Проводник вел их по деревянной галерее, двигаясь странной, кажущейся неестественной для столь коротконогого существа, трусцой. Саша еле поспевала за ним и остальными.

Слева, совсем рядом, они видели город. Читрейк.

Огни, желтые, оранжевые, красные, выхватывали круглые бока деревянных домов, усыпавших неровные скалы дна этой большой пещеры. Они утопали в темной, даже какой-то синей растительности, в окружении светящихся водопадов. Со стен лилась вода, фосфоресцирующая призрачным светом. Она была как молоко — пенившееся и воздушное. Волшебное молоко растекалось между домами по каналам, образуя небольшие водоемы.

И это было действительно красиво.

Удивительное и волшебное место, Саша невольно замедлила шаг, глядя во все глаза, и идущему сзади Ворчуну пришлось слегка подтолкнуть ее. Ей так хотелось нарисовать этот подземный город треллобитов.

Наверху, над городом, располагалась пещера и пруды, где спал Артём. Проводник вел их к подъемнику, который доставит на поверхность. Они были уже близко.

— Откуда у них здесь столько дерева? — пробормотала мама. — Дома, мосты через каналы — все из дерева. Они тащили это с поверхности? Но, пока мы шли по верху, я не видела ни одного дерева.

— На поверхности нет деревьев. Это мир скал. Они берут деревья прямо под землей, в пещерах, — проворчал Сверчок.

— Деревья, растущие в пещерах?

— Да, какой-то сорт, порожденный свойствами этого мира. Им не нужен свет, а питаются они неким газом, наполняющим пещерный воздух. Здесь есть целые подземные леса во тьме, погруженные в тишину, потому что там нет животных. — Сверчок помолчал, о чем-то размышляя. — Но треллобитам не так уж нужен материал для строительства. Они делают что-то из дерева, но… Кажется, я знаю, как они построили этот город. Я кое-что слышал из их россказней, но не верил, однако теперь начинаю понимать. Те пруды, куда мы идем, вероятно, питают этот город.

— В каком смысле — питают? — насторожилась мама.

Вдруг они услышали отдаленное пение. Совершенно прекрасное. Оно растекалось по галерее, перекатывалось отдаленным эхом.

— Что это? — удивился Ворчун, его уши улавливали больше других.

— Где-то поют маленькие монстры. Не советую прислушиваться. Мало ли что… Вы знаете, на что способно их пение.

Саша уже видела, треллобиты пели около большого водопада на краю Читрейка.

— Надо подобраться туда, посмотреть, что они делают, — проговорила Саша, двинувшись вперед и опередив всех.

— Да ты свихнулась, девочка! — воскликнул Савелий Сергеевич. — Ворчун! Останови ее, какого черта она делает?

Но Саша уже выбралась из окна галереи, спрыгнув в сад из каких-то чахлых кустов. Она не знала, зачем это делала, просто она должна была посмотреть, на это. На их ритуал, подглядеть за их странной жизнью и понять.

Вокруг никого не было, домики, освещенные фонарями, стояли пустыми, все треллобиты этого городка собрались у водопада на ритуал. Похоже, здесь было безопасно. Она побежала дальше по дорожкам и мосткам. А потом, остановилась, присев за невысокой каменной стенкой, смотря на действо у водопада.

Рядом неслышно опустилась крупная фигура Ворчуна.

— Ух, какая ты быстрая, не думал, что ты можешь так бегать, — сказал он.

Тут же рядом оказался запыхавшийся Димон:

— Ты что, мелкота? Ты сюда так деранула? — он тоже присел рядом с ней, выглядывая из-за стенки. — И как? Ты довольна?

— Тихо ты, смотри!

Вода большого водопада текла из пролома стены с каким-то ровным шорохом, даже не гулом, и не плеском, будто это была вовсе не вода. Может быть, это действительно так. Она походила на светящееся молоко. А треллобиты собрались плотным полукругом в несколько рядов вокруг озерца, куда падал водопад, и пели хором, как ангелы.

Ночные монстры, поющие, как ангелы, это было так необычно.

Сзади подоспели мама и Савелий Сергеевич.

— Девочка, объясни мне что, черт возьми, ты делаешь, а?! — начал Сверчок, хрипящим шепотом.

— Тише, не шумите, а то они нас заметят, — проговорила Саша, приложив палец к губам.

Мохнатые существа пели так прекрасно, абсолютно синхронно, в такт печальной и радостной песни. Казалось, в воздухе оживают целые миры.

— Почему эта вода такая белая? — спросила мама шепотом.

— Это не вода, — ответил Сверчок. — Это концентрированная энергия творения. Они своими умами, пением, собирают ее из пространства вокруг, превращая в реки, текущие по пещерам. Смотрите.

Молочно-белый водопад стал сиять ярче; казалось, пение треллобитов превращается в золотые потоки, обвивающие его тугой спиралью.

Нет, это не казалось, это действительно было так. Саша увидела разноцветные всполохи образов вокруг, а золотая спираль превращалась в тонкую сеть. И какое-то движение… Энергия, что пульсировала вокруг, начала сгущаться и обретать форму.

С удивлением Саша обнаружила, что стенка под ее пальцами, около которой они прятались, засияла. Потом на глазах, из воздуха стал появляться новый участок стены, увенчанный красивым фонарем. Над головой возникла ажурная арка. Вокруг, прямо из земли, вырастали клумбы с цветами.

Городок преображался, там, где были пустые кварталы, возникли новые сказочные домики. Добавлялись новые мостки, фонари, и сады.

— Они… они создают это воображением? Придумывают? Но как… они разве сами обладают сильным воображением, как же они тогда не нарушают баланс на острове? — прошептала Саша.

Савелий Сергеевич тихо рассмеялся:

— Нет, девочка, они не обладают таким сильным воображением. У них низкие способности, которых хватает только на то, чтобы вытесывать такие вот грубые сарайчики, как мы видели на поверхности, создавать простые механизмы и не более того.

— А кто тогда творит это? — спросила мама.

— Кто? А вы не догадываетесь? Те, кто лежит в их прудах. Маленькие архитекторы реальности, чье воображение развито куда выше.

— Но они же просто спят или нет? — мама настороженно посмотрела на консьержа.

— Спят, и видят сны, дамочка, в которых они строят треллобитам мир. Дома, сады и даже вагонетки. А может и утварь. Чашки-ложки. Или вы думаете, у треллобитов имеется фабрика по производству ложек, масляных фонарей и прочего? Сомневаюсь. Они производят только свои маленькие копья, да шестеренки для механизмов. Пленники прудов еще и их пожизненные рабы, чьи мечты крадутся и используются на благо треллобитского общества.

— Но это так ужасно, — ахнула Саша.

— Да… ты все еще в восторге от маленьких пушистых тварей, девочка? Это бездушные монстры, которые просто живут, и крутят механизм Вселенной.

— Однако у них большая тяга к прекрасному, — хмыкнула мама, глядя на арку вверху и появившиеся дома.

— Может быть… Но этот прекрасный город вокруг построен из украденных снов. Треллобиты, усыпив своих пленников, поют им песни, и вытягивают все из головы, а потом, используя свое умение манипулировать энергией творения, преобразуют это вытянутое воображение, такое опасное для Берегового Луча, в полезные для себя вещи. Видите эти стеклянные трубы, по которым струится что-то голубое прямо в водопад?

Саша присмотрелась, и действительно, по каменной стене, рядом с молочным потоком, тянулись три стеклянные трубы, под углом подходящие к водопаду. Какой-то голубой туман сочился из них в молоко концентрированной энергии творенья.

— Это воображение пленных детей. Вот что я имел в виду, говоря, что пруды питают этот город. По трубам сюда поступает вытянутые мечты из тех прудов, что расположены где-то поблизости. Может быть, одна из труб идет из пруда, где лежит Артем.

Саша просто не могла в это поверить, сидя, как громом оглушенная. Неужели все это так? Неужели треллобиты так бездушны, так злы. Дети, которые никогда не проснуться, у которых украли даже сны.

Это мир монстров, поющих монстров.

— Надо убираться отсюда. Треллобиты сейчас закончат, — проговорил Сверчок.

Они тихо вернулись к деревянной галерее, где их остались ждать Пушистик и проводник. Савелий Сергеевич вывел треллобита из оцепенения, и они отправились дальше.

С галереи они вошли в туннель. Проводник молча вел их в темноту, прочь от огней сказочного города.

Скоро они вышли на открытое светлое пространство, к краю пропасти. Свет лился откуда-то сверху, через пролом в скалах, внизу была чернота. Через пропасть перекинулся золотой мост, тускло сверкающий в сумеречном свете пещеры.

Медведи с опаской поглядывали в пропасть.

Внезапно консьерж остановился, подняв руку и прислушиваясь.

— Из города сюда идет отряд. Быстрей, вперед!

Они добежали до края моста, нырнули в узкий коридор, и как раз вовремя, потому что на мосту уже послышалось веселое ворчание переговаривающихся треллобитов.

— Дальше, дальше, не останавливаемся, — зашипел Сверчок на замешкавшихся Сашу и медведей.

Саша, подгоняемая сзади Ворчуном, последовала следом.

Мрак объял их. Это была большая и темная пещера. Чувствовалось даже движение ветра, и какой-то странный потусторонний шорох листьев, доносящийся из темноты. Слабый свет из прохода совсем тонул в окружающей черноте, и стоило отбежать чуть подальше, как Саша уже перестала различать, мамин розовый плащ впереди себя.

— Тьфу, пропасть, кто-нибудь что-нибудь здесь видит? — пробормотал Сверчок.

— Мы с Пушистиком пока что видим, — отозвался Ворчун из темноты. — Они идут за нами, Сверчок, они идут сюда!

— Да, я знаю… Дети, дамочка, двигайтесь за мной, на мой голос, бегом!

— Двигаться за тобой? Тебя же не видно, — пробурчала мама, откуда то слева. — Саша? — позвала она. — Где-ты, Саша, дай мне руку.

— Бегите, черт, и тихо! Они что-то заподозрили, — донесся злой и горячий шепот консьержа уже с расстояния.

Было слышно, как треллобиты выходят из туннеля, встревожено переговариваясь.

Саша запаниковала, вокруг ничего не было видно, она побежала в ту сторону, откуда слышала маму в последний раз, но мамы нигде не было.

— Мама, — позвала она осторожно.

Сзади раздались возбужденные хрипы и вскрики, топот маленьких ног.

Саша совсем перепугалась, побежав прочь, и вдруг почувствовала что-то под ногами. Трава! Это была длинная трава до колен.

"Откуда, в пещере трава?" — успела подумать она машинально, чуть не запинаясь, и пробираясь вперед на ощупь, как можно быстрее.

А вокруг была сплошная чернота и хриплое пыхтение за спиной. Или уже у самого уха? Сердце Саши готово было выпрыгнуть, но она не решалась позвать маму, потому что знала, что тогда ее услышат они, эти маленькие существа, которые высасывают сны, чтобы создавать свои подземные сады.

Появился свет, оранжевый и яркий.

Саша оглянулась. Cначала она увидела просто пятна света за спиной, среди травы, а потом поняла, что это треллобиты зажгли фонари и ищут, пытаются понять, кто здесь.

Саша побежала вперед что есть силы, подальше от света, чтобы ее не увидели. Под ногами действительно была трава, но какая-то темная, серая или буро-зеленая — непонятно в этом оранжевом освещении.

Фонари быстро перемещались из стороны в сторону, иногда пропадая за каким-то длинными черными силуэтами. Треллобиты рыскали, искали. Поняли ли они, что здесь есть кто-то чужой? Кто-то из другого мира? Тот, кто пришел за Артёмом?

Что-то шершавое резко уткнулось ей в ладони. Саша налетела на это, ощупывая, приняв сначала за длинный валун или какой-то столб, но потом поняла — это дерево. Ствол дерева. Так вот оно что. Это подземный лес, о котором говорил Савелий Сергеевич!

— Саша! — послышался едва слышимый шепот откуда-то спереди.

Саша выглянула из-за дерева, кажется, она увидела где-то среди черных теней мелькнувшие белые штаны мамы. Саша побежала туда, оказавшись среди деревьев, повсюду были стволы, а под ногами шуршала трава.

А еще трава шуршала сзади. Треллобиты приближались. Их фонари были уже и справа и слева, они ворчливо переговаривались, крутились из стороны в стороны, освещая кусты.

Вдруг раздался какой-то резкий шелест и треск веток, будто что-то стремительно бежало сквозь чащу, а в следующую секунду один из фонарей дернулся с хриплым вскриком и погас. Тут же с другой стороны с шорохом нечто настигло второй фонарь, и тот со звоном упал в траву. Остальные треллобиты запаниковали, пятнышки света, обозначавшие их в темноте, задергались, заметались, они стали шумно переговариваться и освещать окрестности, силясь понять, что происходит.

Задыхаясь от волнения, Саша спряталась за ствол шершавого дерева. Отдышавшись, она выглянула, тоже задавшись вопросом о том, кто напал на существ. Медведи — поняла она вдруг. Ворчун и Пушистик, это, наверное, они.

Вот еще один фонарь погас, вздрогнув над травой, и скрывшись в ней, на этот раз бесшумно. Треллобиты этого не заметили, они продолжали идти, встревожено вертя головами и всматриваясь в темноту большими глазами. Они приближались.

Саша вдруг поняла, что задержавшись у дерева, подпустила их слишком близко.

Что-то зашуршало слева, и Саша увидела треллобита всего в нескольких метрах от себя. Он шел впереди остальных.

Она отшатнулась от дерева, попятившись, не зная, то ли бежать, то ли как-то спрятаться. Черные глаза, высоко поднятый фонарь — он увидел ее…

Но в следующую секунду, что-то сверкнуло во тьме голубым светом, где-то за спиной треллобита, фонарь выпал из его рук и погас, тьма скрыла существо.

Чья-то рука легла сзади на плечо Саши. Она лишь чудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

Это был Димон, он прижимал палец к губам, недвусмысленно намекая, чтобы она соблюдала тишину.

— Как ты так отстала? — шепнул он. — Не бойся, Сверчок все держит под контролем, сейчас он с ними разберется. Пошли, подальше, в темноту.

Сзади донеслись треск веток, и звон разбитых фонарей, там завязалась какая-то потасовка, видимо медведи напали в открытую. А затем из темноты раздался зычный голос Савелия Сергеевича:

— Эй! Куда это вы разбегаетесь, никто не уйдет с этой поляны!

В следующее мгновение мощная белая вспышка озарила весь лес, как при ударе молнии. Саша на секунду увидела стволы высоких деревьев, повсюду, на огромном пространстве вокруг и их темные кроны, похожие на хвою.

А потом все погрузилось во тьму. Лишь упавшие фонари горели оранжевым светом. Медведи торопливо затоптали их лапами, пока трава не загорелась. Вскоре стало абсолютно темно.

Саша торопливо нащупала руку Димона, парень был рядом, она почти прижалась к нему вплотную.

— Что, мелкота, темноты боишься? — хмыкнул он, но совсем беззлобно.

— Дурак, — Саша легко стукнула его по плечу. — Где мама? — прошептала она.

— Где-то впереди. Сверчок оставил нас там. Да ты не волнуйся, мы все растерялись и потеряли друг друга в этой тьмище, когда пришлось резко драпать, но Сверчок… У него это кольцо ощущает мысли. Он нас быстро схватил за руки и собрал, только ты отстала.

— Я случайно, — пробормотала Саша.

— Да ладно, я же говорю, мы все так. Растерялись, когда гремлины появились за спиной.

Вдруг что-то зашуршало сбоку, Саша и Димон испуганно замерли.

Тьма зажглась голубым светом, и в ней проступило худое жутковатое лицо Савелия Сергеевича:

— Детишки…

— Черт! — ты что пугаешь? — воскликнул Димон.

— Вот только не надо орать, — пробурчал консьерж. — Сюда и остальные могут приползти. А ты, девочка… Ты что там, у этого дерева, позировала что ли?

— Ну-ну, она и так напугана, Сверчок, кончай.

— Да вы вообще как стадо слепых овец, все в разные стороны шарахнулись, только мы зашли в пещеру. Тьфу! Что, ни разу в полной темноте по лесу не ходили.

— Представляешь, нет, — съязвил Димон.

— Городские мыши. Но ладно, мы их всех уложили, вроде никто не сбежал. Я не знаю, зачем они сюда пошли. Видимо, здесь где-то дорога к этому подъемнику, куда и мы направлялись. Они попели у водопада и пошли этой дорогой, а тут мы как раз. Возможно, они нас услышали, когда мы замешкались рядом с выходом.

— А что ты их сразу не усыпил? — спросил Димон.

— Больно ты умный, парень. Ты знаешь, сколько их тут было, а? Двадцать две штуки. Лучше было скрыться, чем завязывать битву в такой темноте, вдруг бы кто убежал? Добежал бы до города и поднял полундру? К счастью, это дурачье включило фонари и начало рыскать среди деревьев, став прекрасной мишенью.

— Я думал, они видят в темноте.

— Но не в полной же темноте, болван. Ну да, жители пещер, ночные существа, дневной свет не жалуют, но глаза то у них не с инфракрасным зрением. Пусть немного, но света им надо, чтобы видеть. Кстати, пацан, а ты что, оставил ту полоумную дамочку одну? Я же сказал вам обоим стоять на месте!

— Я просто отошел, чтобы подтянуть к нам эту малышку! Она могла наделать глупостей от страха, — заоправдывался Димон.

— У меня имя есть! — вставила Саша, пихнув его локтем.

— Эта дамочка сейчас там что-нибудь устроит! Где она? — воскликнул Савелий Сергеевич.

— Тихо-тихо, Сверчок, я здесь, — из темноты вышла улыбающаяся мама, поправляющая плащ-покрывало.

— Как вы нас нашли? — удивился консьерж.

— Да вы тут стоите и орете на весь лес. К тому же светите фонариком.

— Это не фонарик, дамочка, это мое кольцо.

Сверчок погладил кольцо пальцем, и сделал сияние ярче, чуть приподняв руку.

Синий свет осветил траву под ногами и выхватил из тьмы черные деревья вокруг. Прямые стволы уходил вверх, теряясь во мраке. Они походили на ели. Хвоя темнела в синем свете кольца. Жутковатый лес под сводами гигантской пещеры, растущий в вечной темноте.

Рядом, зашуршала трава, в пятне света оказались Ворчун и Пушистик.

— Сваливаем отсюда, быстро, сюда идут еще, — прошептал Ворчун. — Целый отряд. Выключай свет, Сверчок!

Савелий Сергеевич, быстро повернул голову, в сторону, потом торопливо проговорил:

— Хватайтесь друг за друга и побежали.

Мама и Димон взяли Сашу за руки, свет кольца тут же погас, и они побежали. Трава шуршала под ногами. Саша не знала, как им удается не налетать на деревья, потому что не было видно вообще ничего, вокруг царила совершенная тьма. Может быть, медведи как то чуяли препятствия, они все-таки животные. Ворчун бежал где-то впереди, а мама держалась за шерсть Пушистика.

Наконец, Сверчок скомандовал остановиться, и замереть, даже не дыша.

Через какое-то время, вдалеке, пропадая время от времени за силуэтами деревьев, проплыла вереница огоньков. Когда они скрылись в глубине леса, консьерж зажег кольцо и облегченно вздохнул:

— Все, теперь можем идти дальше. Там, видимо, и проходит дорога к подъемнику, надо просто найти и… Постойте! — вдруг воскликнул он, начав оглядываться во все стороны и смотреть под ноги. — Проводник! Где наш чертов проводник?!

— Похоже, ты его потерял, Сверчок, — заметил Ворчун.

— Как? Проклятье, он, видать, отстал где-то в той суматохе и я его усыпил вместе со всеми, приняв за другого! Чертово подземелье со своей кромешной тьмой! Точно, их было не двадцать два, а двадцать один! Двадцать вторым был наш проводник!

— А еще говорил, что я его потеряю или стукну головой, а сам-то, — укорила консьержа мама.

— Ладно, там дорога. Мы выйдем и без проводника. А наверху, разберемся по обстановке.

— А как же тела, что мы там оставили повсюду, на них не наткнуться? — спросил Димон.

— Ты же видел, парень, тот отряд прошел там, и ничего не заметил. Они в стороне от дороги, здесь темно, а они валяются в высокой траве. Не забивай мне голову всякой ерундой, я хочу выбраться из этого склепа. Если пруды будут там, проводник нам уже не понадобится. Главное было дойти до них.

Пройдя метров пятьдесят, полагаясь в основном на обоняние медведей, они вышли к дороге, пролегающей через лес.

Шагая по неровным кирпичам под хвойными сводами мрачного темного леса, Саша ощущала себя девочкой Элли из книги про Волшебную Страну, ну или Дороти из страны Оз. Вот только дорога была не из желтого кирпича, а из синего, в призрачном свете кольца консьержа.

Удивительно, как эти деревья могли расти здесь совсем без света.

— А далеко вы прошли в прошлый раз, по этому миру, когда были здесь? — спросила Саша у Сверчка.

Савелий Сергеевич ответил не сразу, в глазах его отразились какие-то неприятные воспоминания, о которых он, кажется, не очень-то хотел рассказывать.

— Далеко. Я прошел до прудов, что были за той горой, у подножия которой находится шахтерский городок.

— Что? — воскликнула Саша. — И вы были внутри? Видели пруды?

— Да, я их видел. Я стоял в пещере и смотрел на эту мутную голубую воду; и лица, такие юные лица… Я… Я вытащил одного, я хотел спасти хотя бы одного. Я давал себе зарок не делать глупостей, но я не мог просто уйти оттуда. Это была девочка. Совсем маленькая девочка, она могла бы быть моей дочерью, которой у меня никогда не было.

— У вас не получилась?

— Нет. И я не хочу вспоминать об этом. Мы просто дойдем до туда, вытащим Артёма и вернемся обратно.

— Почему у вас не получилось, расскажите, пожалуйста.

— Потому что, они почуяли. Почуяли, когда из их пруда кто-то пропал. И они пришли туда. Очень много. Чтобы остановить меня. Их были тысячи, я использовал все могущество кольца, это был кошмарный, бой, кошмарный… Они отобрали ее, и… наверное только так я смог пробиться к воротам, иначе я бы не выбрался. Они бы меня не отпустили. Не надо больше расспросов девочка. Может быть, мне просто не повезло, может быть, я привлек их чем-то другим. Совершил где-то ошибку, оставил следы, кто-то поднял тревогу. Был шанс, но я не справился. Сейчас можно попробовать еще раз и все исправить. Сделать то, что не смог тогда, — добавил он почти себе под нос.

— Ошибка или нет, Сверчок, но Артём особенный. Он выбрался из их пруда тогда, и они об этом не узнали, — сказала мама.

— На это и надеюсь, дамочка, — пробурчал консьерж. — Что он особенный. Иначе мы уже обречены.

Впереди появился свет. Кажется, близился конец пути по подземному лесу. Они вышли на площадку, освещенную голубыми кристаллами, закрепленными на золотых столбах. Между скал, стояла кабина красивого лифта из золота и самоцветов. Шестеренки вращались, в свете блестели серебряные нити. Они служили тросами и тянулись вверх, внутри ажурной шахты, уходящей высоко-высоко, теряющейся в темноте. Все это было сотворено воображением пленников.

— Вот и подъемник, — сказал Сверчок.

Осмотрев, панели, узоры и самоцветы на лицевой части кабины, консьерж нажал ладонью на синий камень в форме перевернутого сердца.

Шестеренки мелодично зажужжали, нити пришли в движение. Скоро сверху опустилась площадка, и ажурные двери распахнулись.

А сверху приближался квадратик света. Настоящего дневного света, по которому все уже успели заскучать. Вот показалось и серое небо, а через несколько мгновений, отряд уже стоял среди голых скал, растущих из клубящегося тумана.

Они выбрались.