Москва. Как нам рассказывают столица Московского княжества с Кремлем, стоявшим на крутом берегу реки, из ворот которого выехал на Куликовскую битву во главе войска Дмитрий Донской.

То, что на крутом берегу реки, даже рек – Москвы и Неглинки, стоял Чудов монастырь, мы поняли из истории с ханшей Тойдулой. Стоял он с 1365 года стараниями святителя Алексия.

А что еще?

В Никоновской летописи записано, что «в лето 1367 г….князь великий Дмитрий Иванович заложил град Москву камену…».

Историки это дело расширяют.

«В связи с пожаром Кремля, а также со сведениями о замыслах Литвы и Твери внезапно напасть на Москву, зимой 1366 г. Дмитрий Донской и его двоюродный брат и соратник Владимир Андреевич Серпуховской по настоянию митрополита Алексея и совету старейших бояр задумали «ставити город Москву камен, и еже умыслиша, то и сотвориша, тоа бо зимы и камень повезоша ко граду».

Читаем дальше. «Приступая к строительсту стен и башен Кремля, Дмитрий Донской "многи мастеры наведе в Москву", а весной 1367 г. " заложи Москву камен и начаша делати беспрестани».

А дальше описаны такие подробности.

«Стены и башни ставились с небольшим отступом наружу от деревянных стен Кремля Ивана Калиты. Только восточная стена, особенно ее южная часть, сильно отодвинулась к посаду, так что новый Кремль по своей площади приблизился к современному. Стены его были выложены из подмосковного камня, вероятно, добывавшегося в селе Мячково, при впадении Пахры в Москву – реку. При реставрации кремлевских стен в 1945–1959 гг. в их толще местами были обнаружены части белокаменных стен, вошедших в более поздние кирпичные стены Кремля Ивана III. Судя по этим очень скудным остаткам стен, они были сложены из отесанных наружных блоков с забуткой внутри на известковом растворе. Толщина стен колебалась между 2–3 м».

То есть были стены из рыхлого Мячиковского известняка и все они рассыпались через 100 лет. Предположим что так. Хотя Храм Покрова на Нерли стоит 900 лет и ни Екатерина Великая, ни большевики, что хотели ее снести эти рыхлые стены так и не смогли сковырнуть.

Удивительно другое. Что же это были за князья, если стены каменые поставили в XIV веке, а город вокруг него начал строить аж Иван Третий спустя триста лет. Так и стоял каменный забор на холме посреди дикого поля и леса?

Может, есть другое мнение?

Есть и принадлежит оно главному археологу Кремля Татьяне Пановой и названо соответствующе «1000-летие Москвы явно притянуто за уши».

Читаем ее интервью газете «Известия».

«С чего начиналась Москва, какие тайны хранят кремлевские недра – материя, необычайно интересная. Многие – за неимением точных данных – на эти темы фантазируют. Но есть человек, которому ведать такими вопросами полагается по должности. С главным археологом Кремля Татьяной Пановой о мифах и реальности сердца России побеседовал корреспондент "Известий" Дмитрий Смолев.

вопрос: Археология обычно ассоциируется с масштабными раскопками. А как работать в Московском Кремле, который в одном лице и туристическая мекка, и режимный объект?

ответ: Работать здесь действительно сложно. В этом году, к счастью, удалось произвести настоящие раскопки – впервые за много лет. Последний раз подобные работы велись при строительстве Дворца съездов, почти полвека назад. Сейчас нам достался довольно большой участок, около 800 квадратных метров, на Подоле Боровицкого холма, у Москвы-реки. Вместе с коллегами из Института археологии РАН поработали там очень плодотворно.

в: И что же нашлось?

о: Удалось пройти вплоть до "материка", то есть до девственно чистых слоев без следов человеческой деятельности. Через строительный мусор вышли на XVII столетие и дальше. Нашли больше сотни деревянных построек – вернее, их остатков. Самые ранние находки датируются XIV веком, ничего более древнего не обнаружилось. Да мы на это и не рассчитывали.

в: А как же популярные версии насчет того, что и до Юрия Долгорукого на месте Кремля существовало поселение? Будто бы даже находили остатки языческого капища.

о: Было упоминание в летописи о том, что одну из первых московских церквей построили на месте капища. Легенд и сказок много, но подтверждений им нет. Факты говорят о том, что на месте нынешнего Дворца съездов была воздвигнута небольшая, площадью около гектара, крепость, заложенная Долгоруким, – она упоминается в летописи 1156 года. Рядом появилась городская застройка, которая и образовала Москву. Тут же были и сельскохозяйственные угодья. Например, на месте Красной площади сеяли хлеб – мои коллеги обнаружили там следы распашки. Но ранее XII века никогда ничего не находили – если, конечно, не считать следов дьяковской культуры (археологическая культура раннего железного века – "Известия"), которая относится к первому тысячелетию до нашей эры, и с нынешним городом, разумеется, никак не связана. Я вообще не понимаю, почему так стремятся "удревнить" Москву. Постоянно ведутся разговоры о скором будто бы 1000-летии города. Подобный юбилей был бы откровенно притянут за уши. И, кстати, с празднованием Дня города тоже не совсем понятно. Почему-то он отмечается осенью, хотя первое упоминание о Москве датировано 4 апреля 1147 года. Мы у себя в отделе именно в этот день всегда устраиваем чаепитие с конфетами.

в: Возвращаясь к недавним раскопкам: там ведь нашлась берестяная грамота – редкий случай для московской археологии, в отличие от новгородской.

о: Берестяных грамот обнаружилось даже две. На одной, правда, лишь обрывки нескольких слов, связного текста она не дает. А вот вторая грамота, написанная чернилами, содержит около трехсот семидесяти слов. Предварительная датировка – рубеж XIV–XV веков, конец княжения Дмитрия Донского или начало правления его сына, Василия Дмитриевича. Читать такие документы нелегко, этим сейчас занимаются лучшие специалисты. Надеемся, что в итоге прочитается 95 % содержания. Понятно уже, что перед нами опись имущества некоего кремлевского жителя по имени Тураб или Турабей – скорее всего крещеного татарина. Разумеется, такие документы – на вес золота, особенно если учесть, что в деревянной Москве бесконечно случались пожары. Образцов письменности сохранилось очень мало.

в: На территории Кремля многие строения сносились – и в XIX веке, и при советской власти. Что-нибудь уникальное тогда находили?

о: В XIX веке – да. Некоторые важные находки того времени хранятся в Оружейной палате. А вот после больших сносов в 1929–1930 годах остались только перечисления в архивных документах, сами предметы до нас не дошли. Правда, усилиями музейщиков тогда удалось спасти некрополь великих княгинь и цариц – их останки перенесли в подземную палату рядом с Архангельским собором. Представьте, каково было добиться такого разрешения в самый разгул антицерковной кампании… По этим останкам сейчас восстанавливаются портреты тех женщин, чьи имена мы все знаем со школьной скамьи. Этим заняты "внуки" по ремеслу знаменитого антрополога Михаила Герасимова – в первую очередь Сергей Алексеевич Никитин, главный у нас в стране специалист по реконструкции обликов. Уже готовы портреты Софьи Палеолог, Марфы Собакиной – третьей жены Ивана Грозного, его матери Елены Глинской… Только что Никитин закончил портрет-реконструкцию матери первой русской царицы Анастасии (первой жены Грозного). А в планах – портрет Натальи Кирилловны, матери Петра I. Их лиц мы раньше совершенно не представляли, ведь в средневековой России светской живописи не существовало.

в: Коль уж упомянут Иван Грозный, не могу не спросить: насколько основательны слухи о царской библиотеке, будто бы спрятанной где-то в подземелье?

о: Одно время я собирала материалы по этому вопросу, а сейчас бросила. На мой взгляд, искать что-то подобное под землей бесперспективно. Книги были очень дорогими предметами, и прятать их в подвалах, где они бы неизбежно испортились, вряд ли пришло бы в голову. Да и не так много осталось неисследованных мест на территории Кремля. Хотя библиотека наверняка была. И богослужебные книги, и травники, и летописи. Какие-то европейские книги тоже могли храниться при дворе – например, в переписке Ивана Грозного с Курбским цитируются античные авторы. Еще до войны один ленинградский историк составил список книг, которыми мог пользоваться Иван Грозный. И выяснилось, что библиотека в основном никуда не сгинула, а просто существует в разрозненном состоянии – после всевозможных исторических перипетий. Книги, которые остались, хранятся сейчас в самых разных музеях и библиотеках. В 1960-е годы даже была создана специальная комиссия, которая как раз и занималась выявлением царских книг там и тут, но после смерти ее главы, академика Тихомирова, эта деятельность заглохла.

в: А как вообще обстоит дело с древними кремлевскими подземельями? Слухов на эту тему всегда хватало…

о: Слухи явно преувеличены. В 1970-е годы мы натолкнулись на кусочек такого подземного хода – судя по признакам, XVII века. Но это редкость. Сказать, что существовала древняя разветвленная структура, мы не можем. Если что и было, то позднейшими коммуникациями все давно уничтожено и перекроено. При этом современная система коллекторов в Кремле довольно сложная, если бы она выходила на какие-то подземные ходы, мы бы знали.

в: Когда рассуждают об уместности некрополя у Кремлевской стены, приводят довод о том, что захоронения тут существовали испокон века. Действительно?

о: Сразу за стеной, от Спасских до Никольских ворот, стояли несколько храмов. И при каждом храме имелось кладбище. Но ссылаться на это в данном случае некорректно. В центре Москвы вообще очень много старинных захоронений. Помню, в 90-е годы, едва найдут какие останки, так сразу давай вспоминать про жертв НКВД. Я несколько раз помогала следователям разобраться с местами прежних церковных погребений. Они были безумно благодарны и радостно закрывали такие дела».

По-моему, достаточно ясно и конкретно сказано специалистом. «Нашли больше сотни деревянных построек – вернее, их остатков. Самые ранние находки датируются XIV веком, ничего более древнего не обнаружилось». Никаких белокаменных кремлей, никаких стен и прочего детинца. Каменный Чудов монастырь и деревянные постройки времен Дмитрия Донского.

Можно не поверить, но, как известно, дьявол прячется в мелочах.

 

Отступление. Улицы Москвы

Предположим Москва – столица нашей Родины появилась, согласно официальной истории, в 1147 году усилиями князя Юрия Долгорукого. Потом всяческие Донские и Калиты ее поднимали и обхаживали… кремли строили и пр.

Вопрос из истории городского хозяйства.

Когда в Москве появились улицы, шляхи, штрассе, дороги… короче направления обозначенные именами собственными, то есть названиями. Ибо улица – это артерия города, по которой течет городская жизнь.

Вы не поверите! Первое упоминание улиц Москвы датируется 1468!!!! годом, спустя почти век после знаменитого Куликовского сражения.

Это улица Великая или Большая. Часть дороги из Киева (Смоленска) в Суздаль проходящей мимо Кремлевского холма.

Потом это место получило название Мокринского переулка по церкви Николы Мокрого. Потом это место снесли.

Что за переулок?

«Назван в XVII веке по находившейся на нём церкви Николы Мокрого, напоминая «о том времени, когда не было Москворецкой набережной и река подходила к самым стенам Китай-города и в весенние паводки и осенние дожди проникала внутрь города, заливала ближайшие улицы и переулки. Прежнее название – Большая улица или Великая улица – произошло оттого, что это была главная улица Зарядья».

И когда же она возникла?

«Улица возникла в середине XV века при застройке торгового района Зарядье. Она была главной улицей района и вела от Константино-Еленинских ворот Кремля к пристани на берегу Москвы-реки. «Шумная торговля велась по всему Зарядью и особенно на Большой или Великой улице, упоминаемой в летописях под этим названием в 1468 и 1547 годах».

После постройки в 1535–1537 годах стены Китай-города улица была отрезана от Москвы-реки и стала оканчиваться около угла, образованного стенами, где находилась церковь Зачатия Анны. Значение улицы уменьшилось. С конца XVII века улица стала называться Мокринским переулком. Мокринский переулок снесли в конце 1950-х годов, а в 1964–1967 годах на месте Зарядья была построена гостиница «Россия».

В связи с новой застройкой после сноса в 2007 году гостиницы «Россия» планируется частичное восстановление переулка, в частности церкви Николы Мокрого.

Отметили. Это КОНЕЦ ПЯТНАДЦАТОГО ВЕКА!!! А город возник по понятиям историков в НАЧАЛЕ ДВЕНАДЦАТОГО!!! ТРИ ВЕКА БЕЗ УЛИЦ!!!!????

Кстати это та улица, что ведет от Константино-Еленинских ворот, и по ней выезжал на битву Дмитрий Донской, согласно Сказанию о мамаевом побоище. Но об этом позже.

Продолжим. После Великой появляются сразу несколько улиц веером от Кремля.

Перечислим.

Знаменка.

Названа она по находившейся в этой местности церкви середины XVII века иконы Божьей Матери «Знамение» (уничтожена в 1931 году). Как звалась до этого никому не известно, но известно, что улица начиналась у самого Боровицкого моста через реку Неглинную, у которого, на месте современных домов №№ 2–4, в конце XV века стоял загородный двор князя И. Ю. Патрикеева, двоюродного брата Ивана III.

В 1493!!!! г. Иван III, образуя площадь вокруг Кремля, снес и двор Патрикеева.

В 1925–1990 годы называлась: улица Фрунзе, в честь председателя РВС СССР М. В.Фрунзе, который работал в располагавшемся здесь здании Реввоенсовета.

От Боровицкой площади она шла до площади Арбатские Ворота.

Почему здесь? Историческая справка.

«В XII веке здесь пролегала торговая «волоцкая» дорога из Великого Новгорода через Волоколамск в Рязань и другие приокские города. Но в XIII и в начале XIV века, когда московский посад перехватил транзитную торговлю через Москву и сам стал торговать со всеми окружающими городами, торговая дорога направилась к нему от нынешней Арбатской площади по новой, возникшей тогда части «волоцкой» дороги, современной улице Калинина».

Опять ПЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК!!!!

Воздвиженка.

В XVIII веке улица она стала так называться по монастырю Воздвиженкой и сохранила это название до 1946 года.

Улица идет от Троицких ворот Кремля (от башни Кутафьи) до Суворовского бульвара.

Историческая справка.

«В XIII–XIV вв. на месте этой улицы проходила «волоцкая» дорога – из Великого Новгорода через Волоколамск в Кремль и на торговый посад Москвы. Предполагают, что в 1367 г. на этой дороге был выстроен каменный мост через реку Неглинную к современным Троицким воротам Кремля. В это время улица была мало застроена: по западной ее стороне, за дворцовым селом Ваганьковым, на месте которого теперь высятся новые здания Библиотеки им В. И. Ленина, находился еще «остров» – остаток леса между населенными местами».

Однако еще в XV–XVI вв. и в первой половине XVII века именно эта улица носила название «Орбат», что значит по-арабски предместье возле города, которым в то время был Кремль. На месте «острова» стоял уже Крестовоздвиженский монастырь; рядом с ним и напротив – дворы знати: боярина Шереметева, князя Ф. И. Пожарского, деда полководца, и др.

Начиналась улица сейчас же за рекой Неглинной, протекавшей тогда в современных Александровских садах, у моста через нее. Хотя «волоцкая» дорога из Великого Новгорода на посад в это время шла уже по современной улице Герцена, но улица Орбат стала частью торговой дороги в Москву из Смоленска, сохранив значение и старой «волоцкой» дороги в Кремль.

В 1493 году здесь образовалась площадь, остатки которой ныне заметны перед Троицкими воротами, между Манежем и домом к западу от него.

В XVII веке по улице продолжала проходить Смоленская дорога, почему царь Алексеи Михайлович указом 1658 года и переименовал улицу в Смоленскую. Здесь, кроме Крестовоздвиженского монастыря и церквей Николы Зарайского и Дмитрия Солунского (стоявшей на месте ворот современной Кремлевской больницы), были в XVII веке дворы первейшей знати, близкой по родству или службе к царскому семейству.

Итак, в 1367 году на волоцкой дороге был выстроен мост и ВСЕ! А далее было село Ваганьково и лес!!!! Это даже в официальной исторической справке.

Большая Никитская.

Это та, что носила название с 1920 года, в память философа и писателя A. И. Герцена, в связи с 50-летием со дня его смерти.

Большая Никитская, тянется от центра до площади Восстания. Разделяется Никитскими воротами на две улицы, которые до XIX века носили и разные названия.

Первая, от центра до Никитских ворот, называлась собственно Волоцкой и Новгородской – по дороге из Великого Новгорода через Волоколамск, которая проходила по ней со второй половины XIV века. Новгородцы и устюжане жили здесь целой слободой, и современная улица Станкевича до середины XVIII века называлась Новгородским переулком.

В 1565–1575 гг. между современными улицами Моховой и переулком Романова (Грановского) стоял Опричный двор Ивана Грозного. За ним к северу более чем на 100 м тянулся Никитский женский монастырь, по которому и улица была переименована в Никитскую. Сюда, на Никитскую, выходили кельи первоначальной постройки, собор и колокольня.

Стоящая доныне на улице церковка Малое Вознесение, построенная в 1584 году и перестроенная в 1627 году, с приделом Прокопия Устюжского, находилась в слободе новгородцев.

В XVII веке на месте Опричного двора был двор князей Черкасских, а рядом – боярина Н. И. Романова, по которому улица Грановского называется Романовым переулком.

Странный результат. ТРИ улицы появились из ОДНОГО волоцкого шляха. Знаменка, Орбат (Воздвиженка, Новый Арбат) и Большая Никитская.

Или это не так или дорога на Волоколамск плавала по Москве, а это говорит, что до ПЯТНАДЦАТОГО века никакой застройки с этой стороны Москвы не было. Хотя и в этом случае дорога, торный шлях плавать по местности на километр не могла.

Это направление мы изучили. Все улицы здесь – это шляхи. Дороги в другие города.

Но может город развивался в другом направлении?

Возвращаемся в Зарядье и к улицам между Кремлем и Лубянкой. Туда, где торговый посад, туда, где появилась первая улица.

Варварка.

Ее еще недавно называли улица Разина в память вождя крестьянской воины 1667–1671 годов Степана Тимофеевича Разина, казненного в Москве в 1671 году.

А вот с XIV по XVI век она называлась Всехсвятской и доходила до современной Солянки, и только с XVI века до 1933 года – Варваркой, по имени бывших на ней церкви Святой Варвары. Она шла по гребню холма, круто обрывавшегося к Москве-реке, что и сейчас видно из Зарядья.

Известна улица с конца XIV века, когда по ней проехал Дмитрий Донской, то ли ехавши, то ли возвращаясь с Куликова поля.

Но тогда это была дорога на Владимир!!!! и Коломну!!!

А догадайтесь с трех раз, почему она называлась Всехсвятской??? В 1434 году на улице стояла церковь Бориса и Глеба. В том же году на ее кладбище был похоронен юродивый Максим, и церковь стала называться по его имени. В 1699 году на ее месте было построено новое здание, сохранившееся до нашего времени (на углу Максимовского переулка).

В 1514 году на углу Зарядьевского переулка была построена Алевизом каменная церковь Варвары, перестроенная в 1796 году Р. Р. Казаковым.

В конце XV века по склонам от улицы к реке были поселены семьи купцов-псковичей, почему эта местность долго называлась Псковской горой. Об этом напоминал недавно ликвидированный Псковский переулок.

А еще на ней есть две замечательные церкви – Георгия Победоносца и Климента на Псковской горке.

Если убрать невнятный рассказ из Сказания о Мамаевом побоище, про то как Донской выезжал из несуществующих Константино-Еленинских ворот несуществующего к тому времени Кремля по несуществующей улице Всехсвятской в сторону не построенной церкви Всех Святых на Кулишках, остается сухой остаток.

Здесь шла дорога в столицу Владимиро-Суздальской Руси аж до середины ПЯТНАДЦОГО века.

Смотрим дальше. Что там у нас веером параллельно Варварке?

Ильинка.

При Советах улица Куйбышева названа так в 1935 году в память В. В. Куйбышева. А до этого улица называлась Ильинкой – по имени, стоявшего на ней с 1518 года монастыря. В 1626 году монастырь был закрыт, а церковь пророка Илии, здание которой стоит и доныне (дом № 3), стала приходской.

А вот до XVI века улица называлась Дмитриевской – по церкви Дмитрия Солунского на углу Рыбного переулка. Эта церковь известна с 1472!!!! г., снесена в 1790 году.

Улица начиналась у Спасских ворот Кремля, у моста через ров, пересекала современную Красную площадь и оканчивалась у современного Большого Черкасского переулка.

В «Степенной книге» середины XVI века упоминается находившаяся на ней церковь Николы Большой Крест, как стоящая «ВНЕ ГРАДА»!!!!!!

Это только в 1534–1538 гг., стену Китай-города построили за церковью Николы Большой Крест, по современной Новой площади.

А вот торг был издревле на месте современного Гостиного двора. Уже в духовной грамоте Ивана III 1504 г. сказано: «А ставятца гости с товаром иноземцы и из Московской земли, и из их уделов на гостинных дворех».

После большого пожара 1547 года Иван Грозный построил на месте торга Гостиный двор с деревянными лавками и переселил в Китай-город купцов со всей Москвы. В 1595 году после пожара деревянные лавки в Гостином дворе были заменены каменными.

Отметим. Так же как и Варварка (Всехсвятская) Ильинка имела изначально другое название – ДМИТРОВКА и вела, как и ее соседка к церкви НИКОЛЫ БОЛЬШОЙ КРЕСТ.

Это были дороги к памятным местам. И название они получили по этим местам. Притом оба места были ВНЕ ГРАДА.

Это были не улицы Москвы, а ЗАГОРОДНЫЕ ДОРОГИ!!!!

Следующая улица между Кремлем и Лубянкой.

Никольская.

Названа она по известному в этой местности с середины XVI века Никольскому монастырю (уничтожен в 1935 году).

Старое название: Сретенская улица (конец XIV – середина XVI века), как часть улицы, идущей к Сретенскому монастырю.

В 1935–1990 годах называлась: улица Двадцать Пятого Октября, в память дня начала Октябрьской революции 1917 года (по старому стилю).

Никольская улица вот уже более шести веков носит имя одного из древнейших монастырей Москвы. В разное время Никольский монастырь именовали по-разному: Никола Старый у Большого Крестца, Никола Большая Глава, что у крестного целования, Николаевский, Никольский Греческий, Афоногорский.

Основан он в конце XIV века и впервые в летописи упоминается в 1390 году. Греческие монахи впервые появились в Никольском монастыре в 1556 году. Иван Грозный пожаловал его афонским монахам из Хиландарского монастыря для временного проживания, что было подтверждено царской грамотой от 7 марта 1556 года. Обитель к концу XVII века уже имела достойный ансамбль.

В конце это улицы стояли до недавнего времени, практически на Лубянской площади два собора.

Владимирской Божией Матери и Гребневской Божией Матери.

Итак, это последняя улица между Кремлем и Лубянкой.

Как и две ее соседки она была дорогой имевшей название СРЕТЕНКА и вела к памятным местам Сретенскому монастырю и Соборам Богоматери Владимирской и Гребневской.

Это тоже до ПЯТНАДЦАТОГО ВЕКА не улицы, в понимании городского хозяйства. Отметим эти три дороги, как мемориальные, проложенные к памятным местам.

Позволим себе подвести промежуточный итог.

1. Улицы: Воздвиженка, Большая Никитская, Знаменка – это, по сути, Волоцкий тракт с дублерами, то есть дорога на Волоколамск и Новгород.

2. Улица Великая – дорога из Киева (Смоленска) во Владимир, то есть ее часть у Боровицкого холма.

3. Улицы Варварка (Всехсвятская), Ильинка (Дмитровка). Никольская (Сретенка) – это дороги к памятным местам, отмеченным церквами и монастырями. Притом места эти ВНЕ ГОРОДА!!!.

Все они не известны ранее конца 14–15 века.

Таким образом, пока до ПЯТНАДЦАТОГО века мы улиц в Москве не видим.

Рассмотрим еще одно направление. Может город развивался за рекой Неглинкой, в так называемое Занеглинье.

Самая главная улица Занеглинья – Тверская.

Тверская.

Недавно называлась именем писателя А. М. Горького, названа была так в 1935 году, за год до его смерти. Еще называлась Тверской улицей Белого города – от современной площади Революции до Пушкинской площади, Тверской улицей Земляного города – от Пушкинской площади до площади Маяковского, – и 1-й Тверской-Ямской улицей – от площади Маяковского до Тверской заставы.

В древности здесь проходила дорога в Москву из Твери, в конце XV века слившаяся с дорогой из Великого Новгорода. Выходцы из этих городов поставили на дороге свои дворы, лавки, кузницы и пр. Уже в XIV веке образовав здесь слободку. Но в XIV и XV веках улица южнее современного Брюсовского переулка шла к мосту через реку Неглинную, находившемуся в современных Александровских садах против Средней Арсенальной башни Кремля. Лишь в конце XV века, когда был построен деревянный мост против современного Исторического проезда, улица пошла прямо на этот мост.

В XVI веке. слободские дворы были почти вытеснены с улицы дворами знати, церквами и монастырями. Только между современными Столешниковым переулком и Пушкинской площадью оставались еще дворы и лавки Новгородской сотни (слободы). В конце века на месте, занимаемом гостиницей «Москва», стояли лавки Мучного, Житного и Солодовенного рядов, а на месте Манежной площади – дворики стрелецкого Стремянного полка.

Между современными Охотным рядом и Советской площадью улица с 1504 года запиралась на ночь «решетками». «Решетка» у Охотного ряда называлась Житной, у Советской площади – Золотой.

Боярские палаты на улице в XVII веке в большинстве были уже каменные, но они не выходили на линию улицы, а стояли в глубине обширных дворов, за которыми шли сады. На саму улицу же выходили заборы с воротами и разные службы. Заборы располагались по улице не по прямой, а по ломаной линии, с той и другой стороны, почему улица в XVII веке имела в разных местах разную ширину – от 8,5 до 14,9 м. Проезжая часть улицы была устлана бревнами.

Тверская улица считалась в XVII веке и в следующие века главной в городе. По ней проезжали на Посольский двор в Китай-городе иностранные посольства, проезжал царь.

На ней стояло два монастыря: Моисеевский – на современной Манежной площади, и Воскресенский – против Брюсовского переулка. А также четыре церкви: Илии Пророка, Спаса Преображения, Василия Кесарийского и Дмитрия Солунского.

Итак, до конца четырнадцатого века это была ДОРОГА и потом только в ПЯТНАДЦАТОМ после слияния с дорогой на Новгород и выпрямления, вроде бы стала называться улицей, хотя дома стояли в палисадах и вокруг нее были СЛОБОДЫ!!!!

Большая Дмитровка

Не менее известна Большая Дмитровка или в недавнем прошлом Пушкинская.

Пушкинской улица названа в 1937 году в ознаменование столетия со дня смерти А. С. Пушкина. А вот прежнее ее название – Большая Дмитровка из-за того, что Дмитровка это нынешняя Ильинка, Малая Дмитровка (бывшая Чехова) ее продолжение.

Это одна из древнейших улиц Москвы. В XIV веке здесь проходила большая торговая дорога в город Дмитров – ближайший к Волге московский порт на ее притоке, реке Яхроме. В конце XIV – начале XV века возле дороги находилась слобода дмитровцев, переселившихся на постоянное жительство в Москву.

В XVI веке слобода выделила от себя Малую Дмитровскую слободу (улица Чехова), а в XVII веке еще Новую Дмитровскую слободу (Каляевская и Новослободская улицы). Это произошло не только вследствие роста населения слободы, но и в результате оттеснения ее из центра знатью.

В XVI веке старая Дмитровская слобода, между центром и Столешниковым переулком, была заселена исключительно придворными чинами, среди дворов которых выделялся обширный двор дяди царицы Анастасии Романовны – Юрия Захарьевича Кошкина-Кобылина. После его смерти тетка царицы – девица Феодосия Юрьевна Романова устроила здесь Георгиевский девичий монастырь (на месте современных домов №№ 3 и 5), сгоревший в 1812 г. По монастырю улица в XVI веке называлась Юрьевской.

На юго-западном углу Пушкинской улицы и Столешникова переулка в XV–XVIII веках. стояла церковь Воскресения в Скоморошках (это там где сейчас жалкое подобие часовни), что указывает на проживание здесь в XVI–XVII веках. скоморохов, якобы полностью истребленных еще при монголах. И это рядом со стольниками!!!! В 1815 г. церковь была снесена.

Опять замечательная дата – ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ век.

А до этого ДВА века из Москвы в Дмитров никто не ездил???? Потому и дорога была не нужна. А в ШЕСТНАДЦАТОМ это была дорога (улица) к монастырю по нему и называемая….

И, пожалуй, последняя из древних улиц Москвы.

Петровка.

Петровка – одна из древнейших улиц Москвы. Названа она по Петровскому монастырю, «что на Высоком» (месте), основанному у Петровских ворот в середине XIV века. Петровка первоначально представляла собой пустынную дорогу из этого монастыря в Кремль по правому берегу реки Неглинной и шла параллельно этой реке не только, как сейчас, до площади Свердлова (Театральной), но и по этой площади, и по Охотному ряду, и по Манежной площади – до Троицких ворот Кремля.

Во второй половине XVI века она оканчивалась у современной Манежной площади, в 1793 году от нее отделилась площадь Охотного ряда, а в 1817 году и Петровская площадь (нынешняя площадь Свердлова).

До середины XVIII века улица в современных границах была сплошь застроена лишь по западной стороне. Восточная ее сторона, к реке Неглинной, была застроена редко и беспорядочно. Виною этому были разливы реки Неглинной, затоплявшие почти всю восточную часть современной Петровки. На плане 1739 года, кроме Крапивенского переулка, между Петровкой и современной Неглинной улицей не видно ни одного переулка. Но на западной стороне улицы уже можно различить современные: Кузнецкий мост, Копьевский, Дмитровский, Столешников и Петровский переулки., Кроме того, еще один переулок между Столешниковым и Петровским (колено Важенского переулка), шедший с севера параллельно Петровке.

В XVII века на Петровке против монастыря находилась слободка его работных людей. На месте нынешнего сквера стояла церковь Воскресения Словущего с домиками причта.

Опять та же картина. Это дорога известная с ЧЕТЫРНАДЦАТОГО века, ведущая к монастырю и все… Притом шла она не так как сейчас, а вдоль реки Неглинная.

Рождественка.

С нею родниться улица Рождественка. Это – древняя дорога к центру от построенного в конце XIV века Рождественского девичьего монастыря.

В XV веке так же как на Петровке была застроена лишь восточная сторона улицы; западная же, представлявшая собой склон к реке Неглинной, была занята монастырскими огородами, которые сохранялись здесь очень долго.

В конце XV века между Рождественкой и рекой Неглинной был построен Пушечный двор. Севернее возникла слободка кузнецов и конюхов Пушечного двора.

К северу от этой слободки поселили звонарей и сторожей кремлевских соборов и церквей, поставив по улице церковь Николы Божедомского, позже называвшуюся «Никола в Звонарях».

Против слободки звонарей, по восточной стороне улицы, был построен в том же веке Варсонофьевский «убогий» монастырь, в котором хоронили тела неизвестных людей, поднятые на улицах. Во время польской интервенции по приказу Лжедмитрия I здесь были похоронены тела царя Бориса Годунова, его жены и сына, позже вывезенные в Троицко-Сергиевский монастырь.

Вот теперь ВСЕ!!!!

Итог.

За исключением легендарной Всехсвятской улицы, по которой Донской ехал на Куликовскую битву ВСЕ остальные дороги, улицы, шляхи, штрассе появились в Москве в конце ЧЕТЫРНАДЦАТОГО века.

Отсюда вывод.

До этого времени их просто НЕ БЫЛО!!!

ВСЕ дороги или федерального значения (Киев-Владимир, Новгород-Владимир) или памятного (Всехсвятская, Ильинка…) или к монастырям.

Вывод два.

Или Москвы, как города тогда не было и она, как город не строилась, или Москва в это время была конгломерат.

Но чего?

Итак. Улиц не было практически до 16 века.

Мне могут возразить. А вот это что на карте?

Алексеевская, Петровская, Савинская, Симоновская, Новинская….

А это слободы! Вся Москва состояла из СЛОБОД с XIV до XVI века и позже.

А что такое слободы? И с чем их едят????

Действительно, а что такое слобода?

Смотрим словарь Ушакова.

«СЛОБОДА 1. СЛОБО́ДА, слободы, жен. (обл.). неправ. вместо свобода. 2. СЛОБОДА́, слободы, вин. также слободу, мн. слободы, слобод, слободам, жен. 1. Большое село с некрепостным населением (ист.).|| Вообще большое село, селение. 2. Поселок у самого города (или, прежде, у монастыря), пригород. Заречная слобода. Ямская слобода. Торговая слобода. Монастырская слобода».

Ну, почти понятно. Может Большая Советская Энциклопедия дополнит.

«СЛОБОДА – название различных поселений в Русском государстве 11–17 вв., население которых временно освобождалось от государственных повинностей. Известны слободы стрелецкие, монастырские, ямские, иноземные, в городах – слободы ремесленников».

Посмотрим в словаре Ожегова.

«СЛОБОДА́, -ы, мн. слободы, -од, -дам, жен. 1. В России до отмены крепостного права: большое село с некрепостным населением, а также торговый или ремесленный посёлок (до 17 в. поселение, освобождённое от княжеских повинностей). Стрелецкая, ямская с. Торговая, ремесленная с.

2. Посёлок около города, пригорода (устар.).

| уменьш. слободка, – и, жен. (ко 2 знач.).

| прил. слободской, – ая, – ое.»

В результате имеем. Слобода – это ПОСЕЛОК, ОСВОБОЖДЕННЫЙ ОТ ПОВИННОСТЕЙ. СВОБОДНЫЙ!!!!

Вот из таких поселков и состоит Москва с конца XIV до XVI века. Такая интересная штука. Москва – конгломерат свободных от повинностей поселений. Почему???

Попробуем постараться понять внутреннюю структуру этих самых слобод. Заглянем опять же в историческую справку.

Начнем с устройства «большого села с не крепостным населением». Центром ЛЮБОЙ слободы была СЪЕЗЖАЯ ИЗБА, во главе которой стоял ВЫБОРНЫЙ староста.

Все дела решались на сходе который назывался БРАТСКИМ ДВОРОМ, или БРАТЧИНОЙ. или ОБЧИНОЙ, или ССЫПЩИНОЙ. Корни ее уходят к ЯЗЫЧЕСКИМ временам.

Братчина имела свою БРАТСКУЮ церковь или СОБОР, являвшийся слободским. Он же был местом братского суда не подсудного никому для членов слободы. «А братщина судить как судьи!» так сказано в Правдах.

Другое название слобод было СОТНИ, но не от термина СТО, а от термина СОТЫ, как у пчел.

Удивительное образование.

Следует напомнить, что у Святого Бернарда Клервосского, символом наравне со скованным драконом и тремя митрами был улей. Его даже звали «Медоточивый доктор». А он был между прочим идеологом Орденского движения. Их так сказать основателем. У него и его бернардинцев, чаще именуемых цистерцианцами, девиз был «Страданьями купим успокоение». Символом братских общин, чей девиз «Наслаждение – через боль» по древним правилам является медведь и пчелы. Древние ессеи именовали членов своей общины «пчелами Божьими». История с общим ульем и нектаром на общественное благо имеет много символов и толкований. Но мы договорились разбираться без фантазий.

Без фантазий ищем аналоги данной общественной структуре. Не у сказочных язычников и не в крепостном праве, коего тогда просто не было, о чем историки спокойно забыли, описывая устройство «большого села с не крепостным населенем», а где-то в исторически сопоставимом времени.

Есть такой аналог. «Комтурство (командорство) – минимальная административная единица в составе рыцарского ордена. Обычно употребляется по отношению к Ордену Святого Иоанна Иерусалимского (где впервые были введены комтурства) или к Немецкому (Тевтонскому) ордену. В Ордене Рыцарей Храма комтурствам соответствовали прециптории. К 1300 году в Тевтонском ордене насчитывалось около 300 комтурств, расположенных по всей Европе, от Сицилии до Прибалтики. Как правило, комтурство состояло из одного замка и непосредственно прилегающих к нему территорий. Во главе каждого комтурства стоял комтур. Самые маленькие и бедные комтурства могли выставить лишь по десятку вооружённых воинов, наиболее крупные и влиятельные – более тысячи. Комтурства объединялись в баллеи (провинции)».

А вот еще один.

«Вольный город – 1) средневековый город, пользовавшийся в пределах своей территории правами и властью самостоятельного государства (истор.); "Города нередко разрастались на месте оборонительных укреплений (замков, крепостей и т. п.) и вокруг них. Это отражает и этимология: «город» (в церковнославянском «градъ») дословно означает огороженное, защищённое место (сравните польское gród – крепость). Скандинавское название Руси «Гардарики» составное и означает «государство городов», где garđ– происходит от того же индоевропейского корня – «городить», «огораживать».

Мы как-то писали, что «Гардарика» не «Государство городов», как его переводят повсеместно, а «Под защитой государя». Так как «гард» не «городить», а «защищать». Отсюда «огород», – защищенное поле и «гарда» – защитная рукоять на холодном оружии. А «рик» не страна, а Рик, рекс – владыка, государь.

Отсюда понятие город – это защищенный. Следовательно, вольный город – защищенная свобода, слобода…..

Итак, Москва до XVI века практически улиц не имела и представляла собой конгломерат из слобод. Свободных поселений, вольных городков, независимых селищ, братских обчеств.

Вернемся к их названиям.

Алексеевская, Петровская, Савинская, Симоновская, Новинская….

Это первые из известных. Что за названия?

Да по монастырям. Алексеевский, Петровский, Савинский.

Это МОНАСТЫРСКИЕ слободы. С конца XIV века Москва была конгломератом МОНАСТЫРСКИХ слобод, то есть ОГРОМНЫМ МОНАСТЫРЕМ…..

Приходим к выводу, что до конца XIV века, то есть до Куликовской битвы, Москвы, как города, не было. Однако может под городом подразумевался Кремль, из которого на битву выезжало войско Дмитрия Донского.

Изучим Кремль. А чтобы нас не обвинили в неугодных фантазиях, разговор наш будет с той же Татьяной Дмитриевной Пановой доктором исторических наук, заведующей историческим отделом музея-заповедника «Московский Кремль».

Разговор заочный, при помощи ряда интервью, которые она дала СМИ, статьи «История укреплений Москвы 12–14 веков» и ряда ее публикаций в прессе.

Предыдущее интервью, которое мы приводили, давала уже умудренная опытом дама, а это в начале ее карьеры.

Орфография, стиль и названия даны в том виде, в каком они напечатаны в официальных изданиях.

Действительно ли Москва известна со времен Юрия Долгорукова, как город, хотели бы мы спросить уважаемую Татьяну Дмитриевну.

Вот ее ответ.

«….Слабая археологическая изученность культурного слоя Кремля в 1960-1970-х гг. и не всегда верная интерпретация артефактов, приведшая к представлениям о зарождении Москвы как города в XI столетии, а иногда назывался и Х в. (М.Г. Рабинович и Г.П. Латышева, Н.С. Шеляпина, В.И. Федоров, А.Г. Векслер), всегда мешали обоснованной датировке обнаруженных фрагментов древних укреплений и выявлению этапов их строительства…»

В. Но все-таки что-то известно о поселениях в этом районе?

«…Следы славянских укреплений на валах археологически не зафиксированы… однако, люди всегда селились там, где существовала возможность удобных проездов – по торговым ли, военным ли делам. Вот и первую крепость на Боровицком холме построили рядом с такой сухопутной дорогой и недалеко от крупной водной артерии среднерусской равнины – Москвы-реки. Остатки первой крепости – укрепления из дерева и мощные валы высотой 7 и шириной в основании до 14 метров – археологи обнаружили в 1959– 1960-е годы в котловане, который тогда рыли под здание Кремлевского дворца съездов. Эта постройка из бетона и стекла практически накрыла собою место, на котором в 1156 году возвели древнейшую московскую крепость. Проходя через Кутафью башню и поднимаясь по крутому Троицкому мосту на высокий Боровицкий холм (на 25 метров вверх), мы повторяем маршрут людей XII века, спешивших попасть из южных или западных городов во Владимир и в Суздаль. Их путь пролегал вдоль современных нам ориентиров – мимо входа в Государственный Кремлевский дворец (бывший Кремлевский дворец съездов), вниз по ступенькам к Патриаршему дворцу и далее через арку выводил на Соборную площадь, затем по южной оконечности (бровке) Ивановской площади вниз к Константино-Еленинским воротам, на Васильевский спуск и к Москве-реке. Археологические раскопки свидетельствуют, что рядом с крепостью (в северной части Соборной площади) во второй половине XII века активно начали селиться люди. И уже в конце XII столетия они замостили проходившую мимо грунтовую дорогу деревом. Так на Боровицком холме появилась первая улица Москвы».

В. То есть весь город как раз и умещался на Боровицком холме?

«Кстати, в то время город был еще очень мал и весь умещался на верхней террасе холма. Остатки настилов этой первой, скорее всего безымянной, улицы археологи увидели в середине 1960-х годов, когда копали в районе Патриаршего дворца – тогда шла работа по замене пришедшего в негодность фундамента этого здания XVII века. И вот в восточной проездной арке, под церковью Двенадцати апостолов, на глубине чуть более 5 метров, глазам археологов открылась мощенная деревом улица, по которой люди ходили и ездили более восьми веков назад. А по ее правой стороне (если двигаться от Троицких ворот) стояли жилые дома и хозяйственные постройки москвичей (археологи, естественно, увидели лишь то, что от них осталось). Улица была более 4 метров в ширину, раскопать же в длину удалось участок лишь в 15 метров. Основу улицы составляли круглые бревна-лаги, на которые вплотную были уложены толстые (10 см) и широкие (10–15 см) плахи – так называемый настил.

Когда первый настил поизносился и зарос грязью, на него уложили следующий. (Как установили археологи, работавшие в древнем Новгороде, поновление уличного мощения происходило, как правило, через 20–25 лет.) Исследуя участок древнейшей московской улицы, ученые обратили внимание на то, что местами между плахами мостовой попадаются плоские кости домашних животных. Затем выяснилось, что часть настила вообще лежит на вымостке из костей – то были ребра, зубы и расколотые пополам челюсти коров и лошадей. Последующие археологические наблюдения в северной части Соборной площади, проведенные в конце 1960-х и в 1970–1980-е годы, прояснили, что отмостка из костей домашних животных в конце XII столетия занимала значительную площадь, не менее тысячи квадратных метров. Это мощение тянулось от алтарной части церкви Двенадцати апостолов и уходило под здание Звонницы. Пласт костей достигал толщины 20–25 см, а на одном из участков даже полуметра! Появилась такая костная площадка, вероятнее всего, в связи с необходимостью замостить влажный участок территории раннего города. В исходном рельефе здесь просматривается впадина, в которой и скапливалась вода».

В. Мы тут обсуждали, что в Москве не было улиц, как таковых до конца 14 века. А вы говорите об улице.

«Древнейшая улица Москвы не меняла свою трассу более трех столетий и прекратила существование лишь в конце XV века, когда в кирпичной крепости города сделали новые ворота, а планировка застройки и система улиц Кремля изменились. Одной из новых мощеных улиц в XVI веке стала Никольская. Участки ее археологи обнаружили в 1994–1995 годах возле Кремлевского дворца конца XVIII века, построенного архитектором М. Казаковым (ныне – резиденция президента РФ). Ранние составлявшие ее настилы первой половины – середины XVI века были довольно простыми – доски на лагах. А в конце XVI – середине XVII века конструкция мощения усложнилась. И хотя дерево сохранилось не везде хорошо, удалось проследить и понять конструкцию мостовой. На продольных лагах (в площадь археологической траншеи попали две линии лаг-подкладок) вплотную друг к другу лежали поперечные бревна, поверх которых набиты доски, уложенные продольно (как и лаги). Лаги из еловых стволов с остатками сучков сохранились плохо: в полусгнившем виде их диаметр не превышает 12–15 см. Доски верхнего настила имели ширину 13–14 см при толщине 6 см. Их прибивали к бревнам наката железными костылями длиной 12–15 см, загибая частично на доску. Длина досок, набитых продольно на поперечные бревна, не превышала 1,5–1,6 метра. В 1994 году впервые удалось обнаружить деревянную мостовую, конструкция которой частично представлена на одном из древнейших планов Московского Кремля – первых лет XVII столетия. На нем показана улица, замощенная продольно положенными досками. И археологические работы подтвердили: этот план Кремля правильно отражает характер улиц центра Москвы в XVII веке. Обнаружены в Кремле и уличные настилы, сооруженные лишь из бревен, – накат, или накатник. Такое мощение, как считают археологи, использовалось в основном в конце XV и в XVI веке, хотя в некоторых русских городах этот тип настилов применяли и в более ранние времена – во Пскове, например, в XIII–XIV веках. К редким для городского благоустройства древностям относятся гати. На территории Кремля гать зафиксировали лишь в одном месте. Она появилась во второй половине XIV века, видимо, из-за необходимости замостить сырой участок, образовавшийся после сооружения деревоземляных укреплений 1339 года. По всей видимости, эти укрепления нарушили естественный сток влаги с верхней террасы Боровицкого холма в районе Арсенала. Гать представляла собою мощение из тонких веток и сучьев, ее пласт достигал толщины 15–20 см».

В. Значит, первая улица даже в Кремле появилась только во второй половине 14 века. Ясно.

Дальше приведем выдержки из интервью той же Пановой.

К.ЛАРИНА: А какое место в Кремле самое древнее?

Т.ПАНОВА: Самое древнее место, к сожалению, застроено Кремлевским Дворцом съездов.

К.ЛАРИНА: Да что Вы!

Т.ПАНОВА: Там размещалась как раз первая крепость. Московская. На этой территории. Когда строили Дворец съездов, вот, ее остатки удалось тогда найти и зафиксировать археологам.

К.ЛАРИНА: А дубовый Кремль, Вы мне объясните, что это такое. Это одна из, один из вариантов, да?

Т.ПАНОВА: Это постройка 1339 года. Да, это одно из возобновлений деревянного кремля. Последняя деревянная крепость у нас в Москве, 1339 год. Ну, археологи не натыкались на остатки этой крепости, потому что, ну, по тем участкам, где мы копали. А на некоторых участках, на место вот этого, линий вот этих деревянных стен встали уже постройки каменные. Сначала белокаменный Кремль, а потом и кирпичный, вдоль Ниглинки, например. И вот в 1894 году, когда князь Щербатов искал библиотеку в Кремле и копал как раз вот в некоторых башнях и рядом со стенами вдоль Ниглинки, она натолкнулся на деревянные, остатки деревянных стен, скорее всего вот именно, как раз Кремля Ивана Калиты 1339 года. Но не смогли они тогда определить, что это такое, их это не заинтересовало. Все-таки была великая идея найти библиотеку, на остальное как-то внимания меньше обращалось. И эта находка так и осталась.

Где-то с середины 12-ого до 1339 года где-то 4 или 5 раз возобновлялся Кремль.

К.ЛАРИНА: Деревянный…

Т.ПАНОВА: Постепенно расширялась, да, территория. Это была деревоземляная крепость. Вал высокий, на ней деревянные стены. А потом идет, вот, первый белокаменный Кремль 1367–1368 гг.

К.ЛАРИНА: Так, дальше поехали. Где находился великокняжеский дворец Дмитрия Донского, на набережной или у Спасских ворот, из которого княгиня Евдокия провожала Дмитрия Донского на Куликово поле.

Т.ПАНОВА: Нет, дворцовый комплекс, вот уже с конца 13-ого века, т. е. со времен Даниил Александровича уже располагался там, где стоит большой Кремлевский дворец, вот этот вот.

К.ЛАРИНА: То, о чем Вы и говорили.

Т.ПАНОВА: Да, да, да. Вот такие институты власти, они у нас с конца 13-ого века размещались здесь.

К.ЛАРИНА: Ну, где-нибудь зафиксирован, вообще, образ этого храма, этого собора?

Т.ПАНОВА: Нет, это вот дворец, и храмы.

К.ЛАРИНА: Т. е. даже не знаем, как это выглядело?

Т.ПАНОВА: Нет, абсолютно.

К.ЛАРИНА: Ни рисунков, ничего не сохранилось?

Т.ПАНОВА: Ну, какие рисунки, у нас первый план Москвы появляется в начале 17 века.

К.ЛАРИНА: Ну, подождите, ну они же эскизы все-таки делали или нет?

Т.ПАНОВА: Возможно, делали, но ничего не сохранилось.

К.ЛАРИНА: Даже в то время…

Т.ПАНОВА: Ну, пожары уничтожали все. А пожары случались иногда по 2 раза на дню в Кремле.

К.ЛАРИНА: Т. е. это наша бурная фантазия, когда мы пытаемся себе историческую какую-то реконструкцию сотворить.

Т.ПАНОВА: Да, да, да. Москва была. Деревянный город, деревянный город восстановить очень сложно, только вот когда большие масштабные раскопки, если находят какие-то остатки, которые позволяют такие реконструкции сделать, тогда мы можем что-то представить. Ну, это вот в Новгороде. Оно реально, где раскапывают огромными площадями и целые усадьбы можно представить, что там стояло на каждой усадьбе, как она была огорожена. У нас этого нет, в Кремле и в Москве в частности.

К.ЛАРИНА: Как долго Кремль был белокаменным? И сразу же следующий вопрос, видимо, уже последний. Как Кремль из белокаменного преобразовался в кирпичный, неужели стены разбирались полностью?

Т.ПАНОВА: Надо сказать, что белокаменный Кремль, построенный при великом князе Дмитрии Ивановиче, будущем Донском, в 1367-68-ом году, он просуществовал очень недолго для сооружения такого рода и такой вот мощности. Дело в том, что когда начали заготавливать камень белый для строительства Кремля, его не выдержали. Его нужно было года 2–3 подержать на воздухе, чтобы он покрылся защитной пленочкой такой и стал более стойким. Его сразу пустили в дело, потому что была очень сложная политическая ситуация. Ждали нападения Литвы, Твери. С Тверью было тут сложные отношения у московских князей, поэтому постоянна была угроза нападения. Что собственно и произошло в 1368-ом, прямо сразу после окончания строительства Кремля. Тут же литовский князь Ольгев пришел и осадил Кремль, но Кремль выдержал осаду. Вот и просуществовал Кремль недолго, до 1485 года. Ну, конечно, не сразу все сносили, прежде чем сооружать новую крепость. А все это шло постепенно. Нельзя же было оставить без обороны в центр города и вообще людей без надежного такого места укрытия. Поэтому сносилось постепенно: кусок стены снесли – начали строить новую. И так вот постепенно заменяли старую постройку на новую. Дело в том, что на многих участках для основания кирпичного Кремля использовали еще фундаменты белокаменного Кремля. Это тоже археологически прослежено, то есть, использованы вот эти вот старые основания.

Но от крепости, построенной в годы правления великих князей Ивана Даниловича, Дмитрия Ивановича археологических данных нет.

В ходе археологических исследований выяснилось, что трасса стен кирпичной крепости конца XV в. в мысовой части холма (вдоль берега Неглинной) совпадает с линией древних укреплений второй половины XII–XIII вв. Интересно, что здесь не зафиксированы следы белокаменного строительства Кремля времени княжения Дмитрия Ивановича (XIV в.). Археологические материалы свидетельствуют о том, что в середине XII–XIII вв. была освоена и укреплена территория всей верхней террасы Боровицкого холма (от современной нам Боровицкой башни до Спасских ворот).

К.ЛАРИНА. А далее?

Т.ПАНОВА: Ну, Кремль строили в течение 10 лет, вот, стены и башни сами, начиная с 1485 и по 1495. Довольно короткое время. Ну, сама, крепость была завершена только к 1520 годам. Потому что огромный ров еще сооружали на Красной Площади, вот этот знаменитый.

К.ЛАРИНА: Вокруг, вокруг стены?

Т.ПАНОВА: Нет, только по Красной Площади. Он от Неглинной, вот, до Москвы-реки. Протянули, ров был более 500 метров длинной, шириной 32 метра. Глубиной до 12 метров. Это было огромное сооружение. Его начали в 1508 году только делать, его закончили к 1520 годам. Интересное очень сооружение, особенно в районе Константино-Ильиниских ворот, где был закрытый мост через этот ров, башенка стояла, типа Кутафьей, такой же вот отводной. Вот, такая же башенка была. И мост был закрыт. Там, видимо, были какие-то сооружения, которые помогали воду подавать в этот ров. Вот, очень интересный объект, и он, практически, сохранился ведь под брущаткой современного Васильевского спуска. Т. е. можно было бы раскопать и тоже как-то музейфицировать этот объект и сам ров. Он тоже сохранился, сохранились его стены. Они так и лежат под землей. Такое мощное интересное сооружение, которое тоже можно было бы сделать музеем интересным.

А, ну, крепость была построена при Иване III в конце 15-ого века. Это великий князь, который наладил контакты с итальянцами и пригласил итальянских фортификаторов для создания современной мощной крепости в Москве.

К.ЛАРИНА: И что-то сохранилось?

Т.ПАНОВА: Ну, двадцать башен сейчас сохранилось вместе с отводной Кутафьей. Ну, некоторые башни получали названия по церквям, стоявшим рядом. Вот, например, Константино-Ильиниская башня, она получила название по церкви, которая стояла недалеко от нее. Беглимишевская башня была, сейчас она Москворецкой называется, это угловая, круглая башенка, очень изящная.

К.ЛАРИНА: Беглимшевская, это тоже в честь..?

Т.ПАНОВА: Это рядом стоял двор, бояр Беглимишев, Беглимишевых. Которые служили еще и Василию II и Ивану III, и при Василии III только были лишены своих владений в Кремле. И даже казнен был последний владелец двора кремлевского. Так что по-разному называли.

К.ЛАРИНА: Ну, давайте дальше пройдемся. Это же ведь интересно, Вы так бросаете по дороге. Я не прошу все двадцать, но…

Т.ПАНОВА: (смеется) Ну, вот Фроловская башня, ныне Спасская, она тоже была сначала, называлась, вот, по церкви Флоры и Лавры, которая стояла недалеко, а потом уже по образу Спаса, который разместили уже на самой башне. Интересна вот Троицкая башня, она довольно поздно получила это название, но рядом стояло подворье Троице-Сергеевого монастыря, нашего знаменитого, подмосковного. И по этому подворью как раз получила название эта башня. Боровицкая башня, ну, обычно выводят ее название от бора, который когда-то шумел. И это действительно так было. У нас тут все было в лесах, очень много хвойных было.

К.ЛАРИНА: Там где Александровский Сад сейчас?

Т.ПАНОВА: Да, да, да. Где вход в Оружейную Палату. Вот, возможно, что действительно, вот, в память об этих лесах непроходимых, вот, как раз эта башня и получила свое название. Тайнитская, предполагаю, что там был колодец-тайник, но не сохранился он, к сожалению, так что вот так точно сказать сложно. Петровская башня была в Кремле недалеко от Москворецкой. Просто в нее перенесли церковь Петра, которая стояла на подоле. Недалеко.

К.ЛАРИНА: Прямо в башне была церковь?

Т.ПАНОВА: Да, прямо в башне, у нас в нескольких башнях были церкви. Ну, например, в той же Боровинкой была церковь рождества Иоанна Предтеча в 19 веке, ее сломали и перенесли… Там, вот, в Боровицкой сохранился амвон и детали алтаря.

К.ЛАРИНА: Алтарь, и службы там проводились, т. е. как церковь?

Т.ПАНОВА: Благовещенская башня тоже получила название по церкви, которая стояла прям вплотную к этой башне. Благовещение на житном дворе. И, кстати, один из служащих этой башни даже, по некоторым там документам, корову держал в башне (смеется). Это конечно было нарушение, потом его заставили убрать это животное. Вот, ну, домашнее хозяйство завел, разместил в башне. Вот, такие названия.

К.ЛАРИНА: Скажите, а есть какие-нибудь секреты в кладке кремлевской стены, в составе материала, кирпичи и растворы?

Т.ПАНОВА: Ну, стены сложены достаточно, так, интересно. Дело в том, что кирпич – это наружная, как бы, обкладка, а внутри все забутовано белым камнем рваным, кусками белого камня, пролито известковым раствором и в эту массу, вот этой белокаменной кладки, помещены, значит, еще какие-то участки кирпичных тоже, кирпичных кладок. Т. е. достаточно прочная такая конструкция, а снаружи несколько рядов кирпичей облицовывают эту вот, такой массив вот этот белокаменный.

К.ЛАРИНА: Это было чье-то конкретное изобретение или заимствование?

Т.ПАНОВА: Да нет, это конечно привезли с собой итальянцы…

К.ЛАРИНА: Итальянцы.

Т.ПАНОВА: Да, которые были лучшими фортификаторами в Европе в 15-ом веке. Собственно поэтому их и пригласили, и Северная Италия особенно. И они вот эти, у нас и кирпич стали более активно использовать как раз с приходом итальянцев. Ну, вот когда построили вот этот кирпичный Кремль, было 6 основных ворот: это вот Фроловские ворота, позже Спасские, Никольские, Троицкая башня, Боровицкие вороты, Тайницкая башня и Константино-Ильининская башня. 6 ворот. Ну, одними пользовались более активно, другие, так сказать были более закрытыми, как Константино-Ильининская башня.

К.ЛАРИНА: А вот подземные были проходы в Кремль.

Т.ПАНОВА: Вы знаете, с подземными ходами, конечно, история сложная, хотя натыкались иногда на них. Вот, в частности, тоже, князь Щербатов в районе Никольской башни нашел подземный ход. Но, к сожалению, так зафиксировано все плохо, что не очень понятно, как этот ход работал. Вот, а так, очень интересные были проходы в самих стенах сделаны для переброски незаметной войск. Вот, особенно, вот, в стенах, которые со стороны…

К.ЛАРИНА: Как звали уже, наконец, скажите итальянских архитекторов и что они построили в Италии, и в каких городах?

Т.ПАНОВА: Эх, сейчас я, конечно, не вспомню, что они построили в Италии. Но тоже крепости строили, водопроводы строили. Занимались вот такими вот…

К.ЛАРИНА: Они что тендер выиграли? (смеется) Каким образом, почему именно их пригласили-то сюда?

Т.ПАНОВА: (смеется) Ну, Иван III послал посольство, и наши русские послы отбирали, конечно, наиболее интересных мастеров и известных, того же Аристотеля Фераванти, который очень известным был мастером. Он построил Успенский собор и некоторые другие храмы в Москве и в других городах. Вот. Итальянские архитекторы известные, но, правда, наверное, не все они попали в летописи, ну есть Оливи Сно, Марков Рязин, один из строителей Кремля. Ой, сейчас не вспомню уже имена. Ну, несколько имен всего называется, которые строили основные башни наиболее сложные. А так и русские мастера наверняка присутствовали и участвовали в работах про Кремль.

Закончим диалог со специалистом и постараемся сделать первые выводы.

До Кремля ни чего не было или что-то было?

На НЫНЕШНЕМ Боровицком холме, который тогда был ДВУМЯ холмами: Боровицким и Кремлевским стоял двор ханши Тайдулы, который занимал правый и левый берега Неглинки, текущей по месту современной Соборной площади.

Рядом стояло капище Яра (Ярилы), потом названное собором святого Йара, потом собором Иоанна Предтечи на Бору с приделом святого Йара.

Это начало. Первые десятилетия XIV века.

Какие там племена индейцев или алеутов жили по холмам не принципиально. Города еще нет.

Приведенные цитаты отражают конкретные факты, а трактовка фактов – конечно неблагодарное дело, но отражает личные пристрастия. При этом точка зрения сотрудника музея – отражает официальную историю, но и она говорит о слабой заселённости данного места.

Да имеется поселение на Боровицком холме: но, что заставило придти сюда земледельцев?

Ясно одно, к началу XIV века на месте Москвы есть только: ханский двор, капище, небольшая казна для хранения дани, и гостевой дворец владимирских князей в Коломенском. Хотя это уже вряд ли Москва.

Все.

Делаем следующий шаг.

К концу первого началу второго десятилетия XIV века казенный двор (казна) становится одним из центральных на Руси (условно) для сбора дани (Иван Калита и др.)

К этому времени вкруг него начинает разрастаться поселение мытарей и охранников (скорее всего тот же ханский двор).

Ханский двор – это ханский двор. Это двор воеводы. В нашем случае воеводы – женщины (ханши). Двор воеводы – это военный стан. Укреп пункт. Блок-пост. ЗамОк. Место для расположения силовой поддержки мытарей сборщиков дани. Им все равно, кто здесь рядом. Земледельцы, стеклодувы, алеуты, рыбаки, охотники и др. Просто объекты сбора дани. Даже не здесь, а где-то в шаговой досягаемости.

Это у нас начало XIV века. Всякие там поселения сборщиков травы и пастухов коз нас не интересуют. Нас интересует появление города и Кремля.

Города никогда и нигде не появлялись на месте земледельческих деревень.

Смотрим далее. В расположении Московского Кремля не ищите никаких фортификационных предпосылок. С этой точки зрения блок-пост (не форт, потому как защитных функций не нес совершенно) поставлен в очень неудачном месте. Не на слиянии рек, как города «персейного» типа, а по берегам маленькой реки, впадающей в большую.

Легенда нам говорит, что приехала слепая Тайдула на свой двор. Митрополит Алексий (духовник владимирского князя Дмитрия) ее вылечил. В награду получил кусок ханского двора (по правому берегу Неглинки). Построил Чудов монастырь (в честь чуда исцеления), состоящий из КАМЕННОЙ церкви и келий. Обнес его КАМЕННЫМ забором (стенкой).

Это было ПЕРВОЕ КАМЕННОЕ сооружение с КАМЕННЫМИ стенами в ЕВРОПЕ.

Это наша версия. Она основана на работах Фульканелли, на наших исследования алхимии, на работах Хумперта и Шенка и других исследованиях. Были единичные каменные сооружения в Залесской Руси, но без стен.

Ольгерт, когда пришел и увидел каменные стены, стоял три дня в растерянности и потом ушел.

Алексий строит первый каменный укрепрайон. Откуда технологии. Загадка. Сергий Радонежский (заметьте духовное лицо без титула) строит второй укрепрайон.

Сестры Алексия начинают строить третий. Первый женский монастырь (общежитский) на Руси.

Москва становится местом хранения казны под прикрытием серьезного оборонительного сооружения.

Однако до определенного времени (пока на казну нет претензий) она никому не нужна, хотя и служит несколько раз запасной базой для непокорного и много на себя берущего Дмитрия.

«Один из самых древних московских монастырей, Чудов, был основан св. Алексием, митрополитом Московским, в 1365 году в память о чудесном исцелении от слепоты Тайдулы (Тайболы), жены хана Золотой Орды Джанибека. Молитвами святителя Алексия Тайдула прозрела и в благодарность подарила Алексию двор ханских наместников, располагавшийся в Московском Кремле. На месте этого двора Алексий и основал монастырь. Начало ему положила каменная церковь во имя Чуда Архистратига Михаила, заложенная в сентябре 1365 года – один из самых ранних каменных храмов в Москве (по другим данным, этот храм был деревянным, а первый каменный храм Чудова монастыря сооружен в 1404 году)». Статья из книги Низовского А.Ю. «Самые знаменитые монастыри и храмы России».

Хотя я все-таки сделаю свой вывод об этой легенде.

Не исцелял святитель Алексий слепую ханшу. Ох уж этот наш материалистический мир!!! Совсем перестали понимать аллегории!!! Если гигант, то длинный, если возвысится, то подняться по ступенькам….

Он дал ей ПРОЗРЕНИЕ!!!! Она увидела СВЕТ!!!! Он ее ПРОСВЯТИЛ!!!

А за это чудо она ему отплатила монастырем…..

Но теперь нас интересуют ворота и окрестности, под стенами белокаменного Кремля.

 

Отступление. Проездные ворота Кремля

Начнем с цитаты из Сказания о Мамаевом побоище.

«И окончив молитву, поклонился преосвященному митрополиту Киприану, архиепископ же благословил его и отпустил в поход против поганых татар; и, перекрестив ему чело, осенил его Христовым знамением, и послал богосвященный собор свой с крестами, и со святыми иконами, и со священной водой во Фроловские ворота, и в Никольские, и в Константино-Еленинские, чтобы каждый воин вышел благословенным и святою водою окропленным».

Для справки.

«В 1379 году русское посольство в Константинополе добилось от нового патриарха Нила поставления игумена переславльского монастыря Пимена митрополитом Киевским Великой Руси. Киприан же, который в соборном акте характеризуется не иначе как «второй Роман», был осужден, но оставлен митрополитом Литвы и Малой Руси, с тем условием, что по его смерти Пимен распространит свою власть и на западные епархии».

Таким образом для поклонения Киприану Дмитрию Донскому надо было ехать в Полоцк, да и там он был не митрополитом Всея Руси, а митрополитом Литвы и Малой Руси.

Однако заслуга его в борьбе против Орды была.

«Вернувшись на Русь, Киприан благословил Андрея и Дмитрия Ольгердовичей на борьбу с Ордой. Андрей и Дмитрий Ольгердовичи с псковскими, полоцкими, друцкими, туровскими, брянскими полками, в союзе с двоюродным братом Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским и мужем своей сестры Елены Ольгердовны Владимиром Андреевичем Храбрым 8 сентября 1380 года участвовали в разгроме ордынских войск на Куликовом поле».

Но вернемся к воротам.

Вообще в Кремле пять проездных ворот, которые связывали его с посадом.

Первые упоминаемые в Сказании ворота – Фроловские.

Спасская (Фроловская) башня – одна из 20 башен Московского Кремля, выходящая на Красную площадь. Название башни происходит от вятской иконы «Спас Нерукотворный», над Спасскими воротами.

Первоначальное наименование башни – Фроловская – происходит от церкви Фрола и Лавра на Мясницкой улице, куда вела дорога из Кремля через эти ворота. Церковь не сохранилась до наших дней.

Впервые церковь эта упомянута под 1547 годом. В 1657 году вместо деревянной построена каменная пятиглавая церковь с шатровой колокольней. Церковь закрыта в 1932 году. Снесена, в связи со строительством метро.

Это первая версия.

До 1658 года Спасская башня называлась Фроловской стрельницей, как предполагают, – по церкви Фрола и Лавра, находившейся на посаде недалеко от башни. В 1658 году царским указом она была переименована в Спасскую – по образу Спаса Смоленского, написанного над воротами отводной стрельницы со стороны Красной площади, в память освобождения русскими войсками города Смоленска. Эта древняя фреска до сих пор сохраняется в белокаменной раме над воротами башни.

Это вторая версия.

Башня была сооружена в 1491 году в период княжения Ивана III архитектором Пьетро Антонио Солари, о чём свидетельствует белокаменные плиты с памятными надписями, установленные на самой башне со стороны Кремля.

При постройке башня была приблизительно вдвое ниже. В 1624–1625 годах русский архитектор Бажен Огурцов и английский мастер Христофор Галовей возвели над башней многоярусный верх, заканчивающийся каменным шатром.

Значит о Фроловских воротах или о Фроловской стрельнице мы знаем с 1491 года.

Вторые ворота, упомянутые в Сказании – Никольские ворота.

Никольская башня с проездными воротами была названа еще в древности по имени иконы Николая Чудотворца, помещенной в белокаменной раме над воротами отводной стрельницы со стороны Красной площади. Это древнее изображение в белокаменной раме также дошло до наших дней.

Это первая версия.

Название башни было также связано с Никольской улицей, отходящей от башни в северном направлении, на которой находился монастырь с церковью Николы Старого (на месте нынешнего здания Историко-архивного института). Через Никольские ворота проезжали в Кремль к боярским и монастырским подворьям, занимавшим северо-восточную часть Кремля.

Это вторая версия.

Но мы уже говорили, что улица эта называлась Сретенкой по Сретенскому монастырю. И ворота назывались Сретенскими.

До недавнего времени считалось, что монастырь был основан на том месте, где находится ныне. В 1984 году М.М. Сухман высказал гипотезу, что монастырь первоначально находился в районе Сретенских (Никольских) ворот Китай-города и был перенесен оттуда в связи со строительством Китайгородской стены.

Построены Никольские ворота в 1491 году по проекту итальянского архитектора Пьетро Антонио Солари.

Подведем итог по Никольским воротам. Известны они с 1491 года, да и то, как Сретенские.

Третьи ворота из Сказания – это Константино-Еленинские ворота.

Название Константино-Еленинской башни и проездных ворот в ней связано с церковью Константина и Елены, находившейся в Кремле недалеко от башни. Раньше ворота назывались Тимофеевскими – по имени воеводы Дмитрия Донского. В XVII веке ворота были заложены. Башня и отводная стрельница стали использоваться под тюрьму. В XVШ веке отводную стрельницу разобрали, а впоследствии, при планировке Васильевского спуска к Москве-реке, были засыпаны и ров перед башней, и нижняя часть башни с воротами. Верхняя часть воротной арки с нишей для надвратной иконы и сейчас видна на фасаде башни.

Возведена башня Пьетро Антонио Солари в 1490 году на месте Тимофеевских ворот белокаменного Кремля 1366–1368 годов. Название свое башня получила от располагавшейся неподалеку в Кремле церкви Константина и Елены.

Церковь святых Константина и Елены – церковь, существовавшая в Московском Кремле рядом с Константино-Еленинской башней. Уничтожена в 1928 году.

Впервые церковь упоминается в летописном сообщении о пожаре 1470 года. Тимофеевскими эти ворота назвали по имени Тимофея Вельяминова – героя Куликовской битвы, потому как здесь на посаде, современном Васильевском спуске, ему был выделен надел за его подвиги.

Значит, ранее 1470 года ворота быть Константино-Еленинскими не могли.

Кроме этих ворот проездными были следующие ворота.

Троицкие ворота.

Название Троицких ворот связано с располагавшимся в Кремле неподалеку Троицким подворьем. До XVII века ворота, как и башня, назывались то Куретными, то Ризположенскими, то Знаменскими, то Богоявленскими. Название Троицких закрепилось за ними с 1658 года. Эти ворота служили для проезда к патриаршему двору и женской половине царского дворца, хоромам цариц и царевен.

Все хозяйственное снабжение Кремля и вход на великокняжеский двор осуществлялись через Боровицкие ворота. Около них находился великокняжеский двор, а у кремлевской стены, обращенной к реке Неглинной, располагались кормовой, житный и конюшенный дворы. В XVII веке башню переименовали в Предтеченскую, но это название за ней не укрепилось.

Тайницкая башня на берегу Москвы-реки и ворота в ней получили название от тайника-колодца, бывшего в башне. Ворота башни использовались только для проезда к Москве-реке и прохождения крестного хода на водосвятие.

В 70-е годы XVIII века Тайницкую башню разобрали в связи с начавшейся постройкой Большого Кремлевского дворца по проекту В. И. Баженова. По прекращении строительства башню восстановили заново, но без отводной стрельницы. В 1862 году по проекту художника А. С. Кампиони к башне была пристроена отводная стрельница, завершавшаяся зубцами и специальной платформой внутри, на которой устанавливались пушки для стрельбы в праздничные дни. В 1930 году стрельницу разобрали, а ворота заложили. Арка ворот, заложенная кирпичом, и сейчас хорошо видна на фасаде башни со стороны Москвы-реки.

Остальные башни Кремля были глухими, т. е. непроездными, и название их иногда менялось в зависимости от назначения, использования и от появлявшихся за ними в Кремле зданий.

Таким образом, при рассмотрении ВСЕХ проездных башен Кремля, мы пришли к выводу, что упоминаемых в Сказании о мамаевом побоище Фроловских, Никольских и Константино-Еленинских во время Куликовской битвы, то есть в 1380 году, быть просто не могло. Впрочем, как и других проездных ворот Кремля тоже.

Так откуда же взялась уверенность у специалистов историков в подлинности литературного вымысла?

А из работ доктора исторических наук (1945), профессора, лауреата Сталинской премии (1952) Николая Николаевича Воронина. Особенно из его статьи «Московский Кремль (1156–1367 гг.)» опубликованной в 1958 году в сборнике «Материалы и исследования по археологии СССР, № 77 (Метательная артиллерия и оборонительные сооружения)».

Приведем здесь только выводы.

«Приведенные расчетные данные по Московскому кремлю, при всей своей относительности, дают ясное представление о широких материальных возможностях Москвы и, главное, – о количестве строительных кадров, обеспечивших "скоростную" реализацию огромной инженерно-архитектурной программы. Для постройки кремля, действительно, "отовсюду собраны были во множестве мастера каменного дела".

На обширной военно-инженерной работе, проводившейся московским правительством, несомненно, выросли очень значительные кадры крепостных зодчих, горододельцев. Ими очень дорожили, стремясь при военных столкновениях забирать у противника этих мастеров. По крайней мере, несколько позже сын Донского Василий I в договоре с князем Владимиром серпуховским (около 1390 г.) оговаривал: "А кого собе вымемь огородников и мастеров, и мне князю великому з братьею два жеребья, а тобе, брате, того треть").

Цитируем далее. «Что касается рядовой рабочей силы и транспортных средств, то они, конечно, мобилизовались обычным путем – сгоном феодально-зависимых крестьян. Вспомним, что "городовое дело" в Новгороде осуществлялось крестьянством волостей "елико их есть во всей Новгородской земли и области, а Новгородские люди толико кто пригожь с торговых с рядов нарядчики были"; в 1430 г. "пригон был крестианом к Новугороду, город ставити, а покручал четвертый пятого…". В Москве дело обстояло, наверное, также».

«Располагая достаточными кадрами зодчих и каменщиков и неисчерпаемыми резервами простой рабочей силы, москвичи начинали работу с твердой уверенностью в ее реальности и имели полное основание надеяться "на свою на великую силу". Сарказм тверского летописца, бросившего эту фразу в связи с началом строительства Московского кремля, был опрокинут действительностью». Делает вывод Н.Н. Воронин.

Эти мастера сохранялись в Москве и позже, может быть, работая на стройке не известных нам сооружений. Но вот интересен какой подъитог профессора.

«Менее всего было связано с традицией военно-инженерное строительство Москвы. Оно должно было отвечать современным условиям и приемам военного дела. Однако центральное сооружение рассматриваемой поры – Московский кремль 1367 г. – в отношении его общего замысла все же был близок, например, крепости Изборска. Он также следует принципу концентрации башен на наиболее ответственной линии "приступной" стены, обращенной к равнинному участку, тогда как хорошо защищенные Москвой-рекой и болотистой долиной р. Неглинной южную и западную стороны зодчие оставляют с малым количеством башен. Дерзким новшеством московской крепости является помещение на приступной стене трех проездных башен, рассчитанных на активную оборону и массированную вылазку на всем фронте большого количества войск. В общей композиции плана нельзя не отметить зарождения черт некоторой регулярности, отчасти обусловленной формой самого участка в устье Неглинной: план сравнительно прямолинеен, середину южной стены занимает Тайницкая башня, также относительно равномерно расположены проездные башни восточной стены.

При всех своих боевых качествах стены и башни Московского кремля ставились и с учетом чисто художественных условий архитектурного ансамбля. Наиболее существенно, что южная стена крепости прошла не по склону холма, а у его подножия, открыв вид на кромку берега и расположенные на его высоте здания. Это был сознательный архитектурный прием.

Любопытно, что как при Калите, ставившем свои храмы вне стен старой крепости XII–XIII вв., так и при Донском еще до постройки Московского кремля 1366–1367 гг. в 1365 г. строится белокаменный собор митрополичьего Чудова монастыря; его ставят поблизости от будущей "приступной" стены крепости с ее 3 воротами. Собор как бы "охраняет" их.

Московский кремль 1366–1367 гг. – крупнейшее военно-инженерное сооружение Руси XIV в. – сыграл огромную роль в "возвышении Москвы". Он стал не только неприступной твердыней, на которую опиралась энергичная политика Москвы, нанесшей на Куликовом поле решительный удар татаро-монгольскому владычеству и заложившей основу объединения русских земель».

Вот так!!!

Рис. 1

Схема развития крепости Москвы 1156–1367 гг.

I – кромка кремлевского холма; II – контур крепости и ров 1156 г.; III – контур крепости и ров 1339–1340 гг.; IV – стены и башни кремля 1366–1367 гг. Храмы XII–XIV вв.; 1 – деревянная церковь Иоанна Предтечи; 2 – деревянная церковь архангела Михаила и каменный Архангельский собор, 1333 г.; 3 – Успенский собор, 1326–1327 гг.; 4 – церковь-колокольня Ивана Лествичника, 1329 г.; 5 – придворный собор Спаса на бору, 1330 г.; 6 – собор Чуда архангела Михаила, 1365 г.; 7 – трапезная Чудова монастыря.

Башни Московского кремля 1366–1367 гг.; 8 – круглая угловая башня; Константино-Еленинские ворота («Нижние» или «Тимофеевские» ворота); 10 – Фроловские ворота; 11 – Никольские ворота; круглая угловая башня; 13 – Ризположенские (Богородицкие) ворота и мост через р. Неглинную; 14 – Боровицкие ворота; 15 – круглая угловая башня («Свиблова стрельница»); 16 – «Чешьковы ворота»

В этой же статье выдающийся археолог рисует план белокаменного Кремля Дмитрия Донского и недрогнувшей рукой подписывает трое проездных ворот. Никольские, Фроловские, Константино-Еленинские.

Ну что можно ожидать от доктора исторических наук и лауреата Сталинской премии, если он не задумываясь, пишет о кадрах крепостных зодчих и толпах крепостных крестьян, забывая, что введение ограничения права перехода от одного помещика к другому – Юрьев день было только в 1497 году. А уж отмена Юрьева дня – «заповедные лета» с чего и началось крепостное право и того позже в 1581 году.

Опять же без колебаний, указывает на то, что приступная стена защищает слабое, с его точки зрения место в крепости, не обращая внимания, что если стену отодвинуть к Чудову монастырю, то она пройдет по берегу Неглинки. А уж то, что южная стена идет у подножья холма, открывая вид на реку, в ущерб фортификации, вызывает у него прилив восторга «учетом чисто художественных условий архитектурного ансамбля».

Нет слов!!! И вот на этот опус опирается археологическая наука в доказательствах существования белокаменного Кремля до Куликовской битвы.

Закончим о башнях и воротах и посмотрим, а что было вокруг Кремля.

Историки уверенно говорят нам, что в XIV веке произошло значительное расширение московского посада. Об этом можно судить по сведениям о московских пожарах и количестве сгоревших церквей. В первый пожар (1331 год) выгорел город Кремник. Во второй пожар (1337 год) в Москве сгорело 18 церквей, причем выгорела «вся Москва».

Что подразумевается под городом Кремник и всею Москвой, об этом наука умалчивает.

Однако эту цифру следует сопоставить с известием о пожаре Великого Новгорода 1340 года, когда в нем сгорели 74 церкви. Как ни трудно сопоставление величины обоих городов по количеству сгоревших церквей, тем не менее, обе цифры дают некоторое понятие о количестве населения в названных городах. Новгород, несомненно, был многолюднее и богаче Москвы времен Калиты, но и Москва сильно расширилась. Хотя население в средневековом Новгороде в самый его расцвет насчитывала 600 дворов.

В пожар 1334 года сгорели 28 церквей. Но тут загвоздка. В их число входят, те же уже сгоревшие 18, и многие из тех церквей, которые будут упомянуты в летописях позже.

«В основном посад расширялся в сторону позднейшего Китай-города. Однако никаких сколько-либо достоверных сведений о московском посаде XIV века мы не имеем. Можно только предполагать, что посад в это время не занимал даже всю территорию позднейшего Китай-города». (Тихомиров М.Н., Средневековая Москва в XIV–XV веках, М., 1957, редактор: Арциховский А.В.)

Впрочем, некоторое понятие о размерах московского посада XIV века могут дать сведения о ближайших подмосковных селах, позже вошедших в городскую территорию.

На юге московский посад естественно ограничивался Москвой-рекой. Территория позднейшего «Болота», видимо, еще не была застроена. Тут находился «луг великий за рекою». Он отделял посад, и Кремль от села Хвостовского, находившегося в районе позднейших Хвостовых переулков в Замоскворечье.

Это село принадлежало знатному боярину и тысяцкому Алексею Хвостову.

На западе в непосредственной близости к Кремлю находилось село Старое Ваганьково. Его место и сейчас легко определить по небольшой церкви, стоящей во дворе Библиотеки им. В. И. Ленина. Еще в XVII веке стоявшие здесь церкви именовались: «что в Старом Ваганькове».

И. М. Снегирев причислял это урочище к числу древнейших московских урочищ. Он производит название Ваганькова от глагола «ваганить» – играть, потешаться, шутить (на вологодском говоре). Еще в XV столетии здесь находился загородный двор великой княгини Софьи Фоминишны. Это название – загородный, четко показывает нам, что Старое Ваганьково находилось за городом.

Район к западу от Кремля изобиловал болотами и оврагами, отчего и местность к западу от Кремля у реки называлась Чертольем. Тут стояло село Семчинское в районе современной улицы Остоженки, одно из древнейших московских сел, названное уже в духовной Ивана Калиты. К нему примыкал большой Самсонов луг. Надо представить громадный заливной луг с его стогами сена, чтобы понять, почему прошедшая здесь позднее улица называлась Остоженкой.

На востоке посад разрастался между Москвой-рекой и Неглинной. Естественной его границей на востоке служил Васильевский луг у Москвы-реки, Это там где сейчас обширная территория Воспитательного дома, соединявшейся с Кулишками. Последнее название толкуется по-разному, то, как поемный луг, то, как поляна среди леса, выжженная и очищенная для посева. Это место было уже за окраиной города. Возможно, отсюда и произошла теперь забытая, но очень распространенная полвека тому назад старинная московская поговорка для обозначения отдаленности и заброшенности места: «у черта на куличках».

К северу от Кулишек простирались местности, известные еще в XVI–XVII веках под характерными названиями: «глинищи», «в садах», «Кучково поле». Раньше это была окраина московского посада. За Неглинной к северу от Кремля лежали еще совсем слабозаселенные пространства, болотистые и полулесные.

Так очерчивается перед нами территория московского посада XIV века, при Иване Калите (1328–1340 гг.) и его сыне Симеоне Гордом (1340–1363 гг.) и Дмитрии Донском. Москва этого времени еще сравнительно небольшой город, если так можно назвать укрепление на Боровицком холме, окруженное селами и слободами. Может быть, в нашей картине и не все точно, но в целом она довольно близко соответствует действительности.

В самом хозяйстве великих князей XIV века большое место занимало использование таких естественных богатств, как борти с дикими пчелами, луга, охотничьи места. Это прямой признак того, что такие отрасли хозяйства занимали еще непомерно большое место в бюджете московских князей. В первой своей духовной грамоте Иван Калита особо отмечает «оброк медовый городской Василцева веданья». Оброку придается настолько большое значение, что Калита делит его между своими сыновьями.

Великий князь упоминает о своих лугах и стадах. В грамоте говорится о купленных бортниках и бобровниках. Что речь идет о городских бортях, во всяком случае примыкавших к городу, видно из того, что «Добрятинская борть», или «Добрятинское село», было разделено по третям между сыновьями Калиты. Василий, ведавший медовым оброком, вероятно, тысяцкий Василий Вельяминов, – высший сановник в княжестве.

Во второй половине XIV века «Василцево сто и Добрятинская борть с селом з Добрятинским» еще передаются по наследству старшему сыну. О них договаривается и Дмитрий Донской со своим двоюродным братом Владимиром Серпуховским. «Оброк медовый» городской упоминается в княжеских грамотах времен Дмитрия Донского и его наследников.

Москва всегда казалась приезжим из Петербурга «большой деревней». Даже в начале XX века нескончаемые деревянные заборы, за которыми угадывались зеленые сады, запущенные пруды, обширные огороды, пустыри были разбросаны в разных частях города. Поля и рощи близко теснились к городу, и современному человеку трудно поверить, что так недавно в районе Песчаных улиц шумела обширная роща. Кто помнит теперь о Тюфелевой роще и окружающих ее огородах, кто поверит тому, что между Крутицкими казармами и Симоновым монастырем тогда тянулись нескончаемые огороды, и не было ни одного строения.

Но в начале XV века произошли изменения.

Конечно, современное переустройство городов никак нельзя сравнивать с медленной ленивой перестройкой, которая производилась при расширении средневековых городов. Но такая перестройка все-таки шла и с течением времени приводила к значительным изменениям первоначального ландшафта той местности, которую занимал город. Летописи и другие источники, впрочем, не дают никакого материала для суждения, в чем состояли эти изменения. Но о них можно судить по другим источникам, в первую очередь по названиям городских урочищ, улиц и зданий. К ним прикладывались и потом веками жили порой самые странные названия, связанные с первоначальными топографическими признаками.

Первую попытку объяснить московскую топонимику сделал в середине прошлого века И. М. Снегирев, теперь довольно прочно и несправедливо забытый автор. Снегирев собрал топографические названия Москвы, тогда еще жившей, можно сказать, старыми традициями. В середине прошлого «первопрестольная», еще была наполнена преданиями о допетровской Москве.

Впрочем, И. М. Снегирев только собрал и попытался осмыслить старые московские названия, еще жившие в его время. По-иному подошел к московской топонимике И. Е. Забелин – младший современник Снегирева. Забелин выпустил свою «Историю города Москвы» в начале XX века.

Оставались еще не тронутыми московские кривые переулочки, кое-как замощенные булыжной мостовой, стояли старые церкви и монастыри с их обширными садами и кладбищами.

Уже И. М. Снегирев отметил общую особенность ландшафта ранней Москвы: «Вообще холмы были выше, удолья глубже, леса чаще, реки обильнее водою, болота многочисленнее».

Москва возникла при слиянии двух рек – Москвы и Неглинной, или Неглинки. Из других более значительных речек больше всего выдается Яуза. Сами по себе Неглинная и Яуза не были широкими и глубокими речными потоками, но долины их служили значительным препятствием для сообщения, в особенности долина Яузы в ее нижнем течении. Высокие берега Яузы образуют здесь ряд горок, возвышающихся над рекой. Говоря о холмистой поверхности Москвы, я имею в виду обычное, а не географическое понятие холмистой местности.

Значительное число различного рода горок и холмов характеризует изрезанный московский рельеф. Среди них И. М. Снегирев отмечает Красную горку.

«Эти горки и холмы в соединении с болотами и речками составляли немалое препятствие для освоения городской территории. Поэтому Москва XIII–XIV веков не была похожа на позднейший город с его длинными улицами и переулками, улицы только еще намечались в виде дорог, ведущих в Кремль, по бокам которых строились дома. Между строениями находились обширные пустыри, а сами строения группировались вокруг церквей, в виде особых слобод».

«Добавим сюда лесистый характер местности, существование рощ и рощиц в пределах самого города, и тогда Москва XIV века предстанет перед нами как город, только что возникающий на месте грязи, (песков, сосновых боров, на холмах и «крутицах». Это был уже град «честен и кроток», но пока еще очень небольшой городской центр. Более быстрый рост городской территории начинается позднее, с конца XIV века, когда Москва окончательно делается центром складывающегося Российского государства». (Тихомиров М.Н., Средневековая Москва в XIV–XV веках, М., 1957, редактор: Арциховский А.В.)

Ну, вот мы и мы вернулись к слободам.

 

Отступление. Слободы

«Слобода» – произошло от слова «свобода». В XI–XVII на Руси – поселение, получающее определенные социально-экономические льготы (свободы)». (БОЛЬШОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ).

«Слободы – населенные пункты, жители которых – земледельцы пользовались свободным трудом и не были закрепощены помещиками. Первые слободы появились в Литве после Люблинской Унии (1569 г.), когда слабо населенное Среднее Приднепровье перешло в распоряжение Польши и стало быстро заселяться вывезенными с запада Украинцами, Белорусами и Поляками; первое время переселенцам предоставлялась свобода в пользовании землей, с освобождении их от выполнения каких-либо повинностей в пользу местных магнатов на сроки от 20 до 40 лет; по этой свободе и пошло название – С. Казачьи земли Гетманщины тоже покрылись С-ми, которые после 1638 г. появились и на Донце; здесь они основаны Запорожскими Казаками, ушедшими из границ польско-литовской Речи Посполитой вместе с семьями». (Казачий словарь-справочник).

«Слободы – населенные пункты, жители которых – земледельцы пользовались свободным трудом и не были закрепощены помещиками. Первые слободы появились в Литве после Люблинской Унии (1569 г.), когда слабо населенное Среднее Приднепровье перешло в распоряжение Польши и стало быстро заселяться вывезенными с запада Украинцами, Белорусами и Поляками; первое время переселенцам предоставлялась свобода в пользовании землей, с освобождением их от выполнения каких-либо повинностей в пользу местных магнатов на сроки от 20 до 40 лет; по этой свободе и пошло название – С. Казачьи земли Гетманщины тоже покрылись С-ми, которые после 1638 г. появились и на Донце; здесь они основаны Запорожскими Казаками, ушедшими из границ польско-литовской Речи Посполитой вместе с семьями. На Дону С. заложены свободными крестьянами и Днепровскими Казаками только после его покорения Россией и наделения поместьями чиновных Казаков, заслуживших особые милости монархов. Поселения крестьян зависимых назывались деревнями и селами». (Исторический словарь).

Не могут договориться между собой словари.

С древних времён под словом «слобода» подразумевался поселок или группа поселений на территории того или иного хозяина, например церковного или светского. Есть и другие определения, как «поселение вне города», на просторе. Зачастую, таким образом, расселялись беженцы и просто выходцы из других мест.

Так вот, специально для составителей словарей, напоминаем. На Руси упоминания о таких поселениях встречаются еще в Х веке. Первыми считаются «Уставы о церковных судах» Владимира Святославовича (978-1015 гг.), в которых говорится: «суд устанавливается по всем градам и погостам и по свободам, где христиане суть». О «свободах» упоминают и Лаврентьевская летопись (1158 г.) и множество других исторических источников.

Владелец земли разрешал «охотчим людям сесть на землю», беря их под своё покровительство и предоставляя при этом определенную независимость, свободу.

Это еще раз подтверждает историю происхождения самого термина «слобода». Как правило, такие поселения возникали именно на окраинах городов или княжеств, в местах, ранее незаселенных, пограничных или вокруг укрепленных пунктов.

Особенное быстрое распространение слободских поселений приходится на время правления Ивана Калиты (1325–1340 гг.). Широко практиковались «приглашения на слободу». Когда княжеские писцов или просто группы вольных людей оповещали по округе об устройстве новой слободы, собирая вокруг себя множество мелких торговцев, ремесленников, служилых людей и других держателей небольших земель. Такие новые поселения формировались по определенным признакам, главным образом, по основному роду занятий жителей, и получали соответствующие названия: Купеческая, Кожевенная, Гончарная и т. д.

При основании слободы, жители получали жалованную грамоту, в которой подробно перечислялись все обещанные им льготы и послабления. Нередко разрешалось внутри слободы устройство рынка или «винокурение», что тоже являлось на Руси особыми привилегиями.

Слободы и создали Москву как город, или скорее как конгломерат слобод. Недаром, известный историк И.Е. Забелин назвал когда-то московские слободы «растительными клеточками» Москвы. Они разрастались вокруг Кремля и Китай города, а также вокруг московских монастырей. Со временем слободы стали возникать и за чертой Земляного города. В середине XVIII они были обнесены Камер-коллежским валом с заставами и караульнями. Главным предназначением вала, последнего кольца старой Москвы, являлась не защита города, как таковая, а именно препятствие провоза в столицу контрабандного товара. Пошлины с ввозимых в Москву товаров в то время взимались именно Камер-коллегией, давшей название валу. Впоследствии этот вал, потеряв свое первичное значение, стал считаться границей города. Таким образом, долгое время Москва расширялась именно за счет слобод.

К середине XVII века число московских слобод достигло полутора сотен. Все их можно условно разделить на пять основных групп.

Дворцовые и казённые, составляющие 51 слободу, обслуживали дворцовое хозяйство и состояли в основном из ремесленников, получавших денежное и «хлебное» жалование.

Военные поселения составляли 33 слободы.

Монастырские и владычные (патриаршие и митрополичьи) – 26 слобод.

Иноземцы обустроили в Москве 8 слобод.

В особую группу выделялись тяглые слободы, которых насчитывалось 25, позднее чаще именовавшиеся «черными». Именно последние и составляли в XVII веке московский «тяглый посад». Жители этих слобод помимо «некоторых видов государевой службы», выполняемой в обязательном порядке, работали по частным заказам и на вольный рынок.

Расселяясь в слободах, горожане руководствовались стремлением к принципу «свои – к своим» и, нередко, между слободами образовывались значительные пространства незаселенной земли. Эти участки занимались под сады и огороды, что своеобразно сказывалось на общем топографическом виде города.

Тот же И.Е.Забелин писал в конце XIX века в одной из своих работ: «Древняя топография Москвы представляла больше живописности, чем теперь, когда под булыжною мостовою везде исчезли сохраняемые только в именах церковных урочищ поля, полянки и всполья, пески, грязи и глинища, мхи, ольхи даже дебри и кулижки, т. е болотные места и самые болота, кочки, лужники, вражки – овраги, ендовы – рвы, горки, могильцы и т. п., а также боры и великое множество садов».

Общие тенденции расположения слобод по территории Москвы соответствовали их внутренним особенностям.

Военные слободы находились в черте Земляного города.

Монастырские – вблизи монастырей (Алексеевская, Новинская, Симоновская и др.).

Ремесленнические же (Гончарная, Кузнечная и т. п.) находились на отдаленных от центра землях и, преимущественно, вблизи воды.

«Черные» слободы располагались повсюду, в том числе и за чертой Земляного города.

Появлению и распространению «иноземческих» слобод способствовало, что выходцам из других земель предоставлялась на Руси определенная религиозная свобода. Так только протестанты к XVII веки имели в Москве уже четыре церкви, первая из которых была построена ещё при Иване Грозном, когда в Европе был расцвет гонений за религиозные убеждения». Немецкая и Старопанская слобода насчитывали по несколько десятков дворов. Ещё одна Панская слобода, расположившаяся в Замоскворечье, тоже состояла из бывших поляков и литовцев. Были также Греческая и Татарская слободы…

Потребность в обучении грамоте привела к созданию в слободах образовательных учреждений, главным образом при слободских церквях. Кстати, вплоть до XVII века сведений о московских школах в исторических источниках крайне мало. Именно XVII век, особенно вторая его половина, стали периодом расцвета начального, первичного образования, сконцентрированного в слободах, в слободских приходах. Посадско-слободская школа стала основным образовательным звеном на Руси. Общий распорядок учебного дня, предметы школьного обучения, сама обстановка в школах и выработанные практикой определённые правила организации первичного учебного процесса – всё это позволяет говорить о достаточно высокой культуре начального образования, сложившейся в московских слободах допетровского времени.

Слободское деление Москвы практически стёрлось, а к началу XIX века и вовсе исчезло. Сам термины «слобода», «слободские» еще существовали какое-то время в разговорном обиходе горожан, но и они со временем забылись.

Итак, каков итог?

Слободы в XIV – начале XVIII вв., как достоверно установлено нами, территориально обособленные поселения свободных людей, близких друг другу по роду занятий (иногда по происхождению). Слободы пользовались определенными льготами, получаемыми от князя (царя).

В XVII веке в Москве было около 150 слобод, расположенных в различных районах города, кроме Кремля, в том числе:

В Китай-городе – Патриаршая певчая слобода.

В Белом городе – 21 слобода.

Остальные – в Земляном городе и за его пределами.

Слободы занимали всю территорию Замоскворечья (в пределах Земляного вала).

С XIV века существовали слободы служилых людей (стрелецкие и др.), дворцовые и казённые (Кадашевская, Конюшенная, Хамовная и др.), монастырские, патриаршие, митрополичьи, слободы иностранцев (Немецкая, Панская и др.).

Жители этих слобод освобождались или, по-другому, «обелялись» – отсюда название «белые» слободы, от городских и государственных повинностей.

В отличие от них, жители «чёрных» слобод появившихся позже, несли многочисленные повинности в пользу города и государства. «Чёрные» слободы были подчинены Земскому приказу.

Все слобожане должны были содержать в порядке бревенчатые мостовые, выполнять пожарную повинность (устройство и содержание в каждой слободе пожарного обоза и городской пожарной команды). На средства слобожан при Земском приказе несли службу 75 «ярыжных» (полицейских), на приказном дворе дежурили 6 извозчиков, в различных приказах несли службу целовальники, исполнявшие различные финансовые и судебные обязанности (всего слобожане содержали на разных службах 260 человек, платя им «подможные деньги»).

Слободы представляли собой самоуправляющиеся поселения, жители которых выбирали старост, «окладчиков» (ведали «раскладкой» повинностей), десятников и других должностных лиц.

Центр слободы – съезжая изба, в которой располагались канцелярия и тюрьма. Слободская администрация находилась под надзором «объезжего головы» – дворянина, назначавшегося Разрядным приказом.

Слободские дела решались общим сходом на братском дворе. Все слободы города объединяло общее собрание старост.

В 1649 было установлено, что «впредь опричь государевых слобод ничьим слободам на Москве не быть». С переводом в начале XVIII века столицы из Москвы в Петербург дворцовые слободы запустели. В 20-х годах XVIII века в московских слободах насчитывалось свыше 13600 душ мужского пола. С введением для ремесленников цехового устройства (1722) и всеобщего подушного обложения горожан (1724) жители слобод слились с городским купечеством и мещанством; слободское самоуправление исчезло. Названия многих слобод сохранились в наименованиях московских местностей, улиц, переулков.

Уточним, что значит, что в 1649 году было установлено, что «впредь опричь государевых слобод ничьим слободам на Москве не быть». Это не значит, что в Москве по сему повелению были только опричные слободы. Отнюдь.

Просто произошло резкое деление.

Почитаем книгу «Из истории Московских переулков».

«Самыми распространенными в Замоскворечье были слободы военные. По словам Сигизмунда Герберштейна, посла австрийского императора, еще великий князь Василий III вывел сюда "своих телохранителей", образовавших целое поселение под название "Нали" (в районе Спасоналивковских переулков). Позднее в Замоскворечье обосновались стрельцы – тут насчитывалось семь стрелецких слобод, и в описаниях иностранных путешественников эта часть города так и называлась – Стрелецкая слобода. Швед Петрей де Ерлезунда, побывавший в Москве в начале XVII в., писал, что в Замоскворечье живут "главные стрелки из великокняжеских телохранителей; их больше 10 тысяч и все отборные, высокие и сильные молодцы».

А вот свидетельство о Замоскворечье чеха Бернгарда Таннера, приезжавшего в 1678 году с посольством в Москву: «Этот солдатский город крепок столько же силой и множеством воинов, сколько и своим положением. С одной стороны обтекает его полукругом река Москва, ибо тут-то и происходили у москвитян схватки с татарами, с этой-то стороны и могли только вторгаться эти злейшие их враги».

Таким образом, Ордынка и татарские улицы Замоскворечья были ВОЕННЫМИ слободами. Не лишне будет напомнить, что у них было еще одно название КАЗАЧЬЯ слобода, о чем говорить церковь Николы в Казаках.

«Вокруг города раскинулся посад и опричные слободы: Конюшенная, Кузнечная, Кирпишная, Торговая (Кокуиха), Охотная (Бутиковка), Стрелецкая, Мамонтовка (Опричная). Гольянова (Людская) и другие. Внутри ограды разместились государев двор, казначейство, посольский приказ, разрядный приказ, хозяйственный двор и прочие службы, необходимые для царского обихода. В Занеглименьи вокруг церкви «Козьмы и Демьяна, что в Шубине» раскинулась Скоморошья слобода. Память о них сохранилась – место на углу Космодемьянского (ныне Столешникова) переулка и Большой Дмитровки (Пушкинская улица) москвичи долгое время называли “Скоморошки”. А вблизи “Глинищ”, названных по почве этой местности, располагалась когда-то слобода мастеров-сребреников Оружейной палаты оставившая после себя название “Старые серебряники» А рядом слобода стольников известная как Столешники».

Очень интересный факт.

Скоморохи жили там, где сейчас Глинищевский переулок на этом месте стояла церковь Алексия, митрополита Московского в Глинищах. Возведенный в начале XVII века храм снесли в 1934-м. На его месте решено было построить кооператив для работников театров, в основном МХАТа, который и был закончен в 1937-м году. Позже москвичи прозвали его «первым домом МХАТа». Первым, потому что существовали другие – в Брюсовом переулке, на Суворовском бульваре, каждый со своими легендами и скелетами в шкафах. Впрочем, первые обитатели дома предпочитали считать символическим другой факт: еще до строительства церкви этот квартал древней Москвы звался Скоморошками – в нем располагались старая скоморошья слобода и кладбище скоморохов.

Обратите внимание, Иван Грозный организует для скоморохов опричную слободу, наравне со стольниками и оружейниками. Это вообще идет вразрез с традиционной версией, что скоморохи были в опале еще со времени татаро-монгольского ига.

Кроме того все опричные слободы дублируют земские. Кузнецкая на Кузнецком мосту – опричная слобода, а Кузнецкая в Кузнецком переулке – земская, опричные Хамовники и Хамовническая слобода в Зарядье, Стрелецкая в Заниглинье и Стрелецкая в Зарядье….

Опричное войско и земщина жили раздельно и раздельно обеспечивались. А кроме того царский двор стоял в Коломенском, а это Замоскворечье. А вот у Кремля стоял Опричный двор.

Даже монетные дворы у них были разные.

«Красный (Китайский, Старый) монетный двор в Москве у Китайгородской стены. Основной опричный. На нем чеканились общегосударственные золотые, серебряные и медные монеты различных достоинств, а также некоторые монеты специальных выпусков (для Прибалтийских провинций, Пруссии.

Кадашевский земский (Хамовный, Замоскворецкий, Военно-морской, Адмиралтейский) монетный двор в Москве, в Кадашевской слободе. Чеканил золотые, серебряные и медные монеты различных достоинств. Медные монеты чеканились на специальном отделении двора, которое было открыто в 1704 году.

Царские монетные дворы.

Набережный. Медный монетный двор в Москве на территории Кремля. Чеканил медные монеты всех достоинств.

Набережный Серебряный монетный двор в Москве на территории Кремля. Чеканил серебряные копейки дореформенного образца.

Новый монетный двор в Москве на Красной площади. Чеканил серебряные копейки дореформенного образца.

Плащильная мельница в Москве на реке Яузе. Чеканила медные монеты различных достоинств.

Варварский монетный двор. Находился в Китай-городе на Варварке, между каменной церковью Варвары Великомученицы и Английским двором. Обеспечивал денежную реформу великой княгини Елены Глинской (1533–1538 гг.). Первый во времена опричнины и последующие годы правления Ивана Грозного. Затем производство Монетного двора приходит в упадок». (Таценко С. Н. Топография Московского денежного двора в XVI веке // Труды Музея истории города Москвы. Вып. 10. Археологические памятники Москвы и Подмосковья. Ч. 3. М., 2000, с. 148–152.)

Вернемся к тому, что первые слободы в городе Москве, то есть первый конгломерат поселений вокруг Кремля представлял собой объединение монастырских слобод. Значит, их основой были монастыри. Те самые сорок сороков.

Сорок сороков. Что это?

Сорок сороков – устаревший фразеологизм, обозначающий неопределённо большое количество чего-либо. «Сорок раз по сорок» – указывает не точное число предметов, а их великое, «неисчислимое» множество. Так объясняют нам словари.

А еще нам говорят, что сороками считали собольи шкурки.

Вероятно, было время, когда на эти «сорока», как мы теперь на «дюжины», или «десятки», считали не только шкурки. Кое-какой след этого старинного счета сохранился в разных областях нашей исторической жизни и нашего языка. Так, например, до 1917 года нередко можно было услышать выражение: «В Москве сорок сороков церквей». Говорилось: «Затрезвонили во все сорок сороков» или «С Поклонной горы видны все сорок сороков».

По другой версии выражение «сорок сороков» применяли, указывая на обилие храмов в Москве. Однако при буквальном подсчёте такого количества церквей в столице не набирается ни в один период. Но историки настаивают, мол, количество 1600 (сорок раз по сорок) могло получиться приблизительно при подсчёте не храмов, а всех их престолов. К 1917 году в московских церквях их насчитывалось 1620. Согласно древним канонам, престол по происхождению является отдельным храмом, пристроенным к основному и должен быть наглухо отделённым от него, имея общими лишь притвор и галерею. Кроме того, над церковным приделом обычно ставится малая главка, так же указывающая на его обособленность.

Не выходит. Тогда в одних Кижах престолов должно было бы быть 32.

Ничего, историки нашли еще одну версию.

Некогда существовало также слово «сорок», обозначавшее церковную административно-территориальную единицу – «староство», «церковное благочиние». Такое деление было учреждено указом Стоглавого собора Русской Православной церкви в 1551 году. Согласно ему было образовано семь московских благочиний, которые образно назывались сороками: Кремлёвское, Сретенское, Никитское, Китайгородское, Замоскворецкое, Ивановское и Пречистенское. Каждый сорок имел главную церковь/приход, руководил которой поповский староста. В одно благочиние входило не менее сорока приходов.

Выражение «сорок сороков» могло возникнуть именно в ту пору, когда проводился всемосковский крестный ход, на который собиралось огромное число людей – всё городское духовенство с прихожанами согласно приписке к благочинию – сороку.

Без комментариев, но запомним, что память о том, что была административная единица сорока осталась.

Вернемся к исконно русскому понятию «сорока». Происходит от древнерусского сорокъ «сорок» (РП, Ипатьевск. летоп.), «связка из 40 собольих шкур» (часто в грам. ХIV–ХV вв.).

«Считается, что русское числительное «сорок», не образованное по правилам других количественных числительных (два+дцать, три+дцать и т. д.), использовалось восточными славянами для обозначения мешка или рубахи (предполагается также, что «сорок» – это мужской род от слова «сорочка» в смысле «исподняя рубашка»), в котором содержалось сорок (древнее «четыре десяте») шкурок соболя, куницы и др. Один сорок – мешок с четырьмя десятками шкурок. Позже слово «сорок» вытеснило первоначальное «четыре десяте» и стало использоваться как самостоятельная счётная единица в так называемом счёте «по сорокам». Например, существовали и широко применялись сорокавёдерные бочки, 1/40 часть ведра именовалась «сороковка». (Википедия).

Пусть так, но вообще-то, несомненный интерес представляет вопрос – почему наши предки считали «по сорокамъ»? Можно ли на полном серьезе оперировать точными пропорциями с такими мерами, как «рубаха», «шкурка», «мешок». Рубаха, ладно еще, куда ни шло, а шкурка – это совершенно неопределенный по размерам предмет.

Почему мы видим такое устройство?

Не 10, 12, 50 или 100, а именно 40. Чтобы понять русский счет, надо понимать сакральность меры.

Надо понять систему нашего пальцевого счёта. Вы думаете, наши предки считали, как дикари, загибая пальцы – «разъ, два, три…»? Как бы ни так! Такой примитивизм у них не был в ходу.

Посмотрев на пальцы, вы увидите, что на каждом пальце три фаланги (косточки), только на большом пальце их две. 2 + 3 = 5. Это если к большому пальцу прибавить любой другой, то не надо загибать пять пальцев – это скучно. Приставьте по очереди Большой палец к каждому следующему – 5, 10, 15, 20. На другой руке тоже самое – ещё 20. Вместе – 40. Просто и понятно.

Таким образом, у нас пальцы служат естественной системой счёта по 40.

Теперь понятно, почему на Руси. «Сороковой мот, моток в 40 пасм».

«Сороковая бочка, сороковица у тверяков сороковуша в симбирске, сороковка, сорокаведерная, мерная, в 40 ведер». «Сорокобарщина, семибоярщина, бестолочь от многоначалiя».

А еще сорок – это безмен, вешающий до пуда, сорока фунтов. Сорокишник, а так почему то называли в Саратове гривенник.

Кстати. Сороковина, мусульманская подать, по Корану, где берется сороковая часть наличного имущества ежегодно.

Это мы рассмотрели, так сказать, древнее числительное.

Но есть еще одно значение понятию сорок. Как пишут историки «некогда существовало также слово «сорок», обозначавшее церковную административно-территориальную единицу». Действительно так. Но это была не церковная административно-территориальная единица, выражаясь новоязом. А просто единица управления, типа мытни.

Ну, вот скажите вы, еще одно загадочное слово. Поясним. Всем известна таможня. Слово «таможня» произошло от тюркского слова «тамга», означавшего у кочевых народов Средней Азии клеймо, которое обычно ставилось на различные предметы в качестве знака собственности. В Древней Руси в период Золотой Орды тамгой именовалась торговая пошлина. У тюркских кочевых племён тамга ставилась в первую очередь на скот (лошадей) и различные предметы, представляющие особую ценность. Тамга могла обозначать как принадлежность скота или имуществ отдельному владельцу, так и принадлежность к определённому роду/племени (родовая тамга и т. д.).

На Руси ряд платежей типа таможенной пошлины, которые было поручено взимать местным русским князьям, назывались «мыт». В старину таможню на Руси называли мытней (мытня), мытницей. Сидели на ней мытари.

Отсюда поговорка «не мытьем, так катаньем». Большое число товаров перевозилось в бочках, поэтому употребляется слово «катанье», а «мыта» в то же время являлась денежной единицей расчета на мытне, маленькой местной таможне.

А вот таможни государевы, то есть Великого князя, через которые шли торговля мехами, иноземными товарами, оружием и другими, выражаясь современным языком, федеральными товарами, назывались сороками. Отсюда и Сорочинская ярмарка и множество застав по границе Руси именуемых Сороками. И Сорочинский камень оттуда же. Это через него не смог перескочить Василий Буслаев и сложил там свою буйну голову.

Так что сорок сороков – это еще и сорок таможен или мытен, что следили за торговлей на государственном уровне. Попробуем найти их в Москве.

Вы спросите, в какой Москве? Попытаемся наглядно показать, что мы имеем в виду под этим наименованием.

Итак, важным этапом на пути к созданию единого русского государства был территориальный рост Москвы, как некоего объединительного центра в конце XIV – начале XV веков, не смотря на то, что как княжеский удел ее не существовало. Как тут не вспомнить «московскую коалицию» созданную в 1378 году Сергием Радонежским. Вот ее и будем называть Москва, потому как непонятно, как в нее входили княжества, оставаясь под рукой старых своих князей.

При Дмитрии Донском к Москве были присоединены Дмитров, Стародуб, Углич, Кострома, обширные территории в Заволжье.

В 1393 году сын Дмитрия, Василий I, добился присоединения к Москве Муромского и Нижегородского княжеств.

В 1395-м, в пределах Руси появился Тимур золотоордынский хан. Василий Дмитриевич с войском вышел к нему навстречу, но битва не состоялась, – Тимур повернул назад. В его завоевательные планы не входила война с московской коалицией князей.

Заключительными этапами «собирания» русских земель вокруг Москвы стали присоединения Ярославского (1460-е годы), Ростовского (1474), Тверского княжеств и Новгородской земли, а также западнорусских земель из состава Великого княжества Литовского.

Традиционное описание прошлого Московии мы даже приводить не будем. Характерно, что не только о Юрии Долгоруком (отце Андрея Боголюбского), применительно к Москве, но даже о периоде княжения здесь Даниила (1276–1303) ничего толком неизвестно. Это не наше мнение, а И. Е. Забелина. Московская знать и в XVI веке, и в XVII веке возводила свои родословные сказки лишь ко временам его внука, Дмитрия Ивановича Донского (1350–1389) не ранее.

Подлинные документы о городе мы имеем, лишь начиная с XV века, и с некоторой степенью уверенности можем говорить о его истории с XIV века. И эти данные, в отличие от легенды, подтверждаются тем, что именно с этого времени на территории Москвы начали строить церкви. Но каков же был город, и где строили церкви?

Собранный и проанализированный материал заставляет серьёзно задуматься. Оказывается, древнейшие храмы на территории Москвы – это церкви Благовещения Святой Богородицы, Архангела Михаила и прп. Иоанна Лествиничка (её разобрали, когда строили на этом месте Ивана Великого). Самые древние! А это Кремль.

Также, одним из самых древних на территории современной Москвы полагают храм Рождества Иоанна Предтечи на бору (Боровицкий холм), на месте языческого капища. Год основания не известен. Обычно пишут: наверное, скорее всего, вероятно этот храм был построен Юрием Долгоруким… а может быть, в 1321 году. Каменным он стал с 1461 года, и это был старейший каменный непрерывно сохранявшийся храм в Кремле; изначально его называли храмом Святого Йара.

В 1847 году его аккуратно разобрали из-за ветхости, о чём Иван Забелин в своей книге «Истории города Москвы» (М.: «Столица», 1990, стр. 64), со ссылкой на другую книгу об истории этой же церкви и цитатой из неё сообщает: «2-го октября 1846 г. Государь Император Николай Павлович при осмотре Новаго дворца … Высочайше повелеть соизволил церковь св. Иуара (как в это время прозывался древний храм по имени предела) перенести в башню Боровицких ворот, ныне же существующие её строения разобрать». (См. «Судьба первой церкви на Москве» А. И. Успенского. М., 1901, стр.15.)

Когда каменный храм был окончательно разобран, то под кирпичным сводом каменного жертвенника (у Предтеченского престола) была найдена захороненная лошадиная голова с костями. Под КИРПИЧНЫМ сводом КАМЕННОГО жертвенника!

О принесении в жертву лошадей как части традиции, «одной из многих, сохранявшихся до недавнего времени», читаем в книге Н. Пенник и П. Джонс «История языческой Европы» (стр. 251–254): «Церемониальное убийство лошади и приготовление сакрального блюда из её мяса являлось частью североевропейской языческой традиции. Лошадь считалась тотемным животным Водана/Одина… Папа Григорий III (731–741 гг.) запретил употреблять в пищу лошадиное мясо, назвав это „грязным и оскверняющим деянием“. Собор в Келкиде (787 г.) также осудил потребление мяса лошади как „обычай, позорящий народ Британии“…. Но традиция не исчезла мгновенно. Так, конину ели даже монахи аббатства Св. Галла, за что возносили хвалу Господу в благодарственной стихотворной молитве, написанной монахом Эккехардом (ум в 1036 г.)». Употреблять в пищу конину запретили и в Париже в 739 г. Языческие жертвоприношения заклания лошадей продолжались в Дании вплоть до начала 11 в. Лошадей убивали во время похорон английского короля Иоанна, императора Карла IV в 1378 г и Бертрана Дувесклина в 1389 г.

В 1499 г ландскнехты принесли в жертву коня в честь окончания Швабских войн. На похоронах генерала кавалерии Фридриха Казимира в Трирев 1781 г его коня убили и опустили в могилу…

«Лошадей продолжали приносить в жертву и при закладке зданий… Так, лошадь принесли в жертву в 1318 г, когда был основан монастырь Кенигсфельден в Германии. Существует множество примеров, когда череп лошади помещали в церквях и других священных сооружениях. При возведении церкви Св. Ботольфа в Бостоне (Линкольншир), лошадиные кости замуровали в пол… Восемь лошадиных черепов обнаружили внутри кафедры проповедника в зале собраний на Бристоль-стрит в Эдинбурге в 1883 г.; также их нашли и под сиденьями на хорах в Лландаффском соборе в Уэльсе. Аж в 1897 г череп лошади замуровали под фундаментом новой методистской церкви в Блэкхорс-Дроув… Случаи принесения в жертву лошадей зафиксированы и в Голландии в 18 в.» (Ярослав Кеслер)

И вот мы видим лошадиный череп в храме Святого Йара в Кремле, который стал каменным с 1461 года, в гробнице под кирпичным полом прямо в алтаре. Это однозначно капище Яра или бога Ярилы.

Но посмотрим, когда появились и другие московские церкви, и прочие религиозные сооружения. В списке указан год основания (если известен), полное название, в ряде случаев – адрес. При этом необходимо помнить, что дата основания в основном указывается с появления каменного храма. А то, что здесь могла стоять, и зачастую стояла, деревянная церквушка, его предшественница, это забывается как само собой понятное. Сразу обращаем ваше внимание: среди церквей нет ни одной моложе XIV века! Также важно, что многие сооружения содержат в названии своём указание на особенности ландшафта, где они поставлены; тут встречаются боры, сады, урочища, овраги, поля.

Начнем рисовать Москву на карте.

1326 собор Успенской божьей матери. Полагают, основан святителем Петром, митрополитом, перенёсшим в Москву свой престол из Владимира. Как нам говорят, первая каменная церковь в Кремле. Тут есть неразрешённые вопросы. В Симеоновской летописи под 1326 годом сказано: «…положиша его въ гробе камене, иже самъ съ здавъстее церкви святые богородица». Речь идет о каменном гробе, а не о каменной церкви.

1329–1330: собор Спаса Преображения на бору. На Боровицком холме, опять же Кремль. Согласно Малому энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, бор – «крупный, сосновый и еловый лес». В историко-этимологическом словаре П. Я. Черныха читаем: «бор – хвойный лес, обычно на сухой почве, на большой территории, по возвышенности».

1380 год: Всех Святых на Кулишках, церковь построена в честь победы на Куликовом поле. Об этом сообщает табличка на стене церкви. В книге «Святыни древней Москвы» сообщается: «Некоторые храмы строились «на кулишках» – полянах, вырубленых в лесу…» Однако помимо этого значения, любые кулишки, равно как и Куликовы поля, есть участки земли по берегам рек, близ излучин, которые использовались для сенокоса. Понятно, что церкви, где бы их ни ставили – на бору или вражке, – были в местах, где жили люди, ибо проповедовать следует людям, а не птицам и зверям. Наши же московские Кулишки расположены в низине, а на подтапливаемом лугу люди заведомо не жили; храм в честь битвы в таком неудобном месте мог быть поставлен только в случае, если битва тут и происходила, – ведь в 1380 году московские Кулишки находились вне города!

Вспомним Покровский собор на рву, построенный на месте бывшей Троицкой церкви; он известен также под названием церкви Василия Блаженного. Храм появился через 175 лет после Храма Всех Святых на Кулишках, в 1555–1561 годах в память о покорении Казанского ханства и его вхождения в состав России; стоит на холме. И тут же был Васильевский луг, известный ещё и в XVIII веке. Он тянулся вдоль левого берега Москвы-реки, на севере соседствовал с Кулишками, на западе – с Зарядьем, на востоке примыкал к реке Яузе. Низменная местность затоплялась во время половодий, в XIV–XV веках использовалась как пастбище для выпаса великокняжеских табунов. В 1530-х годах вдоль западной оконечности Васильевского луга сооружена Китайгородская стена. И только в конце XVI века Васильевский луг вошёл в состав Белого города, а Кулишки – так и ещё позже!

1410 год: церковь Николая Чудотворца в Хлынове. Адрес: Хлыновский тупик, 3, – это близь Большой Никитской. В книге о московских церквах, изданной Патриархией, писано: «Урочище Хлыново по документам известно с 1410 года». Берём Толковый словарь, смотрим слово «урочище»: «участок, отличный от окружающей местности, например, болото, лесной массив».

1423 год церковь Князя Владимира в старых садах, Старосадский переулок.

1468 год: церковь Николая Чудотворца мокрого, что на болоте. Каменная. Адрес: Мокринский переулок (гостиница Россия).

1493 год церковь Зачатия праведной Анны, что на углу. Адрес: Москворецкая наб., 3. Наглядный пример того, как изменялось название с ростом города. Первое название – «Зачатия на востром конце», 1493 год. В XVI веке её называли «Что у городской стены на углу», в 1677 году – «Что в Китай-городе на берегу», в 1681-м – «Что в Китае на Углу».

1493 год церковь Иоанна Богослова под вязом. Адрес: Новая пл., 12, Название произошло от огромного вяза, который до 1775 года рос перед алтарём.

1493 год церковь Сошествия Святого Духа или Покрова на грязях. Стояла на берегу ручья Черторык (станция метро Кропоткинская).

1493 год церковь Троицы в полях; в XVI веке стала каменной. Адрес: Никольский тупик, 6, это у Моховой и Охотного ряда, там, где нынче Государственная Дума. Однако, поля! А чуть выше – там, где церковь Николая Чудотворца в Хлынове, – урочище, какой-то, видимо, лесной массивчик возле полей.

Есть ещё целый ряд строений:

Успенский вражек (овраг) – древнейшее урочище Москвы в Белом городе. Названо так по Успенской церкви, издавна здесь существовавшей вблизи длинного глубокого оврага между улицами Тверской и Никитской. Впервые храм упоминается в 1548 году; с 1634-го – каменный.

Церковь Успения Божьей матери на том же длинном Успенском вражке – бывшая Огарёва, 15. Известна с 1537 года.

Церковь Воскресения Словущего на Успенском вражке; Брюсовский переулок. «История храма восходит к времени Ивана Грозного и Бориса Годунова [конец XV – начало XVI века]. Некогда здесь, между Никитской и Тверской проходил глубокий овраг….»

Церковь Великомученика Георгия, что в старых лучниках. В справочнике написано: «Существует иное толкование храма „Егорья в Лужниках“ (по переписи Москвы 1638 года) т. е. в Лужниках, на выгоне для скота. По летописям значится в 1625 году». Но это не те Лужники, где ныне стадион, – Лучников переулок и сегодня можно найти между Лубянкой и Маросейкой; адрес храма – Малый Лубянский проезд 9.

Церковь Григория Неокесарийского в Дербицах. По Далю, «в Дербицах» означает «в замшелой, залёжной земле». Храм известен с середины XV века. Адрес: Большая Полянка, 29а.

Церковь Николая Чудотворца в Подкопаях, Подколокольный переулок. «Известна с конца XV века. Под горой, на берегу речки Рачки, где стоял храм, добывали глину, подкапывая холм. Отсюда название местности».

Церковь Живоначальной троицы в Сыромятниках. Адрес: 3-й Сыромятнический переулок, у Курского вокзала. Об этой церкви говорится: «Своё название получила по месту, где в XVI веке среди вырубленного леса поселились конюшенная Государева слобода сыромятников…»

Церковь Преподобного Сергия, Крапивинский переулок, 4. «Переулок назван по урочищу Крапивинки, славящимся буйными зарослями крапивы, росшей у стен высокого Петровского монастыря. В документах эта церковь деревянной впервые значится за 1625 год…»

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Столешниках. Адрес: Петровка, 13. В справочнике писано: «Урочище «Столешники» известно с 17 века, когда здесь жили ткачи…»

Кстати, московский погост находился там, где, теперь Староваганьковский переулок; это территория Российской Государственной библиотеки, бывшей Библиотеки им. В. И. Ленина.

1534 год: церковь Николая Чудотворца, она же «Большой крест». Адрес: Ильинка, 7. В справочнике говорится: «В Степенной книге XVI века упоминается церковь «Большой крест», как стоящая «вне града», т. е за городской стеной».

Такова Москва в XIV–XVI столетий. Луг, поле, бор, урочище, овраги, сады, болота.

«Итак, город Москва основан в 1147 году. Через сто лет митрополит московский назначает епископов в иные земли. Ещё через 150 лет Дмитрий Донской строит каменный Кремль. Ещё через 100 лет, в 1493 году на Охотном ряду – поле, в районе нынешней гостиницы Россия болото, а там, где ныне Центральный телеграф, – колоссальный овраг. И только-только появляются церкви. Если уже в начале XII века здесь были православные жители, то куда они ходили молиться в XII, XIII, XIV веках? Почему ВСЕ храмы центра Москвы такие «молодые»? И где же всё-таки был город, если ещё в 1537 году улица Ильинка, на которой, в частности, стоит выходящий фасадом своим на Красную площадь ГУМ, была «вне града» – за городской стеной?!» (Ярослав Кеслер)

В XVI веке городом, или Кремль-градом назывался только Кремль. Даже нынешний Китай-город не был городом, а просто Китаем.

Историки сообщают вот что: «Кремль, по старому разделению Москвы, назывался Городом, строения вне Кремля – Посадом, а слободы вне Белого города – Загородьем. Впоследствии … мать Ивана Грозного Елена Глинская во избежание новых бедствий от нашествия татар и литовцев приказала выкопать глубокий ров вокруг всего Посада, заключавшего в себе кроме домов многих знатных граждан все купеческие лавки, торги, или рынки, святые храмы и достопамятную Красную площадь. Работа начата была 20 мая 1534 года и в июне того же года окончена. Замечательно, что работа эта производилась всеми московскими жителями, за исключением знатнейших граждан и государственных чиновников. Ров простирался от речки Неглинной через старую Троицкую площадь и Васильевский луг к Москве-реке. Речка Неглинная была запружена и водой своей наполнила ров, так что Кремль и Китай-город представлялись островом. В 1535 году, 16 мая, после молебна и крёстного хода по нововыкопанному рву была заложена и каменная стена с четырьмя башнями. Сам митрополит Даниил заложил камни основания как для стены, так и для башен. Постройкой стены заведовал зодчий итальянец Петрок Малый, и стена была окончена в 1538 году».

Вот только с этих пор Китай стал Китай-городом!

А ещё почти 130 лет спустя, в 1665 году Николаас Витсен, посетивший Москву в свите посла Нидерландов, писал в своём дневнике: «14 марта. Я верхом объехал вокруг всего города; притом что лошадь шла быстрым шагом, это заняло целых три часа; два раза переехали реку Москву, а Неглинную и Яузу один раз. Вал [Кремля] очень запущен, частокол из брёвен упал. С одной стороны видны несколько неупорядоченных бастионов из земли, с другой стороны много деревянных башенок, а с третьей – вал, но это плохой бруствер. Вокруг него идёт канава – сухой ров».

Вот вам и «древность»! Вот вам и «каменный Кремль»!

Значит до Куликовской битвы и до начала 15 века Москвы, как города не было.

А был, повторим еще раз конгломерат вольных поселений, слобод. И поселения эти были в основном монастырские слободы. Каждая окружала большой монастырь. И было их сорок. Каждый монастырь выполнял функцию мытни или сороки, для сбора пошлины и функцию закрома, то есть хранилища под охраной стен и вооруженной братии.

Вот они сорок сороков.

 

Отступление. Монастыри

Алексеевский женский монастырь.

Первый Алексеевский монастырь в районе Хамовники, между улицей Остоженка и рекой Москвой основал в 1360-е годы митрополит Киевский и всея Руссии Алексий. В обители митрополит построил небольшой деревянный храм во имя преподобного Алексия человека Божия. Затем был построен собор Зачатия святой Анны, вероятно, тоже деревянный. Соответственно, монастырь стал именоваться Зачатьевским, но осталось и наименование «Алексеевский» – по посвящению первого храма. Тогда же, по старшинству над прочими возникшими вслед за ним женскими монастырями в Москве, он стал именоваться Стародевичьим.

Первыми монахинями, по преданию, стали родные сёстры митрополита, принявшие в монашестве имена Иулиании и Евпраксии.

Зачатьевский (Алексеевский) монастырь был уничтожен пожаром и возобновлён ближе к центру города, в Чертолье, на месте, где сейчас стоит Храм Христа Спасителя под именем Алексеевского монастыря. На старом месте остался Зачатьевский монастырь.

В 1837–1838 годах в связи со строительством Храма Христа Спасителя Алексеевский монастырь был перемещен на Верхнюю Красносельскую улицу, иконостас перенесён в верхний храм Церкви Смоленской иконы Божией Матери в селе Бородино, а все его постройки, в том числе и уникальный двухшатровый храм, были разрушены.

С этого времени история собственно Алексеевского монастыря прекратилась, а в Красном Селе началась история Ново-Алексеевского монастыря.

В память о находившемся на этом месте женском Алексеевском монастыре сооружена Преображенская церковь нового Храма Христа Спасителя.

Дата основания: 1360 год.

Андреевский мужской монастырь, что в Пленницах (искажено от «поленницы», здесь брёвна складывались в плоты-поленницы и сплавлялись по реке). Монастырь стоит на Воробьевых горах.

Андреевский (Преображенский Андреевский монастырь) мужской монастырь, на берегу Москвы-реки, близ Воробьёвых гор. Основан в 1648 году окольничим Ф.М. Ртищевым. По другим данным, существовал уже давно и был обновлён на средства Ртищева, на месте старого монастыря, который прекратил свое существование в чумной год, так как был чумной больницей. В память о монахах, спасавших больных здесь стоял храм мученика Андрея Стратилата. Ртищев учредил в монастыре училище, пригласив преподавателями украинских учёных (так называемое учёное братство, в которое входили Епифаний Славинецкий и Арсений Сатановский), ставшее основанием Славяно-греко-латинской академии. В 1682 монастырь был приписан к Заиконоспасскому монастырю; учащиеся из монастыря в 1686 переведены в Славяно-греко-латинскую академию.

С началом екатерининской секуляризации, в 1764 году, Андреевский монастырь был упразднён, и в его зданиях устроена богадельня.

В 1992 году, указом патриарха Алексия II в Андреевской обители образовано патриаршее подворье, для возобновления деятельности синодальной библиотеки (в Донском монастыре было крайне тесно).

Дата основания: 1648 год – боярин Ртищев. XIV век – монастырь-больница.

Богоявленский мужской монастырь. Находится в Богоявленском переулке на станции метро Площадь Революции.

Новгородская летопись так повествует об основании обители: «От 1296 года до 1304 года бысть обитель чуднаго Богоявления, да в приделе Благовещения Пречистыя Богородицы на Москве за торгом, Божиим благословением и строением благовернаго и благочестиваго великаго князя Даниила Александровича Владимирскаго и Новгородскаго и Московскаго и всея Руси, сия пречестная обитель Богоявления во дни государства его сделана <…>».

Богоявленский мужской монастырь, один из древнейших в Москве. Согласно преданию, основан «за Торогом» Великого посада князем Даниилом Александровичем около 1296. Предание относит к числу монашествующих Богоявленского монастыря будущего митрополита Алексия. Одним из первых игуменов монастыря был брат Сергия Радонежского Стефан. Первая каменная церковь была заложена в 1342 году В 1382 году Богоявленский монастырь был разграблен воинами Тохтамыша, а в 1427 году опустошён «моровой язвой».

Дата основания: конец XIII века – XIV век.

Вознесенский женский монастырь стоял на Ивановской площади в Кремле.

Вознесенскии девичий монастырь находился у Спасских ворот внутри Кремля, по правую их сторону. Монастырь этот до 1817 года назывался Стародевичьим.

По преданию, монастырь был основан великой княгиней Евдокией, женой Дмитрия Донского. О точной дате основания Вознесенского монастыря нет достоверных сведений, но предполагается, что это было в 1386 году. В кратком сказании о жизни Евдокии, супруги великого князя Дмитрия Ивановича Донского, помешенном в "Степенной книге", говорится, что Евдокия "в царствующем граде Москве постави церковь каменную Вознесения и монастырь честен возгради, иже ныне есть девический общежительный монастырь".

Первая Вознесенская соборная церковь была построена из дерева. В 1407 Евдокия удалилась в этот же монастырь под именем Евфросинии и уже через несколько дней повелела заложить новый каменный Вознесенский собор на месте деревянного. Прожив в иночестве всего несколько недель, 7/20 июля 1407 года инокиня Евфросиния скончалась и была погребена в строящемся соборе. Преподобную Евфросинию Московскую стали почитать покровительницей Москвы.

Дата основания: рубеж XIV–XV вв.

Высокопетровский мужской монастырь. Именно по нему и названа улица Петровка.

Первые упоминания – в письменных источниках с 1377 года, но предание приписывает основание монастыря митрополиту Киевскому и всея Руси Петру, который перенёс свою кафедру из Владимира в Москву. Ктиторами монастыря в различное время были: князья Дмитрий Донской, Иван Калита, Василий III, царь Алексей Михайлович Романов, император Пётр I. По другой версии, основание Высоко-Петровского монастыря на Петровке принадлежит великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому. Первым игуменом монастыря был Иоанн, известный установитель общежития монахов в Москве, безуспешно искавший себе впоследствии сан митрополита, соперничая с переяславским архимандритом Пименом.

Дата основания: XIV век.

Данилов мужской монастырь.

По легенде Данилов монастырь – первый монастырь в Москве, основанный святым благоверным князем Московским Даниилом, младшим сыном прославленного в истории Церкви и Государства святого благоверного великого князя Александра Невского и супруги его праведной княгини Вассы. 17 (4 ст. ст.) марта 1303 года в возрасте 42 лет святой благоверный князь Даниил преставился ко Господу, приняв незадолго до этого монашеский постриг в схиму, и, согласно своему завещанию, был похоронен в Даниловом монастыре. Однако достоверно известно, что 1330 году братия Данилова монастыря была в Кремле, где при храме Спаса-на-Бору был устроен новый монастырь, Спасский. В 1490 году, при Иоанне III, Спасский монастырь был перемещен на Крутицкий холм над Москвой-рекой и стал называться Ново-Cпасским. При царе Иоанне Грозном Данилов монастырь стал возрождаться, в нем была возобновлена монашеская жизнь и построен первый каменный храм во имя Святых Отцов Семи Вселенских соборов на берегу Москва-реки, где стоит он сейчас. Спасо-Преображенский монастырь на бору. Боровицкий холм. В 1490 году переведён на Яузу и стал называться Ново-Спасским. Дело в том, что на месте старых церквей обычно ставили новые, сохраняя прежние названия. «Просто» сносить храмы и монастыри начали только при большевиках, а раньше их в худшем случае переносили, сохраняя преемственность. Вот почему есть много названий, начинающихся со слова «Ново»: старое название сохранялось в истории нового храма.

Дата основания: Легендарный в 1296 году, Спасо-Преображенский на Бору – XIV век, Новоспасский – 1490 год.

Донской мужской монастырь.

Донской монастырь основан в 1591 году на месте расположения русского гуляй-города после отражения нападения крымского хана Газы II Гирея, отступившего с большими потерями, что было расценено как чудо.

В гуляй-городе в дни боёв действовала походная церковь в честь преподобного Сергия Радонежского, в которой находилась Донская икона Божией Матери – по преданию, та самая икона, которой преподобный Сергий благословил великого князя Димитрия Иоанновича на Куликовскую битву, состоявшуюся в Рождество Пресвятой Богородицы 8 сентября 1380 года на Куликовом поле, что вблизи Дона на Непрядве.

Дата основания: 1591 год, но легендарно связан с Донской иконой Божьей Матери.

Заиконоспасский мужской монастырь, расположен на Никольской улице, бывшей Сретенке. Официальное наименование монастыря – Всемилостивейшего Спаса на Никольском крестце, что за Иконным рядом, другое название – Спас на Старом месте, на песках.

На месте нынешнего монастыря существовал монастырь Николы Старого, известный с XIV века.

Заиконоспасский монастырь, Спасский за иконным рядом, основан Борисом Годуновым в 1600 году. Своё название получил от расположения – за лавками, где торговали иконами. При царе Алексее Михайловиче, в 1660 году, заложен каменный собор во имя иконы Спаса Нерукотворного Образа. Средства на строительство Спасского собора дал воевода князь Ф. Ф. Волконский.

Дата основания: Николы старого – XIV век, Заиконоспасский – XVI век.

Зачатьевский женский монастырь на Остоженке.

Первый монастырь на этом месте основал в 1360-е годы митрополит Алексий (Бяконт). Он именовался и Зачатьевским, по имени церкви Зачатия св. Анны, и Алексеевским – по престолу этой церкви. Первыми монахинями, по преданию, стали родные сёстры митрополита, принявшие в монашестве имена Иулиании и Евпраксии.

Дата основания: 1358 год.

Златоустовский мужской монастырь на Лубянке.

Основан он, по мнению одних историков, иностранными купцами в XIV веке, а по мнению других – не ранее княжения Ивана III. Впервые упоминается в 1412 году в связи с погребением здесь новгородского митрополита Иоакима. Достоверно известно, что игуменство в монастыре учреждено Иваном III, который построил и первую каменную церковь (1479), на месте прежней деревянной, перенесённой в бывший Покровский монастырь, что находился в Садах.

Дата основания: не позже начала XV века.

Знаменский монастырь, что на Старом Государевом дворе – бывший мужской монастырь в Москве. Основан в 1629–1631 годах Освящён во имя иконы Божией Матери «Знамение». Местность на улице Варварка, где находится монастырь, в XVI веке принадлежала боярам Романовым. Там располагался боярский двор и домовая церковь, освящённая во имя иконы Божией Матери «Знамение». Церковь Знамения и храм Георгия Победоносца до этого принадлежали старому монастырю на Варварке. После вступления на престол царя Михаила Фёдоровича, палаты на Варварке стали называться Старым Государевым двором.

Дата основания: 1631 год.

Иоанно-Предтеченский женский монастырь на Ивановой горке.

Точной даты основания монастыря установить не удалось. Известно, что уже в 1415 году существовал Ивановский мужской монастырь "под Бором" в Замоскворечье, между улицами Пятницкой и Ордынкой, а точнее – в Черниговском переулке. Известно также, что на месте основания женского монастыря в "Старых садех" на Кулишках в конце XIV столетия жил старец, который предсказал великому князю Василию Дмитриевичу рождение сына Василия – внука Дмитрия Донского. Вероятно, где-то в это же время был перемещен на Кулишки Ивановский мужской монастырь, который в дальнейшем явился базой для основания женской обители.

Вот что говорится в брошюре, которую в нём самом и распространяют: «На высоком берегу близ Солянки находится один из древнейших монастырей: Иоанно-Предтеченский девичий монастырь в Старых садах, под бором, что на Кулишках Он расположен близслияния трёх переулков – Большого Ивановского (ныне ул. Забелина), малого Ивановского и Старосадского. Южный склон холма издавна использовали для разведения садов, они упоминаются ещё в XVI веке».

Дата основания: не позже начала XV века.

Моисеевский монастырь – упразднённый монастырь Белого города в Москве, находившийся в северо-западной части современной Манежной площади.

Монастырь этот назывался то у Житной решетки (по соседству с Житной площадью, бывшей около нынешнего Охотного ряда), то у Богаделен (от бывших здесь богаделен для престарелых и убогих).

Дата основания неизвестна, но монастырское кладбище датируется не позже начала XV века.

Никитский женский монастырь

На месте современного Никитского монастыря была построена церковь великомученика Никиты у Ямского двора с Введенским приделом. Храм был двухстолпный, остался от старого монастыря. При разборке собора в 1930 году выяснилось, что храм был большей частью построен из итальянского кирпича.

При этой церкви в 1582 году боярином Никитой Романовым (дедом царя Михаила Фёдоровича) основан Никитский монастырь. После его основания проходившая рядом Волоцкая (или Новгородская) улица стала называться Большой Никитской; улица была частью дороги к Волоку Ламскому и Великому Новгороду, сформировавшейся в XIV–XVI веках.

Дата основания: Нового – 1582 год. Старого – XIV век.

Николаевский греческий мужской монастырь. Исторически он известен с 1556 года, т. е. со времен Ивана Грозного, под названием Николы Старого и Большой главы, что у Крестного целованья, а место, на котором существует монастырь, называлось в древности Никольским крестцом.

Николо-Греческий монастырь находился на посаде Москвы уже в конце XIV века, когда еще не было стены Китай-города, и прилегающая к восточной стене Кремля территория называлась посадом – у подножия городской крепости «садились», то есть селились ремесленники и торговцы. Вероятно, в те годы монастырь находился подле Богоявленского монастыря. Доподлинно неизвестно кем и когда был основан этот монастырь. Первое упоминание о нем относится к 1390 году, в связи с визитом в Москву из Константинополя митрополита Киприана, с сопровождавшими его греческими монахами. Здесь митрополит, готовясь к торжественной встрече с великим князем Василием I, вместе с прибывшими священнослужителями облачился «у Николы Старого» в архиерейские облачения, и с крестным ходом они направились отсюда в Кремль, в Успенский собор.

Дата основания: не позже середины XIV века.

Новодевичий женский монастырь.

Новым монастырь назвали по отношению к более древним – Зачатьевскому монастырю, именуемому тогда Стародевичьим, и Вознесенскому монастырю в Московском Кремле, имевшему второе название Девичий.

Покровский женский монастырь

Покровский женский монастырь, основанный на территории бывшего кладбища, где прежде размещался Убогий дом (богадельня; отсюда второе название Покровского монастыря – «что на убогих домах»). Кладбище было известно с XIV века.

Рождественский монастырь на полугоре, под которой протекала речка Неглинка. Другое название – Богородицкий на трубе.

Он имел много имен: Рождества Пречистыя Богородицы девичь, что за Пушечным двором; Рождества Пречистыя Богородицы девичь, что на Москве, за Неглинною у трубы; Рождественский девичь, что на Москве, на Рождественской улице; Рождественский девичь, что на трубе; Рождественский Московский; Богородице-Рождественский монастырь – один из древнейших женских монастырей Москвы. Расположен на углу пересечения улицы Рождественка и Рождественского бульвара.

Рождественский находится близ Сретенских ворот, на полугоре, под которой протекала некогда речка Неглинная. Он основан около 1386 года супругой князя Андрея Серпуховского, сына Калиты, княгиней Марьей Кейстутьевной, матерью знаменитого князя Владимира Андреевича Храбрового, который быстрым ударом из засады в дубраве решил в пользу русских участь, колебавшейся было битвы 8 сентября 1380 года. В древности монастырь назывался Богородицким на Трубе, или "у Трубы".

Через девять лет после Куликовской битвы, 2 декабря 1389 года, княгиня Мария, в инокинях Марфа, преставилась и погребена была в монастыре. Невестка ее, княгиня Елена, в иночестве Евпраксия, дочь Ольгерда Литовского, супруга князя Владимира Храброго завещала в 1452 году похоронить себя здесь же и подарила монастырю вотчины свои, и в том числе известное село Косино, находящееся в 15 верстах от Москвы. К сожалению, могилы этих княгинь неизвестны. Затем здесь была погребена в 1471 году княгиня инокиня Марфа Ростовская.

Первое время находился на территории рядом с Кремлем, там, где сейчас Храм Василия Блаженного, и носил имя монастырь Рождества Богородицы на Рву. Там была основана церковь Рождества Пресвятой Богородицы на рву, выстроенная в честь победы в Куликовской битве на средства великой княгини Московской Евдокии.

Дата основания: Богородицкий на трубе – 1386 год, Рождества Богородицы на Рву – 1380 год.

Симонов мужской монастырь.

Симонов Успенский мужской монастырь в юго-восточной части Москвы, на левом берегу Москвы-реки. Основан в 1370 учеником и племянником Сергия Радонежского Феодором на землях боярина СВ. Ховрина (инока Симона – отсюда название). Это Старый Симонов с церковью Рождества Богородицы, в которой в XVIII веке были обнаружены захоронения героев Куликовской битвы – Александра Пересвета и Андрея (Родиона) Ослябы, сохранившиеся и поныне. Симонов, мужской.

В 1379 году Симонов сам перенесён на нынешнее место.

На новом месте храм был заложен только в 1379 году в честь Успения Богородицы. Он окончен постройкой через 25 лет и тогда же освящен. Храм построен каменный. Этот монастырь находится на левом, очень крутом, берегу Москвы-реки, отделяясь лугом от воды на половину версты; расстоянием же от Кремля он на 6 верст. По значению соборного храма в честь Успения Богородицы монастырь именовался всегда в грамотах монастырем Пречистой Богородицы, что на Симонове. Впрочем, со времени освящения церкви над вратами во имя Всемилостивого Спаса монастырь стал было именоваться Спасским на Симонове, или Спасо-Симоновым, а с первой половины XVII века зовется просто Симоновым.

Прежний же монастырь в честь Рождества Богородицы, будучи усыпальницей иноков, назывался Рождественским на Медвежьем озерке, или на Лисьином пруде. Впоследствии его просто называли Старосимоновским монастырем. В первой половине XVIII столетия ни келий, ни ограды этого монастыря не существовало, а церковь сделали приходской.

Преподобный Сергий Радонежский считал Симонов монастырь «отраслью» своей Троицкой обители и всегда останавливался здесь во время приездов в Москву. Из стен Симонова монастыря вышла целая плеяда выдающихся подвижников и церковных деятелей: св. Кирилл Белозерский (1337–1427), св. Иона, митрополит Московский (?–1461), патриарх Иосиф (?–1652), митрополит Геронтий, архиепископ Ростовский Иоанн. В XVI веке в монастыре проживали и работали знаменитый деятель нестяжательства инок Вассиан (в миру – князь Василий Иванович Косой-Патрикеев) и богослов Максим Грек.

Дата основания: Старо Симонов 1370 год, Симонов Успенский – 1379 год.

Спасо-Андроников мужской монастырь.

Андроников монастырь (Спасо-Андроников, Свято-Андроников, Андроников Нерукотворного Спаса) – бывший мужской монастырь на левом берегу реки Яузы, близ одной из Поклонных гор. Основан в 1357 году митрополитом Алексием как митрополичий монастырь, назван по имени первого игумена – Андроника, ученика Сергия Радонежского. В настоящее время монастырь находится в черте Москвы у Андроньевской площади.

На территории Андроникова монастыря находилась одна из древнейших в Москве скудельниц (братское захоронение). Братское кладбище было предназначено для героев Куликовской битвы. Среди особо почитаемых святынь была икона Спаса Нерукотворного Образа (первая половина XIV в.).

В XIV–XVII в.в. монастырь был одним из центров переписки книг.

Дата основания: 1357 год.

Сретенский мужской монастырь.

Сретенский монастырь – православный мужской ставропигиальный монастырь в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери, расположенный в центре современной Москвы, на улице Большая Лубянка (до конца XIX века – Сретенке, на Кучковом поле).

Древняя повесть рассказывает нам об этом событии так.

«Тамерлан уже захватил Елец и направил свои отряды грабить пограничные с московскими земли Рязанского княжества.

Московский князь Василий Дмитриевич, посоветовавшись с князьями, боярами и митрополитом, решил, что только заступничество Богоматери может спасти Москву и русскую землю от вражеской силы. По совету митрополита Киприана послали за чудотворной иконой Богоматери во Владимир, куда она была привезена из Вышгорода князем Андреем Боголюбским. 26 августа 1395 года на берегу реки Неглинной икону торжественно встретили вышедшие навстречу ей люди, собравшиеся тогда в Москве. В тот же день Тамерлан, простояв без движения две недели, стремительно покинул пределы русских земель, как сообщает нам летопись, – под влиянием внезапно охватившего его страха и трепета».

Сретенский мужской монастырь, основан в 1397 великим князем Василием I Дмитриевичем на Кучковом поле, в память избавления от страшной угрозы, на месте СРЕТЕНИЯ, то есть встречи прославленной иконы Богоматери, которую народ назвал Владимирской, заложил Сретенский монастырь. С тех пор эта икона неотлучно пребывает в Москве и становится одной из святынь Российского государства.

В начале XVI века перенесён на другое место (ныне – улица Большая Лубянка, 19).

До недавнего времени считалось, что монастырь был основан на том месте, где находится ныне. В 1984 году ММСухман высказал гипотезу, что монастырь первоначально находился в районе Сретенских (Никольских) ворот Китай-города и был перенесен оттуда в связи со строительством Китайгородской стены.

Эта гипотеза, вызвавшая поначалу возражения, подтверждается летописными источниками. Например, как отмечает Типографская летопись, икону встречали «на Кучкове поле близь града Москвы, на самой на велице дорозе Володимерской» – а нынешняя Сретенка никогда не была частью Владимирской дороги.

В 1552 году монастырь находился еще на первоначальном месте – на пути от Яузы к Кремлю: народ, встречавший царя, стоял " от реки от Яузы и до посаду и по самой град".

После переноса монастыря на его месте была сооружена часовня; в 1692 году на часовенном месте была сооружена Владимирская церковь, к которой был переориентирован в 1722 году крестный ход 21 мая.

Дата основания: 1397.

Страстной женский монастырь.

Страстной монастырь – женский монастырь в Земляном городе у ворот Белого города в Москве. На месте разрушенного Страстного монастыря стоит памятник А. С. Пушкину, находившийся на противоположной стороне Страстной площади, ныне Пушкинской площади.

Страстной монастырь был основан в 1654 году царем Алексеем Михайловичем на месте встречи москвичами у ворот Белого города Страстной иконы Божией Матери, по которой он и получил свое название. В 1646 году, ещё до устройства монастыря, был построен пятиглавый храм Страстной иконы Богоматери.

Спас-Чигасов монастырь (Спасочигасовский пер.). Упоминается в летописи под 1483 годом: «заложи церковь кирпичну Спас Святой за Яузой игумен Чигас» (ПСРЛ, VI, 234; XX, 349). Под 1547 годом в Никоновской летописи указано: «загорешася за Яузой на Болвановке… и церковь Спаса выгоре в Чигасове монастыре» (ПСРЛ. XIII, 152). Церковь Никиты – ул. Володарского, бывшая Швивая горка. Время основания неизвестно. В Летописи Никита святой «иже за Яузой» впервые упоминается под 1476 годом (ПСРЛ, VIII, 182). Под 1533 годом говорится: «… взошла туча велика страшна… и за Яузою у церкви святаго мученика Никиты прошибе стену…» (ПСРЛ, VIII, 283; XIII, 69).

Чудов мужской монастырь.

Чудов монастырь – разрушенный в 1929 и 1930 гг. кафедральный мужской монастырь в восточной части Кремля в Москве. Название происходит от посвящения соборного храма монастыря – во имя Чуда святого Архистратига Михаила в Хонех.

Основан митрополитом Алексием в 1365 году в память о чудесном исцелении от слепоты Тайдулы, матери хана Золотой Орды Джанибека[1]. Название получил по церкви Чуда Архангела Михаила в Хонех, ставшей впоследствии усыпальницей митрополита Алексия. В 1483 году на территории монастыря была сооружена Алексиевская церковь. По распоряжению чудовского архимандрита Геннадия в неё перенесли мощи митрополита Алексия. В 1501–1503 годы древнюю церковь Михаила Архангела сменил храм, возведенный итальянскими мастерами.

Дата основания: 1365 год.

И очень коротко о некоторых легендарных монастырях или о тех, кто далеко от города.

Николо-Перервинский монастырь был основан во времена Куликовской битвы, т. е. приблизительно в 1380-е годы. Обитель располагалась на высоком берегу Москвы-реки, откуда открывался вид на город. Название монастыря произошло от особенности местности: здесь река круто меняла свое русло, сворачивая к Коломенскому, которое находилось на противоположном берегу.

Николо-Угрешский монастырь – православный мужской ставропигиальный монастырь. Расположен по адресу: Московская область, гор. Дзержинский, Площадь Святителя Николая, д. 1.

Монастырь основан в 1380 году великим князем Дмитрием Донским на месте явления иконы Святителя Николая Чудотворца. По преданию именно в этом месте войско великого князя остановилось на отдых на пути к полю Куликову. Явление иконы укрепило Дмитрия Донского верой и надеждой, отчего Святой Благоверный князь произнёс «Сия вся угреша сердце мое» («Это всё согрело сердце моё»). С тех пор это место называется Угреша, а сам монастырь Николо-Угрешским.

Никольский, женский. Находился на Никитской улице, где приходская церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы, известная под именем Николы в Хлынове. В 1629 году монастырь сгорел, уничтожен и оставлена одна приходская церковь.

Крестовоздвиженский на Острове, на Воздвиженке, получившей название от монастыря. Островом называлось здешнее урочище издревле потому, что тут был некогда лес, отделенный отовсюду в виде острова перелогами полей. Леса, сады и огороды, принадлежавшие этому дому, простирались от Старого Ваганькова к Москве-реке, к Арбату и даже к нынешней Поварской улице. Ховрин был любимцем Василия Темного. В 1450 году на месте своего дома и бывшей деревянной церкви он построил новую, каменную, а вскоре потом основал монастырь, в котором сам принял иночество. О подвиге этого князя во время нашествия хана Мехмета мы говорили выше. В 1814 году монастырь упразднен, а соборная церковь обращена в приходскую.

Варсанофьевский, женский, между улицами Лубянкой и Рождественкой в переулке, получившем название от монастыря. Под именем Вознесенского на Рву этот монастырь упоминается в первый раз в XVI веке. Близ этого монастыря находился в древности убогий дом, т. е. кладбище для погребения странников, убогих и погибших насильственной смертью. Это-то и было причиной того, что Лжедмитрий, завладев русским престолом, велел перенести тело Бориса Годунова сюда. Супруга Годунова и сын Федор здесь же преданы были погребению. При Шуйском тела их перевезли в Троицкую лавру. Монастырь упразднен в 1764 году.

Покровский, мужской. Находился близ Ивановского монастыря. Уничтожен в начале XVII века. Известен тем, что в 1479 году при основании Златоустовского монастыря сюда перенесена была старая церковь, находившаяся на месте монастыря.

Георгиевский, женский, на Дмитровке, близ Охотного ряда. Здесь был дом Юрия Захарьевича, родного деда царицы Анастасии. В этом доме она воспитывалась и из него взята в супруги Иваном IV Васильевичем.

После 1812 года монастырь упразднен. На его месте находятся три приходские церкви. Внутренность храма Великомученика Георгия отличается правильностью размеров и соответствием частей. В ней погребены современники и сподвижники Петра Великого: Зотов, его первый учитель, Ромодановский и Головин, знаменитый вице-канцлер, скончавшийся в 1755 году в Сибири. Вблизи монастыря находилась еще церковь Анастасии Узорошительницы, основанная Анастасией Романовной в память прежней жизни около этого места. В 1793 году церковь разобрана.

Ильинский на Торговище, на Дмитровке, на Крестце, на Новгородском подворье, у палат Новгородского митрополита, у двора Гостиного, что в Ветошном ряду. Первое упоминание 1508 году, с каменной церковью Ильи Пророка. Ранее улица называлась Дмитриевкой по стоявшей на перекрёстке (на крестце) церкви Дмитрия Солунского (на месте Биржи; впервые упомянута в 1472 г, снесена в 1790). Монастырь был упразднён после пожара 1626 г., после чего церковь стала приходской.

Покровский-Убожедомский, мужской. Место, на котором построена обитель (близ нынешней Покровской заставы), занято было прежде общим кладбищем для бедных, странников и умерших насильственной смертью. Здесь был и Убогий дом, почему и монастырь назывался сперва Убожедомским.

Саввинский монастырь, располагался там, где сейчас Большой и Малый Саввинские переулки и Саввинская набережная, которые получили свое название по располагавшейся здесь слободе. Слобода была связана с Саввинским монастырем – родового богомолья московских бояр начала XV века Добрынских. Впервые эта обитель упоминается в завещании 1454 г. Петра Добрынского, когда она перешла во владения митрополитов. А в 1589 году, когда на Москве учредили патриаршество, монастырь стал патриаршим. Известно, что в нем находились хоромы патриархов. В середине XVII века монастырь, до того бывший мужским, становиться женским под названием «Ново-Саввинским Киевским, что под Девичьим монастырем».

Новинский Введенский Богородицкий монастырь, что на Бережках – утраченный мужской православный монастырь в Москве. Основан на высоком холме при впадении реки Пресни в Москву-реку митрополитом Фотием между 1425 и 1431 годами. Поскольку монастырь принадлежал московским митрополитам, он носил название владычного (или митрополичьего) дома. В 1410 году монастырю было подарено вдовой серпуховского князя Владимира Андреевича огромное имение, село Кудрино с деревнями, полями, лугами и лесами, простиравшимися между Можайской и Тверской дорогами до реки Ходынки.

Крутицкий монастырь. На крутом, левом берегу Москвы-реки у ее небольшой излучины в Крутицком урочище располагался монастырь. С севера его территорию ограничивал глубокий овраг, некогда пробитый быстрой речкой Сарой, впадающей в Москву-реку почти под прямым углом. По отношению к Московскому Кремлю монастырь находился на юго-востоке, за Яузскими воротами на Коломенской дороге. Южнее его располагалась небольшая слободка Арбатец. А далее на юг и восток простирались обширные пахотные земли.

Марфо-Мариинская обитель милосердия – община сестер милосердия, по своему уставу приближающаяся к монастырю. Располагается в Москве, на улице Большая Ордынка. Основана великой княгиней Елизаветой Фёдоровной в 1909 году на месте легендарной обители врачующих сестер 14 века.

Подворье Русского Свято-Пантелеимонова монастыря, что на греческом Афоне.

На Швивой горке в Москве, что на Гончарах Если подниматься по Большому Ватину переулку, рядом с высоткой на Котельнической. Стены были возведены всего-то семь-восемь лет назад, в 1996 году! А основан был вместе со строительством храма святого Никиты, с начала XV-ого века.

Ну что удивительного, скажите вы, монастыри и монастыри. Ну, много, и что из того?

Для примера. В Италии-оплоте католицизма 15 монастырей. В Испании-родине инквизиции – 15 монастырей. Во Франции-государстве монастырском – 107 обителей.

А в Москве 14 века – 40 монастырей. По сути, весь город один большой монастырь.

Почему так?

 

А теперь вернемся к тому, с чего мы начали эту книгу. Почему мы поддерживаем версию А.Т. Фоменко о том, что Куликовская битва произошла в Москве на Кулишках?

Потому что вся геополитическая обстановка того времени указывает нам на правильность версии. Все остальные аргументы уже приведены ее сторонниками и противниками, и мы не будем их повторять.

Всем нам со школьной скамьи известно, что Куликовская битва произошла где-то под Тулой на Куликовском поле. Татарское войско хана Мамая потерпело поражение от русского войска князя Дмитрия. Далее в течение десяти дней оставшиеся в живых воины Дмитрия, которого после победы стали называть Донским, хоронили погибших воинов. А Пересвета и Ослябю даже привезли в Москву и похоронили в Симоновом монастыре.

Оказывается, что с этой битвой не всё так просто. На Куликовом поле до сих пор не могут найти братские могилы воинов. В музей, организованный там, в 19 веке, собрали отдельные находки с громадных территорий, и произвольно разделили их на «русские» и «татарские».

Пётр Первый строит в Санкт-Петербурге Александро-Невскую лавру для прославления русского воинского духа. Похоже, что он ничего не знает о Дмитрии Донском. Да и в Москве до XIX века не много было воспоминаний о Куликовской битве. В середине XIX века бывший декабрист Нечаев находит случайно в земле своего имения под Тулой некие археологические находки. Они явились причиной активного рекламирования идеи о нахождении Никитиным якобы того самого Куликова поля, о котором в то время почти забыли. Несмотря на большие усилия Нечаева, найти захоронения не удаётся. Крестьяне приносят барину различные находки, которые постепенно приводят к организации музея. Ни единого доказательства, что находки принадлежат именно битве на Куликовом поле, не найдено.

Итак, к XX веку, и особенно после рекламы помещика Нечаева, количество «трудов по исследованию Куликовской битвы» превысило всякие мыслимые пределы, достигнув сегодня почти двух сотен. Историки начинают ссылаться уже друг на друга, хотя первоисточник информации остаётся единственным и всё тем же, и содержит он пятнадцать страниц литературного текста.

В конце XX века становится очевидно, что на том тульском Куликовском поле никакого сражения в 1380 году быть не могло. На гигантских территориях предполагаемого поля ничего не найдено, кроме нескольких десятков экспонатов для спешно организованного музея. Появляются различные исследования, которые показывают, что в то далекое время там и поля не было, а был лес. Военные никак не могут понять совершенно бредовый принцип расположения войск, который следует из постулата, что битва между войсками Дмитрия Донского и Мамая произошла на берегу Дона. Различные исследователи вынуждены искать другое место для битвы. Однако найти на Дону подходящее во всех отношениях место, которое бы точно следовало описанию Задонщины, не удаётся. Историки начинают петь свою обычную хоровую песню, что авторы Похвалы не знали того, о чём они пишут… Отдельные из историков, которые посмелее, вообще утверждают, что и Куликовской битвы не было вовсе… Да и на самом деле, разве может серьёзный учёный верить каким-то пятнадцати страницам текста, ничем более не подтверждённым… Тщательно замалчивается факт прямого и многократного упоминания в Задонщине именно Москвы как места битвы.

Наконец, в семидесятых годах 20 столетия появляется учёный, в дальнейшем академик Российской Академии Наук Анатолий Тимофеевич Фоменко, который в первую очередь оценивает исторические источники по степени их достоверности. Выясняется, что и к этому времени никакими новыми первичными источниками сведений о Куликовской битве историки не обладают У Фоменко возникает вполне естественная мысль – прочитать Задонщину так, как она написана, не ставя заранее географические рамки для расположения Куликовского поля. И сразу появляется замечательный результат В Задонщине место битвы называется «поле Кулишкове». А такое поле есть в Москве. В Задонщине сохранилось много географических ориентиров и названий. Все они есть в Москве. Небольшая проблема только с названием реки. Но и с ней находится вполне очевидное историческое решение. Фоменко точно читает Задонщину и перед ним выстраивается вся последовательность движения войск Дмитрия Донского и Мамая по московским предместьям и будущим московским улицам и районам. Мимоходом выясняется действительно удивительная история. Все древние московские названия тех мест, по которым шли войска, продублированы в XVIII–XIX веках на всём пути к совершенно мифическому месту на Дону. Кроме того, приходит понятие, что Москвы как города в 1380 году ещё нет даже и в мечтах. Есть некое поселение без каменного Кремля.

Наступает 2003 год, и совершенно неожиданно двум исследователям истории, участникам проекта «Цивилизация» Синельникову и Щуйко, приходит мысль о возможности проверки Задонщины по церковным архивам. Идея основывается на древних церковных традициях отмечать всякие значительные события истории построением церквей и монастырей, чётко привязанных по месту и смыслу своего названия к конкретному событию. Практически немедленно исследования приводят к замечательному результату. Почти все основные выводы А.Т. Фоменко подтверждаются. Появляется масса новых, ранее не известных деталей, теперь уже просто и окончательно ставящих точку в поиске или, точнее, в восстановлении временно сфальсифицированного места Куликовской битвы. Раскрываются причины и предварительные исторические обстоятельства конфликта, все военные приготовления Дмитрия Донского и Мамая, маршруты движения их войск, места принятия присяги, ночёвок, остановок и разделений, и многое, многое другое.

Почему Донской и Мамай пошли под Тулу? Вопрос не имеющий ответа. Как они нашли друг друга в бескрайних степях? Нет ответа.

А если понять, что в Москве была запасная ставка Владимирского князя и его казна и вспомнить, что Донской от набегов постоянно уходил в Москву под охрану каменных стен Чудова монастыря, то становится ясно, почему Мамай пошел на перехват очередной попытки уйти за каменные стены.

Но мы не об этом.

Постараемся, взяв за основу размещение в городе церковных сооружений, для того, чтобы наиболее достоверно реконструировать саму Куликовскую битву с топографической привязкой.

Кулишки (кулижки) – историческая местность (урочище) Москвы в восточной части Белого города.

Историческое место Кулишек является своеобразным архитектурным заповедником.

Обычно происхождение названия объясняют тем, что кулижками называли топкое, болотистое место. Другие исследователи называют кулижками часть леса, оставшуюся после вырубки или пожню между кустами и чапыжником. То, что в этих местах был лес, подтверждается названием церкви Иоанна Предтечи под бором. Сохранившиеся на этой территории церкви – Всех Святых, Рождества Богородицы, Иоанна Предтечи и Трех Святителей до сих пор сохраняют прозвище «на кулижках».

Так же объясняли название кулишки возможным происхождением от «кульков» или «кошелей». Производство кошелей здесь существовало с давних пор, а кулёк и кошель принимались за одно и то же. Разрушенный храм на Яузской улице – церковь Николы в Кошелях – в своём прозвище сохранял это старинное значение.

Название Кулишки связывают также с топонимом «Куликово поле». Объясняют это соседством храма-памятника Всех Святых, построенным Дмитрием Донским в память по убиенным в битве с Мамаем на Куликовом поле.

Возможно Кулишки существовали прежде Москвы, и назывались селами Кучковых. Вырубая лес и осушая местность, разводили сады и возводили постройки.

Кулижки, название в XIV–XVII вв. местности в восточной части Белого города (в районе современной площади Варварские ворота, Славянской площади, Солянки и прилегающих переулков). В XIV веке – восточная окраина Москвы, через которую пролегала дорога на Владимир и Коломну. В 1380 на Кулишках произошла Куликовская битва, то есть это и есть поле Куликово. В честь воинов, павших в Куликовской битве, была заложена церковь Всех Святых на Кулишках (существующее здание – XVI–XVII вв.)

Это начало Кулишек.

Мамай хотел перехватить Дмитрия, а Дмитрий дезинформировал его о своем бегстве в Москву, с целью встретить его здесь в полной готовности. Это была блестящая воинская операция во всем. В подготовке, в разведке, в проведении.

Войско Дмитрия Донского, в отличие от большинства предыдущих случаев, состояло целиком и полностью из городских ополчений и княжеской дружины. Из войск, той самой «московской коалиции», созданной усилиями Сергия Радонежского. Это немаловажная деталь, потому что только конное войско без обоза и пешей рати могло пройти этот маршрут очень быстро.

Попробуем понять, где оно собиралось и как выдвигалось к стенам Кремля.

Собиралось войско в селе Коломенском, московской резиденции князей Владимирских и двигалось оттуда на Котлы.

А пока рассмотрим ряд святынь (икон), которые были в войске у Дмитрия Донского. Это чертовски интересный материал, вызывающий немало вопросов.

 

Отступление. Святыни

Суть проблемы в следующем. У каждой противоборствующей стороны в то время были некие святыни. Остновимся подробнее на стороне Дмитрия Донского князя Владимирского.

Мы знаем, что в войске Дмитрия Донского была икона Божьей Матери. После того, как Дмитрий победил, эта икона стала называться Донской, по анологии с самим князем.

В книге «Чудотворная икона Божьей Матери», говорится о различных иконах Божьей Матери, в то время почитавшихся на Руси.

Например, Фёдоровскую икону, упоминает А.Т. Фоменко, утверждая, что именно она была праосновой всех икон, которые находились в войсках Дмитрия Донского. Однако, ситуация видится несколько по-иному.

Есть Владимирская икона Божьей Матери покровительница князей Владимирских еще со времен основания самого Владимира князем Андреем Боголюбским. По преданию она была написана ещё евангелистом святым Лукой. Находилась в Константинополе, потом её привезли в Россию – Москву, и очень долго она хранилась во Владимире после чего, спустя много, много, много лет стала Владимирской иконой. До этого своего путешествия она была просто иконой Божьей матери, кисти апостола Луки. Именовалась она «Умиление Богородицы». В то время их было несколько, написанных Лукой, и мы уже говорили об этом в отступлении про Предславу. С неё были сделаны несколько списков. Один из таких списков – это Фёдоровская икона, другой – в дальнейшем назывался Донской иконой. Вы самостоятельно можете убедиться, что они практически дубликаты.

Вопрос. Донская икона, Владимирская икона, Фёдоровская икона – это всё одна и та же икона Божьей матери?

Да, это одна и та же икона Божьей матери. То есть практически получается, что в стане войска Дмитрия Донского находилась икона Божьей матери – Умиления Богородицы. Она ещё не была Донской. Она ещё не была Фёдоровской или Владимирской.

Дело ведь не в названии, а в сюжете.

Первоначально можно подумать, что если иконы отличаются друг от друга, то они должны быть разными иконами. Ничего подобного. Есть такая Виленская икона Божьей матери. Возможно, вы когда-нибудь увидите её, или найдете в Интернете. Если человек не знает, то он не догадается, что эти иконы, это одна и та же икона. Потому что там представлены две иконы, которые напрочь отличаются друг от друга. Там совершенно разный сюжет, но эти иконы называются одинаково – Виленской иконой Божьей матери.

Здесь же, на этих иконах, отлично видно, что это были списки с одной единственной иконы, которая в дальнейшем стала Владимирской. Она была как бы центральной иконой, первой. Один из этих списков и оказался в дальнейшем в войсках Дмитрия Донского и был, естественно, в ставке Дмитрия Донского. С этим списком, который в дальнейшем назван Донским, связано много историй.

Существуют три праздника на Руси в честь иконы Владимирской Божьей Матери. Она является спасительницей России. Она трижды защищала Русь. И каждый раз этот день спасения становился праздником и праздновался на протяжении веков.

Самый последний раз это произошло 21 мая 1521 года, когда Мехмет-Гирей пытался сжечь Москву. Но не получилось, вынесли эту икону, защитили. Это XVI век.

Предыдущий раз это событие произошло в 1480 году, 23 июня, когда было нашествие из Золотой Орды войск хана Ахмата. И также эта икона защитила Москву.

А вот и первый раз. Самое интересное, историки говорят о дате 26 августа и всё.… Какого года? Не говорят, но связывают это событие как бы с нашествием Тамерлана. Естественно, по другим источникам. Поднимаем эти материалы и видим, что это 1395 год. Однако, если мы говорим, что в 1395 году икона была уже чудотворная, тогда встаёт вопрос. Как же тогда её встречали в Москве ещё до того момента, когда Тамерлан пришёл? Ведь её сначала встретили в Москве, как защитницу, а потом построили целый Сретенский монастырь по этому поводу. Значит, получается, что она где-то и когда-то себя проявила уже как чудотворная. И ЗАЩИТНИЦА!!!

Получается, сначала встретили икону, которая никоим образом себя никак не показала и не проявила. То есть была одна из многих икон. В честь этого «события» построили целый Сретенский монастырь. И только после этого икона начинает спасать Русь от нашествий захватчиков, и трижды спасает.

Как это могло быть?

В таком случае должно же быть событие, которое имело отношение к этой иконе. Событие, которое повлияло на увековечение памяти явления этой иконы в Москву, строительством монастыря. Событие достойное монастыря! Но, сама Владимирская икона появляется в Москве только в 1395 году. Значит, до этого был ее двойник, связанный с темой воинской славы. Это же Донская икона, которая ничем практически не отличается. Потому что именно Донская икона была в стане Дмитрия Донского…

Принесена была донцами и подарена перед битвой, и именно её чуть ли не захватили воины Мамая, когда прорывались к ставке Дмитрия Донского.

С иконой Божей матери, покровительницей Дмитрия Донского разобрались. Вторая икона, которая, достоверно известно, была покровительницей войска Дмитрия Донского, это икона Николы чудотворца, которая была ему явлена чудесным образом. На месте явления её построен Угрешский монастырь, потому как она «угрела» сердце войска тем, что явилась. Это легенда, некое былинное понятие о значении иконы Николая чудотворца в Куликовской битве.

Почему легендарное и былинное? Да потому, что основные войска Владимиро-Суздальские, Серпуховские, входившие в состав войск Дмитрия Донского, имели покровителем своим Николу Белого – Николая чудотворца, как воинского святого, святого победителя.

Отметим, во всех основных местах сосредоточения войск, а это Суздаль, Серпухов, и Белоозеро – основные храмы покровители этих уделов это храмы Николы чудотворца. И второй иконой, которой воздано было по поводу победы на Куликовом поле, была именно икона Николы чудотворца. То есть вторым покровителем битвы на Куликовом поле был Никола чудотворец, как боевая хоругвь основного воинского костяка. Известно, что и Угрешский монастырь построен в честь Николы чудотворца.

Никола чудотворец был покровителем ещё двух очень известных участников Куликовской битвы – Владимира Андреевича Храброго и Дмитрия Волынского Боброка.

Закончим об отношении к Николаю чудотворцу. Сама легенда данного святого такова. Враги начали одолевать то селение, в котором находились мощи святого. Когда уже не могли они защищаться, помощи невозможно было ждать ниоткуда, вдруг разразился гром, грянула непогода, ударили молнии. Корабли неприятеля были потоплены. Таким образом, произошло спасение. В самый последний момент, когда помощи ждать было невозможно, на выручку пришел святой Николай, защитник и воин.

Вот таковы были две основные святыни, коим и были потом построены благодарственные Храмы.

 

Отступление. Маршрут войска

Прежде чем приступить к реконструкции Куликовской битвы, давайте рассмотрим маршрут войска на поле боя, после их сбора в Коломне. Это тоже интересное занятие.

После Котлов, такое вот название деревни, войска прошли через реку Чуру на Михайлове.

В Москве у татарского кладбища, это там где третье транспортное кольцо, около станции Котлы, идут Михайловы проезды. И река Чура здесь есть. Даже можно табличку прочитать.

В летописях это указано так: «И оставил он разбойника Фому на реке Чур у села Михайлова, чтобы он стоял и доносил ему идут ли мамаевы войска или не идут.»

То есть это была арьергардная разведка, которая должна была доложить Дмитрию Донскому о том, пошёл ли Мамай по этой стороне реки. Или не переходя реку, остался на той стороне Москвы-реки. Вот здесь стоял разбойник Фома. Ещё раз подчёркиваем, что регулярных войск у Дмитрия Донского не было. Под разбойниками понимается ватага, набранная из налётных Вот разбойник Фома у него был в разведке. Здесь проходил Калужский тракт, южный тракт, здесь проходила дорога вдоль реки от загородной резеденции в Коломенском в сторону Боровицкого холма.

Далее войска московской коалиции, перешли реку Чур, и пошли в сторону будущего Донского монастыря. Официально Донской монастырь основан в XVII веке, через триста лет после тех событий. А вот в житие Донского монастыря записано, что Донской монастырь был поставлен там, где Донские казаки подарили Дмитрию – князю икону Божьей Матери – список с Владимирской, перед Куликовской битвой. И произошло это на месте стоянки войск, где впоследствии и был построен Донской монастырь. То есть, оказывается это место, имеет прямое отношение к войскам Дмитрия Донского, потому что здесь стояла походная церковь.

Следующая точка нашего летописного движения это смотр войск на Девичьем поле.

А пока немного об Олеге Рязанском. Есть житие Олега Рязанского, благоверного князя, канонизированного церковью. Даже на гербе Рязани просто изображён князь Олег Рязанский. Согласно официальной версии историков, предатель, сподвижник Мамая, как нам его описывают, и т. д. и т. п.

По той же традиционной версии, если Дмитрий Донской привёл свои войска в устье реки Лопасни, оттуда конного хода три часа до Рязани. Мамай идёт из Золотой Орды. Ягайло подвигается с другой стороны. Рязань просто открыта для войск Дмитрия Донского вся, как на ладони. Три часа ходу. Дмитрий Донской даёт указание своим войскам, по официальной версии, «с рязанцами не вязаться, Рязань не трогать».

Почему?

Открываем Задонщину. И читаем список убиенных на поле Куликовом. На поле Куликовом самое большое количество бояр погибло из Рязани. Семьдесят бояр. Это практически четверть всех погибших в битве бояр.

Повторим вопрос. Почему стоя у реки Лопасни, откуда три часа ходу было до «изменника» Олега Рязанского, Дмитрий Донской туда не пошёл?

И второй вопрос. Почему Рязань и рязанцы, а кстати, Коломна это было рязанское княжество, Тула – рязанское, Елец – рязанское, почему рязанцы участвовали и составляли костяк городского ополчения Дмитрия Донского?

И ещё, после 1380 года, когда великий Дмитрий Донской победил и вырвался из-под гнёта Золотой Орды, ровно через пять лет Олег Рязанский, «сподвижник и холуй Мамая» пишет: «Дорогой Дмитрий Донской! Ты чего-то «по-запарке» после Куликовской битвы забрал у меня Коломну с Тулой. Верни!». Ответ был гордым. «Я тут вообще весь герой после Куликовской битвы». Все вопрос исчерпан. Однако бедный, занюханный Олег Рязанский собирает войско, мылит шею бедному нашему великому победителю в Куликовской битве Дмитрию Донскому, и заставляет его сына жениться на собственной дочери. «Только в этом случае, – говорит он, – я подпишу с тобой мирный договор. А не женишь, я выгоню тебя не только из Коломны и Ельца пешком, но из всей Помосковской Руси». Вот и ответ князя Рязанского Дмитрию Донскому. Это не наши выдумки, это «Житие благоверного князя Олега Рязанского». Утверждённое РПЦ! И вот еще удивительный факт. С 1385 года после заключения мира между Рязанью и Дмитрием Донским моментально Михаил Тверской признаёт главенство Дмитрия Донского.

Этот вопрос еще ждет своего ответа.

Вернемся к Девичьим полям.

Площадь Калужской заставы, современная Калужская площадь. Здесь, в районе метро Октябрьская, стоит храм Иоанна-воина, что на Большой Якиманке, и стоял храм Спаса Нерукотворного, который сейчас снесён. Он был в Большом Спасоналивковском переулке, а вот старый храм Иоанна Воина ближе к Москве-реке, на месте новой Третьяковки. Здесь, было большое поле, на котором могли разместиться все войска для принятия присяги.

Девичье поле потом стало, называться Бабьи городки. Где на Крымском валу стоит новая Третьяковская галерея, этот бетонный куб, раньше были заливные луга. Возражения о том, что Церковь Иоанна воина это, по сути дела, новодел, отметаются. В истории церкви Иоанна воина написано: «И стояла церковь Иоанна воина на берегу Москвы-реки и была перенесена потом. На новом месте построена каменна в 16 веке». Старая церковь стояла на берегу, на урезе Москвы-реки. И до того, как построили знаменитую эту железобетонную кубышку, там стояла часовня. Её, естественно, снесли. Часовня обозначала до середины XX века, что на этом месте стояла первая церковь Иоанна-воина.

Церкви Иоанна-воина имеют очень интересное ритуальное значение – эти церкви ставятся там, где войско перед битвой присягу принимает, что в этой битве – именно в этой битве, оно будет служить тому хозяину, с которым пришло. Это единственная церковь Иоанна-воина в городе Москве.

Второе. На месте Бабьих городков по легенде стоял монастырь, который назывался не просто Девичий, а Старый Девичий в Голутвине. До сих пор Голутвинские переулки остались.

А. Т. Фоменко рассматривает три маршрута движения войск.

Войска могли идти и переправляться через Москву-реку на Лужнецкую набережную, могли идти прямо по Якиманке к Кремлю, и третий вариант – переправляться по Крымскому броду.

Переправа на Лужнецкую набережную. Ни один нормальный стратег не будет переправлять конное войско с крутого берега Воробьевых гор вниз через речку на болота. Лужники это было болото. Такой стратег может быть только сумасшедшим.

Путь прямо к Кремлю по Якиманке. Ни один военачальник не поведёт конное войско через болото (Болотную площадь) в слиянии двух рек – Москвы и Неглинки. Это самая широкая водная гладь. То есть мы отметаем две теории Татьяны Фоменко, ибо мы знаем, чья это теория. А не Анатолия Тимофеевича.

Две теории Татьяны Фоменко, что войска переходили или у Лужников – на болотах, или на слиянии двух рек – также на болотах Ни один стратегически грамотный воевода не поведёт через болота свои войска. Поэтому единственно возможный переход был на Крымском броде.

Крымского брода нет в Задонщине, а есть Сенькин брод. Причём он так и называется – Сенькин брод у четырёх церквей. То есть здесь уже было четыре церкви.

Покажите мне место на Дону, где были бы четыре церкви! Хоть одно…. Хоть сейчас!

Здесь же, даже в те времена, они были. Совершенно понятно. В Алексеевском монастыре, Зачатьевском монастыре и на Бору. А это есть, знаменитый по сей день Сивкин брод, впадение в Москву-реку речки Сивки. Там где сейчас памятник Петру.

Но перед тем, как пойти на переправу, здесь они на Девичьем поле встретили Владимира Серпуховского, которому, далее всего было до Лопасни (ведь историки говорят что они встретились у брода на реке Лопасня) идти из Серпухова, поэтому он пришёл последним.

Во-вторых, здесь они встретили московское ополчение, которому, конечно же, до Лопасни идти было тоже дальше всех из Москвы.

И третье. Здесь они отделили очень интересных подразделений. Потому что вдоль всей Москвы-реки. Напомню, в то время обводного канала не было. Так вот вдоль всей Москвы-реки, стоят просто вдоль берега церкви Николая Чудотворца и очень интересные церкви Пантелеймона целителя и Косьмы и Демьяна целителей. То есть, исходя из нашей реконструкции, они заранее по берегу пробросали стрелков и поставили полевые госпиталя. В случае если будет поражение, то уйти через реку, прикрытую стрелками, и сразу в госпиталя. А в случае если будет отступать противник, то здесь его будут простреливать с берега. Но полевые госпитали везде, по берегу. А в самом центре Замоскворечья стоит совершенно замечательное сооружение – Мариино-Марфинская обитель сестёр милосердия, богом принятых для попечения раненых. Прямо посреди Замоскворечья. То есть основной, даже не полевой, а стационарный госпиталь оставили здесь за рекой. Женщин с собойне взяли.

И здесь же мы находим храмы – Спаса Нерукотворного в Спасоналивковском переулке и Спаса Нерукотворного на Убогих домах в Царицинском переулке. И на Божедомке – Пречистенка 12.

Почему мы упоминаем Спаса Нерукотворного? Есть очень серьёзные аргументы того, что Спас Нерукотворный это не одно лишь знамя. Поразительно, на древних иконах мы видим иконы Спаса Нерукотворного над Дмитрием Донским и над Мамаем.

Над русским войском и над ордынским войском Мамая. Спас Нерукотворный примерно соответствует современным голубым беретам на десантниках. Это было отличие элитной гвардии, прошедшей обучение школе Спаса Нерукотворного, специальным воинским премудростям, умению ведения боя. Это профессиональная гвардия, известная из других литературных источников, как берсерки. Иначе говоря, медведь с секирой. Те, которые ещё могли вызывать в себе такое состояние предбоевое. Чисто духовным воспитанием. Это современные ушу, кендо, самураи и т. п. Мы ведь больше сейчас смотрим на Запад и Восток. Всё это Спас Нерукотворный, и корни его растут ещё с XIV века и ранее.

Почему мы упомянули берсерков? Бер – медведь, сер – секира. Медведь с секирой. Тот самый, что на гербе Ярославля. Так вот эти берсерки имели отличительное звание Спаса Нерукотворного, поэтому и в церкви их покровителем был Спас Нерукотворный. Соответственно там, где стоят сейчас церкви Спаса Нерукотворного, были они поставлены гвардейцами в честь тех побед и память тех потерь, которые были на Куликовом поле.

Здесь на Пречистенке есть очень интересное место. Отметим его. Церкви Спаса Нерукотворного «расползаются», разделяются на два направления. Также разделяется расположение церквей Николы Чудотворца.

Почему?

Именно здесь, заранее ушёл в сторону Владимир Андреевич Храбрый, практически со всем конным войском. Ушёл в засаду по маршруту будущего Садового кольца, на Остоженку, Пречистенку, Арбат, Трубную площадь, и до места современной Сретенки. Ушли в засаду заранее. По этой причине мамаевские разведчики не нашли засады, и даже не знали, что она вообще есть. Воины Владимира Андреевича сделали большой круг по тылам, обход по садам и дубравам.

Вообще с точки зрения военного искусства подготовка к Куликовской битве и выход на неё – дают фору любым Каннам и битвам при Креси. Мамай просто не ожидал такой подготовки и такой воинской выучки от тех войск, с которыми он собирался встретиться. А уж о том, чтобы заранее расставить стрелков по реке, заранее увести конные засадные полки…он просто это предполагать не мог.

Дмитрий Донской двигается далее. Выводит здесь через Лебяжье озеро около Алексеевского монастыря (ныне Храм Христа Спасителя) свои войска на Бор. На Боровицкий холм. В Задонщине сказано, что Дмитрий Донской становится с войсками на ночь на холму в Бору.

Вернемся еще раз к вопросу Почему Мамай пошел на Москву и почему Дмитрий пошел на Москву?

Странно, почему никто не задается вопросом, зачем они пошли в голую степь???

Известно, что в 1368 году один из налётов Мамая был на Владимир. Мамай же знал, в отличие от историков, что Дмитрий князь Владимирский, а не Московский. Оказывается, не первый раз Дмитрий Донской враждовал с Мамаем, он враждовал с ним много раз. Так вот, когда Мамай пошел на Владимир, то Дмитрий Донской собрал всех своих бояр, молодую жену Евдокию, и ушел на место будущей Москвы, где города ещё не было, а стоял на Бору, Чудов монастырь. Как мы уже говорили, он был поставлен ханшей Туйдулой в честь её чудесного прозрения. А в 1367 году его обнесли каменными стенами. Дмитрий за каменные стены монастыря спрятал молодую жену Евдокию и бояр. Когда в следующий раз в 1380 году Дмитрий вновь повздорил с Мамаем, он имитировал уход снова сюда. В результате Мамай вновь пошёл на Москву. Чтобы, как в прошлый раз, не ткнуться в каменные стены, он собирался перехватить обозы Дмитрия, который как бы сюда повёл всех прятаться. На это и была рассчитана вся подготовка Дмитрия. Воинское искусство было в этом случае прекрасно показано. Это была воинская хитрость. Ведь Дмитрий повёл сюда уже не обозы, а войско. И ждать Мамая стал здесь, на Бору, в старом известном месте, где уже прятался ранее.

Сюда пришли, здесь разместились на Бору.

Ночью известно, что воевода Боброк вышел, ухо к земле приложил. Такая поэтическая литературная вставка в летописях Услышал Боброк, что плачут жёны русские, жёны татарские, половецкие. Понял, что будет большая битва. И ночью отсюда с Бора Боброк уходит через Неглинку в засаду. А Владимир уже там, в засаде.

Напоминаем, что войско Дмитрия Донского шло по правой стороне Москвы-реки от Коломенского через Сенькин брод на Бор. Мамай шёл по левой стороне Москвы-реки и вышел на Таганский холм. Таганским этот холм стал лишь в XIX веке. А до этого он назывался Швивой горкой.

На Швивую горку Мамай вышел от Ногатинской поймы, вдоль реки. Остановился, перед ним Яуза, Смолка, Непрядва, как хотите называйте, но нет этого слова в первоисточнике, в Задонщине. Слева Дон-Москва-река. Это наши эти историки придумали Непрядву, Оку, Лопасню. А в первоисточнике их нет, к сожалению.

Мамай, профессиональный тёмник, тридцатитысячник, воевода, узурпировавший власть, пришедший сюда с профессиональными войсками выходит на вершину холма. Перед собой он видит всё, как на ладони.

Перед собой он видит поле, потому что Кулишки или Кулижки это заливные луга, заболоченные, где косят траву, и ничего больше там нет.

Ну вот, дошли. Теперь о битве.

Смотрим с вершины Красного Холма. И представим, как все могло быть.

Чуть левее, там, где находилась гостиница Россия, было болото. Ведь там, в XV веке, была построена церковь на болотах. Справа на склонах холма располагались сады или бор. Далее, внизу, где сейчас находится Курский вокзал, через речку, там в Третьем Сыромятническом переулке расположена церковь Живоначальной Троицы в Сыромятниках. Своё название получила она по месту, где в XVI веке «среди вырубленного леса поселилась конюшенная государева двора». То есть здесь при Мамае был еще бор, не тронутый топором.

Вот Мамай с холма видит поле. За ним длинный пологий тягун – подъем в гору на Лубянку. Какие-то разрозненные войска. Мы уже сказали, – всё конное войско Дмитрий Донской направил в засаду. Оставил он с собой пешее ополчение и личную гвардию. Стоит пешее ополчение, какие-то мужики с оглоблями и спорадически какие-то кусочки княжеских дружин, и донцы отошли сюда Семёна Мелика, – конная разведка.

На правом фланге, где была расположена гостиница Россия, сплошные болота. Здесь, по всей видимости, разведка Семёна Мелика встретила передовые отряды Мамая. А там далее, ближе к современной Красной площади, протекала речка. И разведке с частью ополчения отступать было, в общем-то, некуда. У них за спиной был небольшой овраг. Когда войска Мамая упёрлись своим левым флангом в этот фронт, они быстро поняли, что дальше в этом направлении продвигаться бессмысленно. За спиной узкой полосы оборонявшихся ничего не было, кроме оврага. Тратить время на добивание разрозненных групп бессмысленно. И огромные войска Мамая поворачивают направо по склону холма. То есть, другого пути у них просто нет. Справа и слева от них на склоне холма располагался лес. А по склону холма стекали мелкие ручьи в дождь, склон, видимо, был изрезан рытвинами и лощинами, заболочен. А вот здесь, по ходу вверх, Лубянский проезд дом 17, раньше стояла церковь Спаса Нерукотворного. Очевидно здесь, на месте выравнивания склона, Мамая встретил передовой полк профессиональной гвардии. Только закончился крутой подъём, и здесь как раз и вступили в главный основной бой войска Дмитрия Донского. А дальше, на углу улицы Никольской, стоял передовой центральный полк Дмитрия Донского. Там же находилось знамя объединенного войска московской коалиции.

Потом там поставят собор Владимирской Божьей Матери, единственный в Москве. Заступнице и покровительнице князей Владимирских, чей лик во время битвы был над ставкой Дмитрия.

Судя по всему, войска Мамая смяли стоявшее здесь ополчение и направились в сторону современной Никольской улицы к Кремлю. Вся часть холма, вся современная Новая площадь были заняты войсками Мамая.

По летописи, они сначала пытались сбить правый фланг войск Дмитрия Донского, который держали князья Белозёрские. Это там, где сейчас комплекс зданий ЦК. Учитывая, что разведчики Мелика-донцы отошли к ним, они удвоили силы правого фланга, и сбить их было сложно. А сзади еще подпирала река Неглинка. Так что отступать некуда было при всем желании. Или стой или умри. Ордынцы двинулись направо, к левому флангу войск Дмитрия Донского. Это Старые Лучники. Здесь известный храм Георгия Победоносца в Старых Лучниках. Старые лучники – это старая гвардия. Из летописи известно, что гвардия луки отложила, взялась за мечи и с места не сдвинулась. Гвардия выдержала удар.

И тогда войска Мамая двинулись вперёд на Главную ставку Дмитрия Донского к месту расположения современного метро Лубянка. Дмитрий Донской очень грамотно выстроил свои войска. Войско Мамая втягивается в середину узкой горловины, оставляя неприкрытыми свои фланги и тылы. А на этих флангах остаются не сбитые боевые дружины Дмитрия Донского. Мамай продолжает двигаться вперёд. Задача его ясная – взять штандарт Дмитрия Донского и убить самого князя. Известно, что князь поставил Боярина Бренка, одетого в его одежду в главный полк… И боярин Бренок был убит. И икона была уже близка к захвату. Её вынуждено передвинули в резерв, назад.

На месте современной Маросейки, Мясницкой и между ними расположены были сады, дубравы, леса. Очевидно, что разведчики Мамая, которые здесь, естественно, проверили каждый кустик, ничего не нашли. Поэтому войска Мамая спокойно поднимались наверх для уничтожения тех войск, которые они видели.

Теперь смотрите, в чем задумка самого Дмитрия Донского, или, скорее его штаба. Войско Мамая, двигаясь на тягун вверх, втягиваясь как бы в воронку, спешивается, потому что рубиться конно, когда два фланга поджимают, невозможно. Да и кони устали на длинном подъеме. Ордынцы втягиваются в жуткую сечу. А вот в этот момент…

Мамай с удивлением видит, что идти на Бор через Неглинку он не может. Там надёжно стоят воины Мелика и князья Белозёрские. Стоят в прямом смысле слова насмерть. Идти направо он тоже не может. Там тоже войска и лес. При этом, для него ситуация в целом нормальная. Задача войскам Мамая поставлена уничтожить Дмитрия Донского. Его штандарт передовые части Мамая, поднявшиеся на холм, уже видят. Против тяжёлой генуэзской пехоты Мамая стоит ополчение.

Что могло сдержать генуэзцев? Просто чисто даже психологически. Да ничего…. И они сбили заслон. Теперь вперёд, вот она цель!

Передовой полк сбит, цель впереди войскам Мамая открыта. Передовой полк, который стоял здесь у современного дома по Лубянскому проезду 17, выполнил свою задачу.

Мы говорили о Николае Чудотворце, святого, который в последний момент спас людей чудом своим. Выясняется вот что. С самого начала Маросейки стоит церковь Николая Чудотворца. В этих местах церквей Николая Чудотворца восемь штук. И все они имеют отношение к той территории, про которую мы говорим. Где-то здесь стояли конные войска. Стояла засада Владимира Андреевича Храброго и воеводы Боброка. Они стояли слева от основного войска. Если бы они стояли ближе, в садах, их бы точно определила и нашла разведка ордынцев.

А теперь обратите внимание, сколько надо времени для того, чтобы от этого места добраться до Куликова поля. Вот по Покровке они выходили сразу к современному месту, где расположен Политехнический музей, и выскакивали на Лучники. И там в самом начале, на Маросейке дом 5 расположен храм Николая Чудотворца. Часть конных войск выходила в тылы наступающим войскам Мамая очень быстро, пользуясь лощинами и оврагами.

Именно в помощь лучникам часть конной гвардии Владимира Храброго повернула направо. Это был широкий охват войск Мамая. Возмущает сказка, что воевода Боброк держал Владимира за штаны и говорил: «Не время Вова, не время». Вове было 45 лет, между прочим, следует заметить, а Боброку было всего 40. Так вот, якобы, вот этот младший держал за штаны старшего – Вову, князя Серпуховского. И говорил: «Не время, Вова. Горяч больно».

Ситуация объясняется просто. Они долго шли дубравами, для выхода в тылы ордынских войск. Обратите внимание, что Покровка это лощина, выходящая снизу. Засада скрытно выходила лощинами. Их не видно было войскам противника. Задумка была такая. Первая часть засадных сил пошла к лучникам, и помогла им удержать свои позиции, а вторая часть пошла вот оврагами современным переулочком Хохловским туда в старые сады, где стоит церковь князя Владимира на Старых садах. Конечно, войска повернули не в переулок, а в то место, где сейчас этот переулок.

Задонщина называется как? Похвала Владимиру Андреевичу Храброму.

Вот церковь князя Владимира в старых Садах. Это единственная церковь не только в Москве, а возможно вообще в православной церковной традиции, которая построена князю, живому герою, а не святому.

Кстати, престольная икона здесь, как мы с удивлением увидели, – Спаса Нерукотворного. То есть и здесь военное назначение церковной памяти очевидно.

Напротив стоит Ивановский монастырь. Его история говорит о том, что основал его то ли Иван третий, то ли Елена Глинская, то ли Иван четвёртый. Современные служители и сами толком не знают. Но доподлинно известно, что это была летняя загородная резиденция вообще поздних рюриковичей. Здесь они отдыхали, в женском монастыре… Известно, что монастырь был женским и основан где-то в конце XIV века «для приюта вдов и сирот убиенных воинов».

Отмечу, что даже в монастырских списках не любят этот монастырь церковники. На стене у него висит табличка, что сохранившаяся до сего времени часть построена в 1670 году. И престольная икона у него Чудотворная Иоанна Воина.

Церковь Николая Чудотворца в Подкопаево в Голенищах практически стоит на берегу Яузы. Это последний поворот засадных полков, которые отрезали ордынское войско от отступления, бегства к реке, через Яузу назад на холм к Мамаю.

Говорят, что Дмитрий Донской ничего не построил на Куликовом поле. Построил. В самом центре Куликова поля построена церковь Рождества Богородицы. Вот она каменная церковь была построена в 1801 году. А дальше ничего нет…. Нет у нее якобы предъистории. Не было на этом месте ранее ничего. Хотя Носовский с Фоменко утверждают, что впервые эта церковь построена в 1380 году. Нам кажется, что в XIX веке эта церковь была построена не на пустом месте. Скорее всего, каменная церковь была построена архитектором Казаковым на месте старой деревянной.

Вот с этой стороны сюда, по нашей реконструкции, скатились конные войска засадного полка и вступили в сечу.

Опять же по нашей реконструкции не шли вместе Боброк и Владимир. Будучи более опытным воеводой Боброк собрал конную гвардию и пошёл, перешедши Яузу, прямо на ставку Мамая. Есть, если идти по Садовому кольцу, найдете Тетерский переулок. Скорее всего это был Татарский переулок, потому что там шли регулярные гвардейцы Боброка – татары. Они вышли по лощинам, по Татарским улицам прямо на ставку Мамая и практически сбили её в реку, Москву-реку по современному названию. Потому что последние церкви Николая стоят вдоль реки по этой стороне.

А теперь мы обратим внимание на церковь Всех святых на Кулишках Любой может подойти и увидеть, что она была построена в 1380 году Дмитрием Донским в честь воинов, погибших на Куликовом поле. Именно так. Но никто не говорит о том, что на территории именно этой церкви захоронены сто героев Куликовской битвы.

Был такой исследователь, Архангельский. В XIX веке он провёл титаническую работу, собрав историю всех московских церквей. Маленькая выдержка из этого собрания попала к нам в руки. Это небольшая книжечка с фотографиями. И вот там мы и нашли упоминание об этой церкви.

Кроме того, достоверно известно, что герои Куликовской битвы захоронены на территории Симонова монастыря. В том числе Пересвет и Ослябя.

«На маленьком пятачке, окруженном заводскими строениями, стоит церковь Рождества Богородицы. Церковь вновь открыта лишь несколько лет тому назад: до этого в ней находился заводской склад.

Мы знали, что здесь захоронены по крайней мере два наиболее известных героя Куликовской битвы – Пересвет и Ослябя. Нас чрезвычайно волновал вопрос – нет ли здесь еще и массового захоронения других участников битвы? Ведь если битва произошла действительно в Москве, и, как пишут летописи, Дмитрий ВОСЕМЬ ДНЕЙ стоял на поле и хоронил убитых, то где-то здесь должны были остаться МАССОВЫЕ ЗАХОРОНЕНИЯ павших воинов.

Так оно и оказалось! Не успели мы войти на площадку перед церковью как наше внимание привлек огромный дощатый ящик, уже опущенный в свежую могилу и приготовленный к погребению. На наших глазах рабочий начал засыпать могилу землей. На вопрос: кого он хоронит, присутствовавшие при этом церковный староста и рабочие охотно рассказали нам следующее. Оказывается, ВСЯ ЗЕМЛЯ ВОКРУГ ЦЕРКВИ В РАДИУСЕ ОКОЛО СТА МЕТРОВ И НА ГЛУБИНУ В НЕ СКОЛЬКО МЕТРОВ БУКВАЛЬНО ЗАБИТА ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ЧЕРЕПАМИ И КОСТЯМИ». (А. Фоменко. Г. Носовский)

Рядом с Кулишками находится Андроников монастырь, в котором точно так же, как и в Симоновом, захоронены герои Куликовской битвы. То есть, таких мест оказывается в Москве достаточно много.

Если даже придерживаться традиционной истории, которая утверждает, что трупы везли с Куликова поля сюда, правда, не понятно, как они сохранились в той жаре. То как везли раненых? А раны были колотые и рубленые. Это были руки отрублены, головы пробиты. Совершенно невозможно понять, как везли раненых, которых было в десять раз больше убитых. И зачем их везли? Ведь там, на месте той Куликовской битвы нет ни одного монастыря.

Был такой замечательный помещик Нечаев, который жил в Тульской губернии, на месте принятой сейчас Куликовской битвы. Между речками Непрядва и Лопасня. Было тогда пятисотлетие Куликовской битвы. Вдруг Нечаев громогласно объявил: «Всё это дело было у меня». А до этого никак не считалось. Битву считали мелким заштатным событием. Никому не известной стычкой между двумя группировками, в результате которой победил Олег Рязанский. Это из официального жития Олега Рязанского.

Сколько же воинов было с каждой стороны?

В Задонщине написано чёрным по белому: Двести пятьдесят тысяч погибших со стороны Дмитрия Донского. Это поэма. У поэтов своя размерность.

Если мы изучим нормальный устав Советской Армии, поднимем соотношение раненых и убитых в огневом столкновении, то в этом случае раненых должно быть семьсот пятьдесят тысяч или даже более. Тогда лишь со стороны Дмитрия Донского должно быть миллион воинов. И миллион ордынцев со стороны Мамая. Но два миллиона это всё население всей Руси и Орды вместе взятых. Позиция церкви в начале XVI века, по словам Дмитрия Ростовского в его синопсисе была следующей: 400 000 со стороны Дмитрия Донского и 1`100`000 со стороны Мамая.

Историки скромничают, считают, что было около тридцати тысяч с каждой стороны. Читаем Задонщину вновь и снова. Загадка, каким образом можно было начеркать сотни диссертаций на основании пятнадцати страниц литературного текста.

Здесь на пятнадцати страницах текста ничего не сказано о битве в её военных деталях. И наклепать столько, мы специально пересчитали, – сто пятьдесят шесть источников, это уму непостижимо. Это только докторские диссертации и толстенные тома исследований… Сто пятьдесят шесть авторов, Иловайский, Карамзин и другие… На основе пятнадцати страничек поэмы, даже не поэмы, а «Похвальбы Владимиру Андреевичу Храброму». Чётко написано кому похвальба.

Всё, пятнадцать страничек текста. В которых написано: Москва-река, Москва-река, куда ты забрала наших мужей? А где Дон-то? Куда смотрели все эти доктора?

Мало этого, в Задонщине, на которую ссылки идут академика Рыбакова и академика Лихачёва, прямым текстом чёрным по белому написано: «Я выбираю место для битвы там, где мёды московские и поле Куликово».

Прямо по тексту: Жена Микулы Васильевича Марья Дмитриевна раньше других заплакала в городе Москве у стены: «Дон ты Дон, быстрая река, ты пробил горы каменны, течёшь ты в землю половецкую». Она в Москве стоит и Дону плачется, который под её ногами протекает. Чуть дальше. С городских стен Коломны заплакали жёны: «Москва, Москва, быстрая река. Почему ты наших мужей отняла у нас?»

Место битвы определено совершенно чётко в Задонщине. Между Доном и Днепром. Или иначе – между Атлантическим океаном и Тихим…

Еще одна цитата из Задонщины: «Не здесь ли братья сладкие московские мёды? Не великое ли это место – поле Куликово?». «Выскочил с криком князь Владимир Андреевич с полком правой руки, со своим князем Волынским и с семьюдесятью тысячами воинов».

Еще текст. «Уже соколы и кречеты белозёрские ястребы рвутся от золотых колодец из каменного града Москвы. Взлетели они под синие небеса, загремели колючие колокола».

Мы приходим к пониманию, что Москва XIV века это был большой мемориальный комплекс, который постепенно обустраивался. Появлялось посадское население. Говорят, что Москва стоит на крови. Так она и действительно стоит на крови.

Известны из традиционной истории два события, которые происходили после Куликовской битвы.

Патриарх Константинопольский Киприан дал указание старые обряды изменить, старые книги сжечь. Это было первое уничтожение старой обрядовости на русской земле.

И второе. После Куликовской битвы аж десять лет практически все митрополии и епархии Российские были вдовствующими. То есть не имели митрополитов и епископов.

Роясь в источниках, мы нашли прямое подтверждение имеющих отношение к Куликовской битве следующих монастырей:

На территории только Москвы.

Высокопетровский монастырь, который на Петровке. Оказывается, после Куликовской битвы Дмитрий Донской воздвиг на территории этого монастыря деревянный храм в честь боголюбивой иконы Божьей матери.

Храм Рождества Пресвятой богородицы в Старом Симонове. Сам Симонов монастырь.

Сретенский монастырь имеет отношение к Куликовской битве. Деньги на строительство этого монастыря выделил Боброк.

Дальше Богородице Рождественский монастырь на Рождественке. Основала его мать Владимира Андреевича Храброго, князя Серпуховского. Воздвигает она этот Богородице Рождественский монастырь для вдов и сирот убиенных воинов.

Дальше Андроников монастырь.

Николая Чудотворца в Голутвино. Мы знаем, что это за пределами Москвы, но оказывается напротив, через Москву-реку была у них церковь. И оттуда начинался сначала монастырь.

Дальше в Бобрине монастырь, где Никольская церковь. На сегодняшний день он находится за пределами Москвы. Но оказывается, что первоначально это монастырь находился с другой стороны Москвы-реки, и основал его, опять таки Боброк. Этот Бобринёв монастырь. Потом он был снесён и перенесён на новое место.

Далее походный храм на месте Даниловского монастыря.

Храм Звонница Георгия Победоносца в Коломенском.

Храм всех Святых на Кулишках.

Храм Рождества Пресвятой Богородицы, который построила жена Дмитрия Донского Евдокия на территории Кремля в Вознесенском монастыре сразу после окончания Куликовской битвы.

Вознесенский монастырь был заложен тогда же. Он снесён. Его снесли в 1928 году.

Всего тринадцать церквей. То, что удалось на сегодняшний день точно найти. Точно, прямое подтверждение. И это ещё не предел.

Кстати, встаёт вопрос – почему крест-памятник Дмитрию Донскому установлен московским лужковским правительством под Таганским холмом?

Самое удивительное, что церковники достоверно и стопроцентно знают, что на месте этого креста стоял монастырь Спаса на Яузе… заложенный в честь Куликовской битвы. Этого монастыря сейчас нет, не существует. И всё о нём забыли. А когда московское правительство искало место для памятника Дмитрию Донскому, то умные люди показали именно на это место.