Ночь была светлой. Половину неба заволокли грозовые тучи, но не ту, по которой ползла луна. Люди спали. Не все. В одной части деревни, примерно в одной ее трети, редкие люди бродили по дому, по улице, между грядок и под окнами соседей. Искали воду.

Кот чувствовал запах чумных и избегал их. Он вообще всегда избегал людей. После того, как люди сожгли его подругу и котят, у него не осталось доверия к этим двуногим существам. Кот жил в сухой квадратной норе под давно опустевшим домом, спал днем и охотился ночью.

За ночь он успевал обойти почти все окрестности деревни в поисках дичи. Мелочь вроде мышей кот ловил и съедал в кустах, а затем зарывал, но не нес в свое логово. За ночь он успевал поймать двух-трех упитанных мышек, из хорошей добычи — пару крыс или большую вкусную ящерицу. Их кот нес домой и там обедал. Оставаться на воле после восхода солнца было рискованно, люди сожгли бы и его, если нашли.

Так было раньше. Сейчас его тоже ждала бы смерть, останься он на улице днем, в этом плане мало что изменилось. Даже стало хуже: на улицах деревни появилось больше стражников, больших двуногих с острыми блестящими мечами за поясом. Ночью они тоже ходили, но не так часто и всегда по двое, гораздо медленнее, осторожнее, чем днем. К тому же, их выдавал свет огня, который они носили на палках. Кот хорошо их понимал: было, чего бояться.

Гниль с северной части деревни разрасталась быстро. Кот хорошо знал запах болезни, ему самому приходилось болеть, и не раз. Однако этот душил, стоило его вдохнуть. Пахло гноем, человечьей мочой и кровью. А еще смертью, и от этого запаха у кота шерсть на загривке вставала дыбом. Люди, от которых так пахло, ходили по улице и между домами днем и ночью, искали воду. Жадно припадали к любой луже, бросались на других двуногих и зверей, только завидев их. Если другой двуногих успевал добежать до дома или достать прямой блестящий коготь, бешеный человек умирал. Если нет, то раздавался пронзительный крик боли и хлюпающие звуки. Теперь и ночью стало опасно.

Худо было и с добычей. У кота в животе ничего не было уже две ночи. До этого он перебился полевкой. До этого у него было еще два голодных дня. Именно голод толкал его на риск.

Кот вылез из норы под домом и бесшумно прошел по тропинке, которую сам же вытоптал. Не так давно в этом доме поселились два человека. От одной пахло молодой девушкой, а от другого как-то странно. Скорее всего, это был мужчина. Самец. Из дома часто доносились странные запахи, от некоторых у кота приятно кружилась голова, от некоторых тошнило. Но кот не бежал из своей норы. Двуногие все равно ей не пользовались, хоть из нее был выход в дом — ступеньки и горизонтальная дверца. Этих двоих он не так сильно боялся. От мужчины пахло почти по-человечески, но немного по-другому. Запах был настораживающим, его тоже хотелось обойти за сто шагов, и все-таки это был не человечий запах. А девушка ему нравилась. От нее шла сила, которая иногда проникала под доски пола, через землю в его нору, и дарила приятное тепло и чувство уюта. Такая же сила была в белых развалинах далеко отсюда, за большим серым зданием, откуда всегда сладко пахло. Ее кот любил, хоть и боялся. В конце концов, она ведь тоже была человеком.

Он прошел мимо дома, пробежал по длинной широкой тропе, которую когда-то протоптали двуногие, выбежал на дорогу шире. Там юркнул в кусты и огляделся по сторонам. Никого не было видно. Кот быстро перебежал дорогу. Он не особо боялся, что его заметят. У двуногих глаза хоть и были гораздо зорче, но видели в темноте они плохо. А заметить черного кота, пусть даже в лунном свете, они бы не смогли вовсе.

Позже он вышел к деревянному строению, из которого пахло зерном. Дальше, если пойти налево, начиналась территория чумных. Там пахло гнилью, падалью и болезнью, и на нее не решались заходить даже люди с блестящими когтями за поясом и факелами. Кот подумал и решил, что не будет делать крюк и пробежит мимо опасной территории в дальнюю часть деревни, где еще наверняка осталась дичь. Недолго думая, он бегом преодолел расстояние между домами и понесся дальше по крошечной улочке, готовый в любой момент юркнуть в кусты в случае опасности.

Кот почувствовал запах хвори. Остановился посреди дорожки. От ближнего дома пахло смертью и болезнью. Он услышал, что кто-то стоит на крыльце, и почувствовал знакомую силу, увидел темно-синие всполохи в небе. Кот немного подумал и прыгнул на забор, который мешал ему видеть.

Девушка, от которой шли синие всполохи силы с черными вкраплениями усталости, стояла за спиной мужчины в плаще. Тот достал белый кусочек рыхлого камня из кармашка и начертил вертикальный белый крест на двери.

— Четвертый за ночь. А патрулирование только началось. — Сказал девушка голосом, от которого у кота внутри все приятно подрагивало.

— Не ной. Пошли. — Ответил мужчина и повернулся на крыльце.

Кот спрыгнул еще до того, как человек в плаще успел ответить. Он быстро побежал дальше, к большому каменному строению, из которого всегда сладко пахло.

Пробежал пустую площадку из камня с колодцем в центре.

Добежал до серого здания.

Почти час он охотился в округе. Поймал двух мышек под деревьями и одну крошечную ящерку, которой тоже не побрезговал. Невкусно. Пошел дальше.

Двумя мышами вполне можно было наесться. Но не в том случае, когда живот кота пустовал пятый день, если не считать одной полевки в перерыве между голодовками. Кот был намерен поймать ящерицу. Или жирных крыс, которых раньше было вдоволь у корабля. Кот вспомнил про большое плавучее строение с парусами и решил попытать счастья там.

По пути к кораблю стали чаще попадаться стражники. Ночь становилась все более темной, тучи двигались все ближе, и коту это было только на руку. Причала он достиг быстрее, чем планировал, срезав между домами. Пока он бежал, то думал, как же быстро распространяется болезнь по домам.

На подходе к берегу трава и кусты начали редеть. Скоро наступит полоса без укрытий, подумал кот. Нужно внимательно смотреть по сторонам, не то люди заметят и начнут искать.

Он высунул голову из кустов. Справа пусто. Слева стражник ушел вдаль, скрылся за углом крайнего дома. На пристани тоже было пусто. Кот рысью подбежал к пристани, ближе к кораблю. Запах моря и близкой грозы смешивался и интересный аромат. Из ящиков пахло деревом, зерном и иногда плесенью. Повсюду лежали мотки веревок, рыболовные и корабельные снасти. Разные непонятные штуки.

Тут до ушей кота донесся вполне понятный звук, а затем запах. Тихий писк и возня где-то со стороны ящиков. Возня слишком громкая для мыши. Сердце кота радостно подпрыгнуло. То, что пищало и возилось у ящика, было большим и жирным. Он тихо подкрался ближе и уже видел добычу.

Большая, жирная портовая крыса.

Кот припал к доскам и начал красться к добыче. За годы охоты он уяснил, что мыши, как и крысы, сначала слышат шаги или чуют запах, а потом только видят. К добыче всегда следовало подкрадываться с подветренной стороны, и если ветер дул в нужную сторону, ему нужно было только ступать бесшумно. Переносить вес тела на бедра и подушечки лап, чтобы даже чуткое кошачье ухо не слышало шагов.

Ветер неожиданно переменился. Крыса учуяла кошачий запах, на миг замерла. Затем быстро зашевелила лапками, пытаясь спастись. Кот был уже близко. Он одним прыжком настиг крысу, подбросил ее в воздух лапой. Когда она упала на землю и пискнула, оглушенная, кот подскочил и с наслаждением впился зубами в теплую плоть. И тут же отпрянул, зашипел от страха, ярости и досады.

Кровь крысы на вкус была гнилой и напоминала запах чумных двуногих. Кот помчался с полумостика к берегу, затем сбежал к воде и влетел в нее, раскрыв пасть.

Вода была соленой и неприятной. Однако кот жил не первый год. Как-то раз он рискнул и съел падаль, а потом чуть не умер. Теперь, когда в рот ему попала кровь крысы, больная и гнилостная на вкус, кот принял единственно верное решение прополоскать пасть. Облизать гадость с клыков и губ означало съесть частичку гнили. Он помнил, как корчился в судорогах после того, как пообедал мертвечиной, а от крови крысы пахло гнилью и смертью. Коту не хотелось повторять горький опыт.

Зверь этим не ограничился, он вошел в воду целиком, позволяя воде смыть вонючую дрянь с его губ и усов. Он не боялся воды и часто плавал в крошечном озере недалеко от своей норы, когда было настроение. Наконец исчез даже привкус падали. Во рту у кота было горько от соли, и он решил выйти из воды. Может, удастся поймать дичь в другом месте. Только на этот раз стоит принюхаться, не пахнет ли от жертвы болезнью…

Он не успел выйти из воды. С берега раздался оглушительный топот бегущего к нему двуногого. Кот испытал приступ страха и несколькими сильными гребками выплыл на берег, прыжком оттолкнулся от дна и почти оказался на берегу, но большие голые руки, полностью лишенные шерсти, схватили его раньше. Схватили сильно и безжалостно, с явным намерением убить. Кот взвыл и вслепую полоснул когтями воздух. Рука сжала его загривок и подняла в воздух, как котенка. Кот выл и изворачивался, как мог, но человек держал его крепко.

Над ним раздался голос молодого двуногого.

— Юша! Юша, кот чернявый из воды вышел! Сюды иди!

— Кот? — Раздался второй голос. Гораздо моложе и звонче первого.

— Да, вот. Иду мимо, а тута кот этот вот из воды вылазеет. Из воды! Как тритон какой или ворона. Да еще черный. Сжечь его надо, да батюшке Мартину рассказать.

— Может, утопим? — Спросил мальчуган.

— Дурак! Как же мы его утопим, если он из воды вышел? Разведем костер, насадим на палку да сожжем. Заодно поесть чего сообразим. Жрать охота.

— Кушать охота. — Кивнул мальчик.

— Идем. А, Юша, глянь! Крыса. Вон, куда смотришь, на причал смотри! Подбери ее.

— Крысу?

— Ты мясо давно ел? Давно. Вот не брезгуй и подбирай.

На мгновение кота сжали обе руки. Он перестал извиваться и увидел, как малыш в курточке, которая была ему явно велика, подбирает дохлую крысу. Увидел, как на рукав ему перескакивают несколько блох. Мальчик подбежал и попытался впихнуть брату крысу. Тот оттолкнул трупик так, что мальчуган чуть не упал. Одинокая блоха успела перескочить на рукав старшего брата.

— Сам неси ее! Не видишь, черт в руках извивается! Ах ты…

Кот вывернулся и сильно поцарапал двуногого. Тот понял руку вместе с ним и ударил его головой о доски, которыми был выложен причал. Больше кот ничего не видел и не чувствовал. Последним его покинул слух.

— Идем! Есть охота. А потом скажем в церкви, что кот такой объявился. И чума еще эта. Ведьма, как пить дать, у нас завелась.

— Ведьма? А откуда?

— Дурак ты, Юша. Все знают, что коты ведьмам служат. А черный кот — посланник дьявола. И ведьма, стало быть, тоже от дьявола…

* * *

Кот очнулся, когда от дыма у него запершило в горле и он закашлялся. На крошечной опушке в лесу горел большой костер, рядом лежали две остро заточенные палки. Маленький двуногий уже насаживал целую крысу на одну из них. Кот понял, что его ждет, и нашел в себе силы подняться.

Он сделал несколько нетвердых шагов, затем еще несколько все быстрее и быстрее, прочь от костра. У него уже появилась надежда, что ему удастся уйти от голодных двуногих живым, когда сзади раздался яростный вопль. Старший человек бросился на него с намерением схватить. Кот попытался отпрыгнуть, но его ноги подкосились, и он вместо этого упал. Две сильные лысые руки схватили его, понесли к костру, нещадно при этом крутя. Его кости трещали, но не поддавались. Видимо, двуногий был так же истощен голодом, как и кот, и сил свернуть шею своей добыче у него не было. Тогда он швырнул кота на мокрую от дождя землю. Небо над ним было темным.

Обожженная острая палка была уже совсем близко. Она ткнулась в горло кота, сначала слабо, потом сильнее и сильнее. Маленький двуногий держал кота за лапы, и зверь отчаянно кричал. В горле вдруг резко стало очень больно.

Все вокруг озарила вспышка белого света, раздался страшный грохот. Оба человека с криками ужаса упали на землю и закрыли головы руками, не переставая кричать.

Кот как-то сразу понял, что это ударила молния. Что маленькие голодные люди почему-то сильно испугались ее и пока ничего не могут сделать. Чувствуя, как из горла у него капает кровь, кот поднялся и нетвердо пошел к краю опушки. Потом пошел быстрее. Еще быстрее. Побежал, ощущая, как страх, боль и надежда придают ему сил. Кот бежал к своей норе с твердым намерением спасти свою жизнь. Поесть он сможет и потом.

Когда черный кот уже лежал в темном сухом погребе, вылизывая грудку от застывших на ней капель крови и вздрагивая от боли, в голове у него проносились картинки, которые он успел запомнить. Двуногие детеныши пожадничали и подобрали крысу. Падаль. И теперь кот не сомневался, что их ждет смерть, что от них тоже будет пахнуть гноем, кровью и болезнью. Ему было их жаль, даже несмотря на то, что они собирались его зажарить и съесть. Кот не винил их. Он бы сам попытался их съесть, если бы был больше размером. И поведение людей, которые никогда на его памяти не ели кошек, его не удивляло.

В деревне теперь постоянно кто-то пытался кого-то съесть.