Телега

Во времена молодости автора мечту искали или рядом с домом – в предрассветном тумане, что был нежнее самого воздуха, или в запахах тайги, прячущей в себе такое великолепие растительности, что тут было чем увлечься. Однако климат на планете изменился, а вместе с ним изменились и нравы. Уже никому не придёт в голову мысль шагнуть в туман, отяжелевший от чёрного смога, или, надев противогаз, отправиться в горящую тайгу. Поэтому все устремили свои взоры к странам, где природа ещё сохранила способность дышать самостоятельно, без принуждения, полными силы зелёными лёгкими, и где ещё можно рассчитывать на встречу с мечтой. Нет ничего удивительного в том, что Гр прибыл в Эх-Вынию.

Он стоял на вершине горы и внимательно разглядывал лежащую перед ним страну, показавшуюся настолько прекрасной, что было трудно удержаться от того, чтобы не погрозить ей радостно кулаком, предупреждая о своём появлении. Вот сейчас он спустится вниз, и у него начнётся новая жизнь. Мечта. Только бы найти её! Огорчало, что не удалось удержать танки, но, с другой стороны, это даже хорошо – с одними стволами проще, будет легче манипулировать капиталом на внутреннем рынке. Гр весело зашагал к пустой пограничной вышке, рядом с которой виднелся базар.

– Ху-эху-я! – вежливо произнёс он на эхвынском, обращаясь к загорелому солдату, в одиночестве стоявшему за длинным прилавком.

Парень аккуратно раскладывал цветные резиновые тапочки и белые фланелевые перчатки. Видя, что тот не реагирует, Гр тронул пограничника за плечо.

– Отстань! – рявкнул солдат на чистом русском языке.

– Я… я бы хотел купить что-то вроде небольшой квартиры на колёсах, чтобы можно было путешествовать по вашим землям, – вздрогнув от неожиданности, пролепетал Гр.

– Что дашь? – отозвался рядовой, по-прежнему не поднимая головы.

– Вот, – гордо сказал Гр и положил ствол на прилавок, – меняю на двухкомнатный трейлер.

– А-ха-ха-ха! – зашёлся в смехе солдат. – Такого добра у нас пруд пруди, так у вас говорят? Вот если бы танки, тогда другое дело, а на этот бублик можешь получить только вот, смотри! Кто-то из ваших оставил. – И, выбежав из-за прилавка, он вытащил из-под груды строительного хлама телегу, при взгляде на которую Гр отшатнулся назад, уронив с головы зелёную фуражку капитана.

– А-а-а! Ты, я вижу, из офицеров! – догадался пограничник, то ли с иронией, то ли с сочувствием оглядывая возбуждённую фигуру перебежчика. – Зачастили вы к нам, господа. Вторая волна покатилась!

Гр понял, что он здесь не первый.

– Много прошло? – расстроенным голосом спросил он.

– Несколько человек. Сейчас затишье, а вот в прошлом, девяносто шестом, с десяток привалило, – дружелюбно ответил эхвынец и хвастливо прибавил, заметив удивление иностранца: – Язык я выучил от деда, он из первой волны был, из пилагвардейской. Помирал и наказывал, мол, не забывай, пригодится, наши обязательно придут, деваться им некуда будет. Прав оказался. Бери телегу за свой бублик и тапочки в придачу, чтобы ноги с непривычки не обжечь, пески у нас горячие. Цель визита? – вдруг строго спросил солдат, очевидно, вспомнив про свои прямые обязанности.

– Поиск мечты и попутно бизнеса, – быстро ответил Гр.

– Можно сказать, в самую точку попал! С мечтами у нас нет проблем. Ну а бизнес, была бы голова на плечах! – успокоился солдат, видя искренность бородатого человека. – Перчатки – это налог для въезжающих и предохранительная мера для нас, надень, чтобы инфекцию не занести. Никогда не снимай! Только придётся заплатить, иначе не пущу!

Солдат нажал на потайную кнопку, и длинный прилавок медленно поплыл вверх, превратившись в бетонную высокую стену.

– Так нечем… я без денег, – растерялся Гр.

– Ещё бублик гони! Сколько их там у тебя? – поинтересовался пограничник и, вытащив из подмышки Гр второй ствол, опустил стену.

– Как же я на ней поеду? – задал вопрос Гр, недовольный наглостью эхвынца. Он подошёл к телеге и потрогал её, проверяя на прочность.

– Это уж, как вам будет угодно, – сухо произнёс солдат, услышавший в тоне русского грубые ноты, – гляди только, чтобы тебя не столкнули с дороги, скорости у нас космические.

Увидев, как побледнел гость при упоминании о космических скоростях, пограничник лучезарно улыбнулся. Он поднял с земли фуражку, протянул её Гр со словами: «Добро пожаловать в страну, коллега! Мы рады каждому, кто ступает на нашу землю. Не смущайтесь!» В доказательство гостеприимства он кинул в телегу маисовую лепёшку и, козырнув Гр, вернулся за длинный прилавок.

Ждать было нечего. Бросив стволы на пол своей новой квартиры, неохотно натянув перчатки, надев тапочки, Гр уцепился за оглобли и медленно двинулся вперёд, с каждым шагом ощущая, как улучшается его настроение. Он в Эх-Вынии! Телега резво катилась вниз, будто радуясь полученной свободе. Приходилось напрягаться, чтобы она не наезжала на пятки. Да немного пугали странные субъекты, стоявшие без дела по обочинам дорог и жмурившие глаза. Но, решив со всем разбираться постепенно, Гр благоразумно сторонился всего непонятного. Он быстро вспотел, поэтому на ходу кое-как подвернул штаны и снял с себя верхнюю часть костюма, оставшись в одной майке.

Пришлось бежать весь день и всю ночь, прежде чем вдали показались Главные ворота, поставленные перед входом в пустыню. В лучах рассвета они алели волшебной подковой, обещающей счастье. Не успел Гр отдышаться, как с проходящего мимо поезда спрыгнула Ло с Вязом в одной руке и с большим чемоданом в другой. Она тоже была в резиновых тапочках и в белых фланелевых перчатках. Её полноватая фигура в джинсовых шортах и в майке выглядела по-спортивному энергично.

– Представь! – закричала жена, бросая в телегу мальчика и багаж. – Сегодня какой-то праздник и поезд мчится без остановки к океану! Безобразие! Ты уже видел его?

– Кого? – опешил Гр.

– Волшебное дерево! Что же ещё? Какао-бобы! Видел?

– Не смеши! Тебе ничто не поможет. До волшебства ещё далеко, а пока – вот, устраивайся или, впрочем, нет, лучше впрягайся, а я отдохну. – Гр кивнул на телегу.

– Ни за что! Она надоела мне в детстве, – заявила Ло, думая, что муж шутит.

– Как хочешь, но я устал. – Гр запрыгнул в телегу, улёгся рядом с дулами, обняв их обеими руками, и мгновенно провалился в сон.

 

В оазисе

Проснулся он от того, что его голову стало припекать. Гр с трудом разлепил веки, надел очки и приподнялся. Рядом возился сын, ползая по рассыпавшимся стволам; впереди, вцепившись в оглобли, бежала Ло; нещадно палило солнце; в небе летали весёлые люди, держась за хвосты воздушных змеев. По обе стороны дороги расстилалась пустыня. Мимо изредка проскакивали верблюды с восседающими между горбами мужчинами, у которых были лопаты в руках, и на бешеной скорости проползали огромные черепахи, на их широких спинах полулежали одетые в купальники эхвынки.

Гр присвистнул. Эх-Выния всё больше удивляла его. Да, нельзя было пропускать занятия! Возможно, он больше бы знал об этой стране, а не только то, что запомнил, побывав на одном семинаре, из которого уяснил: центр Эх-Вынии – это самый прекрасный оазис в мире! Там самые демократические банки, самые низкие налоги, и там можно встретиться с любой фантазией, готовой стать былью, то есть – с мечтой. Это воодушевляло.

– Далеко ли до центра? – спросил он одну из дам, когда черепаха поравнялась с телегой.

– С вашей лошадью через полгода как раз доберётесь! – засмеялась женщина и, звонко гикнув, умчалась вдаль.

Ло сделала вид, что ничего не расслышала, но понеслась от злости с удвоенной силой.

– В чём дело? – крикнул ей Гр. – Зачем так быстро? Я не успеваю рассмотреть дюны!

– Посмотри вперёд! Там какой-то оазис!

Воспользовавшись стволом как подзорной трубой, Гр глянул поверх головы Ло. Сердце его учащённо забилось, он весь подобрался, напрягшись в предвкушении возможной встречи с мечтой. Вдали виднелась зелёная крона деревьев, обещая прохладу, желанный отдых и неведомые ранее ощущения. В большом нетерпении он выпрыгнул из открытой солнцу и ветрам квартиры на песок и побежал рядом с женой, помогая подруге держать оглобли. Телега, нёсшаяся по наклонной плоскости, так и ходила вся ходуном!

Вскоре путешественники оказались в густых зарослях бамбуковой рощи, пройдя через которую попали на берег прозрачного ручья. От воды веяло холодком. Повсюду росли фруктовые деревья, цвели необычной формы кустарники, порхали грациозные бабочки, летали певчие птицы.

– Похоже на бранцузский парк, – шумно отдыхиваясь, с видом знатока изрёк Гр, припоминая учебные пособия по зарубежным заповедникам. – Генерал говорил, что нигде в мире так не развита парковая культура, как в Бариже. А здесь – гляди-ка, настоящий Берсаль среди пустыни!

– Ничего не знаю про твой Берсаль, вижу только, что это сказка, о которой я мечтала! – воскликнула Ло, бросая оглоблю и помогая Вязу выбраться из телеги. – Наконец-то можно заняться своей фигурой! Смотри! Смотри! – заверещала она. – Здесь водятся ящерицы, я сошью кожаные перчатки взамен хлопчатобумажных!

– Жаль, что здесь не водятся крокодилы, чтобы сшить туфли, – плюнув на резиновые тапочки, шутливо заметил Гр. В порыве чувств он скинул широким жестом фуражку с головы, едва не попав при этом в сына.

Вяз бросился ловить бабочек. Малыш никогда их прежде не видел, поэтому принял за летающие фантики из-под конфет. Вскоре ему удалось поймать одну, и он принялся отрывать у бедняжки крылья, перед тем как отправить себе в рот.

– Без туфель обойтись можно, а вот без мяса… будем разводить свиней! Гляди, сколько апельсинов! – заходилась от восторга Ло.

– Неплохо придумано, – согласился Гр, чувствуя, как проголодался.

Закусив мандаринами, они прошлись по всему оазису, прикидывая, где расположить свинарник, чтобы и поближе к ручью, и недалеко от фруктовых деревьев. Выходило, что устраивать надо прямо в центре, в бамбуковой роще. На том и остановились. Гр повалил три банановых пальмы, ударив по ним стволом, наломал веток груши и только принялся выкладывать на песке с помощью мандариновых косточек план загона, как огромная тень вдруг нависла над его головой. Он посмотрел вверх и увидел нескольких эхвынцев на лошадях. Мужчины смахивали на бедуинов, все они были в чёрных одеждах, кроме одного, а в руках держали ружья. Главный, в светлой накидке, спросил сквозь платок, закрывающий нижнюю часть лица, тыкая в Гр стволом оружия:

– Что тебе нужно, странник?

– Привет, гусары! – откликнулся Гр. Выпрямившись, он подробно всё объяснил, радуясь про себя, что не забыл эхвынский язык: – Понимаете, свинарник хочу построить, потом ресторан с уклоном на шашлык. Через полгода заскакивайте, угощу! А сейчас Ло приготовит для вас холодный кофе на воде из ручья. Кипятильник ещё не купили…

– «Ло» – это кто? – переглянулись бедуины.

– Моя женщина, – с вызовом ответил Гр, – а сын под телегой спит.

– Женщина – это хорошо, сын – ещё лучше, а насчёт свинарника можно поспорить. Ваше дело – строить его. Наше – разбивать оазисы и охранять, чтобы такие, как вы, перчаточники не нарушали гармонию, – гордо провозгласил главный бедуин и накинул на Гр аркан.

Гр попробовал засмеяться, но у него ничего не вышло: лошадь ударила копытом, песок горячим фонтаном брызнул в лицо, обжигая язык и губы. Бедуин подтянул к себе Гр, одним сильным рывком перебросил через лошадь и, пришпорив коня, поскакал в пустыню. Промчавшись порядочное расстояние, он сбросил любителя свинины в песок и сурово сказал, снова тыкая в него длинным ружьём:

– Отдохни тут без апельсинов. Может быть, поймёшь, зачем человечеству оазисы. – И ускакал обратно, оставив испуганного Гр одного среди дюн.

Проходимец огляделся, но ничего, кроме песка, не увидел. Он постарался найти следы от копыт лошади, чтобы пойти по ним в сторону оазиса, но лёгкий ветерок уже скрыл их, поэтому осталось только ждать, когда Ло придёт на помощь. Супруга появилась через два дня. Гр уже отчаялся и готов был кинуться на кактус, чтобы оторвать мясистую ветку в надежде выдавить сок. Ло вовремя остановила его, крикнув «Подожди!» Подбежав, она подхватила Гр на руки и отнесла в телегу, чувствуя, как исхудал муж.

– Сколько раз тебе объясняла, незачем говорить людям правду! – ворчала она, разбивая для Гр кокос. – Кому нужна твоя правда? Где теперь моя фигура? И твои отбивные?

Ло смахнула слёзы и отвернулась, грустно глядя в том направлении, где остался зелёный рай.

– Ты не знаешь, зачем человечеству оазисы? – спросил Гр, напившись.

– Догадываюсь! – сердито пробурчала жена. – Чтобы мечтать о них. Когда нас отпускали, предупредили, что отберут телегу, если мы ещё раз тут появимся.

– Очень глупо, что в оазисе нельзя выращивать свиней. По мне, так лучшего места не может быть, – сделал вывод Гр, с трудом переворачиваясь на бок, чтобы удобнее лечь, и приготавливаясь к длинной дороге.

– Там были вкусные конфеты, они летали, – вдруг сказал Вяз и разжал кулачок, показывая смятые крылья бабочек.

– Он умеет разговаривать?! – поразился Гр. – Сколько ему лет?

– Скоро три, – с негодованием бросила Ло и со злостью взялась за оглобли.

 

Колонизатор и штрипки

Первое практическое знакомство с Эх-Вынией оказалось не столь приятным, как это представлялось. Однако супруги быстро забыли про эпизод с бедуинами, решив, что могут обойтись и без оазисов, тем более что основная часть местного населения встречала их с неподдельным радушием. Когда, покружив пару часов по пустыне, они выбрались на дорогу и поехали дальше, по очереди сменяя друг друга между оглоблями, то увидели, как улыбаются и приветливо машут руками эхвынцы в пролетающих мимо машинах. Одна из машин внезапно притормозила рядом с телегой, из окна высунулся водитель.

– Что просишь за это? Мне нужен один! – крикнул мужчина дружелюбно, кивая головой на разбросанные по дну телеги стволы. Некоторые из них торчали наружу, придавая телеге воинствующий вид.

– Тысячу эхвинов! – не растерялся Гр.

– Немало! – покачал головой покупатель, но согласился.

Купля-продажа состоялась. С появлением денег на душе повеселело. Путешественники не спеша передвигались по Эх-Вынии, изредка останавливаясь там, где им нравилось. Страна раскрывала свои просторы, без утайки показывая места сосредоточения праздников, развилки дорог над барханами, города и посёлки, музыкальные фонтаны и стаи воздушных змеев. Всё изумляло воображение иностранцев. Жители тоже с большим интересом разглядывали пришельцев, оказывая им всевозможные знаки внимания. Ло сначала удивлялась, видя, как эхвынки кормят её сына, торопясь всунуть мальчику в рот кусочек тёплой лепёшки, пока телега не проехала мимо них, а потом привыкла и перестала обращать внимание даже тогда, когда услужливые женщины купали Вяза на остановках и меняли солому, которую сами же и набросали на дно телеги.

Удалившись от гор, дорога потеряла резкую наклонность, в то же время оставаясь достаточно покатой для того, чтобы можно было не заботиться о скорости и о трудностях, связанных с отсутствием лошади. Увлекаемая кем-нибудь из них двоих телега двигалась как бы сама собой в ровном умеренном темпе, приходилось только следить за тем, чтобы она не съехала в песок.

Месяца через два случилась приятная неожиданность, придавшая дорожному быту комфорт. Как-то Вяз, ковыряясь в соломе, нажал на кнопку, которую можно было принять за след от сучка в доске. Внизу что-то заскрипело, затрещало, напугав мальчика, и дно телеги раздвинулось в стороны, образовав площадку, огороженную лёгкими стенами. Откуда-то сзади выполз тент, ловко накрывший конструкцию, и взору изумлённых супругов предстала крохотная комната на колёсах.

– Телега-кабриолет? – удивился Гр, осторожно прикасаясь к тростниковым стенам. – Такое могли придумать только наши! – Он горделиво обошёл дом кругом, рассматривая его устройство, и с чувством сожаления произнёс: – Эх, забыли про тягловую силу! Жаль, что осла не припрятали!

Путешествовать стало намного приятней: не жарило солнце, можно было укрыться от ветра, изредка налетавшего из пустыни и забивавшегося в каждую складочку одежды. Вскоре присмотрели город, издали похожий на роскошный дворец, и решили в нём остановиться. Пристроив телегу под пальмой, Гр повесил плакат на одну из стен кабриолета: «Большие проекты – большие надежды» и стал ждать реакции местного населения. Она превзошла все ожидания. Эхвынцы с утра и до вечера ломились в телегу, желая знать, с чем пожаловали иностранцы. Гр не успевал уточнять, каким образом можно связать большие проекты с большими надеждами. Ажиотаж вокруг плаката подействовал на него странным образом. Вместо того чтобы радоваться, он раздражался, едва удерживаясь от ругани.

Видя простодушные улыбки аборигенов, слыша их восторженные речи, Гр испытал забытое чувство, знакомое ему с тех времён, когда он собирался завоёвывать далёкие галактики. Проходимец ощутил себя колонизатором, пришедшим в чужую страну за тем, чтобы устроить свою счастливую жизнь. Он перестал бриться, причёсываться, его лицо приняло выражение превосходства над отсталостью покорённого им народа. Наивные эхвынцы робели, не понимая, чем обидели этого важного человека. Они с любопытством разглядывали зелёную фуражку со сломанным козырьком, пятнистую рубашку без двух верхних пуговиц, испачканные перчатки и школьный портфель, привязанный к ремню, удерживающему широкие брюки. Неожиданно внимание людей привлекли штрипки, сквозь которые ремень был продёрнут.

– Как красиво! Посмотрите на эти маленькие петельки! Что и говорить, удобно, оно и понятно, Запад! – шептались удивлённые эхвынцы. Сами они обходились обычными резинками вместо ремня, поэтому восприняли штрипки как последнее слово моды.

Когда Гр надел однажды серые бриджи с карманами между колен, эхвынцы не выдержали. Ухватившись за его ногу, все начали умолять продать им штаны. Гр показал фигу, тогда один из отчаявшихся разлёгся на дороге, загородив телеге путь, и сказал, что не поднимется до тех пор, пока Гр не сбросит штаны и не распорет их.

– Это ещё зачем? – изумился колонизатор.

– Чтобы выкройки снять, – ответил мужчина, приглашая товарищей улечься рядом.

Ло наконец смекнула, в чём дело.

– Ты им скажи, что согласен быть главным консультантом по пошиву штанов! Пусть фабрику открывают!

– Главным консультантом? Отлично! – обрадовался Гр. – Вот мои условия: апартаменты рядом с кабинетом, гамак, ботинки из кожи молодого крокодила со шнурками и на толстой подошве! И красный абажур!

– На что тебе абажур? – насторожилась Ло.

– Не твоё дело, – ответил муж, входя в роль фабриканта.

Эхвынцы не торгуясь подписали контракт. В мэрии города закрыли глаза на то, что фабрика устраивалась в неположенном, удалённом от северных окраин, районе, так всем хотелось приобрести штаны со штрипками.

Работа закипела. Гр переехал вместе с Ло и сыном в апартаменты, оказавшиеся настолько просторными, что в них нашлось место и для кибитки. Её не стали разбирать, убрав нажатием кнопки стены и верх кабриолета, телегу вкатили в гостиную, в самый центр, поставив под оранжевый абажур, напоминавший фантастический апельсин. Фрукт висел под потолком, всем видом призывая к себе окрестных стрекоз. По распоряжению Гр окна в апартаментах открыли и сняли занавески. В рабочем кабинете устроили гамак, натянув его между стенами, и установили живую пальму в горшке. Ботинки были готовы спустя неделю, они получились лучше, чем Гр предполагал: тёмно-зелёные, чуть выше щиколоток, как у заправского колонизатора! Он пришёл в неописуемый восторг, увидев толстые шнурки с железными колпачками на концах. Колпачки громко звенели при ходьбе и били по голым ногам. Резную бамбуковую трубку покрасили под цвет ботинок.

Получив всё что хотел, Гр целыми днями валялся в гамаке. Задирал ноги выше головы, чтобы было удобно любоваться обновкой, и считал дырки для шнурков, сожалея, что дырок могло быть больше, курил крепкий табак и один раз в месяц подписывал новые эскизы.

Освоившись со штрипками, эхвынцы стали реже беспокоить главного консультанта. Через полгода ему никто не мешал дёргать ногами в воздухе и отбивать наконечниками ритм для танцующих на телеге стрекоз. Привлечённая их наглым жужжанием в комнату врывалась Ло с мухобойкой в руках, она принималась гоняться за мерзкими шлюхами, мечтая прихлопнуть хотя бы парочку из них. Те визгливо смеялись, успевая вовремя вылететь в открытое окно, и Ло, бесполезно помахав руками, швыряла мухобойку в лицо хохочущего супруга и со словами «Дождёшься, что съедят с потрохами!» удалялась на свою половину.

Весной на фабрику прибыла делегация важных чиновников из центра: страна узнала о штрипках и ждала перемен в высокой моде. Занятый танцами Гр принял послов за уборщиков, которые изредка приходили к нему навести порядок в кабинете. Услышав шум у порога, он закричал, чтобы все убирались к такой-то матери и даже дальше. Он точно сказал, куда надо идти, и плюнул в сторону порога. Чиновники неуверенно потоптались, ничего не видя в сигаретном дыму, и, закашлявшись, вышли.

На следующий день программа по внедрению штрипок в эхвынскую моду была закрыта. Новшество решили убрать, сделав акцент на стрелках – вариант классический и экономичный с точки зрения производства. От бриджей отказываться не стали, сойдясь во мнении, что карманы нужно вынести вперёд, на видное место, ибо скрывать в них эхвынцам нечего.

Утром к несчастному консультанту пришли рабочие. Они выкинули телегу в окно, вырвали пальму из пластмассового плена, прогнали стрекоз, а чужеземца вытрясли из гамака и принялись стягивать с него ботинки.

– Что происходит? – закричал Гр, падая на пол.

Рабочие угрюмо молчали и продолжали выворачивать ступни его ног. Кто-то догадался развязать шнурки, левый ботинок удалось снять. Тут Гр понял, что с ним не шутят. Ему почему-то вспомнились граница, танки, капитан. И кредиторы. Дёрнувшись всем телом, он вывернулся из рук эхвынцев, прыгнул в окно и помчался, не разбирая дороги, позабыв про Ло и про сына. Он бежал до тех пор, пока не перемахнул через высокий, выше головы, забор и не очутился в оранжевом странном лесу.

 

Среди бананов

Было очень светло, светлее, чем в городе, или это казалось из-за множества золотистых бананов, тяжёлыми гроздьями свисающих с пальм. Пальмы окружили Гр будто грозные фонарные столбы. Они наступали со всех сторон, пытаясь вырвать свою единственную ногу из земли, чтобы навалиться и раздавить непрошеного гостя. Гр дико оглянулся, уверенный, что спит. События последнего часа не укладывались в его голове: приход рабочих, борьба за обувь, побег – такое могло лишь присниться. Слишком быстрая смена декораций и чересчур яркий свет подействовали на проходимца угнетающе. Он запаниковал. Взглянув на ноги и удостоверившись, что одного ботинка не хватает, Гр сообразил – всё действительно происходит наяву. «Мама! Ло! Где я?» – истошным голосом прокричал беглец и упал лицом вниз, чтобы не ослепнуть.

Осторожно приоткрыв один глаз, он увидел золотистую траву под собой. Гр пожевал её губами, трава оказалась металлического вкуса, и это навело его на мысль о далёких галактиках. А что, если Эх-Выния – это один большой космодром и он попал наконец в другое измерение, выбраться из которого никогда не сможет из-за отсутствия корабля? Гр заплакал, а потом закричал, холодея от безумного страха. Вскочив на ноги, он начал прыгать с пальмы на пальму в надежде высмотреть среди деревьев какую-нибудь ракету. Но плавающая перед глазами золотая паутина мешала разглядеть будущее, впереди был один бесконечный свет…

Эхвынцы, гуляющие в лесу, не обратили бы на Гр внимания, приняв его за дикую кошку, и прошли бы мимо, если бы кошка вдруг не спустилась на землю, не встала бы на две ноги и не начала громко сморкаться и рыдать.

– Да это же перчаточник в одном ботинке! – испуганно крикнул кто-то.

Не сразу поверив, что зрение их не обманывает, эхвынцы окружили чужестранца и стали укорять в том, что это слишком неосмотрительно с его стороны забираться в чужой банановый лес и прыгать по чужим деревьям. «Это нарушение закона!» – сокрушённо качали они головами, сами растерянные оттого, что не знали, как наказать разбойника. Наскоро посовещавшись, они завернули находящегося в полуобморочном состоянии Гр в широкие пальмовые листья и вывезли на восточную окраину страны, где поставили на землю и сказали: «Стой, пока свои не подберут, а про банановый лес забудь», и уехали. Открыв глаза, Гр увидел, что какая-то отвратительная сморщенная старуха пинает его ногами, очевидно, приняв за дерево, и старается добраться до его головы.

– Какая гниль! Сколько испорченных плодов! – бормотала старуха, пытаясь сбить клюкой налипшую на волосы Гр мякоть бананов.

– Мама! – крикнул Гр. – Ло! – И он потерял сознание.

 

До'ма

Ло тщательно подмела телегу, выбросила мусор на улицу, пристроилась на оглоблю и принялась разглядывать прохожих. Это было её единственное развлечение на протяжении последнего времени. Третий год телега никуда не двигалась, застряв в небольшом городишке, куда женщина перетащила её после бегства мужа. От малоподвижного образа жизни Ло сильно поправилась, круглые складки жира лежали на её бёдрах и животе, подбородок отяжелел и опустился к основанию шеи. Привычка есть молочный кисель, чтобы справиться с расшалившимися нервами, давала о себе знать. Толстуха смотрела на снующих мимо неё эхвынцев, многие из которых, будучи в предпраздничном настроении, импровизировали на ходу, изображая из себя зверей и птиц, и забавлялась тем, что, выискав наиболее смешную фигуру, громко смеялась и тыкала в неё пальцами. Эхвынцы принимали Ло за свою, они предполагали, что дама раскрепостилась, поэтому пробегали дальше, не обижаясь на этот неприличный жест.

«Какой смешной!» – подумала Ло, заметив полуголого эхвынца, заросшего, с длинной бородой, босого, в грязной оборванной одежде. Плечи и руки бродяги были худы, живот казался впалым, а скулы острыми. Его сопровождала гудящая стая стрекоз.

Мужчина прыгал по тротуару, пытаясь ухватить хвост зависшего над ним воздушного змея, видимо, намереваясь взлететь. Его чёрные, обуглившиеся от горячего песка пятки, напоминали две вынутые из костра картошки. Ло приготовилась посмеяться, но, приглядевшись, увидела знакомую оправу очков и узнала в бедолаге пропавшего мужа.

– Гр! – закричала она, вскакивая и устремляясь к нему. – Где ты пропадал?

Стрекозы примолкли. Услышав знакомый голос, Гр вздрогнул и выпустил из рук хвост змея.

– Ну вот! Помешала! А ведь я почти научился им управлять! – недовольно сказал он, не выражая ни малейшей радости от встречи с женой.

– Зачем это тебе? – спросила Ло.

– Говорят, с помощью змея можно заглядывать в иллюминаторы самолётов! Я намерен найти там мечту, – с деловым видом ответил Гр.

– Глупый! Такой же глупый, как всегда! – радостно засмеялась Ло. – Ищи на земле, так надёжнее! Пойдём в телегу, я тебя жареным мясом накормлю. Худой, как жердина! – И она потащила упирающегося мужа домой.

– А вы, кыш отсюда! – Ло скорчила страшную рожу, и стрекозы улетели.

– Откуда у тебя столько мяса? – подозрительно спросил Гр, увидев, как щедро жена накладывает ему в тарелку. – Отбивные! И ты шикарно выглядишь. Раздобрела, новое платье с разрезом, цветок в волосах… Хотя прежней ты мне нравилась больше.

– Когда ты сбежал, нас долго не отпускали, держали в качестве выкупа. Все думали, что ты вернёшься за нами, отдашь второй ботинок. Но так как ты и не думал возвращаться, пришлось откупиться и отдать ствол. Ещё один я продала, чтобы жить. А как ты хотел? Ты знаешь, что тебя разыскивали? – строго спросила Ло, давая мужу добавки. – Эго всё из-за ботинка, говорили, что ты похитил государственное имущество.

– Знаю! – недовольно отмахнулся супруг. – Могла бы чем-то другим откупиться! Транжирка! – Гр тупо разглядывал располневшую фигуру жены.

– Расскажи лучше, где пропадал? – настаивала Ло.

– Точно сказать не могу. Знаю только, что успел побывать в другой галактике, там всё из чистого золота. Даже трава.

– Даже трава?! – поразилась Ло. – Что же ты не нарвал? И как бы туда попасть?

– Государственная тайна. Доложу, куда надо, – увернулся от ответа Гр. – Для меня здесь много неясного.

– А зачем ты хранишь вот это? – Ло вытащила из кармана мужниных штанов что-то, напоминающее пожёванный сапог.

– Ботинок? Символ колониализма? Выброси! Он свою роль отыграл. Благодаря ему удалось продержаться какое-то время. Представь, я читал лекции иностранцам о «Принципах внедрения в эхвынскую юкономику». Прямо на улице! Получал за это деньги до тех пор, пока ушлый полицейский не узнал во мне Главного консультанта. Пришлось срочно бежать… к тебе, любимая, к твоим отбивным… – прошептал размякший от еды Гр, тяжело клоня голову к столу. – Вкусное мясо, давно так не ел… – благодарно сказал он, затихая, и уснул, уткнувшись лицом в тарелку.

Проснулся он от того, что кто-то трогал его за нос.

– Чей это ребёнок? – возмущённо спросил Гр, открывая глаза и с удивлением рассматривая маленького кудрявого мальчика, стоявшего рядом с ним и пытавшегося засунуть ему в нос кусочки маисовой лепёшки.

– Твой сын, Гр, наш Вяз, – с укоризной произнесла Ло и гордо добавила: – Он уже знает много эхвыопских слов, как и я.

– Подро-о-ос, – уважительно протянул Гр, вытаскивая из своего носа кусочки теста, и переключил внимание на жену, одетую в яркий сарафан с глубоким вырезом и в новые фланелевые перчатки. – Ты куда-то собралась?

– Вставай и ты, поедем дальше. Будем пробиваться ближе к центру! Штрипки не удались, придумаем другое!

– Да ты и меня успела собрать! – воскликнул Гр, поднимаясь на ноги. Он с восторгом ощупал себя: лицо было побрито, волосы аккуратно пострижены. Чистые шорты, футболка приятно облегали тело. Пятки больше не саднили, они были отмыты, чем-то смазаны, на ногах он увидел новенькие резиновые тапочки. Гр засмеялся. – Чудеса! А я ничего не почувствовал! Какая ты проворная! – Он поцеловал Ло в шею.

Зардевшись от удовольствия, жена озабоченно спросила:

– Где твои перчатки? Ты разве не знаешь? Их нужно менять каждый год в полицейском участке – приходишь, показываешь паспорт и получаешь! Где же твои?

– Потерял в чужой галактике.

– Что теперь делать? – всполошилась Ло. – Мы не можем обратиться в полицейский участок за новыми! Ты три года не покупал перчаток! Будет масса проблем! Вот выгонят из Эх-Вынии, и где я буду искать волшебное дерево? Оно сейчас особенно необходимо! Где мы откроем бизнес? Нет. Придётся и мне свои бросить, чтобы не привлекать внимания.

Она решительно стянула перчатки, затем выскочила из телеги и потащила её по направлению к ближайшей скоростной трассе. Пристроив кибитку у правой кромки дороги, так, чтобы её не задевали машины, Ло с новыми силами побежала вперёд. Оглобли не мешали ей мечтать о красивой фигуре и весело поглядывать по сторонам.

 

Сист

Они колесили по безбрежной пустыне, незаметно продвигаясь к центру Эх-Вынии, уклоняясь от полицейских развилок на своём пути. Пока Гр шатался три года, выбираясь с восточных окраин страны, куда его закинули злые эхвынцы, он наслышался рассказов о чужой Столице. В его представлении возник город – сказочно-прекрасный, не смеющий отказать никому, кто в нём нуждался. Теперь Гр точно знал, куда нужно стремиться. Он будет не удивлён, если вдруг окажется, что в скверах и парках Столицы растут волшебные деревья, которыми бредит его жена. Итак, вперёд, к центру Эх-Вынии!

Дорога давно потеряла свою наклонность, поэтому требовалось немало усилий, чтобы тащить телегу, а не просто бежать впереди неё. Ло и Гр меняли друг друга через каждые два часа. Иногда обстоятельства вынуждали их углубляться в пески, чтобы обойти бедуинов, тогда приходилось особенно туго. Телега обросла пожитками и стала тяжёлой. Бывали случаи, когда оглобли упирались в бетонную стену, всю увитую виноградником. При виде её Гр начинал вертеться из стороны в сторону, ожидая, что на него свалится банановый столб.

– Чего ты пугаешься? – спрашивала жена. – Стена как стена, сейчас объедем.

– Там золотая галактика! – в ужасе шептал Гр.

– Глупость. Откуда ты можешь это знать? – не верила Ло.

– Я там был.

– Посмотри на забор! Два этажа, не меньше! – смеялась Ло.

– Как хочешь, – обижался Гр. – Но там точно валютный запас страны. Или центр по управлению полётами.

Однажды он улучил момент и, погладив бетон, осторожно спросил: «Я прав, ребята?» Но ответа не дождался.

…Прошёл год. Ло похудела, а Гр отощал ещё больше и снова зарос густой бородой. Перебежки с места на место измотали путешественников, но до центра Эх-Вынии они так и не добрались. Пора было подумать об отдыхе. Супруги наконец осмелились приблизиться к одному из оазисов, которые так часто попадались на долгом пути, что миновать некоторые из них было просто невозможно. Приходилось завязывать лица платками и мчаться что есть духу по окраинным улицам. Но в последний решились всё же зайти – сказывалась усталость. К тому же наступило время отправить Вяза в школу.

Если бы не эхвынские дети, галдящие на всю округу, Ло и Гр и не вспомнили бы об этом. Жизнь поставила родителей перед фактом. Подросший мальчик, видя, с какой радостью его эхвынские сверстники побежали на учёбу, заявил, что тоже хочет учиться. В первом классе. Уступая капризам ребёнка, взрослые завернули в ближайший городок, так уютно расположившийся в небольшом оазисе. К счастью, в нём не оказалось бедуинов, да и сам оазис отличался от первого тем, что был как-то по-особому мил и незатейлив, очевидно, рождённый из прихоти природы, а не из трезвого расчёта отщепенцев.

Телегу пристроили в углу зелёного сквера, подальше от глаз. Мальчик пошёл в школу, а Гр лёг в тени пальмы думать. Ему не давала сосредоточиться жена. Ло сильно нервничала в последнее время. Видя, с какой скоростью исчезают припрятанные на дне телеги стволы, а жизнь всё не налаживается, она вернулась к помощи насоса, и то и дело тормошила мужа, побуждая его к решительным действиям. Она всё чаще ругалась, упрекая Гр в нерасторопности. Вот и сейчас, не дав мужу передохнуть, вдув ему воздуха, Ло пнула его в бок, приказав подняться и отправляться на поиски работы. Гр обругал жену «толстогрудой шмакодявкой» и с радостью отправился на прогулку.

Он долго бродил по оживлённому городу, поглядывая на прохожих, и уже готов был завернуть на ипподром, чтобы сделать ставки, как его вдруг окликнули.

– Салют! – сказал кто-то на чистом русском языке.

Гр, пройдя по инерции несколько шагов, сообразил, что это к нему, и обернулся. Под пальмой стоял незнакомый человек квадратной наружности, очень высокомерный. Он курил толстую сигару и потягивал коктейль из высокого бокала. У человека были маленькие, почти как у голубя, глазки и невероятных размеров челюсти, напоминающие сцепленные грабли. Волосатые пальцы проходимца были украшены перстнями в виде обломков камней, а замшевые туфли подбиты толстыми набойками, по размеру одинаковыми с накладными карманами вельветового пиджака.

«Пижон! Скорее всего, из засланцев, если без перчаток», – определил Гр и на всякий случай приосанился.

– Салют! – повторил незнакомец, отхлебывая из бокала и насмешливо улыбаясь из-за попыток Гр придать себе важности.

Гр ничего не ответил, только ещё больше надулся. Тогда мужчина вздохнул разочарованно и начал снимать туфли, словно нарочно демонстрируя своё превосходство перед человеком, на ногах которого были надеты резиновые тапочки для бани. Сунув туфли в карманы пиджака, оставшись в одних зелёных носках, стиляга пошёл по зелёной траве, держа в одной руке бокал с коктейлем, а в другой дымящуюся толстую сигару. Оазис нежился под лучами усталого вечернего солнца – эхвынское лето продолжалось, несмотря на начало учебного года. Гр вдруг стало невыносимо одиноко. «Уйдёт!» – подумал он и, втянув щёки, закричал вдогонку уходящему человеку: «Салют!»

Незнакомец остановился в раздумье, надел туфли и направился в обратную сторону.

– Сист, – отрекомендовался он, приблизившись. – В прошлом экскурсовод из Киги, специалист по карстовым пещерам. К вашим услугам. – Мужчина слегка поклонился. – Сейчас людям не до экскурсий, пришлось заняться продажей сталактитов. У меня их целая пещера, – пояснил он и живо спросил: – Вам не нужны? Ищу единомышленников.

– Нужны, – твёрдо сказал Гр и для убедительности ударил себя в грудь. – Мне очень нужны. Особенно те, которые снизу растут, от земли. Есть такие?

– Вы имеете в виду сталагмиты? Отчего же не быть? Есть! Но зачем? Нынче спрос на сталактиты, из них делают бра, люстры. Превосходный материал! Я приехал неделю назад, уже продал три штуки!

– О! – засмеялся Гр, смелея от мысли, что перед ним либо неопытный, либо ленивый. – Это мелко, не тот размах! Могу предложить вам нечто покруче, что разом решит все проблемы, если, конечно, они у вас есть! – уважительно добавил Гр, увидев, как Сист украдкой затушил сигарету и положил себе в карман. «Точно засланец! Только у них была привычка прятать окурки в карманах на случай внезапного полёта».

– Слушаю вас, – произнёс бывший экскурсовод заинтересованно.

– Дело в том, – начал Гр, – что эхвынцы любят праздники, которые возникают в их стране хаотично, без всякой системы. Иногда они к ним очень долго готовятся, заставляя себя часами стоять под солнцем. Для чего? А чтобы вызвать соответствующий настрой в душе. Так вот, если мы разобьём сталагмитовый парк, людям незачем будет томиться в ожидании вдохновения! Оно само к ним придёт, как только эхвынцы увидят сталагмиты. Вдохновение можно будет черпать из воздуха! Нарежем из бамбука ложек, разрисуем под Бохлому, пусть едят, сколько хотят! Не выходя за пределы парка! Праздники и вдохновение! Соединим две национальные идеи в одну и начнём считать деньги! А?!

Увлечённый своей импровизацией, Гр к концу речи был уверен, что всегда мечтал о сталагмитовом парке. Он победоносно икнул, что подтверждало эту его уверенность, и взмахнул перед лицом нового знакомого руками, изображая, как он будет считать деньги. И тон, и аргументы Гр оказали на Систа большое впечатление. Не сдержав эмоций, продавец сталагмитов заплакал. Он вынул из кармана тонких брюк зелёный батистовый платочек и осторожно промокнул выступившие на глазах слёзы. В ту же минуту вокруг распространился терпкий аромат осеннего дуба. Гр вдохнул в себя пары незнакомого парфюма и брезгливо сплюнул. «Пижон! – ещё раз с завистью подумал он. – Припомню, гад!»

Сист перестал плакать.

– Хорошо, в знак сотрудничества предлагаю обменяться шнурками от обуви! – будто забыв про резиновые тапки Гр, торжественно гаркнул продавец сталактитов и, быстро выдернув шнурок из туфли, протянул его будущему партнёру. Гр невозмутимо вытащил резинку из трусов, прижал трусы ремнём и передал резинку Систу. Тот долго разглядывал подарок, а потом так же долго зашнуровывал свою обувь.

 

Сталагмитовый парк

Через полгода тёплым вечером в Эх-Вынию вполз огромный железнодорожный состав. Извиваясь как жирный угорь, он медленно двигался в сторону оазиса, где его поджидали Сист и Гр. Свалив драгоценный груз в бамбуковый сарай, выстроенный для этой цели, бизнесмены едва дождались рассвета, чтобы взяться за посадку. Торопясь, толкая друг друга, мужчины вытаскивали сталагмиты из сарая и вставляли их в заранее выкопанные ямки. Лучи восходящего эхвынского солнца косо падали на камни, освещая неровную поверхность розовым светом. Отражаясь, лучи растворялись в утреннем воздухе, превращая его в источник творческого вдохновения.

Гр мурлыкал «Марш славянки», а Ло ходила между каменными стволами и ставила таблички с надписью: «К сталагмитам не приближаться! Языками не трогать!». Сама она не удержалась и лизнула, чтобы попробовать вкус росы, блестевшей на сталагмитах, и пришла в неописуемый восторг от её прохлады.

Соорудив на скорую руку ограду из кактусов, Гр повесил перед входом в парк вывеску: «Единственный в мире сталагмитовый парк! Праздничное вдохновение! Вдохновлённый праздник!». Поставили будку и посадили в неё Ло, тем самым отрезав набежавшим эхвынцам бесплатный путь к прекрасным сталагмитам.

Гр и Сист стояли на песчаном холме, наблюдая за очередью, протянувшейся через оазис, и наслаждались восхитительной картиной, открывшейся их взглядам. Вот оно! Свершилось! Их фантазия заставила эхвынскую природу капитулировать перед красотой искусственного парка. Солнце, отражаясь в гранях сталагмитов, делало его похожим на фантастический алмаз, приколотый к жёлтой шляпке Эх-Вынии. Прошло несколько дней, как он здесь появился, но слух о нём пронёсся по всей стране. От желающих попасть в это чудное место не было отбоя. Волна за волной шли эхвынцы, и каждый покупал расписанную под Бохлому ложку, чтобы черпать ею вдохновение из воздуха! Радовало, что с приближением ночи люди не покидали очередь, а предпочитали спать под кактусами, чтобы с первыми лучами солнца ринуться в чудо-парк. Следуя их примеру, коммерсанты расставили у входа шезлонги и ночевали под открытым небом.

– Волшебное зрелище! – крикнул в чувствах Сист и полез в карман за батистовым платочком.

Гр ничего не ответил. Он внимательно смотрел на длиннющий живой хвост, на сарай, на летающих в небе эхвынцев и напряжённо о чём-то соображал. Сарай давно был полон эхвинами. Деньги от продажи билетов придумали складывать в бочки из-под кукурузы, раздобытые на продуктовом складе. Бочек насчитывалось до ста штук. Было о чём размышлять!

Спустившись с холма, Гр продолжил думать. Он думал днём и ночью, утром и вечером и даже во сне. Думал до тех пор, пока у него не заболела голова. Желая избавиться от нестерпимой боли, Гр решил, что пора от дум переходить к делу.

В этот день Ло закрыла кассу пораньше, объяснив это тем, что нужно помыть новую бочку для денег. Она удалилась в сарай, а мужчины опустились в шезлонги. Покурили, счастливо помолчали и предались дрёме. Гр притворился, будто крепко уснул, однако он был начеку. Дождавшись, когда усталая тишина окутает Эх-Вынию и сталагмитовый парк холодно засияет, освещённый Луной, Гр открыл глаза и оглянулся. Рядом в шезлонге, мечтательно улыбаясь, громко посапывал Сист. Сист на секунду очнулся ото сна и взглянул на товарища, когда тот встал, проследил непонимающим взглядом за тем, как Гр направился к телеге, и снова впал в приятную дремоту. Систу не хотелось напрягаться, чтобы ночью думать о том, куда и зачем пошёл Гр. Где-то слышался лёгкий треск ломающегося бамбука, доносилось похрустывание бумаги, раздавался лёгкий шелест колёс, чудилось неясное позвякивание чего-то, всё это так убаюкивало, так успокаивало…

И только когда громыхнуло чем-то железным, Сист вскочил и стремглав кинулся к деньгам. Сарай был пуст, зато рядом с ним стояла телега с прицепленным к ней кузовом. Возле телеги возилась Ло в пижаме. Сист в бешенстве подпрыгнул. Кузов был прикрыт брезентом, под которым грудой топорщились эхвины, в этом не было сомнений. Кое-где брезент порвался от натяжения, обнаруживая под собой твёрдые пачки денег, перетянутые соломенными жгутами.

– Моё! – заорал Сист, кидаясь к прицепу и пытаясь обхватить его обеими руками.

– Сист! Не спеши! – крикнул ему Гр, вынырнувший из ночной темноты.

Проходимец подбежал к экскурсоводу. Поднял обе руки вверх и навис над бывшим партнёром, примериваясь, как бы удобней его схватить, чтобы отбросить от прицепа, но не успел. Ужаснувшись свирепым видом своего соотечественника, Сист тяжело задышал и вцепился зубами в бок Гр, краем глаза заметив примчавшуюся Ло со сковородкой в руках. В ту же секунду владелец сталагмитов почувствовал страшную боль в затылке и потерял сознание. А когда очнулся, ни Гр, ни Ло, ни телеги с прицепом рядом не было.

Не было и очереди к сталагмитовому парку, да и самого парка тоже, одна только касса напоминала о том, ЧТО здесь было вчера. А сегодня! Нежные лучи восходящего солнца освещали чудесную оливковую рощу, неизвестным образом появившуюся на месте дизайнерского чуда. Пели соловьи, надрываясь от радости, что им никто не мешает, распустились все кактусы, у кассы стояли чем-то разгневанные полицейские.

– Где мои сталагмиты? – спросил их Сист. У него жутко болела голова.

– Улетели! – почему-то радостно ответил один из эхвынцев и кивнул в небо. – А вам придётся заплатить штраф за несанкционированную деятельность.

Сист глянул в светлеющее небо. Он успел разглядеть уносящихся вдаль людей со сталагмитами в руках, прежде чем те скрылись из виду. Так вот, значит, зачем Гр раздавал посетителям парка воздушных змеев! Всё продумал заранее! Договорился! Подлец.

– Это беззаконно! – воскликнул Сист, поднимаясь и лязгая зубами.

– В нашей стране не запрещено переносить парки с места на место, а вот вы без перчаток, что является грубым нарушением порядка.

Понимая, что всё пропало и что ему вряд ли помогут связи в правительстве, Сист уныло поплёлся за полицейскими, чертыхаясь и спотыкаясь на ходу. Одна его туфля оказалась расшнурованной.

В это же самое время Гр, которого Ло сменила за оглоблями, сидел в кибитке, вдёргивая в трусы родную им резинку. Зелёный шёлковый шнурок, свидетельство победы над Кигским экскурсоводом, он хотел выбросить в пустыню, как вдруг дикий страх сковал его сердце. Ему послышалось тяжёлое лязганье челюстей Систа, а в предрассветном сумраке почудился увесистый кулак недавнего партнёра. Гр схватился за надкушенный бок, который всё ещё ныл, и попытался съесть шнурок.

А что если волосатая рука ищет принадлежавшую Систу вещицу, что если клешня Систа нащупает Гр? Он толкал шнурок в рот, давясь и кашляя, пока перепуганная доносящимися из-за её спины хрипами Ло не бросила оглобли и не вытянула верёвку из мужа.

– Первым делом надо купить лошадь, надоело, – вяло, усталая от двойной нагрузки, произнесла женщина и выглянула из кибитки, чтобы удостовериться в целости богатства. – Прицеп-то с эхвинами наш! Осталось вернуть сталагмиты. Надеюсь, ты хорошо объяснил, куда нужно опустить парк? Не обманут?

– Не беспокойся, всё будет пучком, – успокоил её Гр, отплёвываясь.

Ядовитый оттенок шнурка понравился Ло. Она решила приспособить верёвку в качестве украшения к волосам – нарисовала на шнурке полоски, как у змеи, скрутила в бантик и прицепила на голову, над правым ухом.

 

Бжип

Сталагмиты они не нашли. Район пустыни, куда дня через три добрались супруги и куда должен был переместиться парк, был тих и пуст. Среди песков блуждал ветер, нагоняя тоску и лишая уверенности встретиться с обманувшими их эхвинцами.

– Так я и знала, – мрачно, с удовольствием злорадствуя из-за того, что она предупреждала об опасности, да её не послушали, процедила сквозь зубы Ло. – Плакали наши сталагмиты. А заодно и будущие денежки. Говорила, что нужен второй прицеп!

– С ним ты и шагу бы не сделала! Сидела бы сейчас рядом с экскурсоводом в полицейском участке, а я надеюсь, он именно там! – зло крикнул Гр и более спокойно добавил: – Причина в перчатках. Эхвынцы знают, что мы не пойдём жаловаться, не имея перчаток на руках. Тебе ведь тоже пора новые покупать? Сист вывернется, если он засланец, а вот нам нужно увеличить скорость. Будем пробиваться к Столице, там легче затеряться.

– Увеличивай скорость сам, а я полежу, посмотрю на тебя! – отрезала Ло и растянулась рядом с Вязом на соломе.

– Уговорила, едем покупать лошадь! – воодушевился Гр при мысли о Столице.

Он рьяно схватился за оглобли, будто и не было трёхдневной утомительной гонки по пустыни, и помчался в ближайший город. За спиной, приятно услаждая слух, громыхал прицеп с деньгами.

В городе, ориентируясь по указательным стрелкам, легко нашёл автосалон, где не раздумывая купил огромный оранжевый бжип. Переложил оставшиеся эхвины в багажник, они едва вместились туда, приказал семье пересесть в машину, прицеп и телегу вместе с домашней утварью бросил в кювет, уселся за руль и нажал на газ. И-и-иэх!

Автомобиль рванул вперёд. Послушный воле Гр он летел по эхвынской дороге, которая распустила свои чары и на иностранца. Гр показалось, что все его проблемы остались в кювете, рядом с телегой, что всё теперь должно быть по-новому, как в сказке. По сторонам замелькали дюны, развилки, перекрёстки, двухэтажные бани, столбы, рекламы, впереди замаячила надежда найти мечту. Однако восторженное настроение было прервано внезапной проблемой, говорившей о том, что не так-то просто бывает избавиться от прошлого.

– Меня тошнит, – заявил Вяз и плюнул на пол салона.

– Это ещё что за выкрутасы?! – завопил Гр, оглядываясь.

– Ты забыл, где прошло его детство? Мальчик не привык к современному комфорту! Его укачивает. – встала на защиту сына Ло. Она успела переодеться из халата в полосатое платье, подкрасила губы и уже наслаждалась жизнью.

– Правильнее сказать, он привык плевать, куда ему вздумается. Ну уж нет! Так никуда не годится. Пусть занимается этим в телеге!

Невзирая на сопротивление жены, Гр развернулся и поехал назад – прицепил кибитку к машине и пересадил в неё Вяза. Скорость движения после этого заметно снизилась, нужно было следить за тем, чтобы телегу не заносило. Мальчик мог выпасть, тростниковые стены комнаты были очень ненадёжны при быстрой езде, а двери и вовсе отсутствовали как таковые. Усугубляла положение Ло, она то и дело просила остановить бжип, чтобы несколько минут посидеть рядом с Вязом, «глотнуть свободного воздуха», как она говорила. Похоже, её тоже укачивало с непривычки. Видя такое дело, Гр предложил вариант.

– Вы мне работать не даёте, – заявил он во время очередной остановки. – Живите в телеге, а я поеду в Столицу. Устроюсь, найду квартиру, приеду за вами.

– Ни за что! – испугалась Ло, вспомнив о стрекозах и о букете весенних тюльпанов, который она растрепала о пьяную рожу супруга. – Семья должна быть вместе, к тому же у меня насос. Как ты без него? Хорошо, дорогой, я тоже пересяду в телегу, буду держать Вяза, а ты езжай не останавливаясь.

– Как хочешь, – буркнул Гр, возвращаясь к рулю.

Но и эта затея не принесла ничего хорошего. Через каждый час Ло стучала шваброй по бжипу, прося сделать паузу, так как мальчику требовалось сходить по нужде. Она исцарапала шваброй весь задний бампер, чем привела мужа в ярость. Вместо того чтобы думать о телеге, о том, чтобы не уронить её на поворотах, он всё больше увлекался скоростью, всё больше попадал под влияние дороги, захватившей его целиком. Давил на газ и забывался. Однажды мчался без остановок весь день и вспомнил о семье под вечер, когда проголодался. Резко затормозив, Гр выпрыгнул из машины и подбежал к телеге, но ни Вяза, ни Ло в ней не было. Он долго размышлял – возвращаться ли назад, на поиски, или ехать дальше, в Столицу? Неизвестно, к чему бы пришёл проходимец в своих рассуждениях, руководствуясь стремлением к свободе, если бы его не догнал эхвынский берседес.

– Твоё семейство? – поинтересовался улыбчивый водитель, притормаживая рядом с бжипом.

– Его, его, разве не видите, как он рад? – едко сказала Ло. Женщина выпрыгнула из машины и встала рядом с растерянным Гр. Её платье было разорвано, волосы всклокочены, а губная помада растеклась по подбородку. Следом показался Вяз, весь в царапинах, с синяками на ногах.

Эхвынец посмеялся и уехал, а Ло накинулась на мужа:

– Надеюсь, ты понимаешь, что это крайняя точка? Что это абзац? Что дальше так продолжаться не может? Или ты перейдёшь в телегу, а я повезу её дальше, бжип мы привяжем к ней, или я сяду за руль вместо тебя, а ты будешь караулить Вяза в кибитке. Он просится в школу. А где её найти среди пустыни? Пусть терпит до Столицы.

– Доверить тебе бжип, а самому перейти в телегу?! – взорвался Гр. – Ты помешалась. Ты заболела, не дождавшись волшебного дерева! Я не могу пренебрегать техническим прогрессом! Мне надоело, что вы сидите у меня на хвосте! Боитесь качки? Тошнит? Пожалуйста. Вот вам деньги, – Гр кинул жене несколько пачек купюр, достав эхвины из багажника, – вот вам телега, живите. А меня увольте от допотопного транспорта. Найду мечту, вернусь за вами. А пока – до свидания!

Гр прыгнул в бжип и умчался, оставив Ло стоять на дороге. Она не верила в случившееся.

 

Во власти дороги

– Уау!!! – яростно взвизгнул Гр, оглядываясь на сидящую у него на плече стрекозу. Лихо подмигнул ей, чтобы подбодрить, и переключил скорость.

– Всё будет о’кей! – успел он прокричать, прежде чем бедное насекомое оторвалось от его шеи, за которую цеплялось из последних сил, и вылетело в открытый люк, в серое темнеющее небо. Гр страшно захохотал, увидев в зеркале, как нелепо вывернулись крылья стрекозы – в обратную сторону, закрыв всё её тело, и как смешно мелькнули в воздухе её тонкие лапки без чулок и босоножек. Проследил взглядом за несчастной и захохотал ещё громче.

Затем резко откинулся на спинку сиденья, опустил низко голову, придавил подбородком грудь, упёрся вытянутыми вперёд руками в руль автомобиля и нажал на газ. Машина даже не дёрнулась, такой стремительной была её скорость. Казалось, она неслышно приподнялась и полетела над дорогой. Валяющиеся позади Гр стрекозы захихикали, притворяясь, что им не страшно и что они привыкли к выходкам подвыпившего приятеля. На самом деле бедняжки с трепетом ждали окончания сумасшедшей гонки, зная, что Гр невозможно остановить, пока он не наиграется с машиной.

Который год подряд Гр без устали гнал оранжевый бжип по дорогам Эх-Вынии, забыв и про Столицу, и про свою семью. Он раздобрел и возмужал. Его плечи налились силой от постоянной необходимости держаться крепко за руль, волосы и борода, которые он часто подравнивал, выглядели ухоженно. Круглое лицо приобрело горделивое, ухарское выражение, глаза молодецки сверкали из-под очков. Носил он теперь не бриджи и майку, а лёгкие брюки с рубашкой, приобрёл узконосые туфли и вообще – с его-то окладистой курчавой бородой – выглядел купцом.

Гр поначалу ездил с некоторой опаской и сильно осмелел после того, как стащил у случайного пассажира новенькие фланелевые перчатки. Когда иностранец уснул, Гр просто вытолкнул его из бжипа и помчался дальше. Теперь можно было целый год не бояться полицейских развилок, а на бедуинов он давно наплевал. Дорога летела и кружилась перед ним, за окном мелькали города и пустыня, ночь была ярче, чем день, и всё представлялось одним большим, никогда нескончаемым праздником. Гр нравилось распугивать своими неожиданными манёврами дисциплинированных эхвынцев, не понимавших прелести движения по встречной полосе.

Однажды, съехав с трассы, проходимец наткнулся на бетонный забор. Перепутав его с оградой вокруг Межгалактического городка, Гр так быстро развернулся, что не успел заметить ведущую ко входу аллею, сделанную из лазурного сталагмита…

Оказавшись во власти дороги, во власти ощущения, что всё решится само собой, он ждал день за днём встречи с мечтой. А пока с восторгом разглядывал в зеркале, как стрекозы танцуют на заднем сиденье, заламывая крылья, и как они бьются лапками о стенки автомобиля, пытаясь вырваться на волю. Иногда он мечтательно закрывал глаза, предоставляя машине лететь по инерции вперёд, и хватался за руль, лишь почувствовав, что бжип начинал крениться в сторону. Бездыханные стрекозы валились к нему на колени, под ноги. Гр начинало казаться – ещё чуть-чуть и можно поймать мечту за хвост, если, конечно, она добровольно не влетит в открытые окна машины.

Между тем на трассах происходило что-то неладное. В некогда стройной системе автомобильного движения появились перебои, связанные с тем, что эхвынцы боялись встречаться с оранжевым бжипом. Чтобы обуздать искателя приключений, дорожные службы Эх-Вынии ставили ограничительные знаки там, где их никто не ждал. На дорогах страны воцарилась суматоха. Очарование от быстрой езды нарушилось, эхвынцы недоумевали. Гр не понимал, почему его без конца останавливает полиция и тщательно пересчитывает пальцы на его руках. Да, перчатки, раздобытые добрейшими стрекозами, были немного малы, кое-где порвались, но всё же это были самые настоящие фланелевые перчатки. Стражи порядка не могли к ним придраться, поэтому, пересчитав пальцы, они отпускали Гр со строгим наказом беречь себя и дорогу.

Вот и сейчас, отделавшись от надоедливого полицейского, чувствуя голодное урчание в желудке, Гр летел к придорожному ресторану, теряя по пути своих спутниц-стрекоз. Он с нетерпением думал о кровавом ростбифе в ананасовой подливке, предвкушая, как откусит шматок острого, хорошо поперченного, приправленного горчицей мяса и запьёт маисовой водкой. Потом отмокнет в бане, поспит, а наутро снова пустится в дорогу. Стало совсем темно, и Гр включил дальний свет.

– Сейчас поклюёте! – крикнул он через плечо оставшимся стрекозам и рассмеялся, представив, как они сначала накинутся на блюдо с засахаренными рыбьими плавниками, толкаясь и ругаясь между собой, а затем станцуют, выстроившись в ряд по краю стола. И посетители площадки будут в ужасе кричать: «Ах, осторожно, упадёте!» и громко аплодировать. Он же останется невозмутимо лежать на расшитых лентами войлочных подстилках и с гордостью будет посмеиваться над пугливыми эхвынцами.

Гр остановил бжип у термоплощадки. Минуя помывочный зал, поднялся на второй этаж и упал с размаху на пуховые подушки, ожидая, что услужливый хозяин тотчас принесёт ему еду, как он это делал всегда при появлении Гр. Но сегодня эхвынец не спешил обслуживать постоянного клиента. Он несколько раз пробежал мимо, даже не глядя в его сторону, и Гр пришлось кинуть в негодника подушкой:

– В чем дело, Пец? – спросил он недовольно, когда хозяин, поймав подушку, остановился у соседней лежанки.

– Баста. Финиш, господин Гр, – жёстко сказал эхвынец, делая сердитое лицо. – Ваш багажник пуст.

– Что ты мелешь, дурак?! Как это «пуст»? – ужаснулся Гр, вскакивая на ноги и сгоняя с себя стрекоз. – Откуда тебе известно?

– Ещё никто не сомневался в моём профессиональном чутье! – обиделся хозяин. – Взгляните сами.

Они вдвоём спустились к бжипу и открыли багажник. В нём ничего, кроме вечерних стрекозиных платьев, не было.

– Три года и пустой? – поразился Гр, не готовый к подобному повороту событий.

– Да, – согласился хозяин, – для такого багажника три года не слишком-то большой срок. Вы могли минимум лет десять быть нашим клиентом, господин Гр. Не представляю, как вам это удалось?

– Он уважительно посмотрел на растерянного гостя и гордо добавил, беря Гр за руку: – Ещё ни один посетитель не уходил отсюда голодным. Это против моих правил. Так что возьмите! – Он сунул в руки оторопевшего иностранца бумажный пакет с горячей картошкой и незаметно забрал вечерние платья.

– А ваших подруг мы отпустим, когда они помоют посуду и подметут пол. Слышите, что вытворяют? – недовольно спросил эхвынец, увидевший, как со второго этажа вылетело несколько тарелок.

 

Затмение

Кинув пакет с картошкой в багажник, Гр шлёпнулся на переднее сиденье и так рванул машину вперёд, что дверь, услужливо открытая владельцем заведения, осталась в руках эхвынца. Разъярённый Гр выругался в ответ. Горячая картошка после устриц, какое унижение! Чтобы заглушить чувство голода, он закурил и задумался. Куда ехать? Зачем? Скоро закончится бензин и – точка. Что делать? Он отучился жить без денег, без большого количества денег. Всё теряло смысл. Может, перехватить у Ло? Но где её искать? При мысли о жене Гр начал выглядывать из окна в надежде увидеть родную телегу, но ничего не разглядел. Свет фонарей, бегущих по обе стороны дороги, сливался в две блестящие нити, напомнившие ему золотую паутину в Банановом лесу. Только здесь за нитями начинался мрак. Отмахнувшись от неприятных воспоминаний, Гр переключился на встречные огни автомобилей. Их было так много, и все они подмигивали, как пьяные стрекозы, будто смеялись над ним. Это было невыносимо. Гр поставил двигатель на автомат, схватился одной ногой за руль и наполовину высунулся из люка.

В это время из радиоприёмника раздался строгий голос диктора, который оповещал жителей Эх-Вынии о надвигающемся лунном затмении. Голос сказал, что в этой связи необходимо срочно очистить дороги для проведения операции «Веер». Занятый тяжёлыми мыслями, Гр ничего не расслышал и не заметил, как трасса опустела. Его машина мчалась, не сбавляя скорости, а сам он продолжал хватать руками воздух в поисках мечты. Внезапно до его слуха донеслись кряхтящие ломающиеся звуки, похожие на треск падающих железных конструкций, они приближались к нему со всех сторон, валились сверху и с каждой минутой делались страшнее.

Гр замер с распахнутыми навстречу мечте руками. Неправдоподобно звонкий грохот обрушился на него с неба. Фонари погасли. В холодеющем воздухе что-то хлопнуло, будто разорвалось фантастических размеров полотно. Гр почувствовал, как машину подбросило несколько раз, и пулей вылетел из открытого люка. Всё. Государственная операция была закончена: Эх-Выния закрыла свой транспортный веер с помощью боковых канатов, протянутых вдоль всех автострад. Эти канаты, сплетённые из лиан вперемежку с золотой травой и работающие с помощью гигантских шарниров, приподнимали дороги над землёй, обеспечивая полное их сближение в воздухе, их соединение в одну главную магистраль. А Гр подумал, что провалился в преисподнюю.

Вокруг стояла кромешная тьма, разбавленная тревожным лунным светом, который менялся, становясь всё более угрожающим по мере наступления черноты на Луну. Г р сел на корточки, ощупывая себя и принюхиваясь. Пахло зимой. Он взглянул в небо и облился холодным потом. Прокричав сдавленным голосом «Ло! Где ты?», упал на колени и стал с ужасом наблюдать за тем, как на Луну набегает большая неспокойная тень, на глазах превращая её из простодушной красавицы в багровую хищницу. Вокруг почерневшего диска засияла тонкая золотая кайма, такая же, как золотые нити в банановом лесу! От вида зловещего пятна в небе голова Гр поплыла кругом, в ней всё перепуталось: граница, штрипки, танки, колонизаторский ботинок, зелёная фуражка, зелёный шнурок, разноцветные сталагмиты, фланелевые перчатки, телега, бжип – всё это смешалось в один клубок, который прокатился по всему небосводу и замер, обернувшись кровожадной Луной. Бандитка смотрела чудовищным глазом и наступала на Гр, становясь всё ближе.

– Я понял, понял, дорогая, – твёрдо и убеждённо сказал проходимец. – Я больше так делать не буду.

Бедняга и сам не знал, к кому были обращены эти слова, к Ло или к Луне: и та, и другая казались одинаково опасными в этот момент, они будто слились в одно лицо, удваивая страх Гр. Проходимец начал убеждать обеих, что непременно исправится и никогда не будет спихивать жену с телеги, не будет есть втайне от неё мороженое со взбитыми сливками, не будет гоняться за пьяными стрекозами и цеплять бжип к воздушным змеям. Испытав наслаждение от своего раскаяния, Гр с трепетом ждал, как на него отреагируют Луна и Ло, сблизившиеся в его представлении настолько, что по отдельности их невозможно было сейчас воспринимать. Он несказанно обрадовался, заметив, как жуткая вуаль начала медленно сползать с лица Луны.

«Уходит одна!» – подумал несчастный про Ло и облегчённо вздохнул.

Включились фонари, запахло тёплой ночью, Гр увидел недалеко от себя дорогу и стоящий на четырёх колёсах бжип. Поспешив завести машину, попробовал было вырулить на спасительную трассу, но, как только колёса автомобиля коснулись атласной поверхности дороги, всё повторилось сначала: погасли фонари, послышался треск разрывающегося полотна, пошли толчки со всех сторон и Гр снова очутился в песках. Сверху смотрела простушка-Лутта, готовая покрыться гневным румянцем. Возможно, у Гр потемнело в глазах и ему почудилось со страху, что Луна снова нахмурилась, но он закричал, на всякий случай загораживаясь от неба ладонью:

– Понял! Понял! Сказал же, гонять больше не буду! Пойду пешком!

Затем приблизился к дороге и потрогал её носком туфли, как потрогал бы лежащую среди травы гадюку, проверяя, живая ли она. Ему показалось, что дорога заворчала в ответ, а в воздухе послышался недовольный железный кашель. Возможно, это лишь показалось из-за только что пережитого волнения, но Гр остановился. «Видно, не хочет меня пускать! – догадался он и крикнул, обращаясь к дороге: – Понял! Понял! Пойду стороной!»

На бжип пришлось махнуть рукой. Стараясь не упускать из вида трассу, Гр двинулся на юг, ориентируясь на поток машин, спешащих с лодками на крышах к морскому причалу. По его представлению, Ло с телегой, если и должна двигаться, то именно в этом направлении, помня о Столице, лежащей где-то посредине пустыни.

Через две недели, безмерно уставший, обессилевший от голода и жажды, он дополз до очередного термоперекрёстка и от радости едва не лишился чувств, когда увидел раскрытую телегу и сидящую в ней Ло. Супруга выглядела тускло: волосы собраны в хвостик, выцветшие брови слились с лицом, уголки губ опустились. Она была очень худа. Да, волшебное дерево ей явно не помешало бы.

– А-а-а! – закричала женщина, не сразу признавшая в ползущем человеке Гр. – Один! Без бжипа, без денег и даже без стрекоз! Как ты посмел явиться?! Ты из центра? – И, догадавшись по ускользающему взгляду негодяя, что он никогда там не был, Ло выдернула из телеги оглоблю и в отчаянии ударила несколько раз мужа. – Как мы поедем в Столицу? – заплакала она, глядя на распластавшееся у её ног тело. – Где тебя носило три года? Что мы теперь будем делать? Без денег, без стволов? Отъелся, гляжу! А мы голодали, воду пили из лужи, крошки подбирали у ресторанов. У-у-у! Подлюга! – И Ло замахнулась, чтобы ещё раз ударить Гр.

На них стали оглядываться, пришлось затащить супруга в телегу и там надавать ему тумаков. Ло с ненавистью сдёрнула с него разорванную одежду и подсунула тарелку с маисовой кашей.

– Для начала поедим, а там что-нибудь придумаем… – прошелестел губами беглец и провалился в глубокий сон.

 

Ур

Проснулся Гр от того, что кто-то настойчиво пытался перевернуть его на бок.

– Кто этот парнишка? – недовольно спросил он, с трудом продирая глаза и сквозь грязные очки разглядывая высокого кудрявого подростка, вытягивающего из-под матраца, на котором лежал Гр, жестяную круглую коробку.

– Это Вяз, твой сын, ты уснул в его постели, – устало ответила Ло и с гордостью добавила: – Мальчик уже хорошо читает и пишет по-эхвынски, несмотря на то, что ему без конца приходится менять школы.

– Молодец! Продолжай дальше! – Гр потрепал Вяза по ноге. – У меня тут мысль одна появилась, – как ни в чём не бывало сказал он, садясь и передвигаясь поближе к столу. – Вот отдохну и поеду на север за бамбуком, чтобы продать в Пиларуссию, слышал, там нынче спрос на него. Где твои отбивные?

– Ты можешь ехать прямо сегодня, – зло ответила жена, вырывая из его рук тарелку с киселём, приготовленным для Вяза, и подсовывая холодную кашу. – Три месяца назад продала последнее дуло, так что забудь о свинине!

Гр с жадностью набросился на маис. Ло хотела пристать с расспросами, но в это время на крыльце площадки показался круглый лысоватый морячок в бескозырке, привлёкший её внимание. Она торопливо бросилась к насосу и незаметно подкачала Гр воздуху, сунув шланг в его правое ухо.

Гр приосанился. Лицо бедолаги разгладилось, щёки надулись, а спина выпрямилась.

– Салют! – игриво сказал он, заметив моряка и бутылку «Штормичной» в его руках.

– Прилив! – ответил толстячок.

Незнакомец остановился и принялся с любопытством разглядывать телегу, сонного очкастого мужчину в трусах, грудастую Ло и перепачканного киселём Вяза.

– Не обращайте внимания, товарищ, это квартира жены. У меня в песках бжип застрял. Разрешите представиться – Гр. В настоящее время искатель мечты, в прошлом офицер Пасности, – выпрыгнув из телеги, отрекомендовался Гр.

– Ур, – назвал своё имя моряк. Он с интересом посмотрел на прищурившегося от важности мечтателя. – Сейчас я спешу, но буду рад видеть вас завтра у себя. Соотечественники должны держаться вместе. Вот мой адрес. Отлив! – весело попрощался Ур.

Положил на край телеги визитку, сел в приземистый ВНВ и уехал.

– «Флотилия энд У. Грузоперевозки», – прочитал Гр. – Судьба дарит нам шанс! Дорогая, приготовь одежду, завтра пойдём с визитом. Ты видела, что Ур в одной перчатке? Что бы это значило?

– Из голой ладони бутылка не выскользнет, вот что! – проворчала жена.

Она проводила ВНВ завистливым взглядом и вернулась к своему занятию, которое отложила при появлении Ура, продолжила зашивать дырки на брюках Гр. Затем почистила тушью для глаз потёртости на его туфлях и тяжело вздохнула: закончились времена, когда можно было наказывать мужа за испорченную одежду. Конфеты «Снежок» давно съедены, от них не осталось и фантика, а угол в телеге найти трудно. Совсем распоясался благоверный! Уже и насос ему не нравится, ишь, с каким недовольным видом прочищает ухо, будто ему туда песка насыпали, а не поддули достоинства! «Трудно ждать счастья от жизни, когда не знаешь, где показаться в обновках. Но, кажется, судьба мне улыбнулась!» – подумала Ло, заканчивая пришивать последнюю пуговицу к рубашке. Для себя она приготовила узкое цветное платье, которое достала со дна чемодана, и узкие туфли на шпильках. Вся эта красота была куплена сразу после бегства мужа и ни разу не надевалась.

Утром обнаружилось, что исчезли все галстуки.

– Наверное, мальчик друзьям подарил как сувениры, – предположила Ло, с нежностью поглядывая на спящего сына, и провозгласила, увидев расстроенное лицо мужа: – Да не зацикливайся ты на привычках! Вот тебе шкурка от банана, чем не вариант для такого случая!

Гр вынужден был согласиться: нацепил жёлтую кожицу на верхнюю пуговицу рубашки, а на голову натянул пограничную фуражку, заботливо вычищенную женой. Даже сломанный козырёк был исправлен, две его половинки крепко стягивал пластырь.

– Вези телегу через пески, – попросил он.

– Зачем это? – удивилась Ло. – Почему не как все люди?

– Меня дорога больше не принимает, дыбом встаёт, – нехотя ответил Гр.

– Вот оно как! Допрыгался, значит! То-то я думаю, чего это ты дальше метра от телеги не отходишь? А ты, оказывается, боишься к трассе приблизиться? Что ж, через пески вези сам! У меня каблуки, первый раз туфли надела, всё тапочки да тапочки! Вот, возьми новые перчатки, выменяла на прошлой неделе одну пару за ствол. Я пока так обойдусь, спрячусь в соломе.

Гр взялся за оглобли. Эх, вот она – жизнь. Несправедлива! Ещё вчера гонял на бжипе, ел куропаток, а сегодня впрягся вместо мерина в телегу. Идти по песку было трудно, Гр весь взмок, у него болели руки. До нужного им городка добрались только к вечеру. Без труда нашли пятиэтажный особняк, стоявший на центральной площади в окружении прекрасных морских кораблей с высокими мачтами.

– Прилив! – открыл им дверь моряк и отшатнулся, напуганный видом Гр. Сам он был в махровом полосатом халате. – Неужто так штормит сегодня? – спросил хозяин особняка, имея в виду банановую кожуру и взлохмаченную бороду проходимца.

– Нет, полное безветрие, аж дышать тяжело. Но хочется бури, – сдержанно произнёс Гр и вежливо спросил, проходя в комнату: – Почему ты носишь одну перчатку?

– Потому что слишком много значу для Эх-Вынии! Десять кораблей притащил с родины! Да к тому же, – тут Ур многозначительно подмигнул Ло, приглашая женщину присесть в кресло, – к тому же голой ладонью крепче держать бутылку, не выскользнет!

Ур захохотал и разлил по стаканам «Штормичную», а Вязу дал яблоко.

– Хочу спросить, – не отставал Гр, – зачем тебе так много кораблей? Видел, как же! Стоят на приколе, но вокруг пустыня!

– Ха! – усмехнулся наивности гостя моряк. – Эхвынцы большие консерваторы, думают, корабли пригодны лишь для моря. А я им – нате, пожалуйста, по песку! Изменил конструкцию днища, сделал его более плоским, добавил мотор спереди, поверишь? Вся флотилия пришла своим ходом из Палтики, а там никому ненужная стояла! У меня отбоя нет от клиентов, все хотят везти груз обходным манёвром, минуя центральные трассы.

У Гр посерело лицо при этих словах, так ему сделалось тошно. «Везёт дуракам! – подумал он, разглядывая лысину нового приятеля. – Похож на усобиста, такой же предприимчивый. А может, он из них? И чтобы удостовериться в своей догадке, спросил в лоб: – Ты где служил, в Усобом отделе или в Митете Пасности?

Услышав такое, хозяин флотилии быстро надел вторую перчатку, закрыл все окна, все двери в комнате и включил свет.

– Цунами! – выругался он.

– Слушай, давай меняться! – торопливо предложил Гр. – Я тебе телегу, а ты мне корабль! Одну ходку сделаю за бамбуком и верну!

– Штиль! – Ур на удивление легко принял идею соотечественника. – Можешь сделать две ходки, – проворковал он.

При этом хозяин дома украдкой подмигнул разомлевшей от водки Ло и громко скомандовал:

– Поплыли!

Сделав знак, чтобы женщина оставалась на месте, моряк выскочил из дома. Следом за ним выскочил Гр. Подбежав к одному из кораблей, Ур широко взмахнул рукой.

– Он твой! – объявил бизнесмен торжественно. – Вот ключ зажигания, там всё как в берседесе. Разберёшься! – и убежал в дом.

– А Ло? – в большом возбуждении от быстроты происходящего крикнул Гр. – Как Ло?

– Не беспокойся, дорогой, ты плыви, а я подожду. Мне не привыкать, – ответила выглянувшая из окна жена.

Гр вскарабкался по навесной лестнице на судно и попрощался. «Отлив! – козырнул он в направлении окна, затем взбежал на капитанский мостик. Включил двигатель и, услышав глухое урчание мотора, прошептал: – Класс! Вот оно, счастье!»

 

Встреча первая. Корабль пустыни

Управлять кораблём оказалось не таким простым делом, как ожидалось. Или Ур что-то не додумал, или пески были слишком густые, но корабль еле двигался, преодолевая двадцать метров в день. Приходилось часто останавливаться из-за необходимости прочищать мотор и промывать глаза от пыли. Другая напасть, преследовавшая судно, досаждала больше, чем песок. Рядом постоянно бродили дикие верблюды, они испуганно косились на корабль и при каждом новом гудке плевали со страху в его сторону. Гр замучился протирать поручни и мыть стёкла иллюминаторов кабины, где он отдыхал со стрекозами, налетевшими, как только корабль двинулся в путь.

Несколько раз на палубу опускались эхвынцы на воздушных змеях. Все они выглядели счастливо и беззаботно, все звали в небо, чтобы полетать наперегонки с настоящими лайнерами. Новоиспечённый капитан был в смятении. Север с бамбуком так далеко! А небо – вот оно, близко. «Зов мечты сильнее земного тяготения!» – подумал Гр однажды и решился. Приказал тонкокрылым подружкам стеречь имущество, а сам дёрнул к облакам. Так высоко он никогда не забирался даже с помощью насоса! Удивительная штука жизнь, только что стоял на грязной палубе недвижимого корабля, а теперь парит высоко в воздухе, где уж точно можно встретить мечту!

В компании весёлых эхвынцев Гр пролетел почти над всей Эх-Вынией. Это было здорово! В небе не было дорог, и никто не указывал, с какой скоростью двигаться, никто не приставал, чтобы посчитать пальцы на руках. Как-то он сумел заглянуть в самолёт и то, что ему удалось разглядеть, поразило нечастного в самое сердце. Там была девушка, похожая на ту, оставшуюся в далёком прошлом, почти забытая, чей образ почти стёрся из памяти. Однако Гр её сразу узнал: тот же завиток волос над ухом, красивый изгиб шеи, те же карие глаза, отрешённо смотревшие в иллюминатор. Он закричал: «Это я, милая! Я вернулся!» – и постучал в стекло бутылкой «Маисовки». Но девушка его не услышала, самолёт полетел дальше. Мир над облаками сделался тоскливым. Здесь и не пахло мечтой! Гр в отчаянии опустился на землю.

Выпустив хвост змея из рук, он спрыгнул к месту предполагаемой стоянки корабля, но не обнаружил даже его следов. Ровная жаркая пустыня лежала перед ним. Воздушные товарищи улетели. Оглянувшись, воздухоплаватель понял, что заблудился. Громко крикнув «Ло, где ты?», он стал плевать на указательный палец, стараясь угадать направление ветра. Страшно хотелось пить, от резкого перепада высоты невыносимо болела голова. Гр лёг на спину, подставив лицо и руки тёплому ветерку, напомнившему о нежных лапках стрекоз, блаженно улыбнулся, вспомнив их липкие объятия, и уснул.

Очнулся он от страшной тяжести, давившей сверху и затруднявшей дыхание. Гр медленно заворочался, открыл глаза и сквозь мутную пелену увидел верблюда, в непринуждённой позе сидевшего на его груди. Скрестив задние ноги, в передних верблюд держал банку пива и зажжённую сигарету.

Была тихая ночь. С тёмно-синего неба на них смотрели любопытные звёзды и хитро улыбалась Луна.

– Дай покурить, – хриплым голосом попросил Гр, рукой показывая, что ему не хватает воздуха.

Верблюд съехал на песок и сунул в рот Гр сигарету.

– Теперь пива! – скомандовал проходимец.

Сделав глубокую затяжку, он задержал дым, стараясь придать своему голосу оттенок признательности, пытаясь в то же время не уронить своего достоинства. Верблюд дал допить оставшееся в банке пиво, вытер коленом губы и встал на четыре ноги.

– Ты куда? – испугался Гр, уже успевший привыкнуть к новому товарищу.

– В город, за мылом. Тут близко.

– Подбрось, друг, прошу тебя! – взмолился Гр, тоже вскакивая на ноги, он даже руки на груди сложил, ладошка к ладошке, чтобы показать, как сильно ему хочется в город.

– Не жалко, садись, всё равно пустой иду, – ответил верблюд и наклонился вперёд, подставляя спину.

– А я вот заблудился, представляешь? – заметил Гр, устраиваясь между двумя горбами и покачиваясь в такт движению животного. Из чувства благодарности ему захотелось что-нибудь рассказать о себе, но ничто не приходило на ум.

– Это я понял, – ответил верблюд и, задрав голову, плюнул далеко вперёд.

– Таким способом ты находишь дорогу? – спросил Гр, проследив за плевком.

– Нет! – засмеялся спаситель. – Дорогу я нахожу по компасу, а плюнул для того, чтобы узнать, в какую сторону развернуть паруса, но сейчас, вижу, они не нужны.

Гр попробовал найти паруса, для чего тщательно ощупал всё вокруг себя.

– Брось! Брось! – ещё громче засмеялся верблюд. – Я щекотки страх как боюсь! Могу так понести, что не усидишь!

«Странно, – подумал Гр, – верблюд, а щекотки боится».

– У тебя есть мечта? – вдруг спросил он о самом сокровенном.

– А как же! Не одна! – оглянулся на него верблюд, словно удивляясь, как же это можно, без мечты?

– Расскажи! Прошу тебя, расскажи! – заволновался Гр и замер, прислушиваясь.

Проходимца заворожили слова об Увстралии, о кенгуру, о каком-то жидком растворе, способном творить чудеса, и ещё о многом, что ему было не понятно, отчего хотелось спать. И Гр уснул, крепко и безмятежно, как в детстве. Спал очень долго, а проснулся, когда верблюд сбросил его на землю в центре городской площади. Стояло раннее утро. Жёлтое солнце радостно выглядывало из-за деревьев, пытаясь разглядеть, всех ли оно разбудило, или остался ещё кто-то, к кому надо забежать, чтобы напомнить о начале дня. Эхвынцы спешили на работу, двери магазинов только начали открываться, обнаруживая внутри яркие полки с разноцветными товарами.

– Вот, – сказал верблюд, – город. Приехали! – И пошёл по улице в сторону хозяйственного магазина.

– Будь здоров! – успел ответить Гр, спросонок не понимая, почему корабль пустыни вдруг встал на задние ноги, превратившиеся в ноги крепкого мужчины, и зашагал по тротуару? Почему передние стали мужскими руками, которыми человек принялся энергично размахивать? Всё это было весьма странно: сначала верблюжья мечта, теперь мужские кривые ноги, а на спине вместо двух горбов возвышался один огромный рюкзак с множеством застёгнутых карманов. «Галлюцинации! От разницы в температурах между небом и землёй», – подумал Гр и побежал разыскивать телегу.

 

Акция протеста

Увидев бегущего вдоль дороги Гр, исхудавшего, заросшего бородой, в пиджаке с чужого плеча, в рваных перчатках, Ло вытащила из-под соломы припрятанный на всякий случай ствол, который никто не купил из-за его жуткой кривизны, набила твёрдыми грушами, взяла в руки и приготовилась.

– Где ты был? – закричала она, выпрыгивая из телеги.

– Летал, – признался Гр. Воздухоплаватель понимал – врать бесполезно.

– Больше трёх лет?!

– Не может быть! – поразился Гр, хватаясь за голову и с ужасом вглядываясь в стоявшего рядом с ним подростка. – Опять какой-то парень! Что всё это значит?!

– Это твой сын, Гр, – металлическим голосом произнесла Ло. – Он уже песни поёт на эхвынском, деньги зарабатывает по вечерам, вот до чего ты нас довёл!!!

– Где Ур? Где флот? Ты оставалась с порядочным человеком, а теперь одна, в лохмотьях и без каблуков?! Ничего не понимаю…

– Твой порядочный человек оказался обыкновенным сторожем! – обиженно всхлипнув, ответила жена и неохотно пояснила: – Хозяин флотилии появился через год. Москвич, без перчаток, высокий пожилой шатен с красными, как у кролика, глазами. Когда узнал, что Ур поменял корабль на телегу, так даже позеленел от злости, а вообще, сильно похож на дикобраза. Пообещал, что размажет тебя по стенке, если поймает. Мне тоже досталось, обругал и сломал каблуки о сторожа… я два года мыла палубы, чтобы прокормить себя и сына, чтобы выкупить телегу… Сбежала, когда подкопила немного денег.

– Шатен с красными глазами, говоришь? Похож на дикобраза? Очень на преподавателя эхвыноведения смахивает, из Межгалактического городка! Позеленел от злости? Точно, он самый! Ненавидел меня за пропуски! – встревожился Гр, оставив без внимания рассказ об Уре и палубе. – Знаешь, как он расправлялся с курсантами? Ставил их к окну, чтобы они прогоняли голубей с карнизов.

– Ты мне зубы не заговаривай! – перебила его Ло и прицелилась в мужа, готовясь выстрелить, но увидевшие этот кошмар эхвынцы вызвали полицейского, который немедленно отобрал оружие и не занялся протоколом только потому, что, услышав, в чём тут дело, встал на сторону Гр. Полицейский сказал:

– В нашей стране не запрещается летать! – и ушёл, погрозив Ло на прощанье конфискованным оружием.

– Началась пыльная буря, меня спас верблюд, – попробовал Гр оправдаться, но жена опять перебила его:

– Где корабль?! Где бамбук?!

– Не знаю. Повторяю, я летал. Корабль остался внизу, – отстранённо ответил супруг.

Он продолжал разглядывать сына, не решаясь попросить у него сигарету, которую тот прятал за спиной. Гр соображал, сколько же лет парню, и не мог подсчитать прожитые в Эх-Вынии годы.

– У тебя украли? Опять?! Так ты не плавал? Не ходил за бамбуком? Я так и думала! – обрадовалась Ло своему сбывшемуся предположению. – Что же делать? Надоело! Отбирают всё, за что ни возьмёмся! Что это за страна, в которой нет ни одного волшебного дерева и где всё отбирают? – Негодованию её не было предела. – Решено, выходим завтра на акцию протеста, защитим свои права и покажем, что мы не согласны!

Гр не вступал в спор: хочет протеста? Пусть будет протест, в любом случае, это лучше, чем ствол. Следующим утром вся семья вышла на центральную площадь и приковала себя цепями к фонарному столбу. В свободных руках все держали большой яркий плакат с надписью на эхвынском: «Верните сталагмиты! Верните бжип и корабль!». Гр приказал Ло скандировать лозунг, а сам приготовился вести переговоры, видя, что от перепуганного Вяза мало толку. Как только Ло начала кричать, коверкая эхвынские слова, мешая их с русскими, протестующих тут же окружила толпа зевак. Люди вежливо улыбались, глядя на оборванных иностранцев. Эхвынцы думали, что это бесплатный аттракцион, вроде как для рекламы бумажного производства, поэтому вскоре перед столбом выстроилась длинная очередь. Каждый человек теснил другого, чтобы постоять рядом с прикованными.

Приблизившись, граждане трогали цепи, проверяя, настоящие ли они, гладили Вяза по голове, удивляясь его кудрявым волосам, и заталкивали в рот парню кусочки сладкого бамбука, безошибочно угадывая в этом верзиле ребёнка.

Вяз не выдержал бурного внимания и заплакал, пуская носом пузыри, чем ещё больше раззадорил прохожих. Люди принялись совать ему в рот всё съедобное, что у них было под рукой.

– Не кормят его родители, что ли, совсем не умеет себя вести! – осуждающе сказал кто-то из толпы и предложил: – Надо полицейского вызвать, чтобы проверить документы.

При слове «документы» Гр выплюнул из-за щеки ключ, торопливо открыл им наручники, и семья бросилась бежать, оставив акцию незавершённой.

 

Паспорт

Если бы кто-то из полицейских застукал Гр без перчаток, то проходимец бы отговорился, соврав, что перчатки сданы в химчистку или лежат, забытые, в телеге. А вот оправдаться насчёт паспорта, давно недействительного, было бы трудно, поэтому супруги не могли допустить, чтобы документ разглядывали. Они этого всячески избегали. Проблему обнаружили после истории со штрипками, после возвращения Гр с востока Эх-Вынии, куда его забросили, поймав в банановом лесу. В то утро пришёл денежный перевод от сестры в честь дня рождения Гр и счастливчик собрался идти в банк.

– Где мой паспорт? – торопливо спросил он, поднимая соломенную подстилку.

– Кому нужен твой паспорт? Страны, которая его выдала, нет и в помине! А ты спохватился! – ответила Ло, занятая накладыванием инжирной маски на лицо.

– Мне нужен! – настаивал супруг. – Чтобы получить деньги, сестра прислала. – Его раздражала необходимость открыться перед женой.

– Как мило с её стороны! – обрадовалась Ло и тут же вспомнила: – Наш мальчик играл с ним в последнее время!

Они кинулись искать Вяза и нашли его под телегой. Малыш что-то увлечённо рисовал в отцовском документе. Взглянув, Ло удивилась.

– Посмотри, дорогой! – воскликнула она, забирая паспорт и передавая его мужу. – Какая чудесная бабочка получилась!

Действительно, на первой странице красовалась похожая на конфетную обёртку бабочка.

– Смеёшься?! – закричал Гр. – Кто мне даст деньги по паспорту с бабочкой?

– Тебе и без бабочки не дадут, – убеждённо сказала Ло. – Вспомни, ты оставил паспорт в телеге, когда сбежал в одном ботинке, тебя не было целых три года! Обрати внимание, документ просрочен!

– Что же делать? – заметался в поисках выхода Гр.

По слухам им было известно, что в родной стране нарастает хаос. Люди не представляли, куда приткнуть голову. Могущественная держава распалась на множество государств, каждое из которых объявило свои законы. Граждане чувствовали, что попали в ловушку, но пока не верили, что их предали, поэтому никто ещё не плакал, все метались из очереди в очередь, из страны в страну, выбирая, где быстрее оформить новый документ. Куда было ехать в такой ситуации? Обозлившись на Союз, которого уже не было на карте, Гр дал подзатыльник сыну. Потом уставился на паспорт и произнёс драматическим шёпотом:

– Всё, так дальше нельзя.

– Пойдёшь сдаваться? – испугалась Ло.

– Не каркай! – в сердцах крикнул Гр. – Дай лучше фуражку! – И пока жена рыскала по дну телеги, написал шариковой ручкой в паспорте, прямо на бабочке: «Продлить…» и дату новую поставил с перспективой на двадцать лет вперёд.

– Ах, как просто! – восхитилась Ло. – А печать?

– Вот она! – Сорвав с фуражки металлическую пуговицу, Гр обмакнул её в гранатовый кисель и… тиснул печать рядом с датой! Всё вышло аккуратно.

– Изумительно! Какой ты умный! Всегда что-нибудь да придумаешь! – заверещала Ло.

– Фу! – облегчённо выдохнул Гр. – Эхвынцы знают заветские паспорта, а новые-то никто в глаза не видел! Пусть думают, что бабочка – символ бур-р-рестройки! Ха-ха!

Он счастливо засмеялся и потрепал Вяза по кудрявой голове. Банковский перевод был получен.

С того момента прошло ещё восемь лет. Вяз давно перестал умещаться под телегой, а родную страну продолжало трясти, без денег и мечты возвращаться назад не было смысла. Проблему с паспортом старались скрывать, несмотря на то что доверчивые эхвынцы так ничего и не заподозрили. На бензозаправках, где надо было показывать какой-нибудь документ, Гр предъявлял паспорт, и ничего, обходилось. Подарков сестра больше не слала, а двигаться по пустыне можно было, не вынимая документов.

 

Танцы

– Что же делать? – в который раз спрашивал у своего отражения в зеркале Гр, размышляя над тем, как жить дальше.

Акция протеста не удалась. Время шло, бизнес не налаживался, мечта где-то пряталась, жена нервничала, сын взрослел. Отражение глядело унылыми глазами и молчало, сжав губы в тонкую полоску. Гр отвернулся, недовольный видом впалых щёк, которым уже не помогал ни Стимулятор Собственного Достоинства – от него лицо раньше становилось приятно-полным, – ни «Маисовка». Водка поначалу вызывала румянец на скулах, а сейчас одну только дрожь во всём теле. Мысли о хлебе насущном угнетали путешественника больше, чем одолевающие страхи. Украденный насос, коньяк, оставленные на границе танки без стволов, колонизаторский ботинок, воспоминания о золотой траве, отсутствие космодрома, возможная встреча с бывшим экскурсоводом или с преподавателем Межгалактического городка – эти обстоятельства наполняли жизнь кошмаром. Страхи бередили душу. Нервы расшатались.

Гр как-то весь сжался, будто хотел уменьшиться в размерах, чтобы стать менее заметным. Он теперь не снимал зелёной фуражки, надвигая её на самые глаза, даже ночью спал в ней, потому что только в таком виде чувствовал себя в безопасности. Пластырь давно оторвался, козырёк снова пропускал лучи солнца днём и свет луны ночью. Это доставляло большие неудобства, приходилось щуриться или отворачиваться, но так было всё-таки надёжней, чем совсем без маскировки.

– В суд иди, – буркнула как-то Ло, обеспокоенная тем, что Гр всё чаще стал прикладываться к бутылке. – Добивайся компенсации за корабль. Ключ зажигания у тебя? У тебя. Значит, корабль твой.

Она поставила перед Гр остатки холодного тростникового киселя и уселась напротив мужа.

– Ты права, – сказал проходимец. – Это шанс.

Он оделся в самое приличное, что нашлось в телеге, в чужой пиджак, в котором Гр спустился с небес, брюки и ботинки Ура, про которые Ло сказала, что украла их у негодяя, протёр очки, пригладил бороду, поправил фуражку и твёрдо вышел из дома. Отправился в своё любимое кафе в центре города, куда часто забегали адвокаты и судьи, работавшие в здании юстиции неподалёку. Гр вспомнил об этом и решил попытаться найти поддержку. Зашёл в кафе, сел у окна, закурил и принялся наблюдать. Среди тех, у кого красовалась четырёхугольная шапочка на голове, он выбрал одного – эхвынец громко жевал, уставившись в тарелку. «Целеустремлённый, – подумал Гр, разглядывая, как яростно двигаются уши мужчины, не поспевающие за его быстрыми челюстями, – и жадный, – обрадовался он, увидев, как человек положил остатки ужина в бумажный пакет. – То, что надо!»

Гр потуже завязал шнурки на ботиках, слегка распустил щёки и, приняв небрежный вид, направился к эхвынцу. При виде его физиономии тот выронил пакет из рук.

– Разрешите представиться, компания «Гр и Гр», директор. Видите ли, у меня флотилия в песках застряла… – произнёс Гр со скорбным выражением лица и постарался быстро, чтобы его не перебили, передать суть дела.

– Как?! – изумился пришедший в себя эхвынец.

– Опустились, а флота уже не было? Чудовищно! Я понял вас! Мы найдём ваши корабли и поставим на нашу стоянку. Где вы живёте, сэр?

– У меня телега, жена и сын…

– Для пользы дела будет лучше, если вы переедете ко мне. Квартира у нас большая, еду девать некуда, клиенты всё несут и несут мешками, да и жена обрадуется. – С этими словами юрист поднял пакет, встал из-за стола и, сунув еду в руки очередного клиента, двинулся к выходу.

В тот же вечер семья Гр переехала в цивильное жильё. Эхвынец выделил им комнату с просторным балконом, куда удалось вкатить телегу. Супруги воодушевились, увидев, что адвокат забросил наскучившие ему тяжбы и сосредоточился на поиске корабля, он был уверен в победе, потому что знал: в Эх-Вынии ничто не может исчезнуть бесследно.

В порыве взаимной откровенности мужчина однажды признался: они с женой не очень-то любили детей, можно даже сказать, ненавидели их. И если бы ему довелось познакомиться с Гр раньше, о приглашении жить вместе не могло быть и речи! Ребёнок в доме?! Да никогда! Но так как государство позаботилось об их перевоспитании, и они уже побывали в пустыне на строительстве оазисов, где провели несколько лет, то стали относиться к чужим детям мягче, терпимее и теперь подумывают о собственных.

Гр мало что понял из речи подвыпившего товарища, но впервые порадовался за родное отечество, где нежелание иметь детей компенсировалось способностью некоторых взрослых оставаться ребёнком до преклонных лет.

Вяз пошёл в школу, Гр целыми днями курил трубку на балконе, Ло слонялась по квартире, вынужденная от безделья перемерить все хозяйкины наряды, развешанные по шкафам. Перемерив, стала рассматривать предметы, подаренные благодарными клиентами адвокату. Её удивляло, что среди весьма практичных вещей, вроде туалетного мыла и туалетной бумаги, здесь были гранитные шары, очевидно, вывернутые из мостовой, коньки для фигурного катания, горные лыжи, садовые грабли, ковш от экскаватора и ещё много такого, в чём, на взгляд По, не было никакой пользы для дома. Спросить, зачем это нужно хозяевам, она стеснялась.

Эхвынка днём пропадала в массажных салонах, возвращалась к приходу мужа, чтобы принять из его рук контейнеры с горячей едой и холодными закусками. Если клиенты не дарили в этот день пищу, адвокат покупал её всё в том же центральном кафе. Его жена проворно расставляла принесённые лакомства на круглом столе в гостиной, одновременно указывая подбородком Гр, какую бутылку ему следует сегодня открыть.

– Всем нам хочется быть немного судовладельцами, – говорил Гр каждый вечер, поднимая бокал с красным вином, – но! – Тут он делал многозначительное лицо и долгим взглядом глядел в потолок. – Удаётся такое немногим, сложное это дело – возглавлять флотилию!

Хозяева одобрительно, понимающе хохотали, и общество принималось за еду. Из-за стола вставали ближе к полуночи. После трапезы начиналось самое интересное: Вяза отправляли спать, убавляли свет, включали музыку, и Ло начинала урок танца для эхвынки. Она притопывала, прихлопывала, извивалась всем телом, взмахивала руками, кружилась и приседала, лишь бы донести до ученицы то, чем владела сама. Её нельзя было назвать блестящей танцовщицей, но, будучи от природы очень музыкальной, Ло кое-что умела.

Эхвынка с завистью смотрела на гостью, старательно повторяя за ней все движения.

Через несколько месяцев жена адвоката освоила твист, вальс и гопак, но вот «Пыганочка» ей не давалась – не получалось трясти плечами! Вместо «эх, раз» хозяйка кричала «эх, вас!» сильно потела и быстро уставала. Зато «Фарыня» получалась лучше всего: эхвынка с азартом выбивала каблуками мелкую дробь, широко разводила руки – адвокат, глядя на неё, умилялся и тянулся за кошельком, чтобы оплатить урок. Ло было приятно, она чувствовала себя нужной. После танцев отдыхали: покуривали сигары и слушали, как надрываются цикады за окном.

Так продолжалось больше года. Это было самое счастливое, самое беззаботное время! Никогда прежде и никогда после этого Гр и Ло не были так умиротворены, так спокойны. Эхвынцы подарили им кучу всякой одежды, и супруги мечтали только об одном – чтобы эхвынец как можно дольше не находил корабль, но ведь известно, всё случается не так, как нам хочется. История закончилась неожиданным образом. Однажды адвокат сказал, что напал на след грабителей. И стал надолго задерживаться на работе, объясняя это необходимостью вести разборки с бандитами. Танцевальные вечера затухли сами собой, эхвынка увлеклась воздушными змеями. Загостившиеся путешественники с волнением ждали результатов переговоров, а пока гуляли в ближайшем парке.

В один летний вечер, прекрасный тем, что был он по-особенному задумчив и тих, Ло и Гр вернулись с прогулки. Перед входом в подъезд они увидели телегу, а на ней плачущего Вяза.

– В чём дело, сынок? – закричала Ло, подбегая к сыну и ощупывая его со всех сторон. – Они выбросили тебя вместе с телегой? Ты что-то стянул со стола? Или танцевал танго с хозяйкой?

– Нет, – прохныкал Вяз, – они сказали, что им нужно место для их новой машины.

– Откуда у них новая машина? – переглянулись Ло и Гр.

– Какой-то эхвынец с неба опустил на воздушном змее, прямо на балкон, – ответил сын.

Гр поднял голову вверх и, увидев счастливое лицо адвоката в окне квартиры, понял, что о возвращении корабля придётся забыть. Он громко вскрикнул, схватился за оглобли и поволок телегу, спотыкаясь и выкрикивая непонятные угрозы. Надежды на счастливую жизнь покидали его. Проклятая Эх-Выния! Увлекла, заманила, обманула! Злость душила Гр, но надо было двигаться вперёд, подальше от адвоката, знавшего об испорченном паспорте и разорванных перчатках.

 

Сон

Блестящее солнце напоминало Гр жёлтую раскалённую лампу, кем-то подвешенную в небе на тонком зелёном шнурке прямо над его головой. По эхвынской пустыне вот уже неделю гулял неспокойный ветер, заставивший супругов остановиться. Гр боялся, что лампа упадёт на телегу и взорвётся. Чтобы этого не произошло, он решил отключить электричество и полез с этой целью на пальму, надеясь отыскать на стволе выключатель.

– Что ты там делаешь? – озабоченно спросила Ло, выглядывая из-за телеги.

Жена была в смешных коротеньких брюках и широкой футболке с петухом посредине. Пристроив крохотную газовую плитку на раскладном стуле, она жарила бананы с мясом и собиралась накрывать на стол. Заработанных на уроках танца денег пока хватало, чтобы обедать каждый день на протяжении второй недели.

– Молчи, саранча! Не твоё дело! – крикнул сверху Гр, продолжая ощупывать пальму.

– Слезай, пора обедать! – настаивала Ло.

– Вот только выключу эту чёртову лампу! – отозвался Гр.

Он знал, Ло не успокоится, пока не выведает правды.

– Лампу? – удивилась Ло. – Мы живём при газовой горелке. Ты забыл или снова пьян, скотина?

– Иду! Иду! – пугаясь угрожающей интонации жены, ответил Гр. Спрыгнул на песок и упрямо добавил, прошептав себе под нос: – Пусть горит, передвину квартиру в другое место.

Он подбежал к телеге и попробовал сдвинуть её, но та не поддалась. После того как эхвынец выкинул кибитку с балкона, в ней что-то нарушилось, при движении она заваливалась на бок и не реагировала на толчки, когда стояла.

– Что с тобой, зачем ты трогаешь телегу? – остановила Ло мужа.

– Затем, что нужно передвинуть её в безопасное место, иначе лампа, – Гр указал рукой вверх, – упадёт на нас. – Он старался говорить сдержанно, чтобы не обнаружить истинных масштабов своего страха.

– Это уже слишком! Я думала, ты пьян, а ты издеваешься надо мной? – оскорбилась Ло.

– Как хочешь, но я сидеть и ждать катастрофы не намерен! – сжав зубы, сказал Гр.

Он забрал свой ужин в тарелке и отправился в дюны. Ло в ответ только плечами пожала. Она не понимала мужа, который, как и разбитая колымага, стал вести себя очень странно после их поспешного бегства от дома юриста. Ло не забыла, как Гр напугал её, когда мчался, не разбирая дороги, по пустыне, как поймал пробегавшего мимо страуса и вздумал запрячь его в телегу. Как вступил в борьбу с птицей, выкручивая ей крылья, чтобы привязать к оглоблям. И как она, Ло, сглупила и поддалась этой идее. Она спрыгнула из телеги на песок и принялась рвать перья у страуса, чтобы сделать себе боа. Страус на секунду отвлёкся от Гр, которого уже схватил за ухо, и стукнул Ло в голову. А потом убежал, гордо выпрямив длинную шею. Шишка от удара до сих пор не прошла, несмотря на то что Ло каждый вечер прикладывала к ней мякоть авокадо. Вот такая была история.

Женщина с ненавистью посмотрела вслед удалившемуся в дюны Гр и потрогала больное место. Она впервые с грустью подумала о том, что в её возрасте пора бы иметь шляпку, хотя бы одну, но с широкими полями, чтобы не чувствовать себя беззащитной перед окружающей средой. Что это за жизнь, когда даже страус может запросто клюнуть в затылок! Вздохнув, разбудила Вяза, и они вдвоём сели за маленький игрушечный столик.

А Гр поспешно съел обед, не ощутив мягкого вкуса блюда, отхлебнул «Маисовки» из бутылки, которую постоянно носил в кармане брюк, и перебежал к другой дюне, повыше, чтобы спрятаться от лампочки. Всё это он проделал второпях, суетливо, будто за ним кто-то гнался – невидимый, но страшный, от которого было трудно укрыться. С некоторых пор ему повсюду мерещился волосатый кулак Систа и везде сверкали красные глаза шатена-москвича, преподавателя эхвыноведения. От постоянной нервозности у Гр выпало несколько передних зубов и поредела борода, он похудел и сделался ниже ростом, превратившись из некогда кудрявого статного красавца в сморщенного мужичка. Во время сна его мучили кошмары, от них становилось трудно дышать.

Вот и теперь, стоило ему приткнуться за дюной, положив голову на горячий песок, и уснуть, как ужасные видения накинулись на него, пугая своей правдоподобностью. Видит Гр, что стоит он посредине пустыни. Рядом жена. Далеко впереди – прекрасный сад. Гр хочет добраться до него, но не может, мешают щёки. Растянутые до безобразия, они наплывают на ноги, усложняя движение. Мешает вставленный в ухо шланг от насоса. Пытаясь освободиться от него, Гр подпрыгивает несколько раз. В это время Ло с такой силой нажимает на ручку насоса, что шланг вырывается из уха и вокруг тотчас образуется вихрь. Вихрь подхватывает обезумевшего от страха искателя мечты, закручивает его и швыряет в какой-то тёмный проход, напоминающий сильно увеличенный ствол от танка.

Сметая ушами грязь, Гр летит по проходу и вдруг проваливается вниз. Падает в кресло открытого автомобиля, за рулём которого сидит вставная челюсть. Челюсть отвратительно улыбается, автомобиль мчится к дому, из него, раскрывая навстречу объятья, выбегает Сист. Одной рукой он обнимает гостя за плечи, а другой вставляет челюсть себе в рот и, мерзко чавкая, начинает жевать Гр, кусая его ниже поясницы.

На этом месте несчастный с криком проснулся и, взвизгнув, вскочил на ноги. Огляделся, но ничего, кроме красных огоньков вверху, не увидел. «Взорвалась!» – подумал он про лампочку и побежал.