Что говорят обо Мне люди, кто Сын человеческий? Отвечают Ему: одни говорят, что Илия, другие, что Иеремия (ср.: Мф. 16, 13-14). Так говорили потому, что, видя Его чудеса, не могли в то же время уяснить себе величия Его, но одни сравнивали Его с Илией за ревность к дому Отца Своего, другие – с Иеремией ради святости его от чрева матери, иные – с Иоанном по причине крещения Его и чудес рождества Его, так как все это было известно. Как ученики Его поражались удивлением перед Ним, так и в тех, которые видели Его, возникали различные мнения о Нем. Вы же что говорите обо Мне, что Я? Симон, глава и князь, сказал: Ты Христос, Сын Бога Живаго. И ответил: блажен ты, Симон… И врата ада не одолеют тебя (ср.: Мф. 16, 15-18), то есть что вера не разрушится. Ибо кто может разрушить то, что созидает Господь, и кто может восстановить то, что низверг Господь? Хотел царь ассирийский разрушить храм (см.: 4 Цар. Гл. 18-19), который создал Господь, но Он разрушил престол его царства. Так и Никанор (см.: 2 Мак. 8, 34-36), и Ахав хотел построить низвергнутый город Иерихон, и низвергнуто было его княжение.

Созидая Церковь Свою, Господь создал такую башню, основания которой могли бы держать все, что построено на них. Как в то время, когда один язык был разделен на многие, Господь разрушил башню, чтобы люди не взошли на небо (см.: Быт. 11, 4-8). Именно этим побуждались они искать прибежища не в башне, а в правде, ибо и неизмеримая бездна потопов ничего бы им не причинила, если бы они искали прибежища на возвышенностях, но неправда их потопила, а покаяние освободило, то есть правда спасла. Поэтому как рассеяние их послужило препятствием к успешному окончанию земной башни и долговременного строения и к уклонению от труда, так потом Сам Спаситель устроил людям башню, которая ведет на небо, и дерево, плоды которого – врачевство жизни.

Ты – камень (ср.: Мф. 16, 18), тот камень, который воздвиг Господь, чтобы сатана споткнулся на нем. Но когда Петр говорил Господу: Да не будет этого, Господи! (ср.: Мф. 16, 22), сатана хотел противопоставить этот камень Господу, чтобы Он споткнулся на нем. Мы не сказали бы, что сатана помышлял именно так, если бы Тот, Кто знал об этом, не обнаружил этого, говоря: Отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн (Мф. 16, 23). И Господь взял этот камень и отбросил от Себя, чтобы последователи сатаны спотыкались о него, так как отступили назад и распростерлись по земле (ср.: Ин. 18, 6).

Никому не говорите обо Мне, что Я Христос (ср.: Мф. 16, 20), то есть не словами только, но делами и заслугами покажите истину обо Мне. Подобно этому, когда сходил с горы, заповедал им: Берегитесь, и никому не сказывайте о видении, которое вы видели, пока Сын Человеческий не воскреснет из мертвых (ср.: Мф. 17, 9).

Вот, восходим в Иерусалим, и исполнится все, написанное обо Мне, ибо надлежит Сына Человеческого вести на крест и умертвить (ср.: Мф. 20, 18-19; Лк. 18, 31-33). Сатана возвратился, чтобы вступить в борьбу с Господом через уста Симона, главы учеников, как некогда через уста Евы. Да не будет, чтобы это случилось с Тобою, Господи! Ответил ему: отойди, сатана (ср.: Мф. 16, 22-23). Разве ты до сих пор еще не познал, зачем Я пришел на землю? Ибо как, сделавшись Младенцем, положенным в ясли, Я возвеселил рожденных в этот мир, так надлежит Мне сойти и во ад и утешить находящихся там умерших праведников, которые от века ожидали Меня и надеялись видеть Меня. Пророки, — говорит, – и праведники, и цари желали видеть Меня (ср.: Мф. 13, 17), и Авраам желал видеть день Мой (ср.: Ин. 8, 56). Итак, сойду и увижу его. Итак, кто иной, кроме одного только сатаны, не захотел бы вести Меня на Крест для освобождения мира? Отойди, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16, 23). Ведь рыбари были людьми несведущими и слух их не был изощрен речью пророческой.

Будут такие, которые ныне предстоят Мне здесь и не вкусят смерти (ср.: Мф. 16, 28), чтобы показать, что живыми будут взяты на небо. Затем Господь призвал к Себе Илию, взятого на небо, и Моисея, возвращенного к жизни, и трех свидетелей из Своих вестников, которые были столпами (см.: Гал. 2, 9), то есть держали свидетельство Его Царства. И Симон в своем неведении показал словами великое ведение, ибо знал Моисея и Илию, как и Иоанн посредством Духа узнал пришедшего к нему Господа, поскольку сам засвидетельствовал: Я не знал Его (Ин. 1, 31). Итак, если Дух открыл Иоанну и Симону это, то Сам Дух устами Симона сказал и то, чего и Симон не ведал. Подобным образом говорит и теперь, чтобы сделать Христу, Моисею и Илие три кущи, хотя в этих словах к внушению Духа присоединяется свобода.

Кроме того, тем, что прежде Его смерти вид лица Его изменился, научил их, что хотя Он пребывает одним и тем же, но может и изменяться, чтобы они знали, что Он остается одним и тем же, хотя и изменяется. Таким образом, заранее подготовил их, чтобы не усомнились в Нем, когда Он преображенным воскреснет из мертвых. Но если преображение обозначает Царство, которое Он получил по воскресении, то почему после воскресения Он явился не в этом преображенном виде? Так произошло потому, что они не могли бы взирать на Него, и для того, чтобы знали, что и они также должны будут преобразиться, подобно Ему. И тех двух мужей, Моисея и Илию, призвал к Себе для того, чтобы более поверили воскресению жизни, которое произойдет через Него в конце мира. Или, как Моисей, восстанут по смерти, или, как Илия, живые вознесутся к Нему, ибо Он есть Господь небесных и преисподних.

Когда Моисей и Илия явились, Симон сказал: Если хочешь, Господи, сделаем здесь три кущи (ср.: Мф. 17, 4). Так сказал потому, что видел, что гора эта свободна и спокойна от притеснений книжников, и это ему пришлось по сердцу. Благоухание Царства Христова достигло обоняния его и усладило его. Увидел славу Господа на месте бесславия и, радуясь, что Господь и ученики Его находятся с Моисеем и Илией, пожелал, чтобы Он подольше оставался вдали от Каиафы и Ирода. Как и тогда, когда говорил: Да не будет… с Тобой этого (ср.: Мф. 16, 22), и в этом также случае сочувственно сказал: Сделаем здесь три кущи. Не знал, что говорил (ср.: Лк. 9, 33), поскольку Господь должен был взойти на Крест, или так как кущи им были приготовлены не здесь, но в будущем мире. Приобретайте, — говорит, – друзей себе, которые примут вас в вечные обители свои (ср.: Лк. 16, 9). Не знал, что говорил, и потому, что в числе кущей уравнял Христа с Моисеем и Илией; потому Божественный голос с неба просветил его, говоря: Сей есть Сын Мой Возлюбленный (Мф. 17, 5), чтобы отличали Господа от рабов Его.

Для чего же Моисей и Илия явились Ему? Когда спросил их: Что говорят обо Мне люди, кто Я? — они сказали Ему: Одни говорят, что Ты – Илия, другие, что – Иеремия, иные, что – один из пророков (ср.: Мф. 16, 13-14), но, чтобы показать им, что Он не Илия и не один из пророков, явились им Моисей и Илия, чтобы знали, что Он есть Господь пророков. Прежде смерти преобразил лицо Свое на горе, чтобы не сомневались в преображении лица Его после смерти и чтобы знали, что Тот, Кто изменил одежду, в которую был одет, может оживить и то тело, которым был облечен. Ибо Кто дал телу неприступную славу души, Тот может и оживить его после смерти, которую вкусят все люди.

Но если Христос – Бог, чуждый Богу Ветхого Завета и иудеев, то зачем Моисей и Илия беседовали с Ним? Разве не Христос призвал Моисея к жизни и Илию с неба? И вот, привел из прежнего времени Праведного. Если же, насильно действуя, низвел Илию с неба, то Он не благ, так как похитил Илию из мышцы Праведного и привел в свидетели Себе. И если Благой без ведома Праведного разыскал Моисея и овладел им, то сделался повинным в воровстве, потому что похитил из гроба и вывел на свет кости, которые Праведный скрыл от взора людей (см.: Втор. 34, 6). И когда с неба явился голос: Сей есть Сын Мой Возлюбленный… Его послушайте (ср.: Мф. 17, 5), то где тогда был Праведный? Или устрашился, и скрылся, и не показался на голос Того Благого Бога? Или этот голос Чуждого прошел незаметно, так что Праведный не слышал его? Но вот, на третьем небе – Он, как говорят, и Праведный также на небесах. Каким же образом голос этот и слова эти прошли мимо Него, так что Он не заметил их, а если заметил, то почему умолчал на все это прославление, какое возвещено о Нем? Его послушайте, и будете живы. Итак, всякий, кто слушает чужой голос, смертью умрет. Или, быть может, Праведный и Благой вступили в какой-нибудь договор между Собой, так что в одно время говорил один: Я есмь от начала и до конца, и нет иного ни прежде Меня, ни после Меня (ср.: Откр. 1, 8) а в другое время другой сказал: Сей есть Сын Мой Возлюбленный… Его слушайте (Мф. 17, 5)?

И когда сходили с горы, дал им заповедь, говоря: берегитесь и никому не говорите об этом видении, которое видели (ср.: Мф. 17, 9). Почему? Потому что знал, что не поверят им, но почтут их безумствующими и скажут: «Или, быть может, вы знаете и то, откуда пришел Илия?» Вот, Моисей был погребен, и никто не присутствовал при гробе его, а отсюда возникло бы богохульство и соблазн. Говорит скорее в другой раз: Оставайтесь, пока не получите силы (ср.: Деян. 1, 4), потому что тогда, если расскажете им это и не поверят, вы воскресите мертвых на посрамление их и к своей славе. И еще.

Будьте, — говорит, – спокойны, доколе откроются гробы и выйдут из них праведники Нового и Ветхого Завета и явятся в Иерусалим, город Царя великого (ср.: Лк. 24, 49); после этого поверят, что Тот, Кто воззвал их к жизни, воскресил также и Моисея. Много праведников на голос Господа явилось из преисподней, вместо одного пришли многие. И если мертвые, услышав Его, явились, то насколько более должен был явиться живой Илия? Потому сказал: Никому не говорите, пока Сын Человеческий не восстанет из мертвых (ср.: Мк. 9, 9).

Чтобы не сказали, что Господь обманом вовлек учеников Своих в заблуждение, они ходили, проповедуя, что Моисей и Илия беседовали с Ним. Моисей на горе получил закон, а Илия явился, чтобы отомстить за закон своей ревностью, как написано: Вы превратно поступали со мною. Далее, так как оба они ничем не обладали, то оба возлюбленные вместе явились к Тому, Кто одинаково любил их обоих. Также и Бог имена их сделал равными между собой, говоря: Вспомните закон Моисея, раба Моего (ср.: Нав. 1, 13), а в другом месте: Вот, посылаю вам Илию пророка (ср.: Мал. 4, 5). А что по прошествии шести дней взял их и повел на гору (см.: Мф. 17, 1), то это таинственно обозначает шесть тысяч лет.

Почему же не всех учеников взял с Собой? Потому, что среди них был Иуда, чуждый Царства, который недостоин был того, чтобы вести его туда, но и одного его оставлять не следовало, так как по причине избрания Того, Кто призвал его к этой должности, он казался людям совершенным. Господь же избрал его тогда, когда тайный замысел его был еще не известен. Ведь если бы неправедность его была известна, то ученики, товарищи его, знали бы о ней. Господь же знал, что он будет предателем, и когда сказал: Один из вас предаст Меня (Мф. 26, 21) и ему начал говорить: «Вот он», – тогда отделил его от остальных товарищей. Но зачем избрал его? Потому что ненавидел его? Зачем же еще сделал его распорядителем и носителем кошелька? Во-первых, затем, чтобы показать совершенную любовь Свою и благодать милосердия Своего; во-вторых, чтобы научить Церковь Свою, что хотя в ней бывают и ложные учителя, однако самое учительское звание истинно, ибо место Иуды-предателя не осталось праздным; наконец, чтобы научить, что хотя и бывают негодные управители, однако правление Его Домостроительства истинно. Таким образом, Господь умыл ноги Иуды, но по умовении тот поднялся и теми же ногами ушел к убийцам Его. Господь поцеловал Иуду, который поцелуем дал знак смерти разыскивавшим Его, и простер хлеб той руке, которая, простершись, приняла цену за Него и продала Его убийцам.

Не должно пророку погибать вне Иерусалима (ср.: Лк. 13, 33), что согласуется со следующим изречением: Ты отнюдь не можешь закалать жертву твою пасхальную, где хочешь, но только в том месте, которое изберет Господь Бог твой, чтобы там обитало имя Его (ср.: Втор. 12, 8, 11), как и апостол свидетельствует: Пасхой нашей заклан Христос (ср.: 1 Кор. 5, 7), чтобы научить, что у Израиля был только образ, а истина явилась через Иисуса.

О, род неверный и развращенный (ср.: Мф. 17, 17). Это говорит потому, что отец бесноватого отрока (см.: Мф. 17, 16) подверг порицанию Его учеников, говоря: Не могли исцелить его (Мф. 17, 16), ибо думал, что они еще недостаточно были опытны в искусстве своего Учителя. Пришел же Учитель, и взял учеников, и поставил их как бы среди волн. Итак, приступили, чтобы узнать от Него: Почему мы не могли исцелить? (ср.: Мф. 17, 19). Исцелению же их препятствовали богохульники неверующие. Этот, — говорили они, – изгоняет бесов силою веельзевула, князя бесовского (ср.: Лк. 11, 15). А этому мужу сказали: ученики Его еще не вполне обучены в искусстве Его, ибо иначе по какой причине не исцелили? Потому ответил: О, род… развращенный! (ср.: Мф. 17, 17). И для того тотчас же избрал и послал в разные стороны семьдесят двух учеников, которые чудесно исцелили их, чтобы изобличить их в ложности их мнения.

Доколе буду с вами? (Мф. 17, 17). Ибо когда убьют Его, то увидят, что имя Его творит чудеса и знамения. Поскольку же Он действовал не по опытности в искусстве, то сказал тому мужу: Верующему все возможно (ср.: Мф. 17, 20), а им: По неверию вашему. И чтобы поднять подавленное настроение учеников Своих, сказал: Тебе говорю, нечистый, глухой и немой (ср.: Мк. 9, 25), чтобы научить, что Ему, как Богу, доступно все. Это произошло не потому, чтобы сделать это было легче, чем привести людей к вере, но для того, чтобы несколько воспрепятствовать богохульникам смеяться над Своими учениками. Даже до этого времени ученики Его еще не твердо веровали в Него. Выйди, отступи от него и более не входи в него – эти слова свидетельствуют о свободе демона. Поскольку демон хотел потом снова возвратиться в него, то Господь связал его, говоря: «Более не осмеливайся входить сюда».

В предупреждение сказал Симону: Цари земные с кого берут пошлины?.. с сынов… или с посторонних? (Мф. 17, 25). Так как собиратели дидрахм явились с той целью, чтобы найти предлог к обвинению Его, ведь не со всех взыскивали эту пошлину, но так рассуждали в себе: «Ты, быть может, скажешь, что Учитель не даст подати, и таким образом мы отнесемся к Нему как к бунтовщику; если же даст, то в таком случае почтется за постороннего». Ибо хотя левиты и считались посторонними, но так как уделом их был Господь, то они были как бы сынами и никто ничего не взыскивал с них. Таким образом Господь объяснил Симону, что книжники и фарисеи явились, отыскивая у тебя, Симон, предлог для искушения нас. Ибо они не уравнивали Его со священниками. Но Господь не дал им повода для обвинения Его, какого они искали, и поступил так, что сами взимающие эту пошлину показали, что Он отличается от всех людей. Вместе с тем и Симона Он научил, что левиты не дают, потому что они освобождены от этой пошлины.

Чтобы не дать им соблазна (ср.: Мф. 17, 27), то есть чтобы не возгнушались фарисеями и не погубили их, когда ты сделаешь явным, что они стремятся устроить повод к ссоре. И прибавил: Иди на море и закинь там сеть. Поскольку они считают Меня посторонним, то пусть море научит их, что Я не только Священник, но и Царь. Итак, иди, и ты также отдай пошлину, как бы один из посторонних. Когда, таким образом, Симон согласился отдать пошлину и, взяв сеть, пошел, чтобы закинуть ее в море, они также удалились с ним. А когда он извлек рыбу, которая имела во рту статир, знак господства, то те гордецы были изобличены и постыжены, так как не поверили, что левитом был Тот, о Ком море и рыба засвидетельствовали, что Он – Царь и Священник. Итак, явление Этого Высшего Первосвященника признали все творения, и все вещи поспешили принести Ему дань, каждая по-своему. Вышние послали Ему приветствие через Гавриила, а силы небесные – посредством звезды; язычники, представили волхвов, пророки, давно уже умолкшие, отрядили книжников, говоривших: Из города Вифлеема должен произойти царь (ср.: Мф. 2, 1-6). Статир же, который отлит был в гортани рыбы и в водах получил и изображение царя, был для ищущих ссоры и досаждения доказательством того, что и послушание моря обращено к Этому Постороннему.

Пришли и приступили, чтобы спросить Его: позволительно ли кому-либо отпускать жену свою? (ср.: Мф. 19, 3). Ответил им и сказал: «Не позволительно». Говорят Ему: «Моисей позволил нам; итак скажи, почему не позволительно?» Моисей, — говорит, – по жестокосердию вашему, позволил вам, но от начала творения этого не… было (ср.: Мф. 19, 8). Таким образом, из этой одной заповеди ясно, что надлежало отменить то, что установлено было Моисеем по жестокосердию народа, потому что жестокосердый народ сменился народом, который возлюбил веру Авраамову. Ведь и то, что сказал ранее: Не убивай… не прелюбодействуй (Мф. 19, 18) даже раньше закона было соблюдаемо. В законе все это проповедовалось, а через Евангелие стало выполняться. Ибо все заповеди закона, которые по известным причинам были даны им и у них были введены, прекратились не так, чтобы старое при этом было разрушено, но для того, чтобы утвердилось новое.

Десять драхм… сто овец (Лк. 15, 4, 8). Тот удалился от совершенства правды, кто вследствие грехов впал в заблуждение. Именно с теми, которые жили под законом, сделал это сравнение. Или удалился от правды естества тот, кто вследствие грехов впал в заблуждение, или образ Адама сравнил с драхмой. Почему же радость на небесах бывает больше о грешниках, приносящих покаяние, чем о праведниках, которые не согрешили? Потому, что радость обыкновенно бывает после печали. Итак, поскольку печаль бывает у тех, которые согрешили, то пусть будет и радость им, когда они раскаиваются. Надобно было, — говорит, – радоваться… что брат твой… был мертв, и ожил, и возвращен к жизни (ср.: Лк. 15, 32). Но как радость, так и печаль – чувствования души; как же могут печалиться и радоваться на небесах? А именно, «печалью на небесах» называется то, что грешники осуждены за грехи, чтобы и мы поражались скорбью. Ибо если наши грехи печалят ангелов, то насколько более нам самим надлежит раскаиваться в них? Таковы по смыслу также и следующие слова: Скорблю, что создал человека (ср.: Быт. 6, 7).

За этим следует другая притча о двух сыновьях-братьях. И когда младший сын расточил имение свое (ср.: Лк. 15, 13). Наставление, предлагаемое в этих словах, таково, что о том, кто всем сердцем обращается к лучшему образу жизни, радость бывает на небесах. Далее излагается иная притча о домоправителе (см.: Лк. 16, 1-9), которого рабы обвинили перед господином. Удивительно, что неправедная догадливость домоправителя-грешника похвалена перед Господом, ведь в грехах он растратил прежние сокровища, неправедно и коварно простил долги, сокращенные им после. Однако он был похвален, так как через то, что не принадлежало ему, он приобрел и снискал нечто такое, что могло сделаться его собственностью, то есть друзей и кормителей. Но Адам через свое снискал нечто такое, что было не его, то есть тернии вместе со скорбями. Покупайте, – говорит, – себе, дети Адама, не эти преходящие блага, которые не принадлежат вам, но то, что принадлежит вам и что не истощается.

Если брат мой согрешит против меня, то сколько раз прощать ему? не довольно ли до семи раз? Говорит ему… до седмижды семидесяти раз (ср.: Мф. 18, 21-22). Один только день пусть уступает Петр гневу, чтобы гнев через немногое не возобладал бы на многое время. Ибо гнев вредоносен и для друзей его, и для недругов, и возжженное им всякое зло пылает, как бы из некоей злой сокровищницы черпая себе силы, и по своей дерзости неустрашимо переступает границы, чтобы овладеть целым днем. Потому в предотвращение зла Врач преградил ему путь и целый день предоставил к усмирению его, говоря: Даже до седмижды семидесяти раз. Поскольку Петр думал, что существует определенная мера для милосердия и определенное число для благодеяний и что это число имеет свои дни и часы, то Господь обличил его и исправил, так как установил число прощения, превосходящее число преступлений. Ибо кто столько раз будет грешить в один день? А чтобы Петр, обличенный с этой стороны, не обличил Господа обвинением в том, что надежда на такие прощения сделается для нас поводом к новым грехам, для этого добавлено, что день скоро окончится и спешит к концу; ведь заход солнца полагает конец дню и разрушает всякое свидетельство.

Итак, Свет наш Невидимый научил нас отвращаться от гнева, пока пребывает свет видимый, чтобы свет этот в конце мира не оказался свидетелем против нас и солнце в исходе жизни не восстало на нас. Поскольку воля наша зачинает от всякого внешнего возбуждения и чаще всего тотчас же движется к преступлениям, и рождает, и производит плод, равный тому семени, какое восприняла, потому апостол говорит: Солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места диаволу (Еф. 4, 26-27), как бы уча так: должно созреть то, что посеял в нас диавол, но пока семена слабы, вырвем их и уничтожим, прежде чем они дадут плод. Ведь человекоубийство вдруг не происходит, но ему предшествует зложелательство, так как враг не может совершить дела без своего оружия.

Как во всех прочих нуждах Господь заботился о Своем стаде, так и о тех, которые ведут отшельническую жизнь. Он утешил в этом печальном положении, говоря: Где есть один, там и Я, чтобы никто из отшельников не печалился, потому что Он есть наша радость и Сам присутствует вместе с нами. И где есть два, там буду и Я (ср.: Мф. 18, 20), поскольку милосердие и благость Его осеняют нас. А когда мы бываем втроем, то как бы соединяемся в Церковь, которая есть совершенное Тело Христа и наглядный образ Его. Говорит: Ангелы их на небесах… видят лице Отца Моего (Мф. 18, 10), то есть молитвы их.

И случилось, что некоторые пришедшие рассказали Ему о Галилеянах, кровь которых Пилат смешал с жертвами их (Лк. 13, 1), то есть в тот праздник царствования Ирода, когда он отсек мечом главу Иоанна. Именно потому, что Иоанн умерщвлен был неправедно и вопреки закону, то Пилат собрал войско и, послав его, погубил всех, которые принимали участие в том пиршестве. А поскольку Ирод ничего иного не мог сделать, то за нанесенное ему бесчестие умертвил всех начальников войска Пилатова и гневался на него до дня суда над Господом, который и послужил поводом к примирению их (см.: Лк. 23, 7-12). Пилат смешал кровь их с жертвами их (ср.: Лк. 13, 1), потому что римская власть запрещала им приносить всесожжения и жертвы. Узнал Пилат, что они преступили закон и принесли всесожжения и жертвы, потому и умертвил их в то время на месте преступления, отсюда: Смешал кровь их с жертвами их. Или рассказавшие о галилеянах пришли для искушения Христа, как и те, которые взыскивали пошлину, так как хотели узнать, не одобрит ли Он кровопролитие их, случившееся по причине жертв их, и таким образом окажется против закона и заодно с язычниками, или защитит жертвы – в таком случае они обвинили бы Его перед Пилатом за то, что воспротивился повелению римлян.

Иная притча: Один человек насадил в винограднике своем смоковницу и говорит виноградарю (ср.: Лк. 13, 6-7). Виноградарь этот обозначал закон, ибо закон Христос имел в виду. Вот, три года, как прихожу искать плода от этой смоковницы (ср.: Лк. 13, 7) – это сказал по причине трех пленений, в какие были отведены и наказаны израильские пленники, но не исправлены, потому что, — говорит, – вотще поражал Я детей ваших, и они не приняли вразумления (ср.: Иер. 2, 30). И чтобы показать, что и после того остался щедр к смоковнице, означающей народ израильский, для того, когда уже сказано было виноградарю: Сруби ее… Виноградарь ответил: оставь ее еще на этот год (ср.: Лк. 13, 7-8). Господь согласился еще пробыть щедрым в отношении к ним, что означает время семидесяти седмин. Ибо те три года закончились для них временем их возвращения из плена, таким же образом и один год говорится о времени, которое предшествовало явлению Христа, поскольку приговором этого года был решен жребий их. Требовался от них плод веры, и не оказалось того, что даровано было им. В этом случае исполнилось изречение пророка: Искал у них мужа, восстановителя развалин, и не оказалось у них (ср.: Иез. 22, 30).

Три года обозначают время, в которое показал им, что Он есть Спаситель. А что захотел истребить смоковницу, то это действие Его подобно другому, более древнему, когда Отец сказал Моисею: Оставь Меня, и истреблю их от лица Моего (ср.: Исх. 32, 10; Втор. 9, 13), каковыми словами дал ему повод умолять Его. Подобным образом и в этом месте сначала объявил виноградарю, что смоковница должна быть истреблена, а затем виноградарь вознес свою молитву, и Милосердный Бог показал Свою милость. Если и в этом году не принесет плода, то будет истреблена виноградарем. Не ради отмщения срубил смоковницу, как это сделал Моисей, который после того, как помолился и был услышан, сказал: Близок день погибели их, и наступает то, что должно прийти на них (ср.: Втор. 32, 35). Если бремена книжников и были неудобоносимы, однако слова их не оказались тяжки, и если слова их были нечисты, однако персты их освятились ради одного перста (см.: Мф. 23, 3-4; Лк. 11, 46), как думал о смоковнице и виноградарь, ради которого господин виноградника соблаговолил дать отсрочку. Уничижив Себя перед виноградарем, который захотел указать Ему на добрые природные свойства смоковницы, Господь поступил так в целях испытания, ибо Господь знал об этом уже прежде. А что пришел и по истечении трех лет искал плода, то это сделал для того, чтобы испытать знание виноградаря. Не говорим, что те люди были плевелами, потому что Господь может избрать и их, не говорим и того, что другие – святое семя, ибо Он может сокрушить и их.

Не пойду в этот праздник (ср.: Ин. 7, 8), то есть не пойду на Крест. Не сказал: «На этот праздник», но в этот праздник. Потому что братья Его не веровали в Него. Говорят Ему: никто не делает чего-либо втайне (ср.: Ин. 7, 5, 4). Поскольку хотели предать Его, потому Он скрыл от них истину, говоря: Не пойду. И чтобы сделать ясным, что они хотели предать Его и умертвить, для этого тайно пришел на этот праздник.

За что ищете убить Меня? (Ин. 7, 19). Писание употребляет три способа учения о Господе нашем: во-первых, учение об одном только Божестве, во-вторых, о Божестве и человечестве в соединении, в-третьих, об одном только человечестве. В начале было Слово… и Слово было Бог (Ин. 1, 1) – это способ учения о Божестве. И никто, — говорит, – не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий (Ин. 3, 13) – это способ учения в соединении. А слова: За что ищете убить Меня?.. Человека, говорящего вам истину (Ин. 7, 19; 8, 40) – это способ учения о человечестве.