Наутро Джексон отвез Тейлор домой.

Правда, прежде он удивил ее, вручив потерянную сумочку; Коул все-таки завез ее Джексону еще до рассвета. Он сообщил также: Доналд Карсон настолько напуган перспективой получить от полиции обвинение в сексуальном домогательстве, что можно не сомневаться — отныне он никогда не оскорбит ни одну женщину.

Поскольку бессонного детектива рядом уже не было, Джексон объяснил Тейлор, что в течение ночи не покидал дома и не ездил к Карсону. Он понимал, что его голос срывается от злости на невозможность самому разобраться с подонком. Он подозревал также, что Тейлор видит его насквозь, но она удовлетворилась только именем Коула Маккенна и не стала настаивать на дальнейших подробностях.

Пока Тейлор переодевалась, Джексон позвонил нескольким юристам. У него созревала одна идея, но ему хотелось удостовериться в том, что он прав. Как он сказал накануне, ему не нужна ее благодарность. Ни сердце его, ни гордость не согласятся с подобным унижением этой сильной женщины.

Он был рожден в браке, не имевшем будущего, прошел через опеку нянек и пережил союз без любви. Вполне достаточно одиночества для одной жизни. Сейчас ему нужна женщина, способная на безграничную преданность и полную самоотдачу. Тейлор — единственная женщина, которая ему нужна. Ему нужно все, чем она обладает. Он будет добиваться этого, но не станет похитителем. Ведь она подарила ему доверие.

* * *

Переодевшись во все чистое, Тейлор, по просьбе Джексона, упаковала вещи, которые могли понадобиться ей в течение суток, и уехала с ним в его дом. Недели мучительного противостояния с Лэнсом вымотали ее. Теперь ей остается лишь надеяться на помощь Джексона.

— Мне нужно кое с кем встретиться. Дождись меня. Когда я вернусь, мы поговорим, — сказал ей Джексон после позднего завтрака.

Тейлор подавила в себе естественное стремление добиться немедленных разъяснений, поскольку понимала, что и без того просит немалого.

— Когда ты приедешь?

— Как только смогу. — Легко и нежно Джексон поцеловал ее в губы. — Не спорь. Мне нужно поговорить с людьми с глазу на глаз.

Тейлор нахмурилась; он слишком хорошо разобрался в ее желаниях.

— Пожалуйста, не задерживайся.

— Не волнуйся. Может быть, ты подумаешь о том, чтобы опять сделаться моим секретарем?

Именно об этом Тейлор и задумалась, когда Джексон уехал, и решила принять предложение. В конце концов, у нее теперь нет нужды скрывать свое влечение к неотразимому итальянцу.

Возвратился Джексон только тогда, когда подошло время ужина.

— Выяснилось что-нибудь? — поинтересовалась Тейлор.

— Вникаю кое во что.

Увидев усталость в глазах Джексона, Тейлор решила не приставать к нему и дать спокойно поесть. Ужин несколько раз прерывался телефонными звонками, но к тому времени, как Тейлор сварила кофе и отнесла его в гостиную, наступила тишина.

Она поставила перед Джексоном чашку.

— Возьми.

— Спасибо.

Джексон, вдруг сделавшийся на удивление рассеянным, смотрел в темноту за окном.

Миновав диван, Тейлор присела на третью ступеньку лестницы, ведущей наверх, к спальням. Ее взгляд остановился на Джексоне. Какой сексуальный мужчина, думала она. У него широкие плечи и сильные, покрытые черными волосами руки.

В полумраке его кожа казалась темной, но Тейлор знала, что на самом деле она теплого золотистого оттенка — свидетельство его итальянских корней. Джексон заставляет ее трепетать, даже если он всего лишь неподвижно сидит.

— О чем ты думаешь? — прошептала она.

Он повернулся к ней, опираясь плечом на стекло.

— Что ты скажешь на то, чтобы выйти за меня замуж?

— Выйти замуж?

Тейлор невольно сжала кофейную чашку.

— Да.

Спокойный, холодный взгляд Джексона был непроницаем.

— Но почему ты…

Он — мужчина ее мечты, но в жизни мечты часто оборачиваются кошмаром.

— Я разговаривал с несколькими знакомыми юристами и с одним судьей. Поскольку Лэнс является родным отцом Ника, его права трудно подвергнуть сомнению.

Сердце Тейлор упало.

— Нет!

— Но, — продолжал Джексон, — для сохранения прав опеки тебе необходимо заявить о факте его ухода из семьи и доказать суду, что ты в состоянии обеспечить Нику хорошие домашние условия. При этом будет иметь значение твой семейный статус. Твои шансы возрастут, если у тебя будет муж, способный дать мальчику должное воспитание.

Тейлор почувствовала растерянность — вместе с надеждой.

— Да тебе-то это зачем?

С чего бы этот сильный, красивый мужчина захотел связывать свою жизнь с такой женщиной, как она?

— Мне нужна жена. Я всегда знал, что значит для человека семья, верность, и для тебя, я знаю, эти ценности тоже не пустой звук. В моем доме ты была бы образцовой хозяйкой, я в этом не сомневаюсь. А Ник… Если он в принципе остался таким, каким я его видел, мы найдем с ним общий язык. — Джексон помолчал, затем добавил: — Ты очень любишь Ника, поэтому, если нам придется расстаться, я не буду беспокоиться, что подробности попадут в бульварные листки.

А как же я? — захотела спросить Тейлор, вопреки явной эгоистичности такого вопроса. Предложение Джексона казалось холодным и расчетливым, несмотря на установившуюся между ним и Тейлор эмоциональную связь.

Тейлор не успела ответить, а Джексон уже вновь говорил:

— Ради Ника ты хочешь стабильности и безопасности; все это у тебя будет. Я обещаю тебе, что Лэнс не доберется до Ника, чего бы это ни стоило. Я обеспечу ему юридическую неприкосновенность на годы, если это то, что ты ищешь.

Жесткий тон Джексона придавал особый вес каждому его слову.

— Заставить Ника проходить через все это… Джексон отставил свою кофейную чашку.

— Это худший из всех сценариев. Внутренний голос говорит мне, что этого не случится. Репутация Лэнса строится на его профессионализме и благоразумии. Он не допустит, чтобы кто-то публично полоскал его грязное белье.

— Но он уже затеял суд против меня.

Тейлор еще крепче стиснула чашку, чтобы согреть внезапно похолодевшие руки.

— До сих пор он считал тебя беспомощной. Семейное законодательство у нас часто функционирует за закрытыми дверями; вероятно, он рассчитывал именно на это. Но если вмешаюсь я, он будет знать, что пресса будет держать в поле зрения все подробности, в том числе и обстоятельства, при которых он оставил Ника.

Джексон говорил настолько уверенно, что Тейлор захотелось ему поверить.

— Что же будет, если мы поженимся?

Стать женой Джексона Санторини — нечто, не укладывающееся в голове. Она едва смогла пережить поцелуй, а теперь…

— Ни один судья не возьмет сторону Хигерти против меня, будь у них хоть общий карман. — Какая-то нотка в его голосе напомнила ей о Джексоне-гангстере, великолепном и пугающем одновременно. — В худшем случае нас ждет беспристрастное слушание дела. Не хочу тебя обманывать: в таком случае очень вероятно, что Лэнс получит право на участие в опеке.

Тейлор в мыслях поблагодарила Джексона за то, что он не стал подслащивать пилюлю. Даже худший сценарий предпочтительнее полного поражения, которое светило ей до сих пор.

— А что в лучшем случае?

— А в лучшем случае Хигерти капитулирует. Честное слово, я бы сделал ставку на этот вариант. Он не производит впечатления человека, достаточно сильного, чтобы принимать бой.

Джексон презрительно скривился.

— Ради Ника я готова на все, — сумела выговорить Тейлор. — А ты уверен, что этот прием сработает?

— Да. Я забочусь о тех, кто мне не чужой. — Возражений это заявление не предполагало. — У Ника будут все преимущества.

— Пока мы будем вместе, — выпалила Тейлор. — У тебя не лучшая история семейной жизни. А если мы разойдемся до того, как ему исполнится восемнадцать? Лэнс получит возможность предпринять еще одну попытку?

Джексон кивнул. Его темные глаза сделались еще более непроницаемыми.

— Я намерен заключить соглашение на определенное количество лет. С Бонни я прожил шесть лет.

— Несчастливых.

— Да.

Необходимо признать правду.

— Тогда зачем еще раз испытывать судьбу?

Как бы Тейлор ни заботилась о Нике, она не забывала о глубокой печали, которая порой отражалась в глазах Джексона. А после их последней встречи эта скрытая боль казалась еще глубже.

— Я не думаю, что ты станешь принимать наркотики или впадешь в депрессию. Тебе слишком небезразличен Ник.

Он говорит о браке как о чисто деловом соглашении. Как будто не было нежных поцелуев прошедшей ночью. Наверное, эти мгновения завораживающего доверия ничего не значили для Джексона.

— Чтобы Ник ни в чем не был ущемлен, я создам для него опекунский фонд, который останется в его собственности вне зависимости от того, будем мы вместе или нет.

Джексон подошел к лестнице, остановился и посмотрел на Тейлор с высоты своего немалого роста. Она же прищурила глаза. Ей было трудно понять мотивы полученного предложения и разобраться в своих чувствах.

Впрочем, раздражение тут же взяло верх. Если ему вздумается предлагать деньги ей, она выцарапает ему глаза. Ей не до гордости в том, что касается Ника, но сама она обеспечена вполне достаточно.

— Я сделаю так, чтобы ты ни в чем не нуждалась… — начал Джексон, положив руку на перила.

— Помолчи. — Тейлор резко поднялась, и ее лицо оказалось на одном уровне с его лицом. — Я отнеслась серьезно к этой безумной идее только потому, что вижу здесь способ сохранить брата. А я в твоих деньгах не нуждаюсь!

Она разгневалась настолько, что даже не задумалась о том, с чего бы это Джексон заговорил о каких-то дополнительных условиях, если у нее в любом случае выбора нет.

— Если ты будешь моей женой, я бы попросил тебя не работать, хотя я при этом лишаюсь лучшего секретаря из всех, кто со мной работал.

— Почему так?

Тейлор прикрыла рот рукой. Этот рассудительный человек — вовсе не тот страстный, необузданный Джексон, к которому она привыкла. Куда подевался ее Джексон?

— Мой бизнес в основном держится на связях. Бонни отпугнула от меня людей, и нам придется многое восстанавливать. Работать ты будешь, но не как раньше. — Он говорил спокойно и размеренно, что только злило ее. — Если мы разойдемся, я как-то компенсирую тебе потери. Фондом опеки Ника ты воспользоваться не сможешь, а ему будет не по себе, если ты останешься без средств.

— Ты умеешь находить больные места, — резко бросила Тейлор.

— Полезный навык.

Джексон казался равнодушным, но Тейлор знала, что задела его.

Отчего она так поступила? Потому ли, что боялась чувств, которые он ей внушал? Она дала себе клятву никогда не любить мужчину так, как это было характерно для ее матери, потому что знала: в некоторых отношениях она совершенно такая же, как Хелена. Обе они любят со страстью, которая может быть гибельной, если окажется невзаимной.

Тейлор коснулась щеки Джексона, на которой уже проступила щетина.

— Извини меня.

— Тебе не за что извиняться.

Он не отстранился от нее, но и не выразил никакой реакции. Она взъерошила его волосы, а он стоял неподвижно, позволяя ей вести себя так, как ей заблагорассудится.

— Джексон, ты сердишься когда-нибудь? Выходишь из себя?

— Нет.

Очень холодно он посмотрел ей в глаза.

— Нет, ведь ты изо льда.

Бывало, на работе Джексон кричал на кого-нибудь, но по пустяковым поводам. В серьезных случаях он попросту замыкался в себе. Сердце Тейлор заныло от жалости к нему.

— Я скажу тебе одну вещь.

Джексон поднял бровь, удивленный решительным переходом.

— Что такое?

— У меня горячий темперамент. Учти это, если предлагаешь мне стать твоей женой.

— Ты хочешь выяснить, есть ли темперамент у меня?

Вопреки откровенному вызову со стороны Тейлор, голос Джексона оставался ровным. У Тейлор вырвался смешок.

— И как же ты думаешь управляться со мной, господин Продюсер-Большая-Шишка?

На мгновение Джексон задумался, затем ответил:

— Думаю, мне придется найти способы успокаивать твои нервы.

— Нервы! — воскликнула Тейлор и вдруг заметила веселую искорку в глазах Джексона. Наконец-то она сумела задеть его за живое. Ей захотелось прыгать от облегчения. — Ух, как ты меня злишь!

Руки мужчины крепко сжали ей талию. Без видимого усилия он приподнял ее и поставил прямо перед собой.

— И в какой степени?

— О-о-о-ох в какой!

Тейлор пришлось откинуть голову назад, чтобы видеть лицо Джексона. Она увидела в его темных итальянских глазах возникшее желание. Невольный страх заставил ее содрогнуться.

Он тотчас убрал руки, и его лицо сделалось жестче.

— Если мы поженимся, я ни к чему не буду тебя принуждать. — Он сделал паузу, словно обдумывая решение. — Но я очень многого хотел бы от нашего брака.

— Чего именно?

Это заявление доказывало, наконец, что за неожиданным предложением Джексона стоит что-то реальное.

— Ребенка. — В глазах Джексона открылись бездонные глубины. — Если мы сможем победить твой страх и заняться сексом, я не хочу, чтобы ты предохранялась.

Тейлор молчала, ошеломленная таким требованием. Несмотря на возникшее между ними желание, как он может говорить об этом с женщиной, которая едва решается на поцелуй? Наверное, он не понимает, насколько сильны ее страхи. Она согласна выйти за него замуж, чтобы защитить Ника, но она не станет его обманывать. Он обязан знать, насколько серьезны ее проблемы.

— Возможно, я никогда не смогу дать тебе то, чего ты хочешь. Ты хочешь стать отцом?

Он должен понять, что ее мучает такое, что не уходит легко. Возможно, не уйдет никогда. Даже если им удастся победить ее страх перед интимной близостью, мысль о том, чтобы иметь ребенка, приводит ее в ужас по очень простой причине. Зная страдания своей матери, она не уверена, что может в такой же степени отдать себя мужчине. Даже такому мужчине, как Джексон.

Джексон помрачнел. Тейлор предлагает ему выбор: она или ребенок. Этот выбор был сделан у могилы Бонни, но решение, принятое тогда, теперь казалось совершенно неправильным, когда он смотрел на эту честную голубоглазую женщину.

— Ты права. Нет. — Он вырвал из себя эти слова. — А может быть, мы дадим себе год? Если ребенка не будет, мы расстаемся.

Ему больно говорить так после всех клятв о том, что короткий брак — опыт всех его родных — ему заказан. Но он уже похоронил ребенка, которому не суждено было появиться на свет. Ему необходимо вылечиться от этого воспоминания, видя перед собой красивого bambino. Но проблема в том, что у всех детей, являвшихся ему в воображении, голубые глаза Тейлор. Как сможет он оставить ее, если она не позволит ему прикоснуться к ней? А с другой стороны, как может он поступить иначе?

Следующий вопрос Тейлор прозвучал растерянно, словно она не предполагала временных ограничений:

— А Ник?

— Думаю, мы сможем устроить дело так, что Лэнс не получит шанса даже в том случае, если мы не будем вместе.

Джексон посмотрел на Тейлор и добавил глухим голосом:

— Расскажи мне, откуда происходит твой страх перед близостью.

Тейлор положила ладони на грудь Джексона. У нее закружилась голова от разочарования. Она не сможет радоваться мужу, которому от нее нужен только ребенок, а не любовь. Неужели она лелеяла надежду на то, что предложение окажется более романтическим? Если да, то это — лишь девичья фантазия. Сделка, такая, как предлагает Джексон, безопаснее для нее. Романтика и любовь умерли, но Джексон никогда не нарушит условий соглашения.

— Это не ты, успокойся.

Складка между бровями придавала Джексону еще большее сходство с гангстером, чем обычно.

— Твоя мать привела кого-нибудь в дом?

Голос Джексона приобрел угрожающий оттенок.

— Рабочий, он занимался текущим ремонтом в доме.

Голос Тейлор дрогнул; она только что открыла Джексону то, о чем не говорила ни с кем на свете. Но у нее не хватит духу раскрыть всю правду сразу.

— Что он сделал?

Голос Джексона тоже дрожал. Его руки притянули Тейлор, как будто он не мог подавить в себе желание защитить ее. Она послушно сделала шаг, радуясь близости его тепла.

— Мне… мне было тогда лет четырнадцать. Когда он стал смотреть на меня, я еще не знала, что означают такие взгляды. — Очень важно, чтобы Джексон правильно все понял, но его ледяные глаза не смотрели на нее. — Он последовал за мной в комнату для стирки. Я решила, что он собирается чинить сломанную машину. — Даже сейчас Тейлор чувствовала страх, что охватил ее, когда она поняла: он стоит в углу и смотрит на нее масляными глазами. — Загрузив машину, я попыталась уйти наверх. Он потянул меня вниз, и я в конце концов стала пятиться. Я уронила корзину и попыталась вырваться, но он… Он схватил меня и с силой прижал к стенке шкафа. — Слезы потекли по ее щекам. Она снова была той перепуганной девочкой. — Я так испугалась… Он сказал, что понимает, почему я боюсь. Но он научит меня не бояться. Он сделает так, что мне будет хорошо. И знаешь, что было еще хуже?

— Скажи мне, piccola.

Одна большая рука гладила ее по волосам, другая была плотно прижата к спине.

— Что я была раздавлена всем этим. Он был студентом университета, подрабатывал в свободное время. Видный собой. Умный. — Тейлор прижалась щекой к груди Джексона и обхватила его обеими руками. — Я не думала, что он поведет себя так, как Лэнс повел себя по отношению к маме. Господи, какой я была дурой. — Она с шумом вдохнула воздух, чтобы выговорить самое страшное: — Я поцеловалась в первый раз. Он просунул язык мне в рот. Кровоподтеки на руках и на спине не сходили несколько недель.

— Тейлор, — прохрипел Джексон, как бы побуждая ее закончить.

Но она уже не могла остановиться.

— Он прижимался ко мне, я чувствовала его… возбуждение. Я сопротивлялась, но он был чересчур силен. Я решила, что он будет продолжать, но тут услышала, что кто-то спускается по лестнице. Он забыл запереть дверь.

— И ты убежала?

— Да.

Она благодарила Бога снова и снова, когда ее рвало в ванной.

— Он трогал тебя еще?

Почему-то тихая ярость в голосе Джексона успокаивала Тейлор.

Она теснее прижалась к Джексону, желая слышать ровное биение его сердца.

— Он следил за мной, но я перестала одна ходить по дому. Я приглашала детей из других квартир, чтобы они постоянно торчали у нас. Гра… Этот рабочий не мог позволить себе напугать их родителей.

— Гра… Так начинается его фамилия? Грант? — решительно спросил Джексон.

— Я не допущу, чтобы у тебя были неприятности.

Тейлор стиснула зубы.

— Я тебе обещаю — никаких неприятностей. Ты не позволила мне добраться до Доналда. Должен же я хоть что-нибудь сделать!

Такая ярость прорвалась в требовании Джексона, что Тейлор испугалась за него. — Нет!

— Пожалуйста, cara mia.

Она закусила губу. Ласковое увещевание обезоружило ее. Порой она забывала об итальянском происхождении отца Джексона, но сейчас она ясно ощущала, что этот человек приехал из страны, где в ходу кровная месть и заповедь «око за око».

— Я не могу этого доказать.

— Мне достаточно твоих слов, а дело касается меня одного.

Джексон держал ее так крепко и она была настолько близко к нему, что ничего теперь не боялась.

— Грант Лейтон.

Невероятно трудно противостоять искушению рассказать все до конца мужчине, которому она небезразлична.

— Спасибо, piccola. Спасибо тебе.

Объятия его сделались крепче. Ладонь Джексона успокаивающе гладила ее по спине, и ей стало спокойно.

— Спасибо за то, что ты мне сказала.

— Ты должен был узнать, — прошептала она.

— Конечно. Я польщен. — Его сердце стучало у ее щеки. — Ты испытала психологическую травму. — Джексон продолжал гладить ее. — Но теперь все будет хорошо.

— И ты никогда не заставишь меня заниматься с тобой сексом?

— Насильно никогда.

— Сердцем я всегда это знала.

Джексона поразило, как спокойно Тейлор приняла его обещание, при том, что теперь он знал: от мужчин в жизни она видела только насилие и страх. Она ни словом не обмолвилась о дальнейших бедах. Но если молодой рабочий обратил внимание на ее красоту, что же замечали мужчины постарше? И как обращались они с его ласковой Тейлор? Он сдержался, не стал задавать эти вопросы, сознавая, насколько она вымотана эмоционально.

— Я всегда буду с тобой, но мне кажется, тебе следует поговорить с врачом. У меня есть один знакомый специалист по сексуальным травмам.

Тейлор насторожилась.

— Я не знаю…

— Может быть, попробуешь, cara? Эта женщина может помочь тебе. Она знает способы успокоить человека, о которых я не имею представления.

— Хорошо. Я попробую… Мы сможем учиться вместе.

Чему она думает учить его? Но ему все равно. Главное, чтобы они были вместе.