Варвары так и не появились. То ли лодар отказался от погони, то ли потерял след беглецов, то ли не рискнул напасть на обоз, то ли так, то ли эдак, но Леонор и Элис оказались в безопасности. Леонор нёс службу в охране, а Элис ехала со служанками и рабынями в специальном фургоне. Когда Леонор освобождался от службы, Элис кормила «хозяина», развлекала его, удовлетворяла – то есть, вела себя, как подобает послушной пленнице, старающейся угодить господину. Но Леонор никогда не забывал, кто есть кто, и не перегибал палку. Иногда его товарищи даже удивлялись, как нежно и обходительно он относится к пленнице.

– Ты обращаешься со своей бабой, словно она принцесса, а не рабыня. Она совсем села тебе на шею. Устрой ей хорошую выволочку, чтобы знала своё место!

Леонор лишь посмеивался в ответ.

– Хотел бы я увидеть, кто сможет справиться с этой «бабой»! – отвечал он.

Шли дни. Обоз медленно, но неуклонно приближался к границам Сатса. Об этом можно было судить по участившимся нападениям разбойничьих шаек и «горных волков» – дружин горных баронов, прятавших свои независимые замки среди гор Ледеберга. Но охрана легко отбивала все атаки. В одной из таких схваток Леонор получил лёгкое ранение. И опять ему пригодились волшебные мази и умелые руки Элис.

В эту же ночь, лёжа под повозкой и обнимая девушку, он горячо прошептал:

– Элис… Я много думал о тебе… о нас… Я не хочу возвращаться домой. Не хочу возвращаться к жене. Я уже почти забыл её, я не люблю её. Я люблю тебя, только тебя. Даже если ты не захочешь стать моей женой, я согласен быть твоим вечным спутником, твоим слугой, если пожелаешь… Только бы всегда находиться рядом с тобой, видеть тебя, любить тебя. Я пойду за тобой на край света, только позови…

Элис довольно улыбалась. Какой женщине не понравятся такие слова! Она тоже симпатизировала Леонору, привыкла к нему. Долгие и трудные дни путешествия сблизили их сильнее, чем тихие совместные годы. Ей также не хотелось расставаться с ним, но всё же она сказала:

– Каждое дело нужно доводить до конца. Что ты за мужчина, если увиливаешь от проблем? Ты хотел выяснить, почему семья предала тебя – вот и выясняй. А я и так буду рядом с тобой.

– Ты не бросишь меня? Нет?

– Нет, нет, успокойся. Я пока не собираюсь тебя бросать. Мы ещё побудем вместе. Сколько – не знаю, я не пророк. Но пока будет угодно Богине-Матери – ты останешься моим мужчиной. Может, я даже выйду за тебя замуж.

Леонор обнял девушку и с такой силой прижал к груди, что чуть не раздавил в объятиях.

– Элис… Элис… Я отдам за тебя жизнь, только попроси… Я убью любого, кто станет на моём пути…

– Наконец я услышала слова настоящего мужчины, – засмеялась девушка.

* * *

Как только обоз пересёк границу Сатса и в маскараде отпала необходимость, Элис переоделась в свой обычный костюм и пересела на своего коня. Все, кто до сих пор знал её как покорную наложницу Леонора, открыли от изумления рты. Но больше всех удивлялся помощник капитана, с которым мужчина подружился за время пути.

– «Меченая»?! Беглая королевская телохранительница?

– Да, – улыбнулась девушка. – Ну, как я вас провела?

– Ха, теперь понятно, почему Леонор боялся тебе даже шлепка дать! Он опасался получить сдачи! – засмеялся кто-то из солдат.

– Гордая «меченая» в роли наложницы? – прищурился помощник. – Что-то не верится…

– Ну, хоть я и «меченая», но тоже женщина. К тому же Леонор мой мужчина, так что мне не пришлось ущемлять свою гордость. А если вы не верите, что я настоящая «меченая», может, сразимся?

– Да нет, не стоит… Я верю тебе на слово. Но кто же тогда Леонор? Только не говори, что он беглый раб…

– Я и есть тот беглый раб. Но теперь я свободный гражданин своей страны, ведь я родом из Сатса. Так что и не мечтайте меня арестовать и отправить обратно, – вступил в разговор Леонор.

– Ради всех святых! Я бы не сделал этого даже дома. Счастливого пути вам обоим. Ведь, думаю, теперь наши пути расходятся?

– Да. Спасибо за приятное путешествие, но мы уже прибыли.

Обоз пересёк границу Сатса возле крепости Сегер и направлялся дальше к Седу – большому южному городу, расположенному недалеко от границы. Но Леонор жил в небольшом городке северо-восточнее Седа. Поэтому они покинули обоз и отправились своей дорогой.

В тот же день вечером они прибыли в Волютас и сняли номер на двоих в небольшой гостиничке. Рядом располагалась рыночная площадь, ратуша и Храм Утех – увеселительное заведение для мужчин.

Леонор хотел сразу направиться домой, но Элис остановила его:

– «Утро ума прибавляет», слышал такое выражение? К тому же не следует вступать в бой без предварительной разведки, это тебе, как воину, хорошо известно. Сиди здесь, а я схожу и всё разузнаю.

– Как? И почему ты?

– Меня здесь никто не знает, к тому же я хорошенькая женщина… Я умею развязывать мужчинам языки.

Она снова оделась в шёлковое платье, взяла несколько серебряных монет, которые обменяла у сидящего у входа менялы на местные деньги, пошла на рынок и купила у запоздалой торговки небольшую корзинку с фруктами. Затем направилась по указанному Леонором адресу.

Вечерело, но до наступления ночи оставалось ещё несколько часов. Дом Леонора стоял на тихой окраинной улице, где теснились небольшие домики небогатых торговцев, ремесленников, стражников и воинов. Дома преимущественно двухэтажные, с плоскими крышами, украшенными зеленью и цветами. Каждый дом окружала высокая каменная стена с глухими деревянными или обитыми бронзой воротами, возле которых стояли привратники (если хозяин был достаточно богат) или висели медные гонги, если хозяин не мог содержать привратника.

Возле ворот дома Леонора стоял привратник – пожилой раб, явно скучающий. В руках он сжимал ржавую пику, и вид у него был скорее жалкий, чем грозный.

Не доходя до ворот, но так, чтобы привратник обязательно её заметил, Элис притворилась, что случайно подвернула ногу, и упала на пыльную землю. Корзинка с фруктами выпала из рук, и золотисто-розовые ситрины раскатились едва ли не по всей улочке.

Издавая громкие и жалобные стоны, девушка поднялась на ноги, но тут же вновь села в пыль, и, задрав юбку, начала рассматривать «больную» ногу. К несчастью, она и в самом деле поранилась – падая, случайно наткнулась на острый камешек и расцарапала колено до крови. Конечно, для «меченой» это был сущий пустяк, но девушка воспользовалась моментом и закатила чуть ли не истерику, стеная и рыдая. Элис вообще была неплохой актрисой – этот талант она унаследовала от матери, которая в дни своей молодости и привлекательности подрабатывала бродячей актёркой и разъезжала с передвижным театром, пока не поменяла «амплуа».

Горе хорошенькой девушки не могло не тронуть старого раба, и он поспешил ей на помощь, прислонив пику к обитым медными полосами воротам. Он помог ей подняться, собрал в корзинку фрукты и, поддерживая под руку, подвёл к каменной скамье у стены. Усадив «несчастную», участливо спросил:

– Очень болит, госпожа? Может, позвать кого-нибудь из дома?

– Нет-нет, сейчас пройдёт… Не нужно никого звать, возможно, твоему хозяину это не понравится… Кстати, чей это дом? Я никак не запомню свой – они все такие одинаковые…

– Это дом госпожи Лиотт. Она, в самом деле, строгая хозяйка. Вы правы, лучше её не беспокоить. А вы недавно в нашем городе?

– Да, меня привёз из Илларии господин две декады назад.

– Так ты рабыня?

– Я… Не знаю. Он не надел на меня ошейник и не купил меня на рынке. Я уехала с ним добровольно, но он что-то не спешит вести меня в храм, чтобы узаконить наши отношения. А твоя госпожа? Она живёт одна?

Раб цинично усмехнулся.

– А кто его знает… Она утверждает, что вдова, хотя служанки болтают, что наш господин в плену, а она не захотела его выкупать. Во всяком случае, хозяйка не скучает, а развлекается с молодым господином – младшим братом хозяина. Она сделала его своим любовником и вертит им, как хочет.

– И давно это случилось?

– Что?

– Давно пропал ваш хозяин? И давно они стали любовниками?

Старый привратник, которому надоели долгие часы одиночества и молчания, обрадовавшись неожиданному собеседнику и возможности без опасения высказать всё наболевшее, не обратил внимания на странное любопытство незнакомки, и охотно начал рассказывать.

– Хозяин пропал больше года назад, в прошлую Танибскую войну. Он солдат, наёмник. А через месяц хозяйка и его брат стали ночевать в одной спальне. Но… – раб захихикал. – Я тебе скажу, что наша хозяйка наставляла рога своему супругу каждый раз, когда он подолгу отсутствовал дома.

– С его братом?

– А с кем же ещё! И не надо далеко ходить, и всё шито-крыто.

– Вот женщины! – «возмутилась» Элис. – Если бы мой господин женился на мне, я бы ни за что ему не изменяла!

– Да-да, все вы так говорите до свадьбы… А как только из храма – так и начинает чесаться лоб в том месте, где прорезаются рожки.

Элис лишь улыбнулась в ответ. Она узнала всё, что хотела. Решительно встав, отряхнулась и подхватила корзинку.

– Спасибо за помощь, – произнесла. – Я, пожалуй, пойду, а то мой господин подумает, что я тоже наставляю ему рога.

– А как зовут твоего господина? Я знаю всех, кто живёт на этой улице, и подскажу тебе дорогу.

– Его имя Сколл Тертис, он торговец материей.

Раб на мгновение задумался, а затем отрицательно покачал головой.

– Не припомню такого… Нет, на нашей улице такого нет.

– Но ведь это Вторая улица Торговцев?

– Нет, это Первая улица Торговцев. Ты свернула не на ту улицу, девушка!

– Святые Небеса! Я опять заблудилась! Какая я глупая! Нет, мой господин никогда не женится на такой дуре! – запричитала Элис.

– Успокойся, девушка. Тебе надо вернуться назад, а затем повернуть налево. Следующая улица будет Торговцев два.

– Тогда я побежала. Уже темнеет, и мой хозяин будет сердиться, если я приду домой поздно.

Она повернулась и, старательно хромая, пошла обратно по улице, пока не скрылась с глаз привратника. После этого она пошла быстрой ровной походкой, и спустя полчаса вернулась в гостиницу.

– Ну, что? – встретил её Леонор нетерпеливым вопросом.

Элис пересказала ему разговор с привратником. Леонор в ярости скрипнул зубами.

– Я убью эту суку! – воскликнул он.

– А стоит ли?

– И его убью!

– Но он ведь твой брат. Разве не грешно проливать родную кровь?

– Да… Это запрещено законом.

– Так и поступи по закону. Что говорит закон об измене?

– Всё решает судья. Но у меня нет денег на судью.

Элис встряхнула своим похудевшим кошельком, в котором сиротливо звякнули несколько золотых.

– У меня ещё есть немного. Не знаю, хватит ли этого? Кстати, у нас есть лошади, которых мы можем продать. Теперь они нам не нужны.

– Хорошо, завтра утром идём к судье. А сейчас… – Леонор окинул девушку оценивающим взглядом. – Знаешь, в платье ты выглядишь так соблазнительно… Иди ко мне, моя любовь…

Мужчина попытался заключить Элис в объятия, но девушка ловко увернулась.

– Подожди, ненасытный… Я ещё не совершила вечернего омовения. Видишь – я вываляна в пыли, моя нога разбита. Потерпи ещё немного, мой жеребчик, и тогда мы насладимся нашей любовью в полной мере.

– Ладно… Говорят, ожидание повышает сладострастие. А я пока прикажу, чтобы принесли ужин.