Знакомство с ДЗ

Прошло часа три часа после того, как Нанаец подобрал Гр в парке эхвынского городка. За это время старые знакомые успели рассказать о многом друг другу, успели помолчать, чтобы обдумать услышанное. Перекусили на ходу предложенными Нанайцем халвой и лепёшками, потом напились из колодца. Каждый по-своему был счастлив от встречи. Гр ликовал, уверенный, что судьба послала человека, рядом с которым можно приободриться и начать новую жизнь. А Нанаец радовался, что будет с кем обсудить проблемы всеобщей дезинфекции.

– Что это? – спросил он, указывая рукой на виднеющуюся впереди точку среди песков. – Что-то вроде цыганской кибитки?

– Мой дом, – с бравадой в голосе сказал Гр.

– Шикарно, – одобрил Нанаец. – Всегда свежий воздух в квартире – это правильно.

Они подошли к телеге. Вышедшая навстречу Ло упёрла руки в бока, давая понять, что приготовилась к скандалу. На ней был надет кухонный фартук из клеёнки, верный признак плохого настроения, а на ногах – стоптанные резиновые тапочки. Из-под платка на голове выбивались давно некрашенные седые пряди волос. Гр стало стыдно перед гостем за свою женщину.

«Решит, что у меня вкуса нет!» – подумал он и крикнул, разгадав замысел жены по её позе:

– Да, подожди ты ругаться! Лучше посмотри, кого я привёл! Тот самый верблюд, который спас меня в пустыне!

– Ты опять за своё? – возмутилась Ло. – Мало того, что пропадал неделю, ещё и смеёшься? Туфли потерял… весь скомканный… в дохлых мухах. Где тебя носило? Не с этим ли верблюдом?

Она развернулась, чтобы достать скалку и ударить ею мужа, но вмешался Нанаец.

– Позвольте, я помогу вам почистить бананы! – сказал он приветливо, заметив на фартуке Ло жёлтые пятна. – Готовите банановый джем?

– Вы по запаху догадались? – кокетливо спросила Ло.

Ей понравился тон, с которым к ней обратились, она давно такого не слышала. Да и сам незнакомец ей тоже понравился – крепкий на вид, жилистый. Глаза, как у ребёнка, – ясные.

– По куче плодов под вашим домом, – учтиво ответил гость и вежливо добавил: – А супруга вашего я и, правда, нёс на спине несколько километров, когда нашёл его в пустыне.

– Видишь! – торжествующе рявкнул Гр. – А ты не верила: «Миражи, миражи»! – и уже спокойным голосом пояснил: – Знакомься, это Нанаец, мой сослуживец, тоже из рассветчиков, через стенку в кабинетах сидели. Представь, дорогая, у него есть настоящий компас и настоящая мечта, не чета твоему дереву.

– И компас, и мечта? – поразилась Ло. Она вытащила из телеги огромную миску с протёртыми бананами в сахаре и поставила её на газовую плитку рядом с телегой. – Вы сластёна? – спросила женщина, заметив, как зашевелился кончик носа и как заблестели глаза Нанайца, лишь только он увидел банановый джем.

– Есть немного, – засмущался гость.

– Тогда мы поладим, – уверенно заявила Ло и присела в неглубоком реверансе: – Ло. Предлагаю: мы вам ночлег с джемом, а вы нам свою мечту.

– Да я и без джема поделюсь с вами мечтой, дорог-то на всех хватит! Не жалко! – воскликнул Нанаец. – Но для начала я бы хотел заняться проблемой вашего мужа. Как ты с такими живёшь, дружище? – Он осторожно притронулся к воспалённым ушам бывшего соседа по кабинетам, проверяя, насколько ослабла их форма. – Кожа потеряла упругость, а хрящи размякли, – констатировал Нанаец.

– Фуражку носить буду? – испуганно спросил Гр. – Привык, понимаешь, не могу без неё. – Бедняга сдёрнул с гвоздя, прибитого к внешней стороне кибитки, фуражку и попробовал натянуть на голову. Страшная боль заставила его вскрикнуть.

– Ну-ну-ну! Не стоит спешить, – остановил товарища Нанаец. – Через два дня наденешь. А сейчас принесите, пожалуйста, чистую воду.

Пока Ло бегала с ведром к ближайшему колодцу, он достал крохотный пузырёк из кармана рюкзака, хорошенько взболтал его, осторожно отвинтил крышку и затем вытряс несколько капель в принесённую воду. В ту же минуту в воздухе разлился запах необычайной свежести. Ло выпучила глаза от удивления. Как это возможно? Несколько капель, и аромат свежести, перешибающий жар пустыни! Такое не снилось даже городской. Ло вертелась по сторонам, принюхиваясь, не понимая, что произошло, и с нетерпением наблюдала, как Нанаец моет уши Гр, засунув его голову в запузырившийся раствор.

– Ах! Великолепно! Смотрите, они уменьшились в размерах! – закричала Ло, когда её муж вынул голову из ведра. Вода сделалась фиолетовой. – Что это за жидкость? – спросила женщина в большом волнении у владельца чудодейственного средства.

– Моя мечта, – торжественно произнёс тот, показывая флакончик со скромной надписью «ДЗ». – Просушите ему уши полотенцем, – обратился он к застывшей от изумления Ло, – надо быстро убрать лишнюю влагу, не то реакция продолжится и уши могут исчезнуть вообще, как какой-нибудь вредный микроб.

Ло кинулась к телеге.

– Мечта? – протянул недоверчиво Гр.

Несчастному было тяжело. Даже радость от восстановленных ушей не могла пересилить чувство зависти, что клещами подбиралась к самому горлу, перехватывая дыхание. Он был ошеломлён не меньше своей жены. Чтобы в пузырьке из-под марганцовки помещалась такая великая мечта? Невероятно. Но как всё просто! Мечта о всеобщей дезинфекции! Гениально просто! Не нужно бегать по пустыне, портя зрение и выглядывая мечту среди песков; не нужно пугаться харкающих верблюдов и убегать от бедуинов, ничего этого больше не нужно делать. Стоит просто завладеть крохотным флакончиком, и дело с концом. Проходимец не мог поверить счастью, которое само шло в руки.

– Мечта, – гордо повторил Нанаец, убирая концентрат в карман рюкзака. – ДЗ называется, но об этом после. Теперь надо спешить. Пока не зашло солнце, необходимо закончить маркетинг ближайших дорог. Позже поговорим. – Обогнув телегу, он побежал по направлению к трассе.

 

Беседа

Вернулся Нанаец поздним вечером. Сгорающие от любопытства Гр и Ло выглядывали из кибитки, волнуясь, как бы гость не заблудился. Они включили фонарь над входом в квартиру. Фонарь работал от батарейки, обычно её экономили, но сегодня был исключительный случай. К этому времени поспел банановый джем, притащился измызганный раздавленными помидорами Вяз. «Опять лазил по чужим огородам! Никак не наестся мальчик», – с озабоченностью подумала Ло и сняла с себя фартук, оставшись в футболке с петухом и в облегающем ноги трико. Гр переоделся в шёлковый халат адвоката. Чтобы быть наготове, семья перебралась из телеги за игрушечный столик, расположившись прямо на песке. Все принялись всматриваться в темноту. Нанаец вынырнул из неё внезапно, в руках у него были маисовые лепёшки, от которых шёл пар, и жареная курица, завёрнутая в листья авокадо.

– Купил специально к вашему десерту! – сказал он и положил еду на стол.

Семья облегчённо вздохнула, все задвигались, заговорили. Ло разлила чай, подала ложки, поставила миску с джемом, начался ужин. Пустыня дышала в спины людей жаром, будто обнимая их, неяркий свет от фонаря падал на стол, на руки и лица присутствующих, создавая чувство уюта. От горячей еды щёки Ло разрумянились, даже лоб порозовел. Гр же, наоборот, казался побледневшим, должно быть, сказывалась голодная неделя. Вяз, как всегда, молча уплетал всё, что видел. Сдвинув кепку на затылок, Нанаец с любопытством смотрел на парня.

– Сын? – спросил он у Гр. И, получив утвердительный кивок в ответ, улыбнулся. – Похож!

Вяз ел курицу, обмакивая её в джем, кусал лепёшку, посыпанную сахаром, и запивал всё сладким чаем, в который вместе с сахаром положил и кусочки сушёного инжира, вынутого им из рюкзака. Путешественник был доволен. День прошёл удачно.

– Отмотал километров двадцать, – с чувством выполненного долга произнёс Нанаец. – убедился, тут будет над чем поработать, пыли невпроворот. Но поверьте! – воскликнул он, округляя глаза. – Есть страны, где абсолютно чистый воздух и чистые дороги! И люди чистые, и кошки, и собаки! Там нет микробов. Поэтому никому не страшны болезни желудка. Воду там можно пить прямо из лужи, нет лужи – пей из реки. Нет реки – пей из озера, нет озера – пей из океана, нет океана – пей из-под крана! Но стран таких немного, на всех не хватает. – Нанаец с сожалением развёл руками. – Вот потому-то я здесь.

Покончив с едой, Ло, Гр и Вяз смотрели на гостя не отрываясь. Жаркое эхвынское солнце и сухой ветер пустыни успели закалить кожу Нанайца, сделали её грубой, а вся его внешность производила впечатление крепкого человека, который многое видел и многое знал. При взгляде на такого в душе невольно рождались новые надежды.

– Хочешь грязи тут накопать? – понимающе спросил Гр.

Нанаец взглянул на него с укоризной:

– Как раз наоборот. Уничтожить хочу! Я тебе говорил, давно мечтаю о всеобщей дезинфекции, а начинать надо именно с Эх-Вынии, здесь слишком много дорог, значит, большая опасность распространения микробов. Полюбуйтесь-ка на это! – Он показал длинную стеклянную колбу, наполовину заполненную коричневой пылью. – Собрал с одного кактуса на перекрёстке, куда это годится?

– Никуда не годится! – ошеломлённо согласился Гр.

– А эхвынцы? – спросил Нанаец. – Ты видел их обувь?

– Не видел, – признался Гр, а Ло заметила:

– Вся в пыли.

– Об этом я и толкую, – подтвердил хозяин мечты. – Мы несём пыль в дом, дышим ею, она проникает в каждую пору на коже, во все складки души. Невозможно дать счастье народу, не вымыв дороги страны. Грязные дороги – причина всех невзгод! Когда их не было, души людей были чище, светлее. Но стоило проложить первую трассу, как тут же произошёл переворот в сознании человека, ему стало казаться, что всё доступно, всё возможно. Душа его возгордилась и покрылась пылью, сквозь которую невозможно пробиться свету Полярной звезды, а без него она мертва.

– Ну, ты загнул! – возразил Гр. – Я провёл достаточно времени на эхвынских дорогах, чтобы понять их, и скажу тебе так: для эхвынца промчаться по ним равносильно хорошей выпивке. Не имеет значения, с пылью они или без! Дави на газ и наслаждайся. При чём тут грязь? Дороги – это цивилизация, прогресс! Человечество должно развиваться, несмотря на пыль.

– Я не против дорог, я за их чистоту, – уточнил Нанаец и вскричал: – Как это «при чём»? Грязь накапливается не только на дороге! Она накапливается в душах! Об этом я и толкую. Да, согласен, эхвынцы – счастливый народ, им повезло, у них есть банановые леса, в которых люди восстанавливают внутреннюю чистоту. Сделают пару глубоких вдохов, и порядок! Пыли как не бывало. Однако нельзя забывать о дорогах. Прогресс должен быть чистым, иначе всё заржавеет.

– Откуда ты знаешь? – Гр вздрогнул при упоминании о банановых лесах.

– О чём? О банановых лесах? Не раз заходил в связи с тем, что надо было понять, какое действие пыль оказывает на заповедные леса. Так что видел, дышал, на себе испытал, выходил как заново рождённый.

– Мне тоже довелось… – сделав многозначительный вид, произнёс Гр, впрочем, уязвлённый в самое сердце последним заявлением собеседника.

– Я был уверен, что это золотой фонд!

– Правильно думал, – одобрил Нанаец. – Это и есть фонд, он дороже любых алмазов, Фонд Чистоты называется. Пока такие леса живы, эхвынцам ничто не страшно, однако дорог становится всё больше, кое-где они вплотную приблизились к банановым лесам. Нельзя допустить, чтобы в них проникла грязь.

Ло поднялась на ноги, собрала циновки, в беспорядке разбросанные на дне телеги, и с чувством брезгливости вытряхнула их. Тут же образовалось большое облако пыли, которое ненадолго закрыло кибитку и сидящую вблизи неё компанию. Все принялись чихать и отряхиваться. Подождав, пока пыль уляжется, Ло аккуратно расстелила циновки, вернув их на место, и спросила у Нанайца:

– Как же справиться с целой страной? Её же не вытряхнешь на балконе!

– Резонно! – усмехнулся Нанаец. – Ответ здесь!

– Он достал уже знакомый всем флакончик и потряс им перед глазами зачарованных слушателей. – Средство для всеобщей дезинфекции! Пока в ограниченном количестве, для эксперимента, но это не важно. Одна капля способна творить чудеса. Вы в этом убедились.

Все посмотрели на уши Гр, а Нанаец продолжал:

– Вообразите: летят над Эх-Вынией самолёты и разбрызгивают ДЗ! Вместе с дорогами дезинфицируются машины, в результате чего экономится время, затраченное на их мытьё! Двойная выгода! Автомойки можно будет заменить клубами по интересам или устроить одну грандиозную площадку, с которой под музыку в небо поднимутся стаи воздушных змеев!

Он обвёл торжествующим взглядом собравшихся, ожидая восторгов, но ему никто не ответил. Семейство притихло, думая каждый о своём. Стоя у телеги, Ло размышляла о заветном. Кажется, она нашла то, что давно искала. Флакончик! От его содержимого исходил восхитительный запах свежести, который улавливался даже на расстоянии. Подумав, что, если в средство добавить каплю растопленного шоколада, можно получить долгожданный парфюм, способный затмить воспоминания о городской, Ло мялась и выжидала момент, чтобы попросить ДЗ у Нанайца. Гр в этот момент прикидывал, сколько понадобится концентрата, чтобы на деньги, полученные от дезинфекции дорог, купить два вагона колонизаторских ботинок, например? Выходило, что не так уж и много, если учесть, что после одной процедуры его уши уменьшились вдвое. У него закружилась голова от возбуждения, и он прилёг на песок, опасаясь выдать своё состояние. Вяз мечтал о гербарии: о том, как наколет бабочек на кактус и брызнет на них раствором, а после будет наблюдать, как уменьшаются их крылья.

– А почему ты был без перчаток там, в сквере? Дома-то понятно, мы тоже снимаем, но на улице? – вдруг спросил Гр, вспомнив о волнующем его вопросе.

– Жарко! Да и намокнут они во время дезинфекции, – пояснил экспериментатор. – Я так и сказал на границе, что они мне не нужны. Пограничники посовещались с кем-то по телефону, долго разговаривали, объясняли кому-то, с какой целью я въезжаю в страну, ну, и пропустили меня. Дали разрешение быть без перчаток.

Гр был сражён. Вот что значит настоящая мечта! Вот какие она даёт привилегии! Жить без волнений за перчатки. Такое даже не приснится… Нанаец посмотрел на небо, усыпанное звёздами, нашёл среди них Полярную звезду, улыбнулся ей как старому другу, и неожиданно признался, видимо, поддавшись очарованию минуты:

– Мечтаю слетать в Увстралию! Никогда там не был, хочу посмотреть на кенгуру, как они прыгают, опираясь на хвост. Забавно! – Он стеснительно, по-детски улыбнулся и потрогал уши Гр. – Ну вот, а ты переживал. Через пару дней будут как у младенца. Я тебе отолью немного ДЗ, промоешь, если что, а мне пора.

– Как «пора»? Куда? – забеспокоились Гр и Ло. – На улице ночь! Можно заблудиться!

– Пора, пора! – уверенно повторил Нанаец. – Заблудиться? Ну что вы! С Полярной звездой не заблудишься. Пока светит, надо обследовать ваш кактусовый лес, вдруг пробивать дорогу придётся, чтобы везти раствор с севера! А с утра пораньше двинусь на запад, проверю, что там творится.

Он достал из рюкзака крохотный пластмассовый флакончик, припасённый на всякий случай, щедро плеснул в него чудодейственного средства и протянул драгоценный дар Ло, которая пристально наблюдала за всеми действиями гостя, радостная от того, что ей не пришлось унижаться. Затем проверил, застёгнут ли рюкзак, и встал. Из кармана джинсов вывалился компас, Гр успел подхватить его и на секунду замер, разглядывая дрожащую красную стрелку, потом провёл мизинцем по стеклу, понюхал прибор и решительно попросил:

– Подари! А я тебе взамен пару носков, всё равно Вязу малы стали.

– Зачем мне чужие носки? – удивился Нанаец. – А компас возьми, может, пригодится. У меня ещё есть, не переживай, да я и по звёздам нахожу дорогу, так что доберусь. На обратном пути загляну, ждите!

Он подмигнул Вязу, козырнул Ло, похлопал по плечу Гр, сказал всем «до свидания» и быстро зашагал не оглядываясь в тёплую тёмную ночь. Рядом с телегой стало тихо. Было слышно, как где-то закашлялся эхвынец, заблудившийся после очередного праздника, и следом за этим послышался мягкий шорох – звук проползшей мимо ящерицы…

 

Пьяная мечта

В кибитке поселилась мечта. Её присутствие ощущалось во всём: в том, как радостно трепетали тростниковые стены на ветру, в том, как сноровисто Ло убиралась в телеге, в том, как кипела вода в чайнике и хлопала крышка чемодана, когда Гр доставал из него флакончик с ДЗ. Гр отобрал флакончик у Ло, увидев, что жена пытается влить растопленный шоколад в концентрат.

– Никаких духов! – категорическим тоном заявил он в ответ на крики о волшебном парфюме. – До тех пор, пока мы с Нанайцем не проложим трубопровод!

– «Мы»? – язвительно переспросила супруга.

– Представь себе, «мы». Одна команда, так Нанаец сказал. Вместе будем рубить дорогу.

Ло в сомнении покачала головой, но отстала. Она была озабочена более конкретными проблемами: деньги, полученные за уроки танцев, таяли как мякоть ананаса на солнце, поэтому не меньше мужа была заинтересована в скором возвращении экспериментатора.

День шёл за днём, неделя за неделей, а путешественник не появлялся. Гр затосковал. Не снимая халата, он валялся на соломе, мешая жене наводить чистоту в телеге. Проходимец перестал читать газеты, не навещал городской сквер, не приставал к Ло, чтобы она купила мяса, не следил за Вязом, который всё чаще убегал по ночам в пустыню. Одним словом, жизнь стала невыносимой. Гр непрерывно мечтал. Он впервые осознал, что это занятие требует много сил. Так много, что после тяжёлых мечтаний их, этих самых сил, не хватало ни на что другое. Мысль об Увстралии жгла его душу, а пластмассовый флакончик в чемодане не давал покоя. Днём и ночью Гр думал о ДЗ, изнуряя себя надеждами на встречу с Нанайцем.

Он представлял, как двинется вместе с ним по дорогам, которые тотчас прогнутся, приветствуя своих покорителей. Ему не очень нравилось, что дороги прогнуться и перед Нанайцем, но как сделать так, чтобы его рядом не было, он пока не знал. Мысль о подчинении эхвынских трасс возбуждала Гр, заставляя мечтать о скором успехе. Его воображение, не готовое к подобной конкретной работе, не приученное к фантазиям, забастовало, отказываясь рисовать картину счастья. И Гр запил. Сидя на краю телеги, он с тоской глядел на пустыню, отмечая про себя, что началась осень, что Вяз пошёл в школу, что Ло выдернула первый ананас из грядки, а в небе появились перелётные птицы. Он давно знал, зачем эхвынцы встают на обочины дорог, зажмуриваются и закрывают уши. По их примеру он попробовал несколько раз вызвать в своей душе ощущение праздника, но кроме отвращения ничего не почувствовал.

Ло тоже тосковала. Ожидая Нанайца, она сделала в кибитке ремонт: обклеила тростник дешёвенькими бобоями и побелила натянутый над стенами тент. Ей очень хотелось, чтобы путешественник задержался, чтобы оценил её заботу о нём! Чтобы между ним и Гр завязалась настоящая дружба, и чтобы по трубопроводу, о котором говорил Нанаец, потекло наконец дезинфицирующее чудо-средство. Вот когда она сможет заняться первой линией собственных духов! Может быть, и волшебное дерево не потребуется.

Мечта, жившая в пластмассовом флаконе, иногда отвлекала Гр от печальных дум. Она вылетала из своего жилища и кружилась над ним, то присаживаясь на его плечо, то растягиваясь рядом с ним на соломе. Стараясь не вспугнуть красавицу, воротившую нос от запаха алкоголя, Гр добавлял в кружку с чаем несколько капель «Маисовки» и предлагал мечте выпить. Сначала та плевалась, возмущённая резиновым вкусом, но постепенно привыкла. Привыкла и перестала замечать грубые выходки Гр. Уже не реагировала на его крик и не сопротивлялась, когда он хватал её за шкирку и тянул к себе.

Через месяц мечта превратилась в пьянчужку и начала с ловкостью опытной содержанки пользоваться своим положением. Ухватившись за ворот расстёгнутой рубашки спящего Гр, она теребила его, требуя налить в стакан, и принуждала выпить вместе с нею. А выпив и закусив, принималась корчить рожи, заводила бесконечные разговоры о танках, сталагмитах, колонизаторах и штрипках или вдруг принималась дико хохотать, отчего у Гр шевелились волосы на затылке. Им овладевала слабость. Он был готов убежать на край пустыни, лишь бы не слышать, не видеть этого кошмара, однако ноги не слушались его.

Пытаясь поцелуем заткнуть негодяйке рот, Гр тянулся к мечте, но будучи не в силах схватить её, истерично смеялся и показывал фигу. Он не понимал, зачем мечта, ещё недавно такая нежная и романтичная, принимает вид толстобрюхого кенгуру, разгуливающего перед ним на задних лапах?

«Что ты хочешь этим сказать?» – кричал Гр, с удивлением наблюдая за прыгающей по комнате мерзавкой. Ему казался неприятным её толстый длинный хвост и то, как нагло она размахивала насосом перед его лицом, приговаривая: «Ты у меня дождёшься, гад! Дождёшься!» «Чего дождусь?» – спрашивал её Гр, но вместо ответа получал удар хвостом по голове.

 

Встреча третья. Визит к доктору

Гр вздрогнул, укушенный злой мухой, и очнулся от тяжёлого сна. Он открыл глаза, неохотно возвращаясь из пьяного угара в реальную действительность. В голове не было ни одной мысли, словно внутри всё ещё пылало подожжённое алкоголем пространство, на которое вдобавок давили дужки очков, вызывая жуткие спазмы. Как только Гр пытался поднять голову от подушки, чтобы снять очки и высморкаться, пространство начинало шевелиться и медленно выползало наружу, вызывая чувство дурноты в желудке. Гр видел, как оно выплёскивалось в открытые окна и двери и растекалось так далеко, что можно было разглядеть упавший светофор за углом дома, растерянных всадников на лошадях, стоявших на перекрёстке, и сталагмитовый сквер на противоположной стороне улицы.

– Мама! – хрипло крикнул Гр, хватаясь за край кровати. – Ло!

Ему никто не ответил, лишь разнузданного вида мухи снова замелькали перед глазами, пытаясь укусить, но уже не в руку, а прямо в губы. Гр сжался и притих, стараясь не шевелиться, дожидаясь момента, когда встревоженное внезапным пробуждением сознание успокоится и сузится до размеров головы. Почувствовав, что может двигаться, он осторожно перевернулся на живот, высморкался в подушку и тут же почувствовал страшный взрыв в голове, после чего провалился в черноту.

Когда он снова открыл глаза, в номере было очень тихо, видимо, разозлённые неподвижностью человека мухи улетели, на прощанье искусав его оголённую спину. Спина чесалась и саднила, малейшее движение доставляло боль. Остерегаясь сморкаться, Гр открыл рот, чтобы стало легче дышать, и прислушался. Тишина: Ло не гремит кастрюлями у плиты, не хохочет Вяз в углу телеги, занятый рассматриванием эхвынских журналов…

– Где вы? – сердито спросил Гр, поднимаясь с кровати.

Он огляделся и вспомнил, что находится в гостинице, в которой поселился после того, как Ло выгнала его из кибитки. Жену взбесило, как он откручивал хвост мечте! Гр постарался сообразить, с какого времени находится в изгнании, но не смог, напуганный новым приступом головной боли. Он сжал голову руками и вдруг увидел, что из угла комнаты на него пялится Сист, нагло ухмыляется и лязгает зубами.

– На тебе! – Гр сунул в бесстыдную физиономию бывшего партнёра кукиш и твёрдо, насколько это было возможно в его состоянии, вышел из номера.

Улица плыла в неизвестном направлении. Шар земной куда-то мчался, сильно накреняясь в пустоту. Присев, Гр ухватился за упавший светофор, сфокусировал внимание на его горящем красным цветом глазе и только после этого осторожно встал и осмотрелся. Всё в порядке, решил он, увидев знакомый городской квартал. Эх-Выния на месте, в пустоту не провалилась, это означает, что телегу можно будет найти. Гр запахнул халат и приосанился. Затем вынул компас из кармана, рассчитывая с его помощью взять нужное направление, но, обнаружив, что стекло треснуло и выпала красная стрелка, швырнул его подальше от себя. Компас пролетел над тротуаром и упал прямо в руки проходившего мимо мужика. «Ишь, как бодро вышагивает, – лениво подумал Гр, разглядывая стоптанные кеды прохожего и его запылившуюся одежду. – Издалека, видимо, идёт. А ноги-то какие смешные, колесом! Ха-ха-ха!»

Он презрительно засмеялся, тряся бородой, и вдруг остановился:

– Нанаец! Ты?! Стой! А ну, верни мой компас! – закричал он, отрываясь от светофора и пробуя бежать за путником.

– Тише, тише! – подхватил его старый товарищ.

– Разучился ходить? Давно на улице не был? Вид больно бледный. И уши снова отвисли. – Нанаец заботливо усадил Гр на бордюр. – Вот твоя игрушка, дай я только поправлю её.

Он в два приёма починил компас, вставив новую стрелку, новое стекло, и отдал его Гр. Бывший рассветчик с чувством сожаления посмотрел на босоногого товарища, который никак не мог попасть в карман халата, чтобы сунуть туда компас.

– Эк тебя прихватило! – покачал головой Нанаец, едва успевая удержать приятеля от падения.

– Беда-то какая! Адрес прежний остался? Рядом с кактусовым лесом?

– Был прежний, теперь не знаю. Не помню, когда из дома вышел… ходил за чаем, – неуверенно сказал Гр и неожиданно вспомнил: – Ты обещал дорогу рубить! Я ждал, а потом отлучился… в магазин.

– Прорубим, не сомневайся! – ответил человек-верблюд.

Он почесал в раздумье затылок, достал из рюкзака складной сачок для ловли фазанов, раздвинул его, затолкал внутрь образовавшегося невода Гр, взвалил на плечи и понёс уснувшего бедолагу к телеге.

Ло, располневшая, в цветастом фартуке, готовила конфитюр из мандаринов.

– Ах! – закричала она, увидев старого знакомца.

– Не прошло и полгода, как вы вернулись, да ещё и с подарком! Я вас тоже поджидала, вот задумала конфитюра наварить, благо, мандарины повсюду растут!.. Ой! Кто это? – испугалась женщина, заглядывая в невод.

– Ваш муж. Лечить человека надо. Заговаривать! – с долей осуждения в голосе ответил Нанаец.

Он вытряс Гр из невода на песок подле телеги, проходимец даже не пошелохнулся, только распахнулся халат, обнажив худое грязное тело любителя стрекоз.

– А вы не умеете? – нерешительно спросила Ло. От волнения она принялась облизывать деревянную ложку, которой до этого размешивала конфитюр.

– Почему «не умеете»? – обиделся путешественник. – У меня и лицензия есть, вот, смотрите! – Выудив из карманчика рубашки жёлтый листок бумаги с голубыми разводами посредине, он помахал им в воздухе, аккуратно сложил и убрал обратно. Неторопливо вытащил из рюкзака белоснежный халат, табличку с надписью переоделся, прицепил табличку на кактус, присел на игрушечный стульчик, после чего обратился к Ло, застывшей при виде столь серьёзных приготовлений.

– Вас на какое время записать, барышня? – предупредительно спросил мужчина.

– Доктор! – возмутилась Ло. – Это не меня, это его лечить надо… – Она вся порозовела при слове «барышня». Подошла к мужу и погладила его по голове.

– В таком случае, приводите утром, когда проспится. Так и запишем, на девять часов, – строгим голосом произнёс Нанаец, что-то записывая в записной книжке.

На другой день, как только Гр проснулся, Ло повела ничего не понимающего мужа к зелёному кактусу и строго-настрого предупредила не грубить доктору, внимательно слушать всё, что тот скажет. Измученный пылающим огнём внутри головы, Гр покорно согласился. Встав прямо, он закрыл глаза, вытянул по просьбе доктора обе руки вперёд и попытался правым указательным пальцем дотронуться до кончика своего носа. Почувствовал жуткое головокружение и грохнулся на песок.

– Инстинкты сохранены. Это радует, – выдал сентенцию доктор и что есть силы ударил в бубен, появившийся будто из воздуха. Нанаец бил в него прямо над ухом несчастного пациента, словно старался передать человеку энергию музыкального инструмента, но Гр не реагировал. Сражённый натиском врача-шамана проходимец недвижно лежал на песке, не замечая, как прыгает вокруг него Нанаец, выкрикивая при этом непонятные слова.

Тем не менее от кактуса к телеге Гр шёл уже сам, без помощи жены. Прекрасное расположение духа овладело им. Чувствуя возвращение аппетита, он попросил мяса. Из-за отсутствия продукта Ло пришлось пойти на маленькую хитрость. Пока муж переодевался и расчёсывался, стоя перед зеркалом, прибитым к пальме, она завела тесто на блины, бросив для запаха грибного порошка, включила плитку и хорошенько раскалила сковороду. Газовая плита, вся облитая молочным киселём, задымилась. Ло присыпала подтёки солью и начала жарить блины.

Появился Нанаец – снова в джинсах и рубашке, с улыбкой на лице.

– Привет! – сказал он и протянул хозяйке баночку кофе, которую та выхватила и спрятала в телегу.

– О! Привет! Откуда? – несказанно удивился Гр. – А я давно тебя жду – уехал куда-то и пропал. Мы с женой волнуемся, как же наши дороги? Но это сейчас неважно! Проходи! Да расскажи, где тебя носило?

Гр обрадованно шагнул навстречу товарищу, обнял и предложил присесть за круглый, похожий на игрушечный, столик.

– Дело такое. Пришлось мне от вас ехать прямо в Бон-Бон! А это далеко на юге, в свободной экономической зоне, – разъяснил ситуацию Нанаец. – Надолго задержался там, открывая компанию. Без этого, как оказалось, нельзя приступать к проекту, по закону нужно прежде зарегистрировать конструкцию дезинфицирующей машины, а уж потом приступать к дезинфекции. Ну, зарегистрировал. И сразу занялся маркетингом. А движение на дорогах, такое… сам знаешь! Часами ждал, пока эхвынцы проедут. Ну, кажется, закончил! Можете поздравить! К вам специально завернул, потому как обещал, хотя надо торопиться. Погощу немного и двинусь в Столицу. В Столицу! Фецир пора строить, я так назвал первый экспериментальный вариант дезинфектатора. От самолёта пока отказался, слишком это дорогая затея, обойдусь наземным техническим средством.

– В Бон-Боне? Компанию? Фецир? В Столицу? – Гр не верил своим ушам.

Ло, несмотря на идущий от плитки жар, из красной сделалась зелёной от зависти. Швырнув тесто на сковороду, она звонко выпалила:

– Не сомневаюсь, вам нужны помощники!

– Нужны, – согласился Нанаец. – Надо срочно искать единомышленников. Одному не справиться.

– Я, я твой единомышленник! – выпятил грудь Гр.

– Я тоже так думал вначале… – неуверенно начал Нанаец и осёкся под строгим взглядом Ло.

– И продолжайте думать. Продолжайте! Вместе мы быстро справимся с общими проблемами, – выразительно сказала Ло, напирая на слова «вместе» и «общими».

– Договорились!

– Но мне всё равно придётся вернуться в Бон-Бон, – деловито произнёс гость, – за кредитом под строительство. Пока я мотался, там вышел закон, теперь эхвины под идею выдают.

– Не уходите! Прошу вас! – вдруг крикнула Ло, пришедшая в ужас от того, что Нанаец сейчас уйдёт и она снова останется наедине с Эх-Вынией. Мужа опять утащат стрекозы, Вяз убежит в пустыню, а ей ничего не останется, как собирать бананы.

– Я дам кредит! – воодушевлённо воскликнула женщина и для пущей убедительности ударила себя в то место, где начиналось декольте. Выключив огонь, Ло забралась в кибитку, торопливо вытащила из-под соломы припрятанный на чёрный день сталагмит и вручила его обладателю бон-бонской компании. – Вот! Без годовых. Взамен на пятьдесят процентов в вашей мечте, – взволнованно дыша, сказала она, с надеждой заглядывая в глаза Нанайца.

– Идёт! – хлопнул тот в ладоши. – Ваш сталагмит, моя идея. – Путешественник скинул с ног кеды и принял расслабленную позу.

– А я, представляешь, – внезапно обратился к нему Гр, в порыве чувств захотевший пооткровенничать, – сегодня у врача был! Головные боли замучили. Думал, кодировать будет, но всё обошлось! Ха-ха-ха! Не на того напал, белохалатный! Почувствовал, жук, мою волю, отделался пляской передо мной. И так и эдак выделывался под бубен, да я делал вид, что мне до фени! Всё, завязал я, – доверительно сообщил Гр Нанайцу, не обращая внимания на его переглядывания с Ло. – С «Маисовкой» завязал. Сам. Понимаешь?

– Как не понять! – потрясённо вымолвил приятель. – Мощный поступок.

– Слышишь, – добавил Гр, – какая потеха! Тот доктор чем-то на тебя был похож, ноги такие же кривые и кеды дырявые. – Гр зашёлся в смехе.

В это время вернулся Вяз. Устраиваясь за столом, парень задел лежащий на песке рюкзак. Раздался звук бубна. Гр замолчал. Тревога отразилась на его лице. Он обернулся к Ло.

– Не волнуйся! – ободрила его жена. – У Нанайца ведь нет медицинского образования, ты это знаешь, как никто другой. А бубен – это для Фецира, вместо гудка.

Все добродушно, с надеждой на будущее счастье, рассмеялись. Далее Вяз и тот улыбнулся в предвкушении вкусной еды. Ло поставила на стол блины, от которых исходил аромат грибов, рядом расположила миску с мандариновым конфитюром. Блины горкой лежали на тарелке, они показались Гр похожими на стопку огромных монет.

 

Ремиссия. В Столице

Гр был счастлив: из-за боязни дорог его освободили от дежурств за оглоблями. Нанаец и Ло пошли ему навстречу в столь деликатном вопросе, и теперь он возлежал на циновках, в нетерпении дожидаясь предстоящей встречи со Столицей. Вдвоём Нанаец с Ло быстро дотянули телегу до центра. Город встретил компанию блеском витрин, сиянием окон, шелестом деревьев, яркостью клумб, чистотой широких проспектов и музыкой разноцветных фонтанов. Высотные дома взлетали в небо, звуки машин сливались со звуками уличных оркестров, всё жило, двигалось, вовлекая в свой водоворот каждого, кто попадал сюда.

У Гр распирало грудь от эмоций. Наконец-то он в центре Эх-Вынии! В её Столице, о которой так много наслышался от эхвынцев. Были забыты штрипки с ботинками, Сист, сталагмитовый парк, брошенный в песках бжип, морской корабль, всё кануло в прошлое. Воспоминания о зловещей багровой Луне заволоклись мыслями о новой прекрасной жизни. Ничто не пугало, и никто не стоял на пути к долгожданному счастью. Рядом был Нанаец, излучавший энергию, и его мечта, обещавшая стать и его, Гр, мечтою. Казалось, что впереди одни приятности и одни удовольствия. Столица не обманула их ожиданий.

Первым делом побежали в банк – не терпелось взять кредит и приступить к строительству дезинфектатора. Ло, намеренная лично получить деньги, крепко держала в руках сталагмит. Но, увидев перед входом в здание сурового эхвынского полицейского, вспомнила, как ударила когда-то сковородой Систа по голове, и испугалась, что экскурсовод пожаловался и теперь её могут разыскивать, поэтому раздумала заходить в государственное учреждение.

– Идите вы, а мы в телеге подождём, – сказала женщина, перебрасывая камень Нанайцу. – У нас перчатки грязные.

Нанаец вошёл в банк, пробыл там несколько минут, показавшихся Гр и Ло часами, и вышел с двумя красными пластмассовыми вёдрами, полными эхвинов.

– Потрясающе демократично! – воскликнул он смеясь. – Я говорю им, как же я пойду с вёдрами? Да ещё с красными! Это же привлечёт внимание! Они отвечают: напротив, никто даже не попытается шагнуть в вашу сторону. Всё, как на дороге! Вот это дисциплина, так дисциплина!

И правда, пока он спускался по ступенькам, два эхвынца, попавшиеся ему навстречу, остановились и ждали, когда иностранец пройдёт мимо, только тогда двинулись в банк.

– Вёдра – это продолжение кредита. Кассирша сказала, когда закончатся эхвины, принести ёмкости назад, за них ещё подкинут! – сказал Нанаец, ставя тяжёлую ношу рядом с оглоблями.

Полученных денег хватило, чтобы снять квартиру на окраине города – каждому досталось по комнате – и просторный гараж для строительства Фецира. Телегу вкатили на балкон. Жизнь вошла в колею, где всем было место. Вяз продолжил учёбу в школе, Ло начала беготню в поисках модной шляпки, а Нанаец с Гр приступили к делу, ради которого объединились. Утро они начинали с лёгкой разминки, затем совершали пробежку по парку, принимали контрастный душ, завтракали стручковой фасолью с яйцами, пили крепкий кофе с горячими лепёшками и устремлялись в город на поиски строительных материалов. Стоило немалых усилий найти нужное, но зато как приятно, как радостно было возвращаться назад, нагрузившись досками и всевозможными предметами!

Гр не переставал удивляться, видя, что конкретно Нанаец покупает на строительном рынке, – это были пустые катушки из-под ниток, старые топорища, резиновые трубки от фонендоскопов и много такого, что казалось ему откровенной ерундой. Однако он молчал, безоговорочно веря товарищу.

День за днём, вечер за вечером в течение полутора лет мастерили они чудо-машину и отрывались от занятия только на выходные дни. Была бы их воля, приятели не прекращали бы работу ни на минуту, но опасались внезапной проверки из службы Охраны отдыха. Чиновники жестоко карали всех, кто лишал себя обеда или осмеливался трудиться по субботам и воскресеньям. Провинившихся наказывали штрафом. Чтобы чем-то развлечься в выходные и праздничные дни, Нанаец придумал забаву: соорудил гряду искусственных гор из песка, специально, чтобы тренировать выносливость. И Гр за собой потянул. В пять утра они выходили из дома и принимались бегать с вершины на вершину, как два ошалевших от счастья человека. Фокус заключался в том, чтобы набрать как можно меньше песка в кеды и ни разу не упасть. Для этого надо было очень быстро перебирать ногами и высоко поднимать колени, тогда выходило правильно. Скоро Гр научился скользить по песку, ему удавалось подниматься и спускаться вниз, не зачерпнув ни единой песчинки. Чтобы не отставать от Нанайца, пришлось бросить курить, а о «Маисовке» он забыл сразу после сеанса с шаманом.

Строгий распорядок дня, умеренное питание, гимнастика, свежий воздух, постоянный физический труд изменили его облик: сморщенное в стручок лицо оживилось, щёки подобрались, кожа разгладилась и приобрела здоровый оттенок, плечи окрепли, а ноги от частого лазания по горам приобрели едва заметную кривизну и ступали по земле устойчивей, чем прежде. Плюс ко всему он вставил передние зубы и поменял очки. Ло не могла нарадоваться, глядя на мужа. Удовлетворённая тем, что Гр находится под надёжным присмотром хорошего человека, она старалась забыть, как этот хороший человек издевался поначалу над ней, когда сыпал сахар в свой чай. Сказать по правде, это было невыносимо – видеть весь этот ужас и понимать, что ничего нельзя сделать.

Нанаец с такой неуловимой быстротой накладывал сахар в кружку, что Ло никогда не успевала сосчитать, сколько ложек он почерпнул. Вдобавок к этому он сыпал сахар на хлеб, предварительно смоченный сладким чаем, намазывал сверху джем и ел, закатывая глаза от удовольствия. Странно было думать, что всё это проделывалось не специально, не с целью позлить Ло, не с целью потрепать её нервы. Так ей казалось. Не выдержав пытки, она уже через неделю спрятала сахарницу в хозяйственную сумку, поставив вместо сахарницы блюдце с мукой. Нанаец машинально сунулся туда ложкой, но, почувствовав малое сопротивление продукта, вынул ложку, отряхнул и положил рядом с кружкой. Ло ждала реакции с его стороны, удивления или что-то в этом роде, но не дождалась. Мучитель сделал вид, что никогда не ел сахар. Он продолжил прихлёбывать чай с выражением удовольствия на лице, и Ло даже расстроилась немножко, однако сахарницу так и не вынула, приказав сыну пользоваться ею в отсутствие Нанайца.

Заметив подлость жены, Гр возмутился. Он демонстративно насыпал сахара в глубокую миску и поставил её на кухонный стол со словами: «Не смей трогать!» Только Нанаец не заметил благородного поступка товарища. Он по-прежнему пил пустой чай, громко фыркая от наслаждения, будто и впрямь задумал свести с ума Ло своим хладнокровием. Иногда сладкоежка приносил в дом куропатку или зайца. Пока Гр дремал после обеда, Нанаец охотился среди созданных им гор, где неожиданно завелась живность. Это действовало на Ло размягчающее. В такие моменты ей хотелось пожаловаться на свою жизнь.

– Мне бывает так горько и одиноко, – печально говорила она, яростно потроша куропатку, – а ведь я так любила общество! Но была вынуждена оставить свет: пренебрегла своим высоким положением, а всё из любви к Гр.

– Настоящий подвиг, – соглашался Нанаец, внимательно следя за умелыми движениями Ло. Ему представлялось, что женщина вместо куропатки терзает несчастного Гр, дёргая и щипая его со всех сторон.

Ло не скрывалась перед посторонним человеком, он не раз видел, как она, поймав мужа на улице, хватала его за волосы и тыкала головой в горячий песок в наказание за то, что муж без разрешения купил мороженое. Нанаец испугался, когда впервые увидел страшную картину. Добряк не поверил, что резкий квакающий звук, который он услышал, исходит от женщины, а не от жабы, и встал на защиту Гр.

– Не ругайте его, – сказал он мягко, – не забывайте, это вредно для его психики, ещё больной и слабой. – И профессиональным тоном добавил: – Говорю вам как врач, грубые интонации подтачивают наш иммунитет не меньше инфекций.

Странно, но Ло всегда слушала Нанайца, поддаваясь влиянию его магических слов о том, что крик нарушает гармонию природы и отпугивает от человека мечту. Загипнотизированная тихим, обволакивающим голосом она замолкала, умиротворённо сложив руки на груди, и мечтательно говорила, следя за летающими в небе эхвынцами:

– Вот поживёте у нас подольше, впустите в нашу жизнь мечту, тогда и правда наступит счастье. Вы знаете, ведь я немолода, – как-то призналась она, – а что имею? Две соломенные шляпки? Это прекрасно, теперь никакой страус не страшен! Однако хочется большего – шубки, колец, своего угла! Признаюсь, мне приятно, что муж ладит с вами, ни с кем прежде у него не получалось так долго сотрудничать, и Вязу спокойней, мальчик отдался учёбе, не надо искать отца по закоулкам. Как вы считаете, дети должны видеть правду жизни?

– Как же её скроешь? Она повсюду, – ответил Нанаец.

– Но не вся правда жизни открыта! – многозначительно улыбнулась Ло и таинственно пояснила:

– Мы, например, в педагогических целях выезжали семьёй на природу и загорали в стиле «ню», чтобы наш сын видел жизнь без прикрас.

– Это как, голые, что ли? – поразился Нанаец и густо покраснел.

– Ну, если вам так угодно, – дёрнула плечом Ло, недовольная тем, что такой умный, проницательный человек не может понять её с первого слова. – Поверьте, – напористо воскликнула она, – нашего мальчика теперь ничем не удивишь, не напугаешь, он, знаете ли, ко всему привык!

– Верю, – покачал головой Нанаец, – очень предусмотрительно с вашей стороны. Никогда бы не догадался!

Он оглянулся на Вяза. Сгорбившись, тот сидел у компьютера. Глядя на сына Гр, можно было поверить, что его ничем, кроме еды, не удивишь. Парень всегда что-то жевал и производил впечатление вечно голодного человека. Выражение равнодушия, эта припечатанная к его лицу маска, пропадала только при виде еды. «Может быть, потому что он быстро растёт?» – с жалостью думал Нанаец, удивляясь юношеской нескладной фигуре, похожей на корявую длинную ветку с пышной листвой на конце.

 

Вяз

Вяз, переросший отца на две головы, во многом оставался ребёнком. Молодой человек не знал своей родины, он боялся её, наслушавшись семейных разговоров о далёкой холодной стране. Приоритеты эхвынского народа стали для него понятными, близкими, и это делало его своим среди местного населения. Он ценил бережливость, стремился к коллективу и любил всё эхвынское – еду, яркую одежду, воздушных змеев, которыми он научился управлять так ловко, что несколько раз становился чемпионом среди юниоров по высоте, и, конечно же, эхвынские праздники. В такие дни Ло не могла зазвать сына домой. Вяз хоть и не родился в Эх-Вынии, что было обязательным для понимания национальных традиций, но здорово усвоил привычки своих друзей, поэтому мог запросто изображать кого угодно. И перчатки он не носил, они сбивали эхвынцев с толку, слыша, как юноша разговаривает на их языке, и видя, как он ловко ухаживает за эхвынскими девушками.

За внешней вежливой дружелюбностью скрывался личный расчёт, Вяз выбирал только таких приятелей, у которых было по два, а то и по три воздушных змея. Это у него было от Ло, делившей людей на имущих и неимущих. Он был крайне, до умопомрачения обидчив, имел завышенную самооценку и зачастую презирал в душе тех, с кем водился, в чём походил на отца. Гр корёжило, если к нему обращались крестьяне. По молодости лет и по растущим потребностям здорового организма Вяз был всеядным юношей, ел всё подряд, что попадалось на глаза. Ло с некоторой брезгливостью наблюдала за сыном, когда он смачно хрустел жареными куриными лапками или жевал полоски маринованной крокодиловой кожи. «Может быть, это и к лучшему, – думала она рассудительно, – голодным нигде не останется».

Вяз уходил рано утром в школу, возвращался домой на обед, съедал две порции бобов с мясом и опять куда-то исчезал. Ло, обеспокоенная быстрым взрослением сына, едва успевала сунуть в карман его пиджака пачку презервативов вместе с маисовой лепёшкой, как парень тут же убегал. Она с грустью отмечала, что мальчик всей душой и всем телом сливается с местным населением, того и гляди, про телегу забудет. Разговаривать на эхвынском становилось для него привычно и удобно, в отличие от русского языка, в котором он путался. Нанаец несколько раз пытался завести с Вязом беседу про Бабу-ягу или Курочку Рябу, желая проверить его знания в русском фольклоре, но парень в ответ хохотал, думая, что у гостя начались «миражи», как это часто случалось с отцом, и Нанаец отстал, сосредоточившись на Фецире.

 

Фецир

– Странная тоска появилась в груди, – пожаловалась однажды Ло мужу.

– Наверное, весна так действует, – предположил Гр и добавил, показывая рукой на свою грудь: – У меня тоже вот здесь свербит. Потерпи. Вот дождёмся ананасов, будет легче, а пока выпей минералки.

– Надоела твоя минералка, и здоровый образ жизни тоже надоел! – шёпотом огрызнулась Ло, взволнованная другим обстоятельством. – Ты заметил, Нанаец стал какой-то беспокойный?

– Может, тоже засвербило?

– Может, и так, только в другом смысле. Вроде радуется чему-то… – уточнила Ло и достала с кухонной полочки блендер, чтобы смешать фрукты для косметической маски.

– Не иначе что-то задумал! Надо бы приглядеться, – тихо сказал Гр.

Открыв бутылку с минеральной водой, он отхлебнул из неё и передал жене. В прихожей хлопнула дверь. Это Нанаец, ополоснув после обеда руки, пошёл в гараж. По прошествии полутора лет работа над Фециром подходила к концу. Уже с пол го да, как Гр чувствовал невыносимую скуку. Такое случалось и раньше: если дело оказывалось слишком долгим, проходимец терял к нему интерес. С каждым днём он всё реже появлялся рядом с товарищем, предпочитая курить на балконе трубку. В его отношении к Нанайцу всё чаще проскальзывали недовольные нотки, усиливающиеся по мере того, как чудо-машина приобретала всё более завершённый вид. Бывали дни, когда он с трудом скрывал раздражение, так и хотелось наговорить гадостей, чтобы изобретатель, разозлившись, убрался бы восвояси. Разумеется, оставив Фецир на приколе. Настороженный разговором с женой Гр озадачился и поспешил в гараж, чтобы прояснить обстановку.

Нанаец сидел на корточках возле заднего колеса машины и старательно закручивал последние гайки.

– Ну как, хорош? – с восторгом спросил он у Гр, увидев, что партнёр остановился поблизости.

– Хы-ы-ыр-р-рош, – раздался невнятный ответ.

Медленно двигаясь вокруг странной на вид установки, Гр стал угрюмо разглядывать возвышавшуюся перед ним громадину. Его злость перекинулась на машину, за рождением которой он наблюдал много времени, на которую возлагал большие надежды. Он демонстративно засвистел, показывая, что ему наплевать, хорош или плох Фецир. Нанаец не обратил внимания на дурное настроение вечно чем-то недовольного Гр, мастеру было не до капризов: Фецир начинал свою жизнь! Нанаец сделал завершающую закрутку и встал. Всё! Наконец-то можно окинуть плоды своей работы общим взглядом! Как и Гр, Нанаец был сражён: несомненные достоинства автоагрегата внушали чувство восторга.

Двумя огромными колёсами Фецир гордо упирался в пол гаража, слегка просевший под страшной тяжестью. В первый момент было трудно угадать, для чего предназначалась машина, но, несмотря на это, никто бы не посмел усомниться в её мощи – великим и грандиозным казался Фецир! В три раза выше телеги, раз в пять шире её по площади, он смотрелся сказочным неуклюжим гигантом, пришедшим сюда за тем, чтобы сражаться с микробами. При взгляде на его размеры в голове рождались мысли о скоростных дорогах, где ему было самое место! Вокруг корпуса, ровно по кругу, бежали парами маленькие колёсики, соединяющиеся с корпусом железными трубами. «Такой не упадёт!» – с невольным уважением подумал Гр, подходя ближе и трогая передний бампер, блестевший на солнце, как начищенный кирзовый сапог. К бамперу сверху была прицеплена железнодорожная цистерна. Она крепилась с помощью части железного столба. «Наверное, для ДЗ», – сообразил Гр. А к заднему, покрашенному в зелёный цвет, были подвешены грабли и три половые швабры с тряпками.

Над цистерной болталась брызгалка, вроде той, что есть у городских поливальных машин, только располагалась она не как обычно, горизонтально, а перпендикулярно по отношению к дороге. Судя по всему, брызгалка могла поворачиваться в разные стороны, сидела она на огромном подвижном шарнире. Центральную часть корпуса занимала пузатая камера, имеющая несколько крошечных иллюминаторов, разбросанных по всей её поверхности, и люк, который находился вверху и был сейчас плотно закрыт. «Для работы под водой!» – догадался Гр и сжал зубы от злости. Над камерой торчала широкая подзорная труба. Гр пригляделся и понял, что она выходит откуда-то снизу, из-под коленчатого вала, где, вероятно, прятался главный отсек, рассчитанный на одного человека, откуда должно осуществляться управление Фециром.

– Кто будет сидеть в нижней кабине? – вызывающе громко спросил он и остановился рядом с Нанайцем. Свистеть почему-то расхотелось.

– Мы с тобой! По очереди! – ответил напарник. – Иначе нельзя, машине не нужен лишний вес. Лучше ДЗ больше залить.

Гр погладил складные грабли, нужные для того, чтобы сгребать мусор по обочинам дорог, не выдержал и тихо произнёс:

– Надо же. Дух захватывает…

– Это точно! – подтвердил Нанаец. – Сам не верю, что всё закончилось. Можно начинать дезинфекцию, вот только смотаюсь на север за новой порцией ДЗ, вернусь и приступим. Не рассчитал немного, всё средство ушло на эксперименты.

– Как «смотаюсь на север»? – глухо спросила Ло, которая, оказывается, тоже прибежала в гараж и стояла у входа. Её лицо было покрыто фруктовой маской, засохшей и не дававшей возможности широко отрывать рот. – Я правильно поняла, вы собрались ехать на север? – повторила женщина вопрос и запальчиво крикнула: – Но ведь это, по крайней мере, подло! Прямо вот так, с ходу и вдруг уедете? Без предупреждения? А как же мы?

От негодования мышцы её лица напряглись, маска покрылась мелкими трещинами, сделав женщину похожей на черепашку.

– Я скоро вернусь! – засмеялся Нанаец, удивлённый неожиданными для него словами.

– Она права, – с угрозой в голосе подтвердил Гр, – нельзя обижать даму, которая оказывала тебе гостеприимство. Нельзя вот так взять и… уехать, и оставить её наедине с проблемами. Скажу откровенно, ты поступаешь как предатель. Оставить нас в такое время! Моя жена привыкла к тебе! И сын.

– Да о чём вы, ребята?! – расхохотался Нанаец, ничего не понимая. – Мечта с вами, Фецир в гараже, остаётся заправить его и начать дезинфекцию. В чём дело? Да поймите! Это необходимость, а проблем у вас больше нет. Занимайся зарядкой, – обратился он к Гр, – продолжай бегать по горам, время пролетит незаметно, я приеду, и мы выведем наш Фецир на дорогу.

Создатель ДЗ ласково похлопал машину, передал ключи от неё Гр, и все поднялись в квартиру.

– Нет! Вы не можете так поступить! – не могла успокоиться Ло. Вытащив сахарницу из хозяйственной сумки, она треснула ею об стол с такой силой, что та разбилась.

На крики прибежал испуганный Вяз и кинулся выбирать осколки из сахара.

– Видите, что натворила ваша чёрствость? – трагическим голосом произнесла Ло. Намазанная мякотью папайи, проходимка упала на стул и отвернулась.

– Покажи, куда ты идёшь? – спросил Гр, вынимая из карманов брюк подаренный Нанайцем компас.

– Во-о-н туда, к Полярной звезде, – ответил товарищ и показал на красную стрелку, направленную на север. – Держите, возможно, пригодится, – шепнул Нанаец на ухо застывшей Ло и положил в её руки свёрток с больничным халатом. – Если придётся, действуйте настойчиво, но без перегибов, чтобы не сломать пациента.

Ло не двинулась, всем видом показывая, как сильно на неё подействовал поступок неблагодарного мужчины. Гр, занятый разглядыванием красной стрелки, ничего не сказал в ответ, когда Нанаец стал прощаться. Он даже не посмотрел вслед приятелю, услышав, что тот вышел за дверь. Один только Вяз громко хлюпнул носом.

 

Эксперимент

Нанаец ушёл, и Гр почувствовал себя так, будто стоит в одиночестве на мосту. Доски под его ногами вдруг затрещали, и он полетел в пропасть. Понимая, что ещё немного и нельзя будет позвать на помощь, Гр набрал воздуха в лёгкие и закричал, стоя на краю телеги:

– Ло! Где ты?!

– Сдурел, что ли? – раздалось рядом. – Тут я.

Гр вздрогнул от неожиданности и упал в руки жены. Они находились на балконе. Внизу шумела эхвынская Столица. В мире ничего не изменилось, кроме того, что поблизости не было Нанайца. Ло покачала Гр на руках, погладила по голове и грубо сказала:

– Ну, куда тебя снова понесло? На какие подвиги? Чего испугался? Фецир-то у нас. Можешь хоть сейчас приступать к дезинфекции.

– Без мечты? Без ДЗ? – оживляясь, спросил Гр.

Ло поставила мужа на ноги.

– ДЗ? Вот, смотри! – торжественно произнесла она и достала припрятанный на груди флакон. – Когда ты гонялся за мечтой… и за мной, ну, когда ты перепутал меня с кенгуру и грозился открутить хвост, я забрала у тебя ДЗ и спрятала, от греха подальше. – Женщина горделиво поправила съехавший на бок бюстгальтер.

– Отлично! – воскликнул Гр, обрадованный, что мечта цела и невредима. – Теперь посмотрим, кто из нас на самом деле умный! – Он погрозил кулаком в сторону, куда ушёл Нанаец, на душе сразу полегчало.

Переодевшись в спортивные костюмы, супруги побежали заправлять Фецир. Прежде всего наполнили цистерну водой, после чего Ло вылила в неё почти всё содержимое флакончика, оставив немного в качестве духов. Вода в цистерне радостно заколыхалась, запузырилась, зашипела, забулькала и засверкала всеми цветами радуги. Снопы яркого света вырвались из отверстия, будто туда капнули не десять капель бесцветного концентрата, а кинули бомбу. Стены, пол, потолок гаража осветились неоновым светом.

– Это ещё что за катавасия? – изумлённо воскликнул Гр, отшатываясь. Он принюхался к разлившемуся в воздухе странному аромату. – И чем это пахнет? Чем-то горьким. Ты что-то бросила в ДЗ?! Красный перец? – Гр отказывался верить, что волшебное средство может быть испорчено.

– Бросила! Только не перец, а горький шоколад! – не уклоняясь от гневного взгляда мужа, с вызовом ответила Ло. – Я всю жизнь искала, тебе известно об этом, вот и попробовала! Откуда мне было знать, что шоколад не смешивается с пьяной мечтой! Ты думаешь, почему вода заплясала? Потому что ДЗ был наполовину разбавлен «Маисовкой», пьяна твоя мечта, вот и бушует! Забыл, что приучил к алкоголю?

Расстроенный, не зная, какие аргументы привести в своё оправдание, Гр проворчал:

– Садись за руль, меня дорога не примет. Вот ключи.

Протиснувшись в середину главного отсека, Ло устроилась на сиденье в виде раскрытого лотоса и запустила мотор. В ответ раздалось приятное урчание, которое отлично гармонировало с весёлым плеском не на шутку разыгравшейся воды. Ло сжала пальцами руль и надавила на газ. Послушный её прикосновениям Фецир выкатился из гаража и двинулся в сторону дороги. Гр бодро бежал рядом. В его сознании произошло просветление, чему, возможно, способствовал искрящийся в цистерне раствор. Проходимец бежал и думал о том, что всегда мечтал, сам того не зная, только об одном – чтобы ему завидовали. Вот как сейчас! В глазах эхвынцев, провожающих взглядами странную машину, он ловил неприкрытую зависть, и это грело лучше «Маисовки», грело и придавало сил. Сердце Гр наполнилось восторгом. Вот он, момент счастья! Вот что значит – схватить мечту за хвост! Он потрогал на бегу швабры, поправил накинутые на них тряпки и хотел запеть, но откуда ни возьмись показался человек в форме, который испортил всё настроение.

Выкинув жезл впереди себя, полицейский преградил путь Фециру.

– Мы являемся передовой страной, поэтому приветствуем любые передовые технологии, связанные с уборкой территории, – уважительно сообщил мужчина. Эхвынец минуту рассматривал брызгалку и швабры, а потом заявил: – Но по закону вы должны иметь разрешение на инновационную деятельность. Вы можете его предъявить?

– Можем, – ответил Гр, – вот домой вернёмся, достанем из-под соломы и предъявим.

– Да, пожалуйста! – лучезарно улыбнулся полицейский. – В таком случае дороги будут в вашем полном распоряжении! Я проконтролирую.

Он помог развернуться, для этого эхвынцу пришлось разогнать собравшуюся толпу людей и пройти несколько метров вперёд, защищая машину от любопытных граждан. Ло дала три мощных гудка, Фецир дёрнулся и устремился к дому, по пути загребая мусор на дороге.

– Не вышло! Подлый Нанаец всё предусмотрел! Разрешение им, видите ли, нужно! Без него бизнес нельзя начинать! – кричал Гр, открывая двери гаража.

– Успокойся. Мы и без разрешения поймём, работает ли пьяный ДЗ, – сказала До.

Она предложила устроить проверку дезинфицирующего средства, используя воздушных змеев. Их в гараже оказалось несколько штук. Это Вяз, увлёкшийся полётами, сделал небольшой запас бумажных аэропланов. Ло нашла пластмассовые лейки, с помощью которых Нанаец и Гр когда-то поливали горы для утрамбовки песка, наполнила лейки булькающим раствором из цистерны, и, прицепившись к двум змеям, супруги поднялись в воздух. Полили небольшой участок дороги и… сделали выводы, которые оказались неутешительными. Крупные брызги нервно шлёпались на трассу, собирались в ещё более крупные водяные шары и громко лопались под колёсами легковых автомобилей. Через десять минут эксперимента повсюду красовались мутные разводы, они взрывались, разбрызгивая грязь, и, казалось, увеличивались в размерах.

– Надул-таки, гад! – удовлетворённо сказал Гр, приземляясь одновременно с Ло.

У жены на высоте началась воздушная болезнь: от пережитого страха несчастная ничего не слышала, ничего не соображала. Гр пришлось ещё раз прокричать ей в самое ухо, для верности зажав голову женщины в своих руках:

– Говорю, надул-таки Нанаец! Подсунул ненастоящий ДЗ, а ты, ворона, – тут Гр крепко тряхнул голову Ло, которая наконец поняла, что именно говорит муж, – ничего не заметила!

– ДЗ был настоящим! – дерзко возразила супруга. – Это выкрутасы твоей пьяной мечты, с неё спрашивай!

Гр растерянно оглянулся. От радужного настроения, овладевшего им пару часов назад, не осталось и следа. Снова грусть и хандра в сердце. Его внимание привлекли несколько капель раствора, упавшие рядом с дорогой в песок. На том месте, где только что темнело мокрое пятно, он увидел физиономию Систа. Морда таращилась на Гр голубиными глазками, словно насмехалась.

– Ну что, выкусил? Выкусил? – спрашивал бывший партнёр.

Гр осторожно передвинулся подальше, тяжело вздохнул. «Опять миражи», – обречённо подумал он, чувствуя крепкую хватку тоски на своей шее.

 

Дорога на юг

Бросив оглобли, держа в руках заплёванный мечтою компас, Гр старался поймать распущенными ушами попутный южный ветер, чтобы можно было наконец сориентироваться и двинуться вперёд. Но ветер бил в него, издеваясь, со всех сторон, и Гр, растерянный, остолбеневший, не мог понять, куда идти. Круживший в воздухе песок мешал сосредоточиться и не давал разглядеть пустыню. За его спиной, в телеге, сидела Ло, злая на судьбу, и Вяз, который как всегда что-то жевал, равнодушно посматривая из-за откинутого полога на попытки отца сдвинуться с места.

Вот уже несколько недель стояла несусветная жара, которая бывает в разгар эхвынского лета, когда даже местные жители стараются не выходить лишний раз из дома. Ло, напуганная отсутствием денег, не устрашилась ни жары, ни поднявшегося ветра. Придя в себя после воздушной болезни, она предложила двинуться на юг, убедив мужа в том, что именно там нужно искать счастье.

– Нанаец взял в Столице кредит под наш сталагмит, а на юге, где законы ещё гуманнее, мы и сами возьмём под Фецир. Постираем перчатки и – возьмём! Ты откроешь свой бизнес, – уверенно сказала она, и Гр, впавший в длительную меланхолию после неудачного эксперимента с ДЗ, согласился.

Нельзя было держать чудо-машину в гараже, куда в любой момент мог нагрянуть полицейский. Собрали пожитки и тронулись в путь.

Идти пришлось по открытой пустыне. Гр по-прежнему избегал дорог, Ло не любила пески, поэтому вся тяжесть пути досталась Гр. После трёх недель скитаний по пустыне ему страшно хотелось спать: глаза закрывались, а ноги подкашивались. Кроме усталости, мучили умственные спазмы, он уже чувствовал, как выжженное алкоголем пространство начинает медленно выползать из его головы и, расплываясь во все стороны, смешивается с густым знойным воздухом. В небе вместо привычной раскалённой лампочки он теперь видел чёрную гранату, которая взрывалась с промежутками в двадцать минут, посылая вниз горящие осколки. Осколки врезались ему в голову, причиняя невыносимую боль. Казалось, ещё немного и пустыня превратится в одну сплошную воронку, откуда нельзя будет выбраться.

Вяз успел съесть два мешка сушёных бананов и принялся за третий, последний, но конца путешествию не было видно. Гр даже не знал, правильно ли они идут, так всё было страшно и непонятно. Круживший над пустыней ветер перемешал песок с воздухом, образовав такую плотную завесу, что Гр, как ни старался, не мог разглядеть привязанный к телеге Фецир. О том, что машина на месте и её не оторвало ветром, говорил тяжёлый грохот пустой цистерны, сопровождавший их с начала пути.

Остановившись, Гр вертелся вокруг себя, сильно вытягивая шею и наклоняя голову то вправо, то влево, но все усилия поймать ветер, чтобы попасть в струю, ни к чему хорошему не привели. Песок набился в рот, в уши и засорил уставшие глаза. В отчаянии постучав компасом об оглоблю, Гр потёр прибор пальцами, стараясь рассмотреть красную стрелку сквозь мутное стекло, но ничего не увидел. Компас был тоже забит песком.

– Вытяни одну руку вперёд, ладонью вверх, и иди туда, где будешь чувствовать тепло! – крикнула ему из телеги Ло, недовольная долгой остановкой.

Гр вяло подчинился. Поднял руку, подождал и, действительно, скоро почувствовал, что с левой стороны тянет горячим влажным воздухом. Обрадовавшись, он потащился дальше, ориентируясь на тёплое дыхание юга.

Через две недели семья очутилась в самом жарком городе Эх-Вынии – Бон-Боне, на берегу океана.

 

В банке

Гр был не в силах поверить, что этот роскошный город с паутиной мостов и громадами небоскрёбов и есть эхвынский юг. После посещения семинара по эхвыноведению ему было известно, что здесь должно быть полно пустых, незанятых мест. Однако как же врали межконтинентальные учебники! Ничего подобного! Даже многоэтажные автостоянки оказались забитыми до отказа, на улицах автомобили стояли плотным строем, между ними нельзя было просунуть палец. Дома, шпили, трубы. Нет ни одной колонки на улице! Так что пришлось обойтись без стирки. Выбили перчатки о телеграфный столб и двинулись прямиком к ближайшему банку.

– Ло, тебе не кажется, что мы заблудились? Что произошла ошибка и это не юг, а север, где полно фабрик? – с надеждой, что это не так, спросил Гр жену.

– В таком случае – это лучшая ошибка в нашей жизни! – воскликнула Ло, провожая взглядом расфуфыренных эхвынок, одетых в прозрачные одежды и очень ярко накрашенных. – Посмотри, дорогой, разве тебе здесь не нравится? Ведь это просто рай!

– Возможно, ты права. Но где в этом раю мы найдём место для свинарника? – обескураженно развёл руками Гр.

– Найдём, милый, не беспокойся, помни наш принцип: всегда можно найти то, что ищешь, надо только заглядывать в те места, куда нельзя заглядывать.

Всё произошло не так, как они ожидали, банк наотрез отказался выдавать кредит.

– Это невозможно! – заявил сердитый служащий, недовольный тем, что его отвлекают по пустякам. На грязные перчатки он даже не взглянул. – Посмотрите, у неё отваливаются колёса! – презрительно сказал эхвынец, разглядывая сквозь стеклянную дверь телегу, которую вместе с Фециром супруги заволокли на высокое крыльцо перед входом в здание. – И нет крыши, один тент, не говоря о кондиционерах! Нет-нет, ничем не могу вам помочь, была бы у вас, на худой конец, яхта, тогда другое дело! А телега, увы, нет. Увы. – Мужчина покачал головой и убрал руки за спину в знак того, что разговор окончен.

– Здесь какой-то странный диалект, он меня не понимает! – занервничал Гр. Бедняга беспомощно озирался на жену, которая, видя, что без неё не обойтись, уже тащила сердитого эхвынца поближе к двери, откуда, кроме телеги, был хорошо виден и Фецир.

– Возьмите это и дайте нам поскорее денег! – настойчиво сказала Ло и в нетерпении притопнула ногами, одной и второй – по очереди.

Клерк восхищённо ахнул и всплеснул от умиления руками:

– Авторский экземпляр? Как долго вы трудились над ним, сэр?

– Пять дней, – не задумываясь ответил Гр.

– Пять дней каждой недели! И так целый год! – поправила его Ло, заметив недоумённое движение эхвынских лохматых бровей.

– С эксклюзивом это не ко мне! – сделал заключение работник банка. – К сожалению! Да. Пройдите, пожалуйста, в зал ЖИП-персон. Да, это туда, – и показал подбородком в нужную сторону, а потом добавил, как его учили: – Мы вас любим.

– То-то! – Гр погрозил в ответ кулаком и поспешил вслед за Ло, которой уже несли кофе на подносе.

Через час они вышли на улицу, держа в руках новенькие бумажные пакеты с деньгами.

– Какое счастье, что ты оказался под пальмой, мимо которой проходил Нанаец! – произнесла Ло, с любовью поглядывая на мужа и прижимая пакет к груди.

– Да, это было как удар! Зов судьбы. Меня словно что-то вышвырнуло на улицу! – самозабвенно выкрикнул Гр. – Помню, выскочил из номера, схватился за пальму, а потом за Нанайца, чтобы он не убежал.

– Молодец! – похвалила его Ло и добавила, сталкивая ногой телегу с крыльца: – Хватит ютиться, пора пожить как люди. Имеем право отдохнуть.

 

Сказка

В тот же день они сняли апартаменты в центре оазиса, затолкали в угол широкого балкона телегу и предались отдыху, впервые за неполные двадцать лет супружеской жизни! Ло настояла взять в аренду лимузин с водителем, чтобы не ходить пешком на пляж, да и вообще, для общего комфорта. Гр согласился. Он понадеялся, что дорога прогнётся под тяжестью шикарного авто и перестанет кочевряжиться. Так оно и вышло. То ли дорога не распознала проходимца, то ли ей надоело с ним возиться, так или иначе Гр стал ездить по трассам, не заботясь о том, что может быть сброшен с них. Он купил себе футболки с воротничками, шёлковые шорты в ярких цветах, кожаные шлёпанцы и через месяц заметил, что борода его загустела, закучерявилась. «Наверное, от омаров!» – с восторгом подумал Гр, решив и дальше налегать на морские продукты.

– Вот оно счастье! – сказал он как-то вечером, сидя в шезлонге на открытом балконе и с наслаждением закуривая сигару.

Дневная жара сменилась лёгкой прохладой, в тихом воздухе пахло морской солью и барбекю, внизу расстилался город-оазис весь в огнях и гирляндах, похожий на сказочную картинку, в комнате на столе стояла ваза, полная денег, сын пил пиво в гостиной – всё говорило о счастье. Жизнь наладилась.

– Дорогой, – отозвалась Ло, – ты исполнил одно обещание и вывез меня за границу, теперь осталось только шубку купить, норковую, и найти волшебное дерево. – Она деловито поправила на плечах голубое боа из перьев страуса и продолжила пить фруктовый коктейль, мелкими глоточками потягивая его из длинной трубочки, стараясь делать это как леди.

– Куплю, – лениво произнёс супруг. – Вот немного отдохну, подыщу место для свинарника и пойдём покупать тебе шубку. Только зачем? В сорокоградусную-то жару?

Слова о волшебном дереве он проигнорировал.

– Затем, что мечта должна исполняться! – ответила Ло.

По правде говоря, о свинарнике Гр думал с большой неохотой. К чему эта затея? Какая разница, по какой причине ему завидуют, по причине ли свинарника, в связи ли с Фециром или потому что он ездит на лимузине? Череда прекрасных, солнечных дней, проводимых на пляже и украшенных вечерними ужинами в ресторанах, отвлекала от практических мыслей. Воспоминания о пограничном капитане, об украденных стволах, о Систе и корабле не беспокоили его. Гр был весел и бодр, как никогда прежде.

Незаметно пролетели три летних месяца. Наступила громкоголосая осень, и Вяз пошёл в последний, двенадцатый, класс, развеселив родителей своим намерением во что бы то ни стало получить среднее образование. Им казалось странным, что к двенадцатому году обучения школьник ещё способен сохранить интерес к учёбе. Сами они продолжали развлекаться, радуясь тому, что тепло не заканчивается – в отличие от денег, которых становилось всё меньше, но об этом супруги старались не думать, полагаясь на фортуну.

Ло расстраивалась по единственной причине: ей удалось найти волшебное дерево, но встреча с мечтой оказалась столь горькой, что хотелось поскорей забыть о ней. Не так давно они с мужем отдыхали в ночном клубе. Гр быстро напился и принялся хвастаться перед эхвынцами, разглагольствуя о принципах успеха. А Ло отправилась бродить по клубу, ведь надо же было показать публике свои завитые, выкрашенные в жёлтый цвет волосы, свои открытые плечи и ноги, тоже открытые почти до бёдер. Потягивая коктейль и пританцовывая, она вдруг очутилась перед высокой дверью, над которой на всех языках мира было написано: «Волшебное дерево!»

Ло обомлела. Передав коктейль официанту, проходимка открыла трясущимися руками дверь и вошла в комнату, которая вся блистала и сверкала в лучах прожекторов, направленных в центр, туда, где стоял высокий круглый столб. Верхушка столба была украшена крупными зелёными ветками с висевшими на них большими плодами, а вокруг него и по нему ползали прекрасные стройные эхвынки, одетые в прозрачные трусики. Их обнажённые тела, обмазанные чем-то липким, казались верхом совершенства, их жесты завораживали. Они были красивы той красотой, о которой мечтала Ло. Звучала музыка. Её темп делался всё быстрее, быстрее. Реагируя, столб закачался, завибрировал и с него посыпались плоды. Они падали на прекрасных эхвынок, которые не успевали от них увернуться, и оставляли вмятины на стройных телах. Падали на пол, раскалывались пополам, брызгали на присутствующих своим густым коричневым соком или не разбившись катились под ноги зрителям.

Мужчины повскакивали со своих мест и кинулись к столбу. Всё смешалось. Ло выбежала из комнаты.

Мужу она ничего не сказала, только стала грустить иногда, понимая, что уже ничто, ничто ей не поможет сделаться красивой. Зато Гр веселился от души, без оглядки на присутствие мечты, сделавшейся вялой и безжизненной. Проезжая мимо банка, который выдал им кредит, он каждый раз кричал, высунувшись из окна машины:

– Ну, как там поживает наш Фецир?

И громко хохотал, довольный, что ему не успевали ответить.

…Однажды случилось непредвиденное: в далёкой Умерике лопнула центральная биржа. Взрыв оказался настолько сильным, что волна от него докатилась до южных районов Эх-Вынии. Волна ударила в дверь валютного отдела, и банк, где стоял на приколе Фецир, развалился прямо на глазах опешивших супругов, едва не придавив их обломками.

– Уж не проделки ли это Нанайца? – испуганно спросил Гр, вжимаясь от страха в кожаное сиденье. Он внезапно сник и загрустил. Увиденное подействовало на него угнетающе.

– Зачем ему устраивать такое? Это кто-то из местных, – засомневалась Ло, впрочем, тоже порядком напуганная.

– Назло! – высказал предположение Вяз. – Узнал, что вы заложили Фецир, да и взорвал его.

Гр приказал развернуть машину. Приехав в отель, он забился под телегу и лежал там, не отвечая на взволнованные вопросы Ло, жестами показывая, чтобы она от него отстала. Дождавшись, когда жена удалилась в спальную и занялась там приготовлением фруктовой маски для лица, Гр выполз из своего укрытия и, захватив бутылочку «Маисовки», сбежал из отеля. Проходимец знал, куда идти и где искать спасение от охватившего его страха. В центральный парк, там обитали местные стрекозы. Его тут же окружила стая насекомых. Они начали трогать тонкими лапками его плечи, голову, руки, безудержно стрекоча и возбуждённо дёргаясь. Гр почувствовал, что погружается в тяжёлый знакомый туман.

Очнулся он много дней спустя, когда сильные волны эхвынского моря ударили в него со всей силы, оставив на искусанной стрекозами спине едкую соль.

– Мама! Ло! – закричал Гр, чувствуя невыразимую боль во всём теле. Открыл глаза и увидел, что лежит в разодранной одежде на пустынном берегу, вдали виднеется зелёный оазис, а рядом стоит Нанаец на лыжах, а за ним возвышается Фецир во всём великолепии технического прогресса.

«Мираж», – разочарованно подумал Гр, закрыл глаза и вознамерился заплакать.

 

Встреча четвёртая. На берегу океана

– Вот ты где! – обрадовался бывший рассветчик, поднимая Гр с мокрого песка. – Что тут произошло? Я спустился с парохода, доехал до города, гляжу – Фецир в руинах стоит! Значит, и вы поблизости. Ну, думаю, беда – не убило бы тебя взрывом! Кинулся искать, точно, ты весь израненный. И уши снова как лопухи. А мечта? – спросил он взволнованно. – Мечта уцелела?

– Не вспоминай! – развязно отмахнулся Гр, за внешней бравадой скрывая беспокойство по поводу испорченного ДЗ. – Мечта сначала запила, по-чёрному. Потом начала драться. В конечном итоге я был вынужден продать её рекламщикам, – соврал Гр. – Парни сказали, что она очень подходит на роль главной героини ролика «Природа и мы».

– Плохо, что допустил до пьянки, – огорчился приятель. – С мечтами так нельзя. Слабеют они от алкоголя, беспомощными становятся перед жизнью. Пьяная мечта всё равно что пьяный штурман, с такой опасно в путь отправляться, не знаешь, дойдёшь ли до цели. Ну, делать нечего. Продал, телевизионщикам, говоришь? Не пропадёт, стало быть, выживет. Однако объясни, почему ты здесь оказался? Почему не в Столице?

– Да мы как чувствовали, что ты морем вернёшься, вот и пошли навстречу. А тут взрывы, видишь, куда меня отбросило? – ответил Гр, притворно вздыхая.

– Время такое. Сейчас везде перестрелки, вот и до Эх-Вынии докатилось. Ну, ничего, ДЗ быстро вылечит твои раны. Опирайся на меня, пойдём в телегу, вымоем тебя.

– Ха-ха! – с надменностью на лице рассмеялся Гр. – Телегой мы не пользуемся и моемся теперь в ванне, живём в сказочных апартаментах!

– В апартаментах? – переспросил товарищ. – Это хорошо, значит, будет, где компьютер подзарядить. Да ведь я тебя зову в свою телегу! В гости ко мне.

– То есть, как это «в свою»? – поразился Гр.

– Так. Надоело по углам скитаться, в гостиницах ночевать, захотел, как вы, – в уюте и на свежем воздухе. Купил сегодня в сувенирном магазине. Представь мою радость – последняя была. Оставшихся денег на карточке как раз хватило!

Нанаец отодвинулся немного в сторону, чтобы Гр мог увидеть новенькую телегу, точь-в-точь такую же, на которой они с Ло объездили пол-Эх-Вынии. В душе у Гр всё перевернулось от обиды.

– Я думал, ты отказался от мысли привезти сюда семью! Зачем?! Пусть спокойно живут с твоими родителями, пока мы не построим дезопровод! Мы! Мы заменим тебе родных! Ты забыл, с какой любовью тебя принимала моя жена? Как кормила тебя сахаром? – не удержался он, чтобы не укорить товарища.

– О чём ты, Гр? – удивился Нанаец. – Семья, как и мечта, всегда должна быть рядом, за исключением редких случаев, когда их невозможно соединить, но компромисс всегда можно найти. – И радостно воскликнул: – А вот, смотри, ДЗ! Привёз столько, что надолго хватит!

Мечтатель шагнул к телеге и постучал по огромному бидону, стоящему сверху. Затем открыл его, смочил в дезинфицирующем средстве носовой платок и принялся с осторожностью обрабатывать спину и уши Гр.

– Ты правильно сделал, что поехал мне навстречу, – продолжил Нанаец, переходя от одного укуса к другому. Он так и не снял с себя лыжи, несмотря на то, что топтаться на одном месте в них было неудобно. – Я планировал начать дезинфекцию именно с юга. Это соответствует технологии, чтобы первым делом уничтожить самые сильные микробы, свойственные жаркому климату.

– Про телегу с ДЗ я понял, – перебил его Гр, – а зачем тебе лыжи?

– Чтобы форму не потерять! – улыбнулся товарищ. – По песку много не набегаешься в ботинках. А с помощью лыж я все городские пляжи объездил, разыскивая тебя. Я и Фецир для удобства на лыжи поставил, открой глаза, коллега!

Гр нехотя взглянул. Действительно, два огромных колеса машины покоились на широченных лыжах, каждая была размером с балкон, на котором сейчас стояла их с Ло телега.

– Грандиозно! – выдохнул он и быстро, зачарованно спросил, кивая вверх: – А эт-т-то что за дивное явление?

На цистерне, болтая ногами, сидела красивая девушка в роскошном вечернем наряде с диадемой на голове. Она лузгала семечки и, казалось, внимательно прислушивалась к разговору.

– А-а-а! Это моя Удача! – обернулся к машине Нанаец. – Странное создание, куда я, туда и она. Всегда где-то поблизости бродит. Да я к ней привык, не обращаю внимания. И ты не обращай.

– Цып-цып-цып! – позвал девушку Гр, сложив ладонь так, будто в ней что-то лежало.

Красавица презрительно улыбнулась, выпустила крылья за спиной и улетела.

– Это ты зря, – сказал Нанаец. – Удача не любит вранья, оно для неё вроде сломанного шлагбаума, которому нет веры, за версту чует и пойдёт другой дорогой.

Гр стало плохо. Скорчившись, он схватился за живот, его вырвало. Пьяный угар давал о себе знать, а может быть, рассказ Нанайца подействовал таким образом. «Как у него всё ладно получается, – злобно подумал Гр, – всё как в мозаике складывается: мечта, Удача, Фецир, а мне одни дула от танков!»

Бедняга отплевался и спросил, пытаясь казаться бесстрастным:

– Когда начнём?

– Есть небольшая проблема с дезинфектатором. – сокрушённо произнёс Нанаец. – Брызгалка почему-то не работает, вся песком забита, как будто в буре побывала. Нужен ремонт, а купить растворитель не на что. Скажи, сохранились ли два красных ведра, в которых я получил кредит?

– Жена в них фиалки развела. Для красоты, – признался Гр.

– Срочно беги к ней, пусть пересаживает цветы в горшки, а вёдра неси мне! – командирским голосом приказал Нанаец и, увидев, как съёжился напарник, уже мягче добавил: – Ты пойми, получу эхвины за вёдра, купим растворитель, промоем брызгалку и двинем по дорогам. Хорошо, что я лыжи не снял, с ними я быстро в Столицу сгоняю. За день обернусь, думаю. С удовольствием прогулялся бы с тобой, да Фецир нельзя оставлять без присмотра.

Он взял Гр за плечи, встряхнул его для бодрости и, повернув лицом к городу, легонько подтолкнул вперёд, а сам улёгся на телегу, как был, с лыжами на ногах, и принялся ждать.

Гр вернулся часа через два. В его руках были красные вёдра.

– Вот женщины, – крикнул он, часто и глубоко дыша, – не хотела отдавать! Но когда узнала, что это ты просишь, в одну секунду освободила, помыла и вручила мне со словами «Ждём денег!»

– Умная, что тут скажешь, понимает остроту момента. Ну, я поехал. – Нанаец спрыгнул на песок, поправил рюкзак за плечами, взял лыжные палки и вместо прощания сказал: – А ты карауль машину, телегу, личный марафет наведи. Носовой платок больше не смачивай в концентрате, опасно. Просто прикладывай к ушам через каждые двадцать минут, к вечеру на место встанут. – Сказал, оттолкнулся и поехал в Столицу.

 

Встреча пятая. Ужин

Вечерело. Увидев удобное местечко между дюнами, Гр остановил Фецир рядом с небольшим кактусом, выключил зажигание, вылез из главного отсека и сделал знак жене, тащившей по песку телегу, чтобы она тоже остановилась.

– Надо передохнуть, – сказал Гр. – Пятый день в пути. Интересно, что имел в виду Нанаец, когда пообещал, что к вечеру вернётся из Столицы? Или у него лыжи реактивные?

– От конструктора всего можно ожидать, – резонно заметила Ло.

Она запрыгнула в кибитку, сняла с себя шляпку, устроив её между колен, укуталась в боа и мгновенно уснула рядом с Вязом, который ел сушёные груши. А Гр ещё долго сидел на оглобле, уставившись в голубое эхвынское небо, и думал о том, что они поступили весьма разумно, сбежав из Бон-Бона. Денег осталось на дне вазы, апартаменты нужно было освобождать, а кроме того, у них теперь был целый бидон чистейшего, без примесей, алкоголя и шоколада ДЗ! Надо быть глупцом, чтобы не понимать всей выгоды сложившейся ситуации! Что до лыжника – пусть попробует найти ветра в поле! Размечтался жук – семья, телега, Фецир! Неблагодарный.

Ло, когда узнала, что Нанаец отделился от них, не выдержала и в порыве гнева ударила Гр насосом. «Как он может! Как он может так поступать с нами! – кричала она, не понимая, что делает. – Мы для него настоящая семья! Мы! Он наш! Наш!» Потом стала бить себя в грудь и рыдала, и кричала, пока ей не пришла в голову мысль отомстить негодяю. Наскоро умывшись, Ло помчалась продавать телегу Нанайца. На вырученные деньги купила три экзотических пера в шляпу, тем и успокоилась. Они не стали дожидаться возвращения Нанайца. Как только Ло купила перья, семья погрузилась в телегу и окружными путями отправилась в Столицу.

«Вот доедем до центра, – размышлял Гр, сидя на оглоблях, – продуем с помощью насоса брызгалку и начнём дезинфекцию. Посмотрим, кто будет смеяться последним». Он попросил Вяза, который от груш перешёл к сухим кальмарам, перестать обжираться, а лучше пойти да набрать шампиньонов в дюнах. Упал на песок, закрыл глаза и сладко уснул.

Проснувшись, первым делом полез на ближайшую пальму. Забрался на самую верхушку, чтобы рассмотреть, что делается в мире, и нет ли где поблизости Нанайца.

– Кризис продолжается! – сообщил он Ло, которая проворно жарила шампиньоны, приправляя блюдо соком авокадо.

– А кривоногий? Нигде не видно? – обеспокоенно спросила жена, помешивая массу в сковороде.

– Не видно! Должно быть, уже вернулся. На берегу. Наверное, ищет меня с Фециром! Увидеть бы его рожу! – хохотнул Гр.

Юморист спрыгнул с пальмы, достал из-под циновки бутылку «Маисовки» и присел за стол, на который Ло уже поставила тарелки.

– Ну, ну! Расслабься, – посоветовал он жене, взглянувшей на него с неудовольствием, – сегодня можно! Устроим свой праздник, если так и не научились бить себя по ушам.

Гр ласково похлопал жену по её круглой спине и потянулся за стаканами, как вдруг две большие тени упали на стол и телегу. Взглянув вверх, Гр и Ло увидели крупную птицу, рядом с ней парил Нанаец, прицепленный за руку к воздушному змею.

– Добрый вечер! – сказал путешественник, приземляясь. – Как я рад, что всё в порядке и я нашёл вас.

Он отстегнулся от крепления, кинул змея в песок, сбросил лыжи и присел на стул, с которого при появлении гостей свалился Вяз. У парня от изумления пошли пузыри носом. Птица уселась неподалёку.

– Шампиньоны на ужин? – спросил Нанаец весело и с чувством голода. – Пахнет вкусно. У меня пара картофелин есть. В Столице купил. Дефицит!

Он достал из рюкзака сваренную в мундире картошку. Онемев от неожиданности, Гр с Ло смотрели на пришельца, не в силах произнести ни слова.

Гр по инерции налил водки в стакан и выпил. А Ло, очнувшись, закрыла сковородку крышкой, затем враждебно произнесла:

– Пусть вас кормят там, где вы пропадали целых четыре месяца, оставив нас одних в Столице. А когда встретились с моим мужем на берегу океана, заявили, что отделяетесь от нас. Подлости такой я не видывала.

– Там, где я был, шампиньоны не растут, – шутливо заметил гость. – Кругом одни снега да метели. А насчёт отделения не беспокойтесь! Наши телеги всегда будут рядом. Я так и сказал жене, заскочив к ним на недельку, сказал, что вызову их, как только мы с вами определимся, в какую сторону двинуть. Вот момент настал, завтра подам телеграмму, пусть приезжают. Да, кстати! Чуть не забыл. Ребята, я побывал на Луне! По просьбе эхвынского правительства.

Супруги застыли, сражённые новым для них известием. Вяз, воспользовавшись онемением родителей, присел к сковородке и принялся жадно есть.

– Не верите? Напрасно, – добродушно продолжил Нанаец. – Смотрите, у меня медаль «За покорение Луны. В благодарность от эхвынского народа». Я привязал красавицу к одному месту, и теперь она будет сиять только над Эх-Вынией. Для чего? Для того, чтобы эхвынцы могли построить лестницу, по которой будут подниматься в космос. Всё ещё не верите? Думаете, почему именно меня послали? Всё очень просто. Был фестиваль воздушных змеев, дай, думаю, и я попробую подняться в небо. На своей мечте. Что вы думаете? Поднялся выше всех! Меня и выбрали. Лети, говорят, к Луне, слишком много развелось спонтанности в мире, надо взять космос под контроль. И рассказали случай, когда один чудак-перчаточник, гоняясь за какой-то дамой, распугал все самолёты над Эх-Вынией, ни одного не осталось. Никто из пилотов не хотел рисковать. Страна несла большие убытки…

– Ты побывал на Луне? Вот это новость! – резко перебил его Гр, выйдя из столбняка.

Он тотчас вспомнил железный забор, межгалактический городок, генерала, учебную барокамеру, подлую голубоглазую буфетчицу, и страшная догадка пронзила его. А что, если Нанаец никто иной, как выпускник межконтинентальной академии? Что, если он?.. Нет! Это уже слишком. Все радости жизни в руки одного человека? Страшное беспокойство овладело Гр. Он почувствовал, как горло его сжала зависть, ему стало трудно дышать.

– Как там, на Луне, всё в порядке? – прохрипел он и, не дожидаясь ответа, спросил: – Что это за птица рядом с тобой? Раньше её не было.

– Моя мечта, – скромно ответил Нанаец.

– Больно жирная стала, – проворчала Ло. Она уже освоилась с присутствием человека, у которого недавно украла телегу.

– Подросла! – радостно согласился Нанаец. – Раньше умещалась в пузырьке из-под марганцовки, а сейчас, пожалуйста, – с петуха ростом.

Во время беседы птица смотрела на своего хозяина и качала в такт его речи головой, будто поддакивала.

На Гр напала икота. Тело несчастного содрогалось, пока завистник не догадался хлебнуть из бутылки. Расслабившись, Гр внимательно рассмотрел мечту: нежно-зелёный цвет, напоминавший молодые побеги бамбука, длинные перья, похожие на перья страуса, длинная, вся в рюшках, шея, роскошный хвост, заплетённый в множество мелких веничков, крепкие чёрные лапки – облик птицы заворожил его.

«Почему, – думал Гр, – почему она не моя? Почему мечты бегут от меня, как от какого-то монстра? Почему они не любят меня? Неужто презирают?»

В горле у него что-то забулькало, зашипело от злости, и, забывшись, Гр вдруг бросился на птицу. Зажав её хвост между пальцами, он попытался укусить мечту за спину.

Однако гостья оказалась сильной. Вывернув шею, она клюнула обидчика в лоб и выкрутилась из его рук. Затем взлетела в воздух, набрала высоту и камнем упала на голову Гр.

От неожиданной атаки грубиян оробел. Он замахал руками, показывая, что сдаётся, и, когда птица уселась рядом с хозяином, уважительно сказал, трогая голову:

– Ух, какая она у тебя дерзкая!

– Это точно, – подтвердил Нанаец. – С характером, не всем в руки даётся. На вот, выпей, успокойся.

Он хотел налить воды в стакан, но Гр опередил его и плеснул «Маисовки», которую выпил одним махом. Потом полез в сковородку, чтобы закусить, но, не обнаружив грибов, рассвирепел.

– Почему в моём доме меня бьют по голове и съедают мои грибы? – рявкнул он и дал Вязу подзатыльник. Он с удовольствием бы врезал Нанайцу, однако вспомнил, что тот был чемпионом по боксу в институте, поэтому грохнул кулаком о телегу, отчего у неё отлетела правая оглобля.

 

Ссора

– Кстати, а где моя телега? – спросил Нанаец, оглядываясь на треск оторвавшейся оглобли. – Путешественник встал и осмотрелся.

– А я её продал! – нагло, с вызовом ответил Гр, прекращая мутузить кибитку.

Проходимец вдруг успокоился. Он решил ни в чём не извиняться перед Нанайцем. Подумать только, какой успех: фестиваль, полёт на Луну, Фецир! Зелёная мечта! Дудки. Пусть попрыгает без машины! И без собственной телеги. Хватит с Гр унижений. Не в его привычках отказываться от задуманного и возвращать то, что он стащил у кого-то. Гр поправил воротник футболки, передёрнулся, встал, сунул руки в карманы шорт и принялся ходить взад-вперёд перед носом бывшего товарища, насвистывая марш. Ему помогла Ло. Увидев, что гость ничего не понял и пребывает в недоумении, она вынула откуда-то барабан с палочками и начала что есть силы бить в него, создавая искусственный шум, чтобы усилить произведённый словами мужа эффект. Шляпка на её голове, казалось, тоже приобрела воинствующий вид – поля напряглись и дрожали.

– Где моя телега? – громко переспросил Нанаец.

Ло демонстративно отвернулась от его вопросительного взгляда, а потом, передумав, закричала, не переставая лупить в барабан:

– Нет твоей телеги! Видишь на шляпе три пера? Вот где твоя телега – у меня на голове! Мой муж не сторож твоему хозяйству! Продали, купили перья! Ты, наверное, думал, что мы обрадуемся вашему семейству? Ха-Ха! Глупо было не воспользоваться случаем и не продать телегу. Знаешь, сколько было желающих поставить её дома в качестве сувенира? Много! Кучу денег получила! Ещё на три пера хватит!

– Вы, наверное, шутите. Не могу поверить, что это сделали мои друзья. Зачем? – Нанаец искренне недоумевал. Он не понимал причин столь неожиданной агрессии.

– Я ещё и не то могу сделать, – медленно произнёс Гр, нарочито отчётливо выговаривая каждую букву и толкая мечтателя указательным пальцем в грудь.

Ло перестала бить в барабан и подошла к ним поближе.

– Да, он может! – подтвердила женщина и громко ударила двумя палочками одновременно. Затем схватила со стола две картофелины, бросила на песок и раздавила, наступив на них пяткой.

Нанаец вздрогнул, лицо его сделалось печальным.

– Ты, наверное, болен? Снова ломает? – участливо спросил он, заглядывая в глаза Гр.

– Я совершенно здоров. А вот ты не в своём уме, если решился так низко оскорбить Ло. Твоя телега – плевок в её сторону! Какая «семья»? Ты должен жить с нами, пока ДЗ не побежит в Эх-Вынию рекой!

– Вот в чём, оказывается, дело! Но это невозможно, – твёрдо ответил Нанаец, начиная понимать, чем вызвана перемена в настроении супругов. – Объясните, почему вы были в Бон-Боне, куда я прибыл, чтобы двинуться к вам, в Столицу? На какие деньги вы жили в апартаментах и почему брызгалка Фецира отказывалась работать?

– Потому что отныне ты не имеешь никакого отношения к дезинфектатору! – закричала Ло и ещё раз ударила в барабан. – Он наш! Нечего было жрать сахар столовыми ложками!

– Да, это так, – подтвердил Гр, подбочениваясь и покачивая плечами. – Теперь Ло – мой компаньон, машина наша. А ты уволен. Навсегда, без права на восстановление.

Нанаец окинул взглядом присутствующих: Ло целилась в него палочками, Гр держал в руках железные шампуры для шашлыка, которые он незаметно вынул из телеги, когда бил по ней кулаками, Вяз долизывал сковородку, с угрожающим видом поглядывая на птицу – всё говорило о том, что его окружали враги.

– Что ты будешь делать, когда закончится ДЗ? Тебе хватит минимум на три месяца! – спросил он.

– В этом мы без тебя разберёмся. А ты что хочешь, то и делай. Строй свою дорогу среди кактусов, только смотри не уколись!

– Вот как? – удивился Нанаец и ласково погладил мечту, которая уселась к нему на плечо и ждала сигнала, чтобы снова клюнуть Гр. Угадав её настроение, Нанаец погрозил птице пальцем, показывая, что не стоит реагировать на крик.

– Вы только посмотрите на него! – изумилась Ло, следившая за его движениями. – Какая патологическая вальяжность! Какое извращённое спокойствие! Я бы со стыда на вашем месте сгорела, столько сахара съели у нас, просто ужас, а ещё кочевряжитесь!

– Довольно. Пусть будет так, как вы задумали, – с невозмутимым выражением лица сказал Нанаец и быстро подошёл к лежащему на песке бумажному змею. Задумчиво и с грустью посмотрел на Фецир, стоявший вблизи телеги, будто что-то решая для себя, затем повернулся к змею спиной и вдруг так громко пукнул, что Ло выронила барабанные палочки из рук. Вяз отскочил в испуге от пустой сковородки, а Гр залез под телегу. Раскалённый жарким воздухом и всё ещё яркими, несмотря на ранний вечер, солнечными лучами, змей загорелся. Пламя охватило его крылья, вырезанные из плотного ватмана, его гофрированную гриву и пустую, сделанную из офсетной бумаги голову. На фоне темнеющего небосклона горящий змей представлял собой тревожно-радостную картину, убедившись, что бумажный аэроплан горит со всех сторон, Нанаец встал на лыжи и взял в руки палки.

– Мама! Как это ему удалось? – крикнул Вяз.

– Бред. Куда он направился? – раздражённо бросил Гр, вылезая из-под телеги.

– Наглец! Что вытворяет при детях, – сказала Ло, приходя в себя после взрыва.

Все вместе они посмотрели на путника, стараясь разглядеть на его спине приспособление для поджога. Но там, кроме рюкзака, ничего не было.

– Эй, ты куда? – спросил Гр по привычке, не особенно надеясь, что Нанаец ответит.

Но тот ответил, как всегда, чистосердечно и прямо:

– Поеду на Северный полюс, посмотрю, может, растоплю пару айсбергов. Займусь разведкой питьевой воды, подумаю, как доставлять её в пустыню.

– А можно? – с отчаянием в голосе поинтересовался Гр, чувствуя, как у него засосало под ложечкой.

Ло подняла палочки и хотела снова ударить в барабан, но остановилась, заинтригованная ответом гораздого на выдумку экспериментатора.

– Отчего же нельзя? Айсберги, они ведь ничейные. Подплывай да откалывай кусок! – Услышала женщина ответ проходимца и поразилась, какие верные и вместе с тем простые решения находит этот человек.

– Возьми меня с собой! – нагло, тоном капризного ребёнка попросил Гр.

Нанаец лишь рассмеялся:

– Подумаю. Если что, подам сигнал. Следи за небом! Оно подскажет. Да, чуть не забыл, вот эхвыны за вёдра, они по праву ваши. – Он вынул из кармана деньги, бросил их в руки подскочившей Ло и встал на лыжи.

Упираясь палками в песок, неутомимый путешественник заскользил по поверхности пустыни. Заходящее солнце било ему прямо в глаза, лёгкий ветер дул в спину, задирая низ рубашки. Заметив, что Нанаец жмурится, мечта вспорхнула с его плеча и полетела впереди. Её мощные крылья показались Гр двумя фантастическими опахалами, достойными сказочного шейха. Несчастный сморщился от невыразимого чувства тоски, поэтому не успел отклониться: зелёная птица вдруг развернулась, с шумом пронеслась над Ло и Вязом и со всей силы клюнула Гр в шею. И вновь полетела впереди хозяина, продолжавшего твёрдо шагать вперёд. Вот он ещё раз оттолкнулся палками от Эх-Вынии и окончательно скрылся из виду растерянного Гр…

Проходимец стоял на прямых одеревеневших ногах, не понимая, что произошло, почему ему кажется, что он снова стоит на мосту? Один во всём мире! Почему вдруг нагрянули мысли о пограничнике-капитане и украденном насосе? Почему пятна раздавленных картофелин опять напомнили о Смете? Он почувствовал, как солёные слёзы обожгли глаза, и понял, что вместе с каплями едкой влаги из организма убегают и последние капли надежды. Надежды на то, что когда-нибудь у него получится найти и приручить мечту, чтобы она сидела у него на плече или летела впереди, закрывая от солнца. Ему сделалось невыносимо больно. Чтобы удержаться и не закричать в голос, он сжал уши руками и зашатался…