Драма в одном действии

#img_11.jpeg

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ВЯЧЕСЛАВ РЫБАКОВ.

ГРИГОРИЙ ГОРЕЛОВ.

МАША.

Маленькая деревянная избушка, которую построили пограничники, чтобы пережидать в ней непогоду. В избушке  Г о р е л о в  и  Р ы б а к о в. Горелов лежит на нарах. Возле него охотничье ружье. Рыбаков в форме офицера-пограничника. Стоит у двери. Внутри избушка освещается лунным светом, падающим из открытых дверей и окошечка.

Р ы б а к о в. Я пойду.

Г о р е л о в. Куда?

Р ы б а к о в. Проверю наряд.

Г о р е л о в. Не уходи, пожалуйста.

Р ы б а к о в. Оттуда свяжусь с заставой.

Г о р е л о в. Не хочу оставаться здесь! (Прислушивается.) Кто-то стонет… Слышишь?!

Р ы б а к о в. Да.

Г о р е л о в. Неужто медведь… жив еще?

Р ы б а к о в. Нет. Обрыв — двести метров.

Г о р е л о в. Кто же?

Рыбаков молчит.

Откуда эти звуки?

Р ы б а к о в. С озера.

Г о р е л о в. Как оно называется?

Р ы б а к о в. Бирюзовое.

Г о р е л о в. Поэтично… А долина вокруг озера?

Р ы б а к о в. Долина смерти.

Г о р е л о в. Смерти?! Почему ее так назвали?

Рыбаков молчит.

Почему так назвали, Слава?

Р ы б а к о в. Осенью на острове миллионы птиц.

Г о р е л о в. Да. Таких птичьих базаров я нигде не видел.

Р ы б а к о в. Весной — тоже.

Г о р е л о в. Оккупируют весь остров?

Р ы б а к о в. Не весь. В долину и на озеро не садятся никогда.

Г о р е л о в. Почему? Какая в озере вода?

Р ы б а к о в. Теплая.

Г о р е л о в. Сейчас тоже теплая?

Р ы б а к о в. Да.

Г о р е л о в. Вы купаетесь?

Р ы б а к о в. Нет.

Г о р е л о в. Да… Нет… Ты мне толком можешь рассказать — в чем дело?.. Дай закурить.

Рыбаков подходит к нарам. Достает папиросы. Закуривают.

Садись. Устали ведь. Ну садись же!

Рыбаков присел на скамеечку у нар.

Так почему вы не купаетесь в озере?

Р ы б а к о в. Когда-то на острове побывали геологи…

Г о р е л о в. И что?

Р ы б а к о в. Остановились у озера. Разбили палатку… Среди них была девушка. Решила выкупаться. Поплыла. Вдруг закричала — и ко дну.

Г о р е л о в. Спасти не пытались?

Р ы б а к о в. Парень бросился. Утонул на том же месте.

Г о р е л о в. Вот тебе и Бирюзовое! В чем же дело?

Р ы б а к о в. Легенды всякие.

Г о р е л о в. Какие легенды?

Р ы б а к о в. Одни говорят: в озере обитает какое-то существо. Изредка подымается на поверхность. Стонет… Иногда ревет.

Г о р е л о в. Кто-нибудь видел?

Р ы б а к о в. Солдаты.

Г о р е л о в. А ты?

Р ы б а к о в. Шел однажды проверять наряд. Смотрю: со дна поднялась темная масса.

Г о р е л о в. И заревела?

Р ы б а к о в. Как сивуч.

Г о р е л о в. Может, это и есть…

Р ы б а к о в. Нет. Морские львы в озерах не водятся. И рев — будто десяток сивучей вместе.

Г о р е л о в. Значит, действительно что-то есть?

Р ы б а к о в. Некоторые утверждают — вулканического происхождения. Весь наш остров на вулканах.

Г о р е л о в. Веселое местечко… (Пошевелил ногой. Застонал.) Если ты не свяжешься с заставой, мы пробудем здесь до утра?

Р ы б а к о в. Нет. Если до двадцати двух мы не возвратимся, выйдет тревожная группа.

Г о р е л о в. А если они пойдут другой тропой?

Р ы б а к о в. Через весь остров только одна тропа.

Г о р е л о в. Кто проложил?

Р ы б а к о в. Пограничники.

Г о р е л о в. И медведи… Пошли, пожалуйста, утром солдат, пусть сдерут шкуру. Хочу увезти на память. Как-никак, первый убитый мною медведь. Да еще при таких обстоятельствах… Если говорить честно, Славка, это были самые страшные минуты в моей жизни. (После паузы.) Хотя нет… (Смотрит на Рыбакова.) Нет… Были минуты и пострашнее…

Затемнение. Прожектор освещает авансцену. Появляется взволнованная  М а ш а. Раздается голос Горелова: «Маша, где ты?» Вбегает  Г о р е л о в.

Г о р е л о в. Маша, это правда? (Схватил ее за руку.)

М а ш а. Мне больно. Отпусти. Ну пожалуйста…

Г о р е л о в (отпускает ее руку). Улыбнуться? Поздравить? Пожелать вам счастливой супружеской жизни?!

М а ш а. Да…

Пауза.

Г о р е л о в (с болью). Стоял в тамбуре… Чтобы поскорее увидеть тебя… Увидел сестру… Соскочил… «Катя, что с Машуткой?» — «Замуж вышла». — «Замуж?! За кого?» — «За Славу». (После паузы.) Как же это… Машенька?

М а ш а. Вот так…

Г о р е л о в (внимательно посмотрел на нее). Хорошо… Не буду спрашивать. Никогда не буду об этом спрашивать. Договорились?

Маша кивнула.

(Решительно.) Завтра уедем в Москву. Развод оформишь потом… Нет, поедем сегодня. Ночным поездом. Катя достанет билеты — подруга работает на вокзале.

М а ш а. Билеты уже есть… В Москву… Ночным поездом… И дальше — самолетом…

Г о р е л о в. Куда?

М а ш а. На Курилы. На его заставу.

Г о р е л о в. Ма-шень-ка! Пойми, это безумие — выйти замуж за человека, которого не любишь.

М а ш а. Я знаю Славу много лет.

Г о р е л о в. И я — столько же.

М а ш а. Все эти годы…

Г о р е л о в. Он был предан тебе, как пес.

М а ш а. Не нужно, Гриша!

Г о р е л о в. Но на одной собачьей преданности…

М а ш а. Прошу тебя, не нужно!

Г о р е л о в. Хорошо. Хватит о нем. Скажи, в чем я ошибся? Не дождался, пока ты окончишь школу? Уехал в Москву и поступил во ВГИК. Но ты ведь сама настояла…

М а ш а. Да.

Г о р е л о в. Не оставил институт, когда твоя мама тяжело заболела? Я ведь хотел… Но ты прислала письмо: «Не смей!»

М а ш а. Да.

Г о р е л о в. Уехал после института в Антарктику? Но такой случай, как снять фильм о китобоях, представляется раз в жизни… И ты написала: «Обязательно поезжай».

М а ш а. Да.

Г о р е л о в. Разве я мог предположить, что через два дня после отъезда прибудет телеграмма: «Мама умерла». Мог предположить?

М а ш а. Нет.

Г о р е л о в. За что же ты наказала меня?

М а ш а. Мне пора.

Г о р е л о в. За что, Маша?

М а ш а. Я опаздываю.

Г о р е л о в. Никуда ты сегодня не уедешь!

М а ш а. У Славы кончается отпуск.

Г о р е л о в. Я убью его!

М а ш а. Гриша! Слава идет…

Гаснет прожектор. Снова избушка. Рыбаков и Горелов в тех же позах.

Р ы б а к о в. Присматриваешься. Все присматриваешься.

Г о р е л о в. Давно не видел. Года три, наверно.

Р ы б а к о в. В прошлом году виделись.

Г о р е л о в. Одно мгновение. Ты появился и сразу исчез.

Р ы б а к о в. Об этом сейчас вспоминал?

Г о р е л о в. О другом думаю… Ведь стоило мне промедлить — и ты лежал бы сейчас там… Рядом с медведем…

Р ы б а к о в. Жалеешь, почему этого не случилось?

Г о р е л о в. Чудак! Кто заставил меня стрелять? И если бы я не выстрелил, кто бы обвинил в трусости? Ведь даже ты, офицер, с железными нервами, замер от страха…

Р ы б а к о в. Чем прикажешь расплатиться?

Г о р е л о в. Почему ты как тень следуешь за мной?

Р ы б а к о в. Оберегаю.

Г о р е л о в. Кого?

Р ы б а к о в. Тебя.

Г о р е л о в. Неправда! (После паузы.) Я должен поговорить с Машей.

Р ы б а к о в. Хочешь увезти ее?

Г о р е л о в. Чудак! Разве Машу можно увезти? И ведь она сама, по доброй воле последовала за тобой. Значит, бояться тебе нечего.

Р ы б а к о в. Зачем ты приехал?

Г о р е л о в. На Курилы? Ты же знаешь — для подводных съемок.

Р ы б а к о в. На этот остров — зачем?

Г о р е л о в. Странный вопрос. Я пролетал больше десяти тысяч километров. И случайно очутился вблизи друзей. Самых близких. Друзей детства. Разве ты не воспользовался бы таким случаем? Не проведал бы меня? Ну и Машу, конечно, если бы она была со мной. (После паузы.) Ты перечитываешь Машины письма?

Р ы б а к о в. Нет.

Г о р е л о в. Которые она пишет?

Р ы б а к о в. Ничьих писем я не читаю!

Г о р е л о в. Не кричи.

Р ы б а к о в (тихо). Не читаю… ничьих писем.

Затемнение. Прожектор освещает авансцену. М а ш а  сидит за столом. Она задремала. Перед ней письмо. Появляется  Р ы б а к о в. С улыбкой смотрит на Машу. Тихо подходит. Поправляет платок у нее на плечах. Увидел письмо. Все еще улыбаясь, начинает читать.

Р ы б а к о в (читает). «Катюша, родная! Если бы ты знала, как мне тяжело! Сейчас ночь. Я в домике одна. Слава с вечера ушел на границу. Совсем рядом ревет океан. Какой идиот назвал его Тихим? За все тридцать дней, что я здесь, океан ни разу не был спокойным… С другой стороны острова клокочет Охотское море. Ты даже не представляешь, как это жутко: грохот океана и моря! Да еще мокрый снег. И дикий ветер, сбивающий с ног. Вот уже какой день — злой ветер и мокрый снег. На всем острове я одна женщина. И еще он. И еще солдаты… Иногда такое находит — с ума можно сойти. Где сейчас Гриша? Как приняли его фильм о китобоях? Теперь-то я понимаю — путешествие у него было не из легких. Ведь в Антарктике штормы еще страшнее, чем здесь…»

Маша пошевелилась. Рыбаков положил письмо, вышел. Затем послышались его тяжелые шаги и кашель. Маша подняла голову. Прислушалась. Быстро вложила письмо в конверт. Заклеила. Поднялась навстречу Рыбакову.

Р ы б а к о в (с наигранным весельем). Вот и я!.. Почему не спишь?

М а ш а. Жду тебя.

Р ы б а к о в. Напрасно. При такой погоде я мог задержаться и до утра. А иногда мы сутками отсиживаемся в избушках. Я тебе говорил — их несколько на нашей тропе. В них нары, железная печурка, запас дров…

М а ш а. Снег еще идет?

Р ы б а к о в. Пока — да. Но ветер переменился. С материка теперь. Это значит — тучи уйдут в океан. И океан успокаивается. Когда он станет совсем тихим — не налюбуешься…

М а ш а. Ты замерз?

Р ы б а к о в. Немного.

М а ш а. Чаю выпьешь?

Р ы б а к о в. С удовольствием.

М а ш а  вышла. Рыбаков глядит ей вслед. Достал из кармана раковину. Входит  М а ш а.

М а ш а. Что это?

Р ы б а к о в. Подарок. От Нептуна.

М а ш а. Шутишь.

Р ы б а к о в. Правда. После прилива на берегу появляется много всяких вещей. Больше всего — бутылки из-под разных напитков, стеклянные шары от неводов. И раковины!.. Захочешь — у тебя будет целая коллекция.

М а ш а. Ты удивительно догадлив. Весь вечер думала: чего мне не хватает для полного счастья.

Р ы б а к о в (протянул ей раковину). Возьми.

М а ш а (не берет). С вареньем будешь пить? Или с медом?

Р ы б а к о в. Все равно.

М а ш а  выходит. Он посмотрел на раковину. Бросил ее. М а ш а  возвращается.

М а ш а. Сейчас закипит. Какие новости?

Р ы б а к о в. Шли на Китобойную, обнаружили тушу тюленя на берегу. Шли обратно — один скелет. Лисицы за несколько часов разделались.

М а ш а. Это все?

Р ы б а к о в. Самая главная новость: завтра прилетит вертолет. Получим газеты за целый месяц. Сядем с тобой и прочтем все новости сразу. Это очень интересно.

М а ш а. Представляю.

Р ы б а к о в. И кинофильмы… Обещали новую комедию. Понравится — будем крутить каждую субботу.

М а ш а. Я счастлива.

Р ы б а к о в. И письма. Много писем. И от нас заберут целый мешок… Я убедил солдат писать домой не реже двух раз в неделю. Пишут. Я складываю в сейф. Представляешь, какая радость дома: сразу два-три десятка писем от сына… Первым начал я сам — два письма в неделю. Тебе… Но когда прилетал вертолет, отправлял лишь одно. Последнее… (После паузы.) Ложись.

М а ш а. Сейчас. (Протягивает ему письмо.) Отправь.

Р ы б а к о в. Кому?

М а ш а. Кате.

Гаснет прожектор. Избушка.

Г о р е л о в. Верю — не читаешь. Иначе это письмо не дошло бы до адресата.

Р ы б а к о в. Какое письмо?

Г о р е л о в. От Маши.

Р ы б а к о в. Кому?

Г о р е л о в. Кате. Не письмо — крик души… Я приехал в отпуск и прочел.

Р ы б а к о в. Почему сразу не вылетел спасать Машу?

Г о р е л о в. Ждал, что Маша сама вернется. Не вернулась. Решил: очевидно, там не так страшно, как ей показалось в первое время… На островке, затерянном в океане… Но когда я сам очутился на этом клочке земли, который трясется, как в лихорадке… Поседеешь раньше времени… Но ты, Слава, молодец. Не седеешь. Смотрю — совершенно не изменился. Каким был, таким остался…

Р ы б а к о в. Тише… (Прислушался. Идет к выходу.)

Г о р е л о в. Куда ты?! (Поднялся.)

Входит  М а ш а, освещая дорогу фонариком. Направляет свет на Рыбакова.

М а ш а (с тревогой). Где Гриша?

Р ы б а к о в. Здесь. Ты одна?

М а ш а. Не выдержала. Куда он исчез с заставы?

Р ы б а к о в. На охоту пошел.

М а ш а. Где ты его догнал?

Р ы б а к о в. У спуска на поляну гейзеров.

М а ш а (в испуге). Боже мой! (Вошла в избушку. Осветила Горелова.) Пошли, Гриша! Пироги томятся в духовке.

Г о р е л о в. Ради этого ты шла одна по медвежьей тропе?! Эх, чудо-юдо!

М а ш а. И солдаты ждут. Ты обещал рассказать о последнем московском кинофестивале.

Г о р е л о в. Подумаешь! Проведу эту беседу завтра!

М а ш а. Нет, Гриша.

Г о р е л о в. Почему?

М а ш а. Завтра вечером тебя здесь не будет.

Г о р е л о в. Как это — не будет?

М а ш а. Пришла радиограмма из отряда.

Г о р е л о в. Ну?!

М а ш а. Сюда движется циклон.

Г о р е л о в. Пережду. У меня в запасе три дня.

М а ш а. Здесь может такое начаться — до весны не выберешься. Вертолет прилетит завтра на рассвете. Пойдем.

Горелов делает шаг, опираясь на ружье. Стонет. Опускается на нары.

Что с тобой?

Г о р е л о в. Нога…

М а ш а (подбегает к нему). Эта?

Г о р е л о в. Да.

М а ш а. Покажи. (Светит фонариком.) Ой! Опухоль. Да какая! Здесь больно?

Г о р е л о в (сквозь зубы). Не-ет…

М а ш а. А здесь?

Г о р е л о в. Нет. (И, не выдержав, застонал.)

М а ш а (Рыбакову, с укоризной). Почему ты не дал знать на заставу?

Г о р е л о в. Я не отпускал. Вдруг чудовище подымется со дна озера.

М а ш а. Шутит!.. Он еще шутит! (Поглаживает больное место.) Полежи… У меня легкая рука…

Р ы б а к о в. Я пойду.

М а ш а. Зачем? (Посмотрела на часы.) Тревожная группа вот-вот выйдет.

Р ы б а к о в. Нужно проверить наряд.

М а ш а. Во главе группы — старшина. Он и проверит.

Р ы б а к о в. Сам проверю.

М а ш а. Возьми фонарик.

Р ы б а к о в  берет фонарик, уходит. Пауза.

Больно?

Г о р е л о в. Уже нет.

Пауза.

М а ш а. Придут солдаты… Смастерят носилки…

Пауза.

Остановимся у родника… Я сделаю компресс, и сразу станет легче…

Пауза.

Даже животные понимают целебное свойство этой воды. Лисицы приходят на водопой целыми выводками… Ты заметил, сколько лисиц на нашем острове?

Г о р е л о в. Маша…

М а ш а. Тебя это не удивило?

Г о р е л о в. Маша, я должен…

М а ш а (перебивая, быстро). Нет, ты послушай. Это очень интересно… Когда здесь появились люди, они задумались, как можно использовать остров, заселенный одними медведями. И придумали… Посеяли мышиный горошек. Растение неприхотливое. Разрослось по всему острову. Потом завезли мышей. Сейчас их здесь видимо-невидимо. А затем доставили несколько пар лисиц. Черно-бурых… Мыши едят горошек. Лисицы охотятся за мышами. Летом лисицам раздолье. Зимой они промышляют у заставы. А некоторые становятся совсем домашними. Едят прямо из рук.

Г о р е л о в. Из твоих рук?

М а ш а. И из моих.

Г о р е л о в. Превратиться бы мне в лисицу!

М а ш а. Как ты изменился за этот год…

Г о р е л о в. А Славка — нет. Правда?

М а ш а. Когда ежедневно видишь человека…

Г о р е л о в. Не изменился — это точно. (После паузы.) Знаешь: у меня сейчас своя комнатушка.

М а ш а. Поздравляю. Где?

Г о р е л о в. В Армянском переулке. Совсем близко от площади Дзержинского.

М а ш а. Рада за тебя.

Г о р е л о в (лихорадочно, думая о другом). Мебели, правда, почти никакой… Одна тахта… Да письменный стол… Старинный… Из комиссионки…

М а ш а. Старинная мебель сейчас в моде.

Г о р е л о в. У меня собираются друзья. Отличные ребята… Операторы из нашей студии. Будущие звезды из литинститута. Выпускники Щукинского училища — талантливые актеры…

М а ш а. Я так хочу побывать в московских театрах.

Г о р е л о в. За чем же остановка?

М а ш а. Билеты, говорят, невозможно достать.

Г о р е л о в. Если дело за билетами… Гарантирую — в любой театр… (Не выдержав.) Все что захочешь, Машенька! Единственное, чего я не могу тебе обещать, — землетрясений, ураганных ветров и промозглых туманов.

М а ш а. Гриша…

Г о р е л о в (взял ее руки). Машенька… Он может вот-вот вернуться… Тебе холодно?

М а ш а. Нет.

Г о р е л о в. А дрожишь. Почему?

М а ш а. С той минуты… С той самой минуты, как ты появился, я как в угаре. Делаю — и не знаю, что делаю. Думаю — и не знаю, о чем думаю… (Умолкла.)

Г о р е л о в. О чем ты задумалась сейчас?

М а ш а. Почему Слава ушел?

Г о р е л о в. Он же сказал: проверять наряды.

М а ш а. Это мог бы сделать и старшина.

Г о р е л о в (подумав). Офицер должен быть психологом. Слава понял: наиболее верный шанс — проявить благородство. «Вручаю, Маша, свою судьбу в твои руки». Испытанный прием… Тогда он тоже вошел. Посмотрел на нас. Вышел. А ты — за ним… Но сейчас…

М а ш а. Что — сейчас?

Г о р е л о в. Он обязан был оставить нас.

М а ш а. Почему?

Г о р е л о в. Я просил его об этом. Теперь мы квиты.

М а ш а. Почему?

Горелов молчит.

Гриша, мне это очень важно знать!

Г о р е л о в. Я убил медведя.

М а ш а. Какого медведя?

Г о р е л о в. Появился вдруг из-за скалы. В двух шагах от Славы. Слава остановился, замер. Я стрелять не мог — Слава мешал. К счастью, увидел обломок скалы. Вскочил на него. Выстрелил. Зверь рухнул в обрыв. Я спрыгнул неудачно… (Показал на ногу.) Что-то хрустнуло.

М а ш а. А вдруг перелом?!

Г о р е л о в. Славина жизнь дороже.

М а ш а (тихо). Славе ничего не угрожало.

Г о р е л о в (опешив). Что значит — не угрожало?!

М а ш а. В эту пору медведи здесь не нападают на человека. Они сыты. Сейчас в наших речушках уйма рыбы.

Г о р е л о в. Почему же… Почему Слава замер?

М а ш а. Если смотреть медведю в глаза, он начинает пятиться и уходит. В эту пору никто из солдат не убьет медведя, хотя встречают их часто. Разве что солдат-первогодок… Не выдержит, выстрелит со страху.

Г о р е л о в. Я не трус!

М а ш а. Что ты, Гриша! Ты ведь не знал. Ты вел себя очень смело.

Г о р е л о в. А Слава?.. Почему он ни слова…

М а ш а. Очевидно, потому, что убитого зверя не воскресишь.

Г о р е л о в. А мне было бы приятно вспомнить: спас человеку жизнь!

М а ш а. Вероятно.

Г о р е л о в. Что ж… Слава и в школе был благородным парнем — этого у него не отнимешь… Но зачем он всюду тенью следовал за мной? Даже поохотиться не дал. Догнал меня у поляны…

М а ш а. Гейзеров?

Г о р е л о в. Да. Там еще маленькое озеро. Уток в нем — воды не видно.

М а ш а. Ты не дошел бы до озера.

Г о р е л о в. Почему?

М а ш а. По всей поляне — ноздри…

Г о р е л о в. Какие еще ноздри?

М а ш а. Отверстия. Едва заметные. Внутри они имеют форму шара. Провалишься — выбраться невозможно.

Г о р е л о в. Ужасный остров! Ноздри… Долина смерти… Теплое озеро, в котором нельзя купаться… Какая-то злая сказка! А помнишь, Машенька, другую сказку — добрую? Поляну Азау у Эльбруса. Домбайскую долину — самое прекрасное место на нашей планете. Прогулки в ущелье Алибек… Ледники… Дальние аулы… Хозяина сакли помнишь? Каким мацони он нас кормил! И не брал денег. Я читал ему стихи.

Помнишь?

М а ш а. «Пересохло бы оно рыбакам на горе»…

Г о р е л о в. Машутка, где ты сейчас?

Затемнение. Прожектор освещает авансцену. Появляется  М а ш а. На плечах у нее теплый платок. Ходит взад и вперед.

М а ш а.

(Стиснула голову руками.)

Что он не скажет?..

С ума можно сойти!

Входит  Р ы б а к о в.

М а ш а. Жив! (Бросается к нему. Обнимает. Со слезами.) Что я только не передумала!.. Этого человека поймали?

Р ы б а к о в. Да.

М а ш а. Привели на заставу?

Р ы б а к о в. Оставили на Китобойной. Туда идет пограничный корабль.

М а ш а. Плечи — косая сажень? Громадный?

Р ы б а к о в. Нет, невысокий.

М а ш а. Смуглый?

Р ы б а к о в. Блондин.

М а ш а. А мне он представлялся черным великаном. Все казалось: бросается на тебя с ножом.

Р ы б а к о в. До ножа дело не дошло.

М а ш а. Значит, все обошлось благополучно?

Р ы б а к о в. Все… Ты не ложилась?

М а ш а. Пыталась. Но только задремала — один сон страшнее другого.

Р ы б а к о в. Что же ты делала?

М а ш а. Готовилась к «Огоньку». Повторяла стихотворение.

Р ы б а к о в. Какое?

М а ш а (на миг задумавшись).

(Весело.)

(Засмеялась.)

Р ы б а к о в. Что, Маша?

М а ш а (поцеловала его). Ты пришел — страх исчез, возвратилась память. Между прочим, волнение имеет свою положительную сторону. Спать я не могу. Читать не могу. Остается одно — работать. Знаешь, что я за эту ночь успела сделать? Сварила три кастрюли праздничного киселя. На каждого — по два стакана.

Р ы б а к о в. Солдаты в восторге от твоих киселей.

М а ш а. Это не все. Испекла Дубову именинный пирог.

Р ы б а к о в. Молодчина!

М а ш а. А вокруг пирога — двадцать свечей.

Р ы б а к о в. Откуда столько?

М а ш а. Голь на выдумки хитра. Растопила большую свечку, сделала маленькие. Да еще окрасила их в разные цвета. Заслуживаю благодарность командования?

Р ы б а к о в (ей в тон). От лица службы объявляю благодарность!.. А старший лейтенант Рыбаков? Заслужил стакан киселя?

М а ш а. Даже два. Но прежде сними куртку, умойся. (Берет у него куртку.)

Р ы б а к о в  выходит.

(Встряхивает куртку.) Промокла насквозь… (В испуге.) Слава… Слава!

Входит  Р ы б а к о в.

Он стрелял в тебя?!

Р ы б а к о в. Такие без боя не сдаются.

М а ш а. Боже мой, боже мой… Из солдат никто не пострадал?

Р ы б а к о в. Нет. Ночь темная. Он стрелял наугад.

М а ш а. А вы?

Р ы б а к о в. Не стреляли.

М а ш а. Почему?

Р ы б а к о в. Приказ: взять живым…

М а ш а. Как же?

Р ы б а к о в. Подползли.

М а ш а (прикоснулась к вороту). А это?

Р ы б а к о в. Его последний выстрел. Пойду, Машук, умоюсь. Даже во рту пересохло, так захотелось твоего киселя. Да… Шел обратно — свернул к берегу. И не зря. Луна пришла на помощь. Выглянула из-за туч. Возьми в кармане… Изумительная раковина. Такой в твоей коллекции еще нет.

Маша вынула из кармана раковину.

Как ты ее назовешь?

М а ш а. Счастливая.

Гаснет прожектор. Снова избушка.

Г о р е л о в. Маша, я спрашиваю: где ты сейчас?

М а ш а. Здесь. С тобой.

Г о р е л о в. О чем я говорил только что?

М а ш а. О чем ты говорил?

Г о р е л о в. Я сказал: все, что было тогда в горах, — счастье. Все, что было потом, после твоего отъезда, — дурной сон. Я ведь не ошибся: ты обрадовалась моему приезду?

М а ш а. Очень.

Г о р е л о в. Если бы ты знала, каких усилий стоило мне попасть в эту киногруппу. Я научился подводным съемкам, хотя никогда не любил плавать под водой. А потом… Пока уговорил командира отряда забросить меня на этот остров… И все для того, чтобы… (Очень волнуясь.) Машенька… Полетим?

Маша молчит.

Это неожиданно, да?

М а ш а. С первой минуты, когда я увидела тебя, я ждала — ты предложишь мне улететь. Но до последней минуты не знала, что тебе ответить.

Г о р е л о в. Полетим?

М а ш а. Нет.

Г о р е л о в. Почему? Разве это не твои слова: «Такое находит, с ума можно сойти»?

М а ш а. Тогда мне действительно так казалось.

Г о р е л о в. Что же изменилось? Прекратились землетрясения?

М а ш а. Нет.

Г о р е л о в. Цунами?

М а ш а. Нет.

Г о р е л о в. О проклятых туманах не спрашиваю — очевидец. Теперь реально представляю, что творится на этом островке зимой.

М а ш а. И все же я не улечу отсюда.

Г о р е л о в. Сомневаешься во мне? Я не должен был уезжать в Антарктику, несмотря на твое разрешение?

М а ш а. Очевидно…

Г о р е л о в. Поверь, Маша, я получил такой урок…

М а ш а. Верю, Гриша… Но дело не только в этом.

Г о р е л о в. В чем же дело? Слава?.. Я летел сюда и думал: может, произошло чудо. И он рядом с тобой стал другим. Нет! Я убедился: Славка остался Славкой.

М а ш а. Да. Остался Славкой…

Г о р е л о в. Так разве можно жить с человеком только из чувства благодарности? За то, что он протянул тебе руку в тяжелую минуту?

М а ш а. Нет.

Г о р е л о в. Остается одно — жалость. Ты жалеешь Славу?

М а ш а. Нет.

Г о р е л о в. Что же, Маша?!

М а ш а. Сейчас, когда стоит мне сказать «поедем» и я больше никогда не увижу Славу… Только сейчас я поняла, как он мне дорог.

Г о р е л о в. Может, скажешь: я полюбила его?!

М а ш а. Да.

Г о р е л о в. За что?!

М а ш а (улыбнулась). За раковины…

Г о р е л о в. Ты способна шутить?!

М а ш а. Слава приносит мне… У меня сейчас целая коллекция. У каждой — свое имя. В память о событии, которое произошло в тот день… (Задумчиво, как бы про себя.) А может, за то, что почти каждую ночь он тихо встает с постели… В бурю… В мороз… В метель… А я лежу в тепле и мне даже страшно подумать о том, что делается на вершинах сопок, по которым проходит пограничная тропа. Возвращается он смертельно уставший. Иногда совсем окоченевший… (После паузы.) Или за то, что он научил меня любить этот клочок земли… Нашей земли… (После паузы.) Рядом с ним я чувствую себя сильной-сильной…

Пауза.

Г о р е л о в. Тишина… Такая вдруг тишина — в ушах звенит.

М а ш а. А я слышу… Слава идет!.. Прости меня, Гриша. За то, что я не могу отправиться с тобой. За письмо мое прости. И прошу — никогда не говори Славе об этом письме. Он о нем не знает.

Появляется  Р ы б а к о в. Вошел в избушку.

Р ы б а к о в. Тревожная группа сейчас прибудет.

Г о р е л о в. Дай закурить.

М а ш а. Курите. А я посижу у порога. Душно здесь. (Выходит.)

Рыбаков и Горелов закуривают.

Р ы б а к о в. Был внизу… Шкура цела… Вышлю… Гигант!.. Такого еще не встречал… Шерсть густая…

Г о р е л о в. Передумал. Шкура мне ни к чему. А тебе пригодится.

Р ы б а к о в. Зачем?

Г о р е л о в. Постелешь — пусть Маша бегает. Она ведь любит…

В упор смотрят друг на друга.

Я о письме тебе говорил. Будто Маша прислала моей сестре…

Р ы б а к о в. Говорил.

Г о р е л о в. Так вот… никакого письма не было… Придумал…

Р ы б а к о в (тихо). Я так и понял, Гриша.

М а ш а (вошла в избушку). Идут. И Ураган с ними. Слышите, лает.

З а т е м н е н и е