– Господин капитан, – обратился я к сидящему напротив Колиру, – что же заставило вас покинуть Минос?
– А вы как думаете? – задал встречный вопрос Эгон Колир.
Мы сидели в маленьком уютном кабачке недалеко от набережной. Утром наш корабль пришвартовался в порту Бальдура. Капитан отпустил матросов в увольнительную до утра. Я тоже был рад почувствовать под ногами твердую землю. До этого плавания мне как-то не приходилось пользоваться таким видом транспорта, корабли моего мира далеко ушли от парусников, оставшихся только для любителей-яхтсменов. Короткого перехода от Миноса до Бальдура хватило, чтобы понять: я не моряк и никогда им не буду. Еще когда на море не было волнения, я чувствовал себя более-менее нормально, но чуть только начиналась килевая или, того хуже, бортовая качка, как мой желудок объявлял суверенитет, и все свои силы я тратил на подавление его сепаратистских намерений. По ходу нашего плавания у меня появились некоторые претензии к писателям-маринистам. В детстве я, как и все мои сверстники, зачи тывался романами о пиратах и первооткрывателях островов и континентов. Но ни в одном из прочитанных мной романов не говорилось о таких вещах, с которыми обычный человек сталкивается каждый день. Наверное, герои тех романов были людьми не совсем обычной закваски. Например, такая проблема: как справить нужду при сильной качке? Вот тут я понял, почему у капитанов вторым излюбленным на казанием для провинившихся служит уборка гальюнов. Первое – это, само собой, бессмысленное неоднократное мытье и без того чистой палубы.
Алекс на мое недоумение философски заметил:
– Традиция… Отцы-командиры органически не выносят, когда личный состав бездельничает. Тогда у оного могут появиться нежелательные мысли о вольной жизни и, что еще страшнее, о вменяемости вышеназванных отцов-командиров. Вот последние и изощряются в заботах о постоянной занятости подчиненного им контингента. Пусть лучше траву подстригает и в зеленый цвет красит или палубу в дождь моет, чем думает…
Предстоящее длительное плавание до столицы Хассийского княжества казалось мне сплошным кошмаром после короткого, по словам капитана, перехода по спокойным водам. Поэтому я также решил устроить себе увольнительную по максимуму и появиться на корабле не раньше, чем начнут убирать трап и поднимать якоря. Когда я раздумывал, стоя возле трапа, куда направить свои стопы, с корабля спустился Эгон Колир. Вот он-то и разрешил мои сомнения, предложив пойти позавтракать в приличном кабачке. Так как капитан раньше бывал в этих местах, я согласился с его ролью гида. Потом, мне было интересно, куда и зачем отправился этот человек.
– Как я понял, – продолжил он, – ваша спутница поделилась с вами услышанным от меня рассказом.
– Ну-у, вы же не оговаривали условие о неразглашении…
– Постойте, – остановил он меня. – Я просто выяснил, известна ли вам моя история, чтобы не было вопросов дальше. Я еще человек нестарый, и сидение на одном месте, пусть даже в комфортных условиях, мне претит. А за время почетной отставки жизнь мне стала не в жизнь, хотя многие мечтают оказаться в таком положении. Поэтому, когда посланник Хассийского княжества предложил мне принять участие в воспитании одного из наследников князя, я не раздумывая согласился.
– Почему хассийцы так далеко ищут наставников? Они испытывают дефицит в собственных учителях или наследники князя столь многочисленны?
– Ни то, ни другое, – улыбнулся Колир. – Просто у них заведено приглашать на какой-то срок учителей из различных княжеств, чтобы будущий наеледник был знаком с традициями не только своей страны. Ну и для преподавания – это, мне кажется, основной мотив – военных дисциплин. Не секрет, что во всех княжествах получили развитие различные методы ведения боя, вот хассийцы и выбирают лучших из лучших для обучения своих отпрысков.
– Вас они также посчитали лучшим? – спросил я. – Только не сочтите мой вопрос оскорбительным. Мне просто интересен критерий отбора в вашем случае.
– Видимо, они посчитали меня хорошим специалистом по выживанию, после того как мне удалось невредимым вернуться домой. А может, решили, что я везунчик, а толика везения наследнику не помешает. У хассийцев есть поверье, что находящийся рядом человек способен передавать часть своего умения или здоровья соседу.
– Понятно, все та же сказка об энергетических вампирах…
– Кстати, о вампирах, – проговорил Колир. – Я заметил, что вы путешествуете довольно пестрой компанией. Я могу надеяться, что в обмен на мою откровенность вы удовлетворите и мое любопытство? Какова цель вашего плавания? Если, конечно, это не секрет…
– Да какой тут секрет… У одного из моих друзей похитили жену и продали на невольничьем рынке. Мы узнали, куда ее продали, и теперь направляемся в это место. А компания… Так получилось, что нас вместе связала дорога или, может, судьба…
Колир не стал докапываться до смысла моих последних слов и только спросил:
– В какое место продали жену вашего друга?
– По нашим сведениям, на остров Скорпиона.
– Куда?! На остров Скорпиона? – переспросил и покачал в сомнении головой. – Я выражаю свое глубочаишее сочувствие вашему другу, но что-нибудь сделать на этом острове мне представляется невозможным. Особенно после того, как там взял власть в руки форменный безумец, называющий себя эмиром и одновременно посланником истинной веры. К моему стыду, мне его титулы ни о чем не говорят, но сами за себя говорят его дела. Во время моих скитаний мне довелось бывать на Архипелаге. Так вот, если Архипелаг является пугалом для большей части Лаокона, то таким же пугалом для Архипелага с недавних пор стал остров Скорпиона.
– А вы не преувеличиваете?
– Нисколько. Расспросите любого встречного в Хассийском княжестве, и, я уверен, вам скажут то же самое. Впрочем, что мы все о грустном, попробуйте лучше вот этого вина. В Миносе его не найти.
Вино действительно оказалось великолепным. Мы решили, что одной бутылки будет мало, и потребовали у хозяина кабачка еще одну. Вино оказалось достаточно коварным, но кружило голову с какой-то особенной, необременяющей веселой легкостью. После него не тянуло в сон, наоборот, все то солнечное тепло, которое впитал виноград, бурлило в крови и давало какую-то эйфорию.
– А где находятся ваши друзья? – несколько заплетающимся языком спросил Колир – Я бы хотел отведать этого вина с ними.
– Они не такие ранние птпашки, как мы с вами, и любят поспать Потом, они собирались посетить местные бани. Нам вчера посоветовал это сделать капитан Бент.
– О да, бани Бальдура – это что-то, но, – тут Колир заговорщицки улыбнулся, – я знаю кое-что получше Предлагаю вам составить мне компанию для похода в один прелестный особнячок Там такие мулаточки! Ум-м! Пальчики оближешь! Настоящие жрицы любви!
Меня бросило в жар от слов захмелевшего Колира.
– Вы предлагаете мне пойти в публичный дом?
– Как-как вы сказали? Публичный дом? Очень интересное выражение. Надо будет с девочками поделиться, может, им и понравится.
– Тогда я вас не понял… Вы же приглашаете меня посетить девочек?
– Совершенно верно, – засмеялся Колир, но неожиданно нахмурился: – Мне не нравится, как вы произнесли слово «девочки». Оно в ваших устах имеет какую-то негативную окраску.
– Но как же еще можно относиться к женщине, продающей свое тело за деньги?
– Свое тело за деньги, как вы выразились, продают портовые шлюхи в Миносе. – Колир погрозил мне пальцем. – Я вам запрещаю даже думать так об искусницах веселых домов Бальдура. Нельзя осуждать то, что не видел. Теперь вы просто обязаны посетить веселый дом. И я буду не я, если вы не заберете свои слова обратно! – Эгон Колир поднялся и крикнул: – Кабатчик! Еще три бутылки этого чудесного вина! Мы с моим другом хотим угостить девочек из Розового дома!
После чего он, не слушая моих, если честно сказать, слабых возражений, повлек меня к выходу.