Минька дрых в сумраке спортзала, разбросав по мату длинные ноги. Когда мы дружно завалились почивать, нещадно хлопая матами, он проснулся и сел, хлопая глазами.

— Длинный, ты когда прилунился?

— На последнюю шаланду успел, — недовольно сказал Минька, закуривая бычок из консервной банки.

— Скороход.

— А нам чуть по башке не надавали.

— Жаль, что чуть.

— Ну что? Потёр пупочек?

— Миня, только честно: поперек?

— Женюсь, — сказал Минька.

— Любовь до гроба, дураки оба.

— У нее в Нормандии свой винный заводик, петя, — скучно сказал Минька, заваливаясь на спартанскую постель. — Дом в Лионе и квартира в Париже. Может и не миллионерша, но…

— А мужа нет.

— Как вы догадливы, профессор!

— А что? попробовала дурака русского, конечно! Чего эти лягушатники картавые, только бургонское жрать.

— Рассказывай шустро, а то по шее надаём.

— Повела в свои интуристы, — обстоятельно начал Минька, позевывая. — Чебурыле у ворот отпрайсовала. Лифт скоростной. Ковры. Батл темного стекла, ананасы — превратим село в культурный центр. Я даже бояться начал. Не бывает так, верно? Она прямиком в ванну, я нахально пол-стакана засадил, сигарку ее тонкую зажег, а самого, натурально, колотит, типа шляп сыми.

— Волнуешься.

— Волнуюсь. Она всё не идет, полоскается, понимаешь, как рязанская баба. Я еще пол-стакана.

— Волнуешься?

— Подъебни еще, да?! Попиваю, и размышляю абсолютно дурацкие вещи: почему, когда пиво пьют, смотрят в кружку, а когда вино — нет? Аллегория. Ну, бурбон своё дело сделал, я как-то и осмелел. Эстампы разглядываю, природу за окном. А тут и она… В халате белей белого.

— Санитарка звать Тамаркой.

— Контрасты Нью-Йорка! Не женщина, а вакхическая песнь! Какая грация, какой зефир! Я ей: «О, май далинг, а мисс ю, а ниид ю» — мы ж по битлам английский учили, не по словарю. А она лопочет что-то не по-европейски. Очень даже это на сексуальные нервы действует. В смысле добропорядочном. Основной свет гасим, пошли на посадку. Я халат с нее — бреньк! А у нее! На животе! Шрам, будто от сабли!! Через всё пузо!!!

— Ладно, ты хоть нас-то не пугай!

— В общем — как и не пил. Пять секунд — уже на улице стою. Полностью одетый.

— Ни прика себе!

— А мы-то за тебя, ерундея, бокалы сдвигали. Думали, удрал парень штуку. Гордиться будем, имя на скрижали.

— Павка Корчагин так бы не поступил.

— Жуткое зрелище, — вылупил глаза Минька. — Кошмарики, пропало ваше чадо. Это вам дудеть легко, а тут тебе дважды два — семь. Диз из зе энд, май фрэнд. Черт знает что в мозгу пронеслось.

— Мечта сбывается и не сбывается.

— Спать давайте, кони!