Серые коробки бетонных многоэтажек да кусочек голубого высокого неба – это всё, что видно из моего угла через окно кухни; не слишком чистое, надо сказать, окно – стёкла не мешало бы помыть. А слышно и того меньше: щебечут на разные голоса птицы, и ветер чуть шелестит листьями немногочисленных городских зелёных насаждений. Не слышно ни шума машин, ни звуков музыки, ни навязчивой уличной рекламы, что, впрочем, понятно: теперь этот город – часть другого мира, часть Улья, одна из его разнокалиберных сот. Стикс поглотил этот кусочек мира, поглотил и переварил: уже не слышно ни звуков стрельбы, ни криков людей, попавших в лапы тварей. Люди уже превратились в тех самых тварей или погибли в зубах заражённых, которые пришли сюда поживиться свежим мясом, а некоторые – и в зубах тех, кто переродился раньше остальных. Вот уж настоящая жуть, когда твой приятель, а то и близкий человек полностью теряет разум и пытается тебя сожрать! Врагу не пожелаешь!

А быстро здесь всё произошло – меньше суток прошло с перезагрузки, и уже всё успокоилось. В некоторых кластерах, говорят, всё затягивается на недели: люди пытаются жить нормальной жизнью, не понимают, что произошло, почему нет электричества и мобильные не ловят сеть, пытаются связаться с внешним миром – безуспешно, конечно, – и даже продолжают ходить на работу. А здесь уже всё, только птички продолжают щебетать и ветер листиками шумит.

Может, конечно, где-то здесь и остались нормальные люди, свежие иммунные или ещё не переродившиеся, спрятались, затаились где-нибудь, вот только помочь им я не в силах – не стану же я прочёсывать город в поисках нормальных людей в одно лицо или вдвоём с Маньяком: и сами погибнем, и людей не спасём. Нам бы этих десятерых вытащить.

Излишки трофеев, взятых с перебитой нами шайки муров, мы с Маньяком, как и собирались, спрятали на чердаке, только не этого дома, а соседнего: чем меньше людей знает, где наша захоронка, тем больше шансов, что она останется целой. Наши подопечные вполне могут рассказать кому-нибудь, что мы оружие, вместо того чтобы им раздать, припрятали в доме, где временно отсиживались, и где этот дом расположен. В общем, подальше положишь – поближе возьмёшь.

Сейчас Маньяк с Крепышом отправились, как Маньяк выразился, «по магазинам». Я сам было хотел пойти с Маньяком – попадись по дороге серьёзная тварь, помощи от Крепыша никакой, хоть я и дал ему на время попользоваться своим топором. Ну, разве что Маньяк будет его тушкой в тварей швыряться. Но мою кандидатуру забраковали.

– Не, Скил, – помотал головой Маньяк. – Мне Крепыш не для боевой мощи нужен, а чтоб часть груза тащил, а ты у нас в руку раненный. Да и не стоит наших подопечных надолго без «папки» оставлять – как бы не начудили чего или не пришёл к ним кто с плотоядными целями.

Вот я и сидел теперь в углу на кухне и размышлял на отвлечённые темы, иногда прикладываясь к фляге с живчиком. Вот, кстати, тоже интересный вопрос: как они всё, что нам нужно, припрут вдвоём? Нужно нам многое: и одежды не хватает, и обувь не у всех нормальная, и провизии-то всего на три дня на дюжину человек. А ещё неплохо было бы вооружить новичков. Нет, огнестрельное им в руки давать не стоит, это всем только во вред пойти может, но и совсем без оружия в Улье ходить не принято, хотя бы теми же топорами вооружить народ надо бы, а это ещё и десяток топоров с собой тащить. А ещё нужна вода, не в пустыне, конечно, живём, но…

Мои размышления были прерваны вошедшим на кухню Колом. Выглядел мужик совсем печально. Нет, физических повреждений, кроме ссадины на скуле, никаких заметно не было, но вид его всё равно оставлял желать лучшего: в глазах – «мировая скорбь», выражение лица – как у человека, страдающего зубной болью, плечи опущены, ссутулился весь. В общем, вид как у побитой собаки, кажется, ещё немного – и поскуливать начнёт. Прошёл, сел на табуретку напротив стола, упёрся локтями в колени, повесил голову и уставился в одну точку невидящим взглядом.

– Кол, – забеспокоился я. – Ты как себя чувствуешь?

– Хреново, – лаконично ответил тот.

– Что, голова болит, мысли путаются? С голосом проблем нет?

– Да не, нормально всё с голосом, а после вашего пойла и голова трещать перестала, а мысли… – Он глубоко вздохнул. – Уж лучше бы путались, чем так…

– Семейный? – с пониманием спросил я.

– Ага, – снова вздохнул Кол. – Жена, дети… трое. Я, как все началось, не сразу сообразил, а когда понял, к своим пробиваться стал, а тут эти сволочи, муры. А потом не до того сначала стало, а сейчас навалилось вот… хоть в петлю лезь. А эти там, – он кивнул в сторону комнаты с женской частью нашей компании, – про тряпки каки-то говорят. Вот дуры! – Кол махнул рукой и умолк.

Всё понятно: пока был занят – то муры, то твари, то мы с Маньяком; в общем, задумываться, особо некогда было, не зря же в армии есть такой девиз: «Чем бы солдат ни занимался – лишь бы солдат задолбался!». А тут время свободное появилось, задумался о семье, о детях, да и вообще куда попал – и хана. Не зря же суицид в списке причин высокой смертности иммунных не на последнем месте. Этот мир и так райским местечком не является, а тут ещё и потеря близких, и рухнувший уклад жизни, и ценности совсем другие – и это не только материальных касается. В общем, от подобных передряг и в старом, нормальном мире люди в петлю лезут, а тут ещё и опасность постоянная: твари, люди, которые тоже твари, – понятно, в общем. Надо загрузить человека чем-нибудь. Да хоть той же информацией.

– Кол, ты знаешь, что такое мультиверсум?

– Чего? – не понял мужик.

– Мультиверсум. Слышал о таком понятии?

– Нет. – Он даже головой помотал для пущей убедительности.

– Это такая теория мироздания… хм… как бы объяснить попроще… – Я ненадолго задумался, формулируя мысли в слова. – В общем, существует множество миров, некоторые из них сильно отличаются друг от друга, некоторые очень похожи – различия только в малозначащих деталях. Улей вырывает в себя куски из них, но каждый раз из нового. Поэтому об исчезновении людей и целых кусков реальности в твоём, да и в моём мире никто ничего не слышал.

– Хрень какая-то, – прокомментировал мою речь Кол.

– А разве то, что происходит вокруг, это не подтверждает? – спросил я и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Есть и другая теория, по которой Улей не вырывает части других миров, а только копирует их в себя. То есть, ты – уже не совсем ты, ты – только копия того себя, которого ты помнишь, а значит, новый человек; собственно, поэтому мы и дали тебе новое имя. И с семьей твоей всё в порядке, и с тобой, точнее, с тем, с кого делали копию, тоже всё нормально. Понимаешь?

– Понимаю, не глупее паровоза, хоть и слесарь. – Кол взмахнул рукой. – А вот со мной, ну, то есть с копией моей… тфу, мля, прости Господи! Ну, с тем, кто здесь, – он ткнул пальцем в пол перед собой, – тоже всё нормально?

– Ну а что вообще есть «нормально»? – улыбнулся я. – Нормально – это то, что не выходит за рамки привычного. А если принять то, что ты новый человек, то тебе отроду меньше суток. О каком привычном тут можно говорить? – засмеялся я.

Кол тоже усмехнулся – весело так, хорошо усмехнулся. Кажется, мне удалось развеять его смертную тоску, ну, по крайней мере, на время.

Маньяк с Крепышом вернулись нагруженные, как мулы. Нет, это Крепыш нагруженный, как мул, а вот с чем сравнить Маньяка… я так сразу даже и не скажу: нормальный человек с таким весом сдвинуться не сможет; да что там сдвинуться, даже стоять вряд ли. Но парень не только двигался, а даже не слишком запыхался, чего не скажешь о его напарнике по переноске тяжестей. Крепыш как скинул рюкзак и коробку, которую тащил в руках, на пол, так и сам рухнул рядом, привалившись спиной к стене. Вытерев рукавом пот, который чуть ли не ручьями тёк у него по лицу, и тяжело отдуваясь, он выдохнул:

– Писец какой-то! В жизни так не запаривался!

– Хиловат ты пока для рейдера, – покачал головой Маньяк.

– Да я, вообще-то, в тренажёрку ходил, и не так чтобы жир растрясти, а вполне всерьёз занимался.

– Ну, вот дурного мяса и набрал, а его таскать надо – лишний вес, он не только жиром бывает.

– Почему дурного? – не согласился Крепыш. – Я от груди жму…

– Лом согнуть можешь? – прервал его Маньяк.

– Нет. Ну, так немногие…

– Я даже узлом завязать смогу, – снова перебил егоМаньяк. – Ты в другом мире, парень! Здесь немного другие реалии, привыкай.

– Физическая сила – это хорошо, но не в ущерб скорости и выносливости, – вставил я свои «пять копеек».

– Или её должно быть дохрена, – продолжил наставления Маньяк. – Как у квазов, чтобы можно было из тяжёлого пулемёта с рук стрелять.

– Квазы? – заинтересовался Кол.

– Да, есть такие ребята, – сказал Маньяк. – Выглядят как заражённые, но разум человеческий. Ну, и ходят в одежде, и оружием пользуются.

– И как с такими справляться?! – ужаснулась одна из девушек.

– Да нормально всё – они на нашей стороне, – махнул рукой Маньяк.

– Ну, насчёт нашей стороны ты погорячился, – усмехнулся я. – Ситуации-то разные бывают. Я вот слышал, что одной крупной бандой муров кваз руководит.

– Ой, Скил, не забивай лишней информацией головы новичкам! Я в том смысле, что заражённым они не союзники и живут вместе с людьми.

– А это не я про силу квазов рассказывать начал.

– Ой, ладно! Давайте уже делами займёмся!

– Давай.

– Я тут принес обувь и одежду. – Маньяк протянул девушкам пару баулов, которые нёс в руке. – Девушки-красавицы, идите в комнату, экипируйтесь. Мы даже подглядывать не будем.

– А жаль! – усмехнулась жгучая брюнетка, подмигнула Маньяку, взяла у него вещи и пошла в комнату. Остальные потянулись за ней.

– Однако! – усмехнулся парень. – Приходят в себя наши барышни.

Крепыш и Кол остались сидеть в прихожей, обсуждая вполголоса что-то своё. Мы с Маньком прошли на кухню. В экстремальных ситуациях люди быстро сближаются, вот уже и у Кола с Крепышом есть свои темы для разговора, да и я с Маньяком только утром познакомился. Впрочем, надо отметить, что подчас и разводят в стороны близких людей эти экстремальные ситуации тоже быстро.

– Слушай, Маньяк, – сказал я негромко, так чтобы не услышали мужики, оставшиеся в прихожей. – А хреновые мы с тобой, наверно, крёстные.

– Это почему? – вскинул брови Маньяк. – Что прикалываемся над ними много, так надо мной и не так разгонялись, и пальцем ещё у виска постоянно крутили.

– Да не, я не о том. Сам сарказм постоянно с трудом сдерживаю.

– Так не держи всё в себе, – заржал Маньяк. – Лопнешь и всех кишками закидаешь.

– Ага, не говори! – усмехнулся я. – Я вот о чём: вооружить бы их надо. Сам знаешь: в Улье лучше без штанов ходить, чем без оружия. Огнестрел им, конечно, лучше не давать – вреда может больше выйти, чем толку. Но я смотрю, судя по барахлу, которое ты притащил, ты где – то туристический магазин обнёс?

– Верно, – кивнул Маньяк.

– Может, хоть топорами их вооружить? – продолжил я. – Знаешь место поблизости, где достать можно?

– Да в том же магазине можно, но не стоит. Я не уверен, что никто из них не переродится – времени мало прошло, кластер быстрый, конечно, но шанс ещё есть. А на остатках разума заражённые иногда делают вполне разумные вещи, но направленные уже на нужды мертвяков – холодильники там с мясом открывают, например.

– И что? – не понял я.

– Ну, вот захочет свежий мертвяк кого-нибудь съесть, а в руках топор, а и остатки разума подскажут, что этим топором можно сначала свой обед по голове тюкнуть, чтоб не убегал далеко.

– Не слишком сложно для свежего заражённого?

– Слышал, бывали случаи.

– Ну, раз так, ладно.

– Пойдём, может, глянем, как там сборы продвигаются.

– Что, предлагаешь все-таки пойти за девчонками подглядывать? – усмехнулся я.

– Вот у тебя о чем мысли, мерзкий мальчишка! – с видом строгой училки погрозил мне пальцем Маньяк. Ну и горазд, надо сказать, он рожи корчить, не клоуном ли он в «прошлой жизни» был?.. И акробатические номера ему удаются неплохо…

– От мерзкого мальчишки слышу! – сквозь смех возмутился я.

– Не, Скил, там Кол с Крепышом в прихожей, я при них подглядывать стесняюсь. Просто пойдём и спросим, когда они уже соберутся: время к обеду, а мы так и не выдвинулись из города.

– М-да…Надо поторопиться, иначе проще здесь заночевать и с утра выдвигаться, а это дополнительные сложности. Одежду, обувь, рюкзаки вы, я так понял, притащили, а с провиантом что? Хватит на дюжину людей на три дня?

– Должно хватить, – пожал широкими плечами парень. – Без разносолов, конечно, хлеб и тушёнка, в основном, ну и так тяжеловато получилось. Я там по дороге вспомнил, что ещё всяких мелочей надо: ложки там всякие, алкоголь для живчика, аптеку обнесли ещё; и так еле припёрли, в общем. Воды ещё нужно – литра по три на человека как минимум, но это добро в каждом ларьке есть, по дороге запасёмся.

Женщины славятся своей способностью долго, очень долго собираться: некоторые даже мусор выносить ненакрашенными не выходят, а нужно ещё и наряд выбрать. Это процесс очень непростой: кроме того, что нужно учитывать погоду, род планируемых занятий, время дня, освещение и другие особенности плацдарма, важно ещё прикинуть, как эта сумочка будет смотреться с этими сапожками. В общем, всё очень сложно, и большинство мужиков просто ничего не понимает.

Девушки нашего небольшого отряда в выборе одежды и обуви были крайне ограничены, а вместо сумочек им достались туристические рюкзаки средних размеров. Видимо, поэтому экипировались они просто в рекордные сроки – минут за пятнадцать. Но, как водится, совсем без проблем не обошлось.

– Я это не одену, – заявила та же холёная блондинка, которая отказывалась пить живчик.

– Не надену, – поправил её Маньяк.

– Что? – не поняла та.

– Русский в школе учила? В этом случае правильно говорить «не надену»! – с раздражением проговорил Маньяк.

– В чём проблема? – участливо поинтересовался я, хотя эта особа и меня начинала бесить.

– Да всё это барахло стоит дешевле моих туфлей, – скривилась блондинка. – И вообще, я не собираюсь выглядеть, как пугало.

– Туфель! – почти прорычал поборник правильного русского языка.

– Рад за тебя, – усмехнулся я. – Можешь взять их с собой, но сейчас нужно одеться так, чтобы ты смогла дойти до стаба.

– Ага, щаз! – Блондинка хмыкнула, окинула нас презрительным взглядом и демонстративно отвернулась к стене.

Да она над нами издевается! Нет, ну не может же она быть настолько тупой! Видимо, и в голову Маньяку пришли подобные мысли. Он отвесил сумасбродной девице смачный подзатыльник, та взвизгнула и отскочила к стене.

– Ах, ты! Да вы…! – Слова не сразу пришли к ней на ум, видимо, от возмущения и удивления. Надо признать, жест Маньяка и для меня оказался неожиданностью. Хоть я его и вполне одобрял – просто в голову не пришло, что так можно – а ведь оказалось, даже нужно.

– Хамло, уроды! – отошла от первого шока блондинка, Маньяк в ответ лишь улыбнулся.

– Да вы знаете, кто мой папа?! – продолжала бесноваться девица. – Я – дочь мэра, я к себе уважения требую. – Улыбка сползла с лица парня. – Да он вас… – но что с нами, бедными, станет, я так и не узнал.

Маньяк почти неуловимым для глаза движением придвинулся к девушке почти вплотную. Та вжалась в стену за спиной, побледнев от страха, сразу растеряв весь свой апломб. И было от чего – черты лица парня заострились, в глазах плескалось бешенство, во всём его облике теперь явственно угадывалось что-то звериное.

– Рот закрыла! – рыкнул ей в лицо преобразившийся парень. – Слушай внимательно, кукла: твой папа, если он здесь, сейчас гадит в штаны и пытается найти пожрать, если его самого ещё не сожрали, так что либо ты слушаешь, что тебе говорят, либо валишь отсюда нахрен! – Прорычав это, Маньяк чуть остыл и, отойдя на шаг, продолжил уже нормальным голосом: – А уважать твоего отца в прошлом мире я, может быть, и стал бы, а тебя – не за что, не заслужила. Пока единственное твоё достижение – это то, что ты сумела меня выбесить; это непросто, а ещё и в живых остаться… – Маньяк покачал головой и усмехнулся.

– Пять минут тебе на сборы! – подытожил я беседу. – Либо идёшь с нами и слушаешь, что тебе говорят, и делаешь, без лишних выкрутасов, либо я в твою защиту пальцем больше не пошевелю. Будут тебя твари жрать – сделаю вид, что ничего не происходит. В общем, решай: или ты с нами и наши условия принимаешь, или нет; тогда и тебя для нас больше нет.

* * *

Воздух вокруг можно было нарезать ножом, паковать по пакетам и продавать под маркой «духота, зной и напряжение». В странах с жарким климатом – Италии, Испании, Греции, – люди придумали сиесту, послеобеденный отдых; – в самое знойное время дня эти мудрые люди придаются безделью и неге, отдыхают, в общем. А мы, как проклятые, вынуждены переться в самую жару через раскалённый город. И ладно бы просто идти – нет, нам приходится через него пробираться: перебегать от укрытия к укрытию, закладывать крюки и зигзаги, при этом ни на секунду не расслабляясь.

После взбучки, которую Маньяк устроил блондинке, наши подопечные были малость пришиблены и собирались дальше без лишних споров и рассуждений, даже нытья по поводу тяжёлых рюкзаков не было. Да что там, даже на почетную миссию, возложенную на Кола и Крепыша, возражений не последовало – мужики, узнав, что им предстоит тащить тяжеленный пулемёт, только хмуро кивнули, ну и Кол ещё вполголоса матюгнулся, когда они взваливали пулемёт на плечи. А патроны к пулемёту – тоже, надо сказать, совсем не лёгкие – мы распределили по рюкзакам девушек, как и львиную долю вещей и провизии.

Мы с Маньяком, конечно, тоже шли далеко не налегке, но я вообще опасался, что люди, не приспособленные к «кочевой» жизни, да ещё и женщины, окажутся неспособны нести на себе вещи и припасы на три дня, и все это тяжким грузом ляжет на наши плечи. А ещё ведь и защищать их надо и следить, чтоб глупостей не делали, – в общем, не было печали, спасли прекрасных дам, ну и двух юношей.

Как там было…? «Юноша бледный со взглядом горящим», кажется. Наши юноши сейчас были красными со взглядом потухшим – ещё бы, мне и без тяжеленной железной дуры на плечах жарковато.

А следом за ними, чуть пригнувшись, идёт брюнетка – та самая, которая подмигивала Маньяку и жалела, что мы подглядывать за ними не собираемся… как её… Лена – не Лена, Оля – не Оля… не помню. А ничего так вид, даже в не совсем по размеру подобранной одежде формы у девушки очень соблазнительные – все в нужных местах и… хм… нужных размеров.

Вот ведь мысли в голову лезут! Вроде, совсем не до того должно быть, всё внимание сконцентрировано на происходящем вокруг и всё такое, но процесс уже успел стать чисто механическим – осмотреться, прислушаться, перебежать к укрытию, оглянуться, снова прислушаться и так далее. В общем-то, ничего сложного, мозг абсолютно не нагружает.

Несмотря на всю осторожность, с которой мы пробирались по городу, столкновений с заражёнными удавалось избежать далеко не всегда, но Маньяк, шедший во главе отряда, мастерски орудуя своими топорами, разбирался с тварями за несколько секунд – бросок топора почти в упор, уклонился от следующего туповатого мертвяка, удар другим топором, шаг в сторону, удар по ногам в глубоком приседе, разворот, пропустил мимо себя ещё одного, ещё удар… Как будто он с заражёнными исполняет какой-то замысловатый хорошо отрепетированный танец.

Приходилось и мне вступать в схватки, но я, не мудрствуя лукаво, просто оглушал тварей даром и добивал топором – некрасиво, но тоже эффективно. Вот интересно, а какой у Маньяка дар Улья? Что-то не верится, что какая-нибудь малополезная фигня, вроде способности прикуривать от пальца или нагревать воду в зажатой в руке кружке, но спросить напрямую я почему-то стеснялся: вроде как, дар – это что-то личное.

Из переулка слева от нас раздалось урчание твари явно посерьёзнее простого бегуна – проморгали-таки! Мы как раз обходили группку заражённых, которые расположились на небольшом пятачке у торговых киосков и, как у них это принято, раскачивались с носка на пятку. Всё наше внимание было обращено на них, и мы не заметили опасности, подстерегавшей нас с другой стороны.

Топтун (а судя по костяному стуку, это был именно он) заурчал и без промедления рванул к нам. Тут же урчание раздалось и со стороны компании у киосков. Маньяк злорадно оскалился, поднимая топоры, и странным весёлым голосом проговорил:

– Ну, ща кто-то огребёт!

– Стреляйте в них! Да стреляйте же! – запаниковали наши сгрудившиеся в кучу «пасажиры». Хорошо, хоть разбегаться не начали.

– Молчать! – рявкнул на них я. Они что, ещё учить нас будут, что делать нужно? – Маньяк, я возьму топтуна, успокой этих справа.

– Как скажешь, босс, – усмехнулся парень.

Топтун несся к нам, я сделал несколько шагов навстречу ему, ожидая, когда он войдёт в радиус действия моего умения. Страшная тварь и быстрая, вот до неё осталось метров сорок, вот уже тридцать, через пару мгновений она пересекла мысленно поставленную мной отметку в двадцать метров. Я сконцентрировал взгляд на морде топтуна, ударил – тварь споткнулась на ровном месте, сбилась с ритма бега. Я подошёл ещё на пару шагов, ещё раз ударил. Оглушённый монстр упал на четыре косточки, подставив под удар темя, чем я не преминул воспользоваться – ударил ещё раз, и тварь задёргалась в конвульсиях, царапая когтями асфальт. Готово, сделал её! Что там у Маньяка?

Парень как раз заканчивал свои «танцы» с бегунами: три тела уже распластались на земле. Маньяк сильно нагнулся, уходя от удара ещё одного бегуна, и ударил его топором в бедро, другой рукой выдёргивая второй топор из головы лежавшей рядом твари, тут же выпрямился и сильным ударом перерубил раненому бегуну хребет, не прекращая движения, развернулся на пятке и почти надвое развалил череп последнему противнику. Ловок, чертяка! Очень ловок!