С утра четвертого дня Пилигрим осознал, что наступавший Новый Год ни в коей мере не зависел от их мозгового штурма или аналитических построений, укладывавшихся в стройную схему в блокноте. Писатель вышел на крыльцо глотнул морозного чистого воздуха и, засветив снежком в спину отца Владимира, хитро поинтересовался у него.

– А что достопочтимый брат, вы Новый Год по какому стилю встречать будете?

– По светскому, по светскому, – улыбнулся монах, поняв, куда клонит криптоисторик, – А что бойцы пера встречают его каким-то им одним ведомым образом.

– Нет, обычным порядком, – подтвердил писатель, – Надо бы спросить у рыцарей плаща и кинжала, – кивнул он в сторону выходящего на улицу Борисыча.

– Товарищ генерал, – как на плацу хором спросили они, – Разрешите обратиться?

– Обращайтесь, – растерялся генерал.

– А по уставу внутренней службы, когда положено встречать Новый Год? – спросил Пилигрим.

– По старому стилю или по новому? – пряча улыбку в усы, уточнил Владимир.

– По приказу командира, – смеясь, ответил Борисыч, – То есть в ночь с сегодня на завтра, если ныне 31 декабря.

– Так точно! – взял под козырек Пилигрим, – Разрешите выполнять?

– Выполняйте! – принял игру генерал, – А что, действительно, пора бы готовиться к празднику. А то мы тут со своими деловыми играми и наступление Нового года прохлопаем. Давай Владимир играй «Свистать всех наверх!». Первым делом подготовка, а потом вернемся к нашим размышлениям за праздничным столом.

И завертелась предпраздничная карусель.

Как оказалось, студенты были готовы к такому повороту событий заранее. Маша с Люсей давно уже приготовили разных вкусностей. Леша сгонял в магазинчик и принес рыбных и мясных нарезок. А с вечера девчонки даже умудрились поставить тесто и теперь стряпали огромную кулебяку по старинному рецепту. Так называемую «кулебяку на четыре угла». Владимир привез с собой набор настоек с громким названием «Монастырский орден» и какого-то необычного приготовления угря, почти метровой длины. Пилигрим пошел, порылся в своих сумках, и достал литровую банку черной икры домашнего приготовления, подаренной ему товарищем из Астрахани. Сам же хозяин спустился в свой противоатомный бункер под домом, почему-то носящий скромное название «погреб», и начал оттуда доставать банки и баночки с солениями, маринадами, консервированными языками и прочей домашней снедью. Пока он аккуратно отбирал из всего этого изобилия необходимое для стола, Пилигрим и Владимир занялись приготовлением молочного поросенка и гуся с яблоками. Борисыч поинтересовался, проходя мимо их колдовского места:

– Не многовато ли будет?

– Много не мало, – философски ответил монах, аккуратно вынимая из яблок сердцевинки.

К середине дня стало ясно, что компания с голоду не опухнет, и что наступающий год Мыши встретит полными закромами. Девчонки прибежали и, пошептавшись с Борисычем, утащили две огромные банки с протертой смородиной и морошкой, невесть каким образом попавшей в погреб генерала. Неожиданно с улицы раздался настойчивый автомобильный гудок.

– Кого-то бог послал, – вытирая руки о полотенце, сказал Владимир, – Борисыч к тебе никак!

Борисыч пошел к калитке. Затем распахнул ворота и впустил во двор огромное чудовище весьма похожее на внедорожник, только значительно больше. Из чрева этого монстра выскочили на снег трое. Длинноволосый дядечка и две женщины в дорогих мехах.

– Это наш телемагнат, – представил генерал, – Прошу любить и жаловать – Саша. А спутницы его тоже… то ли олигархи. Простите, я не знаю, как это будет в женском роде, – засмеялся он, – То ли искательницы приключений.

Троица представилась и бодро начала выгружать пакеты и пакетики, на бегу поясняя, что они долго думали, что делать в праздники. Что все им надоело, и вот Саня вспомнил о наличии в этом мире такого великого человека как Борисыч, с которым он знаком тыщу лет. Щебетала в основном девушка Марина. Они с Наташей то же знакомы с генералом по разным там делам из области эзотерики и всякой подобной мистики и, конечно же, поддержали идею Санька, если их генерал не выставит за дверь, то есть за ворота. При этом все трое продолжали таскать свои пакеты и пакетики на веранду, посреди которой уже вырос небольшой Монблан.

– А чего на Гоа не подались или в Куршавель? – даваясь смехом, спросил генерал.

– Скучно все Борисыч, – не видя подвоха, ответил Санек, – На Гоа песочек белый смыло. Теперь пляжи все из глины. Ходишь как по дерьму. Особенно противно между пальцами. И море из изумрудного стало какое-то желтое. А в Куршавеле знакомые рожи кругом, а поговорить не с кем.

– Вот-вот, – продолжала щебетать Марина, – А здесь природа, – она скинула с головы норковый капюшон и подставляла голову ветерку, – Народ умный. Так ведь Борисыч?

– Народ здесь умный, – согласился генерал, подмигнув Пилигриму, – А это что за гора? – Кивнул он на Монблан и пакетов.

– Это выпить, закусить, – пояснила молчаливая Наташа, – Сейчас еще омаров и устриц достанем и все.

– А свежей осетринки захватили? – ехидно спросила Маша.

– Нет, – не замечая ехидства, ответила Наташа, – Осетринки не взяли. Взяли стерлядок штук пять. Надо бы их приготовить.

– Ладно, народ, – отдал приказ генерал, – Не расслабляться! Все съедим. Не сегодня так завтра. Вы, на долго? – повернулся он к новым гостям.

– Денька на два, коли не прогоните, – отозвался Санек.

– Тогда так. Девушки размещаются у Маши. Леша переезжает к нам. А пока все к мартену. Плавка станет.

И подготовка к празднику пошла своим чередом. К удивлению всех часа через два все было практически готово. Даже стол, который раздвигался до необъятных размеров, был застелен белой скатертью и сервирован. В печке шипели, скворчали и испускали аромат всякие вкусности, а на снегу охлаждались бутылки с разными экзотическими напитками. До праздника оставалось почти пять часов.

– А не провести ли нам время с пользой? – задумчиво изрек Пилигрим.

– Пожалуй, – согласился с ним Борисыч.

– Тогда собираемся через пять минут на большой веранде, – то ли предложил, то ли уточнил Владимир, – на что получил молчаливое согласие компании.

Через пять минут все расселись по креслам, диванам, диванчикам. Генерал повернулся к монаху.

– Итак, Оптина пустынь.

– Пусть так, – согласился Владимир, – Предположим, матушка Александра шла от Киева в центральную Россию Калужской дорогой. Тогда Оптина пустынь была у нее точно на пути.

– У нас тут новые гости. Просветите не разумных, о чем собственно речь, – попросил Борисыч.

– Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь – один из древнейших монастырей России, расположенный на берегу реки Жиздры недалеко от города Козельска. Происхождение Оптиной остается неизвестным. Можно предполагать, что строили ее не князья и бояре, а сами подвижники по призванию свыше покаянными слезами, трудом и молитвой. Когда воцарилась на Руси династия Романовых, обители были пожертвованы земли. При Петре I для умножения государственных доходов на монастыри налагались пошлины. Малочисленные пустыньки, в том числе Оптина, были упразднены. Братия в 1724 году переведена в Преображенский монастырь города Белева. Однако в 1726 году по прошению стольника Андрея Шепелева, поданному в Святейший Синод, Оптина Пустынь вновь была открыта. Но монастырь оказался без всяких средств, почти на пустом поле. Несмотря на попечение окрестных бояр, период оскудения продолжался и во время царствования Екатерины II.

– А я вот слышала, – низким грудным голосом вставила Марина, нисколько не стесняясь, – что происхождение пустыни относится к концу XIV века. И что, по преданию, обитель основал покаявшийся разбойник Опта, принявший в монашестве имя Макария.

– Это все легенды, – пояснил монах, – Когда возникла Оптина пустынь – точно неизвестно. Известно, что монастырь это древний, но жившие там отшельники скрывались от людей. Вокруг был глухой лес, граница с Польшей, для хлебопашества места неудобные, никому не принадлежащие, потому и невидимы они были для людских глаз. Говорят, пришел сюда в двенадцатом веке разбойник Опт, жестокий душегубец, наводивший ужас на всю округу, покаявшись и приняв постриг с именем Макарий, и именно он из предводителей разбойников стал отцом иноков. А возможно, что это случилось позже – в XVI веке, и это был тот самый разбойник Опта, которого обратил в веру Герасим Болдинский. Самое слово Оптина толкуют различно. Но нам, с духовной точки, больше по душе именно эта легенда, о том, что пустынь получила свое имя от какого-то основателя ее, разбойника Опты. Так ли это было на самом деле или иначе, но посетителям, да и монахам, это объяснение нравится больше, потому что богомольцы тоже с давних пор приходили туда с грехами и искали спасения души. Да и монашеское житие по сущности своей, есть, прежде всего, покаянное подвижничество.

– Ну, так все-таки о пустыни, – направил разговор в нужное русло генерал, – У нас времени до праздника не то чтобы вагон.

– Оптина пустынь – это значительно больше, чем памятник архитектуры, культуры, истории, – согласно кивнув, продолжил Владимир, – Сто лет назад, в пору своего расцвета, она влекла богомольцев своей высокой духовностью, целой плеядой великих старцев, ибо до начала старчества в обители она ничем не выделялась. В православной аскетической традиции старец – это христианин (обычно – монах), сподобившийся от Господа за свою подвижническую жизнь благодатных даров Святого Духа.

– Это что за дары? – опять перебила его Марина.

– Дары таковы, – смиренно пояснил монах, – Дар духовного рассуждения, прозорливости, исцеления, чудотворений. К ним, то есть к старцам, обращались по всем вопросам, и через старцев открывалась воля Божия, поэтому так важно было неукоснительно следовать сказанному, сколь бы парадоксальным оно ни казалось. «Старцев называют прозорливцами, указывая этим, что они могут видеть будущее. Да, великая благодать дается старчеству – это дар рассуждения». Так говорили сами старцы.

– Поясни, – повернулась в сторону монаха Марина, – Еще раз поясни.

– У них, кроме физических очей, имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая. Прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, они видят ее духовными очами, даже видят причину возникновения такой мысли. От них не сокрыто ничего, – Владимир терпеливо объяснял, как на проповеди, – Вот ты живешь в Петербурге и думаешь, что я не вижу тебя. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь. Тысячи людей находили у старцев поддержку и утешение. Среди посетителей были Федор Достоевский, философ Соловьев, Великий Князь Константин Константинович Романов.

– И они им открывали истину? – Марина, не мигая, смотрела на монаха, – Они все были монахами?

– Много горестей испытала Оптина за время своего существования: и бесчисленные разорения от литовцев и поляков, и упразднения, но ждало ее и восстановление и великая слава. Прежде всего, духовная слава старческого служения. Старцев называют еще прозорливцами, потому что великая благодать дается старчеству – дар рассуждения, кроме очей физических, у них очень ясны очи духовные. У человека только возникает какая-то мысль, а они уже видят ее и причину ее, уже знают выход. Потому они – великие духовники, приведшие к покаянию и спасшие своими советами тысячи душ человеческих. Старцы – чудотворцы, излечивающие по вере и любви самые страшные болезни, – пытался пояснить самую суть Владимир.

– Так они все были монахами? – упрямо повторила Марина.

– Старец – это опытный духовный руководитель, – пришел на выручку Владимиру Борисыч, – Он не обязательно в священном сане, но непременно умудренный в духовной жизни, чистый душою и способный наставлять других. Ради этого к ним шли за советами не только свои монахи, но и миряне со скорбями, недоумениями, грехами… Слава оптинских старцев за одно второе полстолетие распространилась за сотни и тысячи верст от Оптиной пустыни, и сюда тянулись с разных сторон ищущие утешения и наставления. Иногда непрерывная очередь посетителей ждала приема у старца с утра до вечера. Большей частью это были простые люди. Приходил сюда и Толстой, и Достоевский, и великий князь Константин Константинович, и Леонтьев. Жил долго при монастыре известный писатель Нилус. Постригся в монашество бывший морской офицер, впоследствии епископ Михей. Отсюда же протянулись духовные нити между обителью и Николаем Гоголем.

– Это который Мертвые души написал? – уточнила Марина.

– И Вия с Вечерами на хуторе близь Диканьки, – не выдержал Пилигрим, – Господа и дамы, давайте дадим закончить рассказчику, а то мы старый год не проводим.

– Хорошо, – неожиданно согласилась Марина.

– Мужской монастырь Оптина пустынь, расположенный недалеко от города Козельска у опушки соснового бора, отрезанный от мира рекой Жиздрой, был превосходным местом для отшельнической созерцательной жизни, – с благодарностью взглянув на Пилигрима, продолжил Владимир, – Неподалеку от монастыря на берегу реки Жиздры находится источник с купальней, освящённый в честь преподобного Пафнутия Боровского. В посёлке Шамордино находится Казанская Свято-Амвросиевская пустынь. Основана она оптинским старцем иеромонахом Амвросием на земле, пожертвованной монахиней Амвросией (в миру – помещица А.Н. Ключарева) в виде женской общины. В Шамордино был филиал оптинской иконописной мастерской. При пустыни действовали приюты для девочек-сирот, для калек и убогих, женская богадельня, больница и странноприимный дом.

– А что после революции? – уточнил генерал.

– Декретом от 23 января 1918 года монастырь был закрыт и разорен, монахи изгнаны, многие из них арестованы, сосланы, погибли в лагерях. Прошли годы. Приближался великий юбилей – тысячелетие Крещения Руси. Изволением Господним 17 ноября 1987 года Оптина пустынь была возвращена Русской Православной Церкви.

– В калужской-то монашеской пещере тебе наверняка приходилось бывать? Расскажи о ней, – вдруг буднично спросил Санек, смотря на Владимира.

Услышав такое, Пилигрим пришел в состояние крайнего изумления. В краеведческой литературе читать о культовом подземелье в районе Оптиной пустыни ему не приходилось. Притом, как он понял, речь не шла о подземных ходах, сооружавшихся под монастырями на случай осады. Правда, в прошлом году ему позвонил коренной житель тех мест, поделившийся известными ему преданиями о пещерах вблизи его родной деревни. Может быть, там была подземная каменоломня или монастырь? Увы, старожилы окрестных деревень ответить на этот вопрос не смогли. Они помнили только, что «были пещеры длинные, а в них раньше люди какие-то жили… «.

– Вы о чем? – переспросил он Санька.

Тот в свою очередь удивился такому неведению, и обстоятельно рассказал.

– В XIX, что ли веке некий старец Мельхиседек решил основать собственную обитель – и выкопал пещеру на берегу Жиздры, между Оптиной пустынью и Ильинским монастырем. Этот старец был почитаем у окрестных крестьян, успел постричь в монахи местного жителя Михаила, но официально монастырь так, и не был признан. После смерти старца у пещеры собиралось в дни его поминовения до 500 человек.

– Дорогие друзья, товарищи, – прервал их беседу генерал, – На дворе почти десять часов. Поэтому с вашего позволения я расскажу небольшую сказку и к столу. Старый год провожать. Есть возражения? Нет. Тогда слушайте. Пещера, пусть и рукотворная, – это всегда тайна. Поэтому часто вокруг подземелий витает множество баек, легенд. Не избежали этой участи и Кольцовские каменоломни, что находятся в тех местах на берегу реки Оки. Жил в Петровские времена на берегу Оки граф, а может, и князь, Воронцов. Было у него огромное поместье. С густыми лесами, бескрайними полями и дворцом из ста комнат. Богат был граф, да только мало радости ему было от своего состояния. Хотел он постичь все тайны мироздания. И занялся граф алхимией и чернокнижием. Решил Воронцов выстроить себе магическую лабораторию, да такую, чтоб никто о ней не прознал. А как это сделать? Дом в карман не спрячешь! Придумал тогда граф лабораторию свою под землей сделать под видом обычной каменоломни. На первом от поверхности этаже пещеры добывали крестьяне камень белый для усадьбы. Было на этом этаже много тайных ходов, о которых знал только сам чернокнижник. Второй этаж был ключом ко всему подземному лабиринту. Стояли там таинственные стражи: ни люди, ни звери, ни духи. Только магу-хозяину они служили. Было там еще кровавое озеро. Никто кроме самого графа не мог пройти живым и невредимым мимо этой стражи и попасть на третий этаж, где находился алтарь, на котором чернокнижник приносит в жертву сатане невинных младенцев. На четверном подземном ярусе, в тайной восьмигранной комнате и по сей день замурована Черная книга в переплете из человеческой кожи. Книга сия дает своему владельцу абсолютную власть над миром. Этажом ниже сделал Воронцов себе сокровищницу. Не было счета его золоту и самоцветам. А на самом нижнем, шестом этаже, разместились винные погреба графа. Были входы в графские подземелья по обеим берегам Оки, а нижние этажи даже под рекой находились. Да только где эти входы, никто уже не знает…

Все сидели раскрыв рот и слушали Борисыча. Рассказчик он был знатный. Так и виделись страшные колдовские стражи и кровавое озеро, алтарь и лежащая на нем книга в черном переплете. Даже о времени, кажется, все позабыли.

– Так гласит одна из множества легенд о таинственном графе Воронцове, благодаря которому якобы и были созданы Кольцовские каменоломни. По сей день некоторые исследователи и авантюристы пытаются найти ходы на нижние уровни системы. Пока безуспешно. Однако не пора ли налить по первой. Вдруг переменил тему генерал, – Девушки открывай закуски. Будем провожать старый год!

– А про каменоломни? – разочаровано протянула Марина.

– Обещаю первую байку в новом году прямо в новогоднюю ночь, про каменоломни! – ответил ей Борисыч, – Наливай!

– А можно быстро сейчас. Пока мы хлеб нарезаем, – не сдавалась настырная Марина.

– Тогда, телеграфно. Слушайте в процессе работы, – сдался старый боец, – Сегодня Кольцовские каменоломни одни из самых протяженных и посещаемых в Калужской области. Общая длина ходов составляет около километра. Там масса интересных мест. Например, шкурник Ленкоступ названный в честь некой Лены, которая когда-то пролезла через него первой, заставляет виться ужом некоторых спелестологов. Зато штрек Елена, открывающийся за ним просторен, а со свода необычными гирляндами свисают корни, растущих над пещерой травы и деревьев. В гроте Отшельник можно обнаружить очаг и каменную лежанку. Говорят, что в этом гроте жил после войны некий Иван Сизов. Работал он счетоводом. Никогда копейки чужой в карман не клал. Однако очередная ревизия обнаружила недостачу, которую начальство свалило на Ивана. Вот и сбежал Сизов в каменоломни. Лишь изредка появлялся на поверхности: дров набрать или еды добыть. Но через два года добралась до него Советская власть. Подослали к Ивану под видом дезертира своего человека. О том, что раньше здесь в каменоломнях была магическая лаборатория графа Воронцова, напоминают Врата Ада. Это начало забитого глиняной пробкой карстового хода в породе. Считается, что именно здесь был вход на нижние ярусы пещеры. Ходят слухи, что еще тридцать лет назад Врата Ада были открыты. И в один прекрасный вечер сюда спустились несколько искателей приключений. Увидев Врата, они решили, что обследуют скрывающиеся за ними ходы на следующий день. Однако на утро Врата Ада уже были забиты глиняной пробкой. Вы работайте, работайте, – шутливо прикрикнул он на гостей, – А то уши развесили, время идет неумолимо, – увидел, что все зашевелились, продолжил, – Пещеры умеют хранить свои тайны. Камин Пекинские небоскребы заставит вас не только поползать, но и пройтись несколько метров «на выдохе». А ваши движения, вызванные перепадами высоты, будут напоминать диковинный танец. Мир подземелья прекрасен и необычен. Чего стоит один взгляд на звездное небо после выброски из пещеры! А массовый вечерний вылет из каменоломен летучих мышей! А приглушенный блеск сталактитов! А мириады капель на сводах грота, напоминающие в свете налобного фонаря такое близкое и в тоже время такое далекое звездное небо! Давайте выпьем за старый год и за те ощущения, которые он приносим нам! – генерал поднял рюмку, возвращая всех в настоящее из путешествия в сказку.

Народ шумно разместился за столом и поднял по первой, провожая старый год. Застолье пошло своим чередом.