Кровь отхлынула от лица графа. Он побледнел и резко отвернулся. Кулаки его сжались и расслабились. Вернувшись к супруге, он поднял её и прижал к груди.

— Простите, простите, дитя моё… Простите мою вспыльчивость… — прошептал он, гладя девушку по волосам. — Я не смел вас бить… Это я виноват, это моя вина…

— Вы не любите меня… Не любите, — всхлипывая, пробормотала девушка. — Вы… спите с другими женщинами, смотрите на них жаждущим взглядом, а я… ваша супруга… Вы ни разу не посетили мою спальню, не сделали меня женщиной, не скрепили наш союз моей девственной кровью… Зачем… Зачем вы женились на мне?

Граф застыл, как каменный истукан, и только сердце гулко билось в широкой груди.

— Вы любите меня? — тихо прошептал он, спустя минуту.

— Да! — искренне ответила девушка.

— И вас не отталкивает моё уродство?

— Я не замечаю его… Для меня вы самый лучший, самый добрый, самый прекрасный мужчина на свете! Я хочу стать вашей настоящей женой, родить вам сына, любить вас, как мужчину! Но вы… вы не любите меня…

— О, боги… — почти простонал мужчина и так сильно прижал Эллис к груди, что чуть не удушил. — Я не думал, что так получится!

И столько в этом возгласе было горечи и страдания, что Эллис перестала плакать, вывернулась из объятий и с удивлением взглянула в лицо супруга.

— Элли, дитя моё, — продолжил он, глядя в глаза девушки. — Видимо, пришло время раскрыть вам тайну… Помните, ещё на первом завтраке, на другой день после свадьбы, вы спросили, почему я женился на вас, если мог выбрать любую другую девушку? — Эллис кивнула. — Теперь я отвечу на ваш вопрос… Присядем.

Они опустились в кресла, и граф продолжил, сцепив пальцы и положив руки на колени.

— Когда-то давно я полюбил одну женщину… Я привёз её из другой страны, похитив из дома и сделав наложницей. Она была знатного, но обедневшего рода, и поехала со мной не по принуждению, а по любви… Больше года длилась наша любовь. Мои родители настаивали, чтобы я женился, но, ослеплённый любовью, я не желал даже смотреть на других женщин. Отец узнал, из-за кого я отказываюсь от выгодных предложений, и очень рассердился… К тому времени моя возлюбленная уже ждала ребёнка и вот-вот должна была родить. Я, опасаясь за её жизнь и жизнь нашего будущего ребёнка, поручил любимую лучшему другу — лорду Айскину. Он спрятал её в своём городском доме, где она благополучно родила девочку, которую мы назвали Элиссандра… Да, Элли, вы — моя дочь. Но когда вам едва исполнился месяц, ваша мать неожиданно и тяжело заболела и вскоре умерла. Вне себя от горя и, чтобы скрыться от продолжавших настаивать на женитьбе родных, я покинул страну, отправившись в чужие края. Лорд Айскин клятвенно заверил меня, что присмотрит за вами и будет любить не меньше, чем собственных детей… Я не знал, Элли, что вы станете рабыней в доме человека, которого я считал лучшим другом!

— Лорд Айскин любил меня до самой кончины… — прошептала поражённая услышанным девушка. — Возможно, он был единственным, кто меня там любил… И, по-видимому, так рьяно охранял вашу тайну, что даже не намекнул супруге о моём истинном происхождении… Но, если я ваша дочь, зачем же вы на мне женились?!

— Судьба сложилась так, что я не смог скоро вернуться на родину и узнал о вашей судьбе слишком поздно. Лорд Айскин заверил меня, что вы живёте в хороших условиях и воспитываетесь с его детьми. Поэтому я снова покинул родину, так как графом Атонианским в то время был мой старший брат, с которым мы не очень ладили, да и родители были живы. Когда я навсегда вернулся домой, приняв бразды правления после смерти брата, то сразу же подумал о вас. Я хотел немедленно вас забрать и удочерить по закону, но потом, по зрелому размышлению, переменил своё решение… Видите ли, дитя моё, наши законы так запутанны, а у меня столько завистников и недоброжелателей при дворе, что наше родство могли оспорить. К тому же трудно было бы что-либо доказать в отсутствие двух главных свидетелей — вашей матушки и лорда Айскина. И я пошёл более простым и надёжным путём — женился на вас. Став графиней Атонианской, вы сразу получали то, чего были лишены с рождения: титул, богатство, власть, уважение… Теперь вы понимаете, дитя моё, что я не могу любить вас, как мужчина любит женщину. Но я всем сердцем люблю вас, как дочь.

Услышанное поразило Эллис в самое сердце. Да и кто бы не удивился, узнав вдруг, что она супруга собственного отца!

— Святые Небеса, милорд… — прошептала изумлённая девушка, — Зачем было это делать? Если вы хотели мне добра, можно было просто забрать меня в свой дом…

— В качестве кого? — нахмурился граф. — Служанки? Приживалки? Содержанки? На потеху черни и вассалов? Нет! В вас течёт благородная кровь двух знатных родов! Вы никому и никогда больше не будете прислуживать! Пусть прислуживают вам те, кто совсем недавно смотрел свысока, пусть кланяются и унижаются, как заставляли унижаться вас!.. Простите, милая, мою горячность…

— Но… что мне теперь делать? Я рада, что у меня появился отец, но я лишилась супруга! А как же наследник? Разве вы о нём не мечтаете?

— Я отказался от этой мечты, когда стал с вами у алтаря. Пусть у меня не будет сына, зато я отдам долг дочери, которой пренебрегал долгие годы.

— Значит, у меня никогда не будет настоящего супруга? — улыбнулась девушка. Но в её голосе прозвучало плохо скрытое разочарование.

— Наберитесь терпения, дорогая… Возможно, через несколько лет я благополучно скончаюсь, вы станете молодой, богатой, красивой вдовой, и у вас отбоя не будет от женихов! Вы выберете супруга по своему желанию, а не чужому принуждению.

— О чём вы говорите, милорд! — в ужасе замахала руками девушка. — Вы ещё не старый, и проживёте много лет, я надеюсь…

Губы графа искривились в его обычной зловещей улыбке. Он потрепал дочь по щеке и обронил:

— Надеждой живы будем…