За один час, проведенный вне поля зрения Хана и Каана, а понимала лишь одно — Искандера в моей жизни стало много. Наверное, даже слишком.

Мне казалось, я до сих пор ощущаю на себе взбешенный черный взгляд, даже если была уже несколькими этажами выше того отдела, где работал Хан, и где было его черное царство.

До последней секунды я думала, что он остановит меня…что вырвет мою руку из ладони Искандера, когда он уводил меня показывать свой отдел, под неодобрительные и пылающие взгляды трех пар глаз. Но Хан лишь молча смотрел за тем, как мы входим в лифт, развернувшись и зашагав в свой кабинет еще до того, как двери медленно и плавно закрылись перед моим носом…

Хан принял этот вызов.

И мне было страшно подумать, что же будет дальше….а самое главное, как далеко смогу зайти я, чтобы доказать ему, что я не просто сестра в его большом доме?

Наверное, я сама до конца не понимала, что творю и какую игру затеваю, а главное для каких целей и что хочу получить в конечном результате.

Руку и сердце того, у кого в груди был черный мрамор?

…скорее лишний повод сделать себе больнее и доказать в очередной раз, что нет такой силы, которая смогла бы сломить эту нерушимую стену вокруг черных глаз и непреступного сердца.

Вот только Искандера это все мало волновало, когда он таскал меня за собой, показывая свой отдел, который занимался рекламой.

Он постоянно касался меня.

Каждую минуту, даже если я могла самостоятельно идти за ним, Искандер обязательно брал меня за руку, увлекая за собой в недра этажа, где бегали туда-сюда исключительно девушки в мини-юбках, обольстительно улыбаясь своему непосредственному шефу…и мысль о том, что предыдущая помощница ушла в декрет с его ребенком, как до этого сказал Берк, уже не казалась мне смешной и нелепой шуткой.

Я словно попала в модельное агентство, где за каждым углом была очередная длинноногая красавица, чувствуя себя здесь явно не к месту и начиная задумываться о том, что, наверное, прежде чем соглашаться, нужно было хотя бы что-то узнать о предстоящей работе.

Хотя бы взять внешний вид работников Искандера….словно они все собирались на вечеринку. Или только что приехали с нее сразу на работу, не заезжая домой.

Это было, по меньшей мере, странно…

— Не люблю белый и черный цвет, — радостно говорил Искандер, снова потянувшись ко мне, чтобы поправить ворот моей белой рубашки и окинуть многозначительным взглядом черную юбку ниже коленей, — поэтому с завтрашнего дня можешь носить на работу даже джинсы и майки, но чем ярче, тем лучше!

На мою попытку убрать осторожно его руки от себя, мужчина снова не обратил никакого внимания, схватив меня за руку, и быстро зашагав дальше, когда я едва успевала за ним на своих каблуках, пока не представляя каким образом объяснить ему на пальцах, что у каждого человека есть свой допустимый круг личного пространства, в который не желательно вторгаться….особенно на работе.

Но он поражал меня тем, что его совершенно не смущал тот факт, что я не могу говорить.

Может потому, что все это время говорил исключительно он, и едва ли я смогла бы вставить хоть слово в его рассказ, даже если была бы в состоянии разговаривать.

— А вот и мой кабинет, пупсик! Проходи, чувствуй себя, как дома! Разуваться не обязательно! Но если вдруг станет жарко, и ты захочешь раздеться, то я не буду протестовать, — улыбнулся Искандер широко и задорно, подмигнув в очередной раз, когда я покачала головой, — Располагайся! Пока будешь у меня, я все-равно редко сижу за столом. Вон там мое рабочее место, — мужчина махнул рукой на большой темный диван с горой подушек.

Там же на низком черном журнальном столике стоял раскрытый ноутбук, валялся джойстик от игровой приставки, стояли бутылки с недопитым спиртным, и был целый ворох каких-то бумаг…явно под оригами, потому что едва ли их можно было назвать документами в таком состоянии.

Я растерянно моргнула, осматриваясь и думая о том, а знал ли Хан о том, как работает Искандер, и что он с ним сделает, если когда-нибудь увидит все это.

Хотя, надо признаться, что на самом деле сам кабинет был весьма стильным и даже по-своему уютным.

Огромные окна от пола до самого потолка были завешаны светлыми жалюзи, а за рабочим столом из темного дерева висела большая модульная картина из трех частей, изображающих ночной город. Сам кабинет словно состоял из двух уровней относительно пола, когда диван был в углублении внизу, а до письменного стола вела пара ступенек.

И само помещение так же делилось необычной перегородкой, выполненной в стиле мозаики, когда от попадания рассеянного солнечного света на полу вырисовывался невероятный разноцветный узор, который вероятней всего двигался по мере движения солнечных лучей на закат.

Очень необычное и завораживающее зрелище!

— Для начала, пупсик, тебе необходимо знать две главные вещи про меня! Я пью только настоящий черный кофе, но с большим количеством сахара! И шипучие таблетки от похмелья лежат в первом ящике стола! В остальном будем знакомиться по мере рабочего процесса!..

Когда я обернулась на голос Искандера за спиной, он уже растянулся на диване, улыбаясь открыто и совершенно беззлобно, словно солнечный ребенок, который каким-то непонятным образом оказался на этой работе среди «холодильников», как он сам называл свое старшее начальство.

Я знала его всего лишь час, но уже сейчас было странное ощущение, что от этого мужчины нельзя получить удара в спину…скорее он получает их сам, продолжая с улыбкой идти по жизни, как бы больное ему не было.

Казалось, что на него невозможно злиться или обижаться, видя это красивое обаятельное лицо, где все было настолько мило и складно, что можно было удивляться, как иногда умеет работать природа, создавая творения, подобные Искандеру.

А еще было странно, что при нем я не испытывала скованности и смущения, как рядом с Кааном и Ханом, даже если знала их гораздо дольше.

— Кстати, нужно придумать, как ты будешь называть меня! — Искандер сел на диване, в очередной раз запуская ладонь в свои волнистые волосы, чтобы откинуть их назад, погрузившись в томительные раздумья, но уже через пару секунд щелкнув пальцами, — Львенок! Мне нравится львенок!

На мое вытянувшееся от удивления лицо и огромные глаза, Искандер лишь весело рассмеялся, подавшись вперед и упираясь локтям в колени:

— Разве не похож? Смотри, какая у меня зачетная грива!

Дернув бровью, я быстро прошагала до стола, отыскав без проблем очередную бумажку и даже ручку, быстро написав на ней свой вариант обращения, и прошагав до мужчины, протянула ему, едва не хохотнув оттого, что теперь вытянулось его лицо и глаза округлились:

— Ящерка?! Ты серьезно?!…

На мой утвердительный кивок, карие глаза Искандера распахнулись еще сильнее:

— Как так-то?! Почему?…

Я склонилась над столом, быстро дописав на бумажке: «Ты постоянно облизываешься», чувствуя, как он вытянул шею, прочитав быстрее, чем я протянула ее снова, и неожиданно расхохотавшись:

— Раскусила меня, как орешек за пару минут! Разве девушкам не нравится этот жест? — он облизнулся снова, изогнув бровь и глядя, словно заправский ловелас, а для пущей убедительности, запустив пятерню в свои волосы, чтобы снова откинуть их назад, отчего я только рассмеялась, не боясь, что Искандер обидится, глядя в его смешливые глаза. — Что, нет? На тебя это не действует, да?…

Я лишь с улыбкой покачала головой, глядя, на то, как Искандер продолжая улыбаться, прочитал пару раз про ящерку, качая головой:

— Ну уж неееееет….на ящерку я не согласен. Даже если они миленькие! Давай рассмотрим другие варианты!

«Босс?»

— Банально! И можно что-нибудь по-нежнее? — расплывшись на диване, Искандер подпер подбородок ладонью, с интересом заглядывая в бумажку, на которой я должна была написать что-нибудь подходящее.

«Начальник?»

— Пупсик, ты повторяешься! В чем отличие от босса?…

Как то это было совсем не по рабочему, сидеть у низкого журнального столика, выдумывая миленькое прозвище для своего нового начальника, который лежал на диване, глядя своими лукавыми и смешливыми глазами.

«Обязательно должно быть какое-то животное?»

— Ну…нет. Только не котенок и медвежонок! Так меня называет каждая вторая!

Какое-то время мы просто молча смотрели друг на друга, пока я не написала:

«Искра?»

— Это что-то вроде искорки? Как пламя? Огонь? — на мой кивок, Искандер улыбнулся еще шире и довольно, — Казырноооооооо! А главное оригинально! Мне подходит! Договорились, пупсик! Вот только… — мужчина потянулся вперед, снова садясь и откидывая бумажку, куда-то под стол, — Что это за каменный век? Идем!

Я и пикнуть не успела, когда снова оказалась в руках Искры, который шел как всегда быстро и решительно вперед, пока я семенила за ним, едва успевая, но снова не понимая, куда он потащил меня в этот раз.

— Мы в каком веке живем? Сделаем тебе обгрейд и вернемся! Листики, бумажки….

Мы снова неслись по коридору, а потом в лифт и на первый этаж, и снова я жалела, что не могу говорить, и предупредить о том, что, наверное, нам стоило бы поставить в известность Хана….

Боже, у меня ноги подгибались от мысли о том, что он узнает о нашем маленьком побеге, пусть даже он таковым не являлся, но как я смогу объяснить все ему, когда он узнает?….

Почему-то сомнений не возникло, что Хан может что-то не узнать….

Вот только безуспешно я пыталась тормозить каблуками, показывая пальцем наверх, пока Искандер вышагивал бодро вперед, взяв меня под локоть и улыбаясь широко и обворожительно, совершенно не понимая моего испуга и этих намеков. Представить было страшно, как тяжело приходилось Лейле жить, а еще, кажется, я поторопилась со своим стремлением к независимости от Хана!

Определенно да…

Я думала об этом с холодеющими руками, когда Искра галантно усаживал меня в свою спортивную машину, которая явно стоила, как половина этого здания, понимая, что в этой ситуации я абсолютно беспомощная, ибо у меня под рукой не было ни сумки, ни телефона, ни хоть какого-нибудь клочка бумаги, на котором я могла бы написать одно единственное слово огромными буквами «ХАН!!!».

Хотя что-то мне подсказывало, что Искандер едва ли боялся, что своего холодного, строгого брата, что Хана…чего нельзя было сказать обо мне.

Когда вместе с зажиганием в машине заорала музыка, я даже не обратила на это внимания, сжав крепко холодные и влажные от паники ладони, вздрогнув лишь когда Искандер снова коснулся меня легко рукой, чуть подмигивая:

— Пупсик, ты в порядке? Выглядишь бледной….боишься ездить на переднем сидении?

Я отрицательно покачала головой.

— Попадала в аварии?….

Ох. Если бы он только знал, во что я только не попадала, но и в этот раз я снова покачала головой.

— Боишься ездить со мной? Обещаю, я не буду превышать скорость и даже остановлюсь на каждом зеленом свете светофора! — на мое вытянувшееся лицо, Искандер рассмеялся как всегда задорно и весело, — Расслабься, пупсик! Я с 13 лет за рулем! Могу ездить даже спящим и пьяным, а уж при свете дня так вообще никаких проблем нет! Главное знаки не пропускать….

Ей-богу, я бы не нашлась, что можно сказать ему на это, даже если бы могла говорить!

Этот мужчина был сколько красивый и обворожительный, столько и сумасшедший!

Вот только я не понимала, нравится мне это или все-таки пугает…

Но, надо признаться, что вел машину он аккуратно и даже не слишком быстро, видимо, жалея мои и без того расшатанные нервы, по дороге часто показывая куда-то и рассказывая о городе, который я еще не видела и совершенно не знала, при чем делал это со знанием дела и в своем стиле — весело, задорно и информативно.

Теперь я знала наверняка, где он в первый раз поцеловался и напился в стельку, в каком ресторане самое вкусное мясо на мангале, и где делают самые шикарные алкогольные коктейли, а еще где работает ди-джей гей из-за чего Искандер старается не появляться в этом клубе.

В какой-то момент я даже расслабилась, посмеиваясь над задорными рассказами о первой девушке, которая была старше Искандера на 7 лет, и с которой ему пришлось в голом виде убегать из ее дома, когда не вовремя вернулся из командировки ее муж, вздрогнув от звука раздавшегося телефонного звонка, на который Искандер сначала даже не обратил внимания.

Пришлось прикоснуться быстро к его руке, показав на звенящий телефон, который небрежно валялся на панели, повизгивая какой-то витиеватой мелодией и вибрируя так, словно он дрожал всем своим серым корпусом.

Сделав музыку еще тише, Искандер, наконец, обратил внимание на телефон, взяв его в ладонь, и протянув с усмешкой, глядя на светящуюся панель, где вероятно всего было имя звонившего:

— Ооооооо! Ничего не скроется от нашего босса!

У меня свело челюсти от пробирающей холодом паники, когда в висках звучала мелкими молоточками осознание того, о ком мог говорить Искандер…и в ком я не ошиблась, слыша, как Искра, хохотнул в трубку, зажав ее между ухом и своим плечом, когда нажал на сенсорный экран для ответа:

— Еще и пяти минут не прошло, как мы уехали из офиса, а тебе уже все доложили, братец Теоман? Я ведь пообещал, что с твоей родственницей будет все в порядке и теперь она всегда будет рядом со мной! Я держу обещание….какие у нас могут быть проблемы? Я тебя умоляю! Мы прекрасно общаемся, и отлично понимаем друг друга! Скажи ему, пупсик!

Когда Искандер протянул мне телефон, улыбаясь и подмигивая своим карим глазом, я растерянно заморгала, понимая лишь одно — я сама себя загнала в ловушку.

Страшно было брать из рук Искры телефон, чтобы услышать знакомый голос, который будил в моем сжавшемся теле не только один испуг…даже если находился не рядом и я не могла ощутить его аромат и взгляд пронзительных колких черных глаз. Но не могла удержаться от того, чтобы не сжать колени, слыша его проникновенный, низкий голос, который касался моей кожи своей вибрацией, заставляя растерянно смотреть в окно, не видя пролетающих видов.

— Ты оставила свою сумку и телефон в кабинете для совещаний, — проговорил Хан сдержанно, холодно, но напряженно, словно едва сдерживал в себе то, что я не должна была услышать и понять. Ледяную ярость, которая могла ранить, даже если была запрятана за тонной бархата в его голосе, — когда вернешься в офис зайди ко мне и забери.

Хан не сказал больше ничего, отключившись, но все-равно заставляя мое сердце истерично и надрывно стучать. Ведь он не ругался, не кричал, не пытался угрожать, почему же тогда я чувствовала себя так, словно проваливаюсь в пропасть, зная точно, что на дне моего падения будут лишь копья и острые камни.

— Все в порядке? — Искандер пытался заглянуть в мои глаза, когда я вложила в его ладонь телефон, быстро кивнув в ответ, и стараясь не выглядеть так, словно меня отругали, как нашкодившего котенка.

— Не ругался?…

Я помотала головой снова, подумав, что именно это и было самым странным.

Неужели я зря боялась и переживала за реакцию Хана, что мы уехали и ему было на самом деле не так уж и важно, где я и с кем?…

— Не помню, чтобы Теоман о ком-то вообще переживал, — вдруг улыбнулся Искандер, не дав мне упасть в свои терзания по поводу того, а нужна ли я ему вовсе, отчего я растерянно посмотрела на мужчину, — эмоции — это не в его стиле, знаешь! Это Берк может орать до посинения, а Каан часами отчитывать, Теоман же скорее придушит своим колючим молчанием. Ему и говорить не нужно ничего, чтобы поставить на место и запугать кого угодно одним лишь взглядом. Но скажу одно — на тебя он смотрит не так, как на остальных….вот только не знаю, стоит ли тебе бояться этого меньше или сильнее…

Все-таки иногда было хорошо, что я не могла говорить. Поэтому что я не знала, что смогла бы на это ответить, и как не смогла бы предательски покраснеть.

— Ну, раз все в порядке, тогда улыбнись мне, пупсик, и слушай дальше! — когда Искандер подмигнул, снова откидывая телефон на панель, я на самом деле улыбнулась абсолютно искренне, услышав из его уст, — Смотри туда, смотри! А вот там расположен самый большом фонтан в нашем городе, в котором мы с друзьями купались голыми, и забыли, куда дели свою одежду, поэтому после задержания в полиции нам выдали полотенца, и в таком виде нас привезли на суд!..

Сразу было понятно, что молодость у Искандера была не просто огненной, но еще и с большими приключениями на голову его и его бедного брата, которому, очевидно, постоянно приходилось вылавливать своего брата из клубов, полиции или рук взбешенных мужей.

— Так, приехали! Пойдем!

Слава богу, место, возле которого остановилась плавно машина, оказалось не клубом и не рестораном, где, по всей видимости, Искандер проводил все свое свободное от работы время, если не спал в кабинете на диване. Это был магазин.

Магазин, по которому Искандер пронесся штормом, уже по привычке таская меня за руку за собой, выбирая мне для работы планшет и ноутбук, как бы я не сопротивлялась и не пыталась показать, что все это было лишним. А уж белый меховой чехол и всякие нелепые подвески с сердечками были и вовсе полной глупостью, на которую я лишь закатывала глаза, вот только делала это совершенно безуспешно, и, садясь в машину с мягким, пушистым планшетом, который теперь был основным средством нашей связи, а заодно моим главным рабочим инструментом.

— Ноут привезут к нам на работу, когда установят все необходимые программы. Думаю, к нашему приезду он будет уже на месте! — снова вещал Искандер, когда мы сели в машину и поехали куда-то прямо…и явно не в сторону офиса.

Теперь было гораздо проще спрашивать, когда я быстро набрала на планшете: «Хотите заехать еще куда-то?»

— Да, нужно прикупить что-то подходящее для переговоров сегодня. Не поеду же я на важную встречу в куртке и футболке!..

«Кажется, мне нужно уточнить у вас список мои должностных обязанностей и входит ли в них походы по магазинам с непосредственным руководством!» я развернула планшет, чтобы Искандер прочитал, отчего мужчина рассмеялся как всегда весело и звонко:

— Пупсик, если я пропишу все по пунктам, ты сбежишь от меня сегодня к вечеру!.. хотя не факт, что и без этого не сбежишь!..

«Звучит устрашающе!»

Искандер снова хохотнул, подмигивая и замолкая на какое-то время, что было даже как-то непривычно, учитывая, что с момента нашего фееричного знакомства, он говорил практически не умолкая.

Следующей нашей остановкой был большой супермаркет, масштабы которого воистину просто поражали мое скромное воображение! Пять этажей блеска и лоска, с огромным фонтаном среди зала, брызги которого долетали практически до потолка. Здесь ходила целая толпа людей, семьями, парочками или в одиночку, с дорогими красочными пакетами, в которых очевидно были новые приобретения.

— Хочешь, сначала перекусим, пупсик? Здесь делают неплохую пиццу на втором этаже в кафе!

На мой отрицательный ответ, Искандер лишь как всегда лучезарно улыбнулся, увлекая за собой на многоуровневый эскалатор, на котором мы спокойно и без приключений поднялись на третий этаж.

Я как всегда почти бежала за шустрым и не в меру активным новым боссом, прижимая к груди свое единственное средство к общению — планшет, и, кажется, уже начиная немного привыкать к тому, что он постоянно был рядом и не отпускал моей руки, даже если я спокойно могла идти рядом, не потерявшись.

— Нам сюда!

Мужчина свернул в один из бутиков, где в больших стеклянных витринах стояли манекены-мужчины в стильной и явно не слишком дешевой одежде, и на многочисленных полках и рядах вешалок висела стильная мужская одежда.

— Привет, девочки!

Я скованно остановилась лишь на секунду, снова увлекаемая неугомонным Искандером вперед, когда на его голос выпорхнули сразу все три девушки-консультанта, улыбаясь восторженно и радостно, отчего становилось понятно, что он здесь был постоянным покупателем, а еще любимчиком номер один, судя по тому, какими взглядами они окинули меня, покосившись на ладонь мужчины, которая крепко сжимала мои пальцы.

Я попыталась осторожно вынуть руку из его хватки, вот только безуспешно, смиренно зашагав вперед и стараясь не обращать внимания на недовольные и откровенно оценивающие взгляды работниц сие заведения.

— Добро пожаловать, господин! У нас как раз новая коллекция, которую мы можем представить…

— Просто ткните, где рубашки, дальше мы справимся сами! — на улыбку Искандера и его лучезарные глаза невозможно было обжаться или даже надуться, когда девушки все-таки проводили нас лично до нужного отсека в большом помещении, явно пытаясь придумать сто причин, чтобы помочь.

— Отлично! Теперь разберемся! Спасибо, сладкие!..

— …мы могли бы подобрать по вашему размеру…

— У вас полно других клиентов, не смею вас больше задерживать, красавицы!

Нехотя уходя к другим посетителям магазина, каждая из трех девушек снова покосилась на меня, с видом явно и красноречиво говорившем: «И что только он в ней нашел?!«…и вряд ли бы я стала пытаться объяснить, что мы всего лишь работаем вместе, даже если бы могла говорить.

Воистину странное отношение к клиентам, даже если оно меня явно позабавило.

Не долго думая, Искандер тут же ринулся к рубашкам, принявшись быстро перебирать руками те, что висели стройными рядами, наконец, отпустив мою многострадальную руку, но не переставая говорить:

— Сегодня вечером у меня встреча с куратором съемок по линии спортивной одежды. Принципиальная дамочка оказалась! Наши юристы так и не смогли внести некоторые коррективы в контракт в нашу пользу. Она тормозит процесс, от которого мы могли бы уже получать неплохую прибыль…моя задача, — Искандер достал одну из рубашек на вешалке, приложив ее к себе, — сделать так, чтобы она была готова подписать даже собственную путевку в Ад!.. что думаешь, пупсик? Подойдет?….

Рубашка была ярко желтая, как раз в стиле и характере Искандера, вот только подходила ли она для делового ужина в ресторане?…

— Не то, да?…

Мужчина тут же повесил рубашку обратно, принявшись рыться в вещах снова.

— Вот все оттенки от синего до голубого подходят Берку с его голубыми глазами….он в маму. А я всю жизнь ходил в ярком…или цвета хаки. Вот, смотри!

Искандер снова достал очередную рубашку, на этот раз насыщенно зеленого цвета, с яркими пуговицами под серебро скорее в стиле «милитари», нежели в деловом.

— Вот эти штуки на плечах мне нравятся, выглядят, как погоны и делают плечи визуально еще шире!..

Я продолжала с интересом рассматривать рубашку, беззвучно ахнув, когда Искандер просто снял свою куртку, а за ней и футболку, совершенно без какого-либо смущения в полуобнаженном виде, принявшись бороться с новой рубашкой, на которой нужно было расстегнуть пуговицы, чтобы снять ее с вешалки.

«Для переодевания предназначены специальные кабинки!!!»

Искандер быстро покосился на экран планшета, который я развернула к нему, чуть ли не нос к носу, улыбнувшись широко и задорно:

— Мне и так нормально! А кто стесняется, может идти в эти самые кабинки!..

Наверное, мне нужно было пойти туда первой, когда я поспешно отвернулась хотя бы в пол оборота, успев заметить, как все посетительницы магазина срочно ринулись выбирать рубашки для своих молодых людей или даже мужей, поблизости, бросая на Искандера горячие томные взгляды, чего он просто не замечал, натягивая на себя новую рубашку.

И, чего уж греха таить, но посмотреть было на что! Не зря все-таки Искандер был моделью! Широкие плечи, мощные руки, идеальный пресс, длинные ноги! Поэтому я даже понимала тех девушек и женщин, которые, не долго думая, повыхватывали свои телефоны, принявшись снимать Искру, стараясь сделать это как можно незаметнее.

— Пупсик, посмотри на меня! Подойдет или все-таки выбрать что-то поуже?…

Я осторожно покосилась через плечо на него, с облегчением увидев, что он все-таки облачился в новую рубашку, раскинув накаченные руки и глядя на меня, приподняв левую бровь:

— Ну? Если бы увидела в таком виде, соблазнилась бы сразу?

На мой жест с отрицанием, вторая бровь Искандера поползла вверх:

— Соблазнилась бы чуть позже, когда я подошел?

Снова «нет» с помощью качания головы, и брови Искандера взлетели вверх, когда он чуть ли не всплеснул руками:

— Хочешь сказать, что вообще не соблазнилась бы?!

На мой утвердительный кивок и улыбку, мужчина недоверчиво покосился на меня, протянув:

— Да лаааааааадно!

Вот только расстраивался он недолго, когда обреченно вздохнул, и снова разделся до полуобнаженного состояния, заставив меня стремительно отвернуться:

— Тогда мне нужна другая рубашка, чтобы была, как стрела купидона — раз и сразу в точку!.. если эта мадама не подпишет сегодня нашу версию контракта, то мое имя не Искандер!..

Не знаю, что там была за «мадама», но мне ее было уже искренне жаль!

Едва ли можно было устоять перед обаянием и непосредственностью Искандера, и не поддаться на провокацию, особенно если он включит весь свой огненный шарм, в чем лично я уже не сомневалась.

Дайте ему пару часов, новую рубашку и он перевернет этот мир, соблазнив максимальное количество женщин, которые ради него устроят даже революцию.

Что же было не так со мной?

Я погрязла в черном сердце и золотой крови одного черноглазого мужчины слишком сильно, чтобы видеть всю красоту и шарм Искандера, который мог запросто опалить любую, даже самую ледяную кровь. Вот и сейчас, стоя рядом с ним в пол оборота и прижимая к себе рукой планшет, я все-равно думала о Хане, пытаясь разгадать его холодный голос, который слышала по телефону.

Не такой реакции я ожидала от него…это меня смущало и даже в какой-то степени расстраивало.

Ведь я вступила в нашу войну, я сделала первый шаг на пути к долгожданной победе, как мне казалось. А вместо этого сейчас я понимала лишь одно — Хан не поддался. Не опустился до крика и разборок, на что я надеялась, даже если и боялась этого.

Я знала, что где-то глубоко внутри него есть тот самый вулкан, до которого мне нужно было добраться, чтобы он обнажил свою душу и сказал мне то, что я ждала…или то, что меня убьет окончательно.

Вот и сейчас, ходя за Искандером по магазину в поисках самой красивой, стильной и сексуальной рубашки, в моей голове, сердце и душе были только ядовитык черные глаза, которые не встретят меня радостно и поддерживающее, когда я приду в его кабинет, чтобы забрать свою сумку и телефон. Во мне уже сейчас кипел азарт и испуг с одинаковой силой, подпитывая другу друга и пуская в кровь такую дозу адреналина, от которого хотелось закричать.

Спустя еще три рубашки, которые не произвели нужного эффекта, Искандер все-таки нашел то, что искал, в очередной раз раздеваясь и одевая на себя новую — максимально зауженную по его стройному телу, в чем-то немного небрежную из-за воротника — стойки, но при этом в сдержанном почти классическом стиле.

— А как вот эта…?

Услышав за спиной воодушевленные и восторженные ахи всех девушек и женщин, которых теперь в магазине стало в разы больше, Искандер ни капли не удивился и не даже не пытался изобразить смущение, разворачиваясь всем своим корпусом к фанаткам с телефонами, чтобы улыбнуться широко и обворожительно:

— Всех благодарю за поддержку, красавицы! Думаю, стоит остановиться на этом варианте, да?…

В ответ ему прозвучала волна восхищенных возгласов и практически стонов, на которые Искандер улыбнулся горячо и лучезарно, снова ринувшись к рядам вещей со словами:

— Так. С рубашкой решили. Теперь брюки….

Наверное, я спасла десяток некрепких женских сердец от инсульта и полной контузии, когда все-таки запихала этого обворожительного наглеца и бесстыдника в примерочную кабинку с ворохом всевозможных брюк, когда он уже по заведенной традиции потянулся к ширинке, чтобы примерить новые модели прямо здесь и сейчас.

Я была согласна даже на то, чтобы бегать туда-сюда, в поисках нужных размеров, лишь бы он не сверкал своими обнаженными длинными ногами до полного помутнения рассудка некоторых из особо впечатлительных девушек, которые смотрели на меня злобно и кусающее, чего я старалась не замечать.

В конце-концов, скоро Искандер выплыл модельной походкой из примерочной кабинки, скрутив в руках ту одежду, в которой приехал сюда, и, снова хватая меня за руку, понесся прямиком к администратору, чтобы оплатить покупки и улыбнуться, подмигнув краснеющей девушке:

— Срежете с меня все бирочки и скажете цену?…

Думаю, видя эти необыкновенные карие глаза, словно миндаль, бедная девушка была готова пойти за ним даже на край света, что уж говорить по какие-то бирочки и ценники.

Запихав снятую одежду в фирменный пакет для покупок, подмигнув всем и расплатившись картой, даже не посмотрев на итоговую сумму, Искандер снова тащил меня вперед в своем обновленном подчеркнуто сексуально виде, прочь из магазина и охающих девушек, обратно на парковку, где стояла его машина.

— Ладно, цветы куплю чуть позже, чтобы они не выглядели потрепанными к вечеру! Сейчас заедим на работу, нужно подготовить контракт в лучшем виде, а потом поедем на разведку в ресторан!..

«Не думаю, что это хорошая идея взять меня с собой, если вы собираетесь соблазнить девушку»

Искандер быстро прочитал, усмехнувшись, но все-таки кивая головой, отчего его шевелюра снова растрепалась:

— Да, в этом соглашусь с тобой, пупсик! Поехали на работу! Думаю, твой ноутбук уже должны были привезти!..

Но вот меня волновал далеко не ноутбук, ох не он….

Всю дорогу до высокого и шикарного здания с расположенными офисами, я напряженно молчала, перебирая пальцы и пытаясь улыбаться на разговоры Искандера, который снова и снова рассказывал о достопримечательностях этого большого, красивого города, тыкая пальцами по разным сторонам, иногда начиная посмеиваться или даже петь.

— Тебе к брату Тео? — чуть хитро прищурились карие глаза Искры, когда мы вошли в большой офисный лифт, вслед за несколькими людьми, которые вежливо поздоровались, стараясь лишний раз не глазеть на нас.

Я кивнула в ответ, стараясь не смотреть в глаза Искандера, чтобы случайно не показать то, что внутри меня творилось что-то невообразимое, надеясь при этом, что со стороны я выгляжу вполне себе обычной и спокойной.

— Сходить с тобой?

«Нет»

— Уверенна? — Искандер изогнул бровь, чуть пихнув меня своим широким плечом, на что я лишь улыбнулась.

«Уверена»

— Ну ок, тогда ты выходишь сейчас на этом этаже и не забудь, что наш отдел находится двумя этажами выше! Не заблудишься?

«Нет»

— Точно? Смотри! Если через десять минут тебя не будет в кабинете, я пойду тебя искать!

«Кто не спрятался, ты не виноват?»

— Точно! — рассмеялся мужчина, отодвигаясь и нагло распихивая двух мужчин и одну девушку впереди, чтобы выпустить меня из лифта, словно мы были в битком забитом метро, не иначе, — Давай, пупсик! И удачи! В случае чего — сразу беги ко мне, я прикрою!

Я широко улыбнулась своему новому шефу, смело выходя из лифта, и бодро зашагав вперед, лишь до тех пор, пока двери лифта не закрылись снова, увозя моего нового защитника и покровителя на два этажа выше, куда «в случае чего» я едва ли успею добежать…

И все-таки даже обстановка этого этажа, словно царство Хана соответствовала ему полностью и абсолютно. Четкие грани, никаких красок и ярких пятен…везде все темное, отполированное идеально подобранное…

Весь этаж, как только я могла увидеть, разделялся на определенные отсеки зеркальными перегородками, где можно было увидеть людей в строгих костюмах — мужчин и женщин.

Они что-то приглушенно обсуждали, рассматривали какие-то большие карты с чертежами, разговаривали по телефонам, что-то быстро записывая. Все они были сосредоточенны на своей работе, не обращая внимания ни на что другое…а еще никто не ходил здесь в ярких платьях и мини-юбках, что лично меня почему-то весьма радовало!

Прошагав вперед, отчего звук цоканья каблуков по темному мрамору отражался от стен, я прошла от лифта, наконец, увидев что-то вроде стойки администратора, понимая, что, кажется, где-то здесь я была, когда мы приехали, потому что сразу за стойкой увидела ту самую совещательную комнату, двери которой были по-прежнему открыты.

Я не знаю, зачем прошагала до нее, осторожно заглянув, в надежде на то, что, возможно, моя сумка осталась здесь, а не лежит теперь в кабинете Хана, тяжело вздохнув и прижавшись на секунду лбом к холодной поверхности стены.

Нет, ничего не будет легко и все-равно придется идти прямиком в Ад…

— Лейла!

Я едва не вздрогнула, услышав за своей спиной знакомый голос, поспешно выпрямляясь и оборачиваясь, как раз в тот момент, когда ко мне стремительно подошла большеглазая и хорошенькая Дениз, смущенно улыбаясь и явно чувствуя себя все еще неловок оттого, что не знала, как именно со мной общаться. И снова мне было безумно стыдно перед этой милой девушкой за ложь, которую приходилось нести на себе день ото дня, когда я помахала ей приветственно рукой, двинувшись навстречу.

— Ты к Теоман бею?

Я кивнула в ответ головой, видя, как Дениз мило улыбнулась, и, помолчав, вдруг приглушенно прошептала, оглянувшись по сторонам, словно боясь, что нас могут услышать:

— Босс искал тебя, и, кажется, был очень сердит, что вы уехали с Искандером почти сразу после совещания.

«Мы ездили в магазин, чтобы купить технику для моей работы»

Я повернула экран планшета к Дениз, которая быстро прочитала, просветленно улыбнувшись и быстро закивав головой:

— Вот это вы здорово придумали! Идем, я покажу тебе, где кабинет босса…потому что Хазал как всегда не дождешься!!!

О ком шла речь я не очень поняла, когда Дениз обернулась вокруг себя, явно кого-то выискивая своими большими карими глазами, но в коцне-концов просто махнув рукой, кивнула мне:

— Идем скорее.

Крепко держа планшет в меховом чехле в руках, я смело вышагивала за Дениз, стараясь не обращать внимания на то, как начинает колотиться мое бедное сердце от предвкушения и капли испуга, словно золотые блестки кружили в крови, подогревая ее, в силах разжечь самый настоящий пожар, если их концентрация станет слишком большой.

Мне не нужно было даже читать таблички на двери, чтобы понять, что мы подошли к нужной.

Пьянящий аромат Хана легкими и едва заметными отголосками кружил рядом, заставляя мое тело предательски дрогнуть.

Возможно кто-то другой ничего бы и не почувствовал, но для меня это было моя доза героина…мой страшный наркотик, от которого дрожь прошла по коже, и я облизнулась, чтобы по привычке ощутить, как его аромат, невесомо проникает в легкие, оседая во мне той тянущей чувственностью, которая была словно опиум. Легкие становились словно сумасшедшая губка, пытаясь судорожно втянуть в себя побольше драгоценного аромата, словно боясь, что больше такой возможности уже не будет.

— Теоман бей? — Дениз аккуратно и приглушенно постучалась в закрытые двухстворчатые двери, подождав пару секунд и приоткрывая одну из створок, — Можно?

— Да, Дениз, входи. Что случилось?

Я вытянулась, словно струна, вслушиваясь в знакомый голос, от которого моя кожа становилась «гусиной», пытаясь услышать в нем нотки ярости, злости или чего-нибудь еще, что четко сказало бы мне, что стоит убегать с этого этажа сразу же, даже не пытаясь войти в кабинет.

И черт с ней, с этой сумкой и телефоном!

— Я привела Лейлу, — девушка не торопилась войти в кабинет, но приоткрыла дверь шире, словно пытаясь показать меня, когда снова прозвучал голос Хана подчеркнуто спокойно и без единой ощутимой эмоции:

— Пусть войдет.

Я вошла спокойно, даже если мое сердце колотилось.

Бросив быстрый взгляд на Хана, который подписывал какие-то бумаги и даже не смотрел на меня, я все-таки вздрогнула, когда дверь за мной закрылась, как бы тихо и осторожно это не было.

Хан не отреагировал даже на это, продолжая свое рутинное затяните, иногда останавливаясь, чтобы прочитать и поставить подписать снова и снова.

Я чувствовала себя явно лишней в этом большом кабинете, который был крайне необычным, осматривая его быстро, но с большим любопытством.

И удивительным было далеко не то, что даже в своем кабинете Хан предпочитал сдержанные темные тона, а то, что стены этого кабинета были словно из стекла, затемненного с наружной стороны, куда можно было смотреть словно в темное зеркало, тогда как изнутри был виден весь отдел с каждой из трех сторон. И лишь за спиной Хана была настоящая стена, на котором висел портрет какого-то солидного пожилого мужчины явно восточных кровей.

Ну теперь становилось понятным, по какой такой причине все работники отдела Хана трудились не покладая рук, не отвлекаясь ни на что, прекрасно понимая, что весь их отдел словно на вытянутой ладони этого деспота.

В остальном же кабинет был вполне себе обычным.

Рабочий стол из темного дерева, за которым сидел Хан, по-прежнему не обращая никакого внимания на меня, словно уже забыл, что сказал мне войти. Небольшой диван справа, два кресла слева, пара полок, с папками и какими-то документами, и еще один небольшой, удлиненный стол, который примыкал к рабочему столу Хана и явно использовался для небольших оперативных совещаний у самого босса.

Я поискала глазами сумку, найдя ее как раз в углу дивана, намереваясь уже просто в наглую и молча прошагать за своим имуществом, взять его и так же молча уйти, когда дверь неожиданно распахнулась снова и в кабинет вплыла девушка.

Она именно плыла, словно озабоченный лебедь!

Как заправская модель походкой от бедра, не потрудившись даже приличия ради постучаться в кабинет, облаченная вся в такое облегающее одеяние, что если бы в фирме разрешили приходить в нарисованной на обнаженном теле видимостью одежды, она бы сделала это не задумываясь самая первая.

Я не сразу увидела лицо этого «лебедя» с замашками эксбиционизма, чувствуя, как мои брови поползли удивленно вверх, когда она, сладко пропела весьма поставленным трепетным голосочком, от которого лично у меня сводило зубы, как от переизбытка сладкого:

— Господин Теоман, вы просили занести вам расчет нового проекта, как только финансисты его закончат!..

Остановившись прямо у стола Хана, девушка модельно развернулась, явно тщательно отрепетированным жестом откинув свои длинные светлые локоны за плечи, и улыбаясь томно и как то очень уже двусмысленно, что меня буквально передернуло.

Проще было просто сразу лечь перед ним на стол и разорвать на себе эту кофточку в обтяжку….хотя там и так все было прекрасно видно, зачем зря терять время на всякие рвания и лишние движения?…

Я уставилась на Хана, с трудом боровов в себе желание открыть свой рот и произнести громко, четко, а главное, вложив всю свою язвительность и омерзение: «Не буду вам мешать, господин Теоман! У вас намечается много усердной работы!», чтобы потом уйти, даже не хлопнув дверью!

Неужели все мужчины и правда одинаковые?

Неужели нельзя быть хотя бы в чем-то хоть капельку оригинальным и не спать со своей секретаршей?! Почему эту должность не может занимать мужчина в конце-концов?!…

Если бы в моих руках не было планшета, я уже скрестила бы руки на груди, демонстративно топнув ногой, чтобы привлечь внимание нашего жутко занятого и полностью погруженного в процесс господина Теомана, который и сейчас снова даже не поднял головы, выдавив сухо и даже как-то устало:

— Спасибо, Хазал. Оставь на столе, я посмотрю их расчеты позже…

То, с каким старанием она уложила эти самые проклятые расчеты на стол Хана, надо было оценить по меньшей мере Оскаром за самую правдоподобную роль в мастерстве соблазнения, потому что я и представить себе не могла, КАК можно умудриться прогнуться и выпятить попу одновременно, при этом склоняясь надо столом под таким углом, чтобы грудь вывалилась прямо на его рабочую поверхность.

А этому где-нибудь учат или она репетирует дома перед зеркалом каждый вечер заранее в разных нарядах, чтобы знать как лучше встать, чтобы было видно через вырез на груди даже пупок?

— …да ложилась бы уже, чего уж там…. — не выдержав, прошипела я себе пол нос, понимая, что еще секунду, и я на самом деле не сдержусь! Вот только теперь прежде чем уйти из кабинета, обязательно громко хлопнув дверью, я первым делом кину свою сумку в них!!!

Ой, ну надо подумать….он даже не поднял своих длинных черных ресниц, чтобы посмотреть на нее всю такую податливую, нежную и на все готовую.

Интересно, если бы я не стояла в его кабинете, он бы повел себя так же?…

Девушка увидела меня первой, сначала явно смутившись и поспешно выпрямляясь, одергивая на себе одежду, а потом словно поняла, что я явно не его мама, или теща, вдруг прищурившись, и принявшись рассматривать меня открыто, нагло и просто до неприличия оценивающе, начиная от дорогих туфлей на высоченной шпильке, и заканчивая моей строгой прической без единой выпавшей прядки, едко усмехнувшись, словно говоря мне этим: «Фи! Тоже мне конкуренция!»…

По мере того, как поднимался оценивающий и неприязненный взгляд этой наглой девушки, я чувствовала, как каждый позвонок во мне выпрямляется, пробуждая внутри чувства, которые стали для меня полной неожиданностью, когда я поняла, что сама смотрю на эту самую Хазал такими же насмешливыми и оценивающими глазами, явно давая понять, что ей не место рядом с Ханом.

Что творилось со мной, я просто не могла анализировать, вдруг с удивлением подумав, что я никогда ни с кем не ругалась, не дралась и не обижала даже тараканов…но сейчас.

Сейчас я была готова вырвать по прядке волос шевелюру этой девушки, предварительной привязав ее в ножкам стула Хана, в положении лежа и лицом вниз, чтобы можно было шпильками наступать на ее выпуклые ягодицы.

При чем, привязать рядом с обездвиженным Ханом!!!!!

Бросив яростный взгляд на него, я лишь тогда поняла, что все это время Хан наблюдал за нами, явно веселясь и переводя свои лукавые черные глаза с меня на Хазал и обратно, словно делая ставки на то, кто кого переглядит и уничтожит одним лишь взглядом.

— Ты можешь идти… Хазал.

До тех пор, пока Хан не произнес ее имя, можно было бы подумать, что он обращается ко мне, потому что в эту секунду его глаза были направлены на меня, поблескивая и переливаясь, явно довольно и весьма лукаво от увиденного представления, которое не закончилось сразу, потому что Хазал решила напоследок продемонстрировать технику своего шага от бедра, при этом тоже глядя вызывающе на меня с посылом: «Видела? А теперь проверь, КАК он на меня смотрит!»

Проверила.

Никак не смотрел!

Поэтому молчаливо дернув бровью: «Ха, милочка, вы в пролете, как кукушка на краю унитаза!» я победно и широко улыбнулась Хазал, следя за ней взглядом до тех пор, пока она не скрылась за дверью, закрыв ее не слишком-то тихо и аккуратно.

— Представление окончено? — выгнула я бровь, бросив уничтожающий взгляд на Хана и говоря приглушенно, хотя и не в силах скрыть ни своей ярости, ни своего бешенства, видя, как Хан подался вперед, словно мурлыкающий кот, улыбаясь сладко и сочно и опуская подбородок на сложенные ладони, ответив так же тихо, но при этом почти нараспев:

— Не знаю, это у тебя нужно спросить.

— Меня не интересуют твои отношения с секретаршей! — как бы я не старалась взять себя в руки и не доставлять лишнего удовольствия этому наглецу, а все-равно эта фраза была скорее, как шипение, когда Хан хмыкнул, отчего на правой щеке появилась его ямочка, за которую хотелось укусить.

— А я не о ней говорю…

Я застыла, глядя в его черные глаза, в которых полыхнуло то, чего я ждала — отблеск пламени того вулкана, до которого мне нужно добраться чего бы это не стоило!

Каким бы расслабленным и спокойным он не сидел на своем большом черным кресле, каким бы сладким и мурлыкающим не был его голос, а ярость тонкими горячими жилками стекалась в черноте его глаз, словно черный гранит начинал трескаться, пропуская этот жар.

Конечно же, Хан говорил об Искандере и моем решении работать с ним.

Вот только я не собиралась это обсуждать, особенно теперь, когда видела, что это первый шаг, который я поначалу считала неверным, стал приносить свои маленькие, но стойкие плоды.

Теперь главным было идти в этом направлении дальше…и не оглядываться, пока не услышу взрыв.

— Я зашла за сумкой, — сухо проговорила я, демонстративно прошагав вперед до дивана, подчеркнуто спокойно и размеренно, не проронив больше ни звука на прощание, когда сжала ее в руке, заставляя себя не смотреть на него больше, и так же спокойно выйти, даже если ощущала на себе его тяжелый прожигающий взгляд, делая вид, что ничего не замечаю, потому что усердно запихиваю новенький беленький планшет к телефону в недра сумочки.

Не то, чтобы я так же виляла бедрами в процессе шагания до дверей….просто на каблуках само собой как-то так получалось! Вот только я не успела повернуть ручку и открыть одну из створок, которая захлопнулась прямо перед моим носом, щелкнув закрывающимся замком, а сумка вместе со всем содержимым полетела на пол, когда напряженное тело вдавило меня с такой силой, что я стукнулась носом, хорошо, что не сломала!

— Не смей! — ахнула я, пытаясь убрать настойчивые горячие руки от себя, что ловко и по-свойски задрали мою тонкую юбку на талию и скользнули под трусики, отчего мозг закоротило и дыхание оборвалось. Не знаю, как я смогла шикнуть, задыхаясь от собственного желания и эмоций, — Иди развлекайся со своей игрушкой, она этого явно очень хочет!

Сжав меня руками до боли, Хан сделал шаг в сторону, отчего я буквально проехала грудью по двери, а затем и по стеклянной стене, испуганно сжавшись и завошкавшись еще сильнее, потому что перед глазами ходили люди, останавливаясь буквально в метре от нас и не представляя, что происходит за этой отражающей их стеной, на которой я была буквально распята горячим возбужденным телом.

— А ты не хочешь? — выдохнул Хан, сдергивая с меня трусики, как бы я не зажимала колени, пытаясь не дать ему это сделать, и погружая пальцы в меня, когда вобщем-то и ответа уже не нужно было, потому что мое тело сдало меня с потрохами, подрагивая от колючего и кусающего желания.

— …нет! — выдохнула я, отчего стекло под моими губами запотело, видя в неясном отражении полыхнувшие черные глаза и усмешку, когда Хан резко убрал руку от меня, продолжая тем не менее придавливать всем телом, отчего я выгнулась, чуть не застонав от неудовлетворенности, не зная, что могу сделать в таком положении, чтобы вернуть его пальцы обратно.

Вот только у Хана были свои планы.

Я бы взвизгнула, если бы его ладонь не накрыла мой рот, заглушая звуки, когда свободная рука с резким шлепком опустилась на мои обнаженные ягодицы, опаляя болью и заставляя дернуться от неожиданности, изо всех сил упираясь в стекло, с ужасом глядя на людей, ходивших мимо нас так близко, что можно было легко услышать, о чем они разговаривают, если бы мое сердце не стучало так сильно.

Но и это было лишь начало того, что задумал этот черноглазый сумасшедший, когда он вошел в меня одним резким глубоким ударом, без предупреждения и ласк, и заглушая мой всхлип своей ладонью, пока я пыталась встать на носочки и тянулась вверх, чтобы только он не был так глубоко и жарко внутри меня, растягивая с такой силой, что было просто невыносимо терпеть.

— …больно! — выдохнула я в его руку, пытаясь извернуться и упереться в него хоть как-нибудь, вот только у меня совершенно ничего не получалось, когда я была распластана на стене, словно лягушка для опытов по биологии, в которую втыкали кол.

— Пусть будет! — рыкнул Хан, склоняя голову вниз, чтобы для пущей убедительности еще и укусить меня за шею, явно оставляя след, — пусть боль напоминает тебе о том, кому ты принадлежишь, мавиш!..

Черт, он был выше меня почти на полторы головы, и первые несколько его движений мне было на самом деле больно, отчего я стискивала зубы, продолжая тянуться вверх, понимая, что это его наказание, и я ничего не смогу сделать, пока он не успокоится, приподнимаясь вверх, и проезжая кончиком носа по стеклу, к которому была прижата, но я молчала, не позволяя себе и пикнуть о том, чтобы он остановился и перестал делать это.

Только, словно почувствовав, как я замерла и перестала сопротивляться, Хан словно сменил тактику, отчего мне стало только еще хуже.

Нет, не потому что было еще больнее, а потому что теперь он двигался плавно и мучительно, заполняя меня собой осторожно и растягивая теперь мучительно долго и так томительно сладостно, что хотелось кричать от каждого его движения.

Я кусала его руку, чтобы сдержать стоны, пытаясь уцепиться ногтями за гладкое стекло, ощущая на своей шее сзади его рваное горячее дыхание и его аромат, от которого сходила с ума.

Еще и еще, снова и снова, я скользила вверх и вниз, вслед за его стройным телом, готовая умолять о том, чтобы он прекратил меня мучить этой пыткой.

Пусть делает больно, пусть двигается резко, быстро, но даст моему золоту выпорхнуть из тела, потому что он каждого его прикосновения оно закипало в моем теле все сильнее и сильнее, отчего мне казалось, что я просто разорвусь на части.

— Все еще не хочешь? — шептал Хан, касаясь зубами моего уха и чуть прикусывая его, отчего первый взрыв, как маленькая вспышка затронул каждый нерв в моем дрожащем напряженном теле.

Но этого было мало, я хотела еще.

Теперь я знала, что этого недостаточно и взрыв должен быть такой силы, чтобы меня унесло в другую вселенную….ведь Хан научил меня этому.

Откуда только взялись силы, чтобы выдохнуть в его ладонь:

— …нет…

Я ждала, что он снова шлепнет меня, что снова накажет….но Хан лишь усмехнулся, неожиданно сделав шаг назад, отчего я снова съехала по стеклу на пол, с ужасом понимая, что он просто ушел.

ОН УШЕЛ!

Он застегнул свою чертову ширинку и спокойно отправился обратно на рабочее место, усевшись на стуле и взяв ручку, пока я прилипала обнаженными ягодицами к влажному стеклу, которое нагрелось от движения наших тел.

Я горела так, что внутри было больно!

Это было даже больнее, чем когда он пытался наказать меня, вонзаясь в меня и не жалея.

Мое тело застыло на одной дрожащей ноте, словно бушующее пламя застыло в кратере вулкана, не в силах выбраться наружу….без него.

Того, кто со спокойным видом, принялся снова рассматривать какие-то документы, не обращая внимания на меня — дрожащую, раздавленную, пылающую, не в силах даже натянуть юбку назад, чтобы прикрыть свою наготу и чувствительные бедра.

Этот наглец не смотрел на меня!

Так вот что было наказанием?!

Остановиться на пол пути, и забыть про меня, не обращая внимания на то, что я была готова разорваться! Я хотела этого больше всего на свете!

Мои коленки дрожали и между бедер стало влажно от собственной страсти, которая поднялась так высоко и горячо, что я уже просто не могла остановиться на пол пути, не упав вниз!

Да я с ума сойду здесь и сейчас!

Я не знаю, что именно щелкнуло в моей голове и как это отразилось на организме в целом, но я отлипла от влажного стекла, не пытаясь даже поправить на себе одежду, прошагав злобно и отрывисто до Хана, который великодушно поднял голову, сверкнув своими черными глазами, в которых я видела пламя победы надо мной, томность его нереализованной страсти и лукавство.

— Твоя сумка там, мавиш. Ты же за ней пришла, — проговорил он сладко и так бархатно, что от звука его голоса и этого пьянящего аромата мне стало лишь еще хуже.

Но мне было плевать на сумку!

Сложно сказать, какой бес в меня вселился в тот момент, а главное, откуда он во мне взялся, когда я рывком развернула его кресло к себе, потянувшись к ширинке, которую расстегнула одним рывком, стараясь не обращать внимания на смешок Хана и то, как он откинулся на своем кресле, расставив широко ноги и даже не пытаясь скрыть того, что он был по-прежнему очень сильно возбужден.

Я просто не верила, что способна на такое, когда залезла на кресло, оседлав его бедра, едва удержав протяжный стон, когда он снова оказался во мне, что было так правильно, так чертовски приятно и так ужасающе необходимо мне сейчас.

Я двигалась сама, приподнимаясь, упираясь коленями в кресло и держась руками за спинку, даже не касаясь Хана руками, но видя, что огонь в его глазах взорвался, опалив меня и разрывая медленно, но верно его самообладание, с которым он пытался сидеть, глядя в мои глаза так, словно забирался под мою кожу сладкими, шипящими импульсами, которые кусали и жалили меня, словно рой черных змей, пуская свой яд, от которого я медленно умирала, сходя с ума.

Я пыталась двигаться так же медленно и размеренно, как это делал Хан до этого, слыша, как меняется его дыхание и блеск этих глаз, не срываясь в тот ритм, который унес бы меня на вершину золотой горы, где я нашла бы покой и усталость.

Я поднималась вверх, скользя по нему и сжимая стеночками, и опускалась вниз медленно и плавно, каждый раз слыша его отрывистый выдох, который Хан задерживал в легких, пока я снова поднималась на самую вершину, почти отпуская его из себя.

— Эй, есть кто-нибудь?..

Я вздрогнула, ахнув, и подскакивая, когда раздался голос Искандера за дверью, и его стройная фигура показалась за стеклянной стеной, в которую он пристально всматривался…словно что-то мог увидеть!!!

Он подергал ручку, проговорив еще раз:

— Тео? Братец?….

Вот только этот самый братец не дал мне испуганно соскочить, принявшись одергивать на себе юбку, сжав в своих руках с силой и снова подавшись вперед, пронзая меня и выпуская на волю все свои сдержанные чувства и эту обжигающе черную страсть.

Он двигался быстро, порывисто и горячо, проникая так глубоко, что причинял и боль и обжигающую сладость, которая плавила мозг, тело, душу… которая заставляла позабыть обо всем, хватаясь за его плечи, и вдыхая полной грудью его аромат, который хотелось просто съесть, ощущая, как он обволакивает горло своей терпкостью и теплотой.

Тыкаясь кончиком носа в его горячую шею, я кусала его рубашку, прогибаясь в этих крепких руках и царапая его плечи, чтобы только не кричать и не стонать, слыша за спиной голос Искандера в коридоре:

— Хазал, где твой босс?

— Был в кабинете…кажется…

У меня не было сил даже чтобы обернуться и посмотреть, что происходит в коридоре, когда послышались быстрые шаги девушки, и ее каблуки стучали громко, отрывисто и даже как-то истерично, когда за ручку двери снова подергали и ее голос раздался еще ближе:

-..наверное он ушел, а я не заметила…

— А пупсик мой где?

— Пупсик?…

— Девчонка моя, голубоглазая такая. Не было ее здесь?…

Кажется, Искандер сказал эти слова зря, потому что Хан стал двигаться еще сильнее, сжимая меня в своих руках так, что мог просто раздавить, то целуя, то кусая за шею, словно в какой-то момент испугавшись, что сейчас Искандер войдет и заберет меня от него…

— Да, была…думаю, это была она….

— И? Куда делась потом?

Боже, неужели нельзя было пообщаться на эту душещипательную тему где-нибудь еще, когда золото в моей крови начало вырываться из тела опаляющими искрами, отчего все нервные окончания завибрировали, вытягивая за каждый позвонок, отчего я прогнулась, хватаясь за напряженные плечи Хана, с блаженством чувствуя, как первая горячая волна сотрясает тело от кончиков волос, до кончиков пальцев ног, которые пытались подгибаться даже в узких туфлях-лодочках.

— Скорей всего они вместе вышли, раз нет ни Теоман бея, не твоей этой…голубоглазой….а кто она такая, кстати?

— Мой пупсик! — ответ Искандера получился явно немного грубоватый, когда его голос хмыкнул, — Еще вопросы есть?..

Вот только девушку было не запугать, когда она проговорила бойко и быстро:

— А кем она приходится нашему боссу?…

— Тебе-то какое с этого дело, Хазал? Родственница она, родственница….ладно, — Искандер подергал ручку еще раз, все-таки удаляясь от кабинета, как всегда бодро и быстро, — пойду поищу в своем отделе….наверное все-таки заблудилась.

Боже, мне уже было плевать на родственницу, эту излишне любопытную Хазал, и даже то, что нас может услышать весь отдел, главное было то, что меня накрывало волна за волной, унося так высоко в Рай, что было уже не страшно ровным счетом ничего, чтобы кто не говорил и не делал. Все, что мне было нужно, это ощущать его аромат, который дрожал во мне, обволакивая легкие, его тело, которое застыло на одной долгой ноте, когда Хан подался вперед бедрами, отчего я снова оказалась вверху, распластавшись на его плече, пытаясь справиться со своих хриплым отрывистым дыханием.

Я ждала, блаженно растянувшись на нем и все еще ощущая его внутри себя, когда пройдет последняя сладостная конвульсия в моем теле и дыхание восстановится, слыша, как колотиться сердце Хана в груди, постепенно восстанавливая свой привычный ритм.

Мы молчали, но мне казалось, что он улыбается, положив свои горячие ладони на мою расслабленную спину и легко поглаживая.

За стеклянными стенами продолжали ходить люди.

Бегала Хазал, спрашивая у всех не видели ли они Теомана и куда он мог уйти, не предупредив ее, но словно это все было так далеко от нас.

— У меня нет салфеток в кабинете, — пошептал Хан в мою шею, целуя, отчего я заморгала, пытаясь прийти в себя после огненной обволакивающей эйфории.

— В сумочке есть….

Мне не хотелось разъединять наши тела…если бы только можно было вот так лежать на нем сутками напролет, уткнувшись в золотистую кожу и вдыхая самый волшебный из всех существующих ароматов. К сожалению, реальность была такова, что у нас не было такой возможности.

И вообще.

Мы ведь были в состоянии войны.

Как же просто забыть об этом, находясь в его руках, где можно было спрятаться от всего мира!

Я зашевелилась первая, заставляя себя подняться, и сделать это твердо и быстро, не оборачиваясь, когда прошагала до своей валяющейся на полу сумочке.

Уже одергивая на себе юбку и глядя на то, что мои трусики продолжали лежать у дверей, я вдруг хитро улыбнулась, надеясь, что Хан не увидит этого — а ведь он хотел наказать меня, но не получилось. Сам же сорвался.

Закидывая сумку на плечо, я обернулась, с легкой улыбкой прошагав обратно до Хана, который уже привел себя в порядок и выглядел как всегда идеально, глядя своими горящими черными глазами, которые сверкали и переливались, словно драгоценные камни, склонившись над ним в кресле снова, чтобы легко поцеловать в терпкие губы, прошептав:

— Два-два, братец Теоман…

И для пущей убедительности проскользила губами по щетинистой щеке, опускаясь к его шее, куда укусила, как это постоянно делал он, оставляя и на нем тоже свою метку, слыша его приглушенный и явно возбужденный смех.

Под этот смех я уходила величественно и победно из кабинета, слыша за спиной его мурчащее и довольное:

— Принято, мавиш.

Мне не пришлось даже ждать, когда разойдутся люди, чтобы легко выпорхнуть из его кабинета.

К счастью, на горизонте никого не было, хотя крошку Хазал было бы неплохо встретить в этот неожиданный момент, жаль, что она убежала куда-то слишком далеко в поисках своего дорого и любимого босса.

В нереально отличном настроении я прошагала до лифта, поднявшись на два этажа выше в свой отдел, отыскав Искандера в кабинете, который кинулся ко мне с огромными глазами:

— Пупсик, ты в порядке?

Ох, в каком же я была порядке!

Едва ли я смогла бы это рассказать, даже если бы могла говорить, поэтому просто кивнула в ответ, видя, как он рассматривает меня, смешливо прищурившись, и словно отмечая какие-то особенные детали, которое мне надо было бы срочно скрыть.

— Выглядишь явно довольной, — хмыкнул Искандер, усаживаясь прямо на письменный стол и продолжая смотреть на меня хитро и лукаво, отчего я начинала предательски смущаться, — Где ты столько была? Я тебя обыскался!

Порывшись в сумке, я снова достала планшет, который — хвала небесам — не разбился и был целенький и здоровенький видимо только благодаря своему меховому мягкому чехлу, чтобы написать на нем быстро: «В туалете»

— О… — выдохнул Искандер, вдруг широко улыбнувшись, — да, заглянуть в него я как-то не догадался! А к Теоману заходила?…

Я показала на сумку, дернув плечом, на что мужчина рассмеялся:

— Точно! Глупый был вопрос, согласен!..Смотри, я же говорил, что твой ноут привезут раньше, чем мы приедем!..

Я улыбнулась, благодарная за то, что Искандер не стал допытываться о том, почему я столько времени провела в туалете, и о чем говорила с Ханом, даже если было странное ощущение, что он что-то понял по моему виду, как бы старательно я не приглаживала волосы и не одергивала свою одежду.

Уже через пару часов Искандер увез меня домой, отправив Каана, который пришел, чтобы сообщить мне, что они с Теоманом уезжают с работы и ждут меня у нашей служебной машины внизу.

— Я сам привезу ее, мы еще не закончили с контрактом!

Каан смерил его хмурым сосредоточенным взглядом, обернувшись ко мне и чуть выгибая черную бровь:

— Ты уверена, Лейла?

— Конечно, она уверена! Не думай, что я вожу машину хуже вашего водителя! Не переживай, привезу вашу сестренку в целости и сохранности. Иди уже, иди!..

Каан все-равно не шелохнулся с места до тех пор, пока я не кивнула ему, словно говоря этим, что все в порядке, и я на самом деле без проблем доберусь до дома и с Искандером. Лишь после этого он ушел, недовольно поджав губы, но не произнеся ни звука против моего решения.

Мне же хотелось хихикнуть и выглянуть в окно, чтобы увидеть выражение лица Хана, когда он услышит эту новость. Жаль, что было слишком высоко, да и окна, кажется, выходили на другую сторону.

Я знала, что Хан ничего не сможет сделать на глаза у всех, когда входила в дом, широко улыбаясь тетушке и крепко обнимая ее, слыша, как за спиной машина Искандера с визгом уносится на ночные приключения и подписание нашей версии контракта.

— Первый рабочий день, и так поздно приехала, дочка! — гладила меня тетушка по спине, увлекая за собой в столовую, — Нельзя же столько работать! Идем скорее, родная, вся семья уже собралась за столом, тебя ждем.

В столовой я оказалась в таких же крепких и горячих объятьях Неслихан, которой не терпелось услышать все в подробностях и сразу, и, обнимая ее в ответ, я смотрела поверх хрупкого плечика на Хана, который сидел за столом, молча отпивая небольшими глотками вино, и глядя на наши объятья пронзительно, тяжело….и полыхающе.

Нет, он не успокоился, а я напоминала самой себе неудачливого укротителя змей, который играл на дудочке, не понимая, эта мелодия успокаивает смертельно опасное создание или раззадоривает его еще сильнее.

Аккуратно повесив сумку на край стула, я села на свое место за столом, делая вид, что активно кушаю, улыбаясь на какие-то рассказы отца, слова тетушки или щебет Неслихан, которая в радостным восторженным визгом встретила новый планшет, затискав его и сообщив, что круче этой модели пока еще ничего не придумали, а еще что это хорошая идея для общения.

Отец задавал вопросы, понравилось ли мне на работе, делая это очень мягко и мудро, так что мне приходилось только кивать головой «да» или «нет», а Неслихан озвучивать это.

Говорили все, даже иногда Каан, и лишь только Хан молчал, глядя на меня, позабыв про еду, но раз за разом наливая в свой бокал красное вино.

Ему стоило просто посмотреть на меня своими раздевающими черными глазами, в которых полыхал ад, и мое тело уже было готово ко всему, предательски сжавшись в ожидании долгожданного наказания за то, что посмела ослушаться его слов и вернулась домой не с ними, а с Искандером и намного позже положенного. Да, Хан жаждал нового наказания.

Но пусть все будет не так просто!

Склонившись над Неслихан, которая продолжала рассматривать планшет, я быстро набрала сообщение для нее, умоляюще улыбнувшись, на что девушка тут же обняла меня:

— Конечно, сестренка! Даже не думай об этом! Буду с тобой, сколько ты захочешь!

— Что случилось? — это были первые слова, сказанные Ханом за вечер, когда его резкие черные брови сошлись на переносице, словно заранее предчувствуя подвох.

— Переезжаю в спальню Лейлы и буду спать с ней, пока сестренка окончательно не привыкнет к нашему дому! — радостно сообщила Неслихан, не видя, как молния полыхнула в глазах ее брата, и Хан хищно прищурился, бросив яростный взгляд на меня.

— Понять не могу, зачем вам разные комнаты, — мрачно проговорил он, отпив одним залпом все вино в бокале, — может, уже оформите одну из больших спален, поставите большую кровать на двоих и будете жить там, как сиамские близнецы?

Это был злой сарказм, которого Неслихан не поняла, очаровательно улыбнувшись брату, и увлекая меня из-за стола наверх, в спальню со словами:

— А, кстати, неплохая идея, братик! Мы подумаем над этим! Всем сладких снов!

Вышагивая за Неслин, я не удержалась, чтобы не оглянуться, незаметно подмигнув разъяренному Хану и послать ему небольшой воздушный поцелуй, мысленно пропев про себя: «Три-два, братец Теоман!..»