Беседа

Была тихая эхвынская ночь. Разбросав своё жаркое тело во сне, она раскинулась под ясным небом, отдавая всю себя земле. Её тёмно-синяя звёздная накидка, блестевшая будто серебряный невод, сплетённый таинственным волшебником, придавала всему сказочный вид. Пустыня некрепко, равнодушно дремала, зная, что от ночной красавицы через несколько часов не останется и следа. Пустыню давно не вдохновляли ни звёзды с их бесконечной игрой в жмурки, ни высокомерная Луна, ни призывное прикосновение дышащего негой воздуха. Пустыня слушала только себя, изредка неглубоко вздыхая о чём-то своём. Её сухой шелест доносился до Гр и Ло, которые из-за невыносимой духоты вышли ночью из квартиры и присели на скамейку, с одной стороны которой росла пальма, с другой стоял фонарь. Гр был в одних жёлтых трусах и в фуражке со сломанным козырьком, а Ло – в шёлковом пеньюаре. Женщина то и дело распахивала полы своей одежды, чтобы охладиться. Супруги пребывали в расслабленном, разнеженном настроении. Их позы выражали сонливую отрешённость и вялость.

– Фу, как пышет! Прямо доменная печка! – сказал Гр, кивая головой в сторону пустыни.

– Ты слишком много выпил, Гр, вот тебе и пышет. Что скажешь насчёт дезинфекции? Кризис закончился, пора бы и приступать.

– Приступим, не волнуйся, хоть завтра. Только, знаешь ли, раскатывать по дорогам Эх-Вынии большой охоты нет, не любят они меня. Сделаем проще: будем дезинфицировать автомобили, чтобы они чистыми выезжали на трассы, пусть собирают на себя грязь, эффект будет тот же. Поставим Фецир во-о-он там, в углу двора и начнём. Тебя на кассу посадим.

– Неплохо придумано, – согласилась Ло.

– Смотри! – негромко воскликнул Гр. – Полярная звезда. В той стороне Нанаец, – и указал рукой вверх.

– Забудь о нём, – прошептала Ло, теснее прижимаясь к мужу. – Что тебе Нанаец? У нас ДЗ, Фецир, шубка наконец.

– Нет, Ло, ты не понимаешь, у него мечта. Зелёная птица! И Удача за штурвалом самолёта. А ты убила мою мечту. Как ты могла?

– Ты опять за своё! – рассердилась Ло и отодвинулась. – Лучше бы подумал о Вязе! Полночь, а его всё нет!

– Я думал, он в школе ночует. Разве сейчас не осень? На улице слышно, как кричат дети.

– Наш сын год назад окончил школу, а ты и не заметил. Мальчику девятнадцать лет, он ищет, чем заняться.

– Девятнадцать лет? – ужаснулся Гр.

– На самом деле двадцать, – уточнила жена. – Твоя сестра, когда малыш приезжал к ней делать паспорт, перепутала и убавила один год.

В это время послышались усталые шаги, из темноты показался Вяз без пиджака, в трусах и в расстёгнутых сандалиях, с барабанными палочками в руках. Его плечи и спина были сплошь усеяны прилипшими к ним стрекозами. Парень посмотрел с сожалением на родителей и, не заходя домой, завалился под пальму спать.

– Взрослый, – с чувством гордости произнёс Гр.

Неожиданно он побледнел и прислушался. Где-то сбоку раздался знакомый смешок, заставивший его вздрогнуть. Точно! Через минуту в свет фонаря выступил пограничный капитан.

 

Капитан

Он ничуть не изменился, было такое впечатление, будто капитан только что покинул свой пост на границе и чудесным образом перенёсся в центр Эх-Вынии. Выглядел он статным и подтянутым, как и тогда, без грамма жира на животе, со стрижкой «ёжик» на голове, с круглыми, оттопыренными ушами. Только выражение его лица было другим: вместо хмурого недовольства жизнью на нём сияло трудно скрываемое счастье. Одет капитан был очень необычно даже для Эх-Вынии, можно было подумать, что он прибыл сюда из Увропы, с барижской улицы, где, по представлению Гр, ходили одни стиляги и пропащие женщины. Гр отшатнулся, ухватив Ло, которая от неожиданности вскрикнула и принялась во все глаза рассматривать незнакомого ей проходимца.

На нём были щёгольские лакированные туфли, тёмно-бордовые, с серебристой пряжкой посредине, узкие, в коричневую полоску брюки и в крупную клетку бежевая рубашка с короткими рукавами. Из нагрудного кармашка торчала авторучка с мелким цветочком на конце, к тёмному поясу был прицеплен массивный, кубической формы брелок с ключами, на каждой руке капитана красовались часы разных марок. Наверное, они были очень дорогие, потому что при взгляде на них у Гр потемнело в глазах, и он уполз под скамейку. «Ни за что не вылезу!» – подумал несчастный, панически вжимаясь в песок. Сердце его гулко билось, а привыкшее к укусам депрессии тело крупно сотрясалось. Гр прикрыл ладонями лицо и ждал конца. «Страшнее, чем Сист, – пронеслось в его голове, – уж лучше от кулаков отбиваться каждое утро, чем повстречаться с этим человеком».

Почувствовав дружеское похлопывание, он раздвинул пальцы и увидел белозубую улыбку капитана, который наклонился и пытался вытащить его из-под скамейки.

– Я нашёл тебя! Нашёл! – возбуждённо бормотал капитан.

Поставив Гр на ноги, он крепко обнял перебежчика и замер на несколько секунд, в течение которых Гр с ног до головы обдала такая волна страха, что он едва не лишился сознания. Его начала бить мелкая дрожь. Почувствовав это, капитан отстранился и, нежно, с любовью глядя Гр в глаза, закричал:

– Я нашёл тебя! Я искал тебя почти семнадцать лет!

– Зачем? – осмелился прошептать бедолага.

– То есть как «зачем»? – опешил капитан и даже немного обиделся из-за такого нелепого вопроса. – Чтобы выразить сердечную благодарность! – И видя, что Гр сейчас упадёт, истерзанный неизвестностью, посадил его на скамейку рядом с застывшей Ло и объявил: – Ты мой благодетель! Я обязан тебе по гроб жизни. И вся моя семья. – Заметив, что Гр стал задыхаться, а на женщину напала икота, поспешил разъяснить: – Ты всю мою жизнь перевернул! В один миг! Всю философию наизнанку вывернул. Я, как только ты сиганул за границу-то, сразу понял, что такой случай бывает раз в жизни. Караван ничейных танков! Уложил к стенке наряд… нет, нет! Что ты?! Что ты! О чём подумал? Аж позеленел весь. Ха-ха-ха! – рассмеялся капитан и продолжил: – Солдатиков связал всех по отдельности и уложил головой к границе. Никто не ожидал от меня такой подлости! Потом, когда рядовые сообразили что к чему, стали проситься, чтобы я их с собой взял, пришлось объяснить, мол, сначала один прорвусь, а уж потом всех заберу. Пока велел молчать, сунул кляпы в рот на всякий случай и – вперёд, навстречу счастью. Сорвал погоны с плеч, сел в передний танк и со всей колонной прямо в Эх-Вынию! Границу легко прошёл, никто и не заметил. Я ж там каждый завиток знаю! Ну а когда в Эх-Вынии оказался, тут всё как по маслу пошло. Стал танки продавать, деньги появились, я ошалел от радости. Жизнь поначалу вёл развесёлую. Пришёл в себя, когда последний танк остался. Сначала растерялся, а потом вспомнил, как нам мозги промывали рассказами об эхвынской кухне, ну и занялся ею. Изучил досконально, в каждом уголке страны побывал, в каждую кастрюлю заглянул. И что дальше, спросишь? Книгу издал! «Эхвынские рецепты»! Разошлась по всему миру за три дня, теперь знаешь, сколько здесь туристов. Не считано! И все едут попробовать «манредю» с маринованными креветками под огуречно-лимонным соусом. Правительство Эхвынии мне официальную благодарность вынесло. За пропаганду их традиций. Газеты пишут, экономика идёт вперёд семимильными шагами, и всё благодаря их кухне, вернее, моей книге. Выяснилось, вся загвоздка в петушиных гребешках, их добавляют в каждое блюдо, оттого эхвынская еда и имеет странный привкус, привкус секса и победы. Рецепты – нарасхват!

После того как книга вышла, мне сразу – тендер на строительство ресторанов. Зелёный свет, кредиты и прочее. Ну, открыл один, потом другой, третий, сейчас целая сеть по всей стране. Где увидишь петуха в пограничной фуражке, это моё. Недавно свинарник на сто голов построил, эхвынцы-то оказались охочими до сала! Едят, за уши не оттащишь! Живу в Столице с семьёй, имею личный самолёт, вот ключи от него, – капитан радостно потряс перед носом Гр ключами. – Летаю наперегонки с воздушными змеями. Эхвынцы хохочут! Разве я мечтал об этом, когда стаскивал с тебя ботинок?

Капитан сжал кулаки в восторге и воздел их с чувством к небу. В его непроизвольном жесте было столько ликования, столько бесконечного удивления перед улыбкой судьбы, что Гр чуть не двинул ему в ухо. Во время тирады капитана, которую тот выпалил одним духом, Гр не проронил ни слова и никак не отреагировал на злые щипки Ло, которая к концу речи ресторатора посерела лицом. Услышав звон ключей, она толкнула Гр в бок и прошипела:

– Доволен? Тюфяк!

– Не ругайте его, – остановил её капитан, – он же не знал, что я сделаюсь предателем родины. Да и я не знал. Если бы знал заранее, может быть, не стал бы пугать вашего мужа, сдирать с него ботинок. Просто ушёл бы с ним, и дело с концом. Но, понимаете, во мне это чувство проснулось позже, когда увидел бесхозные танки. Тут никто не виноват. Такова хронология жизни. Сначала увидишь, потом почувствуешь, потом делаешь.

– А я подумал, ты за фуражкой пришёл, – сказал Гр для того, чтобы что-нибудь сказать.

Он ещё не понял в полном объёме того, что произошло, но уже было ясно: капитан не опасен. Поняв, что боятся нечего, Гр перестал дрожать. Он ощутил такую ненависть к бывшему пограничнику, что у него занемели спина и ноги от злости. «Прохвост! Какую философию подвёл! Присвоил танки, а говорит о какой-то хронологии! Эх, знать бы, что ты продажная шкура, я бы с тобой не так разговаривал!» – подумал Гр и потянулся, чтобы снять фуражку.

Капитан закричал:

– Оставь! Какая мелочь! Забудь! Я твой должник.

При этих словах лицо Ло порозовело, улыбка несмелой радости начала проступать на её губах, икота прошла. А Гр снова насторожился. Он до сих пор не мог забыть хищного выражения лица пограничника, когда тот разжимал его зубы ножом.

– Вот, возьми! – воскликнул капитан и вынул из целлофанового пакета, лежавшего у его ног, ботинки, в которых Гр когда-то переходил границу.

При виде старой обуви проходимец испытал ужас. Он весь похолодел.

– Как вы неосторожны! Нельзя так грубо напоминать человеку о прошлом, которое он хочет забыть! – разочарованно и сердито сказал Ло, впрочем, внимательно оглядывая обувь.

– Возьми, мне чужого не нужно, – настаивал на своём улыбающийся капитан. – Хотел сказать тебе спасибо и заодно, думаю, отдам, нехорошо человеку без ботинок по пескам шастать. Долго не мог найти, хотя проследить тебя несложно, ты очень заметный оказался, одна борода чего стоит! То здесь о тебе услышу, что ты фабрику открыл, то там, что ты лекции читал о колониализме, то вдруг слышу, что в небо ударился! А недавно узнал от одного соотечественника, тоже из наших, что ты где-то в центре обитаешь, скрываешься от кого-то. Ну, я сел на самолёт и полетел, так и нашёл. Рад. Рад несказанно!

– Он сунул ботинки в руки оторопевшего Гр, у которого на лице отразилась такая мука, что собравшийся удалиться в пустыню капитан остановился, и заботливо спросил: – Может быть, ты не ел давно? Больно худой. Пойдём в самолёт, я тебя прямо к ресторану доставлю! – предложил сердобольный кулинар и продолжил: – Поешь, успокоишься, я же понимаю, что от такой новости кто хочешь обалдеет! Ты же, небось, все эти годы под страхом жил? Боялся? Всё! Забудь. Я за тем и приехал, чтобы освободить тебя от страха, отблагодарить, чтобы ты знал – никому ты не нужен в своей стране, там теперь бьются над тем, как самосознание уберечь. Не хочешь в ресторан? Ну, как знаешь.

Видно было, что капитан немного огорчился. Он стоял, слегка размахивая руками, и смотрел на Гр, не зная, как его развеселить. В это время из темноты выступил молодой мужчина в чёрных очках и с огромным мешком в руках. Мешок извивался и визжал.

«Ещё один стиляга, – с ненавистью подумал Гр, – даже ночью очки не снимает».

– Они у меня для зоркости, – словно услышав его мысли, пояснил мужчина, – в них я всё насквозь вижу. Например, – при этих словах молодец вгляделся в темноту, – сетку под вашей телегой, а в сетке… так… «Маисовка» написано. Увлекаешься?

Гр угрюмо спросил, кивая в сторону очкастого:

– Этот тоже предатель?

– Не груби, – капитан предостерегающе поднял палец. – Из моего наряда. В полном составе забрал, вместе с жёнами и детьми, так что у нас теперь здесь община. Присоединяйся.

– Товарищ капитан, – гнусаво произнёс стиляга, подыгрывая своему командиру, – пора освободить, ревут как угорелые! – И тряхнул мешком.

– Понимаешь, в чём тут дело! – засмущался капитан от удовольствия, что имеет возможность преподнести своему благодетелю сюрприз, – ко мне бедуины иногда заезжают на ужин, байки всякие рассказывают. Иногда полезные. Я узнал от них, что ты когда-то мечтал свинарник в оазисе построить. Насмешил, конечно, с оазисом-то, но идея отличная. Я взял на заметку и вскоре построил. Вот, думаю, голова мой перебежчик! Поэтому первый приплод – тебе. Тут их десять штук, хватит, чтобы развернуться.

По его сигналу мужчина в очках осторожно положил рядом со скамейкой мешок, затем вытянулся по стойке «смирно». Капитан наблюдал за реакцией Гр. Увидев, что лицо старого знакомого наконец оживилось, он облегчённо вздохнул и стал объяснять Ло.

– Вы их только кормите, всё остальное они сделают сами, – сказал он проникновенно, поглаживая шевелящийся мешок. – И не расстраивайтесь, они не доставят много хлопот, а польза будет огромная. Вот моя визитка, будут вопросы – к вашим услугам. А мне пора. Ещё раз – рад, рад, рад. – Капитан положил на колени Гр визитную карточку и повернулся, чтобы уйти.

– Подожди, – остановил его Гр, обливаясь потом от недоброго предчувствия, – кто этот «наш», о котором ты говорил? Кто он? Как его имя?

– Нанаец. Он сказал, вы знакомы. В друзьях вроде ходили.

Услышав про Нанайца, Ло встала со скамейки:

– Где он сейчас? Что делает? – спросила она с негодованием.

– Где, не знаю, встретились мы в самолёте. А что делает? Вы разве не слышали? – капитан искренне поразился. – Газет совсем не читаете?! Телевизор не смотрите? Весь мир стоит на ушах от его экспериментов! Он ведь чуть Кольфстрим не устроил в Ледовитом океане! Не знаете?! Однако! – Капитан покачал в удивлении головой и, свистнув своему подчинённому, что-то шепнул ему на ухо. Молодец скрылся в пустыне и через минуту вернулся с эхвынской газетой в руках. – Почитайте. Здесь обо всём написано, – сказал капитан и откозырял. – Удачи!

Они вместе с очкастым шагнули в темноту, вскоре раздался звук взлетающего самолёта, наступила тишина, от которой проснулся Вяз.

– Кто храпит? – спросил юноша.

Ему не ответили. Гр поднялся со скамейки и развернул газету – на него смотрел Нанаец, сидевший верхом на огромном арбузе.

– Читай же! – закричала Ло в нетерпении.

Услышав дрожащий голос мужа, Ло вырвала у него газету и кинула её сыну.

– Читай! Переводи!

Вяз нехотя встал под фонарь и начал читать.

 

Заметка в газете

– «Мондон – Уляска», – сонным голосом произнёс Вяз, разглядывая заголовок.

– Это мы и без тебя видим! Ты дальше давай! – закричали Ло и Гр.

Юноша встряхнулся и продолжил более живым голосом:

– «Маленький самолётик с остатками нерастаявшего снега на крыльях приземлился в Мондонском аэропорту. К нему подкатили трап, по которому первым спустилась зелёная птица-мечта, а за ней – миловидная девушка, лицом похожая на русскую красавицу. И птица, и девушка были в очках и шлёмах, такая экипировка указывала на их принадлежность к отряду лётчиков, что вызвало шквал аплодисментов среди встречающих. Аплодисменты усилились и превратились в настоящую бурю, когда на трапе показался человек, ради которого сотни людей пришли сегодня на взлётное поле. Нанаец, прибывший в Мондон по приглашению унглийского правительства, известный всем как победитель Всеэхвынского конкурса летательных змеев покоритель Луны. Его эксклюзивные опыты по выращиванию арбузов в снегах вызвали интерес унгличан».

– Та-а-ак… – пробормотал с ненавистью Гр, не выдерживая и перебивая сына. – Пишут, что прибыл в Мондон по приглашению унгличан, прознавших о его технологии. Знаем мы эту технологию! – он захохотал. – Помнишь, я рассказывал об этой потехе?

– Нельзя называть потехой то, ради чего тебя приглашают в Мондон, пусть это даже будет обыкновенный пук, – урезонила мужа Ло. – Не отвлекайся, – кивнула она сыну.

– «Нанаец прямо на поле раздал унгличанам арбузные семечки, вынув их из кармана, все принялись их рассматривать с таким видом, словно ни разу не видели, – читал Вяз. – “Йес! Йес! Я слышу голос вечности!” – сказал один из встречавших джентльменов. – закричал другой. – В нём сфокусировалась история планеты!” “Сорри!” – высунулся кто-то из толпы и попросил у Нанайца семечко для жены. Во время официальной части представитель одной крупной рекламной компании заявил, что унгличане жаждут знать об уникальной технологии буквально всё. Нанаец коротко рассказал о своём открытии, после чего встречающие перестали улыбаться. Узнав, в чём секрет появления лунок, все приняли деликатно-смущённый вид и стали хором переспрашивать: правильно ли они поняли, что лунки – “это результат пука”? И точно ли секрет технологии заключается… “Точно”, – гордо ответил Нанаец и показал, как это делается».

Гр охватило чувство патриотического восторга, проходимец снова захохотал.

– Слышишь, Ло! – крикнул он сквозь смех. – Ты представь, как он показывал! Умора!

– Да тихо вы! – призвал родителей к спокойствию Вяз. – Слушайте! Дальше пишут… ага, вот: «Джентльмены сделались серьёзными и начали извиняться перед гостем, мол, напрасно побеспокоили вас, в нашем обществе вряд ли примут арбузы, выращенные столь необычным способом, а уж если слух дойдёт до королевы, любительницы варенья из арбузных корочек, то нацию ничто не спасёт. Выйдет мировой скандал».

– Представляю! Должна же быть на него управа!

– с гневом воскликнула Ло.

– «Присутствующие дамы, – продолжал Вяз, – предложили более корректный способ для получения лунок, с помощью пылесоса, например, или фена. На выбор. Но упрямый бахчевод заявил, что выращивает продукт в экологическом плане совершенно уникальный – безупречно чистый и свободный от химических радикалов, и что от точного соблюдения технологического процесса зависит его качество. В доказательство своих слов он привёл такой образец: “В нашей Зибири, – сказал Нанаец, – огурцы выращивают на высохших коровьих какашках, так называемом навозе. Очень вкусные огурцы получаются. Так вот, мой способ подсмотрен у самой природы. При чём тут фен или пылесос?” “Сэр! – воскликнул кто-то из толпы. – Но ведь мы не людоеды!” “Вы, наверное, смеётесь, не могу поверить, что слышу от вас эти слова”, – сухо произнёс герой эхвынского неба. Убедившись по лицам унгличан, что они не шутят и серьёзно обижены, Нанаец приказал пилотам подняться в кабину и прыгнул в самолёт. Переговоры были сорваны».

– И что? – удивилась Ло. – Ничего не вышло?

– Да нет, похоже, что он и тут выкрутился, как всегда, – язвительно заметил Гр, заглядывая в газету из-под руки Вяза. – В Мондоне ничего не получилось, так паршивец полетел на Уляску, к умериканцам, те известные своим демократизмом ребята. Смотри, что тут говорят, не поверишь! – И, забрав у Вяза газету, Гр стал быстро переводить: – «“Вринпис” забил тревогу: у берегов Уляски появилось тёплое течение, из космоса видны огромные зелёные поля, раскиданные в большом беспорядке среди вечных снегов. Посланные в экспедицию учёные со всего света сообщили, что на поля слетаются диковинные птицы, нарушая все известные науке законы миграции и пугая белых медведей нежными переливами своих тонких голосов. Один учёный как-то заметил попугая размером с курицу. Видно было, что попугай поражён открывшимся перед ним зрелищем, он бродил по снегу, между лежащими на нём арбузами, в полном недоумении. Попугай часто оглядывался на свои маленькие, в виде нескольких чёрточек, следы, при этом что-то яростно шепча себе под нос. Учёный подобрался поближе и услышал, что птица ищет рифму к слову “мираж”. Учёный не удержался и подсказал: “Антураж”, на что пернатый поэт благородно поклонился в ответ. Подумать только, попугай ходил по бахче в поисках вдохновения и сочинял стихи – невиданное дело! Пока экологи разобрались, откуда он прилетел и что случилось с Уляской, умериканцы успели собрать не один урожай арбузов. Нанаец был доволен. На пресс-конференции он заявил, что, так как эксперимент удался, ему можно покинуть Уляску и вернуться к своей мечте».

– Каков подлец! Не унимается! – воскликнула Ло. – Только я не поняла, при чём же тут Эх-Выния? Ей что за дело до арбузов?

– Похоже, есть дело. Посмотри, что написано в конце!

– «После отъезда Нанайца дело с арбузами постепенно заглохло. Сначала остыли лунки, потом засохла бахча и улетели птицы, а вскоре и все поля, не так давно зеленевшие буйными листьями на сильных извивающихся стеблях, покрыло колючим снегом. Разочарованные умериканцы после нескольких тщетных попыток прогреть лунки известным им способом, решили, что они, возможно, неправильно питаются, употребляя слишком мало горячей пищи, вследствие чего выделяют мало энергии. Сожалея о том, что упустили Нанайца, они забросили бахчу и вернулись к нефтедобыче. Снежные просторы Уляски, потревоженные экспериментом, ещё долго приходили в надлежащий вид. Любопытные аборигены на протяжении полугода выкапывали из-под снега чудные зелёные ягоды, которые они затем разбивали на две половинки, и, нагрев на костре, пили сладкий сок, выплёвывая на белый снег маленькие чёрные косточки. Эхвынцы, вдохновлённые примером Нанайца, устремились на север. Каждый из них посчитал своим долгом поддержать человека, приехавшего в нашу страну с гуманной целью – продезинфицировать наши дороги. Именно поэтому на Крайнем Севере опять зеленеет бахча, а рядом стоит построенный Нанайцем завод, который давит арбузный сок и отправляет его по проложенному Нанайцем трубопроводу в Эх-Вынию. Этот человек подарил эхвынцам мечту – связал их с холодом, о котором они имели очень смутное представление, ограниченное стаканчиком фруктового мороженого. Теперь все мы знаем, север и юг – два брата-близнеца, без которых невозможен прогресс. Нанаец создал в Эх-Вынии империю под названием БЗ, Бодрящая Зима, и являет собой пример успешного делового человека».

Гр уронил газету. Фонарь погас. Над Эх-Вынией вставало солнце, обещая, как всегда, жаркий день. Читать дальше не хотелось: бессонная ночь, полная потрясений, давала о себе знать общей усталостью и резью в глазах. Да и зачем читать, всё было ясно и так. Ссутулившись, Гр направился в дом.