В женском (Тавенисиотском) монастыре была дева, представляющаяся скудоумной и бесноватой. Ею столько гнушались, что даже не ели с ней вместе. Поэтому, живя в поварне, исправляла она там всякую службу и, можно сказать, на деле исполняла написанное: Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым (1 Кор. 3, 18). Повязав себе на голову тряпку (все же прочие были пострижены и носили куколи), в таком виде прислуживала она. Из четырехсот монахинь ни одна не видала никогда, чтобы она ела. Все время жизни своей не сидела за трапезой, не брала куска хлеба, но, стирая со стола крошки и вымывая горшки, тем довольствовалась; никого ничем не обидела, не сказала ни малого, ни великого, не пороптала, хотя били ее кулаками и марали в насмешку. Итак, святому Питириму, отшельнику, весьма достойному уважения, когда пребывал он на уединении в Порфирите, является ангел и говорит ему: «Что ты много о себе думаешь, будто ты человек благоговейный и пребывающий на уединении в таком месте? Хочешь ли увидеть женщину, которая благоговейнее тебя? Пойди в монастырь жен тавенисиотских и найдешь там одну, у которой на голове повязка. Она лучше тебя, потому что борется с нуждой и никогда сердцем своим не удалялась от Бога. А ты, сидя здесь, блуждал мыслью по городам и как бы никогда не выходил из них».

Питирим, встав, пришел на место, где был монастырь, и просит у наставников позволения войти в женский монастырь. Они осмелились его ввести, как уважаемого всеми и старца. И так войдя, потребовал видеть всех. Но юродивая не появлялась. Наконец, говорит им: «Представьте мне всех, потому что не достает еще кого-то». И говорят ему: «Есть у нас в монастыре, на поварне, одна юродивая, ибо так называют скудоумных». Старец говорит им: «Приведите и ее и дайте увидеть». Они кликали ее, но та не слушалась, понимая, может быть, в чем дело, или по откровению зная сие. Сестры влекут ее насильно, говоря: «Святой Питирим желает видеть тебя», а был он муж именитый. Итак, когда пришла она и увидел Питирим тряпку на челе ее, тогда, упав к ногам ее, сказал он громким голосом: «Благослови меня, матерь моя». Но и она также припала к ногам его, говоря: «Ты меня благослови, господин авва!» Все изумились и говорят Питириму: «Не потерпи обиды, авва, потому что она юродивая». Старец говорит им: «Вы юродивые, она же и вам и мне матерь (так называют жен духовной жизни). И я желаю оказаться достойным ее в день Суда». Услышав же сие, припали все к ногам ее, признаваясь в различных ей оскорблениях: одна – что выливала на нее помои от посуды; другая – что била ее кулаками; иная же – что сыпала ей в нос горчицу. Одним словом, все объявляли, что делали ей различные оскорбления. Итак, помолившись о них, Питирим через несколько дней ушел. Она же, не терпя славы и почтения от сестер и тяготясь их извинениями, ушла из монастыря. И никто не знал, куда пошла, где скрылась и где скончалась. Вот юродство Богу и возненавидение славы! Ибо, отринув славу человеческую, удалилась она, возжелав больше, чтобы прославляем был Бог, прославляющий любящих Его, потому что Ему слава во веки! Аминь.