Фейт открыла было рот, но поняла, что на самом деле ей нечего ответить. Ее учили, что благодаря Безмолвию отныне видения концентрируются исключительно на вопросах бизнеса. Но еще ее учили тому, что хищные веры — дикие агрессивные существа, приближаться к которым опасно для жизни. И что Саша Дункан — дефектная Пси, хотя силы в той полыхали ярким пламенем.

— Фейт, — мягко начала Саша, — может, в этом и есть предназначение твоего дара.

Фейт и сама видела логическую взаимосвязь, но никак не решалась сделать проистекающий из нее вывод.

— Зачем им мне врать?

— Потому что, предотвращая убийства, денег не заработаешь, — прорезал повисшую тишину голос Лукаса.

— Нет. — Фейт остановила качели. — Никто не смог бы заблокировать мои видения.

— У них и не получилось, как видишь, — напомнил ей Вон.

— Мне двадцать четыре. Почему все началось только теперь?

— Может, в этом возрасте у некоторых Пси Безмолвие начинает давать слабину, — пробормотала Саша. — Я старше на каких-то два года.

Фейт уставилась на нее:

— А какие способности они блокировали у тебя?

— Все. — Саша потянулась к Лукасу. — Они пытались меня сломать, убеждали, что я вовсе не кардинал. Это чуть не свело меня с ума.

Сумасшествие. Все тот же демон, преследующий Фейт каждый миг ее бодрствования и неизбежно подстерегающий ее в конце жизни.

— Думаешь, это меня и ждет?

— Если не примешь свой дар, то да.

— Это не дар. Это проклятие. — Ей не хотелось видеть ужас, боль, страх и ненависть, ей не хотелось чувствовать. — Которое и само по себе способно свести с ума.

— Рыжик, ты и правда считаешь себя такой слабой? — хрипло промурлыкал ей на ухо Вон. — Ты же не колеблясь ни секунды перелезла через забор и проникла на территорию веров. У нас острые зубы и когти, но ты справилась. По сравнению с этим видения — сущий пустяк.

Фейт повернулась, встречая его нечеловеческий взгляд.

— Единственное, что вы могли — это убить меня. А видения вполне могут превратить меня в ходячего мертвеца.

— Почему ты их так боишься? — спросила Саша.

— Я не боюсь. — Фейт стремительно поднялась на ноги. — Мой Пси-клан всегда заботился обо мне. Зачем же им надо каким-то образом мне мешать? — Она и сама понимала, видела причину, но ей хотелось, чтобы это озвучил кто-то другой.

Краем глаза она заметила, как Вон встает.

— Ты и так знаешь ответ.

Следовало бы догадаться, что он не даст ей легко отделаться.

— Деньги. — Пси-клан предал ее ради денег. — Почему же я первая, кто... сломался.

— Может, и не первая. — Саша тоже встала напротив нее. — Просто ты единственная, кого они пока не заставили замолчать.

Фейт поняла, о чем та из-за своей мягкости не решается сказать.

— Ты имеешь в виду реабилитацию, верно?

— Или что похуже, учитывая вашу ценность. В твоей семье никто внезапно не пропадал?

— Моя бабушка вскоре после того, как родила отца. И пять лет назад двоюродная сестра, Сахара — ей было всего шестнадцать. — Фейт задумалась над возможными причинами их исчезновения. — Считаешь, Совет или Пси-клан заперли их где-то и используют их дар в моменты ясности рассудка, а в остальное время бросают наедине с мрачными видениями?

— Не знаю, Фейт. Я же не ясновидящая.

Фейт почувствовала, как Вон заходит ей за спину. Каким-то образом это придало ей столь нужных сил.

— Зато я ясновидящая. И знаю, что даже в сумасшествии бывают проблески. Моя тетя по отцовской линии находится на лечении с тех пор, как ей пошел шестой десяток, но она продолжает зарабатывать миллионы даже тремя-четырьмя успешными прогнозами за год. Вполне хватает, чтобы оплатить работу медперсонала. — И сделать даже такое безумное существование более комфортабельным.

Последний раз Фейт видела ее на экране коммуникатора — Карина НайтСтар больше не выносила чужого присутствия. Ее образ станет преследовать Фейт до конца дней. Ледяная Пси, одна из ее наставниц, дающая восемьдесят пять процентов точных прогнозов, превратилась в существо, даже отдаленно не похожее на человека. Она сгрызла себе губы, искусала и исцарапала себя так, что ей пришлось удалить ногти и зубы. Одежда была изорвана, волосы слиплись, а в глазах сверкало что-то чужое и в корне неправильное.

— Но в отличие от моей тети, тем, кого преследуют мрачные видения, никогда не позволят ни с кем общаться. Иначе это поставит саму программу «Безмолвие» под вопрос. Их надо изолировать прежде, чем у них проявятся любые симптомы деградации. — Фейт начинала видеть истинную бесчеловечность того, что пытались показать ей веры.

— Даже взаперти Пси могут видеть будущее. Вообще-то так они наоборот превращаются в идеальный инструмент, который не подчиняется никаким правилам и о существовании которого никто не подозревает. А если частично сломить их Безмолвие, тогда они смогут предсказать гораздо больше... Например, действующим властям будет весьма полезна информация о готовящемся заговоре или восстании.

— Фейт... — начала Саша.

— Простите, — вскинула та руку. — Мне нужно время, чтобы осмыслить все, что я узнала.

— Тебе нельзя здесь задерживаться, — аккуратно напомнила Саша.

— Мы сможем встретиться еще раз? Думаю, у меня получится снова выбраться дней через пять.

— Конечно.

Сумеет ли она за эти пять дней разобраться в том вранье, которое ей, похоже, удалось обнаружить? Понять, где истина, а где ложь? В чем-то веры могут оказаться правы, но кто сказал, что им известно все? У них другие приоритеты, они живут эмоциями.

Возможно, они ошибаются. Возможно, ее раса вовсе не видит в ней лишь выгодную статью дохода. Все возможно.

***

Вон проводил Фейт до границы леса.

— Сама через забор переберешься?

— Да. — Она поправила на спине рюкзак. — Ты придешь сюда через пять дней? — Она смотрела куда угодно, лишь бы не на него.

— Я держу слово, Рыжик. — Он накрыл ладонью ее затылок. — Могу даже нанести визит раньше. Не хотелось бы терять то, чего нам удалось достичь.

— То есть?

Он погладил большим пальцем ее кожу.

— Мне нравится, как ты чувствуешь мои прикосновения.

— Не приходи, Вон. Если они поймают тебя, то могут ранить.

Ягуару понравились нотки, которые он расслышал ее в голосе.

— Крошка, меня никто не поймает. Раз уж я смог незамеченным проникнуть на земли Сноу-Данс, то здесь это будет детской забавой.

— Среди охранников есть Пси, которые умеют сканировать местность на наличие разумной жизни.

— Эти леса — территория веров, так что охранники знают, что мы будем за ними наблюдать. Не волнуйся обо мне. Я уже большой мальчик. — Вон приходил в восторг от ее беспокойства, которое он чуял вполне отчетливо.

— Просто не хочу ставить под угрозу следующую встречу с Сашей. А если ты попадешься, мою охрану усилят.

Ее кожа была мягкой, но спина — выпрямленной, словно она проглотила стержень.

Он провел губами по ее щеке. Выдохнув, Фейт отступила.

— Иди, Рыжик. Охранники как раз на нужных позициях.

Быстро подбежав к забору, Фейт вскарабкалась на него с поистине женской грацией. О да, в постели с ней будет более чем интересно. А Вон намеревался ее туда заманить. Ее вкус на его губах был самым опьяняющим, что он только пробовал в жизни.

Приземлившись на ноги по ту сторону ограды, она обернулась, словно пытаясь его найти. Он сверкнул глазами в ночном мраке, зная, что Фейт его увидела. И она ушла, скрылась за стенами мира Пси.

Хорошо, что заборы — не помеха для котов.

***

Ранним утром следующего дня Фейт, надежно укрепив щиты, отделяющие ее от бесконечности ПсиНет, вышла из спальни. Как она и ожидала, коммуникатор звонил не переставая. М-Пси проверяли ее задолго до того, как истек трехдневный перерыв. Если она не ответит, они, скорее всего, воспользуются этим, чтобы вломиться в ее дом.

Раньше это ее успокоило бы — если из-за видения что-то пойдет не так, медики тут же окажутся рядом, чтобы все исправить. Но сейчас невозможность уединиться, отсутствие хоть какого-то подобия личной жизни заставляли ее... У Фейт не получалось подобрать нужного слова, чтобы выразить свою реакцию. Все возможные определения были связаны с эмоциями, а их она позволить себе не могла.

Она коснулась сенсорной панели.

— Да?

На экране возникло лицо одного из подчиненных Си Юня.

— Вы не ответили на два предыдущих звонка. Мы хотели убедиться, что вы в сознании и здравом рассудке.

Потому что Я-Пси имели привычку сходить с ума.

Фейт поняла намек — медики никогда не давали ей забыть о постоянно нависающей над ней угрозе.

"Если ребенку что-то постоянно внушать, он и сам начнет в это верить".

Сашины слова эхом отразились в голове, не позволяя Фейт вернуться к той покорной размеренной жизни, какой она жила прежде, чем перелезла через забор. И опрометчиво связалась с опаснейшим хищником на свете.

— Я понимаю вашу озабоченность моей безопасностью, однако я ясно дала понять, что не буду выходить на связь в течение трех дней. Указанный срок истечет лишь вечером. Неужели это так сложно усвоить? — Холодный голос резал как нож, отточенный за годы изоляции. — Или вы хотите, чтобы я подала жалобу и заменила вас кем-то, кто лучше понимает мои слова? — Фейт еще никогда не угрожала ничем подобным, но то безымянное, что проснулось внутри нее, не собиралось молчать, когда ее пытаются лишить остатков независимости.

Медик моргнул:

— Приношу свои извинения, ясновидящая. Я не повторю эту ошибку.

А еще он наверняка внес в отчет ее необычное поведение и включил в доме все датчики, отслеживающие ее физическое состояние. Фейт завершила разговор, понимая, что лишь навредила самой себе. Теперь единственное место, где она избежит слежки — это спальня, и то не факт. Куда разумнее было бы держать рот на замке. Или нет? Фейт замерла, обдумывая свое поведение. Она двадцатичетырехлетняя ясновидящая, дающая практически идеально точные прогнозы. Она стоит миллиарды — а вовсе не миллионы, как предполагала Саша. И это дает ей иммунитет от многих проблем.

Например, поездки в Центр, где ей промоют мозги в процессе "реабилитации".

А значит, некоторое высокомерие вполне обосновано. То, что Пси избавились от эмоций, вовсе не означало, что они потеряли представление о классовых различиях, богатстве и власти. Впервые Фейт осознала, какие перед ней раскрываются возможности. Вдруг ей удастся избавиться от чужого контроля, за исключением времени, что она сидит в кресле, погруженная в видения. Может быть, не сразу, но постепенно?

Взглянув на кресло, в котором провела большую часть жизни, Фейт приняла решение. Вместо того чтобы расположиться в нем, она вернулась в спальню и легла. Лучше она потратит оставшееся свободное время на поиски в ПсиНет — ей нужны сведения, о существовании которых она раньше и не подозревала, потому что вокруг нее под видом заботы воздвигли высокие крепкие стены.

Ее наставники зашли так далеко, что даже предостерегли ее от чрезмерного погружения в ПсиНет, сказали, что разум ясновидящих слишком уязвим, а значит, ей легко могут там навредить. Поэтому Фейт воздвигла многослойные щиты и редко осмеливалась за них выходить. Но если Саша Дункан — не дефектный кардинал, то и Фейт может оказаться не такой уж слабой. Перед глазами замелькали образы. Вон дотрагивался до нее, даже целовал, он никак не скрывал всю страсть своей натуры. И все же Фейт выдержала. А если она справилась с ягуаром...

Глубоко вздохнув, она закрыла глаза и распахнула сознание бархатной ночи ПсиНет. В темноте сверкали звезды, но эти мерцающие огни были живыми — миллионы уникальных разумов Пси. Выйдя в Сеть, Фейт сразу же подняла мобильный щит, чтобы укрыть свое "Я". Те, кто не думал о защите, рисковали нарваться на какую-нибудь ловушку, которая разорвала бы связь между разумом и телом, что привело бы к необратимой коме. Многие Пси фанатично подходили к вопросам защиты. Фейт же была просто одержима ею.

Она расслабилась, позволяя разрозненным данным просто течь через ее мозг, как вдруг почувствовала, как ее легонько коснулось нечто сверхразумное. НетСущность. Та замерла, и Фейт ощутила еще одно прикосновение.

Видно, сочтя результаты проверки удовлетворительными, НетСущность двинулась дальше. Подобная заминка была необычна, но вполне объяснима — наверняка даже всевидящая НетСущность редко сталкивалась с тем, чтобы Я-Пси активно сортировали файлы Сети.

ПсиНет гудела от обилия информации. Вокруг сновали разумы, иногда они неожиданно пропадали из поля зрения — переходили по невидимым Фейт ссылкам. И это было естественно. В определенной степени вся Сеть строилась на полученных Пси знаниях, как иначе Фейт смогла бы связаться с другим разумом или попасть куда-то, если бы у нее не имелось никаких координат?

Такая непривычная бурлящая обстановка вынуждала Фейт двигаться медленно, практически украдкой. Оставив свою кардинальскую звезду, она превратилась во всего лишь еще одну обычную Пси. Большинство кардиналов не озабочивались тем, чтобы хоть как-то приглушить свое сияние, но Фейт предпочитала путешествовать инкогнито, а щиты только способствовали ее анонимности. Как ни странно, именно Пси-клан обучил ее навыкам маскировки — мера предосторожности на тот случай, если кто-нибудь решит ее похитить.

Она присоединилась к чужому ментальному чату, чего никогда прежде не делала. Медики вполне однозначно предупреждали ее о возможной опасности — непредсказуемость чатов вполне может перегрузить ее нервные рецепторы.

— Слышал, они обсуждают кандидатуры, — начал разговор первый.

— И это затягивается, — заметил другой.

— Потеряв кардинала такого уровня, как Сантано, самые слабые члены наверняка испытывают некоторое беспокойство, — ответил третий.

Фейт вряд ли бы догадалась, что они обсуждают, если бы не услышала имя бывшего Советника Энрике Сантано — оно ей уже встречалось, когда она искала информацию по Саше Дункан. Оглядевшись, она обнаружила удобное место для подслушивания и затаилась.

— В Совете нет слабых, — возразил первый. — Подобными иллюзиями тешат себя разве что их ученики.

— Известны хоть какие-то варианты?

— Говорят, Совет эти сведения засекретил. Любая попытка разглашения автоматически отправит смельчака на реабилитацию.

— А кто-нибудь вообще знает, что случилось с Сантано? Сообщили лишь, что он умер по неизвестным причинам.

— Как я слышал, правды не знает никто.

Тот же, кто задал вопрос про Сантано, продолжил:

— А еще я хотел бы знать, как Саше Дункан удалось покинуть ПсиНет.

— Это же давно известно: у нее был изъян и она не смогла поддерживать связь. Скорее всего, ее слабый разум и вовсе в этом не нуждался, поэтому она и выжила.

— Логичный ответ, но вам он не кажется слишком уж удобным?

Небольшая пауза, и затем:

— Возможно, нам стоит продолжить этот разговор в более приватной обстановке.

И разумы один за другим исчезли, судя по всему, последовав в направлении, известном всем троим.

Заинтригованная услышанным, Фейт побродила вокруг, но больше никто не обсуждал столь провокационные темы. Однако такое на первый взгляд бесцельное шатание позволило ей заметить за собой хвост. Прокрутив мысленно свой маршрут, она поняла, что ее преследовали с самого начала.

И она точно знала, чьи это ищейки. Даже в условиях анонимности Сети Фейт была слишком ценной, чтобы предоставить ее самой себе. Внутри разгоралось нечто вроде холодной ярости — Фейт практически ощущала это пламя. И плевать, что оно слишком походило на эмоциональную реакцию.

Она вернулась самым прямым путем. И оказавшись в стенах своей разума, открыла глаза и принялась раздумывать над следующим шагом. Не слишком ли это выдаст в ней перемены, если она открыто потребует оставить ее в покое? Сможет ли она жить дальше без малейшей возможности уединиться?

Нет.

Сглотнув то нечто, угрожавшее ее Безмолвию, Фейт встала, собрала волосы в гладкий пучок и надела одно из струящихся платьев, что предпочитала носить во время прогнозирования: насыщенного рыже-коричневого цвета, на бретелях, с длинным подолом, обвивающим лодыжки. Если уж видения цепляются за разум, не желая ее покидать, по крайней мере, тело ничего не сковывает.

Завершив приготовления, она вышла из спальни и, как обычно, расположилась в кресле. Датчики включились сразу же, как только она села, но пока работали в дежурном режиме в ожидании сеанса. Вместо этого Фейт подняла самые мощные блоки, на какие только хватало сил — она не могла предотвратить видения, но удержать их на какое-то время у нее получалось, — и принялась читать.

Спустя два часа, когда она закончила книгу, она знала, что они наверняка проявляют нетерпение. Фейт еще никогда прежде не занимала кресло ради таких будничных занятий. Она взяла другую книгу. Через десять минут коммуникатор запищал. Используя дистанционное управление, Фейт вывела изображение на экран перед собой.

— Здравствуй, отец.

Это слово — всего лишь удобное обращение. Энтони Кириакус был ей таким же чужим, как и правление Пси-клана, и неважно, что по их венам бежала одна кровь.

— Фейт, медики доложили мне о твоем иррациональном поведении.

А теперь он предложит ей пройти полное медицинское обследование — как физическое, так и психическое.

— Отец, ты не находишь, что слежка в ПсиНет является полным попранием гражданских прав? — Совершенно логичный вопрос. — Или я могу шпионить за каждым твоим шагом?

Выражение карих глаз Энтони не изменилось ни на миг.

— Это ради твоей безопасности.

— Ты не ответил на вопрос. — Она снова взялась за книгу. — Что ж, раз я не могу получать интересующую меня информацию частным образом, придется делать это у всех на виду. — Очень тонкая угроза.

— Раньше ты никогда не стремилась к автономности.

К автономности, не самостоятельности. Теперь совершенно очевидно, что ее всю жизнь направляли по нужному им пути. Но он прав — не стоит так радикально менять свое поведение без явных тому причин. Тут Фейт вспомнила разговор, подслушанный в Сети, и это подкинуло ей идею. Она предпочла не думать, не был ли источником вдохновения ее дар.

— Может, кардинал с редкими, практически уникальными возможностями, решил воспользоваться удобным случаем... Но вряд ли ему это удастся, если с ним все время нянчатся.

Судя по тому, как быстро на лице Энтони отразилось понимание, он уже размышлял над подобным вариантом.

— Это опасная игра. Выживают лишь сильнейшие.

— Именно поэтому мне нельзя выглядеть слабой.

— Ты слышала что-то конкретное?

— Я сообщу тебе в свое время. — Только это никогда не произойдет, во что бы там ни верил Энтони. Вряд ли Совет всерьез рассматривает на пост одного из своих членов кандидатуру ясновидящей, всю жизнь просидевшей под замком. Но как причина внезапной тяги в самостоятельности эта версия годится идеально.

Что-то грубо толкнулось в стены, которые она воздвигла против видений, и Фейт поняла, что лучше торопиться, прежде чем оно прорвется и захватит ее. Бизнес-предсказания никогда не были такими мощными и агрессивными. Положив книгу, она спустила ноги с кресла.

— Я жду ответа, отец.

— Частная жизнь — неотъемлемое право гражданина, — кивнул тот. — Но если тебе потребуется помощь, свяжись со мной.

— Конечно. — Она выключила экран без дальнейших прощаний — они были лишними, как она уяснила еще ребенком. Но, по крайней мере, теперь в ПсиНет ее предоставят самой себе, а это огромный шаг вперед. Пока ее действия не могли вызвать каких-то подозрений — даже информацию о Саше она собирала в открытых источниках. Однако ее дальнейшие поиски будут не столь невинными.

Щиты снова прогнулись под очередным ударом видения. Фейт прошлась по комнате и заставила себя взять бутылку воды и несколько питательных батончиков из холодильника. Едва она коснулась обертки батончика, перед глазами возникло насмешливое лицо Вона. Она могла представить, как бы он прокомментировал ее выбор обеда, и хотя эта игра была опасной, Фейт старательно держала в голове его образ всю дорогу до спальни. Оказавшись внутри, она положила еду на стол и закрыла дверь.

Очередной ментальный толчок чуть не свалил ее с ног. Она покачнулась, но устояла — если упасть, датчики за дверью могут это уловить. Сосредоточенно дыша, она добралась до кровати и рухнула на нее. Ладони и виски взмокли — физиологическая реакция на неизвестный стрессогенный фактор.

Страх.

Она Пси. Она не должна испытывать страх. Однако она и не должна видеть то, что дар заставляет ее видеть. И тут тьма смяла шаткие стены и вонзила свои когти ей в голову. Фейт выгнулась, сжимая кулаки и до боли стискивая зубы, и все вокруг растворилось в видении.