Из комнаты я выходила около часа спустя, когда Влад все же дал мне привести себя в порядок. Сам же он терпеливо ожидал меня в смежной гостиной, чтобы вместе со мной отправится на завтрак. Мы по-прежнему были во дворце, что меня удивило и я, пользуясь возможностью, решила начать задавать вопросы.

— Почему мы во дворце? У тебя же есть свой дом…

— Сейчас появилось много проблем из-за произошедшего в последние дни. Я должен выяснить, кто устраивал эти покушения, и кто к ним причастен. Это угроза безопасности, так что это не те вещи, которые можно игнорировать. Допускать каждого, с кем мне нужно будет переговорить в свой дом или постоянно связываться через артефакты я не хочу, предпочитаю работать лично. Собственно, для этого и существует дворец и наш главный мир, где он находится. Хочешь на него посмотреть? — предложил он, а я не стала отказываться.

Столовая здесь оказалась хоть и не мрачной, но не такой светлой, как у Влада. Окна здесь были гораздо меньше, с тяжелыми портьерами до пола, массивный стол с резными ножками застлан белой скатертью, такие же стулья к нему. Все уже было готово к нашему приходу, Влад вежливо пододвинул мне стул, а после разместился рядом.

— Почему ты не хотел меня искать? — задала я следующий вопрос.

— Хотел отпустить. Думал, что смогу дать тебе волю. Был уверен, что ты сама сделала такой выбор, что не хочешь больше меня видеть, но тот случай с ритуалом… Прости меня, мне безумно жаль, что я тогда сорвался на тебя. Я не хочу оправдываться тем, что такой была обстановка и прочее. Я действительно виноват перед тобою.

— Что ж, я прощаю, если впредь ты не будешь кричать на меня и выгонять прочь, когда я так за тебя переживаю. Я чувствовала безумную тревогу в сердце, боялась, представляя худшее… Я боялась тебя потерять, все сильнее убеждаясь в том, что ты мне нужен, Влад. Живым и здоровым!

Завтракали мы в молчании, но я то и дело ловила на себе взгляды Влада и замечала мелькавшую на его губах улыбку. Когда мы уже хотели уходить, в столовой появился Редрик. Увидел нас вдвоем. Сделал верные выводы и произнес:

— Какого бога мне благодарить за то, что это, наконец, свершилось, а?! И вроде взрослые люди, а вели себя как дети! Так, я зачем пришел-то! Влад, Совет собирается через час, но ты мне там не нужен! Появишься — выгоню, и плевать на твою репутацию. Пора вам всерьез заняться друг другом! Ань, зайди ко мне потом, как освободитесь, — и на этом он ушел как никогда довольный собой.

— В город? — коротко спросил Влад. Я кивнула. — Хочешь пешком, верхом или еще каким способом? — предложил он, а я решила выбрать второе. Не зря же он меня такими коварными способами учил в седле держаться!

* * *

Город! Настоящий магический город! Идеальные дорожки расползались огромной паутинкой по всем улицам, вдоль которых тянулись большие и маленькие, бедные и богатые дома. Почти на всех воротах я видела свечение, как оказалось, это была защита.

Порой мимо нас проносились прозрачные сферы, внутри которых летали сложенные послания. Не все обладали достаточным уровнем магии или возможностями, чтобы отправлять их прямо к получателю, так что использовали таких магических почтальонов. Вызывались они довольно просто, как и работали. Достаточно погрузить внутрь письмо и назвать получателя. Поддерживали такие сферы люди из городского управления, занимающиеся его бытовыми вопросами.

Помимо улочек магия была и на площадях. Там на небольших площадках-сценах оживали целые представления, скульптуры сходили со своих постаментов и вальяжно прогуливались среди прохожих, иногда перебрасываясь с ними парой фраз. Но главным здесь был огромный фонтан!

Каждая его струя изгибалась неведомым образом, что нарушало все законы физики, образовывала с другими сложные переплетения и фигуры, которые постоянно менялись, а помимо этого, вместе со звуками журчащей воды над чашей фонтана раздавалась легкая, красивая мелодия. Я бы могла смотреть на это часами, но Влад обещал показать мне и другие красивые места.

Мы прогулялись по паркам, оставив лошадей у входа, а я все это время расспрашивала об их мире и его жителях.

— У вас всегда так мирно? Такое постоянство?

— В основном да. Мы очень долго живем, Аня. Очень. За несколько лет ты уже привыкаешь ко всему, отношения между людьми становятся более устойчивые, как и их отношение к окружающему.

— А бунты? Покушения? Мятежи? Свержение власти? Войны? — я не верила в то, что все так идеально!

— О, вот именно поэтому я и сказал в «основном». Это постоянно происходит во всех мирах: те, у кого есть хотя бы призрачный шанс, стремятся подняться как можно выше. Все хотят иметь много власти, быть ближе к трону. Но вот занять его редко кто пытается. Дело в том, что мы позволяем править собой только сильнейшему. Тому, кто сможет защитить и спасти, тому, кто может рассуждать и улучшать мир, тому, кто будет справедлив и беспристрастен. Чтобы занять место на троне, придется победить того, кто на нем. Причем в личном сражении, иного народ не признает. А если народ против того властителя, который есть, он все равно его устранит. Можно противостоять десяткам или даже нескольким тысячам, но не целому миру. К тому же магов. У представителя власти должно быть преимущество, никто не должен сомневаться в его силе. Мой род тянется с самого возникновения мира и ни разу не прерывался.

— Но как так получается, что у ваших детей всегда достаточно для этого силы? — удивилась я.

— Кто-то рождается таковым от природы, дар передается по крови. Кому-то ее передают путем ритуала. Поэтому у нас приняло заводить наследников к концу жизни, чтобы воспитать его и в случае чего передать всю свою магию, обеспечив ему права на трон.

— Надо же… Какая жертвенность. А ты сам? Как ты получил свои силы и власть? Расскажи мне о своей семье, — попросила я и заметила, как он нахмурился. Кажется, он не любил эту тему.

— Рассказывать особо нечего. Мой отец был очень сильным и умным магом, который мудро правил этим миром, но его народ — это все, что его интересовало. Я появился, как и должен был, к концу его жизни, когда оставалась лишь несколько лет на мое воспитание. Отец в юности был охотником, но после увлекся государственными делами и оставил свое увлечение. Вновь он вспомнил о нем лишь тогда, когда пришло время для наследника. Он предчувствовал, что вскоре у него появится избранница, та, кто продолжит его род. Но ею оказалась девушка, которая уже собиралась выходить замуж. Она, как и ты, была человеком. Кто-то сказал отцу, что если избранная влюблена в свою пару, то больше вероятность того, что ребенок родится с сильным даром. Тогда отец использовал на ней свои возможности, заставив полюбить, как иногда делали в моем роде. Я был их первенцем. Как отец и ожидал, я родился с потрясающими способностями, так что проводить ритуал было не нужно. Тогда он решил, что может позволить себе еще одного ребенка, чтобы точно обеспечить мир наследником. Вот только мой брат родился лишь через два года после меня и умер на третий день жизни. Он был очень слаб. Отец почти не заботился о моей матери, уделяя все время моему воспитанию, и лишь изредка позволял видеться с ней. Но я любил свою мать. А отец нет. Когда он узнал о гибели своего второго сына, то пришел в ярость. Он убил мать у меня на глазах, а после приказал отвезти ее тело в лес.

Я испуганно остановилась, замерев на тропинке парка, по которому мы шли. Я чувствовала его боль, которая до сих пор не прошла. Такое никогда не проходит, может лишь затихнуть, засесть где-то глубоко в сердце, лишь изредка напоминая о себе. Я обняла его, прижавшись к его крепкой груди, а он осторожно вдыхал запах моих волос, слегка сжимая руку на талии, но очень осторожно, боясь причинить боль.

— Когда я начал править, то ввел Запрет. Я не хотел, чтобы кто-то повторил судьбу моей матери. Он лишил ее собственного счастья, а после отобрал и жизнь. Она не была счастлива, хотя заслуживала этого.

— А как ты познакомился с Редриком? Вы очень близко общаетесь, постороннему человеку ты явно не позволил бы такой дерзости, — спросила я о чем-то более веселом. Угадала, так как Влад тихо рассмеялся, от чего у меня по коже прошлись сладкие мурашки.

— Мне было тогда лет семь. Я гулял возле дворца, когда на меня налетел какой-то парень, сшиб с ног и извалял в земле. Когда же я осознал, что случилось, хотел было возмутиться, но он попросту заткнул мне рот, а после и вовсе утащил вслед за собой в кусты. Почти тут же мы услышали приближающиеся голоса. «Где этот дрянной мальчишка?! Вы видели, что он сделал с моей Мисси? Для нее это наверняка большая травма! Как он посмел протянуть к ней свои мерзкие лапы?!» — громко кричала какая-то истеричная дама. Наше счастье, она прошла мимо. Но я тогда все еще был зол на такого наглеца. Я спросил, что это все значит, тогда он рассказал, что подстриг собачку этой дамы, причем так, что исправить его творение можно будет, только доведя собаку до лысого состояния и начать заново отращивать шерсть. Я знал и эту женщину, и ее Мисси. Обе славились заносчивым характером, так что я вместо злости стал испытывать к нему уважение. После этого мы подружились.

— А кто из вас старше? — спросила я, повеселев от этой истории.

— Редрик. На два года. Из-за наших особенностей мы привыкаем к узкому кругу людей, но идем бок обок уже до конца жизни. Мой круг доверия еще меньше чем обычно из-за моего положения, так что глупо терять близких друзей из-за мелких ссор. Я воспринимаю Редрика как равного, поэтому он может позволить себе все то же, что и я в его отношении. Но стоит отдать ему должное, на людях он этого не демонстрирует. Кажется, он даже больше заботится о моем авторитете, чем я сам. Он стал мне как старший брат. Он заменил мне семью.

— А у Редрика она есть? Кто-то из близких?

— Да, у него очень большой и влиятельный род. У него есть младшая сестренка и два брата, отец и мать, три дяди, четыре тетушки и прочие дальние родственники. Но общается он только с самыми близкими. Тот единственный раз, когда он нарушил Запрет… Я говорил, что у него была причина, по которой он сорвался. Несколько дней назад до этого у него как раз погиб один из членов семьи. Он очень тяжело переживал это и поэтому не смог сдержаться. Нервы у всех порой сдают, вот и он не смог. Это не оправдывает его поступок, но объясняет, почему он не смог сдержать контроль, — Влад тихо, еле заметно вздохнул.

Мы некоторое время медленно шли по парку, встречая таких же гуляющих людей и бросающих на нас удивленные взгляды. Он держал меня за руку, а я не хотела, чтобы он меня отпускал. Через некоторое время мы вышли к ажурному мостику через реку и остановились.

Он приобнял меня за талию, а я еще осторожно и как-то нерешительно положила голову ему на плечо. На его губах тут же возникла легкая улыбка. Он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах какую-то детскую, невероятную радость и трепетную нежность.

— Скажи, ты веришь мне? — осторожно спросил он, а я кивнула. Да, несмотря на все, что произошло, я верю ему. Несмотря на ссоры, я, кажется, все равно влюбилась в него. Странного, невозможного, нереального, но такого родного.

— Расскажи мне о вас, ваших особенностях. Чем вы отличаетесь от людей? — спросила я, а он почему-то тихо рассмеялся.

— Довольно многим. Мы выросли в разных мирах с разными порядками и укладом, с разной историей. Нас, как вид, называют алиумы. Главная наша особенность — это длительность жизней. В вашем мире очень многие стремились к бессмертию. Мы живем так долго, что это почти вечность. Вот только со временем она теряет свою привлекательность. Наше бессмертие — это не подарок, это кара и плата за все остальное. Для нас смерть становится желанным подарком, избавлением от скуки, мы принимаем ее с великой радостью. Это связанно с еще одной способностью — мы не можем умереть сами, когда захотим. Нас могут убить, но мы не позволим, иначе это ляжет тенью позора на наше имя, а для нас честь имеет большое значение. Мы не можем проявлять слабость, показывать боль посторонним людям. Это считается крайне неприличным, к тому же, это опасно. В нашем мире все решает сила. Покажешь слабину — и тебя уничтожат. Возможно, это не лучшая система, но сломать ее очень сложно. Еще одна наша особенность — возможность менять окружающие, способность создавать и разрушать. Ты называешь это магией. Но для нас это не дар, а просто такая же способность, как зрение. Только у кого-то оно лучше, у кого-то хуже. Об избранных парах ты уже слышала. Это, пожалуй, самое главное. Сложно рассказать обо всем сразу. Сама ведь знаешь, обычно все так сразу и не вспоминается.

— Ну, хорошо. Тогда расскажи о себе. О своих интересах и увлечениях, что тебе нравится, — попросила я, когда мы вновь отправились гулять, только в обратном направлении. Я хотела узнать, понять этого человека.

— Ладно, я расскажу, но с ответным условием. Ты тоже ответишь на мои вопросы! Согласна? — с озорной улыбкой спросил он, а я кивнула в ответ. — Итак. Что же я люблю? Во- первых, простор и свет. Как ты могла заметить, у меня дома всегда много воздуха и света. Не люблю мрак и холод, как, например, во дворце, потому и не живу там. Я люблю природу. И тоже простор в ней. Мне нравится ездить верхом, иногда я уезжаю на несколько дней, чтобы отдохнуть он всех проблем. Еще я люблю шоколад. Однажды поспорил с Редриком, кто из нас больше съест. Я победил, — он сказал это с такой довольной улыбкой, что я не смогла сдержать смеха. Сейчас он мне напоминал хулигана — ребенка, каким был, кажется, в детстве. — Еще я люблю воздух. Мне нравится ветер, в нем так же скрыта свобода. Мне нравится больше быть одному или в компании близких людей, чем в огромной шумной толпе. В людях я ценю доверие и умение им дорожить, а также честность. Я не потерплю рядом с собой лжецов. Именно поэтому я тогда так рассердился на Редрика, он почти солгал мне. А что любишь ты?

— Я? Ну, во-первых, тоже шоколад. Хотя много его есть вредно. Но, да и ладно! Еще я люблю читать, могу днями не вылазить из библиотек. Я люблю гулять по ночному городу, когда не так много шума, но очень красиво. Что касается шумных обществ… Не знаю. В целом я не против современных клубов, так как все окружающие там, в принципе, равны, они пришли отдыхать, и им нет никакого дела до тебя и твоих друзей. Чаще всего. А еще мне нравится музыка. В детстве мама отдала меня в музыкальную школу на фортепиано. Вот только после гибели родителей я почти перестала играть. Так, изредка что-то играла, когда бабушка просила. Но больше мне нравится не фортепиано, а гитара. Я люблю ходить в походы. В школе часто с классом ходили. Особенно здорово — уйти на ночь с палатками. А еще мне нравится море, была там пару раз с родителями. Свободное, неподвластное и бескрайнее. И, кажется, мне понравилось кататься на лошадях! Вот только метод обучения в первый раз был не очень! — рассмеялась я, вспомнив безумные скачки по лесу. Влад улыбался, глядя на меня, и от этой улыбки я чувствовала себя самой счастливой. Понимать, что нравишься, что нужна кому-то. Давно забытое чувство…

Мы гуляли с ним до позднего вечера, я очень устала, когда мы, наконец, вернулись назад. Влад проводил меня до моей комнаты, подарив на прощание осторожный поцелуй в щечку, на большее он пока не настаивал, боясь меня оттолкнуть. Когда я вошла в комнату, то с облегчением растянулась на кровати, заметив, что счастливо улыбаюсь. На этот раз я не собираюсь упускать своего шанса на счастье с этим невероятным мужчиной.

Я отдохнула несколько минут, повалявшись на кровати, а потом вспомнила о просьбе Редрика зайти к нему. Выглянула в коридор, где повезло встретить одного из слуг. Узнала, где могу найти его и направилась к нему. Замерев на миг перед дверью его гостиной, я постучала и вошла.

— Заходи, я тебя уже ждал, — произнес Редрик, выходя из кабинета. Мы с ним разместились на диванах друг напротив друга. — Как прошла ваша прогулка? — спросил он.

— Мирно, что уже радует. Он немного рассказал мне о вашем мире, о себе. Но того, что я узнала, все еще мало, чтобы принять решение оставаться здесь или нет. Ты ведь об этом хотел со мной поговорил, верно? — Редрик задумчиво кивнул, не сводя с меня своего взгляда.

— Скажи, чего тебе не хватает, чтобы здесь остаться? С Владом. Чего ты хочешь?

— Уверенности в своей безопасности. И честности. Я устала от лжи вокруг себя. И больше не перенесу предательства. Я должна быть уверена, что чувства Влада серьезны, а его слова правдивы. И что это не окажется банальным увлечением, интересом, который пройдет со временем.

— Аня, я знаю Влада уже очень давно. Поверь мне, он действительно любит тебя. Просто любит по-своему. И я могу пообещать тебе за него, что на этот раз не будет никакой лжи. Он принял тебя. Не как избранницу. Как любимую. Вам нужно лишь научиться доверять друг другу. Вы привыкли жить в одиночку. Теперь все будет иначе.

Мы задумались. Не знаю, о чем размышлял Редрик, я же — о его словах. Он, как всегда, был прав. Мы еще немного поговорили, я рассказала ему о своих впечатлениях от города и всего увиденного, а потом к нему принесли какой-то очередной доклад, и я решила вернуться к себе, дав ему время поработать.

Следовало бы принять ванну и привести себя в порядок. С неохотой я поднялась и подошла к маленькому столику возле зеркала в роскошной раме, начала расплетать свои волосы, когда мой взгляд случайно заметил небольшой конверт на нем. Я удивленно отложила расческу и раскрыла его. Внутри оказался сложенный вчетверо листок, а на нем написано лишь пара слов: «Бегите! Бегите, пока не поздно! Здесь лишь ваша погибель!» Подпись под этим странным посланием была не многим яснее: «Ваш преданный друг»