Адъютант, командный мостик Рвения.

— Восемнадцать крейсеров… — охнул адъютант, когда сканеры произвели идентификацию сил Федерации.

'Откуда они здесь?!' — противник опроверг все классические теории, совершив засаду в открытом космосе.

— Оставить панику! — рявкнул громовой голос, когда по мостику поползли панические нотки. — Они нас еще не видят!

'Точно! Они же просто идут на…' — слова встали в горле, когда адъютант понял, что вытянутая цепочка крейсеров несется прямо в сторону старого Лазаря.

— Звеньям с альфа по дельта, огонь по головному крейсеру! — Бенедикт, главнокомандующий вооруженных сил Республики, не стал тратить время на активацию нейрошнура, а отдал приказ по старинке голосом.

Еще секунду назад пустой космос пронзили сотни лазерных лучей. Невидимые для обычного глаза, они неуклонно раз за разом поражали гигант военной промышленности Федерации, фокусируясь на одной цели. За доли секунд тонкая пленка силовых щитов канула в небытие, и лазеры принялись за обшивку. Прочнейшие сплавы плавились и испарялись за доли секунды под непрерывным обстрелом сразу сотни судов, но дальше дело не шло — даже перейдя в форму плазмы, металл продолжал поглощать лазерные пучки, не пропуская их дальше к обшивке.

— Сэр, температура на поверхности обшивки достигла пятидесяти тысяч градусов! — рапортовал один из многочисленных подчиненных, но командир уже ушел в мир грез и взирал на поле боя через многочисленные камеры и датчики.

Прикрывшись системами маскировки, оба флота спешили по своим делам, и лишь случайность заставила их пересечься. Один из дальних разведчиков решил покрасоваться перед напарниками и отлетел на две тысячи километров в сторону, где и обнаружил несущиеся по инерции крейсеры, соблюдавшие режим радиомолчания. Помимо тишины в эфире, федералы заглушили реакторы и выстроились в линию, чтобы осевшие на Лазаре республиканцы узнали о прибытии вражеского флота как можно позже. Похожие по форме на вытянутую грушу, крейсеры имели длину в несколько сотен метров и являлись одними из самых страшных судов, когда-либо выходивших из-под руки человека. Ужасающая мощность главного калибра и чрезвычайное бронирование, вот что соединялось в этих монстрах.

Даже сотня судов не нанесла серьезного урона головному крейсеру — пускай его и окружает сверкающее во всех диапазонах облако газа, но оно довольно плохо проводит тепло, поэтому вся совместная мощность флота Республики уходила на нагрев облака, а не на дальнейшее прожигание десятиметровой брони. С тех пор как Федерация приняла специальные меры для удержания облака плазмы около корабля, вскрыть хоть один крейсер стало неимоверно сложно.

— Черному звену нанести удар по замыкающему крейсеру! — Бенедикт отдал приказ и мысленно перекрестился, ведь если крейсеры успеют активировать зенитные орудия, то на элите военных сил можно поставить крест.

Хищные птицы сорвались с места и по широкой дуге понеслись в тыл колонны. Эти переоборудованные портовые тягачи не несли на себе многометровой брони или же мощных силовых щитов, но отличались чрезвычайно большой маневренностью. Стайка темно-золотистых фрегатов вплотную подлетала к противнику и наносила гравитационные удары с низкой орбиты. Раньше генераторы тяготения использовались для буксировки судов в доках или для подавления эффекта инерции при перелете от одной жертвы к другой, а теперь, выведенные на максимальную мощность, они перемалывали хрупкое оборудование…

— Зачистка замыкающего корабля начата, — спокойно произнес адъютант, когда спецгруппы вышли на дистанцию атаки.

— Хорошо, продолжайте, — буркнул Бенедикт, уже и не помня, сколько раз он произнес эту фразу хотя бы за последний месяц.

Ведь, что скрывается за этим простым и рутинным словом "зачистка"? Уничтожение высокотехнологичных приборов, чтобы противник не смог продолжить бой? Нет! В первую очередь, зачистка очищает судно от присутствия людей! Человеческое тело не выдерживает перегрузок в десятки g, а лишенный экипажа корабль становится почти безвредным. Казалось бы, перед тобой враги, забравшие сотни мирных жизней просто из-за нежелания расплачиваться за еду, но почему же сердце обливается горькими слезами при виде крейсера, разрываемого на части гравитационными волнами?

— Сэр, флот противника начал процедуру торможения, — тяжелые и громоздкие суда Федерации разгонялись и тормозили крайне неспешно, что дело их отличными мишенями, но невероятная живучесть компенсировала недостаток маневренности.

— Понесенные потери? — с закрытыми глазами спросил командир, чтобы никто на мостике не видел его смятения.

— Нулевые… с обеих сторон.

— Птицы, отбой! Тыловой корабль уже мертв! — Бенедикт отозвал слабо бронированные суда, пока они не попали под действие гравитационных излучателей противника. Замыкающий корабль расплатился сполна за свою промашку, когда он вышел из зоны действия ПКО других членов группы.

Полагавшиеся в первую очередь на скорость и небольшие размеры, черные птицы становились совершенно беспомощными, когда теряли свободу маневра. Стоит только гравитационному лучу зацепиться и на пару секунду остановить корабль, как залп главного калибра не оставит от судна и следа. По сравнению с лазерным лучом, шары плазмы летели чрезвычайно медленно и редко попадали по подвижным мишеням, но если все же достигали цели, то оставалось только молиться — ведь флот Республики полагался исключительно на мобильность и щиты, а последние защищали только от ударов по касательной. Но только, крейсер не полагается исключительно на главный калибр, а еще использует зенитные лазеры, не требующие попадания цели под действие гравитационный сетки.

— Противник игнорирует потери и перестраивается в атакующий клин!

'Черт', - сквозь зубы чертыхнулся Бенедикт, не ожидавший столь яростного напора. Обычно, корабли Федерации перестраивались в сферу, ощетинившуюся во все стороны дулами излучателей, чтобы защититься от назойливых штурмовиков, но сейчас крейсеры увидели нечто ценное и теперь рвались к нему, не считаясь с потерями.

— Драконам начать операцию! — командующий использовал один из последних тузов в рукаве, чтобы хоть как-то сравнять шансы, все же сотня фрегатов, десяток черных птиц да еще десяток спецкораблей разных марок — это ничто против железной поступи восемнадцати крейсеров.

— Приняли, — откликнулись три грузовых тягача, летавшие за конвоем на расстоянии в несколько миллионов километров. Взяв курс на крейсеры, они встали в разгон, не забыв поставить на взвод два-три многотонных снаряда. В отличие от всех прошлых попыток, когда бомбардировщики швырялись астероидами, начинка новых снарядов кардинально отличалась, поэтому командующий и держал факт их наличия в рукаве.

— Подлетное время восемь минут, — холодно заметил адъютант, не одобрявший размещения стратегически важных единиц столь далеко.

— Противник вышел на дистанцию эффективной работы плазмы! — завопил тактический компьютер, предвещая начало артиллерийской дуэли.

Игнорируя жалкие потуги объеденного флота, массивные крейсеры прошли сквозь рассыпавшийся в стороны строй и сравняли скорость со своей жертвой. Передвигаясь неспешно и величественно, они казались артистами, вышедшими на подиум под бурные аплодисменты народа. Раскаленная докрасна обшивка словно призывала всех подлететь поближе и посмотреть на ужасающее представление, грозившееся начаться с минуты на минуту.

Наконец-то крейсеры завершили маневрирование и развернулись носом в сторону… Нет, не в сторону командного корабля Республики и не в сторону двух груженых под завязку транспортников, а в сторону недостроенных гиперврат. Именно их флот Республики перевозил в безопасное место после успешно проведенной операции, и именно они стали первоочередной целью для ударного флота Федерации, не желавшей восстановления правопорядка в системе.

Броневые плиты на носу кораблей отошли в сторону, обнажая двадцатисантиметровые провалы главного калибра. Лазеры тут же попытались проникнуть внутрь и выжечь ствол изнутри, но сложно сжечь то, что удерживает и направляет плазму температурой в много миллионов градусов. Кто бы мог подумать, что рейлаганы, еще год назад являвшиеся фантастикой, прочно войдут в обиход, заслужив славу чрезвычайно мощного, но недальнобойного вооружения.

Как Федерация смогла создать подобное, оставалось загадкой для ученых Республики, не способных не то что создать эффективную защиту, а просто скопировать существующее оружие. К сожалению, рейлаганы устанавливались только на суда класса крейсер, поэтому получить хоть один рабочий экземпляр Республике не удалось — сложно уничтожить столь бронированную громадину, не повредив при этом реактор, а именно он являлся главной частью оружия.

Процесс выстрела шел в три стадии. Сначала в рабочую камеру реактора вбрасывается дополнительная партия водородного топлива вперемешку с более тяжелыми элементами. Бурно текущая термоядерная реакция дополнительно стимулируется лазерным обжатием, доводя температуру снаряда до нескольких десятков миллионов градусов. Следом идет процесс забора раскаленного металла из рабочей зоны и относительно долговременная стабилизация снаряда в небольшой шарик, который на заключительном этапе выстреливается в сторону цели.

Лишавшийся верхних электронных оболочек металл чрезвычайно заряжен, и лишь стабилизация силовым полем удерживает снаряд от взрывообразного разрушения под действием отталкивающих кулоновских сил. Выстрел из рейлагана, действующего по принципу пушки Гаусса, разрушал хрупкое равновесие снаряда, поэтому дистанция эффективной работы оружия составляла ничтожные значения по меркам безграничного космоса, но поражающая мощность ужасала.

— Залп! — все собравшиеся на мостике на секунду отвлеклись и взглянули на обзорные экраны.

Из темных провалов на корпусах кораблях, вырвались миниатюрные солнца, мгновенно затмившие даже полыхающий нестерпимым жаром головной крейсер. Разогнанные до скоростей в тысячи километров в секунду, они обрушились на недостроенный бублик. О том, что с расстояния в десять километров крейсеры промажут по столь большой цели, оставалось только мечтать, все двенадцать снарядов угодили точно в яблочко.

Толстая оболочка щитов, укутывающих врата, на мгновение стала видимой в оптическом диапазоне, показав всем окружающим воистину сюрреалистическую картину — в месте каждого попадания снаряда пленка продавилась вглубь на пару сантиметров, тем самым коснувшись обшивки. В местах соприкосновения обычного материала и чистой энергии произошло рождения целого урагана частиц. Большая часть из них принадлежала к разряду фотонов, поэтому пленка и становилась различимой обычным глазом, а попытки автоматики выпрямить поле лишь приводили к возникновению ряда светящихся разными цветами колец вокруг места удара. Переливаясь, словно новогодняя елка, всеми оттенками цвета от мрачно фиалкового до кроваво красного, врата служили прекрасным услаждением для глаз.

— Состояния щитов? — каким бы красивым зрелищем это ни являлось, но первоочередная задача снарядов нести разрушение, а не радость.

— Выдержат еще десятка два залпов, не больше, — ответил адъютант.

'Черт! Их слишком много!' — сдавленные мертвой хваткой ручки капитанского кресла жалобно заскрипели.

— Флот перенос огня на пятый крейсер. Оракулы, фокусировка на восьмом. Активировать перегрузку щитов, — командующий отдал распоряжения и принялся неистово молиться, чтобы генераторы щитов выдержали достаточное время для уничтожения вражеской группировки.

Холодный и безжизненный космос вновь озарился потоком лазерных лучей, снова и снова прожигавших толстую обшивку крейсеров. Полтора метра сплошного тугоплавкого металла — сложное препятствие для горнопроходческих лазеров, вынужденных работать на предельной дальности, где эффективность падает почти до нуля, но тем не менее, броня мало-помалу поддавалась.

Вот половина маневровых двигателей пятого крейсера приказала долго жить, и теперь корабль ворочался в пространстве со скоростью улитки. Вот смолкла первая батарея зенитных лазеров, а следом за ней и вторая. Командир звена штурмовиков увидел в этом шанс, и попытался нанести гравитационный удар, но… стоило хлипким кораблям приблизиться на два десятка километров, как одна из батарей ожила и выплюнула смертоносный пучок фотонов.

Не встретив на своем пути более серьезного препятствия, чем пара сантиметров стали, высокоэнергетические частицы прошли сквозь корабль, словно нож сквозь масло. Небольшое расстояние и слабое бронирование штурмовика сделали свое дело, и в обшивке появилась аккуратная дырочка размером с мяч для пинг-понга, а отразившееся от многочисленных металлических поверхностей лазерное излучение выжгло сетчатку пилота. К счастью, пилот не успел ничего ощутить, так как помимо обшивки и двух внутренних переборок луч снес левое плечо скафандра, а последующая взрывная разгерметизация отправила пилота в мир иной.

Остальные хищные птицы благополучно завершили стремительный бросок и вышли на низкую орбиту. Стоило только кораблям погасить относительную скорость, как темно-золотистый корпус подернулся рябью от включившихся в боевой режим генераторов гравитации. Лазерная же батарея только заканчивала цикл перезарядки, поэтому судьба крейсера казалось предрешенной, но вмешался пресловутый человеческий фактор.

В экипажи штурмовиков брали людей только с исключительной реакцией, а само пилотирование осуществлялось только посредством прямого подключения, поэтому пилоты черных птиц максимально приблизились к теоретическому пределу эффективности управления кораблем. Но даже этого не хватило, а если точнее, то слишком быстрая реакция и погубила оставшихся членов звена.

Пока привязанное к креслу тело стоически переносило все перегрузки, мозг пилотов перерабатывал весь массив поступающих данных: мертвые зоны в ПКО, уязвимые точки на крейсерах и прочая полезная информация непрерывным потоком шла с кораблей поддержки, замерших на расстоянии от основной схватки. Усыпанный гроздьями антенн Оракул не только служил объектом постоянных насмешек за походивший на морской огурец корпус, но и являлся источником неоценимой информации. Именно благодаря наличию специализированных судов, способных просканировать крейсер насквозь, Республика еще не проиграла. Одно дело пытаться уничтожить крейсер грубой силой, и совсем другое дело — знать уязвимые точки и бить только туда, да и знать о том, что ты на прицеле вражеских батарей, не помешает.

Именно сообщение о реактивации зенитных лазеров, небезосновательно выбравших черных птиц в качестве основной цели, и поставило крест на звене. Даже прошедшие строгий отбор пилоты черных птиц все еще оставались людьми, которым не чужд инстинкт самосохранения. Глубоко подавленный медикаментозными препаратами, он на мгновенье проснулся, когда пилоты осознали работоспособность батареи, и отложил активацию ударных генераторов на десятые доли секунды, но именно их хватило на перезарядку батареи.

Второй залп зениток оказался гораздо страшнее, чем первый. Теперь луч и не пытались сфокусировать, а просто вдарили широким конусом, задевшим все близлежащие корабли. Мощностью пучок не отличался, но вибрирующая под действием генераторов гравитации обшивка стала очень хрупким материалом, поэтому корабли разлетелись на кусочки, словно стеклянная ваза, упавшая на пол. Наводившее страх звено черных птиц перестало существовать, но свою задачу все-таки выполнило — автоматика корабля, подбитого первым, отработала четко, и нанесла удар в момент активации зенитной батареи. В обычном случае, одиночный гравитационный удар не нанес бы никаких повреждений, но рейлганы и зенитный орудия выпили запасы энергии до дна, поэтому на активацию защитных барьеров просто не хватило энергии.

— Ааа, — адъютанту командира почудилось, что он слышал предсмертные вопли сотен людей, взаимно истребивших друг друга за какие-то два десятка секунд.

— Потеряно черное звено, — тактический компьютер услужливо вел подсчет выведенных из строя кораблей, но он не учитывал одного — людей.

'Девяносто восемь человек!' — направленный гравитационный импульс забрал жизни не только восьмерых космических пиратов, прикрывающихся словом Федерация, но и девяти десятков рабов, содержавшихся в нечеловеческих условиях на каждом из крейсеров.

Пираты услужливо вещали напрямую из переполненных отсеков, чтобы каждый из пилотов мог сам увидеть результат своих действий. Ведь далеко не каждый решится забрать невинные жизни, особенно если среди них могут оказаться знакомые или родственники. Такой психологический трюк придумал федерал по кличке Линкольн. Он посчитал этот ход достаточно остроумным и поспешил сообщить всем вокруг, но железная рука военного департамента подзакрутила гайки вольным пилотам. Теперь в вооруженных силах использовались только модифицированные специальным образом корабли, и программа модификаций обязательно включала установку шифрования на каналы связи. Помимо устранения каналов утечки информации, она также решала вышеуказанную проблему, так как только штаб флота мог принимать нешифрованные сообщения.

'На крейсерах находится больше двух тысяч рабов!' — от сухих цифр волосы по всему телу вставали дыбом.

— Угу, — тяжело вздохнул капитан, смахивая слезинку с края глаза.

Для других членов экипажа Рвения сообщения от кораблей Федерации оставались загадкой, поэтому они и не могли понять капитана, искреннее сожалевшего об уничтожении каждого крейсера противника. Разумом он понимал, что те люди обречены, но душой все еще не мог смириться.

— Проект черная птица, уничтожение произошло путем… — адъютант принялся за доклад, строчка за строчкой, описывая технические причины гибели элитной эскадрильи, чтобы хоть немного отвлечься от безумства, происходящего вокруг. Все равно, вся роль человека ограничивалась выбором цели для атаки, а все остальное компьютеры способны сделать самостоятельно. Да и, как показал инцидент с черными птицами, помощь человека в выборе цели может не только помочь, но и навредить…

Между тем, в бой вступили главные силы Республики — Оракулы. Подобно кораблям дальней разведки, крейсеры несли продвинутые радарные системы и мощнейшие вычислительные комплексы, что делало возможным сопровождение целей на расстоянии до пяти световых секунд. К сожалению, чтобы добиться столь выдающихся характеристик, инженерам пришлось сделать сенсорный комплекс узконаправленным, поэтому корабль мог сопровождать лишь очень ограниченное число целей, а именно пять, по одному на каждое из двухметровых радиолокационных зеркал, расположенных на носу. Это ограничение не имело бы значения, если бы не одно но — для захвата цели требовалось предварительное наведение с помощью всенаправленных сенсоров, а дистанция их работы оставляла желать лучшего.

В итоге, если учитывать специальные меры, предпринятые противником, Оракулам требовалось подпустить соперника почти вплотную — на пару тысяч километров, что сводило на нет все преимущества продвинутой электроники. А отсутствие многометрового бронирования и вовсе ставило крест на проекте, но выход нашелся в исторических книгах. Пускай гигантские на фоне размеров судов расстояния между кораблями делают бессмысленными большую часть маневров, но все же там можно почерпнуть важный факт — сражения не выигрываются одиночками. Даже простая координация кораблей и фокусировка огня на одной цели позволяет перевесить ход битвы на свою сторону, что уж говорить о более плотном сотрудничестве.

Так, Оракулы полагались не только на свои сенсоры, но и получали потоки данных от всех кораблей флота. Комбинируя все полученные результаты, они могли захватить цель и на предельной дистанции, а дальше участь незадачливого судна была предрешена. Пятидесятиметровое зеркало на носу корабля могло сфокусировать лазерный пучок на расстоянии в несколько световых секунд, что позволяло наносить удары до победного конца: вражеский корабль просто не успевал ни выйти за пределы радиуса поражения, ни подойди на дистанцию выстрела к Оракулу, ведь тот тоже не стоял на месте, а двигался.

Единственным недостатком лазеров большого калибра, как в шутку их окрестили пилоты, был большой радиус пятна. Даже применение невиданных ранее размеров зеркала не перевесило законы физики, поэтому на рабочей дальности в три световых секунды ни о какой фокусировке говорить не приходилось — пятиметровое пятно — вот теоретический минимум, а на деле еще больше. Этот лазер не прожигал аккуратную дырочку, а грел всю обшивку целиком, тем самым выполняя свое предназначение.

Ведь несмотря на адский холод безвоздушного пространства, проблема отвода всех этих гигаджоулей от перегретой обшивки вставала в полный рост. Космос — он такой безграничный и… пустой, а тепло нельзя передать пустоте, как бы мы этого ни хотели. Остается только отвод тепла способом излучения, но и здесь конструкторов крейсера поджидали технические трудности: скорость процесса сильно зависит от температуры (~t^4), а допустимый диапазон для человека и оборудования очень мал, поэтому требуется строить громоздкую систему терморегуляции, перераспределяющую тепло на излучательные пластины. Разогреваясь до нескольких тысяч градусов, они обеспечивают сносные условия для работы техники и экипажа, но все равно температура внутри корабля не падала ниже тридцати пяти.

Совместно все эти технические новшества придали Оракулу вид небольшого цветка, где роль пестика играло зеркало главного калибра, системы сопровождения цели выступали в роли тычинок, а вытянутый корпус и пластины охлаждения походили на ствол экзотического растения. Столь сложная конфигурация диктовалась особенностями работы лазеров высокой мощности и небольшой прихотью главного инженера. Ведь если корабль полагается только на щиты, то зачем все эти гладкие поверхности и зализанные корпуса, если внутренние системы имеют совсем другие размеры и форму?

Броню же не использовали по следующим причинам: десять сантиметров металлокерамики не выдержат напора плазмы, а более толстый слой брони сделает из относительно маневренного крейсера неповоротливую громадину. Небольшая маневренность не была бы помехой, если бы не жесткая фиксация главного зеркала. Небольшую подстройку можно выполнить и на этапе формирования пучка, но все же основным способом наведения главного калибра Оракула оставалось вращение вокруг собственной оси.

— Тестирование реакторов завершено… Тестирование систем фокусировки завершено… Системы охлаждения работают в штатном режиме… Активирована накачка рабочей зоны, — летели данные о состоянии Оракулов.

— Что ж, посмотрим на способности моих малюток, — про себя пробурчал адъютант, лично курировавший проект создания ударного флота.

— Накачка завершена. Залп… Идет накачка рабочей зоны, — рапортовали Оракулы, пока волновой пакет жестокого излучения летел в пространстве.

А через две секунды на обшивке крейсера вспыхнуло красное пятно. Сразу целый слой брони испарился в вакуум, а по оставшимся броневым плитам побежали трещины — расширяясь под действием температур металл не находил себе выхода, поэтому разрушал корабль изнутри. Но самый главный поражающий фактор проявился еще через пару секунд.

— Замечен выброс хладагента, — в отчаянной попытке крейсер попытался сбросить избыток тепла, но не успел.

— Детектируем тепловой выброс, — переданное тепло достигло реактора и… вывело из строя сверхпроводящие магниты. Резко скакнувшее сопротивление цепи вызвало дальнейший нагрев реактора, а перегруженная система охлаждения исчерпала запас прочности и отключилась.

— Восьмой крейсер выведен из строя! — иконка крейсера сменилась с угрожающе красной на мягко желтую, показывающую, что если крейсер и не погиб, то надолго лишился энергии, а, следовательно, и возможности что-либо предпринять.

— Отлично… Просто отлично… Еще бы время перезарядки снизить с десяти минут… — радовался адъютант на мостике, пока сотня людей заживо кремировалась в оплавляющихся отсеках.

— Засечена активация двигателей на крейсерах… — получив чувствительный удар, противник заволновался — еще бы потерять целый крейсер за один залп.

— Нас берут на прицел крейсеры три, шесть и семнадцать! — завопили системы обороны, стоило только лучам радаров скользнуть по обшивке флагмана.

— Это просто тактический прием, чтобы запугать нас и заставить отступить! Они же неисправны! — с железной выдержкой Бенедикт заметил, что эта тройка кораблей не произвела и залпа за все время схватки.

— Или же они имеют что-то помимо рейлганов! — вторая пришедшая на ум мысль командующему не понравилась гораздо больше первой.

— Всем кораблям держать дистанцию! Бомбардировщикам смена приоритетных целей… — посыпались указания с мостика.

Словно косяк рыб, заметивших акулу, фрегаты ринулись во все стороны. Только вот здесь не моря или океаны, а необъятные космические пространства. Даже свету требуются секунды, чтобы преодолеть расстояния от одного флота до другого, чего уж говорить про корабли. В итоге стремительной и пылающей жаром погони, как в фильмах, не получилось — фрегаты включили двигатели и просто поплыли прочь от не сильно маневренных крейсеров. Многотонные же громадины поделать с этим ничего не только не могли, но и не хотели…

Четверка странных крейсеров, отошла на почтительное расстояние от своих собратьев и начала метаморфозу. Тяжелые броневые плиты на носу каждого из кораблей разошлись в стороны, словно лепестки розы и наружу выплыло миниатюрное солнце. Подобно фотонному двигателю, неизвестное оружие имело открытый термоядерный реактор, удерживаемый лишь силовыми полями. Правда, в отличие от своего прототипа, ионное орудие имело собственную систему наведения, а не полагалось на повороты корпуса корабля.

Стоило только лепесткам раскрыться, как в активную зону реактора стало подбрасываться дополнительное топливо. Пылающий жаром шар размером с шар для пинг-понга вырос сначала до размера автомобиля, потом целого дома, но продолжал расти, пока не стал больше фрегата. Стоило только взглянуть на этот феномен, как стало понятно, почему конструкторы не разместили орудие внутри корабля, а вынесли его наружу — иначе просто потребовался бы корабль класса линкора, так предполагалось назвать суда объемом от одной десятой кубического километра.

Крейсеры продолжили бы и дальше накачивать главный калибр, вот только топлива они несли лишь ограниченное количество, да и опомнившиеся фрегаты начали беспорядочную стрельбу по активной зоне реактора. Силовые щиты преломили или отразили большую часть из выстрелов, да и та, что попала внутрь реактора, не нанесла никого ущерба, но вот только мощность самих систем удержания просела примерно на треть и корабли поспешили избавиться от опасной игрушки.

В удерживающих полях появилась аккуратная дырочка, и не удерживаемая более плазма ринулась наружу. Крейсеры отчаянно заработали маршевыми двигателями, но вылетающие из сопла ионы разгоняли судно в противоположном направлении, работая на подобие фотонного двигателя. Только вот орудия стреляли не легкими фотонами, а тяжелыми протонами, да и стреляли очень узконаправленно: три конуса частиц потянулись к кораблям управления и поддержки, а последняя нить выстрелила в сторону Оракулов.

— Двенадцать секунд до столкновения! — выдал бортовой компьютер Рвения, как только опознал угрозу.

— Вот же черт!!! — пронеслась мысль в голове адъютанта, когда он увидел зону поражения конуса — трехкилометровый в поперечнике луч гарантированно пересекал траекторию полета корабля.

Это только кажется, что корабли, двигающиеся на скоростях в одну тысячную световой, с легкость уйдут с траектории снаряда, а на деле все иначе. Развитая сенсорная система вкупе с достаточными вычислительными мощностями сводят на нет все эффекты скорости — орудия просто целятся в точку, где будет корабль, а не туда где он сейчас. Остается только уповать на мощность двигателей, способных притормозить или наоборот ускорить корабль, чтобы он вышел из зоны поражения.

— Входим в зону поражения! — сообщило Рвение, когда первые частицы коснулись силовых щитов.

— Мощность щитов упала на 1 гигаджоуль… Мощность щитов упала на 0.9 гигаджоулей, — понеслись ровные строчки лога, отражавшего состояния щитов.

— И все? — удивленно воскликнул Бенедикт.

— Нет, сэр. Основным поражающим фактором Джам-орудий являются ионы, а они… — высказался адъютант, но не успел завершить речь.

— Помехи в работе сенсорных систем… Помехи в работе щитовых систем… Помехи в работе… — передаваемая прямо в мозг схема флагмана тревожно вспыхнула красным цветом.

— Мощность щита восемьдесят процентов от нормы, — защита все еще держалась, но вот внутренние подсистемы умирали одна за другой без видимых причин.

— Всем кораблям… — последняя команда главнокомандующего флота оборвалась на полуслове, так и не успев дойти до флота, прежде чем флагман утонул в электронном шторме.

Разреженный поток элементарных частиц не мог нанести серьезные повреждения, но вот зарядить обшивку ему вполне под силу. Ему даже не потребовались силовые щиты — они сами с радостью отдали электроны, а вот корпус зарядился положительно. Недостаток зарядов в обшивке судна незамедлительно сказался на работе всей электроники. Сенсоры, силовые щиты и прочее сложное оборудования вышло из строя, и оглохший и ослепший флагман пал, так и не вступив в ближний бой.

— Выводят из строя бортовые подсистемы, — закончил для себя речь адъютант.

Грей. Конференц-зал Ренессанса.

— Вы видели последние кадры, полученные нашим зондом, — сообщила Кия по окончании видео-трансляции.

— Последние? А что случилось дальше? — задал с места вопрос Егор.

— Нам точно не известно, так как сразу после ионного удара дрон-разведчик вышел из строя.

— Он попал под удар?

— Нет, — я помотал головой из стороны в сторону.

— А почему вы так уверены? Он же висел почти в самом центре сражения, ионная пушка могла случайно задеть дрона, — высказалась некая девушка, имя которой я к своему стыду вспомнить не смог.

— Позвольте развеять ваши заблуждения. Вероятность 'случайно' попасть по зонду размером с автомобиль крайне мала. А даже если это и произошло, то из-за небольших размеров дрон получил бы лишь малую толику заряда, не способную вывести его из строя. Ионное орудие вообще предназначено сугубо для поражения крейсеров, даже фрегаты не получат должного урона, что уж говорить о дронах.

— Постойте, а как насчет орбитальных станций, транспортников или нашего Ренессанса? Уж его-то назвать маленьким язык не повернется.

— Вы абсолютно правы. Ренессанс большой корабль, и в этом кроется его защита от ионного облучения. Простейшие расчеты показывают, что необходимо несколько сотен залпов, чтобы заглушить наши радарные системы. Если хотите, то можете сами убедиться… — я приготовился передать расчеты всем желающим.

— Предлагаю поверить Грею на слово, мы же все равно не разберемся во всех этих формулах, — махнул рукой Егор.

— Правду рубишь, темному люду негоже лезть в высшие сферы! — пробурчал Федор, поглаживая бороду руками.

— Ха… ха, — через мгновение комната словно взорвалась от смеха.

Каждый из сидевших в комнате людей позволил себе, если не засмеяться, то хотя бы улыбнуться в ответ на полушутливое замечание. Прикидывающийся дурачком Федор как никто другой умел разряжать обстановку, пускай и не очень традиционным способом. Хотя, оставим выбор средства корабельному психологу, он-то всяко больше знает.

— Но все же желающие поковыряться в формулах могут обращаться ко мне, — сообщил я, когда перешептывания среди команды прекратились.

— Думаю, обойдемся и без этого, — еще раз выкрикнул Егор.

— Тогда предлагаю перейти к следующей теме нашего собрания. Как нам теперь известно, боевые действия в нашей системе не только не затихли, а наоборот идут с привлечением все большего количества ресурсов и технологий. Учитывая масштабы привлеченных средств с обеих сторон, боюсь мы просто не сможем остаться в стороне.

— Ну, ясно дело спрятать такую громадину нелегко, — Егор обвел руками помещение, способное вместить и тысячу человек при необходимости. — Так что рано или поздно нас найдут.

— Не беспокойтесь. Ренессанс не так просто обнаружить, как вам кажется. Мы все-таки находимся на другой стороне системы от Лазаря, так что солнце нас загораживает от прямого обзора, а о наличии дальних разведчиков у Федерации или Республики мне не известно.

— Грей, не стоит забывать, что они теперь знают о наличии третьей силы. Кто-то же сбил наш дрон, — подметила подпиравшая стенку Кия.

— Но какое-то время у нас еще есть, поэтому мы должны приготовиться и дать достойный отпор.

— Постойте. Почему вы думаете, что нас попытаются взять штурмом? Мы же можем просто договориться с Федерацией о взаимопомощи, — Егор подскочил на месте от удивления.

— Не получится, — возразила Кия, сонливо потягиваясь. — Просто подумайте немного головой.

— Пока мы тут устраивали стройку века, Федерация закладывала боевой флот, способный стереть Ренессанс в порошок. А так как они ведь не только используют старые суда, но и ведут принципиально новые разработки, то остро нуждаются в ресурсах. И стоит генералам найти Ренессанс, как его тут же конфискуют ради общего блага, а нас самих заставят пахать в три смены. Нам еще очень повезло, что в суматохе после падения Лазаря мы как-то затерялись, иначе штурмовые команды уже давно бы навестили Матрону.

— Вы ошибаетесь, парламент не допустит такого ущемления прав, — выкрикнул Егор.

— Грр, — насмешливо фыркнула Кия. — Парламент может и не допустил бы этого, только его больше нет. Власть в Федерации целиком перешла в руки военных, а они, поверьте моему опыту, совсем другие люди, чем мягкотелые депутаты, и церемониться с нами не будут, просто отберут город и все.

По толпе прокатился неодобрительный гул, но желающих возразить не нашлось. Все-таки на меня работали не очень глупые люди, а недавно просмотренное видео явно демонстрировало произошедшие в космосе перемены. Эпоха тихого и спокойного космоса подошла к концу, но люди еще не могли принять это душой, поэтому и цеплялись за прошлое.

— Тихо! — рявкнул я во весь голос.

— Может это всего лишь домыслы, и Федерация согласится предоставить помощь, но не стоит упускать тот факт, что нынешних систем защиты недостаточно для успешного противостояния крейсерам. Если же мы выступим на одной стороне, то другая попытаются нас уничтожить, поэтому в любом случае модификация систем защиты Ренессансу не помешает.

— Как вы понимаете, никакие щиты не способны сдерживать атаки крейсеров недели напролет, а значит, мы не можем ограничиться только одним наращиванием мощности щитов и реакторов. Нам необходимо иметь и средства наступления. А это не только зенитные лазерные батареи, но и наличие боевого флота, иначе нас просто загрызут дальние орудия.

— Постойте, но ведь для флота нужны пилоты? — подняла руку девушка.

— Да, и именно поэтому я обращаюсь к вам. Я понимаю, что этого не было в контракте, но городу нужны пилоты, а добровольцев взять больше неоткуда, — выкрикнул я, сожалея о слабых успехах в риторике.

— Грей, позволь спросить. Ты действительно думаешь, что люди, никогда раньше не державшие штурвал в руках, смогут противостоять пилотам, уже имеющим боевой опыт? Да и нас всего лишь полсотни — они же просто шапками закидать могут, не говоря уж о техническом превосходстве.

— Вы правы, нас действительно очень мало, но вот техническое превосходство понятие относительное. Республика и Федерация далеко продвинулись в сфере развития оружия, но пилотируют корабли все еще по старинке, через экипаж. А какая выгода от присутствия человека на борту? — вопросил я у собравшихся в актовом зале.

— Даже так, какой спектр задач решает человек? Выбор цели для атаки, или места назначения при перелете? Как-то маловато… Может что еще? — я задумчиво почесал подбородок.

— Общий контроль систем и устранение неполадок! — подсказал мне Имран.

— Конечно, но только что экипаж успеет сделать за те десять-двадцать минут боя при обнаружении поломки? Да ничего толком не успеет, а больше ему там делать нечего — бортовой ИИ и сам неплохо ведет огонь, если ему сказать, куда стрелять. Более того, присутствие человека на корабле резко ограничивает подвижность судна, три-четыре десятка g при использовании гравикомпенсаторов и все. Поэтому неплохо бы выкинуть пилота из боевого корабля и посадить его, скажем, на Ренессанс…

— То есть предполагается, что пилот сидит в безопасности, а его корабль воюет в дальнем космосе самостоятельно. Зачем вообще тогда нужен пилот? — подивилась Марина.

— Как я сказал, для решения тактических вопросов. В принципе, с этим может справиться и один человек, если перепоручить и большую часть тактики ИИ, но только все случаи не предусмотришь, да и Ренессанс не может контролировать дронов на больших расстояниях. Скажем две световые минуты, это не так уж и много, но вести эффективное командование флотом, когда любая информация запаздывает на две минуты нельзя. Необходимо иметь хотя бы несколько судов для сопровождения боевого флота, пока он будет патрулировать дальние рубежи, и именно для них нужны пилоты.

— Но все равно командные суда лезть в пекло не будут? — поинтересовался Имран.

— Нет. На них даже оружие не планируется монтировать, только щиты и двигатели, так что никаких прыжков на амбразуру.

— В таком случае я согласен. Куда записываться?

— Подойди к Кии, она теперь наш шеф безопасности, так как она единственная, кто хоть что-то понимает в боевых искусствах, — с радостью назначил бы кого-нибудь другого, но просто некого. У меня же на борту собрались одни пацифисты, бежавшие от военного призыва…

Хорошо еще, они не видели последние секунды жизни дрона. Даже сейчас, спустя целые сутки, жилы судорожно трясутся при воспоминании о снаряде размером с грузовик. Подумать только, какую разрушительную мощь несут десять килотонн стали, просто за счет своей массы! Да наши лазеры кажутся детской игрушкой по сравнению с этими снарядами. А применять-то их как легко! Разогнал булыжник, да направил его на корабль — вот и вся нехитрая наука, позволившая взламывать многометровое бронирование.

Так, один из снарядов прошил крейсер насквозь, оставив за собой гору перемолотого металлолома, а остальные и вовсе сдетонировали внутри целей, окончательно их разрушив. За какие-то доли секунды флот Федерации сократился на четверть, а еще два судна оказались серьезно повреждены. Бомбардировщики, напротив, отделались легким испугом, когда пронеслись мимо противника вместе с большей частью снарядов.

Да! Далеко не все снаряды угодили в цель, под огонь попали только те из крейсеров, что халатно висели на месте, а не проводили противоракетные маневры. Их траекторию просто-напросто просчитали и скинули бомбы в предлагаемое место встречи, а вот остальные крейсеры благополучно избежали встречи с гостинцами. То есть небольшое изменение направления движения и все, бомбардировщик не имеет времени для корректировки вектора атаки.

Правда, некоторые из снарядов пытаются работать по площади, взрываясь еще на подлете, но тогда кинетической энергии не хватает, чтобы пробить многометровую броню. Жаль только, что дрон не оснащался броней, поэтому железное облако нанесло ему необратимый урон. Почему он попал под удар — по случайности или все же Республика его засекла — оставалась только гадать, но факт остается фактом: дрона сбили, а посему исход схватки остался загадкой.

Посылать дополнительные зонды в данной ситуации было бы рискованным занятием, и пришлось ограничиться лишь пассивным наблюдением через Пчелу. К сожалению, сенсорный комплекс в режиме дальней разведки способен сопровождать только очень массивные объекты наподобие гиперврат, поэтому кроме маршрута каравана вызнать ничего не удалось.

— Хмм… Все не так уж и плохо, — послышалось со стороны левого плеча.

— Сколько человек записалось? — спокойно спросил я, даже не обернувшись на голос.

— Семь человек, а с учетом нас двоих, так и вовсе полноценный отряд, — интригующе прошептала Кия на ухо.

— Да, действительно неплохо…

— Угу, отличное число! Завтра же начну тренировки! — девушка стиснула от радости кулачки.

— Как хочешь… — я одобряющее махнул рукой и зашагал дальше по переходу, но стоило сделать несколько шагов, как у меня в голове словно щелкнул переключатель.

— Постой. Тренировки?

— Да, — Кия сделал короткий кивок головой.

— Как? У нас и двух кораблей нет… — от удивления я несколько раз моргнул.

— Так мне пока корабли и не нужны. В первое время поработаем над командным взаимодействием, а потом уже видно будет. Но ты только не тормози с постройкой дронов, а то пару практических вылетов надо все же произвести до начала реальных боевых столкновений.

— Постараюсь успеть за неделю… — в длинном журнале срочных дел появилась еще одна строчка.

— Долго! — девушка скорчила недовольную мордочку.

— Увы, но как смогу, так сделаю, — я развел руками в бессилии, но все же передвинул строительство флота на несколько строчек вверх.

— Хорошо, но учти — промедление смерти подобно! — Кия грозно притопнула ножкой.

— Понимаю, поэтому прямо сейчас полезу в медкапсулу, — тело развернулось и попыталось шагнуть к лифту, но чья-то рука схватила меня за шкирку.

— Стоять! Стоять, кому сказала! Кто уже неделю анализы не сдает! — грозно рычала Мелисса.

— Времени не было… — оправдание прозвучало словно из уст провинившегося пятиклассника.

— Ах, времени не было! Значит ко мне приставать время есть, а за здоровьем следить времени нет?

'Чья бы корова мычала', - пронеслось в голове, но ответил я совсем другое: — Прости, давай прямо сейчас сдам.

— То-то же, — Мелиса мгновенно сменила гнев на милость. — Тогда шевели ножками в сторону медкапсулы, все необходимое на месте сниму.

— Нет проблем, как раз туда направлялся, — пробурчал про себя и попытался продолжить перемещение.

— Тебе не кажется, что Грей сегодня какой-то не такой? — поинтересовалась стоявшая в сторонке Кия.

— Да он просто уставший! — усмехнулась Мелисса, не выпускавшая меня из своих цепких лапок.

— Аааа, тогда понятно. А то я все гадала, чего же он не испугался.

— Чего? — я непонимающе уставился на девушек. — Последние сутки, проведенные в капсуле, за отдых не принимаются?

— Нет!!! Там ты отдыхал физически, а тебе надо еще и умственно! — в унисон рявкнули девушки.

— Как-нибудь потом отдохну, когда время будет, — я попытался отмахнуться.

— Никаких потом! Прямо сейчас берешь и идешь отдыхать, а то еще перегоришь на работе! Ты ведь неделями без полноценного отдыха обходился, а чем это чревато, тебе Мела расскажет. Хотя, сегодня же тридцатое число?

— Вроде да… — послышался неуверенный голос Мелиссы.

— Пора бы полный медосмотр сделать! — вспомнив дату, Кия взволновалась не на шутку.

— Так мы и так собирались его сделать, — Мелисса с удивлением повернулась в сторону собеседницы.

— Полный осмотр! То есть по методике… — вместо названия методики Кия произнесла длинный и непонятный цифробуквенный код.

— А, поняла, — озадачено прошептала Мелисса.

— Сможешь?

— Сделать могла бы, но вот только оборудования у меня под рукой нет.

— Постой, а как же тот медицинский комплекс в лаборатории? — теперь пришел черед Кии удивляться.

— Так его какой-то дурак спер! — недовольный взгляд Мелиссы однозначно указал искомого дурака.

— Ты же разрешила, — я безуспешно попытался изобразить из себя святую невинность.

— Угу, разрешила, но только ПЕРЕСТАВИТЬ, а не спрятать! Ты ведь не удосужился сообщить, о его новом местонахождении!

— Ну… Это… — передо мной остро стал вопрос о том, как объяснить текущее местонахождение диагностического комплекса.

— Не тяни, а просто скажи, куда ты его дел? — голос Мелиссы не предвещал ничего хорошего.

— Ладно, он сейчас вон там! — Рука указала куда-то в глубину технического уровня.

— И что он там делает?

— Стоит, — честно признался я, потеряв надежду отговориться.

— А почему он там стоит?

— Это длинная история.

— Ну ты расскажи, а мы послушаем, — девушки обступили и прижали меня к стене, отрезав путь к отступлению.

Спустя полчаса.

Прошло уже две минуты, как лифт тронулся, а створки все еще не распахнулись. Столь долгая поездка на высокоскоростном лифте могла означать только одно — мы выбрались далеко за пределы обжитой зоны Ренессанса. Мелисса уже начала волноваться, не сломалось ли информационное табло, когда мы все же прибыли на место назначения.

Герметичные двери тихо зашипели и разошлись в стороны, открыв вид на длинный пустой коридор. Вычищенные до зеркального блеска стены, темный матовый пол, да светящийся мягким белым светом потолок — ничто не выделяло коридор из толпы похожих собратьев, но за внешней схожестью скрывалось громадное различие. Так, лазерная батарея готова в любой момент сжечь незваного гостя, а если первый рубеж не справится, то гравитационный удар размажет вторженца по полу.

— Прошу ввести код доступа! — потребовал Ренессанс по прямому радиоканалу.

— Боже, какой же архаичный способ, — запричитала Мелисса, тоже получившая запрос.

— Зато надежный, — времени на придумывание более сложных систем идентификации не нашлось, поэтому я пользовался простейшим, но довольно стойким методом квантового ключа.

— Лови пароль! — генератор случайных чисел на основе одного из связанных атомов выдал серию из двух тысяч знаков и успокоился.

— Доступ разрешен! — с другой стороны двери компьютер сгенерировал абсолютно тот же набор цифр. Следом за разрешением система безопасности отключила силовые поля, легкой дымкой заполнявшие коридор.

— Мда, ты еще тот параноик, — пробурчала Мелисса, припоминая о необходимости пройти еще три таких же коридора. — Сколько тут, говоришь, брони?

— Сорок метров керамзита, наиболее прочного материала из доступных для производства.

— А еще силовые щиты, реактор, вычислительный центр, и под конец мой диагностический комплекс, и все это чтобы управлять кораблем в одиночку. Круто! — Мелисса все же смогла оценить масштаб задумки.

— Самому нравится, — я скромно шаркнул ножкой.

— Только вот одно не понятно, почему ты не установил медкапсулу, если знаний для использования диагностического комплекса у тебя нет.

— Нуууу, сначала предполагалось использовать комплекс в автоматическом режиме, а он, оказывается, так не умеет, а после демонтировать комплекс стало невозможно.

— Почему?

— Небольшая недоработка при проектировании. Или, скорее, одна незамеченная тонкость. Если коротко, то я забыл сделать броню разборной, и теперь, чтобы извлечь диагностический комплекс, надо сделать дырку во всех сорока метрах брони, а это работа на пару месяцев. Проще еще одно яйцо построить, а это…

— Вернуть исходному владельцу! — словно змея прошипела Мелисса. — О чем же ты, интересно, думал, когда строил это помещение.

— Честно говоря, просто забыл.

— Забыл? — воскликнула девушка.

— Угу, — я понурил голову. — Когда владеешь и распоряжаешься целым городом, то начинаешь воспринимать все как свою собственность.

— Все, говоришь… — слегка прищурившись, процедила Мелисса.

— Ой, прости, опять не то наговорил. Похоже, действительно заработался, а как тут не работать, если Федерация с Республикой войны устраивают. Кто-то гиперпортал открыл, и… — зачесал я языком в попытке оправдаться.

— Эх… Все с тобой ясно, — девушка оборвала поток слов, простым прикосновением пальцем к губам.

— Что ясно?

— То, что ты никак не поймешь один факт. Нельзя все сделать в одиночку! Тебе столько раз это говорили, а ты наоборот строишь всякие капсулы управления! — Мелисса указала рукой на большую ванну диагностического комплекса.

— Но кораблем действительно может управлять один человек!

— А спать он, когда будет? — вопрос прозвучал максимально ехидно.

— Ээээ, — все мои аргументы разбились вдребезги.

— То-то же! Если уж хочешь сделать из города корабль, то позаботься о наличии экипажа. Это же так просто, если ты считаешь все находящееся на корабле своей собственностью! Я же тогда тоже твоя собственность! — девушка положила руку себе на грудь.

— Постой, ты же человек!

— И что? Человек не может быть чей-то собственностью? — в исполнении этой девицы грубая и циничная фраза прозвучала, словно неприкасаемая истина.

— Рабство аморально! — рявкнула вся моя сущность.

— Тогда ты сам аморален! Ведь ты уже похитил мое сердце! — Мелисса оторвала на секунду ладонь от груди только затем, чтобы схватить мою руку и приложить ее к груди.

— Послушай, как бьется любящее сердце! — девушка прижала ладонь покрепче.

— Слышишь? — всхлипнула Мела.

— Ммм, — своим вопросом она поставила меня в тупик. Умом то я понимал, что в такие моменты надо отвечать 'да', только вот это было бы абсолютной неправдой! Рука чувствует теплое мягкое женское тело и ничего больше!

— Не способен лгать, как же прекрасен мой избранник, — по алым губкам пробежала легкая улыбка.

— Но все же опиши свои ощущения, — попросила Мелисса, одновременно передвинув руку с сердца пониже, мигом переведя ситуацию из разряда романтических в просто эротическую.

— Прости, но не могу! — перед глазами проплыла картина, как мы 'развлекались' на прошлой неделе, но тогда мы именно развлекались, как два взрослых человека. Да, мы мечтали продолжить общение, но просто ради самого факта получения удовольствия, а не ради друг друга.

— Ничего, я готова подождать, — улыбка Мелиссы чуть погрустнела. — Но ты все равно раздевайся.

— Хочешь совратить? — слабый огонек в глазах, да и поступки свидетельствовали именно об этом.

— Хочу, но только ты, видимо, нет, — девушка задумалась на мгновение. — Сделаем тогда операцию.

— Что за опе… — не успело прозвучать и половина вопроса, как затылок пронзила резкая боль.

Нестерпимая волна жара зародилась в голове и понеслась по всему телу, выжигая каждую клеточку. Сердце, легкие, мышцы — все занялось белоснежным пламенем, с аппетитом принявшимся за скудную трапезу. Мозг же захлебнула волна ощущений, словно каждый из нервов захотел напомнить о своем существовании, и далеко не все из них находились в хорошем состоянии. Это было последнее, что отложилось в памяти, помимо широко распахнутых глаз Мелиссы.