Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого? (Мф. 11, 3). Совсем не усомнился в Нем, ибо тот, кто не замедлил взыграть во чреве, и приготовил путь в пустыне, и крещение не вменил себе ни в какую похвалу, поскольку сказал: Мне надобно креститься от Тебя (Мф. 3, 14), вот Тот Агнец Божий, Который берет на Себя грехи мира (ср.: Ин. 1, 29), я недостоин развязать ремни у обуви Его (ср.: Ин. 1, 27), – кто все это возвестил во всеуслышание, каким образом потом мог усомниться в Нем, во-первых, после свидетельства Духа, сошедшего в подобии голубя, и, во-вторых, после голоса, явившегося с неба: Сей есть Сын Мой возлюбленный (Мф. 3, 17)? Но эти слова мы изъясняем так. Как пророки говорили ради себя и ради тех, которые должны были слушать их, и как Господь говорит: Ради народа говорю это, чтобы поверили (ср.: Ин. 11, 42), так и Иоанн, когда увидел, что настало время переселиться ему из этого мира, и уразумел, что он должен так же и в смерти предшествовать Спасителю, как предшествовал Ему в рождестве в эту жизнь, озаботился тем, чтобы не оставить своих учеников блуждать и рассеяться, как стадо без пастыря.

Иоанн послал учеников к Нему не для того, чтобы они допрашивали Его, но чтобы Господь, как бы печатью, подтвердил им то, что сам ранее говорил, потому мысль учеников устремил к Нему. Когда, говорит Писание, другие ученики услышали его беседу о Господе и увидели Его, то, без печали оставив Иоанна, последовали за Ним (см.: Ин. 1, 35-37). Как при крещении показал свою добрую волю, поскольку не присвоил себе священство дома отца своего, так и здесь пожелал ученикам передать сокровища, которых не похищал. Послал их ко Христу с той целью, чтобы, увидев чудеса, они укрепились в вере в Него. И сказал им Иисус: Пойдите и расскажите Иоанну не то, что слышали, но то, что видели. Вот, слепые видят и хромые ходят (ср.: Мф. 11, 4-5), то есть если бы дела, которые Я делаю, не подтверждали слов Иоанна, то его беседы обо Мне были бы совершенно ложны, но так как они истинны и верны, то следуй не словам их, а постигай их смысл.

Господь начал с того, что казалось более легким, хотя в области чуда малое и великое имеют одинаковое значение. Слепые видят и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат; наконец, как бы в запечатление всего, сказал следующее: Мертвые воскресают (Мф. 11, 5), потому что последнее было главным делом благости Единородного, посредством которого разрушается и изгоняется зло, введенное в мир Адамом. При этом узнай то, что следует: Блажен будет, кто не соблазнится о Мне (ср.: Мф. 11, 6), каковыми словами дал ученикам Иоанна верное предостережение, чтобы не соблазнялись о Нем. Если же некоторые возражают, что Господь ради Иоанна сказал: Блажен, кто не соблазнится о Мне (Мф. 11, 6), то отвечаем, что так как предшествующее было сказано ради Иоанна, соответственно и эта похвала высказана также ради Иоанна. Ибо Господь сказал это для того, чтобы предостеречь учеников Иоанна, а не потому, что усомнился в Иоанне, и что действительно послал ему эту весть не потому, что Иоанн ослабел в своей вере, о чем свидетельствует то, что следует ниже. Ведь в дальнейшей речи Господь нигде не отвечает на вопросы, какие послал к Нему Иоанн, но после того, как ученики Иоанна ушли, начал говорить народу об Иоанне (Мф. 11, 7). В присутствии учеников Иоанна не хотел возвещать его славы, чтобы они не подумали, что, восхваляя перед ними учителя, Он превозносит Сам Себя.

Что смотреть ходили вы в пустыню? Трость ли, ветром колеблемую? То есть разве Иоанн боялся гонителей и склонялся перед всяким дуновением ветра, так что некогда сказал: Вот Агнец Божий (Ин. 1, 29), а потом отправил к Нему посланца с вопросом:

Ты ли Тот, Который должен придти, или нам ожидать другого? Человека ли, украшенного мягкими одеждами? (ср.: Мф. 11, 8), то есть знатного ли? Этим вторым местом изъясняется предыдущее место. Ведь что Иоанн одет был не в мягкие одежды, об этом Писание свидетельствует в другом месте, где сказано: Одет был одеждою из верблюжьего волоса (ср.: Мк. 1, 6; Мф. 3, 4). Подобным образом и слово трость должно принимать не в собственном смысле. Веровал он и не сомневался. Как Иоанн не был тростью непрочной, так и одет он был не в мягкие одежды. Таковые находятся в чертогах царских (ср.: Мф. 11, 8), а не в пустыне. Пророк он, и больше пророка (ср.: Мф. 11, 9), поскольку пророки предвозвещали явление Царя, Иоанн же один только удостоился сказать: «Вот Тот, о Ком возвещали пророки». Итак, если он больше пророка, то он не трость, ветром колеблемая.

Но Иоанн, когда увидел, что течение его жизни достигло конца, передал свое стадо Князю пастырей, подобно тому как и Господь, чтобы показать пастырское попечение, какое имел о Своем стаде, передал его во время смерти Своей старейшему из пастырей – Петру, чьи уста исповедали Его (см.: Мф. 16, 16), чьи слезы послужили ручательством (см.: Мф. 26, 75). Прежде чем Господь получил это ручательство, не дал ему даже немногих овец, но тройное исповедание, какое дал Петр (см.: Ин. 21, 15-17), принял как верный залог за три части стада, которые передал ему. Когда Учитель говорил ему: Любишь ли Меня? (ср.: Ин. 21, 15-17) – то хотел получить от него исповедание нелицемерной любви, чтобы, отдав свою любовь в качестве залога, он получил и пас овец Его. Когда увидел, что своими устами он дал свидетельство о Нем и своими слезами, как печатью, подтвердил его, то дал ему и награду, какая предназначена для пастырей – мученическую смерть (см.: Ин. 21, 18), которая есть венец победы Его учеников и пастырей. Прежде чем Господь получил от Симона свидетельство любви, не мог дать ему жребий Своей смерти, как и Сам не положил бы души Своей за овец Своих, если бы не любил их.

Иоанн же, усматривая при помощи Духа, Которого имел, что хотя Господь был сама сила исцеления и Свою силу всегда имел при Себе, однако вера в Него, которая необходима для желающих получить исцеление, не всегда была налицо, то ради этого и послал к Нему учеников в такое время, когда все получали доказательство, что Он есть истинный Мессия. Даже самое посольство показывает, что рука Христа властвовала над всеми. Поручил Ему овец своих, чтобы Господь Сам укрепил стадо, и как пастырь показал этим свое старание и рачительность. А что Иоанн не усомнился, о том свидетельствует Господь, говоря, что он больше пророка. Если же Иоанн был больше пророка, то сколь велика будет честь его, как скоро одно пророческое служение есть уже ступень высшая в роде человеческом? Или, быть может, ради священства, принадлежащего Иоанну по рождению, так называл его Господь? Но было много и других священников. Или ради его пророчества так назвал его? Но было много и пророков.

Итак, какова же та слава Иоанна, которой он превзошел всех рожденных женами? Может быть, та, о которой сказано: Вот, Я посылаю ангела Моего пред Тобою (ср.: Мал. 3, 1; Мк. 1, 2)? Не только получил имя ангела, но и делами своими показал себя достойным его. Если хорошо рассмотришь, то увидишь, что честь его не меньше чести ангелов, поскольку отвергся от всего мира и старался служить небесному. Если возразишь: «И среди двенадцати пророков один был назван ангелом Моим», то есть пророк Малахия, чье имя значит «Ангел Божий», то отвечаю, что он был наименован так родителями своими в том же смысле, в каком дается имя и другим людям. Одно дело – имя, которое дается родителями, и иное – почетное имя, которое возлагается Богом в воздаяние за дела. Если же скажешь, что ради небесного образа жизни тот пророк был назван своими родителями «Ангелом Моим», то дальше мы не будем спорить об этом. Но об Иоанне Писание свидетельствует: Нет больше его из рожденных женами (ср.: Мф. 11, 11). Если кто свят – прославляется, если кто праведен – чтится, если кто честен, силен и мудр – достоин бывает степени славы. Однако же, если всех их соединить и совместить в одном человеке, то и тогда они не сравнялись бы с тем, кого возлюбил Бог и о ком объявил, что он столь много превосходит людей и стоит в ряду ангелов.

Но меньший в Царстве Небесном больше его (Мф. 11, 11). Опять некоторые глупцы говорят, что каждый наименьший из верующих больше Иоанна в Царстве Небесном. Но мы никогда не осмелимся говорить так об Иоанне, святом муже Божием, поскольку кто порочит воина царского, тот не почитает самого царя, и кто презирает священника, тот презирает и Господа его. Но посредством этих слов, сказанных о величии Иоанна, Господь хотел возвестить нам обилие милосердия и благости Своей и научить, сколь великие блага Он даровал избранным Своим. Ибо если Иоанн, столь великий и славный, будучи сравниваем с меньшим в Царстве Небесном, остается ниже того по чести, то, как говорит святой апостол: Отчасти знаем, и отчасти пророчествуем (1 Кор. 13, 9), и вслед за тем: Видим как бы сквозь тусклое стекло, когда настанет совершенное, тогда прекратится то, что мало и отчасти (ср.: 1 Кор. 13, 12, 10).

Велик Иоанн, ибо по предведению сказал: Вот Агнец Божий (Ин. 1, 29). Но это величие, будучи сравниваемо со славой, которая откроется тем, кто окажется достойными ее, есть только небольшой отблеск. Не потому, чтобы каждый меньший в Царстве Небесном был больше Иоанна, отшедшего из жизни этой, но поскольку все великое и дивное, что есть здесь, на земле, по сравнению с тем блаженством, является малым и оказывается как бы ничто, потому и сказал: Меньший в Царстве Небесном больше его (Мф. 11, 11; ср.: Лк. 7, 28). Другие говорят: «Если из рожденных женами не было никого столь великого, как Иоанн, то вот, рожден также и Господь, Который, без сомнения, больше Иоанна». Но не о Самом Себе сказал и не Себя сравнил с теми, о которых говорил, потому что Он есть Сын Девы, а не от брака рожден. Итак, меньший в Царстве – не Иисус и не другой кто-либо лично и особо обозначенный, но общее выражение, которое распространяется на всех. Иные полагают, что это сказано об Илие.

А мы говорим, поскольку Иоанн оказался достойным на этот земле обладать великими дарами, то есть пророчеством, священством и правдой, потому Господь говорит: «Этот муж, дивный, великий, благой и праведный, посланный к вам Отцом Небесным, превосходящий всех ведением и верой, этот муж менее меньшего в Царстве Небесном».

Иные говорят, что так как Господь намерен был освободить его из темницы, то, беседуя о достоинстве пророков, сказал: Из рожденных женами нет больше Иоанна (ср.: Мф. 11, 11), причем рожденными женами называет пророков, потому что сказал: Закон и пророки до Иоанна (ср.: Мф. 11, 13). Итак, Иоанн больше Моисея и пророков, откуда явствует, что закон нуждается в Новом Завете, так как тот, кто больше пророков, сказал Христу: Мне надобно креститься от Тебя (Мф. 3, 14). Иоанн велик и потому, что зачат был по благодати, рожден с чудесами, указал людям Животворца и крестил в отпущение грехов. А кто возвещает об отпущении грехов, тот возвещает и об освобождении от закона, отмщающего за грехи. Потому-то из рожденных женами и нет никого больше Иоанна, что он проповедовал отпущение грехов, тогда как наказание по закону было обнаружением грехов. И когда явился тот, кто больше пророков, то освободил от закона, чтобы по благодати положить начало тому, что больше закона. Иоанн освободил от закона, Господь же Иоанна освободил от смерти. Вот, мы теперь освобождены от двух приговоров – от приговора природы и приговора законодательства. Вера относится к тому, что предшествует нам, терпение же – к тому, что будет следовать, так что то, что обещает вера, терпение приводит в исполнение. Уста Илии содержали благо, потому что уста его были вратами блага; так и уста Иоанна совершили и связывание, и разрешение. Исправил грехи отпущением и освятил воды для очищения. Моисей довел народ до Иордана, а закон привел род человеческий к крещению Иоанна.

Если из рожденных женами не было никого больше Иоанна, потому что он шел перед лицом Его, то сколь больше будут те, у которых Он омыл ноги и в которых вдохнул Свой Дух? Если Иоанн, крестивший Его, велик, то сколь больше тот, кто возлежал на груди Его? Так как Иоанн, который крестил Его, был больше всех рожденных, то больше его были апостолы, ноги которых омыл Сам Господь. Потому лучше было бы Иуде, если бы он не родился (см.: Мф. 26, 24; Мк. 14, 21), ибо он восстал на Господа, сделавшего его большим Иоанна. Иоанн больше рожденных, но больше его тот меньший, который заступил место Иуды, унаследовал как престол Иуды, так и омовение его. Если там, — говорит, – есть сын мира, то почиет на нем мир, иначе к вам возвратится (ср.: Лк. 10, 6).

В таком же смысле сказал и то, что из рожденных женами не было больше Иоанна, чтобы показать, что ранее он вел речь о предшественниках Иоанна и о древнем, именно – о пророках, вестниках и проповедниках. Но новейшим вестникам, которые крестили Духом, надлежало быть больше того, кто крестил водой. Ему, – говорит, – должно расти, а мне умаляться (Ин. 3, 30). Как Господь был больше всех, ибо не мерою дает Бог Сыну Своему (ср.: Ин. 3, 34), и как Моисей превосходил всех, так и апостолы всех превзошли. Ведь если Иоанн, который приготовил путь перед лицом Его, был велик, то сколь более велики те, которым Сам Господь наш служил и приготовил путь перед лицом их? Знайте, что Меня прежде вас возненавидели (ср.: Ин. 15, 18). Все то, чему учил их на земле, Сам прежде совершил. Да делают это и соблюдут все, что Я заповедал вам (ср.: Мф. 28, 20). Если возвеличен был Иоанн, приготовивший путь мирному и униженному Его явлению, то сколь более будут возвеличены апостолы, которые открыли и приготовили путь великому Его пришествию?

Все-таки, – говорят некоторые, – Иоанн больше апостолов, потому что крестил Его. Ибо если пророки сильно желали видеть Его и если апостолам дано было блаженство видеть Его, то сколь больше тот, кто крестил Его? Однако, кто пожелает, поймет эти слова, ибо сказал, что Иоанн больше пророков, потому что пророков назвал рожденными женами. Меньший же, – говорит, – из тех позднейших провозвестников, которые проповедуют Царство Небесное, больше его. И это величие, какое Иоанн получил в большей степени, чем пророки, было делом не его воли, но Того, Кто возвеличил его. Всякий же меньший, если пожелает вступить в Царство Небесное, будет больше его. Каждый получит награду по труду своему (ср.: Рим. 2, 6). Конечно, апостолы и пророки вследствие избрания были велики в делах, необходимых для них, однако так, что их собственный подвиг остается явным и избрание несокрытым, и, таким образом, возвещается и становится известным, что один, как говорит апостол, потрудился больше, чем другой (см.: 1 Кор. 15, 10). Таково и величие Иоанна, хотя у него и были предшественники по служению.

Так как людские чаяния склонялись к той мысли, что и в Царстве Небесном нет никого, больше Иоанна, потому в этом месте Писания Господь раскрыл им все дело, ибо если провозгласишь его большим ветхозаветных пророков за то, что крестил Его, то он окажется больше и позднейших апостолов. И если и в том мире он велик тем же величием, какое имеет в этом мире, то зачем открыто было величие Иоанна? Или, быть может, он больше стал украшен венцом креста? Но в том мире разве восходят на крест? Рассмотри и исследуй, для чего было открыто величие Иоанна, которое вменил ему Господь, и тогда откроются двери ума твоего и уразумеешь, что Он вел речь об отношении избрания к свободе. Хотя Иоанн велик, потому что был избран, однако выше его тот, кто трудится больше. Чем больше Иоанн своих предшественников, тем же он больше и последующих поколений; но из последующих он меньше тех, которые по своей воле делаются велики, насколько пожелают. Не действиями своими Иоанн меньше, но то избрание к пророческому служению или на царство, которое сделало человека великим в этом мире, меньше, чем решение воли, которое сделало его великим в Царстве Небесном.

Честь избранного по собственной его воле больше чести того, который избран на царство чужой волей. Потому говорит: Истинно говорю вам, что из рожденных женами нет никого больше Иоанна (ср.: Мф. 11, 11; Лк. 7, 28). Не потому, что он велик был действиями своими, так как величие в Царстве Небесном есть награда за дела, совершенные по собственной воле.

Скорбных и малодушных слушателей Своих Господь укрепил, уча, что избрание их больше величия самого Иоанна. Хотя в других отношениях и были благоразумны, однако тут думали, что их величие в другой жизни измеряется их избранием на этой земле, ибо сказали: Кто, думаешь, будет больше в Царстве Небесном? (ср.: Мф. 18, 1). По причине этого отменил избрание, какое они усматривали в лице Иоанна, и поставил на место его свободу, говоря: Кто умалил себя (ср.: Мф. 18, 4). И чтобы еще более удалить мысль об избрании, Симон, хотя велик был по избранию и получил два имени, то есть Симона и Петра, однако нуждался в другом ученике, имя которого нигде не указано и который покоился на груди Господа, то есть Иоанна Богослова (см.: Ин. 13, 23-26). Так же блаженство того ученика, которое Он назвал великим, разве не по причине дел его было великим? И в притче о винограднике говорит: Последние будут первые (ср.: Мф. 19, 30) за дела ли свои или по благодати? Если скажешь, что по благодати, то отвергнешь правду Божию, которая не может допустить, чтобы последние стали первыми без всякой заслуги.