Елена вытирала кровь со щек, когда Рафаэль вышел из палаты Вэнома.

— Я нуждаюсь в твоих талантах, охотница.

Она отложила влажное полотенце, которое нашла в одной из незанятых процедурных. Ее лицо все еще саднило, но не так сильно, как болело бы, будь она все ещё человеком, процесс исцеления уже начался. Елена кивнула.

— Вэном, он…

— Его не так легко убить.

Больше они не разговаривали. Молчание длилось и во время всего полета к месту, где нашли ангела. Его тело лежало между огромными отвесными скалами. Елена быстро осмотрелась, оценивая опасную, неровную поверхность, и поняла, что приземлиться будет проблематично.

Из-за гордости она бы все равно попыталась сделать это самостоятельно, но сейчас особенно остро осознавала, что нужна Рафаэлю в хорошем физическом состоянии для работы, с которой не справится никто, кроме нее. «Немного помощи не помешает». Рафаэль изменил положение, чтобы лететь над Еленой, и приказал ей сложить крылья. К ее удивлению, сделать это оказалось непросто из-за новых, недавно выработанных рефлексов, но все же у нее получилось. Рафаэль поймал ее до того, как она начала падать и безупречно приземлился вместе с ней на ближайшем устойчивом участке скалы.

— Спасибо.

Елена подошла ближе к телу, полностью поглощенная мыслями об убийстве. С высоты все выглядело так, будто ангела бросили на камни — на это указывали раздробленные кости и конечности, изувеченные до такой степени, что от некоторых остались только части. Теперь же она увидела, что его голову отсекли от тела, а в груди зияла огромная дыра — отсутствовало не только сердце, но и все внутренние органы.

— Кто-то хотел удостовериться, что он не сможет восстановиться. — Грудная клетка ангела поблескивала в лучах горного солнца, его кровь затвердела, покрывшись сверкающей коркой. Это заставило Елену наклониться ближе и сосредоточенно нахмурится. — Выглядит так, словно тело превращается в камень.　

И этот панцирь темно-красного цвета выглядел на удивление красиво.

— Это иллюзия, — ответил Рафаэль. — Его клетки пытаются восстановиться.

Елена отскочила назад.

— Он все еще жив?

— Нет. Но для того, чтобы бессмертного постигла истинная смерть, требуется много времени.

— Тогда это не бессмертие, если можно умереть. Разве нет?

— Бессмертие. Если сравнивать с человеческой жизнью.

— Значит, для истиной смерти нужно отсечь голову и для особенной уверенности вынуть органы.

— Его мозг также извлекли.

Елена посмотрела на голову ангела:

— Выглядит целой. — Она потянулась рукой, но затем отдернула ее назад. — Я правда ничего не подцеплю? — спросила охотница и сжала пальцы в кулаки, почти коснувшись окровавленных волос, которые когда-то были золотистыми.

— Нет, — ответил Рафаэль, но сам присел с другой стороны тела и поднял рукой то, что осталось от головы ангела.

Задняя ее часть отсутствовала. Осталась пустая оболочка. Елена глазам своим не поверила. Почувствовав, как ее лицо краснеет, она кивнула головой, чтобы Рафаэль вернул голову на место.

— Тщательная работа.

Архангел положил череп на камень, лицом вверх.

— Его звали Алоизиус. Ему четыреста десять лет.

Когда знаешь имя, работать становится труднее. Глубоко вдохнув, Елена начала сортировать запахи. Их было так много.

— Здесь побывало много ангелов. — Похоже, сегодня её новообретенное чутье на ангелов работало отлично.

— Еще теплилась надежда, что он выживет, пока не обнаружили, что отсутствует мозг.

— Жертва действительно могла пережить остальное? — спросила Елена, уставившись на Рафаэля поверх тела, которое теперь стало пустой оболочкой. Хоть он и сказал, что такое возможно, верилось все же с трудом.

— У бессмертия не все стороны красивы, — ответил Рафаэль безо всякого скрытого смысла. — Скорее всего, он находился в сознании, пока вытаскивали его органы.

Елена сглотнула и покачала головой.

— Я еще слишком юная для такого, правда? Если кто-то решит меня выпотрошить, я ведь потеряю сознание?

— Да.

— Отлично. — Елена относилась к тому типу людей, которые не привыкли сдаваться, но она так же не желала знать, что станет с человеком, если он переживет такие мучения. — Если судить по брызгам крови, то получается, что его сбросили с довольно-таки внушительной высоты.

Елена старалась не слишком задумываться, что могло прилипнуть к подошвам ее ботинок. Судмедэксперт засадил бы ее за решетку за такое пренебрежение к месту преступления, но она успокаивала себя мыслями, что его до нее так затоптали, что оно стало бесполезным для всех, кроме рожденных охотников.

— И все же, — продолжала Елена. — Не с такой огромной высоты, раз его тело не разорвало на куски полностью. У тебя есть предположения, оставались ли его органы еще при нем до падения? — По оставшимся ошметкам невозможно было утверждать что-то наверняка.

— Да, — Рафаэль указал на раскрытую грудную клетку. — От некоторых остались кусочки. — Он потянулся и достал что-то, напоминающее твердый розовый камушек с неровными краями. Камень сиял на солнце, словно тёмно-розовый кварц. — Часть печени.

Кожа Елены покрылась мурашками.

— Ты уверен, что он этого не чувствует?

— Он мертв. То, что делает его тело — сродни тому, как бегает курица, которой отрубили голову.

— Реакция спинного мозга.

Логично, что угасание жизни бессмертного занимает дольше времени.

Рафаэль вернул камень обратно и указал на голову:

— Частички мозга тоже нашли на камнях.

Она выбросит эти ботинки, как только придет домой.　

— Удар такой силы превратил бы его внутренности в пюре. Разве извлекать их не стало бы трудней? — спросила Елена.

— Нет, если «хирург» подождал, чтобы жертва достаточно исцелилась, и органы обрели целостность.

Елена нормально переносила вид крови и растерзанной плоти, но у нее кровь стыла в жилах от зверской жестокости этого преступления.

— Боже правый.

— Используй свое чутье, охотница, — мягко напомнил Рафаэль. — Ветер держится, но он может без предупреждения изменить свое направление.

Сбросив с себя оковы ужаса, она начала отсеивать запахи, которые уже знала — отделить плохи парней от хороших можно и потом. Она находилась в середине процесса, когда её чутье на ангелов внезапно исчезло, оставив отчетливый одинокий след. — Здесь был вампир.

— Не с командой спасателей, — ответил Рафаэль, напряжение читалось на его лице.

— Значит, он был здесь раньше. — Елена подавила рвоту, подступившую к горлу из-за приторного запаха тела перед ней, совсем не присущего смерти, и сосредоточила чувства на следе вампира. Аромат кедра и льда — очень необычный, невероятно изящный. Она резко распахнула глаза. Райкер. Райкер был здесь.

Рафаэль нашел Микаэллу несколько часов спустя в ночном небе над её домом. На ней был надет кэтсьют, в котором она выглядела словно грациозное, опасное животное. Архангел не заметил на тени намека на безумие, о котором говорили Гален и Елена — ее тело с прекрасными пышными изгибами обтягивала чистая одежда.

— Рафаэль, — позвала она, зависнув в воздухе позади него, — ты здесь для того, чтобы снова напомнить, чтобы я не приближалась к твоей охотнице?

Елена узнала об утрате Микаэллы и могла посчитать, что она стала такой озлобленной из-за пережитой боли, но Рафаэль знал ее ещё в юности. Ради своих амбиций она была готова что угодно принести в жертву.

— Ты пришла в Лазарет с намерением причинить вред.

Женщина-архангел изогнула губы в истинно злобной улыбке.

— Я не собиралась никому вредить, пока твоя ручная зверушка вместе со своими друзьями не встали у меня на пути.

— Ты ранила нескольких врачей, как только вошла и ждала, пока не убедилась, что Елена внутри.

— Разве тебе не внушает отвращение её слабость? — спросила Микаэлла изменившимся голосом. Она больше не брызгала ядом, а эротично нашептывала.

— Сила, использованная без угрызений совести, оскверняет душу, — ответил Рафаэль. Он заметил, как её глаза ожесточились, хотя на губах застыла улыбка, обещающая осуществить темнейшие пороки и самые мучительные наслаждения. И вспомнил Урама, попавшего в ловушку этой улыбки и эгоистичною красоту ума — но, с другой стороны, почивший архангел избрал свой путь задолго до рождения Микаэллы.

— Почему ты убила Алоизиуса?

— Молодец, Рафаэль. — Она чуть склонила голову в поклоне, а её глаза зажглись неподдельным восхищением. — Он принадлежал мне. Стал моим, когда мне перешла часть территорий Урама.

— Чем он заслужил такую казнь? — Так как Микаэлла правила территориями Урама, она была в праве убить Алоизиуса, но то, что это сделал Обращённый (которому, скорее всего, позволили питаться от умирающего ангела) было ритуальным унижением.

Зеленые глаза Микаэллы превратились в узкие щели света.

— Он помогал похитить Сэма.

Вся жалость, которую начал испытывать Рафаэль к Алоизиусу испарилась мгновенно и безвозвратно.

— Ты заглянула в его воспоминания?

— Не было нужды, — Микаэлла резко взмахнула рукой и продолжила: — Он оказался всего лишь мелкой сошкой, доверчивым ягненком в безликой армии ангела, метящего в архангелы.

— Ты смогла выяснить что-то, что бы помогло узнать, кто за всем стоит?

— Нет. Алоизис был всего лишь пешкой.

Рафаэль разглядел правду в полуулыбке, заигравшей на ей губах, холодной, безжалостной и довольной.

— Ты вышла из себя и убила его до того, как успела заглянуть в воспоминания.

— Он смеялся, когда сажал Сэма в тот ящик, — ответила она и вокруг её радужек появилась тонкая красная линия. — Я увидела это, когда проникла в его разум.

— И тогда ты его бросила?

— Да. — Она передернула плечами и добавила: — Его крылья я переломала ещё до того, а Райкер позаботился об остальном.

Рафаэль сдерживал свое разочарование.

— Как ты узнала о его причастности?

— Он боялся, что стал для хозяина ненужным и поделился страхами с любовницей, — на её губах опять появилась улыбка, подобная змее, затаившейся в траве. — Ах, верность такая редкая ценность, когда вовлечены материальные блага.

На следующий день Елена чувствовала себя просто запредельно спокойно, поднимаясь на борт самолета. Они летели в Пекин, и должны были прибыть за две сутки до самого приема и на день раньше остальных архангелов.

— Как Вэном? — спросила она у Рафаэля.

— Его жизни ничто не угрожает. Я перенес всех троих — Сэма, Ноэля и Вэнома в другое место. С ними Гален.

— Хорошо, — ответила Елена, ухватившись за подлокотники. — Я сочувствую Микаэлле, правда.

Потерять ребенка… Елена даже представить себе не могла эту боль. А из-за неё отец лишился двух дочерей. Стряхнув с себя болезненное ощущение вины, которое камнем лежало на груди, Елена развернулась и взглянула на своего архангела.

— Но в больнице она была явно не в себе. Одного разговора с тобой хватило бы, чтобы избежать насилия.

— Елена, ты ожидаешь от нее человеческих поступков, — ответил Рафаэль холодным тоном. — Архангелы не привыкли спрашивать разрешения.

Елена уже не была той самой женщиной, которая очнулась после комы, да и их отношения казались теперь полнейшей загадкой. Но все же она часть за частью узнавала Рафаэля, и теперь знала достаточно, чтобы спросить:

— Что случилось?

Архангел посмотрел на нее, и в синеве его глаз появилась сталь, которая не предвещала ничего хорошего.

— То, что Микаэлла сделала с Алоизиусом… Я бы не был так милосерден.

Ладони Елены стали влажными.

— Ты называешь это милосердием?

— Его смерть была быстрой. Я бы оставил его в живых, и многие дни терзал его разум. — Взгляд Рафаэля стал ледяным, он напомнил пробирающую до костей бесконечную зиму.

Елена нервно вздохнула.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Ты должна понимать, кто я такой.

Она обдумала его слова и ответила:

— Если бы Слейтер Петалис стоял передо мной, я бы сделала то же самое.

Рафаэль провел по её щеке тыльной стороной ладони:

— Нет, Елена, твоя ярость пылает намного жарче.

Охотница потянулась к его руке и переплела их пальцы.

— Если подобное случиться, я попытаюсь тебя остановить.

— Почему? Ты испытываешь жалось к тем, кто причиняет невинным боль?

— Нет, — она поднесла сплетенные ладони к губам и добавила: — Я забочусь о тебе.

Рафаэль почувствовал, как холод внутри отступил, и внутри все потеплело.

— Значит, попытаешься меня спасти?

— Думаю, это можно отнести к нам обоим. — Голос Елены звучал хрипло от воспоминаний. Сегодня она вновь проснулась, крича во сне, её сознание стало пленником жутких воспоминаний практически двадцатилетней давности.

Повторив её действия, Рафаэль поднес её руку к губам.

— Мы спасём друг друга.

У Елены больше не нашлось слов, она молча покачала головой.

— Что если этот ангел, желающий стать архангелом, провернёт что-то во время нашего отсутствия?

— Назараха, Дахариэля и Анушку, а также многих других равных им по силе пригласили на прием.

Елена замерла.

— Вот там они и начнут действовать. Я права? Идеальное место, особенно если учесть заседание Совета десяти перед балом.

— Да. — Рафаэль посмотрел на Елену. На её шее слабо, еле заметно пульсировала вена. — Не подпускай их близко. Ты по-прежнему остаешься главной целью этого соискателя власти.

— Не волнуйся. Они не совсем те люди, с которыми я бы хотела проводить время. — Она содрогнулась, и Рафаэль без слов понял, что эта дрожь совсем не связана с угрозой для её жизни. — Ли Дзюаннь… есть какие-то новости?

— Она привела своих возрожденных в Запретный Город. Мы увидим ходячих мертвецов.