Глава 29
Италия, два месяца спустя
Если бы кто-то сказал мне, что я буду со страшной силой скучать по России, ни за чтобы не поверила. Но сидя на пляже под пронзительно ярким, будто нарисованным, небом Италии, в моей душе разрасталась тоска.
– Рада! – помахал мне рукой Никитка. – Иди сюда, я что-то тебе покажу.
Поднявшись, я неспешно пошла по нагретому солнцем горячему песку.
– Смотри, нравится? – загорелое лицо мальчика светилось от радости и ожидания похвалы.
Присев рядом с ним, я улыбнулась.
– Конечно, ты просто настоящий строитель.
Песочный замок больше напоминал гору с неглубоким рвом вокруг него, наполненным морской водой.
– А вот здесь мы все будем жить. Я, ты и папа. Правда, супер? – всё так же радостно тараторил Ник.
Я согласилась. В кармане завибрировал телефон. Вытащив его и посмотрев на номер, невольно нахмурилась и приняла вызов.
– Игорь, привет.
– Привет! – нарочито весело раздалось в ответ. – Ну, как там Италия, нравится?
– Домой хочу, надоело всё. А как у вас дела?
В трубке помолчали, а потом с тяжёлым вздохом продолжили:
– Рада, у нас всё паршиво! Для всех будет лучше, если ты останешься у Серджо. И прежде всего для тебя.
– Почему?
– Сегодня умер Славка, не приходя в сознание.
– О, боже! Нет! Не может быть! – мне стало невыносимо больно, словно в сердце вонзили тупой нож.
– Это правда, Рада. Мне жаль.
Неимоверным усилием воли я взяла себя в руки, чтобы не испугать слезами Никиту.
– Так, послушай меня, Игорь. Я беру билет на ближайший рейс в Москву и ничего не хочу слушать о моей безопасности. Тебе ясно?
– Рада, не делай этого!
– Я не спрашиваю твоего мнения, Кондрат! Сегодня я вылетаю. Встреть меня в Шереметьево.
– Если прилетишь, тебя убьют. Слышишь?
– Мне всё равно. Значит, судьба моя такая.
– Вот упрямая баба, чего тебе там не сидится?
– Надоело прятаться, хватит. Пусть будет, как будет.
– А что Серджо скажет? – привел еще один довод, Игорь.
– Причём здесь он? – удивилась я.
– Ну, как же. Серджо всё-таки твой муж.
– Муж?! Этот глупый спектакль с замужеством давно пора заканчивать. Мы чужие люди, которые просто живут под одной крышей и ничего более, – с горечью произнесла я.
Приехав и поселившись у Серджо в доме, я надеялась, что со временем наши отношения перерастут в нечто-то большее. Но этого не произошло. Что-то внутри меня перегорело, и вся моя любовь сошла на нет, будто её вовсе не было.
– Что ж, раз решила прилететь, я встречу тебя. Позвонишь мне, скажешь номер рейса и время прибытия в Москву.
– Спасибо, Игорь. Позвоню и сообщу. До встречи.
Не теряя времени, я договорилась с родителями Серджо и отвезла Никитку к ним. Узнав о смерти друга, Генри очень расстроился. Но лететь на похороны отказался и меня стал отговаривать. Бесполезно.
Вернувшись домой, я села прямо на пол в своей комнате и разрыдалась от отчаянья и бессилия. Со смертью Славы рухнула моя жизнь. Не стало человека, который был для меня всем. Моей семьёй, другом, на помощь которого я всегда могла рассчитывать. И, положив руку на сердце, я могла сказать, что он заменил мне отца. Теперь же всё рассыпалось, как карточный домик. Ни Славки, ни дара. Осталась лишь пустота и боль от потери.
Вдоволь наплакавшись, словно не живая, я встала с пола и, покачиваясь, отправилась в душ. Затем, наскоро вытерев волосы, заплела их. Одевшись в тёмную водолазку и чёрные джинсы, достала чемодан. Набросала в него свои вещички и еле смогла застегнуть. Повесив сумку через плечо, я спустилась в холл, с кроссовками в одной руке и чемоданом в другой.
Обуваясь на входе, вспомнила, что паспорта у меня нет. Его неделю назад попросил Серджо для улаживания каких-то дел. Ругнувшись в голос, я бегом влетела к нему в кабинет.
Порывшись у него на столе в бумагах и не найдя искомое, собиралась звонить ему на работу, но совершенно неожиданно в холле раздались шаги.
– Рада! Чей это чемодан стоит на пороге? К нам гости приехали? – громко спросил Серджо, бросая снятый пиджак и кейс на ближайшее кресло.
Я обрадованно выскочила навстречу.
– Привет, Серджо. Как хорошо, что ты пришёл. Я уже думала тебе звонить.
– Да?
– Ага, мне нужен паспорт.
Он нахмурился.
– Зачем?
– Я срочно лечу в Москву и мне нужны документы.
– Значит, это твой чемодан стоит? С чего вдруг такая срочность?
Присев на подлокотник дивана, объяснила:
– Игорь звонил. Он сказал, что… – с трудом заставила себя сказать. – Слава умер.
Серджо опёрся на спинку кресла и вдавил в мягкую обивку пальцы.
– Мне жаль Славу. Но Рада, ты не забыла, что тебя хотят убить? Я не поеду и тебя не пущу в Россию.
– Что? Постой! Как не пустишь? – растерялась я.
– Очень просто, не пущу.
– Ты-ы!.. Д-да кем ты себя возомнил!.. – от возмущения я даже заикаться стала. – Кто ты такой, чтобы запрещать мне что-либо?!
– Если ты забыла, то могу напомнить. Я твой муж, Рада.
– Муж? Ха-ха! – презрительно скривилась я. – Фикция и только на бумаге!
Он усмехнулся.
– Ну с какой стороны посмотреть. Не хочу, чтобы тебя убили, поэтому никуда не поедешь!
– Какое тебе дело до моей жизни? Отдай паспорт! – разозлилась я.
– Нет, даже не подумаю, – спокойно заявил он.
Гнев клокотал во мне, как в жерле вулкана, грозя в любую секунду выплеснуться.
– Ты не имеешь права удерживать меня!
– Да ну? Рада, не играй в камикадзе! Я не Северский, который позволял тебе делать всё, что в голову стукнет!
Подскочив к мужчине, я бездумно тыкнула пальцем в его грудь.
– Не смей! Слава был самый щедрый, добрый и верный человек на свете.
– Тебе видней, ведь вы с ним любовники. Были…
– Чего? Тебе какое дело до наших отношений? Откуда ты взял этот бред?
– Бред? Не думаю. Или ты станешь утверждать, что он только по доброте душевной тебе помогал и покровительствовал?
Горько улыбнувшись, я отошла от мужчины, взяла сумку и повесила её на плечо.
– М-да, Серджо! Ты не Славка! Он никогда не верил в этот бред, и мы не были любовниками. А я, дура, сглупила, что согласилась с вашим планом спасения. Всегда надо рассчитывать только на себя и не надеяться на других.
– Эй! Ты куда направилась?
Я на пороге обернулась, смерив его разочарованным взглядом.
– Подальше отсюда! Я всё равно улечу. Найду способ – не в первый раз.
– Без документов тебя никто не выпустит из страны, Рада.
– Да? Ну тогда я обращусь в Русское Посольство, скажу… Придумаю, что им сказать.
Взяв чемодан, спустилась по ступенькам и пошла к калитке. За моей спиной послышалось приглушённое чертыхание и торопливые шаги. Вскоре меня резко дёрнули за руку и развернули.
– Упрямая дурочка! – орал Серджо. – Ты хоть знаешь, что творилось в Москве после твоего исчезновения? Нет? А я знаю, потому что говорил с Игорем. Там разборки. Делёж имущества Северского начался ещё задолго до его смерти. Поделили все, чем он владел! Понимаешь, что им не выгодно твоё появление? Как только узнают о том, что ты появилась, можешь заказывать себе гроб и панихиду!
Он тряс меня, не замечая, что делает больно.
– Ты для них песчинка! Со смертью Северского тебя некому будет защитить. Я не хочу иметь на совести твою смерть, ясно?!
– Прекрати меня трясти! Отпусти, ты делаешь мне больно.
Он ослабил хватку, но не выпустил из рук.
– Что вы за люди такие. Всё только деньги, деньги, деньги! Они мне не нужны. Я хочу лишь увидеть его в последний раз и попрощаться с ним по-человечески! – всхлипнула я, опустив голову.
Непрошеные слёзы снова покатились с глаз, стоило мне подумать о мёртвом Славе.
– Рада, посмотри на меня, пожалуйста, – тихо попросил Серджо и провёл пальцами по моей мокрой щеке. – Не плачь, я не хотел обидеть тебя. Прости.
– Пожалуйста, Серджо отдай документы, – умоляюще попросила я.
– Нет! Ты никуда не пойдёшь!
Он выхватил чемодан из моих рук.
– Да, как ты смеешь!
– Иди сейчас же в дом, Рада! Уйдёшь, я заявлю в полицию, и тебя будут искать! Обещаю!
– Ненавижу! Ты Славке и в подмётки не годишься! – гневно крикнула я.
– Мне всё равно, что ты обо мне думаешь! Отправляйся в свою комнату, быстро! – зло приказал он. – И сумку отдай!
Вне себя от ярости я сдёрнула сумку с плеча и швырнула её в Серджо со словами:
– Подавись! Ненавижу!
Пролетев мимо опешившего от моей наглости мужчины, я быстро взбежала по лестнице и оглушительно хлопнула дверью на прощание. Тяжело дыша, упала на кровать и разрыдалась от отчаяния.
Три последующих дня мне не хотелось говорить, есть, дышать. Будто с известием о смерти Славы умерла огромная часть меня. Серджо несколько раз настойчиво стучал в закрытую дверь, пытаясь воззвать к моему благоразумию, но, не получив ответа, уходил.
Утром четвёртого дня мне было сказано, что если я добровольно не открою это чёртову дверь, её выломают.
Пошатываясь от слабости, я заставила себя встать с кровати и еле дошла, чтобы открыть замок.
– Что тебе ещё нужно от меня?
Вошедший Серджо обвёл взглядом комнату, словно ища что-то.
– Рада! Хватит мучить себя! Что за детские выходки? Посмотри на кого ты стала похожа!
Прислонившись к стене, я равнодушно слушала его.
– Прекрати вести себя, как ребёнок! Его уже похоронили, так что тебе спешить некуда.
Мне стало очень больно от его слов, но, сжав зубы, я продолжала молчать.
– Чёрт тебя побери, Рада! Чего ты хочешь?
– Верни мне паспорт, Серджо.
– И куда ты пойдёшь?
– Это уже не твоя забота!
– Дура! – обозвал он меня и выскочил из спальни, оглушительно хлопнув дверью.
Пожав плечами, я ответила в пустоту:
– Что же, возможно, ты и прав.
Оказавшись в ванной, я присела без сил на край джакузи, чтобы заново обдумать случившееся и пришла к тому же выводу, что и Серджо.
Приняв решение, я запретила себе сомневаться. Контрастный душ придал бодрости. Подсушив волосы, перевела взгляд на зеркало. Их его глубины на меня смотрела оглушённая потерей, заплаканная девушка с потухшим взглядом зелёных глаз. Горе столь очевидно сквозило в каждой ее черте, сложно было удержаться от новых рыданий. Отвернувшись от собственного отражения, я оделась и, обнаружив на кровати брошенные документы, вышла из комнаты.
Вызвав такси, мне пришлось спуститься в холл, где уже ожидал чемодан с вещами. Подхватив его и сунув паспорт в сумку, я вышла из дома, не позволяя себе оглядываться. Слава богу, такси уже оказалось на месте.
Водитель поинтересовался маршрутом.
– В аэропорт, пожалуйста.
Пока ехала, обдумывала, куда направиться. В Италии не хотелось оставаться, в Москву нельзя, хотя и очень рвалась туда. Тогда куда? Подальше от всех: друзей, врагов, доброжелателей, знакомых. Нужно начинать жизнь заново с чистого листа. Это не в первый раз, когда я ехала в неизвестность.
Зарезервировав по мобильному билет с пересадкой в Москве, я вытащила симку и сломала её. Новая жизнь начиналась с разрыва всех связей, чтобы уберечь себя от соблазна сорваться. В памяти телефона остался лишь один номер Игоря.
Я прибыла в аэропорт как раз вовремя, успела к вылету. Сдав багаж и пройдя таможню, наконец, расслабилась в самолёте…
Три месяца спустя
Тихий, провинциальный городок, затерявшийся на бескрайних просторах средней полосы. Спокойная, размеренная жизнь без потрясений, нервов и стрессов. Как раз то, что мне сейчас нужно. Небольшой уютный домик старой постройки с мебелью, который я удачно купила у прежних хозяев. Они торопились с переездом и хотели быстро его продать.
Я остановилась в этом месте совершенно случайно. Поезд дальнего следования, в котором мне предстояло ехать, по крайней мере, неделю, сломался на маленькой станции. Куча возмущённого народа высыпала на перрон, ругаясь за долгий простой. Людям сообщили, что проблема серьёзная и ждать придётся часов шесть, не меньше. Не желая сидеть в вагонах и ждать, пока устранят неполадки, народ решил немного размяться и посмотреть, куда их забросила судьба.
Решив подышать свежим воздухом, я вышла из надоевшего вагона и направилась по тенистой улочке вниз, с любопытством рассматривая старинные дома с резными наличниками на окнах.
Пройдя немного, случайно наткнулась на споривших незнакомых людей. Они громко выясняли отношения.
– Я сказал свою цену. Хочешь, бери, а не хочешь – иди своей дорогой!
– Федя! Чё ты мне башку морочишь? Кто тебе такую цену даст? Совсем совесть потерял, буржуй! Здесь таких развалюх, как твоя халупа, миллион! И никто не покупает! А ты хочешь втюхать хату, и цену заломил.
– Так я же с мебелью продаю. Ты сам захотел, а теперь кочевряжишься. Не нравится – не бери.
– Федь, не наглей! Скинь хотя бы тысяч на двадцать!
– Не! Ну вы только посмотрите на него, люди добрые! – мужчина от возмущения всплеснул руками. – Миша, ты жлоб! Вначале соглашался, а как дошло до дела, ему, видите ли, дорого!
– Ведь всё равно никто не купит. Будет хата стоять, пока не развалится.
– Тебе-то какое дело, иди отсюда по-добру по-здорову! Не доводи до греха, Миша!
– Ну и чёрт с тобой! Буржуй! – плюнув в сторону продавца, мужчина сердито зашагал по дорожке.
Прислушиваясь к спору, я между делом рассматривала домик, о котором шла речь. Аккуратный, с затейливым кружевом резных наличников, ухоженным палисадником, с осенней порыжелой травой в саду и низким заборчиком.
– Добрый день, – поздоровалась я с хозяином дома.
– Для кого как! – буркнул он.
– Извините, но я невольно услышала ваш спор. Вы действительно продаёте дом?
– Да, продаю.
– Посмотреть можно?
Мужчина оживился и окинул меня взглядом.
– Конечно, можно. Только зачем городской девушке дом?
– Может, я жить здесь останусь, – неожиданно для себя самой ответила я…
Спонтанно, ни о чем не думая, я решилась на перемены и осталась жить в городке. Ближе к зиме всё-таки позвонила Игорю.
Услышав мой голос в телефонной трубке, он принялся меня отчитывать по поводу сумасшедшего поступка и пенять на мои умственные способности в частности. Терпеливо переждав бурю, спросила, где похоронили Северского. Кондрат уклончиво ответил, что приедет и лично отвезет меня на могилу к Славе.
Игорь тянул, откладывал нашу поездку, ссылаясь на неотложные дела. Живя уединённо, я, не спеша, разбиралась в себе. С удивлением и растерянностью ловила себя на мысли, что почти не вспоминаю никого, кроме Славы, и всё больше тоскую о нём.
Я жалела, что нельзя вернуться назад и побыть с другом подольше. Глупая увлечённость красивым итальянцем, которую я приняла за любовь, теперь казалась миражом в пустыне, за которым я упорно гналась, ничего не замечая вокруг.
В самом начале весны выдались тёплые деньки, птицы приветливо щебетали. На чёрных прогалинах появилась чахлая, редкая травка. Природа оживала после зимнего сна, а вместе с ней постепенно стала оживать и я. Впервые за эти долгие месяцы, захотелось глубоко дышать, говорить.
Вот в один из таких дней и позвонил Кондрат.
– Алло! Рада, привет!
– Игорь?! – обрадовалась я. – Привет, сто лет тебя не было слышно. Как дела?
– Спасибо, всё отлично.
– Голос весёлый, прямо слышно твою радость. Я-то думала, ты про меня забыл.
– Ну нет, что ты! Звоню как раз по этому поводу. Ты ещё хочешь поехать на могилу к Славке?
– Да, да, конечно.
– Тогда собирайся, я в пути. Примерно через час буду у тебя.
– Что?! – встрепенулась я. – Как это? Ты почему меня не предупредил?
– Так я сейчас предупреждаю, – рассмеялся он.
– Ты ненормальный, Кондрат.
– Ага, ты права! Повод есть.
– Интересно, какой? Расскажи, – попросила я.
– Обязательно. В пути поболтаем.
– Игорь, что за тайны?
– Скоро всё сама узнаешь.
– Ладно, жду. Слушай, так не честно! Я умру от любопытства.
– Не-а, не надейся меня разжалобить. Приеду, тогда и узнаешь.
– Противный ты, Игорь!
– Да, ещё какой! Жена постоянно жалуется. Это возраст, наверное.
Рассмеявшись, я попрощалась с другом и побежала приводить себя в порядок.
Услышав шум подъехавшей к дому машины, быстро накинула пальто и выбежала на улицу.
Кондрат уже шёл по дорожке к калитке.
– Ну здравствуй, Рада! Давно мы не виделись.
Я обняла его за шею и поцеловала в щёку.
– Привет, Игорь.
– Ты готова ехать?
– Как, ты даже не зайдёшь в гости? – растерялась я.
– Обязательно, но позже. А сейчас нам надо ехать, – уклончиво ответил он.
– Ладно, как скажешь. Только дверь на ключ закрою и поедем.
– Давай сюда свой ключ, ребята закроют. Пошли!
Не дождавшись моего согласия, он вытащил из моих пальцев ключи, кинул их подошедшему парню и, кивнув в сторону дома, приказал:
– Слетай мухой и обратно!
Лишь тогда я обратила внимание на два чёрных тонированных джипа.
– Игорь, ты где работаешь? Круто живёшь. Неужели в охрану к президенту устроился?
Он заговорщически подмигнул.
– Бери выше!
– Куда ещё выше? Ведь не Папу Римского охраняешь!?
Мужчина усиленно пытался сдержать смех.
– Кхм! Рада! Ты всё такая же! Нисколько не изменилась.
– Ошибаешься, Игорь.
– Ладно, садись в машину. Путь не близкий.
Большую половину пути мы говорили о разных пустяках, вспоминали общих знакомых. Кондрат расспрашивал меня про отношения с Сергеем, и лишь в конце пути мы заговорили о Северском.
– Рада, зачем тебе ехать на кладбище? Там простая могила, даже не подписанная.
Я впервые за весь разговор нахмурилась.
– Почему? Вы его хоронили втайне от людей?
– Так получилось.
– Не понимаю, зачем такие сложности? Кому он помешает на кладбище?
– Ты не всё знаешь, Рада.
– Да? Так поясни и не разводи тайны на пустом месте, – потребовала я.
– Пока не могу, это не мой секрет.
– Я поняла, не буду настаивать.
Дальше мы ехали молча, в душе все сильнее чувствовалась тянущая боль. Джип остановился на краю какого-то кладбища.
– Выходи, Рада, приехали, – сообщил Игорь и открыл дверцу со своей стороны.
Глубоко вдохнув, я решительно вышла из машины и направилась вслед за идущим впереди Кондратом.
Он остановился у скромной могилки с высеченным из чёрного гранита крестом.
– Вот здесь.
Обняв себя руками на плечи, я подошла ближе к кресту и остановилась, вспомнив о забытых в доме на столе цветах.
– Ой! Я цветы оставила!
– Ничего страшного, зато я взял. Сейчас принесу, – успокоил он меня, направляясь обратно.
Я осталась наедине со Славкой.
– Ну, здравствуй, – прошептала я, дотрагиваясь до ледяного камня. – Прости, что не смогла попрощаться с тобой по-человечески. Не нужно было соглашаться с вашим планом и уезжать. Это моя ошибка. Я ошибалась во всем, начиная с глупой убеждённости в любви к Серджо. Жаль, что поняла слишком поздно. Лишь тогда, когда тебя не стало, ко мне пришло понимание одного неоспоримого факта. Ты меня любил! Ведь только любящий человек позволяет делать другому всё, что взбредёт в голову и прощает его. Я же воспринимала эту любовь как должное. Не особо задумываясь о причинах, витала в облаках, искала неземные чувства. А нужно было искать рядом с собой. Посторонние люди видели это и говорили, но я отмахивалась, в упор не желая замечать правды. Сейчас поздно, но я всё равно хочу, чтобы ты об этом знал. Я тебя люблю. Ни как друга или отца, а как любимого мужчину. Прости меня за то, что слишком поздно поняла.
Постояв молча какое-то время и чувствуя, что слёзы заливают лицо, а холодный ветер шевелит выбившиеся из узла волосы и проникает под ткань пальто, я, понуро опустив голову, пошла к ожидающему меня Игорю. Уж не знаю, что именно заставило меня остановиться и посмотреть в сторону другого джипа.
Спиной ко мне стоял худощавый седой мужчина с короткой стрижкой и курил. Даже на расстоянии от него веяло чем-то родным, знакомым, что заставило меня, прищурившись, направиться в его сторону.
Я следила за его движениями, и мне казалось, что я схожу с ума. Парень, стоявший рядом с мужчиной, что-то тихо ему сказал и кивнул в мою сторону.
Мужчина застыл на секунду, а потом обернулся.
– Слава? – прошептала я, не веря в чудо.
Но всё же иллюзия была столь реальна, что я поддалась ей, поэтому кинулась навстречу в его объятия.
– Славка! Славочка! Ты живой!?
Он подхватил меня и крепко прижал к себе.
– Ну-ну, успокойся. Я жив!
Ничего не понимая от эйфории, я ощупывала его и боялась, что он исчезнет, испарится из моих рук.
– Ну, что ты девочка. Посмотри на меня. Жив я, жив, – пытался успокоить меня хриплый Славкин голос.
Его руки гладили меня по голове, по плечам, путаясь в растрёпанных волосах.
Лишь спустя время до моего сознания стало доходить, что он не фантом.
Замерев в мужских объятиях, я подняла вверх заплаканное лицо и кровожадным голосом спросила:
– Признавайтесь, кого мне первого убивать за идею этого шоу?
Славкины черные глаза заискрились от смеха.
– Весело тебе, да? Садист! Как ты посмел устроить спектакль? – я стала вырываться из обвивших меня железной хваткой рук. – Совсем совесть потерял! А где этот предатель, Кондрат? Друг называется!
– Всё, прекрати! Так надо было! – Славка только сильнее прижал к себе моё сопротивляющееся тело. – Садись в машину, я всё объясню.
– Кому надо!? Никуда я с тобой не поеду! И не смей меня обнимать, убери руки! – окончательно разозлившись, шипела я.
Славке надоело моё поведение, поэтому он бесцеремонно открыл дверцу джипа и, впихнув меня в салон, сел рядом.
Надувшись, я намеренно отодвинулась от Северского подальше и отвернулась.
– Рада! Давай поговорим как взрослые здравомыслящие люди, – предложил он.
– Ха! – фыркнула я. – Какие люди? Здравомыслящие, говоришь?! Ты хоть понимаешь, что я пережила за это время?
– Прости, девочка. Но я должен был так поступить.
– Скажи, Северский, тебе совсем на меня плевать?
– Так! – раздражённо гаркнул он, снимая плащ и кидая его на переднее сидение. – Прекрати молоть чепуху!
Поймав на себе неодобрительный взгляд водителя, я покраснела.
– В этой крутой тачке можно поговорить без свидетелей?
– Да, всё возможно, – ответил Слава и нажал кнопку на панели дверцы.
Тонированное чёрное стекло бесшумно поднялось и отделило салон от водителя.
– Рада! Повернись ко мне лицом, черт возьми! Не могу я говорить с твоей спиной.
Развернулась, я скрестила руки на груди.
– Уже лучше. Слушай, я знаю, что виноват. Но у меня были веские причины поступить именно так, а не иначе.
Я возмущённо хмыкнула, но промолчала.
– Я очнулся через месяц после твоего отъезда в Италию. Врачи не надеялись, что я выживу. Доктор, который меня лечил, не давал никаких гарантий. Сказал, что случится чудо, если не останусь овощем, прикованным к кровати. Кондрат ухаживал за мной, как за беспомощным младенцем. Разве что с ложечки не кормил. Заставлял жить, двигаться вперёд. Пока я учился заново ходить, решил, что лучше будет, если ты останешься с Серым. Видел, какими глазами ты на него смотришь. Но, оказалось, ты сбежала от него, как только узнала о моей смерти. Мы кинулись на поиски, но ты как в воду канула. Немного выкарабкавшись, я направился вправлять мозги особо жадным до моих денег. Умники решили меня списать, поделить сферу влияния.
Слушая его рассказ, я пришла в себя и решила действовать.
– Слава, понимаю твоё волнение за мою жизнь и здоровье и только поэтому прощаю тебя. Но есть одна проблема.
– Да, и какая же? – полюбопытствовал он.
Глядя ему в глаза, я расстегнула пальто и сняла его. Затем настала очередь обуви. Славка с интересом смотрел за моими действиями, явно не понимая их цели.
– Тебе чё, жарко?
– Ага, – кивнула я, и мысленно добавила: «Сейчас и тебе будет жарко, обещаю».
Приподнявшись настолько, насколько позволяла крыша джипа, я плюхнулась прямо на колени к ничего не подозвавшему Северскому.
– Ой! Прости! Надеюсь тебе не больно? – изобразила я из себя невинность.
– Не, ты легкая. Помочь подняться? – предложил он.
– Зачем? Мне очень удобно сидеть. К тому же у нас не закончен разговор, правда? – улыбнулась я и наклонилась к нему.
Он настороженно кивнул.
– Слава, хочу тебя просто поблагодарить, – я дотронулась губами до шершавой щеки, сцепив пальцы у него на шее.
Мужчина напряжённо дернулся и попытался скинуть мои руки.
– Ты чё творишь?
– Ничего, соскучилась сильно, – частично признавшись и старательно подбирая слова, чтобы ослабить его настороженность, говорила я. – До сей пор не верится, что ты жив.
– Бедная, моя девочка, – он расслабился и сам прижал меня к себе. – Прости.
Я замерла, впитывая в себя его безграничную нежность.
– Слав, надо поговорить.
– Так говори, я слушаю.
Потёршись лицом о шёлк его рубашки, я нерешительно начала:
– Слав! Я долго об этом думала. Только не перебивай. Ты для меня самый дорогой и близкий человек на земле.
– А как же Серый? Я видел, как ты страдала по нему.
– Мы всё выяснили и разошлись без обид. Иногда даже ведьмы ошибаются.
– Ты не врёшь? – он приподнял горячей ладонью моё лицо, всматриваясь него.
– Нет, Слава. Я люблю совсем другого человека.
– Да, и кого на этот раз? Я его знаю? – как можно равнодушнее спросил он.
Поняв, что настал решающий миг, я призналась.
– Тебя, Слава.
Он не воспринял это всерьёз.
– Тоже мне новость, Рада.
– Ты не понял, я тебя люблю по-настоящему, как мужчину, – выпалила я и прижалась губами к его рту.
Сначала ничего не происходило. Славка, потрясенный до глубины души, сидел не двигаясь. Затем он мягко отстранил меня.
– Рада, ты с ума сошла! Какая любовь? Я тебе в отцы гожусь, а ты черт знает, что творишь! – бешено заорал он. – Совсем девка страх потеряла!?
– Не кричи, Слав. Я поняла. Скажи, чтобы остановили машину.
– Зачем это? – уже тише буркнул он.
– Раз я тебе не нужна, прикажи Кондрату отвести меня обратно. Мы больше не увидимся.
Я попыталась вернуться обратно на сиденье, но меня не пустили.
– Эй! Ты куда собралась ехать, а?
– Домой.
– А где твой дом, девочка? – прищурился он.
– Перестань паясничать, Слав! Я всё поняла. Останови джип.
– Ага, уже! Только разберусь с твоим признанием. Ну-ка! Посмотри на меня и повтори свои слова, раз такая смелая.
Окончательно разозлившись, я повернулась к нему и крикнула на весь салон:
– Я тебя люблю, доволен?!
– Пока ещё нет, но всё может быть. И давно ты так решила?
– Давно! Только сама этого ещё не понимала! Допрос окончен?
– Не-а! С какого перепугу ты так решила? – весело продолжил мужчина.
– Издеваешься, да?!
– Хочу знать, ведь не каждый день мне признаются в любви и пытаются соблазнить.
– Что же, хочешь знать, пожалуйста! – плюнув на гордость, призналась я. – Когда твой дружок позвонил мне и поведал о смерти, мне было хреново, жить не хотелось! Я хотела тут же улететь на похороны – и плевать на всё! Но Серджо не пустил. До сегодняшнего дня я не жила, а существовала. Достаточно или ещё что-то?
– Твоя правда, хватит! Рада, ты твёрдо уверенна в своих чувствах? Потому что если нет, то…
– Да!
– Тогда ты попала!
– В каком смысле?
– В прямом! Я эгоист и не отпускаю своё! И тебя не отпущу. Так что, милая, делай вывод! Если ещё раз посмотришь в сторону чужого мужика – голову оторву, поняла?
Я хотела ответить, что никто кроме него мне не нужен. Только Славка не хотел слушать. Он заглушил готовые сорваться с моих губ слова поцелуем, обрушив на меня всю силу своей давно сдерживаемой страсти и желание. Вложил в наш первый обжигающий и неистовый поцелуй всю душу, а его нетерпеливые руки зарылись в мои волосы, распуская и без того растрёпанный пучок по плечам. Шпильки посыпались градом на пол машины…
