МЕРИДИАН КОСМИЧЕСКИХ ЖРЕЦОВ АЛЕКСАНДРИЯ-КОНСТАНТИНОПОЛЬ-КИЕВ-САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.

Кирилл БУТУСОВ

Газета "НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ", № 70 (711), 29.12.2004 г.

Вы никогда не задумывались, почему в Петербурге столько мест, связанных с историей и культурой Древнего Египта?! Египетский мост, разноликие сфинксы сразу в нескольких районах города, внутреннее убранство и архитектурные украшения самых обыкновенных домов, выполненные в этом стиле. Египетский дом, египетские ворота, сумрачные залы Эрмитажа, где покоится мумия египетского жреца…

Создаётся такое впечатление, что люди искусства, науки, культуры не могут и не хотят противиться обаянию тайны этой древней цивилизации.

Самыми знаменитыми статуями сфинксов являются статуи, установленные перед Академией художеств. Эти изваяния с лицом египетского фараона Аменхотепа IV доставлены из Фив, древней столицы Египта, в 1832 году. Практически во всех художественных произведениях, посвящённых истории Древнего Египта, преобладают мотивы мистики, избранности и судьбы.

В 4-м номере газеты "Новый Петербургъ" за 4 февраля 1999 г. была опубликована наша статья "Космический смысл Петербурга" с подзаголовком "Меридиан: Александрия – Константинополь – Киев – Санкт-Петербург", в которой мы обратили внимание на то, что все упомянутые города находятся НА ОДНОМ МЕРИДИАНЕ И ОТСТОЯТ ДРУГ ОТ ДРУГА ПО ШИРОТЕ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО НА 10 ГРАДУСОВ.

Как известно, столица великой империи Александра Македонского город Александрия, заложенный императором в 332–331 гг. до н. э., при Птолемеях (305–330 гг. до н. э.) – столица Египта, был политическим, экономическим и культурным центром мирового значения.

В нём образовался сплав египетской и эллинистической культуры. Александрия была одним из центров раннего христианства. В составе Римской империи (с 30 г. до н. э.) и Византии (с конца IV века н. э.) Александрия продолжала оставаться крупным культурно-экономическим центром. В I веке – это второй по величине город античного мира (после Рима) с населением около 1 млн. человек. В VII веке она была завоёвана арабами.

С основанием императором Константином в 324–330 гг. города Константинополя в качестве столицы Византийской империи эстафета политико-экономического и культурного центра античного мира переходит сюда, смещаясь на север вдоль меридиана на 10 градусов.

Константинополь был крупнейшим городом империи, центром ремёсел, торговли и культуры, был "золотым мостом между Востоком и Западом". По степени интенсивности городской жизни в этот период Византия опережала страны Западной Европы.

В результате борьбы различных течений в христианстве господствующим стало православие (окончательно в VI веке при императоре Юстиниане). В этот же период Византия достигла наибольшего территориального расширения, превратившись в могущественную средиземноморскую державу, которая в IX–X веках поддерживала оживлённые торговые отношения с Киевской Русью. В 1204 г. Византия была завоёвана крестоносцами и превращена в Латинскую империю. Взятие Константинополя турками в 1453 г. положило конец Византии. Сам Константинополь продолжал оставаться центром новой Оттоманской империи под новым названием Стамбул.

В 989 г. произошло крещение Киевской Руси, и эстафета политико-экономического и культурного центра переместилась сюда, т. е. снова – на север вдоль меридиана приблизительно на 10 градусов. В 1132 г. произошёл распад Киевского государства.

Дальше эстафета из Киева временно перемещается в сторону от генерального направления, попадая сначала во Владимир, а потом в Москву – столицу Московского государства, достигшего максимального могущества при Иване Грозном. И, наконец, эстафета опять попадает на генеральный путь и переходит в Петербург, основанный Петром I в 1703 г., сдвигаясь от Киева на север по меридиану, и опять приблизительно на 10 градусов.

Кстати говоря, как раз через 701 год после нападения орд Батыя на Киев Ленинград подвергся осаде гитлеровских орд, длившейся 900 дней, но не сдался, в отличие от Киева!

Хотим обратить ваше внимание на то, что Александрия, Константинополь и Петербург – морские порты (Киев – речной) и все четыре города носят имена своих основателей. В этом отношении Москва не вписывается в этот ряд. С момента основания Александрии до момента основания Петербурга прошло 2035 лет, и за это время произошло смещение политико-экономического и культурного центра на 28,5 градуса вдоль меридиана, т. е. со средней скоростью около 1 градуса за 72 года. А это соответствует смещению точки весеннего равноденствия по земной орбите также на 1 градус за каждые 72 года из-за прецессии земной оси! Поэтому можно с уверенностью говорить, что передача политической, культурной и экономической эстафеты от Александрии через Константинополь, Киев и Москву к Петербургу направлялась космическими силами и была неотвратима, независима от воли людей. Так как рассмотренные центры цивилизации отстоят друг от друга в среднем на 10 градусов по широте, то передача эстафеты происходила в среднем через каждые 700 лет.

Каждый центр переживает свой апогей через 350–400 лет после своего основания, но даже после потери своего политического значения и передачи эстафеты следующему центру, остается важным культурным и экономическим центром. Поэтому всякие рассуждения о том, что Петербург ожидает печальная судьба, являются просто смехотворными. Судьба Петербурга предопределена космическими силами, которые не допустят его гибели и будут способствовать его процветанию!

Хочу обратить ваше внимание на мистическую связь судеб Александра Македонского, Александра I и Наполеона Бонапарта. Между годом рождения Александра Македонского (356 г. до н. э.) и годом рождения Александра I (1777 г.) прошло 2133 года (711х3)(!).

Александр Македонский вступил на престол в 336 г. до н. э., когда ему исполнилось 20 лет (после смерти его отца Филиппа II, который был убит). Александр I вступил на престол в 1801 г., когда ему исполнилось 24 года (после смерти его отца Павла I, который был убит).

Александр Македонский вёл войны с Персией 10 лет (с 334 г. до н. э. по 324 г. до н. э.). Александр I вёл войны 10 лет (с 1805 г. по 1815 г.).

Оба ушли из жизни на вершине своей славы, в расцвете сил. Есть версия, что Александр Македонский ушёл от престола, приняв яд. Александр I тоже ушёл от престола, либо умерев в Таганроге, либо став отшельником Фёдором Кузьмичом. В начале войны с Персией, пока Александр Македонский вёл освободительную войну (в Египте его приветствовали как освободителя от персов), его судьба перекликается с судьбой Александра I, которого в Европе тоже приветствовали как освободителя от французов.

Однако когда он начал (после Египта) вести завоевательную войну, его судьба перекликается с судьбой Наполеона Бонапарта. Александр Македонский сжёг столицу Персии Персеполь через 6 лет после вступления на престол. Наполеон Бонапарт сжёг Москву через 8 лет после вступления на престол. Александр Македонский оставил трон без наследника (его дети были убиты). Александр I тоже (его дочь умерла).

Александр I окончил свою жизнь в изгнании (если верна версия об отшельнике Фёдоре Кузьмиче). Наполеон Бонапарт окончил свою жизнь тоже в изгнании на острове святой Елены.

Но давайте выясним, откуда Москва передаёт Петербургу свою эстафету и в чём суть этой эстафеты. Для этого отложим от Москвы угловое расстояние, равное 30 градусам вдоль дуги большого круга земного шара, проходящего через Петербург и Москву, в направлении на юго-восток. Мы попадаем через Хазарию со столицей в городе Итиль в Персию, в район её древних столиц Пасаргад и Персеполь. Точнее, угловой интервал между Москвой и Персеполем равен 28,75 градуса. Интервал времени, связывающий эти два центра, должен быть равен: 72х28,75=2070 лет. Вершины могущества Московское государство достигло при Иване Грозном (1547–1584). В свою очередь, Персия достигла своего расцвета в правление Дария I (522–486 гг. до н. э.). (Между прочим, у обоих царей были специальные карательные службы, следившие за благонадёжностью граждан: у Грозного – "опричнина", а у Дария – "глаза и уши царя"!) Интервал времени между их правлениями также составляет 2069–2070 лет!

Это говорит за то, что Москва получила свою эстафету от древней Персии через Хазарию! А Персия, в свою очередь, являлась преемницей деспотий Ассирии и Вавилона. Недаром Кир II – первый царь империи Ахеменидов, сделал Вавилон своей столицей. Итак, мы имеем две космических эстафеты: одна из Александрии – эстафета культуры и православия и вторая из Персии – эстафета государственной мощи, но вместе с тем и деспотизма, с порабощением собственного народа государственной машиной! Поэтому перенесение столицы Советского Союза из Петербурга в Москву было катастрофой и шагом назад для России и привело к ужасным последствиям для культуры, свободы и демократии в нашей стране. Недаром Нострадамус, говоря об октябрьской революции, писал: "И в октябре вспыхнет великая революция, которую многие сочтут самой грозной из всех, когда-либо существовавших. Жизнь на земле перестанет развиваться свободно и погрузится в великую мглу… и всё это сопряжено с возникновением нового Вавилона, мерзкой проституцией, отвратительной духовной опустошённостью, и это продлится 73 года и 7 месяцев".

Мы все убедились в том, как блестяще подтвердились его пророчества! Как оказалось, мы были не единственными, кто обратил свое внимание на удивительную космическую эстафету политико-экономических и культурных центров от Александрии к Петербургу. Почти через 4 года после нашей статьи вышла очень интересная книга В.В. Курляндского "Тайна Санкт-Петербурга". В этом капитальном труде автор проводит подробнейшие вычисления и геометрические построения, доказывающие, что космическая эстафета была запрограммирована египетскими жрецами в соответствии с древними мистериями. Согласно автору космическая эстафета будет передаваться и дальше к северу от Петербурга вдоль меридиана, что приведет к возникновению города Исиды в 2378 году на берегу Ледовитого океана в районе норвежского города Киркенес. Автор приводит очень сложные астрономические и геометрические вычисления для доказательства своих предположений. Книга очень интересна, но, по нашему мнению, слишком перегружена вычислениями, что делает ее менее доступной для широкого круга читателей.

В заключение хочется отметить, что Санкт-Петербург – уникальный город: только здесь пересекаются две космические эстафеты: эстафета культуры, межнационального общения и торговли – из Александрии и эстафета государственной мощи – из Персеполя, только здесь они сбалансированы! Поэтому мы делаем вывод об особом значении Петербурга в истории России и человечества. Нам хочется пожелать, чтобы Россия скорее вернула свою столицу в наш любимый Санкт-Петербург и вернулась сама на генеральный путь, предначертанный ей космосом. В город, которым мы можем по праву гордиться, в город, принявший космические эстафеты, в город великого будущего, славы и надежды нашей Родины!

ИЗ КНИГИ «СЕВЕРНАЯ СТОЛИЦА: АРХЕТИПЫ И МИССИЯ»

Роман Багдасаров, Александр Рудаков.

ЛИНИЯ АПОСТОЛА АНДРЕЯ

В историческом сказании «О зачатии и здании царствующего града Санкт-Петербурга» особо подчеркнута роль села Друзино (Грузино). По церковному преданию, апостол Андрей, посетив киевские холмы и Словенск (предшественник Новгорода), пророчески водрузил свой жезл не в самом селе Грузино, а ниже по течению, указывая направление, где появится столица Северного царства.

Согласно средневековым источникам, апостол основал также престол в городе Византии, давший начало Константинопольскому патриархату. Если проследить маршрут св. Андрея, то мы увидим четкую вертикальную линию, восходящую с юга на север: от Византии через Крым, по течению Днепра к местоположению Киева (греческого Борисфена) и далее к будущим Новгороду, Старой Ладоге, Петербургу. Конечно, археологически завизировать «линию св. Андрея» удается далеко не по всей ее длине (хотя в случае Крыма и Южной России это несомненно – христианство там появилось уже в I веке). Важно другое: маршрут апостола стал одним из ключевых элементов русской историософии, ее оправдавшейся интуицией, получившей в последние годы неожиданное подтверждение.

Линия апостола Андрея странным образом совпадает с контурами Нильско-Лапландского линеамента, протянувшегося с юга Африки до севера Скандинавского полуострова.

НИЛЬСКО-ЛАПЛАНДСКИЙ ЛИНЕАМЕНТ

Поясним, о чем речь. Линеаментом в геологии называют границу резкого изменения параметров географической среды, геологической структуры, геофизических полей. В строении земной коры подобная тектоническая структура проявляется как зона разломов, которая наделяет кору повышенной проницаемостью. Следует помнить, что в силу многочисленных ответвлений и пересечения с другими разломами, зона влияния линеамента нередко выходит за пределы его генеральной ширины.

Ширина Нильско-Лапландского линеамента в среднем составляет 360 км, достигая 500–600 км; осевая линия пролегает по меридиану 32,5° в.д. Вдоль линеамента протянута Африканская рифтовая система, а также текут в меридиональном направлении реки-кормилицы Нил и Днепр. С ним совпадает линия, делящая континенты Африки и Евразии на две равные по площади части: западную и восточную [3]. Сопоставление зоны линеамента с историей цивилизаций свидетельствует о некой закономерности. Вдоль Нильско-Лапландского линеамента выстраиваются главные центры мировой политики: совокупность городов Египта, доминировавших в разные исторические периоды (Мемфис, Фивы, Александрия, Каир), Хартум и города древнего Судана, Дамаск, Афины, Константинополь-Стамбул, Анкара, Киев, Новгород Великий и, наконец, Санкт-Петербург.

Нельзя не отметить, что хронологическое доминирование этих центров в истории, синхронизировано с их перемещением к северу. В этом ряду Санкт-Петербург является наивысшим проявлением глобальной власти: охват территорий, подчиненных столице Российской Империи, превысил все предыдущие проявления мирового центра.

С точки зрения истории, расположение столиц вдоль линеамента можно объяснить наличием важнейших торговых и военных путей, включая естественные коммуникации Нил и Днепр. Нильско-Лапландский линеамент разграничивает рельеф Европы и Азии: вдоль него протягиваются труднопроходимые территории. В Скандинавии это водораздел, в районе Чудского озера – Полесья – заболоченная равнина, южнее – Карпаты, Балканы, горные районы Малой Азии, Сирийская и Аравийская пустыни [4]. На этой естественной границе существуют удобные для коммуникаций проходы: район Суэца, район Северной Сирии, Босфор и Дарданеллы, район Киева (благодаря специфике гидросети), гидросеть в районах Новгорода Великого и Санкт-Петербурга. За контроль над этими проходами издревле велись войны.

Появление крупногабаритных судов океанского класса и мощной переносной артиллерии позволили ослабить борьбу за овладение зоной линеамента и создали мировую колониальную систему. Единственной страной, не включившейся в гонку за колониями, была Россия. Она упорно продолжала выдвигать свои рубежи на «апостольскую линию». Полностью вобрав ее в царствование Павла I, Россия заложила фундамент постколониального мира и приступила к его строительству. Поэтому ее территория, в отличие от остальных империй, понесла в XX столетии сравнительно малые потери.

АЛЕКСАШИН С. С. ШУМ-ГОРА. НОВЫЕ ДАННЫЕ В ИССЛЕДОВАНИИ ПАМЯТНИКА КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ.

Журнал «Археология» г. Санкт-Петербург.

Уникальный макрообъект сопка «Шум-гора» расположена на берегу р. Луги в Батецком районе Новгородской обл. Недалеко от сопки находится деревня Подгорье, которая в старые времена носила название Мскорицы. Предполагается, что название происходит от шведского «en skår», что означает «укрытие», «скрада», и произносится в единственном числе с артиклем как «эн скорее». В русском языке слово «скора» имеет определение по словарю В. Даля как «упор или гусек под полку». Такое толкование названия селения вполне приемлемо, так как деревня напротив, через реку, носит название Заупора, то есть «место за упорой, укреплением, укрытием». Вероятно, здесь находился форпост Новгородской республики норманнского периода.

Осенью 2002 г. при поддержке Центра региональных исследований и музейных технологий «Петроскандика» НИИКСИ СПбГУ, которым руководит д.и.н., член Координационного совета Санкт-Петербургского Союза ученых проф. Г.С. Лебедев, и научными сотрудниками института ФГУП ВСЕГЕИ им. Карпинского проводились георадарные исследования сопки Шум-гора, которые позволили уточнить ее размеры, географическое положение, структуру и вероятность наличия внутренних полостей. Измерения позволили уточнить высоту Шум-горы: она равна 14 м., и определить диаметр в 70 м. Шум-гора имеет ступенчатую структуру, чем напоминает зиккурат – ступенчатую пирамиду. Поверхность сопки выложена кусками известкового плитняка, который вбит в грунт склонов террасами, то есть параллельно горизонту. Издалека сопка могла казаться идеально белым двухъярусным сооружением. Сейчас сопка покрыта дерном в 10–20 см., который сгладил поверхность. Верхняя площадка уплощена, как у скандинавских курганов Гнездова. Сопка является самым высоким искусственным сооружением в Европе, сопоставима по размерам с «королевскими курганами» Западной Европы, и, безусловно, по праву может считаться памятником мирового культурного наследия.

Исследования выявили уникальные особенности принципов строительства и собственно структуры Шум-горы. Истинной высотой сопки следует считать, по измерениям южной стороны, 14 м. Так как верхняя площадка уплощена и имеет наклон к северу, то в этой части высота составляет 13,6 м. Деформации в виде проседания и оплыва склонов и террасы подверглась вся северная часть сопки. Это характерное явление таких земляных конструкций и связано с климатическими и температурными воздействиями. Также следует иметь в виду то обстоятельство, что в XIX в. на вершине сопки была сооружена часовня и проводились религиозные праздники. При строительстве этого объекта использовалась косая сажень, равная 217,6 см. и казенный локоть в 54,4 см. Соблюдался принцип кратности выбранных саженей к строительным величинам. Погрешность измерений укладывалась в норму – не более вершка малой сажени. Размер нижней насыпи определен в 8,6 м, верхней – в 5,4 м. Отношение этих величин насыпей дают пропорцию золотого сечения и золотое число Ф.=1,6. Обратная пропорция дает число того же золотого ряда – 0,6. Какую скрытую информацию могли бы иметь эти величины при строительстве сопки.

При определении местоположения сопки на местности с помощью спутниковой навигационной системы GPS и приема-индикатора «Garmin-126» были получены координаты: 58,30°388' северной широты и 30,14°689' восточной долготы. Следует отметить, что Зодиак разделен на двенадцать созвездий, считающихся равными, по 30° каждое! Фактически те же цифры мы получим при расчете арктангенса числа Ф.=1,6 золотого ряда: arctg 1,6=58,28° и arctg 0,6=31,72°. На широте 58,28° в день весеннего и осеннего равноденствия угол наклона падения лучей солнца равен 31,72°. Той же величине равен угол наклона сторон сопки. Его определили по секстану в 31,7°. Примерно в 2 км точно на восток по азимуту в 31,7° находятся остатки искусственного земляного вала, исследованного еще в 1927 г. П.Н. Шульцем и Г.П. Гроздиловым. Вал длиной в 180 м, шириной в 40 м и высотой 7 м, имел ступенчатый подъем к центру и мог служить объектом пригоризонтной обсерватории как дальний визир. Ближним визиром служил камень со сквозным отверстием, описанный Л.Н. Целепи, который находился на самой сопке. Таким образом, определялся день весеннего равноденствия – языческий Новый год, день солнцестояния и прочие астрономические явления. Отклонение полученных результатов от абсолютных величин объясняется явлением прецессии земной оси. То есть, если строители сопки ориентировали ее на какой-либо звездный объект, то из-за смещения земной оси относительно небесного свода идеальные результаты могли получаться в строго определенный исторический момент. Это явление прецессии равноденствия, описанное во II в. до н. э. Гиппархом, служит методикой при расчете даты строительства подобных объектов.

В результате проведенного исследования и подтверждения теоретически известной возможности использования георадарного профилирования для археологических целей были получены результаты. Важно было установить наличие пустот или полостей внутри сопки, которые могли бы служить указанием на наличие в этом месте древнего захоронения. Исходя из полученных геофизических (георадарных) данных можно с достаточной долей уверенности говорить о том, что поставленная цель была фактически достигнута. При профилировании в основании кургана, по его террасе, а также на вершинной поверхности удалось выявить, зафиксировать и проследить в пространстве семь аномалий на радарограммах: 3 аномалии по периметру основания кургана, 3 аномалии по его террасе и 1 аномалию в центральной части основания всего сооружения. Проведенная обработка первичных радарограмм с применением специальных программных средств, а также последующая геологическая интерпретация полученных материалов, позволяют сделать ряд предположений или сформулировать предварительные выводы.

Был осуществлен георадарный анализ кургана, который показал, что у самой поверхности холма лежат два твердых объекта. «Когда мы извлекали камни на поверхность, изрядно волновались, – рассказывает Сергей Алексашин. – Первое, что мы увидели, – проступающее из-под слоя грязи изображение некоего символа…»

Тут необходимо небольшое отступление. С древних времен сильные мира сего имели свои магические знаки, в которых зашифровывали имена. Эти символы назывались гальдрастафами, а их изображение напоминало плетеную магическую ветвь. Считалось, что гальдрастаф был не только своего рода "удостоверением личности", но и служил амулетом, который отводил от своего хозяина злую силу и приносил удачу на полях сражений. В основе многих гальдрастафов лежал греческий крест – фигура простой формы с концами равной длины. Еще в дохристианские времена крест использовался в самых разных значениях как символ бога дождя, бога солнца, для обозначения элементов, из которых сотворен мир: земли, огня, воздуха, воды. На него были нанизаны магические знаки огама. Весьма возможно, что и Рюрик имел свой гальдрастаф.

Так вот на камне, извлеченном из Шум-горы, исследователи как раз и обнаружили гальдрастаф, содержащий знаки древней письменности. Найденное изображение содержит в себе знаки "I" и "S", обычно обозначающие атрибуты королевской власти. "I" имеет утолщение в верхней части и представляет собой изображение копья, которое использовалось и в магических рисунках, и, как сам предмет, в коронационных церемониях. "S" означает трон, который римляне называли solidum. Этот знак в найденном гальдрастафе выполнен в традициях каролингского минускула (шрифта) IX века и имеет характерное утолщение в окончании нижнего завитка. К правому и левому лучу присоединены буквы имени владельца гальдрастафа. Вверху левого луча креста расположена буква "G". Для этого времени было характерным написание заглавных букв как простое увеличение строчных. Вверху правого луча – буква "I". А строчная "R" является его продолжением. В середине перекрестья вышлифована ямка глубиной три сантиметра и диаметром тоже около трех сантиметров. Ямка эта имеет вид ромба. На графических изображениях этот знак читается как гласная "О". В традициях огамического письма имеется подобный прием – обозначать гласные буквы в виде ямок и лунок.

(Фото: СЕРГЕЙ ТЯГИН)

Еще одной характерной чертой составления магических знаков было то, что одна буква могла нести двойной смысл. По одной из версий, буквы "G" и "I" могут читаться, как «владеющий славой». А знаки "S" и "I" – как «победа» и «смерть». В рунической письменности те же знаки обозначали Солнце, символизирующее победу, и лед – символ смерти. Лозунг римских легионеров «победа или смерть» был, вероятно, знаком и Рюрику. Воинственность намерений древнего князя подтверждается тем, что в гальдрастафе лучи креста напоминали букву "Т", означающую имя скандинавского бога войны Тора, культ которого господствовал в то время среди викингов.

Кроме того, имеющиеся в гальдрастафе буквы GRIO(S) могут читаться как Gregorius, между тем известно, что святой Григорий считался покровителем европейских рыцарей. Не исключено, что такое духовное имя Рюрик получил при крещении в 826 году в королевском дворце Людовика Благочестивого в Ингельгейме, куда он прибыл вместе с дядей Харальдом Клаком и его сыном из Дании. На Руси имя Рюрик получило скорее всего свое развитие как Георгий и Юрий.

(Фото: СЕРГЕЙ ТЯГИН)

Главным кроме этого является то, что удалось опознать и отделить (разграничить) существующий естественный геологический разрез (не нарушая рыхлые, покровные, скорее всего песчано-глинистые отложения) от антропогенной (нарушенной) части того же разреза. При этом совершенно очевидно, что антропогенная составляющая геологического разреза могла возникнуть при сооружении самого кургана. Особый интерес представляет строение той части искусственного разреза, которая связана с наличием известняковых плит (глыб, обломков). Надо полагать, что именно эти различия указывают на способы и стадии возведения сооружения. Хорошо видно как крупноблочная (плитчатая) кладка вверх по разрезу сменяется более мелкой, со все возрастающим объемом засыпки рыхлым материалом. Все это перекрыто рыхлым чехлом покровных образований. Именно этот чехол впоследствии был переработан почвообразующими и гидрогеологическими процессами с возникновением горизонтов почвенных вод – водоупоров.

Принципиальное значение имеет результат прямого и расчетного установления на радарограммах довольно крупной зоны, выявляемой на глубине 14–15 м от вершины кромки кургана. С учетом внушительных размеров (ориентировочно 9х3х3 м) этой полости и ее достаточно определенно вытянутых очертаний и четкой ориентированностью восток-запад, можно предположить прямую связь этого объекта с центром захоронения (погребальной нишей, саркофагом и т. п.).

Применение законов геометрической динамики, ориентирование сопки по звездам, ее внутренняя конструкция, наводят на мысль об аналоге методик строительства египетских пирамид и сопки Шум-гора. Только ли подражанием, чьему-то капризу или стремлением хотя бы после смерти быть равным по обряду погребения египетским фараонам можно объяснить такую массу совпадений? Кстати, пирамиды ступенчатой структуры, называвшиеся зиккуратами, появились в древних Уре и Вавилоне, примерно в то время (ок. 2750 г. до н. э.), когда в Египте правила Вторая династия. Первые египетские пирамиды были тоже ступенчатые. «Правильные» пирамиды являются чисто египетским изобретением, относящимся примерно к 2550 г. до н. э. Но уже в 820 г.н. э. секрет пирамиды Хуфу раскрыл халиф Аль-Маамун. Его войска разобрали центр Северной стены, где, согласно легенде, находился вход. Для этого он заливал камни уксусом, грел их кострами, а затем использовал тараны. В результате пробивки стены они вышли к проходу. В нижнем конце наклонного прохода находилось то, что стали называть бездонной ямой. Если бы не эта случайность – вход так бы и не был найден.

Подобный проход, уходящий в «никуда» имеет и Шум-гора. Имеется и камера ниже уровня горизонта, широкий проход, начинающийся от пяточного камня, по которому на носилках можно было что-либо вносить. Такой же проход имеет гораздо ниже горизонта пирамида Хеопса.

Что касается этимологии названий сопки, то в соседних селах, в тех же Волочках, Передольскую сопку называют «Вилией горой». В переводе с финского «вилия» означает хлеб, зерно. Действительно, сопка напоминает выпеченный каравай хлеба на столе. Примечательно, что в селе Косицкое происходит трансформация легенды о сопке. Местные жители «Вилией горой» называют мореные образования на берегу р. Луги и говорят, что «гора начинается от д. Заполье», где и расположена Шум-гора. Однако Вилию гору упорно называют могилой Рюрика. В XVIII в. ее называли «Крестовой сопкой». К ней ходили крестным ходом на Троицу и молились на крест, стоявший на вершине. Позже стали называть «Шум-горой» и связывать с ней мистические явления в своей жизни, проводили рядом с ней языческие обряды – моление о дожде. Разграблению сопка не подвергалась. Местным искателям приключений она не раскрыла своих секретов, поскольку на метровой глубине выложена каменными плитами.

Безусловно, такие величественные сопки имеют свои устойчивые предания, так как все необычное требовало доступного понимания и объяснения. Легенды связывают эту сопку с могилой князя Рюрика. Сказание дословно звучит так.

«Была битва поздней осенью, на северном берегу Луги. Рюрик был тяжело ранен и погиб. Холодно было, земля смерзла, тело его засыпали камнями. Остались 12 человек с ним. Весной тело Рюрика перенесли через реку в местечке „Каменья“ с огнями, на южный берег р. Луги, где похоронили в большом кургане, в золотом гробу и с ним 40 бочонков серебряных монет. Похоронили с конем и позолоченным седлом. Вместе с ним похоронили этих 12 человек головами по кругу. На тот момент Рюрик оставался один. Дядя прислал на похороны Рюрика гроб, саблю, шлем и щит. От кургана к реке идет золотая цепь. Рюрика похоронили в 5 пучине по р. Луге, в 60 верстах от Новгорода и в 60 саженей от р. Луги.»

Действительно, по обряду викингов, если невозможно захоронить погибшего, его засыпали на зимнее время камнями. Перенос тела на южный берег р. Луги может быть объяснением принадлежностью этой территории Новгороду. В этом речном броду (местечко «Каменья») найден межевой камень «солнечный крест». О подобном камне идет речь в Ореховецком договоре от 1323 г. Расстояние от Новгорода совпадает с расстоянием, указанным в легенде. Пятая пучина – пятая сопка от реки Луги. Пучина – «пучня», «выпученность» – так, возможно, в домонгольский период называли сопки и курганы. В настоящее время сельчане «пучней», «пученком» называют охапку высушенной задубы (лыко ивы), перевязанное посередине. Под золотой цепью имеется в виду цепь, которая перегораживала в этом месте р. Лугу и использовалась как таможенная преграда для сбора пошлины.

В легенде говорится, что с телом Рюрика оставались 12 человек для охраны временной могилы. Весной они перенесли Рюрика на южный берег реки Луги, и были похоронены вместе ним в сопке.

В исторической литературе описывается клятва 12 скандинавов, которую дали норвеги Магнусу – приемному сыну Ярослава (Магнус – сын Олава Толстого). Клятва могла быть одного, трех, шести и двенадцати воинов. Традиция возникла на родине викингов, и ее давали перед походами. После клятвы викинги становились побратимами и обязаны были отдать друг за друга жизнь. Клятва 12 считалась самой сильной и 12 воинов, давших ее, должны были сложить головы вместе с лидером. Таким образом, становится понятно, почему 12 воинов остались охранять каменную насыпь с телом Рюрика в Кореле и затем были ритуально убиты и похоронены по легенде «головами по кругу». Такая клятва описывается в саге «Круг земной».

Возможно, камерный обряд захоронения может подтвердить открытая в километре выше по течению, на берегу реки Луги, каменоломня с остатками тонных гранитных блоков и метровых гранитных пирамидоидов, пригодных для создания сферических конструкций. Выдающийся путешественник и географ П. Семенов-Тянь-Шанский исследовал подобную сферическую конструкцию из дикого камня правильной формы, сложенную в виде полушария размером 6 м в диаметре и 3 м в высоту в урочище села Воздвиженское на северо-востоке Московской обл. Курган, с подобной конструкцией внутри, расположен около д. Дедино округа Передольского погоста, в сакральном комплексе могильника из 40 курганов урочища «Могилы». Полая сфера из плосковатого камня, скрепленного глинистым, обожженным раствором, высотой в 3 м и диаметром в нижнем основании 2,5 м служила, по всей видимости, камерным захоронением.

В искусстве Древнего Египта феникса обычно изображали в виде серой цапли, возможно, из-за того, что эта цапля каждый год совершает перелеты. Существовало поверье, что появление феникса в Гелиополе означает наступление нового цикла, или начало новой эры. Первое появление феникса послужило причиной возникновения культа камня Бенбен, по-видимому, рассматриваемого как «семя» птицы. Этот камень имеет вид правильного пирамидоида и небольшие размеры. (Корень слова бенбен – «Бен» – означает: человеческая сперма, эякуляция или оплодотворение). Необходимо отметить следующие обстоятельства. Подобные пирамидки, но значительно меньших размеров были найдены на месте центрального поселения, которое располагалось около Шум-горы в 200–300 м. Здесь же был найден каменный топор эпохи боевых топоров.

Наиболее реальной версией, которая бы могла гармонично связать находки и объекты исследований, является версия о вторичности использования этносами объектов культа, которая находит подтверждение в материальной культуре народов мира. Каменоломня, снабженная камнями-следовиками для оказания магической помощи каменотесам, в последствии могла перерасти в место поклонения для насельников, которые воспринимали мастерскую разделку гранитных валунов пришлых мастеров за волшебство.

Как бы ни логично выглядела легенда о могиле Рюрика в Шум-горе, строительство которой мог организовать Олег Вещий, по некоторым сообщениям, относившийся к касте жрецов, это всего лишь версия.

ПРЕДШЕСТВЕННИКИ ПЕТЕРБУРГА

П.Е. Сорокин

Ландскрона – Невское устье – Ниеншанц

Ниен – город на Охте

Первые упоминания о городе, выросшем в окрестностях шведских укреплений в устье реки Охты, – Ниене очень отрывочны. Многочисленные факты свидетельствуют о том, что шведский Ниен попросту вырастает из русского поселения Невское устье. В одном из документов 1615 г. говорится о сборе здесь таможенных пошлин. Это свидетельство относится еще к тому времени, когда северо-запад Новгородской земли был занят шведскими войсками и находился под совместным управлением шведских и новгородских властей, стремившихся возвести на русский престол шведского королевича Карла Филиппа. В нем сообщается, что подъячий Офонасей Бражников «…збирал на Невском устье государственную таможенную пошлину с торговых немецких и русских людей, которые ездили с Невского устья в Орешек и в Новгород и назад и которые… стоя торговали в Невском устье».

В более поздних русских документах Ниен часто, отождествляется с селением Невское устье. Это свидетельствует о том, что речь идет об одном и том же месте и что именно в устье Охты издавна существовала стоянка для судов, велась оживленная международная торговля и взимались таможенные пошлины.[61] Название Ниен, в переводе со шведского, означает Невский. Однако, помимо этого, он именовался также Ниенсканц или Ниеншанц – по названию крепости.

История шведского Ниена, как города, берет свое начало только в 1632 году. 14 июня этого года король Густав II Адольф, командовавший тогда шведскими войсками в Германии и находившийся в городке Гершпруке, вблизи Нюрнберга, подписал первые привилегии на основание города на реке Неве. Изначально новый город, занимавший выгодное географическое положение на важнейшем водном пути из России в Европу, мыслился как один из центров шведско-русской торговли.

Однако только в 1638 году Ниен получил равные права в торговле со старыми городами Восточной Прибалтики. Королева Кристина даровала Ниену стапельное право – разрешение принимать иностранные суда и отправлять свои корабли в другие города с торговыми целями. Были также разделены торговые сферы влияния Ниена и Выборга. Ниену разрешалось торговать с Россией, а торговля с Карелией должна была вестись через Выборг. Тогда же для скорейшего развития нового города ему был предоставлен целый ряд налоговых льгот.

Наконец, в 1642 году, королева Кристина пожаловала Ниену городские права Шведского королевства. Был определен порядок городского управления и штат должностных лиц. Город получил свой герб, на котором был изображен лев с поднятым мечом в лапах, стоящий между двух рек. Была подтверждена портовая свобода Ниена – возможность принимать иностранные суда и вести внутреннюю и внешнюю торговлю. В городе были устроены почтовый и постоялые дворы. Для развития ремесел в Ниене на 4 мили вокруг него запрещалось заниматься ремесленной деятельностью.[62]

В соответствии с городским правом в Ниене существовал магистрат – городское самоуправление. Его возглавляли три бургомистра, которые со своими советами дважды в неделю собирались в ратуше и решали городские дела. Первый из них занимался вопросами юстиции. В его ведении находился городской суд, состоявший из ратманов. Второй бургомистр выполнял полицейские функции. В распоряжении третьего была городская застройка.

В 1671 г., после многочисленных обращений магистрата Ниена к правительству, город наконец-то был отделен от финляндской таможенной камеры и подчинен лифляндской, получив таким образом значительные льготы в налогооблажении.

Сразу же после присоединения Ижорской земли к Швеции началось массовое переселение русских крестьян в Россию несмотря на то, что это было запрещено условиями Столбовского мира. Но особенно этот исход усилился после войны 1656–1661 гг. В связи с этим шведская администрация переселяет на опустевшие земли финнов. Многим шведским дворянам была пожалована земля в Ингерманландии и они привезли с собой своих крестьян из Швеции и Финляндии. С целью привлечения сюда немецкого населения король Густав II Адольф в 1622 году издает манифест с привилегиями и льготами для немецких дворян. При этом обязательным условием получения ими земель в Ингерманландии была обработка их немецкими крестьянами. Однако немецкая сельская колонизация не приняла здесь широких масштабов в отличие от городской. Как и во многих других городах Восточной Прибалтики, в Ниене немцы составляли значительную и наиболее зажиточную часть населения.

В первое время своего существования город достаточно быстро развивался. Известно, что только за период с 1633 по 1644 годы население его выросло на две трети.[63] Вероятно, часть русского населения осталась здесь после перехода земель к Швеции. Среди 67 бюргеров, имевших полные гражданские права, по переписи населения города в 1640 году выделяются четыре русские фамилии. В числе других граждан – 11 – из Германии, 3 из Швеции и 39 выходцев из Финляндии, однако, судя по именам, девять из них также могли быть шведами. Примечательно, что значительная часть этих людей поселилась у устья Охты в 1620-е гг., когда Ниен еще не был признан городом.[64]

Полноправные граждане составляли привилегированную прослойку общества и имели в городе богатые усадьбы. Первоначально это были торговцы, судовладельцы, судоводители и грузчики. Позднее социальный состав населения Ниена менялся. Королевским указом 1675 года было подтверждено, что русскому населению разрешалось селиться в городе и пользоваться одинаковыми правами с его гражданами с условием принятия лютеранской веры, строительства каменных домов и уплаты городских податей. Известно, что в это время в Ниене существовали русские лавки и даже торговая контора.[65]

Общее количество жителей Ниена, отмеченное в Мельничных книгах 1640 года, было – 294 человека. В их числе 124 мужчины и 170 женщин. А всего два года спустя – в 1642 г. городское население возросло до 471 человека (232 мужчины и 239 женщин).[66] Точных сведений о количестве жителей Ниена в более позднее время не сохранилось, однако по приблизительным оценкам оно достигало 2–2,5 тысяч человек. В тогдашней Финляндии только два города – Выборг и Або превосходили Ниен по количеству населения.[67]

Центральная часть города Ниена располагалась на возвышенном правом берегу Охты. В XVII веке эта река носила название Сварте бек (Svarteback) – Черная речка. Примерно в 250 метрах от устья в нее впадала речка Чернавка, засыпанная только в начале XX столетия. Ширина ее составляла около 8-10 м, а ее берега, местами, возвышались над водой на целых четыре метра. В шведское время она называлась Лилья Свартабекен (Lilja Svartabecken) – Черный ручей. Она то и разделяла основную территорию города на две части – северную и южную.

Город Ниен занимал компактную территорию, со всех сторон окруженную, реками, лесами и болотами. Судя по ранним планам, застройка в городе была усадебная, причем улицы в его центральной части проходили вдоль берегов Охты и Чернавки. По проекту Георга Швенгеля (1633–1643 гг.) здесь предполагалась, в основном, прямоугольная планировка кварталов.[68]

Переход от прямоугольной планировки к радиальной предусматривался в северной части города, где от берега Охты веером должны были расходиться три магистральные улицы – Королевская, Средняя и Выборгская. Доминантой, на которую они замыкались, являлась цитадель крепости. Однако, судя по более поздним планам города, проект, в этой его части так и не был осуществлен. И в конце XVII столетия городская застройка, здесь, была разбита на регулярные прямоугольные кварталы.[69]

Город Ниен и его окрестности. С карты 1640-х гг. Близлежащие деревни были отданы в лен Класу Эрихсону (Clas Erichson), Кристоферу Бёллие (Christoffer Bцllie), Стену фон Стеенхузену (Sten von Stenhusen) и пробсту г. Шанцы Хиндериху Фатебуру (Hinderich Fatebur). Государственный архив. Стокгольм

В городах того времени участки земли в центре, обычно, были плотно застроены домами. Постройки стояли в линию вдоль улиц, ширина которых достигала около 10 м. За линией домов, внутри кварталов, оставались небольшие дворики. Ближе к окраинам традиционно существовала более разряженная застройка.

Судя по плану Швенгеля, первоначальным центром Ниена была его северная часть, заключенная между Невой, Охтой и Чернавкой. Уже во второй трети XVII столетия этот район получил название Старый город.[69*] Не застроенным здесь оставалось лишь пониженное, заболоченное побережье Невы.

Где-то вблизи устья Охты существовала пристань паромной переправы через Неву из Ниена в Спасское село. Эта переправа находилась в ведении городских властей. Здесь же, на Невском рейде, останавливались большие корабли, приходившие в город, и производился их таможенный досмотр.

Ниеншанц и город Ниен (Канцы). Городу принадлежали кабак (kro), кирпичный сарай (tegellada) и огороды (kryddegerdar). На северной границе города находилась усадьба Кларла Мёрнера (Clarl Mцrners hoff). За Охтой был королевский сад (Konungs garden), а на юге за Невой – русский православный пригород (Worropд Rysse Hakelwerket). Военный архив, Стокгольм, 1650, Aspergreen

Из крепости в город можно было попасть по разводному деревянному мосту, перекинутому через Охту, прямо напротив ее главных ворот. Сразу за мостом, на мысу у устья Чернавки, располагалась торговая площадь. На ее окраине, у воды, имелось строение с городскими весами, на которых взвешивались товары.

В конце XVII столетия мост через Охту был перенесен метров на 100 выше по течению реки, что позволило значительно увеличить акваторию городской гавани. Существуют свидетельства о том, что некоторые жители Ниена были судовладельцами.

С 1640 по 1645 гг. Ниен ежегодно посещало от 92 до 112 кораблей.[70] Большинство из них были русские ладьи, а также суда из Швеции и ее Балтийских владений. Примерно пятую часть составляли корабли, приходившие из городов Северной Германии, Голландии и Англии.

В середине XVII в. в Ниеншанце стала традиционной трехнедельная августовская ярмарка, на которую отовсюду съезжались иноземные купцы.[71] Из русских городов Северо-Запада: Новгорода, Олонца, Тихвина, Ладоги сюда привозили разнообразные продукты земледелия и животноводства, сырьевые ресурсы и ремесленные изделия.

Сразу за рынком, на берегу ручья Чернавки, возвышалась городская ратуша. Первоначальная – «Старая ратуша» стояла фасадом к Охте. «Новая ратуша», построенная во второй половине XVII века, была развернута фасадом к городской площади. Насколько можно судить по плану Мейера фасадом к городской площади. Насколько можно судить по плану Мейера 1698 г., размеры первой из них достигали – 26 х 16 м, вторая была несколько меньше – 25 х 12.5 м. Типичным для маленьких городов тогдашней Швеции было здание ратуши, увенчанное башенкой с часами в центральной части кровли. В нем заседал магистрат, проводились важнейшие общественные мероприятия, решались вопросы управления городской жизнью. Непосредственно перед ратушей располагалась городская площадь, простиравшаяся в северном направлении. Она имела длину около 200 м и ширину около 50 м. Похоже, именно вокруг нее находились наиболее богатые дома горожан, купеческие лавки и кабаки.

Город Ниен с крепостью Ниеншанц в конце XVII столетия. Рисунок А.К. Ингилевича

В этой же части города к северо-востоку от ратуши, на удалении около 150 м от берега Охты и всего в 15 м от ручья Чернавки, в середине XVII столетия была построена немецкая церковь. Ранее здесь существовала парадная усадебная застройка, окружавшая городскую площадь. Вероятно, именно в этом районе располагались и дома немецких купцов.

Из документов явствует, что в 1645 году просьба о создании в Ниене отдельного немецкого прихода была отклонена королевой Кристиной по причине малочисленности прихожан. Однако в 1649 году, в послании к суперинтенданту Ингерманландии, королева велела «…дать ниенским немцам позволение за свой счет построить церковь и определить к ней пастора…». Позднее – в 1671 г. была построена новая общая церковь для шведского и немецкого приходов.[72] Немецкий пасторат существовал в Ниене по меньшей мере с 1653 до 1690-х гг.[73], а немецкий пастор, помимо выделенных ему земельных владений, получал жалование из городской казны.

Схематичное изображение немецкой церкви имеется на картах 1676 и 1701 годов. В первом случае храм имеет вид базилики с башней-колокольней, в последнем – это трехчастное сооружение, состоявшее из колокольни, центральной части и примыкающего к нему алтаря. Судя по плану 1698 года, он имел крестообразную форму и был ориентирован по сторонам света. Храм, достигавший около 34 м в длину и 28 м в ширину, находился в центре церковного двора размерами 86 х 54 м, где производились захоронения усопших прихожан. При храме, как обычно, существовала школа, где преподавали немецкие учителя. В 90-е гг. XVII в. в ней обучалось около 30–45 мальчиков и девочек.[74]

Фундаменты немецкой церкви Ниена. Раскопки 1999 г.

Среди строительных материалов в сооружениях и культурном слое были обнаружены: известковая плита, кирпичи и черепица. Известно, что во второй половине XVII в. известь и известняк для строительства в Ниене доставлялись с карьеров расположенных в нижнем течении реки Тосны по воде.[75]

Размеры найденных кирпичей и, прежде всего, их толщина – 4–6 см. не очень характерны для Петербурга, хотя и встречаются в его ранних постройках. Возможно, что в петровское время его изготовление здесь, было прямым продолжением шведского кирпичного производства на невских берегах. Черепица имела клейма с надписью SP, вписанной в изображение ключа. Это клеймо свидетельствует о производстве ее в Любеке во дворе Святого Петра, где делались керамические строительные материалы.[76] По типу она относится к голландской пазовой черепице, которая изготовлялась в период ренессанса – до начала XVIII столетия.

Ниен и устье Невы (территория нынешнего центра Петербурга). 1701 г. Utlandska Kartor. Военный архив. Стокгольм

В северной части города, невдалеке от немецкой церкви, брали свое начало две дороги. Первая из них вела на северо-восток в сторону Нотеборга[76*]. За городом на этой дороге стоял трактир, где могли останавливаться путешественники. Далее путь пересекал Охту, следовал по ее обжитому левому берегу и поворачивал на восток к истокам Невы. Вторая дорога к Выборгу и Кексгольму вела вдоль берега Невы на север.[76**] Она пересекала городское предместье, где располагался госпиталь Ниена. Изображение его в этом месте имеется на карте 1701 г. Госпиталь – церковный дом призрения, где на благотворительные пожертвования, под эгидой церкви, содержались бедные и больные люди, в том числе и умалишенные, существовал и ранее.[76***] В 90-е гг. в нем было 25–35 человек. Расходы на содержание госпиталя в 1691 г. составили 560 таллеров.[77] Далее, в излучине Невы на ее берегу находились кирпичные заводы.[77*] От них Выборгская дорога поворачивала на север. Развилка на Кексгольм отходила от нее в районе Парголовских высот.

В начальный период существования города его южная часть была связана с северной единственным деревянным мостом через Чернавку. Он был построен недалеко от ее устья напротив городской площади. С расширением города, выше по течению ручья, в нескольких десятках метров один от другого, через него были перекинуты еще два мостика. Мост, находившийся в центре, попадал на перекресток улиц и потому имел необычную крестообразную форму.

В южной части города в пятидесяти метрах от берега Охты располагалась шведская соборная церковь.

Город Ниен, крепость Ниеншанц и селения в их окрестностях (XVII в.), отмеченные на современной карте Петербурга (Охта)

Она стояла в центре церковного двора.[77**] Вход во двор был с улицы проходившей вдоль Охты. Территория внутри церковной ограды, площадью около 700 кв. м, использовалась как кладбище. Шведская церковь, принадлежавшая шведско-финской общине, являлась кафедральным собором города. Первое упоминание о ней связано с 1632 г. Первым ее пастором был Генрикус Фаттебур (1632–1647 гг.), последним Захариас Литовиус (1702 г.).[78]

Город Ниен. Рядом с крепостью (Skantzen) отмечена шведская соборная церковь (Swenska Dom) и немецкая (Tyska kyrka). К северу от города отмечен госпиталь (Hospitalet). 1701

Изображения храма, дошедшие до нас на исторических картах Ниена, показывают, что он был крестообразной формы. Его размеры достигали около 34 м в длину и около 27 м в ширину. К центральному нефу примыкали с юга и севера два придела, с востока алтарная часть и с запада башня с колокольней.

В пределах церковной ограды по ее восточной и южной сторонам размещались школа и пасторат – дом служителей храма. Школа была учреждена одновременно с церковью в 1632 г. Хенрика был назначен педагогом и ректором школы. Кроме того, здесь были конректор и два коллеги. В помощь ректору был назначен русский дьячок. Это свидетельствует о том, что в этот период здесь были ученики, говорившие на русском языке. Известно, что 1687 г. в школе Ниена училось 116 детей.[79] Примечательно, что она была самым большим по размерам общественным зданием города. Вероятно, помимо учебных классов, здесь были и квартиры учителей.

Город Ниен и начало дороги на Нарву. 1688 г. На правом берегу Невы отмечены шведская и немецкая церкви, напротив, через Неву, – православная русская церковь (Ryska Kyrka) в Спасском.

Город Ниен на карте течения Невы. 1681 г.

Церковь со всех сторон была окружена усадебной застройкой. К югу она простиралась вдоль берега Охты примерно на 200, а к западу на 300 метров. Отсюда брала начало вторая дорога, ведущая к Нотеборгу. Она шла по краю болота, окружавшего город с восточной и юго-восточной сторон, и выходила на основную дорогу, берущую начало в северной части Ниена. К северу от нее в сторону реки Чернавки на всхолмлениях возвышались ветряные мельницы.

К югу от города находились городские поля, на которых выращивали зерновые и хмель, использовавшийся в пивоварении. [79*] Далее, в излучине Охты, в первой половине столетия еще сохранялась русская деревня Минкино. С 1634 г. это селение было передано во владение пастора шведской церкви. Позднее, в середине столетия, здесь существовала, обнесенная оградой, усадьба дерптского президента Карла Мернера, которая после его смерти в 1666 г. была возвращена городу. [79**] [80] Одним из наиболее крупных русских поселений в окрестностях Ниена на протяжении всего XVII в. оставалось Спасское село, расположенное на правом берегу Невы. Именно сюда через болота выходила дорога, связывавшая устье Невы с Копорьем, Ямбургом, Нарвой и Ивангородом. На карте устья Невы 1643 г. Спасское село с церковью (Spaski Kyrkieby) изображено на левом берегу Невы напротив устья Охты. Упоминается оно и в Писцовой книге 1640 г. До середины столетия Спасское было церковным селом, так как здесь, кроме храма, находилась усадьба православного священника. Однако, после войны 1656–1661 гг. эта усадьба была разорена за «поведение священника в годы войны», который, вероятно, поддерживал русские войска. Тогда же было принято решение о передаче села во владение города Ниена.

Карта устья Невы в последний год шведского правления. 1701 г.

На протяжении второй половины XVII в. Спасское входило в состав города Ниена как предместье. Оно носило название Варумпол (Warompol). Здесь имелся городской трактир. На плане Мейера 1698 г. изображена часовня (capellet). Еп. Афанасий Холмогорский в своем описании трех путей из России в Швецию, составленном в 1701 г. отмечал: «…град Канец земляной не великий стоит на берегу Невы. Против того града на другой стороне Невы обитают земледетели Ижоры, нашей христианской веры, церковь и священников с причетниками имеет».[81]

Изображения Спасской церкви, хотя и схематичные, имеются на шведских картах XVII столетия. Здесь она представлена в виде деревянной постройки с папертью и алтарем, и с шатровой колокольней, возвышающейся в центре.

В 1670–1690 гг. появились новые проекты полного переустройства Ниена. Город предполагалось перенести на мыс под защиту новых крепостных укреплений. Согласно плана Дальберга 1675 г. внутри новых укреплений, к югу от цитадели, предлагалась разбивка нового города с регулярной планировкой.[82] На некотором удалении от существующей крепости предполагалось соорудить цейхгауз, провиантский магазин и сборный пункт. В центре города была запроектирована большая площадь, окруженная кварталами с общественными зданиями и жилищами горожан. Далее к югу, среди городской застройки, отводились места для двух церквей и кладбищ. Проект Эрика Дальберга был утвержден королем Карлом XI, о чем свидетельствует его подпись.[83] Однако реализовать его не удалось.

Проект Стюарта, появившийся перед самой войной, в 1698 г., развивал идеи Дальберга по переносу города на левый берег Охты. Он также предусматривал сооружение здесь нового города с регулярной планировкой, в пределах которого должны были гармонично сочетаться военные и гражданские объекты.[84]

Но этому проекту, как и многим другим планам модернизации крепости и города в устье Охты, не суждено было осуществиться. Началась Северная война.

Падение Ниеншанца

Только с началом Северной войны – в 1700 г. начались работы по приведению крепости в боеспособное состояние. Но и эти работы велись, по преимуществу, силами гарнизона и местного населения, что делало их малоэффективными.

Чтобы противодействовать русскому наступлению в Карелию и Ингерманландию был направлен 6-тысячный корпус под командованием генерал-майора Абрахама Крониорта (Abraham Cronhjort). Шведские войска расположились лагерем перед Ниеном и спешно стали готовить крепость к обороне – восстанавливать старые и строить новые укрепления. Основной упор был сделан на завершение сооружения укрепленной линии с тремя бастионами между Невой и Охтой, к югу от цитадели. Для защиты подступов к крепости с запада на левом берегу Невы вокруг Спасского села так же были возведены валы.

Как видно из так называемой карты генерала Крониорта 1698 г., перед войной у подступов к крепости с юга и востока планировалось соорудить еще три небольших форта. Однако планы укрепления крепости требовали значительного времени и средств.

Вскоре после штурма и падения Нотеборга, в Ниеншанц прибыли беженцы, преимущественно больные и раненые. Это усилило панику в городе. Крониорт спешно отвел войска в Финляндию, бросив в Ниене весь провиант. Как сообщал впоследствии один из очевидцев событий – последний ректор ниенской школы Габриэль Хинкель – город Ниен «…с церковью и школой был 20 октября 1702 г. из страха перед врагом нашими собственными офицерами превращен в пепел», а жители его удалились в Выборг.[85] Правда, существуют и другие, полулегендарные сведения о судьбе обитателей города. Они сообщают о том, что после разрушения Ниена его жители разбрелись, часть их была захвачена в плен, и некоторые девицы поступили в услужение к семействам государевой свиты.[86]

По сведениям русских лазутчиков: «…неприятель, после того, как встревожен был, опасался осады, весь город без фортификации сущей против шанца выжег, и больше двух дней в городе горело». В третьем выпуске январских Ведомостей 1703 г. сообщалось – «… ноября 18 день… полковник Апполов, губернатор Нового Шанца, увидев, что сей город осажден быти имел, оный сжечь приказал, как и магазин, который там собран был к пропитанию войска на 4 месяца».[87] Таким образом, уже 18–20 ноября 1702 г. город Ниен прекратил свое существование. Гарнизон ожидал подхода русских войск со дня на день, а городские строения, как об этом многократно говорилось ранее, могли быть использованы штурмующими в качестве укрытия на подступах к крепости.

Решение об уничтожении города и складов с провиантом принял комендант крепости Иоганн Апполов, опасавшийся внезапного появления русских войск. Он понимал, что островная фортеция Нотеборг имела куда более надежные укрепления, чем Ниеншанц, где в боевом состоянии, к тому времени была только одна цитадель. Перед штурмом весь гарнизон крепости состоял из 700 солдат, при этом 150 из них должны были оборонять вновь созданные внешние укрепления. В крепости имелось 70 чугунных и 5 медных орудий разных калибров, а также 3 мортиры.

С русской стороны, с началом новой кампании – в конце апреля 1703 года, у Шлиссельбурга были сосредоточены значительные силы, включавшие: Преображенский и Семеновский полки, а также другие подразделения. После получения царского указа 23 апреля двадцатитысячный корпус под командой фельдмаршала Б.П. Шереметева выступил из Шлиссельбурга по северному берегу Невы к Ниеншанцу. В его составе были: генерал Репнин, генерал-майор Чамберс и генерал-майор от артиллерии Брюс. 24 апреля войска остановились в 15 верстах от крепости.[88]

В ночь на 25 апреля двухтысячный отряд под командованием подполковника Нейдгарта и капитана Глебовского совершил по Неве разведывательный рейд к Ниеншанцу.

26 апреля основные силы русских войск подошли к городу и расположились за внешним валом, служившим защитой от пушечной и ружейной стрельбы. Часть войск переправилась на правый берег Охты, выйдя на место сожженного Ниена, напротив крепости, и заняла здесь позиции. В результате, Ниеншанц был взят в полную осаду с суши. Вскоре прибыли ладьи, задержавшиеся из-за ледохода на Неве. Они доставили осадную артиллерию -16 мортир и 48 пушек с боезапасом в 10 тысяч бомб и ядер и другую амуницию.

В тот же день из Шлиссельбурга в обозе прибыл Петр I, под видом бомбардирского капитана. Впервые увидевший Ниеншанц Петр писал Меншикову: «Город гораздо больше, чем сказывали, однако же не будет со Шлиссельбургом».[89] Штурм двух бастионов, обращенных к югу, силами 2000 человек был отбит гарнизоном. Поэтому, чтобы безопасно приблизиться к укреплениям, войска под руководством генерал-инженера Чамберса, под покровом ночи, стали рыть траншеи в 20–30 саженях от крепости. Неприятель препятствовал этому пушечной стрельбой.

Два следующих дня – 27 и 28 апреля рытье шанцев в сторону городового рва было продолжено. Оборудовались батареи с установкой пушек и мортир, направленных на крепость. При этом велась перестрелка из ружей, а кроме того, «из города по нашим из мортир бомбы и каменья непрестанно бросали». Однако, несмотря на это, в ночь на 29 апреля русские окопы были доведены до полевого вала перед рвом, откуда можно было засыпать стоящие во рву палисады. С южной стороны перед цитаделью были размещены две мортирные и две пушечные батареи. Еще одна пушечная батарея была устроена на правом берегу Охты. Окопы на этой стороне реки также были продолжены в сторону крепости и доведены до расстояния ружейного выстрела по ней.

Вечером 28 апреля, Петр во главе семи рот Преображеского и Семеновского полков на шестидесяти лодках отправился к устью Невы. Когда лодки проходили напротив Ниеншанца «…по них из города пушечная стрельба была немалая, однакож прошли безвредно».[90] Главной целью этого разведывательного рейда было выяснение местонахождения шведского флота.

Разрушения в крепости и потери с обеих сторон были ощутимы. Гарнизон насчитывал к этому времени чуть более 600 человек. Тем не менее, осажденные спешно заделывали повреждения, готовясь к отражению нового штурма. «В 30 день о полудни, все батареи учредили и установили на них пушки и мортиры в готовности», фельдмаршал направил к осажденным парламентера. Его встретили шведские офицеры и для обеспечения секретности «… обвели его для ответу водою к другим воротам» и с завязанными глазами провели в крепость к коменданту, которому парламентером было передано письмо. Ответ задерживался. После того, как в течение шести часов ответа не было получено, «фельдмаршал послал к ним из ближайших шанцев другого барабанщика, наказав, что если они вскоре трубача не вышлют, то начнет чиниться над ними промысел».[91] Вскоре парламентеры возвратились с отрицательным ответом коменданта. «Крепость принята мной от короля не для того, чтобы ее сдать, а чтобы защищать», – заявил он парламентерам.

Тотчас после этого был начат артиллерийский обстрел. За время бомбардировки крепости, продолжавшейся около четырнадцати часов, было сделано 9 залпов из пушек, а из мортир стреляли до утра непрестанно. Сначала осажденные тоже отвечали артиллерийским огнем, но вскоре стрельба из крепости затихла. Возможно, причиной этого было то, что одна бомба угодила прямо в пороховой погреб. В результате, мощный взрыв разрушил близ лежащие укрепления. Потери гарнизона были значительны, и он уже не в состоянии был оборонять крепостные валы.[92] Силы были слишком не равны. Осажденные были деморализованы и потеряли всякую надежду удержать Ниеншанц.

Примечания

[61] Шаскольский И. П. Старейшее известие о русском торговом селении на территории будущего Петербурга (начало XVII в.). Феодальная Россия. Новые исследования. СПб, 1993. СС. 42–45.

[62] Гиппинг А.И. Нева и Ниеншанц. т.1, 2, СПб. 1909. т. 2, с. 48.

[63] Там же. с. 170.

[64] Шаскольский И.П. Русская морская торговля на Балтике в XVII в. СПб, 1994. СС. 138–139.

[65] Гиппинг А.И. Нева и Ниеншанц. т. 1, 2, СПб. 1909. т. 2, сс. 109–110.

[66] Bonsdorff C. Nyen och Nyenskans. Helsingfors, 1891. S. 54.

[67] Шаскольский И.П. Русская морская торговля на Балтике в XVII в. СПб, 1994. СС. 139, 179

[68] Лаппо-Данилевский А.С. Карты и планы Невы и Ниеншанца, собранные А.И. Гиппингом и А.А.Куником. СПб, 1913. № 3.

[69] Лаппо-Данилевский А.С. Карты и планы Невы и Ниеншанца, собранные А.И. Гиппингом и А.А.Куником. СПб, 1913. № 6; Горбатенко С.Б. Карты Ингермандандии и Карелии XVII века в Швеции и России. Краеведческие записки. Вып. 5. СПб. 1997. С. 21.

[69*] Сейчас эта территория заключена между Среднеохтинским проспектом, Свердловской набережной, улицей Молдагуловой (б. Гурдиной улицей) и Красногвардейской (б. Комаровской) площадью.

[70] Шаскольский И.П. Русская морская торговля на Балтике в XVII в. СПб, 1994. С. 145.

[71] Шаскольский И.П. Русская морская торговля на Балтике в XVII в. СПб, 1994. С. 171; Bonsdorff C. Nyen och Nyenskans. Helsingfors, 1891. SS. 140–141.

[72] Гиппинг А.И. Нева и Ниеншанц. т. 1, 2, СПб. 1909. т. 2. сс. 239, 247.

[73] Vanananen K. Herdaminne for Ingermanland. Helsingfors 1987. S. 131. Информация о книге любезно предоставлена А.Селиным.

[74] Bonsdorff C. Nyen och Nyenskans. Helsingfors, 1891. S. 93.

[75] Гиппинг А.И. Нева и Ниеншанц. т. 1, 2, СПб. 1909. т. 2, с.183

[76] Reisnert A. Trade in medieval Malmo. Lubecker Kollogium zur Stadtarchaeologie im Hanseraum II. Der Handel. Lubeck, 1999. SS. 501–502.

[76*] Из района пересечения Большеохтинского пр. и Тарасовой улицы в направлении Большой Пороховской и далее по трассе Пороховского шоссе (шоссе Революции).

[76**] По трассе Большеохтинского пр. и Полюстровской (Свердловской) набережной.

[76***] Район пересечения Большеохтинского пр. и Большой Пороховской улицы.

[77] Bonsdorff C. Nyen och Nyenskans. Helsingfors, 1891. S. 84

[77*] Вблизи пересечения Полюстровской (Свердловской) наб. с ул. Ватутина.

[77**] В настоящее время на этом месте разбита Красногвардейская площадь.

[78] Там же. S. 84.

[79] Там же. S. 92.

[79*] Район Магнитогорской ул. и фабрики "Знамя Труда".

[79**] Район завода им. Лепсе.

[80] Гиппинг А.И. Нева и Ниеншанц. т.1, 2, СПб. 1909. т. 2, с. 184.

[81] Описание трех путей из России в Швецию, составленное в 1701 г. Журнал министерства внутренних дел. Вып. XXIX,№ 8. СПб, 1838. С. 266.

[82] Гиппинг А.И. Нева и Ниеншанц. т.1, 2, СПб. 1909. т. 2, сс. 172–173.

[83] Лаппо-Данилевский А.С. Карты и планы Невы и Ниеншанца, собранные А.И.Гиппингом и А.А.Куником. СПб, 1913. № 5.

[84] Там же. № 8.

[85] Шаскольский И.П. О судьбе архивных материалов города Ниеншанца. Вспомогательные исторические дисциплины. XVIII. Л., 1987. С. 335.

[86] Историко-статистические сведения Санкт-Петербургской епархии. Т. 7. СПб. 1883. С. 192.

[87] Шарымов А. Из истории Приневья. Нева и ее дельта весной 1703 г. СПб, 1994. Аврора № 9-10. С. 111.

[88] Книга Марсова или воинских дел. СПб, 1776. С. 14.

[89] Письма и бумаги Императора Петра Великого. СПб, 1889. т. II. СС. 155–157.

[90] Книга Марсова или воинских дел. СПб, 1776. С. 15.

[91] Там же. С. 16.

[92] Blees J. Fastningen Nyenskans och Nyen. Norrlands Forsvar, 1938. S. 92.

Орден Нево и криптоистория России.

Эту байку получил в одной из рассылок. Какое она имеет отношение к действительности – непонятно (начинается она словами «как известно из заслуживающих доверия апокрифов»), но забавно.

Вопрос этот происходит от того, что в СССР, а теперь и в России имеет место весьма специфическая подача истории, обходящая молчанием некоторые неудобные для Романовской династии и ее наследников факты. Рассказывать же историю всегда дело долгое, а рассылка не резиновая. Но разок, пожалуй, коснусь вкратце этой темы.

Как известно из апокрифов, Иисус после воскресенья покинул Константинополь-Иерусалим и проповедовал в Александрии. После его кончины на 53 году от рождения было пророчество, что новое воскресенье состоится через тысячу лет. Апостол Ормуз вскоре погрузил нетленное тело Христово на корабль и увез его на дальний север, в Ultima Tule, о которой говорится, что она омываема морем пресным и морем соленым (очевидно, имеется в виду Карельский перешеек). Для защиты реликвий александрийского православия нетленного тела Христова и других, а также для обращения язычников в христианство Ормузом был основан духовно-рыцарский орден Нево.

Впоследствии этот орден стал основой ингерманландской государственности, подобно тому, как папство стало основой западноевропейской государственности. Ставка, столица Ордена, располагалась на Волхове, на месте нынешнего города Старая Ладога, города самоуправлялись по греческому образцу, но приглашали себе губернаторов из числа рыцарей Ордена. Система воспроизводила устройство греческих городов в Египте. Метропольная территория Ордена включала в себя территорию нынешнего российского северо-запада, южную Финляндию, Латвию и Эстонию. Крупнейшим городом этих территорий был Господин Великий Нев-город, располагавшийся в устье Невы. Там же располагалась Лавра. Крупными городами были Верхний Нев-город (несколько выше по течению нынешнего Новгорода на Волхове, у его истока), Псков, Юрьев, Колывань, Сертовала, Ямбург, Копорье, Луго (на месте нынешней Усть-Луги) и др. В этническом плане орден опирался на нордический элемент, а податное население составляли угорские народы, а позже и славяне.

После смерти Христа иерусалимская (константинопольская) патриархия провела Собор, принявший новую, фальсифицированную в угоду новой узурпаторской династии, версию Священного писания. Это повлекло ее разрыв с тремя другими патриархиями; римской, александрийской и антиохской. Будучи главной военной силой Александрийского православия, Орден Нево осуществил ряд крестовых походов на Иерусалим-Царьград, в процессе которых был основан целый ряд вассальных государств, в частности Полоцкое и Киевское княжества. В дальнейшем эти княжества отложились, и начиная с Владимира Святого заключили альянс с Царьградом, а территория Ордена сократилась опять до размеров метрополии.

Большего успеха Орден достиг в деле обращения в монофизитское православие степных народов, населявших территории к востоку и югу от лесной полосы, где правил Орден. Постепенно там сложилось государство, которое в мифологической-династической историографии получило отражения как «Царство пресвитера Иоанна», «Империя Чингис-Хана» и «Монголо-Татария». Это было чисто степное государство, контролируемое легкими конными отрядами. Граница между ней и Орденом определялась чисто природным фактором; граница леса и степи, так что столкновений не было, а были весьма дружеские отношения.

В 13 веке Орден пережил жестокие столкновения с Западом, что было вызвано развитием западного христианства. Как известно, после раскола церкви и редактирования Иерусалимским (Константинопольским) патриархатом священного писания в пользу династии Ангелов-Комнинов-Юлиев-Клавдиев, Запад начал крестовые походы по освобождению гроба Господня. За этими походами стояла система европейских орденов.

Для понимания ситуации необходимо понять, что существующая историческая интерпретация событий до 16 века происходит через призму проекции современными историками в прошлое сложившейся в 16–17 веках системы «национальных» государств, которая возникла в процессе Реформации и Тридцатилетней войны и была оформлена Вестфальским договором (в связи с чем эта система носит название Вестфальской). До этого момента ничего похожего на привычные нам государства в мире не существовало, а процессы определялись взаимодействием самоуправляющихся общин, феодальных княжеств и этом департаменте Орден и сегодня имеет юридический адрес и регистрацию, хотя реально действует в Париже). Интересно, что сообщения источников о пожаловании Готфридом Бульонским, герцогом Лотарингским и королем Срединного Королевства Лотарингии горы Сион рыцарям Ордена в ленное владение историками романтической эпохи были почему-то отнесены к событиям в Новом Иерусалиме, в нынешнем Израиле, но следов его там нет. В действительности, аббатство Девы Марии стоит в городе Сионе до сих пор, несмотря на то, что давно покинуто Орденом. На днях был там с друзьями, теперь в аббатстве кантональный музей, служители которого о древней истории аббатства смогли сказать лишь то, что «раньше сюда никого вообще не пускали». В храме Девы Марии сейчас учинили реставрацию.

Позже от Сионского Ордена отпочковались ордена Цистерианцев (в аббатстве Клерво, нынешний Люксембург) и Тамплиеров (последний построил свою резиденцию-крепость в Сионе на Храмовой горе напротив аббатства Девы Марии, и после разрыва с ним Сионский Орден перебазировался в Нормандию, потом в Прованс и Савойю).

Первый Крестовый поход был организован Орденом Цистерианцев для захвата Иерусалима-Константинополя и воцарения там прямых потомков Христа в лице короля Готфрида Бульонского. Однако, Император Алексей провел вождей крестоносцев ко Гробу Господню и показал, что этот гроб пуст. Совершив обряд освобождения Гроба Господня крестоносцы отказались от штурма Константинополя и согласились на предложение Алексея направить свои силы против отложившейся Антиохийской Патриархии и Никейского королевства в Малой Азии, за что признал за Годфридом как прямым наследником Христа и Марии, а потому главой колена Вениаминова ленное право на старые земли колена Вениаминова (то есть нынешнюю Палестину-Израиль), которые в то время были под контролем Египетских царей.

(Если будете в Стамбуле, попросите турок показать Вам Гроб Господень – могилу пророка Исы. Вы увидите, что место полностью соответствует каноническим описаниям Иерусалима и Голгофы).

В связи с этим крестоносцы направились в эти земли. Египет при посредничестве Александрийского патриарха признал ленное право Лотарингской династии на эти земли. Там был основан Новый Иерусалим (нынешний Иерусалим), а Алексей навсегда отказался от транснациональных корпораций, главными из которых были вселенские церкви и духовно-рыцарские ордена.

Важнейшим западным орденом был орден защитников потомства Христова (царской крови; sang raal, от коего названия поздние «историки» произвели легендарного название San Graal, или Святой Грааль). Позже орден Санграаль стал называться также сионским после того, как его ставкой стало основанное им Аббатство Сион в Швейцарии. Это название сохранилось за ним и позже, когда его резиденция переместилась в Прованс, а затем в Верхнюю Савойю (в права Константинополя именоваться Иерусалимом. Бодуэн Бульонский стал королем иерусалимски; первым из христианских королей, а также главой Ордена Санграаль.

В дальнейшем крестоносцы воевали и за Новый Иерусалим, и захватывали Иерусалим-Константинополь, Комнины то возвращались, то уходили. История крестовых походов событийно известна достаточно подробно, хотя и сильно искажена в смысловом плане позднейшими интерпретациями.

Однако, второй после освобождения Гроба Господня была задача обретения Corpus Cristi, то есть нетленного тела Господня, главной реликвии Христианства. С этой целью Запад сформировал Тевтонский Орден, задачей которого стал разгром Ордена Нево. В 1240 году норманны под командованием Ярла Бергера, основателя Стокгольма и Выборга, были разбиты Александром Невским на Неве выше Великого Невгорода. После этого норманны были крещены по Александрийскому обряду и получили письменность. (Интересно, что позже после крещения по римскому обряду и кальмарской унии шведские историки стали утверждать, что шведы получили письменность от датчан, а Ярл Бергер на Неве не бывал). Тевтонский и Ливонский ордена тем временем отвоевали у Ордена Нево нынешнюю Латвию-Эстонию, но дойти до Невгорода и захватить нетленное тело Господне так и не смогли. Ибо были разбиты объединенными силами Ордена Нево и Орды (моголо-татар) на Чудском озере в 1242 году.

После этого прямого столкновения ситуация перешла в позиционную фазу, и тевтоны сильно на восток не лезли, им хватало хлопот со славянами. В то же время в 14–15 веках произошел процесс консолидации Орды и перенос ее столицы в Москву. К 1470-м годам относят столкновение между Ордой и Орденом, которая закончилась разгромом Ордена, жетокими грабежами подвластных ему городов и геноцидом его населения. Например, Великий Невгород был разрушен до основания, а 90 % населения убито. По сивдетельствам современников, все устье Невы было усеяно трупами невгородцев. Город так и не воскрес до 18 века, на его месте остались лишь несколько крепостей, церквей и поселков.

После этого Орден был инкорпорирован в состав ордынской элиты, что и стало моментом рождения нового исторического проекта; России, крайне противоречивого в своей сути. Противоборство этих двух разнородных начал, восходящих соответственно к бывшим властителям Леса и Степи, составляет суть дальнейшей истории России, хотя понять это сложно в силу дикой фальсификации истории династией Романовых в своих чисто династических интересах. В в 17 веке по указу царя Алексея Михайловича были уничтожены все архивные документы страны: архивы приказов, воеводств, монастырей, а затем и частные архивы знатных фамилий; поместные книги.

История последующих двух столетий; история затяжной гражданской войны, в которой Орден преследовал цель восстановления Великого Невгорода и подчинения Орды порядку Ордена. Первые порядку Ордена. Первые четыре царствования этой войны объединены романовской историографией в легенду о царствовании «Ивана Грозного», царя, трижды сходившего с ума и менявшего при этом лик, жен, состав правительства, политическую линию и государственное устройство. Первый из них; Василий IV, взял Казань и отстранил от власти последнего удельного князя; своего дядю Симеона Бекбулатовича (Бекбулат-второе имя Ивана III Великого, погубителя Новгорода), то есть продолжал линию на консолидацию власти. Затем он был отстранен от власти и пострижен в монахи (а затем похоронен как Василий Блаженный в одноименном храме). Власть получил ставленник Ордена Иван IV, который учредил опричнину (легализовав таким образом особый статус молодых рыцарей Ордена) и начал жестокую расправу с ордынской элитой. Элита вскоре смогла консолидироваться и оказать сопротивление, возведя на трон Симеона Бекбулатовича (романовские историки пиарят сей факт тем, что Иван Грозный, якобы, сам назначил бывшего казанского хана за себя царем, а сам отбыл с неизвестной целью на десять лет из Москвы с непонятной целью. Несуразность этой версии никого не пугает уже триста лет:)). Когда Симеон помре, ему наследовал его сын Иван Симеонович (что пиарится как возвращение того самого, десять лет назад сгинувшего Ивана IV).

При линии Симеоновичей ордынская знать держала Москву крепко и Орден немного затих, установилось равновесие. Ивану Симеоновичу наследовал его сын Феодор, а потом; его сын Борис Феодорович (сын Ирины Годуновой, который пиарится романовскими историками как брат оной царицы, то есть незаконный наследник). Орденская оппозиция во время этих царствований вызрела в новом поколении и была возглавлена родом Романовых при содействии их польских родственников Вишневецких. После истребления потомства Бориса Феодоровича руками его дяди Дмитрия Ивановича (который пиарится как «самозванец». Лжедимитрий I и Лжедимитрий II), Дмитрий был свергнут, а Феодор Романов пытался сам претендовать на царство, но ордынская элита его скинула и постригла в монахи, возведя на престол Шуйского. Тогда Романовы снова объединились с Димитрием, а Федор стал при нем Патриархом (при живом Гермогене на Москве). Ордынское боярство учинило на Москве олигархию, которая была свергнута волжским ополчением и войсками погибшего Димитрия. В результате последовавшего торга на царство был помазан сын Феодора Романова; Михаил, на условиях конституции наподобие английской, отдававшей власть боярской Думе. Феодор (Филарет) отъехал в Европу с дипломатической миссией (романовские историки сие пиарят как десятилетний плен у родственников панов Вишневецких, однако же за время плена патриарх посетил и Рим, и Лондон, и вел переговоры с европейскими Орденами). Возвращение Филарета на Москву разрушило это равновесие и положило начало политике жесткого уничтожения ордынских порядков и самодержавного навязывания орденских правил жизни. Степная элита начала противиться консолидации. Хотя Романовы предусмотрительно уничтожили потомство как Бориса, так и Димитрия, и позже оболгали обоих самозванцами, но неподчинявшаяся их власти Волга присягнула царю из младшей ветви Ордынской династии и воевала с Романовыми уже в царствование Алексея Михайловича. Романовские историки этот этап гражданской войны пиарят как «восстание Стеньки Разина» по имени воеводы Ордынцев. После разгрома этого восстания ордынцы вынуждены были уйти из России, хотя параллельно завоевали Китай и Среднюю Азию (описывающие этот процесс ордынские источники почему-то отнесены к 11 веку и описываются как завоевания Чингиз-Хана-Хубилая). После этого в России и Китае параллельно жгли архивные документы, писали историю под новые династии и совместно строили по границе Великую Стену, которую теперь выдают за удивительно хорошо сохранившийся реликт пятитысячелетней давности.

Степь восставала и позже, Романовы воевали с ней вплоть до середины восемнадцатого века, и изо всех сил пиарили происходящее как выступления неких самозванцев. В девятнадцатом веке эта основанная на лжи и насилии конструкция устоялась, но в начале двадцатого рухнула совершенно. Компромиссная конструкция, где элита исповедовала монофизитство, а народу впаивалось традиционное константинопольское православие, где наследники ордынских родов пытались перекраситься в новых дворян, где конкурировали две столицы; ордынская Москва и возрожденный Невгород-Петербург, где новые поколения воспитывались в традициях, чуждых степному пространству, то есть большей части страны; эта конструкция рухнула, так и не превратившись в незыблемую традицию. Рухнула в одночасье с главным своим континентальным противником – империей сионского ордена, Австрией.

Позднейшая история дележки власти с Коминтерном и формирования очередной химерической конструкции имперской власти заслуживает отдельного разговора, ибо близка к нам и до сих пор актуальна.

В настоящее время Орден находится в весьма шизофреническом состоянии, двадцать лет разрываясь между выбором; создавать собственное монокультурное государство талассократического толка в рамках старой орденской метрополии (Ингерманландии), предоставив Хартлэнд своей судьбе и в перспективе сдав Китаю, или же попытаться восстановить контроль над всем объемом бывшей Российской Империи (так как без такого контроля ресурсов одной Ингрии для контроля Хартлэнда недостаточно). Геополитические соперники навязывают при этом «компромиссный» вариант, при котором Орден отвечает за контроль над Хартлэндом, но при этом не контролирует входившие в Империю зоны Римлэнда, вечно испытывая дефицит ресурсов и оставаясь неизбежно слабым геополитическим игроком. Сброс ответственности за Хартлэнд и учреждение Ингерманландского государства позволило бы сосредоточить ресурсы Ордена и сделало бы его сильнейшим геополитическим игроком в Европе, но историческая память подсказывает, что безопасность этого государства недостаточно была бы в таком случае обеспечена с Востока.

Между этими противоречиями и мечется сегодня орден Нево. Каков будет его выбор и какова судьба; покажет время.

ЧУТКО. И.

Р. Л. БАРТИНИ «ПРЕДТЕЧА ЗОЛОТОГО ВЕКА»

Вокруг света» № 12 (2759), 2003

По одной из версий, отдаленный потомок Карла Анжуйского барон Роберта Орос ди Бартини в 1923 году по решению ЦК Итальянской компартии тайно эмигрировал в Советскую Россию. По другой – он бежал туда из Италии, ставшей фашистской. По третьей – вместе с тремя сообщниками захватил в Германии самолет и улетел на нем в красный Петроград. По четвертой – его выкрали в Италии советские агенты. Так или иначе, но в России он стал засекреченным главным авиаконструктором. Генеральных конструкторов тогда еще не придумали.

Начало лабиринта.

Биография этого человека запутана с момента его рождения. И чтобы сделать ее достоверной, надо найти документы, возможно, еще хранящиеся в Италии, Австрии, Венгрии, в бывшей Югославии, Германии, Китае, Сирии, на Цейлоне… В тех же, что существуют, далеко не всегда совпадают отдельные факты их толкования. Даже фамилия его в одних документах пишется как Орос ди Бартини, в других как Орожди. В одних архивных извлечениях он значится уроженцем австрийской, в других – венгерской части тогдашней двуединой монархии, в третьих – говорится, что в 1920 году он был репатриирован из лагеря военнопленных под Владивостоком как подданный короля Италии. Поэтому, чтобы биографию Ьартини выстроить, опираться придется прежде всего на его собственные рассказы.

На свет он появился «незаконно». Его мать, сирота семнадцати лет, не выдержав насмешек, положила ночью спящего младенца на крыльцо дома своих опекунов и утопилась. После чего заботу о нем взяла на себя семья крестьянина, который вскоре стал садовником в резиденции вице-губернатора австрийской провинции Фиуме, барона Лодовико Орос ди Бартини. Супругов ди Бартини связывало многое. Но они не любили друг друга, и за это – верила донна Паола – небо покарало их бездетностью. Искупить свою вину они могли, только дав счастье чужому ребенку. И тут появился малыш Роберто, днями напролет тихо игравший в саду резиденции.

Словом, донна предложила садовнику отдать ей Роберто с тем, чтобы они с мужем его усыновили. Садовник на ее предложение ответил отказом. Тогда это дело было поручено детективу. Тот поручение выполнил, но, докладывая о результатах, вдруг запнулся. В итоге оказалось, что отец мальчика… барон Лодовико.

Эти события, скорее всего, недалеки от истины. Недаром Роберт Людовигович и в автобиографической киноповести «Цепь», и в частных разговорах, казалось бы, ничем не связанных с теми давними эпизодами, постоянно обращался к этой теме. А в письме, которое он назвал «Моя воля», найденном наскоро спрятанным между рамами окна при разборе его домашнего архива, просил «собрать сведения обо всей моей жизни. Извлеките из нее урок.».

Нематериальная сила.

Авиаконструктор С.В. Ильюшин спросил однажды дипломников в Академии имени Жуковского: что же нужно конструктору – какие субъективные качества – для появления  идеи замечательной машины?

Экспериментальный истребитель «Сталь-6»

– Знания нужны. Личный опыт, пожалуй… Хотя самые опытные люди – старики, а конструктор, раз уж ему суждено, должен выходить в главные годам к тридцати, от силы к сорока. Еще – интуиция, умение подбирать помощников. Настойчивость, упорство.

– Понятно, – ответил Ильюшин. – Только ведь все это нужно и хорошему директору, и бухгалтеру, и артисту…

Но других соображений у дипломников не нашлось. Тогда авиаконструктор рассказал им, как в 1948 году, освободившись из шараги, Бартини приехал к нему, на 240-й завод, которым руководил до ареста.

– При его появлении у меня в кабинете некая сила буквально выхватила меня из кресла. «Роберт, – говорю, – садись сюда – это же твое место!» Не сел, понятно, только улыбнулся… И вот спрашивается: что это за сила такая? Материальная? Вряд ли.

Почему-то Бартини, например, никогда не чувствовал голода, не ощущал времени, несмотря на то, что дома у него на столе всегда стояли еда и часы. Даже жажды не чувствовал. Как-то на работе упал в обморок. Прибывший врач определил, что у главного конструктора организм обезвожен. Страха он, видимо, тоже не испытывал, исключая, наверное, единственный случай. Его привезли из шараги на Лубянку, к самому Берии, докладывать о работе. Берия его выслушал и дежур-но спросил, есть ли у него какие-либо претензии.

– Есть. Меня осудили ни за что, держат в тюрьме…

Берия встал из-за стола и пошел к арестанту почему-то не прямо, а по дуге, мимо десятка присутствовавших полковников и генералов. Те напряглись. Наверняка, подумал Бартини, сейчас будет плохо: «А-а-а, тебя взяли, так ты же еще и не виноват!».. – и почувствовал противный холод в груди. Берия уставился ему в глаза.

– Бартини, ты коммунист?

– Был.

– Мы знаем, что ты не виноват. Но в какое же ты положение хочешь поставить партию? Предположим, мы тебя сейчас отпустим, что нам скажут враги? Скажут: вы его посадили ни за что и ни за что отпустили!.. Нет, Бартини. Ты сначала сделай машину, и после этого мы тебя не только отпустим как искупившего свою вину, но еще и орденом наградим.

Как-то после войны руководство Минавиапрома переругалось, обсуждая сложный технический вопрос. Спорили, пока слово не взял знаменитый Александр Сергеевич Яковлев: «Что это мы тут шумим? У нас же есть Бартини – вот и поручим проблему ему! Уж если он ее не решит, значит, она принципиально нерешаема.»..

Впоследствии Александра Сергеевича спросили, так ли было дело. И если так, то почему о Бартини мало кто слышал из рядовых граждан? Авиация ведь – дело особое, а потому и интерес публики к ней особый! Яковлев тогда предложил приехать к нему, чтобы побеседовать спокойно, только предварительно созвониться. Звонили. Несколько раз. Трубку брала вежливая секретарша, спрашивала, кто звонит и откуда. Отходила и, вернувшись, сообщала, что генеральный еще не приехал. Или уже уехал. Нежелание Яковлева говорить о Бартини, тем более говорить в похвалу, объяснимо тоже примерами. В своих воспоминаниях и в сборнике «Развитие авиационной науки и техники в СССР», вышедшем в 1980 году, он пишет, как в конце войны был поставлен и дважды обсуждался вопрос, не следует ли хороший дальний бомбардировщик Ер-2 переделать в пассажирский экспресс, «приспособить его»? Участники обсуждения, в их числе Яковлев, высказались против: надо не «приспосабливать», а разработать специальный пассажирский.

Слава победителю!

Кто же еще, кроме Яковлева, обсуждал вопрос о Ер-2, а главное, кто его «поставил»? Оказывается (но об этом в сборнике ни слова), вопрос поставил и предложил обсудить Сталин. Будто не знал, что еще до войны бомбардировщик Ер-2 был переделан Бартини из рекордной пассажирской «Стали-7». И назывался он сначала ДБ-240.Следовательно, ничего тут не требовалось приспосабливать, надо было просто восстановить, что получилось бы быстрее и дешевле.

Главный маршал авиации А.Е. Голованов также говорил, что лучшим нашим дальним бомбардировщиком в начале войны был бартиниевский ДБ-240, и очень сожалел, что машин этих было мало, штук 300 всего. Да и те быстро исчезли, загубленные непрошеными усовершенствованиями. Причем Яковлев тогда был замом наркома авиапромышленности, то есть наверняка одобрил «усовершенствования».

Когда «Сталь-7» (основным конструкционным материалом этого самолета была сталь, а не дюраль) до войны готовилась к рекордному перелету, Бартиникак раз арестовали, объявив шпионом Муссолини. Общее собрание в ОКБ, естественно, горячо одобрившее действия Лубянки, потребовало сжечь вредительский самолет. И тогда выступил командир назначенного экипажа Н.П. Шебанов:

– Ясно, самолет «вредительский». Но вот ты, Коля, крыльевик, – твое крыло сломается в полете? И ты, Миша, шассист, – когда шасси подвернется, на взлете или при посадке?

И так далее… Все энтузиасты мигом прикусили языки. (Имена здесь, понятно, условные).

Тогда «Сталь-7» установила рекорд скорости на огромной по тем временам дальности. По этому случаю в Кремле состоялся прием, как тогда было заведено. Сталину представили и экипаж, и ведущего конструктора.

– А кто главный конструктор, почему его здесь нет? (Будто бы и не знал).

– Бартини, – выдвинулся Шебанов. – Он арестован.

Ворошилов продолжил:

– Надо бы отпустить, товарищ Сталин. Уж больно голова хорошая!

Ер-2 (ДБ-240)

Сталин – Берии:

– У тебя?

– Да.

– Жив?

– Не знаю…

– Найти, заставить работать!

Бартини же в тот вечер или в ту ночь лежал в крови на полу в кабинете следователя, почти потеряв сознание. Еще услышал, как кто-то вызвал «исполнителя», то есть палача. Легонько стукнуло по затылку:

– Ну чего рыпаешься? Сейчас здесь будет маленькая дырка, а здесь, – пахнуло по лицу, – все разворотит…

И сознание погасло.

Затем почувствовал, как его куда-то несут, везут. Привезли в подмосковное Болшево, где собирали арестованных крупных оборонщиков. Оттуда, подлечив, – в ЦКБ-29 НКВД, бывшее ОКБ Туполева. Сам Туполев уже был там. Потом и Королева привезли с Колымы. Кстати, Королев называл себя учеником и Туполева, Бартини. Но учиться у них он начал не в тюрьме, а раньше.

Водворенный в шарагу, Бартини принял участие в переделке пассажирской «Стали-7» в дальний бомбардировщик ДБ-240. Он консультировал своих бывших соратников. Его к ним «тайно» возили по ночам. Несмотря на это издевательство, работал на результат. В начале войны Геббельс уверил немцев, что ни один камень не содрогнется в Берлине от постороннего взрыва, потому что советская авиация уничтожена. Но камни содрогнулись: в первые месяцы Берлин бомбили ильюшинские ДБ-3Ф, а затем намного более дальние и скоростные бартиниевские ДБ-240: летали от самой Москвы и обратно, без промежуточных «аэродромов подскока» и без дозаправок. Хотя и недолго летали…

Точка пересечения.

Первым самолетом Бартини, как главного конструктора, был экспериментальный «Сталь-6», типа истребителя. С первых лет советской власти скорости отечественных истребителей иногда подрастали, но ненамного: всего по 10–15 км/ч, и до 1932 года практически не превышали 300 км/ч. Между тем в конце этого периода военные потребовали 450 км/ч – недостижимые, как утверждали в Глававиапроме. Скандал!.. Очередное совещание – на этот раз у Орджоникидзе, в присутствии Ворошилова и Тухачевского. Сначала выступили промышленники, предъявили расчеты, строгие пересекающиеся графики потребных и располагаемых мощностей моторов. За точкой их пересечения – зона фантастических скоростей, нереальных, как считалось в те годы: выше 300 километров. На дальнейшее же увеличение скорости не хватало имеющихся мощностей моторов.

Закончили выступать промышленники. Военные же молчали, как будто смущенно. Тухачевский опустил глаза и сделал вид, что листает какую-то папку.

– Товарищ Тухачевский, вам слово! Не молчать же вы здесь собрались!

– Да, теперь мы видим: кривые вот… пересекаются… Наука! Но дело в том, что такой самолет уже есть, уже испытан… Почти такой: 430 километров в час!.. А вот и его конструктор, комбриг Бартини Роберт Людовигович, просим любить!

– Позор! – вскипел Орджоникидзе. – С глаз долой все эти ваши «секай-пересекай»! Принимаем требование товарища Реввоенсовета (Тухачевского. – Прим. авт.)

…Главным авиаконструктором Бартини назначили по настоянию Тухачевского. Причем вскоре. Был, значит, талантлив….Летящему самолету сопротивляется встречный воздух, он тормозит машину, давит, в частности, на шасси и на радиатор охлаждения воды, разогретой в моторе. А Бартини сделал шасси полностью убираемым после взлета и выпускаемым перед посадкой; охлаждение же мотора – безрадиаторным, испарительным. И не на что стало встречному воздуху давить, кроме как на крылья машины, ее фюзеляж и оперение. Сопротивление полету упало – и скорость возросла.

В испарительной системе охлаждения вода не просто нагревается в моторе, а испаряется. Пар уходит в щель междудвойной обшивкой крыла, там охлаждается, конденсируется, и вода снова подается в двигатель. Работать такому мотору сложнее, жарче, но на то он и рассчитан. И, наконец, машина получилась необычайно легкой, так как Бартини с помощниками сумел объединить в ее конструкции точечной сваркой разные типы стали. Одна сталь требовала электрического удара большой силы, но короткого, другая – слабого, но продленного. Время сварки и ее силу разделили: сперва наносили сильный короткий удар, затем силу снижали, время же продлевали. В дело подключили автоматику, так, что даже мастера-сварщики этого не замечали, думали, что режим просто мастерски подобрали: пробовали, пробовали – и нащупали…

Примерно с появлением «Стали-6» скорости наших истребителей круто пошли вверх. Бартиниже вскоре разработал на этот раз настоящий истребитель «Сталь-8», рассчитанный на еще большую скорость – 630 км/ч. Но строить его – по разным надуманным, по всей видимости – причинам не стали. (Не знаю как насчет надуманности, но испарительная схема охлаждения на истребителях так и не прижилась – в бою она живет до первой пробоины, что продемонстрировал впоследствии He.100 – ДД)

В деталях.

Обратимся к относительно недавнему прошлому. В середине 60-х годов Бартини доложил в ЦК КПСС о своем анализе перспектив развития транспорта. Каждое транспортное средство характеризуется рядом показателей: скоростью, дальностью, грузоподъемностью, степенью зависимости от погоды, стоимостью… Бартини математически свел эти показатели каждого средства к трем обобщенным, отложил обобщенные на осях в обычной системе координат и, отложив длину, ширину и высоту, начертил параллелепипед. Затем на получившихся максимальных величинах начертил максимальный, но гипотетический прямоугольник. Скорость и дальность такого нереального, но в принципе пред-ставимого средства – как у космического корабля, грузоподъемность – как у корабля океанского, зависимость от погоды – не более чем у тяжелого поезда…

И стало видно, что реальные прямоугольники, каждый в отдельности и все вместе, в сумме занимают лишь малую часть объема гипотетического. Один получился широким, но плоским, другой – высоким, но тонким… А далее – что максимальную долю объема гипотетического займут экранопланы, аппараты, известные у нас с 1935 года и даже строившиеся, хотя и единицами. Но не обычные экранопланы, а с вертикальными взлетом и посадкой. До сих пор, уже и в XXI веке, интерес к экранопланам то разгорается, то гаснет – даже к обычным моделям. Что же касается предложенных на том давнем совещании, то о них вообще речи не было. В результате же – их крайне мало.

Доклад тот горячо одобрили, особенно почему-то идея понравилась главнокомандующему ВМФ С.Г. Горшкову, и решили действовать. Распределили обязанности ведомств, наметили сроки. Отпустив участников совещания, секретарь ЦК Д.Ф. Устинов попросил Баотини задержаться:

– Только, Роберт Людовигович, вы уж, пожалуйста, время от времени напоминайте нам о принятом решении, подталкивайте нас. А то ведь, сами понимаете, без напоминаний оно заглохнет.

Вернувшись на работу, Бартини безнадежно протянул ждавшим его рулон с материалами к докладу:

– Эти – в архив, на самую верхнюю полку. Они едва ли скоро понадобятся…

Все же через пару месяцев он спросил министра авиа-прома П.В. Дементьева, тоже участника совещания у Устинова, что сдвинулось с тех пор в МАПе. Министр с трудом вспомнил, о чем идет речь, и поманил Бартини к окну:

– Ты ведь знаешь, Роберт, меня возит «ЗИМ». Тебя, я знаю, – «Волга». Вон  кто-то приехал к нам, вылезает из «Москвича». А вон те, – министр ткнул пальцем в прохожих на улице, – те ездят на собственных… или, кому из них угодно, шлепают пешедралами… Ну и хрен с ними!

Бомбардировщик А-55, 1955 г.

Бомбардировщик А-57, 1957 г.

Имевшие дела с Дементьевым догадаются, что пешедралов он припечатал куда крепче.

Бартини крепкий язык понимал, но пользовался им редко и не при всех. Он и во многом другом отличался от больших начальников. Например, не открывал в министерстве двери, что называется, ногой. Стучался: разрешите? Разрешали, обнаглев, не всегда. Сотрудник авиапрома, кавказец, не выдержал такого и наорал, было дело, на замминистра, некоего Михайлова:

– Вы что же делаете?! К вам гений приехал, а вы его… Знаете, есть такой глагол: вымирать? На русском он непереходный, а у нас – переходный. Вот я вам и скажу по-кавказски: вы здесь Бартини «вымираете»!

Несгибаемый.

«Вымирали» Бартини частенько, в том числе и уже освобожденного и снова назначенного главным конструктором. Не в Москве, где он до ареста был уже главным, а в Таганроге. В Москве жить ему еще 5 лет было запрещено. На «свободе» он спроектировал, в частности, магистральный транспортный Т-117, невиданной вместимости, а размеров – обычных для двухдвигательной машины. Но изобретение мастера осталось лишь в проекте. Кто же загубил Т-117?

В те годы бомбардировщики оставались в основном поршневыми – эпоха реактивных только начиналась. Это было видно и некоторым конструкторам, и крупным военным, но только, к сожалению, не Сталину.

Между тем в СССР большими сериями производились очень хорошие поршневые двигатели АШ-73, ставившиеся, в частности, на тяжелые бомбардировщики Ту-4. Жалко было прекращать налаженное производство АШ-73 из-за перехода на реактивные. Поршневым двигателям предстояло долго еще стоять на транспортных самолетах. Бартини это учел и все рассчитал.

Когда опытный Т-117 уже построили процентов на 80, у Сталина состоялось совещание. Доложил ему про Т-117 главком ВВС К.А. Вершинин, упомянув и АШ-73. Не знал, что генералиссимуса успели предостеречь: мол, Бартини– о ужас! – покушается на моторы, применяемые на бомбардировщиках!

– Вам что нужнее (Вершинину) – бомбардировщики или транспортники? На «прямой» вопрос Сталина ответ мог быть только абсолютно «прямым»:

– Бомбардировщики…

Так, в 1948 году ОКБ в Таганроге закрыли, а опытный Т-117 пустили на металлолом. Бартини же отправили заведовать отделом в Новосибирск, в НИИ. Да вслед еще присовокупили начальнику этого НИИ устно:

– Вы там проследите, чтобы он вам какой-нибудь самолет не нарисовал!

Когда у Бартини отнимали ОКБ, что случалось неоднократно, он, по всей видимости, не сильно огорченный, тут же поднимался ввысь – в теорию. Печатался в самых элитных изданиях, вплоть до «Докладов Академии наук СССР».

Модель экраноплана, 1960 г.

Подписывал он такие работы как Роберто Орос ди Бартини. Видно, не забывал свое баронство. А милостиво сохранявшуюся за ним зарплату почти целиком отдавал на стипендии студентам. Ел он в такие времена в недорогих кафе, рядом с домом.

Бывшая его сотрудница, узнав об этом, ахнула и вызвалась ежедневно его обслуживать. Не тут-то было:

– Хватит! Меня 10 лет водили, теперь хочу сам ходить! В одном своем научном труде он предложил формулу для аналитического определения всех так называемых мировых физических констант. Этих констант десятки: скорость света в пустоте, масса покоя, постоянная Планка… И все они, бесконечные дроби, то и дело уточнялись, но только опытным путем. Не очень надежно, да и дорого. И получалось, что стройное, прекрасное здание теоретической физики опиралось на недостаточно прочный фундамент. Бартини же предложил формулу, дающую любое число знаков после запятой, чем спровоцировал истерику знаменитого академика: «Не-ет!».. Все остальное – за кадром. А тем временем другой академик, Н.Н. Боголюбов, посоветовал опубликовать работу в рубрике «Письма» в «Журнале экспериментальной и теоретической физики» независимо от строгости ее обоснования. И ее опубликовали. Резонанс был отменный.

Мир по Бартини.

Наш Мир мы видим четырехмерным: его длину, ширину и высоту плюс одномерное время, похожее на шнурок, протянутый из прошлого в будущее через настоящее. Бартини же увидел Мир шестимерным, в котором время – трехмерно! Это и привело к формуле для определения мировых констант, что и разозлило именитых ученых. Однако на «шестимерии» Бертини не остановился. Не знаю, публиковал ли он что-либо про дальнейшее, а устно этим делился. Оказывается, полагал, что Мир имеет бессчетное число измерений; «шестимерие» же – лишь его ближайшее к нам, устойчивое состояние. Из чего следует, что любой из нас может неосознанно, абсолютно ничего не заметив, мгновенно оказаться на любом удалении от Земли, в иной цивилизации. Возможно, в несравненно более развитой, чем наша.

А что? Ведь пользуются же математики любым числом измерений. Только знают ли, догадываются ли, откуда у них такая свобода? Но если земной человек может мгновенно и неосознанно оказаться в иной, дальней, несравненно более развитой цивилизации, значит, и тамошний житель может мгновенно оказаться у нас. Да еще и с поручением от соотечественников. Например, не дать нам вселенски набезобразить, пустить на пыль и себя, и близких, а то и далеких соседей…

Пятьдесят один год прожил Бартини в СССР, почти сорок пять из них был главным конструктором. С ним работали тысячи специалистов («с ним», а «не у него» – он неизменно поправлял при таких оговорках), и он работал с ними. Министры, академики, директора, начальники отделов и цехов, рядовые конструкторы, копировщицы, слесари, летчики – ко всем он относился одинаково уважительно, как к коллегам по единому делу. Чем же в таком созвездии отличается именно главный конструктор? Как найти такого человека и вовремя открыть перед ним дорогу, пока он еще не главный?

Рецептов на этот счет, наверное, еще нет, но есть примеры, вернее, образцы для подражания.

В 1974 году Бартини умер и был похоронен на Введенском кладбище в Москве. Привилегированного Новодевичьего, по-видимому, у кого надо было не заслужил. Надгробную речь по указанию МАПа огласил замминистра Михайлов.

«Изобретение колеса» Р.Л. Бартини

Сейчас плита над могилой опасно накренилась: ее опора ослабла. Ремонт же считается невозможным из-за тесноты окружающих сооружений.

P.S. Незадолго до своего ухода Бартини побывал на вернисаже. Он очень интересовался изобразительным искусством. Сам часто рисовал то, чего, скорее всего, никто не видел, однако нельзя утверждать, что этого нет, не было и не могло быть. Как-то он набросал карандашом обелиск – виденную им, кажется, в Лондоне египетскую двадцатиметровую Иглу Клеопатры. А потом так прокомментировал свой набросок: «Известный космогонист Джине, автор одной из популярных гипотез об образовании нашей планетной системы, подсчитал, что если все время существования живой материи на Земле изобразить в масштабе, в виде этой Иглы, а сверху положить мелкую монетку, то в том же масштабе толщина монетки «изобразит» время существования человека на Земле. А если на монету положить еще и почтовую марку, то ее толщина представит так называемый исторический период жизни человечества. Что же тогда остается на долю хотя бы даже и целых исторических глав – инквизиции, татарского ига, эпохи великих географических открытий?.. И уж тем более – на долю отдельного промелькнувшего на Земле создания, какие бы титулы он ни носил… Только это, понятно, свидетельствует не о ничтожестве, скажем. Возрождения или императорского Рима, а только об их месте в череде минувших и предстоящих событий. Как и о нашем месте в череде поколений. Но пока мы живы, от нас зависит, станет ли обелиск выше, наступит ли когда-нибудь Золотой век»…