На следующее утро Питер, придя к себе в бюро, нашел адресованное ему письмо; оно было написано на роскошной, очень дорогой бумаге крупным и острым женским почерком. Разорвав конверт, Питер так и опешил, увидав на письме что-то вроде герба, латинскую надпись и слова: «Общество дочерей Американской революции». Секретарша уведомляла его, что миссис Уорринг Сэмми просит мистера Питера Г-аджа не отказать в любезности посетить её сегодня в три часа пополудни. Питер читал и перечитывал письмо, стараясь догадаться, к какой разновидности красных принадлежит приглашающая его особа. На него произвели сильное впечатление бумага и царственный тон письма, — но ведь «революция» — запретное слово. Вероятно, миссис Уорринг Сэмми такая же «салонная красная», как и миссис Годд.

Питер показал письмо Мак-Гивни и мрачно спросил:

— Что это ещё за красный заговор? Мак-Гивни пробежал письмо.

— Красный заговор? — спросил он. — Что ты хочешь сказать?

— Как что? — сказал Питер. — Да ведь там сказано: «Дочери Американской революции».

Мак-Гивни в недоумении уставился на Питера, сперва он подумал, что Питер шутит, но, увидев, что тот говорит серьёзно, захохотал ему в лицо:

— Ах ты простофиля! Неужели ты никогда не слыхал об Американской революции? Даже не знаешь про четвёртое июля?

Тут раздался телефонный звонок, и разговор был прерван. Мак-Гивни сунул Питеру письмо, буркнув:

— Спроси об этом свою жену!

Когда пришла Глэдис, Питер показал ей письмо, и она очень взволновалась. Оказывается, миссис Уорринг Сэмми весьма высокопоставленная дама, а Американская революция, дочерью которой она себя именовала, была весьма почтенная революция, происшедшая много лет тому назад; эту революцию признают первые люди в городе; писать о ней — совершенно законно и уместно, и почему не напечатать эти громкие слова на бланке письма? Пусть Питер поскорей поедет домой, наденет свой лучший костюм, позвонит секретарше и скажет ей, что он с удовольствием посетит миссис Уорринг Сэмми в назначенный час. Между прочим, Питеру необходимо еще кое с чем познакомиться. Он должен приобрести адрес-календарь «Весь город» и учебник по истории Соединенных Штатов, изучить «Декларацию независимости» и узнать, какое различие существует между революцией, совершившейся много лет назад, и революцией, происходящей в настоящее время.

Итак, Питер отправился с визитом к этой важной великосветской даме; войдя в её серый каменный особняк, он увидел, что она так же богата, как и миссис Годд, но, не в пример ей, весьма ценит свое высокое общественное положение. Миссис Уорринг Сэмми и не подумала обращаться с ним, как с равным, и Питеру даже в голову не пришло, что он может запросто бывать у неё. Она сказала Питеру, что слышала об его лекции на тему о красной опасности. Она состоит председательницей правления дам-патронесс «Убежища для инвалидов войны» в Американском городе и хотела бы, чтобы Питер прочел лекцию этим ветеранам. Питер, заранее наученный Глэдис, отвечал, что с большим удовольствием прочтёт эту лекцию даром и будет счастлив исполнить свой патриотический долг. Миссис Уорринг Сэмми торжественно поблагодарила его от лица всей Америки и сказала, что сообщит ему, на какой день будет назначена лекция.

Питер поехал домой. Глэдис скорчила кислую гримаску, узнав, что слушателями будут какие-то ничтожные солдаты и читать придется в самом заурядном помещении. А она-то надеялась, что он выступит перед самими «дочерьми» в доме миссис Уорринг Сэмми. Но во всяком случае Питер привлёк внимание миссис Уорринг Сэмми, а это уже немалая победа. Глэдис снова повеселела и стала рассказывать Питеру про миссис Уорринг Сэмми. Оказывается, маникюрши за работой в салоне, прислушиваясь к болтовне дам, иной раз подхватывали весьма ценные сведения.

Глэдис пришла в благодушное настроение и завела речь о самом Питере. Вот они, наконец, поднялись на высоту, с которой можно бросить взгляд на прошлое, оглянуться по сторонам и сделать нужные выводы. Они прожили бок о бок несколько лет, в мире и любви, дружно работая, и теперь могут извлечь полезные уроки из своих ошибок и наметить нужные планы на будущее. Ведь Питер наделал немало промахов, — он должен это признать. Признает он это? Питер признал, что она права. Но всё же, продолжала Глэдис, он мужественно боролся, и на его долю выпало высшее счастье в жизни — рядом с ним добрая и способная жена. Об этом она ему сообщила с особенным подъемом, и Питер согласился с нею. Он вынужден был согласиться и тогда, когда она заявила, что долг всякой доброй и способной жены оберегать своего мужа на их совместном жизненном пути, помогая ему избегать ловушек, расставленных его врагами. Наученный горьким опытом, Питер впредь уже не станет гоняться за хорошенькой, мордочкой, чтобы проснуться на другое утро с пустыми карманами. Питер согласился и с этим.

Глэдис продолжала разглагольствовать, и вскоре Питеру стало ясно, что своим блестящим успехом в жизни он всецело обязан своей жене. Во всяком случае, он понял, что совершенно бесполезно попытаться изменить её мнение на этот счёт. Столь же смиренно он выслушал её наставления о том, как он должен в дальнейшем себя вести: он всякий раз будет приносить домой жалованье в конце недели, и его жена разумно использует эти деньги, так же как и свой заработок: постарается отшлифовать их внешность, повысить общий стиль их жизни, чтобы они могли подняться на ещё более высокую ступень общественной лестницы.

Следуя подробным инструкциям своей жены, Питер приобрёл уже известное достоинство в своих речах и солидность в движениях. Да будет ему известно, что будущее общества зависит от его знаний и талантов, С этим Питер также согласился. Теперь он уже знает, в каких пределах можно действовать и чего не следует делать. Он уже больше никогда не переступит роковой черты — не соскользнет на преступную дорожку; ему не пристало заниматься шантажём. Он уже больше никогда не спутается с такими гнусными тварями, как Нелл Дулин. Питер должен помнить, что он винтик огромной машины, и зарубить себе на носу, что честность — лучшая политика. Таким образом, он неуклонно пойдет вперед. Он будет встречаться с великими мира сего и, когда придет к ним в дом, уже не станет смущённо мять в руках шляпу, но будет держаться со спокойным достоинством. Он будет поддерживать связь с агентами генерального прокурора, который метит в президенты, и каждую неделю снабжать их сенсационными материалами, помогая запугивать публику красными. Он будет общаться с законодателями, стремящимися «выпереть» добившихся избрания социалистов, с губернаторами, желающими засадить в тюрьму рабочих вожаков, организующих «незаконные» стачки. Он познакомится с журналистами и авторами популярных романов, которым требуется красный колорит.

Но главный козырь Питера — это его лекции. Он будет разъезжать по всей стране и повсюду вызывать сенсацию. А знает он, почему? Питер отвечал, что ему невдомёк. Ну, так и быть, Глэдис ему скажет: это потому, что он «романтическая фигура». Значение этого выражения было неизвестно Питеру, но все-таки он был польщён; он простовато улыбнулся, показав кривые зубы, и спросил Глэдис, с чего это она взяла, что он романтическая фигура. В ответ он получил приказ встать и медленно повернуться вокруг своей оси.

Питеру не очень-то хотелось покидать свое комфортабельное кресло, но все же он повиновался. Глэдис внимательно осмотрела его со всех сторон и воскликнула:

— Слушай, Питер, тебе необходима диета, — ты уже начинаешь толстеть!

Она сказала это с таким ужасом, что Питер невольно испугался: это звучало совсем как болезнь.

— Ты не сможешь изображать на кафедре романтическую фигуру во время лекций, если станешь этакой бочкой.

Питера заинтересовала эта тема, и он снова спросил Глэдис, почему она считает его романтичным. Она отвечала, что для этого есть ряд оснований, но главное — это то, что он ранвше был опасным преступником, а потом раскаялся, что всегда нравится людям, посещающим церковь. К тому же его похождения закончились счастливым браком, что всегда по душе тем, кто читает романы.

— В самом деле? — наивно спросил Питер, и Глэдис поспешила его уверить, что это именно так.

— Ну, а ещё почему? — допытывался Питер.

Она объяснила ему: он долго якшался с этими страшными и опасными людьми, с этими людоедами цивилизованного мира, с большевиками, о которых обыкновенные люди знают только по газетам. К тому же он не только преподносит сенсационную историю, но и заканчивает её поучительным и доходным послесловием. Вот к чему сводится его поучение: «Поддерживайте материально Лигу прогресса Америки! Посылайте чеки в Ассоциацию защиты дома и очага! Существование вашей родины зависит от того, будете ли вы поддерживать Легион защиты патриотов!» Таким образом слава Питера разнесётся по всей стране, и разные Гаффи и Билли Нэши в каждом городе и городишке Америки будут зазывать его к себе, а когда он приедет, в газетах появится его портрет; Питера и его супругу будут приветствовать представители высшего общества. Питер и Глэдис и впрямь станут светскими львами, будут приняты в богатых домах и сами мало-помалу разбогатеют.

Глэдис снова осмотрела своего супруга с ног до головы, и они направились в спальню. Да, он в самом деле обрастает жирком. Надо ему заняться игрой в гольф. У Питера на часовой цепочке болтался маленький американский флажок, и Глэдис задала себе вопрос: а ведь, пожалуй, это чуточку вульгарно? У Глэдис на пальце сверкало кольцо с настоящим бриллиантом, и она научилась манерно растягивать слова: «ваальс, ваанна». Она мило зевнула, расстегивая свой элегантный коричневый костюм, и подумала при этом, что вот такая одежда свидетельствует о благополучней, обеспеченной жизни.

Да, теперь они с Питером вполне обеспечены. Теперь они больше не боятся очутиться без работы. Им стало ясно, что от красной опасности не так-то легко избавиться. Этот яд глубоко проник в общественный организм и время от времени дает о себе знать всё в новых вспышках.

В некоторых отношениях Глэдис разделяла воззрения красных; она была убеждена, что до тех пор, — пока будет существовать класс богатых и преуспевающих, представители других классов будут кипеть негодованием и всегда найдутся люди, которые убудут зарабатывать себе на жизнь, занимаясь агитацией, обличениями и требуя перемены строя. Общество подобно огороду. Каждый год, когда сажаешь овощи, вместе с ними вырастают и сорные травы, и надо обходить грядки и выпалывать сорняки. Муж Глэдис — опытный огородник, он прекрасно умеет полоть, и знает, что общество никак не может обойтись без его услуг. До тех пор, пока будут существовать огороды, Питер останется главным огородником и будет обучать молодых огородников этому полезному делу.

Какое счастье, что она вышла замуж за такого человека! Глэдис заслужила всё это благополучие — ведь она как добрая жена помогала своему мужу, сделала из него хорошего гражданина, настоящего патриота, блюстителя законности и порядка. Ведь хозяева огорода, без сомнения, всегда позаботятся о том, чтобы их главный огородник ни в чём не нуждался и получил бы с лихвой свою долю плодов.

Глэдис стояла перед зеркалом, причёсываясь на ночь и размышляя о том, каких именно плодов попросит она для себя. Они с Питером их вполне заслужили и потребуют самых ароматных цветов, самых сладких плодов.

Внезапно Глэдис, словно предвкушая это блаженство, восторженно простерла перед собой руки:

— Мы добились успеха, Питер! Мы добились успеха! У нас будет сколько угодно денег, и мы сможем купить самые прекрасные вещи на свете! Понимаешь ты, Питер, как здорово тебе повезло?

Питер смотрел на её сияющее лицо, но ему было немножко страшновато и всё как-то не верилось, — ведь он не привык, чтобы его хвалили. Внезапно Глэдис прониклась к нему нежностью, смешанной с жалостью. Она протянула к нему руки.

— Бедняжечка мой Питер! У тебя была такая тяжелая жизнь! Как жаль, что мы не встретились с тобой раньше, — ведь я бы помогла тебе!

Глэдис немного подумала, потом последовал взрыв совсем других чувств:

— Подумай только, Питер, какое счастье быть американцем! В Америке ты всегда можешь выдвинуться, если будешь исполнять свой долг. Америка — страна свободы! Твой пример должен бы убедить этих дураков красных, — ведь каким ты был захудалым мальчишкой, а как высоко взлетел! Да и всякий у нас может выйти в люди, если будет неустанно работать! Знаешь, мне говорили, что у нас в Америке самый бедный мальчишка может стать президентом! А ты хотел бы быть президентом, Питер?

Питер замялся. Ему не очень-то верилось, что он справится с такой сложной задачей, но он знал, что Глэдис не понравится, если он выскажет свои сомнения.

И он пробормотал:

— Что ж, может быть… когда-нибудь…

— Как бы то ни было, Питер, — продолжала его жена, — я стою за Америку! Я с ног до головы американка!

На этот счёт у Питера не было никаких сомнений.

— Ещё бы! — воскликнул он и выпалил свою излюбленную формулу: — На сто процентов!