Новый день начался хмурым, ветреным и прохладным. Всё могло закончиться дождём. Мы с Младкой и Геркой заранее ёжились и дрожали от сырости, пока стряпуха не вспомнила и не достала из своих тряпок охабень, а попросту широкий плащ с капюшоном, под которым получилось укрыться всем троим. Зато гребцам было намного комфортнее, чем в жару. Они даже сами затянули песни, не дожидаясь голосистой спутницы.
— Э-эх ухнем, э-эх ухнем, е-ещё ра-азик, е-ещё раз…
Такой эта песня показалась родной, знакомой сначала, что заставила поразиться, но дальше пошли какие-то другие слова, не те, что пело радио в двадцатом веке и стало грустно. Не сохраняются песни, изменяется смысл слов, фраз и в простой речи. Вся культура трансформируется и не всегда в лучшую сторону.
Герка достал что-то из кармана и начал перебирать, рассматривать.
— Что это у тебя? — Пригляделись мы с девчонкой.
Оказалась нитка жемчуга.
— Ты что ли стащил? — Спросил я трагическим шёпотом.
Разносить на всю округу неприятное происшествие очень не хотелось. К воровству в этом обществе гораздо строже отношение, чем у нас в мире демократии и свободы.
— Ничего не украл! — Взвился мальчишка. — Мы поменялись с княжичем Мишкой и княжной Светкой. Я им спички отдал.
— Но это же несправедливо. Полная коробка стоит всего одну копейку, а там было меньше половины. — Покачал я головой.
— Ага, а где они их здесь достанут хоть одну штуку, тем более целый коробок?! — Съязвил пацан. — Да они сами предложили, а я бусы маме подарю! Они же не железные, значит не потеряются, проскочат.
"Конечно княжеские дети считают данный обмен вполне достойным", — подумалось мне. Для них спички сродни волшебству. Будут теперь, как и я, и этот озорник, и мои дружки в детстве поджигать всё вокруг.
— Ну что с ним делать? — Переглянулись мы с подругой. — А если не проскочат?
— Тогда Младка будет носить. — Хмыкнул парнишка. — Она тоже хорошая, когда не приставучая.
Барышня тут же притянула к себе мальчишку, крепко обняла и расцеловала в обе чумазые щёчки, заставив кричать и вырываться.
— Будешь ещё хватать и слюнявить, верну бусы Светке! — Мстительно заметил подросток, когда его отпустили.
— Руцами не лапай. — Хихикнул я, вспомнив забытую поговорку.
В этот раз крепость на холме увидеть не удалось. В подходящее время обнаружилась лишь малюсенькая рыбацкая пристань и грунтовая дорога, уходящая куда-то меж деревьев. Посоветовавшись с Еремкой, мы велели причаливать. То место или не то уже неважно. Пора отдыхать. Оно может даже лучше, когда никто не встречает, не навязывает гостеприимства. Спокойно переночуем в кругу своих.
Дружинники взялись рубить ветки на шалаши. Мне захотелось было помочь, но с обоих сторон вцепился за руки неизменный балласт Герка с Младкой. Пришлось отступился. Как тут топором махать? Мадмуазель потянула нас к котлам. Она мол будет готовить, а мы рядом держаться за неё. Я был не против. С недавнего времени понравилось дотрагиваться до девушек, хоть до талии, хоть до плеча, хоть просто коснуться за руку или за косу. Один подросток оказался недоволен. Ему красотки пока неинтересны. Долго находиться в неподвижности непоседа не выдержал, а выяснив, что нам с поварихой и без него хорошо, потихоньку отцепился.
Неподалёку Малёк с Еремкой зазвенели мечами. Они, как самые слабые оба сидели на рулях, не утомились за день, а энергия требовала выхода. Пацан с криками налетел на них, размахивая своим кинжалом: "А-А-А!!!"
Для мальчишки сражение — это пока игра. Он не думает даже, что может поранить себя или других. Парни поступили мудро: отобрали у задаваки опасную игрушку и потолкали, как мячик друг к другу. (Поставили сорванца на место, а то он возомнил после дуэли с княжичем Мишкой, будто великий воин.) Хлопчик обиделся и вернулся за утешением.
— Они но-ожик отобрали. — Захныкал бедолага, показывая пальчиком и моментально попал в объятия сердобольной подружки.
Как ни странно, в этот раз мальчик особенно не упирался, не вырывался, видимо захотел, чтоб его пожалели, вытерли слёзки, посюсюкали. Соскучился ребёнок по материнскому теплу, по женской ласке.
— Не реви. Пойдём лучше проверим окружающие заросли. Вдруг там враги готовят на нас нападение? Бери свою сулицу! — Поманил я юного приятеля, демонстративно оставив ремень с саблей и подняв деревянное копьё.
Конечно ребята поступили правильно, забрав оружие. Надо мальца проучить, чтоб не баловался острыми предметами. Возвращать сразу было бы непедагогично и по отношению к наказанному, и к ним. С другой стороны, спутник завидовал бы моей сабле, потому её лучше оставить, да и потерять ценные вещи при перемещении жалко, ежели вдруг случиться в зарослях. Однако копьё пригодится. С последнего приключения пришло понимание, что надо постоянно иметь при себе что-нибудь такое, деревянное, хорошо заточенное. Не придётся тогда отбиваться простой корягой, ещё и сделанной женщиной.
Несомненно, все ближние окрестности давно обследованы. Дружинники округу проверили в первую очередь. Однако хотелось размяться, подвигаться, отвлечь обиженного товарища, ну и заодно в кустиках отметится. Считай весь день терпел. Не получилось у меня как у прочих справлять нужду за борт при дамочке, даже если она закутанная в плащ сидела на носу лодки и смотрела вперёд, а я уходил на корму.
Подросток немедленно преобразился в полудикого, коренного жителя джунглей, даже вынул откуда-то из бездонных карманов куриное перо и повязку на голову. Видимо тоже в Стародубе взял или стряпуха помогла сделать.
— ИХ-ХО-О!!! У-ЛЮ-ЛЮ-У!!! — Понеслось вскоре на всю округу из двух глоток, да так, что взлетели с гнёзд вспугнутые птицы.
Мы продирались сквозь заросли ивы, репьёв и крапивы, представляя, как подкрадываемся к лагерю бледнолицых, когда паренёк вдруг прочитал: "Пос. Санатория им. Абельмана. А кто такой Абельмана?"
Повернув голову в ту сторону, куда он показывал, тотчас сквозь ветки и листья удалось разглядеть поржавевшую надпись. Нервно хихикнув, я стал ломиться в ту сторону, потащив пацанёнка за собой.
— Погодь мене! — Пропищал вдруг сзади знакомый женский голосок, поразив словно молния, заставив встать, как вкопанному и медленно обернулся. По нашим следам, зацепляясь за всё подряд длинным подолом, спеша пробиралась Младка. Как же эта проныра ухитрилась проскочить следом? Мы с ней не то, что не держались за руки, до егозы даже сейчас метра два не меньше!
— Мороженного шибко хотца. — Ответила девчонка на невысказанный вопрос.
А может я уже вслух думаю? Или она научилась мысли читать? Пора уже, наверное, ничему не удивляться!
— Свалилась ты на нашу голову! Чего же с тобой делать? Тебя ведь опять кормить придётся, спать где-то укладывать? — Задумался я, осматриваясь по сторонам.
Теплилась надежда, что может всё-таки замечу проход, по которому мадмуазель пробралась, какие-нибудь призрачные врата или хотя бы калитку? Надо бы выпроводить непоседу обратно. Вдвоём с Геркой будет намного проще. Волноваться ни за кого не надо, довезу пацана на электричке и всех делов. Даже держаться друг за друга нет необходимости. Он и сам наверняка справиться или в крайнем случае обратиться в милицию. Однако, рыжую прогонять некуда. Всё вокруг кажется обыденным.
— Ны надобно кормить! Мороженое сытнее, ано почивати ажно на землице горазда! — С жаром стала убеждать милашка.
Будто прямо сейчас бедолагу возможно сплавить. Куда недотёпа одна в двадцатом веке? Пусть не такой он страшный, как у них, но барышня вряд ли согласится в нём насовсем поселиться. Хотя, ей ещё и не предлагалось. Это мне уже не хочется здесь остаться навсегда. Очень приключения понравились, которых в Советском Союзе слишком трудно найти.
— Ладно, валяй. — Милостиво махнул я рукой. — Только тогда должна постоянно слушаться!
Можно подумать подружка когда-то не повиновалась своему князю. Правда делает, зараза, всё-равно по-своему! Вот и сейчас не прошло и минуты, как пришлось поднимать бестолковку, собравшуюся кувыркаться.
— Чего творишь, дурёха!!
— Ты еси сказывал валяться.
— Я не сказывал!
— Сказывал, сказывал! — Моментально заложил мальчишка вредным голоском.
И этот против меня. Они что-же сегодня, сговорились издеваться?!
— Я не мог этого произнести! Я говорил… Я сказал: "Валяй", — значит иди с нами. — Наконец вспомнилась злополучная фраза.
— Валяют валенки али дурака, али…
— Всё! Я понял, что мы друг друга не поняли, а теперь поняли. Поняли?!!!
Спутники переглянулись и дружно покрутили у виска.
— Иде. — Вздохнула рыжая, взяла нас за руки, словно детей неразумных и повела назад, на оказавшуюся в двух шагах протоптанную тропинку.
— Неча одёжу драти, нозы ломати, в ракитах лазати. — Ворчала милашка по пути, будто бы нянька, поучая своих оболтусов.
Нет, ну ладно бы к малолетнему обормоту так относилась, ему и правда ещё умнеть, и взрослеть, но я! Хотя сквозь кусты тащиться была моя идея. Может быть она права?
Вскоре показались корпуса действительно похожие на санаторские. Между ними зеленели тенистые аллеи со скульптурами. Кое-где яркими цветными пятнами выделялись клумбы. Неторопливо прохаживались нарядные отдыхающие. "Интересно, а нельзя ли где-нибудь здесь в пансионате ночь перекантоваться?" — интенсивно заработало в голове, когда мы приглядывались к окружающей обстановке. Сегодня возвратиться в Вязники наверняка уже не успеем, слишком поздно. До электрички ещё добраться надо. Дома отдыха как правило располагаются в отдалении от шума поездов. Однако бездомных изображать очень уж не хочется. Тут небось даже сена нигде не найдёшь, а ночи становятся всё прохладнее.
Вдруг от праздно гуляющих отделился полноватый улыбающийся гражданин и с раскрытыми объятиями направился в нашу сторону. Младка с Геркой незамедлительно нырнули мне за спину словно напроказничали, заставив нервничать, пятится и даже оглянулся. Нет, сзади никого кроме них не оказалось. Если незнакомец и собирается любезничать, то именно с моей компанией. Может быть пьяный? Вон какой розовый, но вроде бы не шатается и глаза хоть довольные, но как будто трезвые.
— Вы всё-таки приехали. Как я рад! Заранее большое спасибо и благодарность от всех отдыхающих!! — Громогласно, как на публику произнёс мужчина и полез обниматься, целоваться.
Пришлось мужественно принять удар на себя, стряпуху трогать не позволив. Бедняжка уже дрожала как листик, прижавшись, ухватившись за рубаху и традиционно отгородившись спиной приятеля от слишком шумного субъекта. Если так уж товарищу хочется, пусть в дополнение потискает пацана. Мальчишка понял, что его не ругают, осмелел, и с откровенным любопытством ждал продолжения комедии.
— Мы тоже очень счастливы, что приехали, а теперь объясните, чего вы от нас хотите? — Удалось произнести, вырвавшись наконец на свободу.
И что за мода у всяких руководителей слюнявиться? Они небось не девочки-симпатяшки, с которыми каждый согласился бы на любые нежности.
— Песен конечно! — Чуть ли не взвыл круглолицый дядька. — Желательно русских народных. У вашего коллектива репертуар соответствующий, судя по костюмам?
— Это мы можем, поём исключительно на данную тему. — Закивал я, почёсывая затылок.
Отчего бы не услужить в незначительной просьбе? Горло драть мадмуазель любит, особенно если ей за это мороженое вытребовать, ну и нам с Геркой заодно. Однако не хотелось и здесь оказаться самозванцами. А ну в разгар выступления ворвутся настоящие исполнители и вцепятся рыжей в волосы? Проблемой безопасности надо озаботиться в первую очередь.
— Скажите, а нас ли вы ждали? Наша э-э группа честно говоря здесь случайно, проездом.
— Из области обещали артистов, но потом передали, что они гастролируют в другом городе. Вы выступите вместо них?
— А на каких условиях? — Неожиданно влез в разговор Герка.
Ушлый хлопчик видимо тоже почуял, что можно подзаработать на вкуснятину.
— Видите ли, — тут же замялся румяный толстячок, — у нас концерт благотворительный для ветеранов.
Вот оно в чём дело. Ситуация сразу прояснилась. Потому и те певцы отказались. Не захотели люди работать за просто так.
— Наш коллектив вообще-то тоже спешит в Вязники. — Решил передумать и я. — Нам ещё жильё подыскать надо на ночь, да мы честно говоря даже не ужинали, так что…
— Какие проблемы?! — Перебил зав. клубом, как стало понятно. — Сейчас покормим и комнатой до утра обеспечим!
— А до Вязников завтра поможете добраться? — Уточнил с надеждой пацан, пихая меня локтем, мол чтоб больше не упирался, не артачился.
Ему определённо начинало здесь нравиться. Правильно, жильё и еда — это почти всё то о чём можно только мечтать в данный момент.
— Проезд конечно компенсируем. Двадцать пять рублей вас устроит?
— СКОЛЬКО!!! — Обалдели мы в две глотки переглянувшись.
— Концерт благотворительный. — Жалобно напомнил мужчина.
Наши родители за месяц зарабатывают чуть больше ста рублей каждый. Администрация санатория за один вечер предлагает почти четверть от получки! Двадцать пять РЭ! Да это просто бешенные деньги! Пожалуй, надо срочно учиться петь, плясать, бренчать на балалайке. Интересно, сколько же тогда артисты получают, когда выступают не во благо, а за гонорар?! Страшно даже вообразить. Иначе все детские представления о социализме, как о справедливом строе могут в одночасье рухнуть.
— Ладно, чего не сделаешь для ветеранов!
Герка отчаянно махнул рукой, а мне оставалось торопливо кивать головой в подтверждении, пока благодетель не передумал. Душа ликовала. Да на такие деньжищи обязательно что-нибудь ценное прикупим для нашей крепости. Ещё даже не знаю, что именно, однако облазим все магазины и непременно найдём! Потом пришлось опять взять переговоры в свои руки, а дядечку под локоток и отвести в сторону, шепча на ухо: "Только солистка у нас начинающая. Голос хороший, но очень боится и стесняется. Как бы нам сделать, чтоб её не напугали раньше времени? Может быть найдёте какой-нибудь покров на лицо, за которым в старину невесту прятали?"
Заведующий на мгновение задумался.
— Пусть она начнёт петь из-за кулис, а когда разохотится, осмелеет, вы осторожно выведете её на сцену. Пенсионеры — публика мирная, доброжелательная, вызвать страх не должны. И покрывало конечно какое-нибудь подберём в реквизите.
— Ну да, так можно. Ещё бы хорошо, чтобы зрители были в темноте, как в кинозале.
— И это устроим. — Согласился толстячок и повёл ужинать.
Все знают, что такое советская санаторская столовая — очень вкусно и вволю. Наши животики наполнились, а на душе стало спокойнее. Мадмуазель так вообще наелась про запас: две порции картошки слопала и три котлеты.
— А мороженого для артистов случайно не положено хотя бы в качестве аванса? — Спросил я толстушку официантку, такую же румяную, как и начальник клуба.
— Извините, кафе уже закрыто. — Улыбнулась тётенька.
— Ничего, завтра на двадцать пять рублей оторвёмся вволю! — Мечтали мы с друзьями.
Герка придумывал как вернувшись к Стародубским он похвастает пластмассовым пистолетом с пульками и будет играть с Мишкой машинками, а Светке подарит духи. Наивный хлопчик не предполагал, что перво-наперво надо будет вернуть его родителям.
За кулисами нашу команду критически осмотрела женщина-конферансье. Больше всего её обрадовали лапти на моих и Младкиных ногах, но кое-что дамочка решила подправить. Водрузив мне на голову лохматый русый парик под Иванушку-дурачка, сверху она нахлобучила кепку с искусственным цветком под старину. В её представлении так было правильнее. Нашей певунье поверх косынки и платка, изображающего покров (которому ведущая удивилась так и не поняв зачем он нужен), надела кокошник из таких же искусственных материалов, как и мой цветок.
— Мальчик с вами?
Все оглянулись на Герку. О нём, главной причине данного приключения, почему-то как раз меньше всего беспокоились.
— С ними конечно. — Ухватился паренек за стряпуху.
Шестым чувством малец понимал, был уверен, что сердобольная девушка защитит его от всех неприятностей гораздо лучше какого-то непонятного князя. Тётенька выпустила у пацана рубашку поверх брюк, сделав как у меня поверх порток и подпоясала ярким, атласным пояском вместо блеклого кушака. Перо из налобной повязки велела спрятать в карман, напялив на макушку тоже фуражку. Одежда подростка стала в общем и целом соответствовать нашей. Даже помятость её и слегка грязный вид оказались будто задуманы по сценарию: шла семья с поля и завернула на вечеринку.
Ну некогда нам было стираться и гладиться! Не первый день в дороге. К тому же известно какие утюги у подружки — две палки! Одна круглая, другая плоская. Катают одной другую, намотав предварительно одежду. И чего такими приспособлениями можно отгладить? Проще положить наряды на ночь под матрас, перину или другой какой-нибудь пресс, как большинство в том мире и поступает. Среди Младкиных современников ни разу никого не доводилось видеть сильно наглаженным. Даже княгиня и княжна Стародубские выглядели, как и все. У них правда и материал был такой, и фасон платьев, где множество складок скрывают все помятости.
— А играть вы будете на ложках? Больше никакого аккомпанемента? — Заметила конферансье наши большие деревянные черпаки, которые удалось в кои-то веки случайно не забыть, не потерять.
Герка кивнул и бесцеремонно отобрал у своей защитницы инструмент. Пусть мол все думают, что взаправдашний музыкант. Когда он ударил один об другой, стало ясно, что звук у таких больших деревяшек совершенно другой, чем у магазинных, расписных ложек в двадцатом веке. Самодельные будто специально получились более звонкие.
— А ты стукай по коленкам, по ладоням, по локтям, по плечам. — Заявил он словно большой специалист. — Да не мне, а себе, когда на сцену выйдем.
Очередная незапланированная ситуация ожидала в виде микрофона. Новоявленная артистка нипочём не соглашалась брать его в руки. Как мы с дружком ни уговаривали, как не рассказывали про волшебную палочку, повторяющую за нами все звуки, так и пришлось держать микрофон мне и приближать ко рту певицы постепенно, чтоб она привыкла. Благо через покров красотка почти не видела. Так в результате даже показалось интереснее. Голос милашки сперва звучал загадочно, еле слышно из-за кулис, а со временем всё больше стал крепнуть, усиливаться микрофоном. В середине первой песни нам с товарищем наконец удалось вывести пугливую исполнительницу к зрителям. Наверное, втроём на сцене мы смотрелись неплохо. Этакая молодая деревенская семья. Правда детишек маловато, но и возраст родителей ещё юный.
Русские народные песни протяжные. "Плетутся ровно нити кудельныя и несть сим ни исхода, ни предела", — как промолвила одним из вечеров Божена. Вот и Млада тянула и тянула, рассказывая одну историю за другой, плавно следующие друг за другом и перетекающие одна в другую, как и бывает в жизни.
— Ой ты гой еси, ды добрый молодец!
— Дюже люб мене пригожий сокол мой.
— Ано далека твоя сторонушка!
— Ны поспеешь ты еси иже сосватати.
— Ох и тяжкая ты доля, а моя голуба дроля.
— Ны поспеешь ты еси мене сосватати…
Вроде бы белый стих, почти не складный, но сама манера исполнения полу-песни, полу-сказания и конечно приятный голосок оборачивались в результате чем-то необыкновенным, заставляя мурашки разбегаться по телу. Параллельно переводить я больше не рисковал, опасаясь испортить выступление невнятным бормотанием. Тем более вдруг у пенсионеров нервы не выдержат при очередной неприятности с героями? Случиться с кем-нибудь приступ и придётся вызывать скорую! Слишком уж певица правдоподобно и эмоционально описывает, будто сама участвует в событиях. Лучше уж размахивать ложкой хотя бы для красоты, для вида. Стучать конечно не буду, опасаясь попасть не в такт. Зато Гера, осмелев, принялся с детской непосредственностью приплясывать, кружить нас в хороводе. Кажется, у него неплохо получалось и аккомпанировать черпачками. Вероятно, непоседа у кого-то научился или проявился природный талант.
Наверное, представление длилось незапланированно долго. В конце концов пришлось ведущей из-за кулис останавливать концерт, объявив, что к сожалению, и детям, и пенсионерам пора на боковую. Мы с Геркой повторяя за подружкой низко поклонились, а ветераны разразились овациями. Это они конечно зря. Трусиха тотчас вырвалась и убежала. Пришлось её догонять и успокаивать уже на улице, напугав толстушку конферансье. Дамочка с необыкновенной для её размеров прытью выскочила следом за своим реквизитом.
Артистка рыдала от испуга, а тётенька решила, что от радости, от такой тёплой встречи, одобрения зрителей и стала соответственно утешать. Как ни странно, когда они обнялись, девушка успокоилась почти сразу и даже вроде-бы поверила объяснениям, хотя меня до того и слушать не желала. Эх, подыскать бы для неё приёмную мамку, да слишком большая уже мадмуазель вымахала. Таких легче замуж спихнуть, если конечно спихиваются, не артачатся, как упрямая дурёха. Её сверстницы, тоже в прошлом полонянки, прекрасно живут в нашей крепости с моими дружинниками. По долгу службы приходится проверять, иногда заходить в гости. Молодушки веселы и довольны судьбой, не то что эта бестолковая.
В небольшой комнате с тремя кроватями, что нам выделили, оказалось вполне прилично на мой непритязательный вкус. Пусть она подозрительно похожа на кладовку, но всё же крыша над головой. Подумаешь, туалет и душевая как раз напротив номера. Запах, конечно, шум, но зато удобства рядом и очередь контролировать проще. Когда мы с Геркой пришли после умывания, все спальные места были уже сдвинуты вместе. И это слабая барышня? Одна перетянула три тяжеленых чугунных койки! Мне пришлось традиционно спать посредине и дать друзьям свои ладони. Перемигнувшись со стряпухой, выждав время, когда мальчишка засопел, снова удалось спеленать его простынёй. Удовлетворённые маленькой местью мы пожали друг другу руки. Ночная вахтёрша — добрая бабулька подарила конверт за копейку и в Гороховец родителям полетело очередное письмо. Дескать всё в порядке, путешествие идёт по плану, целую, князь.