Так его фамилия пишется на предаторском: | . Произносится она трудновато, но можно уловить что-то типа «Егоров». Поэтому так и будем его звать. Хищник Егоров. Для простоты. Без насилия над человеческим ухом.
Егоров был самым младшим в семье. Батя его Хищник крутой был. Председатель охотничьего клуба. Поэтому дом был завален всякими инопланетными позвоночниками. Каждую пятницу отец брал двух старших сыновей, напихивал звездолёт оружием и сваливал до понедельника. Никогда пустым не возвращался, только пьяным и с трофеями. А младший Егоров охотиться не любил. Он любил стрекоз и паять. Для старшего Егорова это было трагедией. Весь в мать. Даже пятна такие же. Тьфу. Но сына пока не трогал – пусть учится. А когда ему стукнуло 18, тут уж отец не отстал.
– Завтра полетишь на охоту.
– Но, пап, я еще не допаял приёмник!
– Срать я хотел на твой приёмник. Ритуал инициации еще никто не отменял. Летишь на год, чтоб к следующему лету притащил сюда 10 позвоночников, понял меня?!
– Пооонял…
Под издёвки и улюлюканье старших братьев отец запихнул упирающегося Егорова сначала в латы, потом в звездолёт и отправил на Землю. В качестве точки приземления отец запрограммировал участок зауральской тайги, недалеко от воинской части десантно-штурмовой бригады. Чтоб сынишка не филонил, а на нормальных тварей охотился. Майской ночью Егоров плюхнулся на какой-то холм, пугливо высунулся из кабины и, первое что сделал – снял дурацкие латы, которые ужасно натёрли жопу. Забросал звездолёт хвойными лапами и остаток ночи прятался на дереве. Утром он узнал, что отец просчитался: пока Егоров шлялся по космосу, бригаду расформировали, и теперь в военном городке жили только хорьки и наркоманы. Егоров этому безумно обрадовался – выдирать из людей позвоночники он не хотел. Зато здесь были офигенно красивые стрекозы. Егоров отписался матери, что хорошо долетел и занялся энтомологией.
На третьеклассника Лапкина Егоров натолкнулся через месяц, когда тот начитался «Робинзона Крузо» и убежал из дому отшельничать. Лапкин не испугался Егорова – в его ночном шкафу жили твари пострашнее, а в старших классах вообще ебланы какие-то. И Лапкину тоже нравились стрекозы. Егорову же настолько оста****ело одиночество, что мелкий пацан был для него как переполненные «Лужники». С тех пор они днями слонялись по тайге, паля по шишкам из наплечной пушки, или просто валялись под деревом, грызя соломинки и ведя беседы. Полнейшая, в общем, акуна матата.
– Скажи, Егоров, а много ещё во Вселенной цивилизаций?
– До ****ей. Вот, бывало, летишь в космосе, захочешь посрать нормально так, с красивым видом. Приземлишься на чахлую мелкую планету, только расположился, «Вселенскую Правду» развернул, глядь – и тут цивилизация. Набегут, транспаранты в рыло суют, мол, добро пожаловать. Или из танков давай шмалять – так со спущенными штанами и валишь.
…Иногда Егоров напяливал латы, врубал режим невидимки, и они играли в прятки. Невидимка вообще была вещь классная. Как-то пришёл Лапкин пасмурным и с фингалом.
– Слушай, Егоров… А ты не мог бы выдернуть позвоночники у троих дебилов из 9-го «Б»?
– С какой стати мне это делать?
– Достали они меня. Деньги на обед отжали и издеваются.
– Нафига эта жесть, друг мой Лапкин? Давай сделаем тебя самым крутым в твоей бляцкой школе!
На следующий день дебилы опять подошли к Лапкину. Лапкин стал безумно вращать глазами и пугать их тем, что он колдун 80-го уровня. Дебилы рассмеялись, а невидимый Егоров раскидал их за это по всему двору. С тех пор Лапкина никто не трогал, а одна девочка его поцеловала и позволила таскать ранец.
А в сентябре приключился с ними смешной случай. Егоров объелся брусники и уснул. Разбудил его противный звук пикающей руки. Это Лапкин забавлялся с его часами и случайно врубил бомбу.
– Ты чё наделал?! Я просил не трогать эту ***ню!!!
– Извини.
– Бежим – сейчас ****ёт!!!
– Куда? Она же на твоей руке…
– Блять!!! Точно… Быро в звездолёт, там отвёртки все!!!
Еле успели. Иначе не было бы сейчас Лапкина и Егорова, а нам врали бы по телику о метеорите или сбитом доблестными «Искандерами» подлом американском беспилотнике. Но обошлось. Поэтому слушаем про Сирию.
…Снова настало лето. Егоров и Лапкин лежали под сосной и слушали птиц.
– А напомни, Лапкин, какое сегодня число?
– Двадцать второе июня.
– Ииииии!!!! – встрепенулся Егоров, – уже ж больше года прошло, как я здесь!! Мне ж домой надо! Слушай, а где у вас морг?
– На Весёлой улице, а что?
– Мне штук десять позвоночников надо срочно! А то батя заругает, я и так нихуя не фаворит, а тут вообще…
Егоров осёкся, всматриваясь в чащу. Как будто мираж увидел. Но это был не мираж.
– Здарова, сынок! А мы соскучились. – Отец с сыновьями выключили «Невидимки» и уставились на Егорова пьяненькими глазами.
– Привет, пап… Братаны… – ватной рукой помахал Егоров.
– Ну где трофеи твои, похвастайся.
– А они это… Я девять штук собрал, а… Мне еще денёк бы один, и я домой, чесслово.
– Никогда врать не умел, – ответил отец, а братья заискивающе закивали. – Позор ты семьи, вот ты кто. А это кто там за тебя прячется?
– Это?… Это Лапкин, друг мой. Помогает мне… это самое… десантников выслеживать и всё такое… Приманка! На живца я обычно…
– Ясно. Короче. Выдирай из него позвоночник и полетели. В безлюдье и малец человек.
– Да ты что, – наигранно рассмеялся Егоров, – это ж… я таких вообще выпускаю! Маленький, сколиозный… Нафиг он нужен!
– Выдирай, я сказал.
– Нет! – твёрдо сказал Егоров и испугался собственной храбрости.
– Ты отцу перечишь, ****юк мелкий?! Тебе по сусалам настучать?!
– Валим! – неожиданно для самого себя пискнул Егоров, схватил Лапкина и ломанулся в кусты.
– Лаааааадно. – Зловеще протянул Егоров-старший и надвинул на глаза шлем.
– Ты чё, бать?! – сказал один из сыновей, – это ж твой сын?!
– Нет у меня сына. Кто первый вальнёт ублюдков, тому три пузыря «Млечной Путинки». Начнём охоту…
…Опальный Егоров, прижимая к груди третьеклассника Лапкина, бешеным бегемотом нёсся сквозь чащу. Сзади слышалось приближающееся улюлюканье, над головой пролетали смертоносные диски, красные точки пулемётов метались по листве, столетние сосны с треском падали вокруг, поваленные многочисленными взрывами.
– ААААА!!!!!! Убивают!!!! – истошно вопил Егоров, но его никто не слышал. А если и слышал, то не понимал. Нету в тайге ценителей предаторского языка.
Очередной взрыв раскурочил берёзу на пути Егорова, он зацепился за неё ногой и бухнулся головой аккурат на валун. Наплечная пушка от удара случайно выстрелила в пустоту. Сознание Егорова окунулось во мрак…
…Очнулся Егоров быстро. Кругом тишина, только в руках ворочался живой, но немного описанный третьеклассник Лапкин. Егоров встал, осмотрелся и охуел.
Невдалеке, с огромной дыркой во лбу лежал его отец. Рядом стояли на коленях его братья, уткнувшись головами в игольчатый настил. По направлению к Егорову-младшему.
– Парни?! Я… Это я его?! Оёёёй… Слушьте, я ж нечаянно, я…
– О, Великий Воин!!! – заверещал один из братьев, обращаясь к Егорову-младшему.
– О, Лучший Охотник Вселенной! – вторил ему другой брат.
– Вы ****улись, что ли?
– Нет! Ты убил Короля Охоты! По тысячелетней традиции теперь Ты – Король! Его клуб – твой клуб! Его позвоночник – твой позвоночник!
– Вы щас серьёзно это? Или прикалываетесь, как обычно?
– Мы ждём твоего приказа, Светоч!
– Дааааа?! – изумился Егоров и даже немного расправил чахлые по меркам Хищника плечики. – Ну тогда… Валите нахуй отсюда.
– Да, милорд.
– И отца заберите.
– Слушаюсь, милорд.
– Похороните его за счёт фирмы. Матери привет. Я позвоню в понедельник.
– Будет исполнено, милорд.
– А! И это самое… Здесь теперь заповедник, люди в Красной книге, все дела. Вопросы?
– Никак нет, Вашество.
С тех пор прошло много времени. Егоров устроился в лесничество и гоняет браконьеров – людям просто ружья в жопу вставляет, а Хищникам может и позвоночник вырвать. А по выходным валяется с Лапкиным под деревом. Или шляется по тайге. У Лапкина теперь переносная колонка есть. И из динамиков – «Акуна Матата». На полную катушку.