Невидимые электронные папки постепенно наполнялись слайдами, клипами, записями разговоров и ссылками на документы. Изучая жизнь Президента со всех сторон, Смит уже догадывался, куда будет направлен удар мистера Хима — Линдерн слишком сильно увязал свою карьеру с лозунгами времен Освоения. Любая идея, продержавшаяся в умах людей несколько веков, начинает вырождаться и давать уродливые побеги. Чувствуя порчу в себе, человек легко найдет ее у другого. Надо только намекнуть…

Платный шпион с неким благоговением наблюдал за агонией политического гиганта, который чувствовал давление, беспокойно ворочался, но предотвратить смертельный удар не мог. Мистер Хим, словно гениальный музыкант, из ничего не значащих фраз и безобидных тем сплетал прелюдию грандиозного скандала. И, как истинный художник, он нуждался в зрителях. Единственным доверенным был Смит.

— Прелесть ситуации в том, что нам не придется внедрять в общество какие-то деструктивные мемы, — заливался соловьем рейдер от социальной инженерии. — Необходимо лишь бросить тень сомнения на пережиток времен экспансии — уверенность в том, что развитая цивилизация должна заселять космос. Зачем?!! В пределах Федерации достаточно биосферных миров, чтобы на долгие века развеять призрак демографического давления, а экономической развитие обеспечит освоение внутренних рынков. Причем, для этого не придется искать каких-то забубенных решений, только следовать указаниям экспертов. Внутренняя структура корпораций идеально приспособлена для подобного. Меньше рисков, меньше ответственности. Всем проще!

Смит неопределенно повел бровями — был уроженцем Терры и к экспансии человечества в космос относился с равнодушием, переходящим в раздражение. Вот уже несколько веков официальная безработица на планете держалась на фантастически низком уровне — всякому, кто начинал возмущаться, предлагали билет в один конец. Бедности и трущоб это не отменяло, просто теперь половина их обитателей считалась инвалидами, спокойно тратящими свои немалые пособия. Смит имел собственность на Тассете и возвращаться домой не собирался, но разговоры про потерю человеческих ресурсов помнил хорошо. В Совете Федерации прародина человечества давно пребывала на вторых ролях, потому что восемьдесят процентов ее населения не могли одолеть образовательный ценз.

— Предсказываю! — мистер Хим глубокомысленно ткнул пальцем в лоб. — В ближайшие пять лет корпорации на треть сократят деятельность в пограничье. Закроются убыточные или малоприбыльные направления, доходы от этого только возрастут. Акционеры будут писать кипятком от восторга!

Смит поймал себя на том, что согласно кивает. Лично он не понимал, что может заставить человека добровольно поселиться в металлической скорлупке, заброшенной к черту на рога. Кто-то зашибает деньгу, а жители Федерации вынуждены это оплачивать. В нем даже проснулась некоторая гордость за свою работу.

"Хорош, стервец!" — невольно позавидовал он Химу. — "Если уж меня пробирает. А уж быдло-то за ним пойдет, как осел за морковкой"

И снова прыгал в бездну космоса корабль, по всем инструкциям не годный для полета, вновь вел его к цели капитан, откуда-то знающий все сокровенные тайны навигаторов. День за днем Лора проникалась подлинным духом Внеземелья, места, где необходимо предусмотреть все, а счастливых случайностей не бывает. Ей, офицеру Астроэспедиционного корпуса с двумя рейдами на счету, сделать это было не то, чтобы проще, но хотя бы возможно.

Что ожидает увидеть обыватель, отправившийся на фронтир? — Персонажей сериалов, великанов, привыкших к пониженной гравитации, или летающие жировые шарики с глазами. Типичные внеземельщики оказались людьми среднего роста и средней комплекции, с характерными тягучими движениями, создающими ощущение заторможенности. Альфред ходил гоголем, поглядывая на окружающих свысока, а лейтенанту Кенеси сразу вспомнились разговоры о пристрастии "внешников" к метаболической медицине. В эпоху, когда из любого биологического материала можно было вырастить хоть двухголового кентавра, обитатели Лагуны, Инкона, малых пересадочных станций и бесчисленных рудников предпочитали стандарт во всем, начиная от резьбы на креплениях и кончая собственным телом.

Своя мода, свои развлечения (требующие предельно сложной координации движений игры), ни одной наклейки от жвачек на стенах (их сюда просто не везут) и ни одного граффити. Наверное, за попытку распылить что-то в жилом объеме здесь просто в космос выкидывают.

"Ты увидишь другую версию человеческой цивилизации", — говорил ей дядя перед тем, как отправить сюда. — "В чем-то отставшей от метрополии на десятилетия, а в чем-то просто пошедшей другим путем. Очень поучительное зрелище"

Если по возвращении она не докажет, что поняла обращенные к ней слова, дядя будет смотреть на нее снисходительно, как на заигравшегося ребенка. Местные, наверняка, сами не знают, в чем их уникальные особенности, но вот перед ней реальный, действующий капитан, удачно объединяющий в себе два мира — внутренний и внешний. Неужели она упустит возможность его расспросить?

Время, оставшееся им для общения, шло на часы. После эскапад Альфреда пересечься с Хитманом удавалось только в кают-компании или на тренажерах, что тоже не упрощало задачу.

— С добрым утром!

— Привет.

— Занимаетесь?

— Да.

— Можно спросить?

— Нет.

Странно, при первой встрече Лоре показалось, что она капитану нравится. Можно же и полюбезней быть! Тогда она решила действовать решительнее и задавать вопросы в лоб. Например, пока объект ест.

— У нас в Астроэкспедиционном корпусе практически не рассказывают о жизни во внешних поселениях.

— М-м…

— Людям кажется, что здесь сплошные тюремные колонии. А мы тут полетали и я заметила, что все вокруг такое… такое…

Капитан оторвался от контейнера с ужином и поднял на Лору заинтересованный взгляд.

— Обжитое.

— Мэм, большинство поселений в этом районе основаны более пятидесяти лет назад, у некоторых людей, которые здесь родились, уже внуки подрастают. Они здесь действительно живут!

— Куча дармоедов, неэффективно эксплуатирующих собственность.

Услышав звуки речи (при таком размере корабля — попробуй, не услышь), компаньон Лоры немедленно встрял в разговор. Бежал, должно быть!

— Альфред, у-убь…

— Не спорь, Лора, иначе половина персонала корпораций состояла бы из внеземельщиков!

Хитман как-то не по-доброму усмехнулся.

— А какая связь между эффективностью и работой на корпорации?

— Вы будете утверждать, что все дотации…

— Незарегистрированным поселениям? — развеселился Хитман. — Кому-то, что, за нас деньги дают?

Лора придала лицу невозмутимое выражение и потянула за блесну.

— Просто один наш общий знакомый любит рассуждать о принудительных контрактах, это его аргумент. Не обращайте внимания!

— Следующий раз посоветуйте ему поинтересоваться условиями на предполагаемом месте работы, — доверительно сообщил капитан. — А потом пусть узнает, какие контракты на самом деле предлагают на местах.

— Да, мы вот узнали! — Альфред наставил на капитана обвиняющий перст. — Билет на корпоративный транспорт до Лагуны стоит восемь сотен, а оттуда до Инкона капитан содрал пять тысяч! Как нам сказали — надежный капитан!!!

— Повезло! Это все равно, что возить бесплатно, если корабль не заточен под живой груз. На корпоративной дуре вы — пара добавочных ртов на сотню экипажа, а у частника — двое на пятерых. Улавливаете?

— На Багрум нас готовы были отвести за три тысячи! А это гораздо дальше.

— Кто вам это предложил?

— А вам зачем? — насторожился Альфред.

— Кто? — капитан повернулся к Лоре.

— Это принципиально?

— Да. Потому что рейтинг Багрума — ноль. Попасть туда за три тысячи, может быть, и можно, а вот улететь меньше чем за сотню — нет. Свободные капитаны к этой колонии не летают, а рейсовым рудовозам корпораций запрещено брать пассажиров. Итак?

— Некто Юлий Хальски, капитан "Акации".

— М-м, — Хитман сразу успокоился. — Он уже не капитан. Наверное, это была его последняя афера.

— Откуда вы знаете? — подняла бровь Лора.

— Базу данных обновил, — капитан щелкнул пальцем по панели коммуникатора и встретил непонимающие взгляды. — Ну, базу данных рейтингов. Только не говорите, что Космофлот о ней не знает.

Лейтенант Кенеси немного помялась, но нашла в себе честность признать:

— Никогда не слышала.

— Это же основа всего бизнеса!

— Мы — не бизнесмены! — задрал нос Альфред.

— Значит, вы — груз. Во Внеземелье иначе не бывает.

— Альфред, заткнись! — прошипела Лора, и тот действительно заткнулся, поэтому капитан счел возможным их просветить.

— Двести лет назад четыре свободных капитана, имена которых вам ничего не скажут, организовали "Движение за честную коммерцию" (сокращается как ЧК). Созданная ими компания высчитывала рейтинги надежности кораблей, поселений, фирм и личностей, участвующих в жизни Внеземелья, и предоставляла результат всем желающим. Механизм прост: любой объект можно включить в список за символическую сумму, изначально он будет иметь рейтинг ноль. Дальше работает система наследования: корабля — от капитана, служащего — от фирмы, которая в первый раз его наняла, поселения — от его основателей. Каждая операция — сделка, найм, перелет — изменяют значение. Сейчас у ЧК три суперкомпьютера, которые обмениваются результатами расчетов между собой. Предоставление информации в базу — добровольное, обновление баз — платное, но не дорого. За отдельные деньги — список выполненных контрактов, даты гарантийного обслуживания, объем добычи и подсчет износа. Для любого внеземельщика поддержание рейтинга в ЧК — вторая задача после смены регенераторов.

— Это нарушение коммерческой тайны! — возмутился Альфред.

— Скажи это мертвецам Келли.

— Ась? — встрепенулась Лора.

— Мертвый бог! Я уже и забыл, что на свете есть люди, которые не понимают смысл подобных выражений!

Лора вздохнула, сделала глаза пошире и начала изо всех сил транслировать собеседнику свою заинтересованность. Хитман снизошел.

— Молодой глава администрации поселения Келли заключил контракт на доставку катализатора системы очистки с фирмой, рейтинг которой был нулевым. И груз им доставили (новички были честными), но только через месяц после назначенного срока. Обстоятельства неодолимой силы! Производительность системы (и так критическая) упала на пять процентов. Для замены реагента техники вынуждены были отключить одну из секций поселения от коммуникаций на сутки. Индивидуальных комплектов жизнеобеспечения хватило не всем, шестьдесят четыре человека погибло.

— И что стало с виновными? — напряженно уточнила Лора. Она отчетливо представляла себе весь кошмар борьбы за выживание при отсутствии основных ресурсов (в корпусе проводились очень хорошие тренинги).

Капитан пожал плечами.

— Глава администрации вернулся на ту планету, с которой прилетел. Рейтинг поселения упал на половину, они до сих пор работают над его восстановлением. Фирме пришлось продать корабли — стартовый капитал два раза не дается.

— Я имею в виду, они сели?

— Не знаю. Кажется, федералы назначили виноватым капитана опоздавшего звездолета, но здесь это никого не волнует — нормальное руководство не поручает такие работы перевозчикам с рейтингом меньше восьмидесяти и не доводит дела до критического состояния.

Капитан оптимистично улыбнулся и слинял в рубку, куда Лора соваться не решалась, памятуя об автоматическом станнере.

Несколько оброненных слов, а сколько новой информации! Лейтенант Кенеси потратила два часа на составление конспекта беседы и краткого резюме по услышанному. Но она чувствовала, что это еще не предел. Из капитана Хитмана можно выжать гораздо, гораздо больше! И тогда ее дядя, известный политик, возглавляющий в Сенате собственную фракцию, наконец, посмотрит на племянницу с гордостью.

Следующий раз Лора устроила засаду у душа.

Что ж это такое делается-то? На собственном корабле скоро в сортир сходить не смогу! Когда до Торонги оставались буквально считанные часы полета, моя пассажирка словно с цепи сорвалась. Наверное, съела что-то не то.

Сами-то вопросы были нормальными, такие приходят в голову любому планетнику, вкурившему Внеземелье. Вспоминаю, как меня просвещали на те же темы, сразу такая ностальгия охватывает… Но я, в отличие от лейтенанта Кенеси, видел тень за ее спиной — Альфреда, между прочим, действующего офицера Космофлота. Оно мне надо, откровенничать под протокол?

Не верю я, что он безобидный клоун, даже без намеков Каванараси.

Изучение записей "Берсерка" показало, что Альфред пытался протащить на борт таможенного инспектора. Во-первых, почему вообще таможенник с ним пошел — двенадцать часов оплаченной стоянки еще не закончились? Во-вторых — мотивировка "капитан бросил корабль и пассажиров". Откуда он узнал, что меня нет на станции? Подошли, стало быть, к незнакомому гражданскому, хлопнули по плечу и сказали: "Хо! Ты ведь полицейский? Вот и проведи нас на ту посудину!" Темное дело. Как бы не наградили меня за помощь правительству железными браслетами.

От безумного лейтенанта я отделывался байками, вроде страшилки про одинокого пассажира, выбирающего для полета корабли, не внесенные в базу ЧК (если такие вообще существуют). Пересказывал банальности, например, историю возникновения Приисков Майерса (в девичестве — рудника "Минерал Джинерик", если кто не знал). А если совсем прижимало — переводил разговор на поиски инопланетного разума (беспроигрышная тема).

На язык просились другие истории: о брошенных мертвецах Селены-5, о поставках пенополистирольных гранул вместо адсорбента для очистки воды, про бесшумную радиоактивную смерть, прогрызающую стенки Кантон-Эй, про старателей, отчаянно путающих следы, чтобы не навести рейдер на свое поселение. Но следовало соблюдать осторожность. Чем ближе становилась Торонга, тем больше осторожности я проявлял.

И вот что характерно: в вопросах дальней разведки Кенеси оказалась слишком информированной (для простого лейтенанта, я имею в виду). Например, она не только знала, что в ближайшие пару лет Астроэкспедиционный корпус получит три новейших корабля (Несмотря на отчаянное сопротивление корпоративных лоббистов. Правильно, кто захочет добровольно терять монополию?), но и готова была обсуждать цели их первых полетов.

— И куда они собрались? — автоматически поинтересовался я.

— Пи-Си-Ай 338690. Астрономы с Аркадии зафиксировали радиосигналы, покинувшие эту систему на две тысячи лет старше, чем наши первые звездолеты вышли в космос. Но это секрет.

Я мысленно прикинул возможный маршрут. Они летели приблизительно туда, откуда мне едва-едва удалось смотаться. Стоит ли предупредить лейтенанта, что ей следует держать под рукой скафандр?

— Секрет так секрет. Но вы осознаете, что данная система лежит в пределах досягаемости от нескольких человеческих поселений? Причем, с двукратным запасом.

— На что вы намекаете?

— На то, что вы не будете там первыми.

Взгляд Кенеси стал совершенно демоническим.

— Ты. Там. Был?!!

Я, на всякий случай, размял пальцы ("Берсерка" можно активировать жестами).

— Ну, допустим, пролетал неподалеку.

— Что там?!!

Я задумался, пытаясь описать вещи, человеческим языком в принципе неописуемые.

— Кладбище. Очень большое и очень древнее. И, как на всяком порядочном кладбище, там водятся могильные крысы.

Тарки. С людьми я их принципиально не сравниваю, хотя бы потому, что люди друг друга не едят даже при очень большой нужде, а для тарков это норма. Никто не выяснял, разумны ли вообще эти существа с человеческой точки зрения (разум ведь нечто большее, чем умение нажимать на кнопки). Вероятность встречи с ними делает систему крайне непопулярной в качестве источника дохода — в локальном пространстве "диски" тарков быстрее драйзера и лучше вооружены. Но если хочешь изумиться и ужаснуться, это место — самое то.

Словно недра планет вывернули наизнанку, уложив на поверхности грудами металлических и керамических обломков, неровными пятнами рассыпавшейся за века пластмассы. Ближе к звезде просматриваются какие-то гигантские сооружения, но при хорошем увеличении видно, что это — просвечивающие насквозь фрагменты. Исходное назначение бескрайних руин никому из внеземельщиков непонятно. Сами тарки неразговорчивы, никаких особых технологий в их распоряжении нет. Лично мне кажется, что они — сторожевые собаки, пережившие своих хозяев.

Задумавшись, я скользнул взглядом по металлической панели с непонятными символами, тщательно очищенной и закрепленной на стене кают-компании. Даже не знаю, вдруг это табличка с туалета?

— В общем, сами все увидите. Местные будут вам по-своему рады. Лично я предпочел смыться от них, не прощаясь.

Со стороны лейтенанта Кенеси донесся какой-то утробный рык.

Кажется, меня здесь ненавидят. Я подхватил коробку с завтраком и отступил в сторону рубки. Пес с ними, с душем и тренажерами, один день перекантуюсь, а завтра уже Торонга.