Рассвет как всегда наступил неожиданно быстро, не дав как следует выспаться. Вернее, старшая красотка подняла ещё при первых его признаках, практически ночью, чтоб удалось улизнуть никем не замеченными. Интересно, мне в этом мире хоть раз нормально доводилось отдыхать?

— Пора опять в двадцатый век, чтоб хотя бы отоспаться. — С надеждой глянул я в небеса.

Но нет, общаться оттуда сегодня не соизволили. Наверное, они там у себя на облаках ещё сами почивают, а мы тут страдай без тепла, без света, без пищи насущной. Обе спутницы крепко ухватили меня за руки, как последнюю надежду и опору, и шлёпая голыми ножками по утренней росе потянули в ближайшие заросли. Кусты встретили освежающим душем.

— Хор-р-рошо, б-бодрит и ум-мыв-в-аться н-не надо! — Застучал я зубами, стараясь и в этой неприятности найти положительные стороны.

Малявочка сначала вела уверенно. Все окрестные опушки бедняжке в своё время пришлось изучить, облазить, убегая и скрываясь.

— Когда тебя Кондрат начнёт разыскивать? — Задал я со вчерашнего дня не дающий покоя вопрос.

— Господине ны сыскиваеть, всяко недосуг, сама ворочаюся. "Егда жрать взалкаеть возвернётся, ды свого всё едино улучить". — Передразнила Данка видимо бывшего хозяина.

— Отчего же ты не убежала от него?

— Камо аз есм одинёшенька? Во бору волоки, аркуда лютують, ды и ясти хотца. — Пожала та худенькими плечиками.

Младка сразу же стала подкармливать подопечную неспелыми орешками какими-то листиками, травиночками, корешками и даже кажется насекомыми. Глядя на неё я и сам стал отдавать половину того, что находил. Через некоторое время девчонки стали регулярно отставать, отсылая меня вперёд.

— То пописать, то покакать. — Проворчал я. — Одно беспокойство с этими барышнями. То ли дело был Герка: отвернётся к кусту и всех делов.

Но подумав пришлось устыдиться. Сам с утра дрожу, а они босиком шагают по холодной росе. Немудрено, как бы вообще не застудились. Когда спутницы догнали в очередной раз, пришла идея взять ребёнка на закорки. Пяточками она упёрлась в пояс, её рукава связали на моей груди, чтоб не устали ручонки и получился почти как рюкзак.

— И мене бы кой такоже? — Завистливо вздохнула мадмуазель.

— Посадочное место только одно. — Отшутился я.

В самом деле, заберись на спину эта кобылка далеко ли мы ускачем? Правитель не конь, чтоб возить взрослых всадниц. Эх украсть бы у ушкуйников лошадку, но её сразу начнут разыскивать, в отличие от малышки. С крохой на закорках организму сразу стало теплее. Дополнительная нагрузка помогла, да и сзади Данка прикрыла своей рубашкой, согрела юным тельцем. Босоножка оказалась лёгонькой, как пушинка и тощей, будто скелетик. Спиной ощущалось каждое её рёбрышко. Видимо на еде несчастной экономили до крайности. Сначала захотелось расспросить, чем пленницу кормили и какова вообще была жизнь в неволе, но вовремя сообразил передумать. Наверняка то, что узнаю, вызовет отвращение. Нам в школе порой рассказывали, чем питались люди в концлагерях или в осаждённом Ленинграде. Лично у меня это вызывало спазмы. Наверное, воображение слишком впечатлительное.

Постепенно светлело. Стряпуха вдруг рассмотрела мои вчерашние раны, заохала и облепила всего подорожником. Когда налетели комары, она намазала тело защитной массой, незамедлительно созданной из резко пахнущих трав, листьев и собственной слюны. Мне оставалось только пошутить: "Теперь ваш князь замаскировался, стал зелёный, как гусеница". Опушка давно закончилась, и наша троица брела уже около часа без дорог и тропинок. Лес становился с каждым шагом чаще, темнее и вправду всё более напоминая густой, непролазный бор. Наконец сняв ребёнка со спины, пришла пора передохнуть на поваленном дереве. Посадив на коленку, я стал её раскачивать, как меня в глубоком младенчестве и рассказывать детские стишки про мишку косолапого, собирающего шишки на свою голову, несчастного зайку под дождём и Машу, которая вечно плачет.

— Ты куда нас ведёшь-то? — Наконец вырвалось, словно само собой, когда отдых завершился.

Подружки удивлённо посмотрели на меня. Ну да, с тех пор, как маленькая проводница со связанными руками разместилась за плечами, вести она не могла никак.

— Ну хоть бы зубами за уши рулила. — Вздохнул я, оправдываясь.

В принципе надолго потеряться, окончательно заблудиться опасения больше не было. Уже после прошлого блуждания, пришлось крепко-накрепко запомнить, что Клязьма течёт примерно на восток-северо-восток. Мы шли от реки, вот и считай… Надо развернуться назад и взять восточнее. Даже если немного поплутаем нестрашно. В лесу полно грибов с орехами. С огнём правда получиться ли? Про себя точно знаю, что трением не смогу добыть, а спички к сожалению, остались с одеждой. Ну ладно, дикие люди тёрли, надо будет и нам попробовать. По всей вероятности, и мне уже удалось порядочно одичать. В крайнем случае наломаем елового и соснового лапника, берёзовых веток и от росы прикроемся вместо одеяла.

— Лапочка, ты знаешь где север? — Позвал я повариху.

Обязанности проводника надо переложить на неё. Пока правителя используют вместо лошади, задирать голову вверх, всё время смотреть где солнце неудобно.

— Ась? — Красотка развернулась и с удивлением впялилась огромными глазищами.

Ох и умеет очаровательница порой взглянуть, словно гипноз! Чуть было про все дела не забыл, утопая в глубине её очей. Милашка видимо поняла моё состояние, подошла и осторожно щёлкнула по носу. Проморгавшись, очнувшись, пришлось больше в упор на неё стараться не смотреть, самому опустить взор, как стеснительной барышне.

— Видишь, где солнышко взошло, там восход, а с другой стороны закат. Вот там значит север.

— Полунощ, — поправили в два голоса.

Оказывается, простейшую географию спутницы знают не хуже.

— Пусть полунощ, нам надо примерно туда. — Скомандовал я и показал рукой. — Ты теперь будешь нас вести.

Рыжая небрежно кивнула и ускакала дальше рвать орехи. Видимо непоседа уже согрелась, а прыгать босыми ножками ей не привыкать. Главное задача сейчас набить пустой булькающий животик. Конечно мне не слышно, как у неё бухтит там внутри, зато прекрасно чувствую своё пузечко.

— Ты сейчас сможешь идти? — Повернулся я к Данке.

Малышка недоумённо пожала плечиками. Мол и ранее шла бы. Не ведаю дескать, почто ты посадил на спину? Оказавшись на земле, повернувшись ко мне обратной стороной, если не сказать грубее, девчушка весело побежала за приятельницей. И это вместо благодарности! Оставалось ворчать и идти следом. Насколько удалось изучить этих глазастых, они всегда находят самые богатые ореховые кусты. Собрав урожай, мы перебрались на соседний малинник. Там правда пасся косолапый, но он сразу сбежал. "Наверняка Младкина работа, напугала зверя", — промелькнуло в голове и глаза осторожно скосились на подружку. Но нет, пока что мадмуазель спокойна до безмятежности. А может уже угомонилась, сделала своё дело, прогнала бедное животное и успокоилась. Вскоре пошли дальше. Ушлые барышни не пропускали ни одного более-менее богатого ягодника. В рот попадало всё созревшее и не очень: черника, голубика, костяника, брусника… Так наша команда и двигалась от куста к кусту, от поляны к поляне пока мне не пришло в голову сверить направление.

— Рыжая! Нам куда надо?!

Стряпуха глянула на солнце и уверенно ткнула пальцем.

— А мы куда идём?

Пожав плечами, плутовка сморщила смешную рожицу. Оставалось качать головой, ругая подопечную и себя заодно.

— Ты ещё прощения попроси и скажи, что больше не будешь.

— Больше не будешь. — Как попугай повторила подружка, хлопая наивными глазками, мол произнесу что угодно, не жалко, лишь бы не сердился.

— Тьфу ты, наказание, никакое дело бабам нельзя поручить! Кончай набивать пузо, двигай за мной.

Пришлось опять взять управление на себя, подгонять подопечных, всё время контролируя курс и прокладывая маршрут. На орехи и прочее, теперь отвлекаться стало некогда. Наверное, всё же получилось в результате дать изрядный крюк. Почему и хотелось, чтоб Младка вела группу. Утром и вечером определить направление мне легко, а вот в промежутке, когда дневное светило почти над головой, догадываюсь только приблизительно. Ну как например установить: солнце уже в зените или ещё нет, а может статься уже прошло его? Когда сидишь на одном месте легко вычислить, а вот в движении для меня намного сложнее, почти невозможно. Местные же с такими сложностями как-то справляются.

Спутницы за моей спиной во всю веселились, порой хихикали и шушукались. "Скорешились", — как сказали бы мои ровесники. "Если серёдка полна, то концы играют", — так говорят пожилые. Старшая красотка вдруг вскрикнула, неожиданно захромала и села на землю, держась за ногу.

— Не хватало только перелома или раны! — Тотчас вырвалось изо рта.

Школьников ведь врачевать не учат и курсы скорой помощи не преподают, а зря. В результате мы вообще в медицине нифига не понимаем, даже в простейшей. Осторожно осмотрев ступню, удалось выяснить только, что ран нет и ничего оттуда не торчит. Кожа на подошве у неё настолько огрубела, что впору позавидовать. Выше щиколотки скромница ни ощупать, ни взглянуть не позволила, мол тама всё в порядке. Впрочем, трещину, вывих, растяжение без рентгена неопытному парню никак не определить, да и с рентгеном сомневаюсь смогу ли? Подумав, пришлось просто взвалить бедняжку на закорки, как недавно Данку. Рыжая обо мне много заботилась, теперь мой черёд. Как-нибудь потихоньку добредём до своих, а там будет видно. Может из дружинников кто-либо в лечении соображает и поможет.

Поначалу было нормально. Новая ноша конечно намного тяжелее, но и мне как князю, себя слабаком считать не к лицу, кряхтел, но шёл. Потом организм вспотел. Что такое жаркая женщина, первой определила спина. Затем и на глаза потёк пот.

— Фу-у!! — Наконец остановился я, осторожно поставив Младку на здоровую ногу и вручив копьё вместо костыля.

— Подожди немного, скакуну надо передохнуть или хочешь допрыгай вон до коряги и присядь.

Постояв немного, больная вдруг взвизгнула, отбежала и стала судорожно отряхиваться. Оказалось, мы нечаянно остановились слишком близко к дорожке по которой шастали рыжие лесные муравьи. Мой рот растянулся в мстительной ухмылке.

— Да, эти гады кусачие и видимо хорошо лечат. Глянь-ка, Дан, все недуги уже как рукой сняло.

— Не — е, у тебя правая ножка хворала. — Покачал я пальцем, видя, что плутовка опомнилась и опять словно цапля задрала ступню, однако в спешке перепутала.

Аферистка хихикнула и умчалась подальше, видя, как с крапивой наперевес решительно приближается возмездие в моём лице. Для такого важного дела было не жаль обжечь собственные руки. Да, надо бы её наказать по попе или хотя бы "больную" ножку прижечь для профилактики, но догонять не было сил. "Ничего, придёт время, сама вернётся", — к месту вспомнилась пословица жестокого, но по-своему мудрого Кондрата.

Видимо, чтобы загладить вину, баловницы вскоре принесли каждая по полной горсти малины. Заботливая сумасбродка даже лично покормила, как обычно запихивая ягоды в рот и приговаривая свои любимые: "Отворяй. Жувай." Моя голова при этом покоилась на мягких коленочках подружки. Организм отдыхал и наслаждался, прощая мелкое хулиганство.

Видя, что непоседы утомились, уже не прыгают, да и мои ноги тоже натрудились, через некоторое время пришло понимание, что пора объявить привал на ночёвку. В лесу темнеет намного раньше и обычно не постепенно, как на открытой местности, а внезапно. Надо успеть приготовить жилище, костёр и еду заранее, чтоб не тыкаться в темноте.

— Кто-нибудь умеет добывать огонь? — На всякий случай пробормотал я.

Обе спутницы удивлённо переглянулись, закивали и бодренько пошли на поиски сушняка. Так, это хорошо. Раз уверены, значит справятся. На сердце сразу повеселело. Правителю, чтоб не валял дурака пока можно наломать, нарубить еловый лапник для подстилки. Он хоть и колючий, но пружинистый. Забросаем его сверху молодыми, тонкими берёзовыми ветками, травой, опавшими листьями, лопухами и будет царское, нет княжеское ложе. Этим же материалом будут накрыты потом стены шалашика.

С жилищем пришлось провозиться, хотелось построить как можно уютнее, а опыта мало. У милашки в это время задымилось. Девушка, будто подглядев в учебнике истории, сделала из ветки и верёвочки что-то напоминающее лук для самых маленьких. Вставив в него колышек, она сидела и крутила его туда-сюда, не напрягаясь. Всё оказалось до предела элементарно. Самое сложное, как удалось выяснить, было найти, нарубить, приготовить хорошо высушенные составляющие для нехитрого процесса: палочку, две плашки и сухой мох. В общем при желании и старании может справиться любой. А кто-то ещё пугает рассказами, что в лесу можно умереть от холода и голода. Да никогда, если знать несколько элементарных правил! Жаль, что в двадцатом веке науку выживания считают пережитком. Всего двух уроков на природе каждому школьнику хватило бы, чтоб запомнить на всю жизнь. И главное, детям подобное занятие было бы намного интереснее, чем мастерить табуретку или вышивать крестиком.

Данка в это время сплела берестяной туесок, наполнила его водой из ручья и резаными грибочками. Этого добра вокруг оказалось навалом. Даже я нечаянно топтал, спотыкаясь об лесной урожай. К ужину были вырезаны грубые ложки на скорую руку. Вместе с грибами в бульоне плавали и какие-то корешки, и чьё-то мелко порубленное мясо. Уточнять, пожалуй, не стоит лягушки это, ёжик или змея, дабы не портить себе аппетит, вкусно и ладно. "Определённо, чем больше девчонок в компании, тем лучше заботятся о князьях", — очередной раз пришлось сделать вывод, засыпая в окружении прекрасного пола.

Без одеяла даже в шалаше, заваленном лапником в несколько слоёв, с костром перед входом сегодня оказалось прохладно. Наверное, лето заканчивается, август подходит или уже наступил. Два мира в смысле погоды и по месяцам не очень синхронизированы. Всю ночь подружки крутились, вертелись прижимаясь то одним бочком, то другим, грея то спинки, то животики. Я как мог им помогал, покрепче прижимая к себе. Мне-то в промежутке между живым теплом было почти комфортно и без рубашки. Маленькая даже попыталась забраться в серединку, но была опять беззастенчиво выгнана на своё место.

Утром прелестницы вообще чуть не задавили, решив вдвоём использовать тело господина вместо матраса с подогревом. Пришлось с помощью щекотки выгнать нахалок на зарядку. Пусть дровишек натаскают, завтрак разогреют для своего правителя и единственного мужчины в коллективе. Потом ещё что-нибудь придумаю… Однако оставшись один, организм тут же замёрз и выполз к потрескиванию огня и к весёлому женскому щебетанию. Сообразительные мадмуазели развели сразу два костра, уселись между ними, согрелись и настроение у них превратилось в праздничное. Барышни доедали вчерашнюю похлёбку и даже хотели подшутить, не пустить греться и завтракать.

— Ну-ка немедленно меня кормите! — Взревел я. — А то ка-ак сейчас пойду сам готовить! Учтите, правители, поварскому искусству не обучены. Сварю борщ массового поражения и завянет всё вокруг.

Главное стряпухи поняли, уступили всё же место меж двух огней и даже ветки стали подбрасывать. По коже сначала растеклось блаженство, потом организм почувствовал себя как в парилке на верхней полке, а когда волосы на бровях стали потрескивать и дымиться, пришлось с криком выскочить и заругаться.

С обоих сторон удивлённо взглянули две пары якобы честных и наивных голубых глаз. Мол ничаго ны ведаем, хотеша по жарче, дабы угодить княжичу. Мои руки тут же потянулись к куче дров в поисках подходящей хворостины. Правильно поняв намерения сюзерена, озорницы хихикая рванули спасаться в кусты. Знают негодницы, что мужчина у них не злопамятный. За горсть спелых ягод всё прощу и в следующий раз можно ещё какую-нибудь мелкую пакость придумать. К тому же некогда с ними играть в догонялки, пора планировать маршрут.

Осмотрев с верхушки берёзы окружающее зелёное море, пришлось сделать неутешительный вывод, что пилить лесом ещё минимум день, потому что Клязьмы не видно. В двадцатом веке куда как легче. Даже пешком по асфальту мы добрались бы ещё вчера. На транспорте и говорить нечего. Здесь же, плутая среди завалов и буреломов сложно даже прогнозировать.

Сегодня всё же получалось двигаться быстрее. Подружки обули только что сплетённые лапотки и ножки ставили увереннее, не выбирая дорогу, как вчера. Когда на пути попалось болотце, решительно перешли напрямик, настилая впереди себя тропинку тонкими, но длинными деревцами. На один раз хватит и ладно. В школьных книжках так учат преодолевать тонкий лёд и вот трясину за одно. Конечно все перемазались в чёрном жидком иле. Придётся вечером перед сном отмываться. "Однако, если обходить топь, может получиться громадный крюк", — решили мы совместно со спутницами.

На коротком отдыхе после болота, неожиданно подошла Данка, прижалась и обняла за шею. Не успел я подумать, что за нежданные нежности, как она зашептала на ухо.

— Княжиче, во раките за поганой колодой охотник наю зрить.

Потрепав малявочку по светлой, выгоревшей макушке, спутанной и пушистой, словно одуванчик, сквозь её растрёпанные волосики удалось незаметно осмотреться. Вон оно поваленное, гнилое дерево в густом кустарнике, но никого ни там, ни рядом не заметно. Глянул на повариху, та моргнула в знак согласия и скосила глаза в ту же сторону.

— Ну что делать, пойдём дальше. — Бодро забормотал я. — Только вы не разбегайтесь, а то вдруг поблизости волки?

Как бы невзначай повесив щит с опасной стороны, я встал между подопечными и наблюдателем, прикрывая их и себя от случайной стрелы. Спрятавшегося придётся обойти стороной. Если не хочет выходить, показываться, значит у него на то есть причины. Ну и не стоит человека провоцировать. Мне давно стало понятно, что не могу предсказывать реакцию окружающих и их поступки. Они по-другому мыслят, чем в двадцатом веке, здесь иные ценности и взгляды на жизнь, смерть, пищу, животных, семью и т. д. Всё это до конца мною ещё не изучено. Не один пуд соли, как говориться надо с ними перемолоть, пока научусь понимать полностью, а может быть до конца и не осилю.

Вскоре щит пришлось перевесить за спину, а красоток пропустить вперёд. Невидимый преследователь не отставал. Каждый наш шаг сопровождали внимательные глаза. Я как будто спиной чувствовал их настороженное любопытство. Милашки-балаболки больше не шутили, не смеялись, жались возле меня. Приходилось чуть ли не наступать им на пятки. Когда под ногами опять захлюпала трясина, преследователь наконец-то решил себя раскрыть.

— Эгей, русалки, запнути ся, жадите мене! — Вышел он из-за дерева, показывая пустые ладони, будто сдаётся.

Оказался охотник обыкновенным молодым мужчиной. Пушок на подбородке вместо бороды выдаёт возраст немного старше моего. Одет в штаны и рубаху, только не отбелённые, как обычно, а серые, будто мешковина и без вышивки. Видимо для маскировки в лесу. За спиной лук, на поясе колчан со стрелами и топор. В сапогах наверняка нож. Без ножного клинка здесь только маленькие дети ходят или совсем обнищавшие. Макушка небритая, отросшие русые волосы перехвачены на лбу лентой.

Парень начал знакомство с претензий, словно невоспитанный.

— Ты еси почто ловушки рушишь?

В этом мире ведь как положено: сперва поприветствовать, пожелать здоровья и лёгкого пути, потом представится и спросить куда встречные путь держат. Всё остальное потом. Данный порядок всем известен, даже иностранцам. Ну а на нахальство и наглость надо отвечать смело, показывая тем самым, что знаешь свою силу, сможешь за себя постоять.

— А ты почто на людей охотишься? — Подбоченился я.

Ну да, попалась нам на дорожке, протоптанной животными к водопою замаскированная яма. Только благодаря счастливой случайности удалось туда не свалиться, на колья не напороться. Маскировку над западнёй правда разрушили со злости.

— Сие наю рода угодья. Зверя и птица лесная мы есмь зде издревле промышляем.

— Ну и промышляйте себе на здоровье. Наш отряд мимо идёт, никого не трогая. А про ямину мог бы предупредить!

Следопыт почесал затылок. Вроде бы разговор исчерпан, но ему явно ещё что-то надо, однако не знает, как сказать. Бывает так с людьми, когда долго живут в лесной глуши, мало контактируют с посторонними. Как бы дичает человек, словарный запас скудеет, да и общительность у таких слабо развита. Вот стоит бедолага, с ноги на ногу перетаптывается, а что-то выговорить, эмоции выразить не получается.

— Ты чего хотел-то, дорогой товарищ?

Видя, что незнакомец больше не наглеет, мне захотелось ему помочь. Просто так уходить ведь тоже неучтиво по местным правилам, неписанным законам вежливости.

— Дык ничтоже велие. — Замялся тот. — На странников позрети хотеша. Дюже любо пытственно.

Мы со спутницами переглянулись. Последнее время моим правилом стало сверять свои решения с ними, с их эмоциями. Девчонки зачастую чувствуют опасность сильнее. Не разумом понимают, как тугодум-правитель, а ощущают сердцем, печёнками или задницами, что в прочем неважно, главное результат. Непоседы были спокойны и сами с откровенным интересом разглядывали чужака, особенно маленькая. Рыжая по привычке пряталась за спиной своего защитника, изредка постреливая глазками из-за плеча, но не дрожала.

— Ну иди сюда, смотри. — Махнул я рукой.

Лесной житель подошёл бесшумной крадущейся походкой, когда под ногами ничего не хрустит и не шуршит. Их так родители приучают с детства. У меня вот никогда не получается. Дамочки мои и то тише бегают, чем мне удаётся ходить на цыпочках. Потом он осторожно обошёл вокруг, внимательно рассматривая, вконец осмелившись, потрогал мою кожу.

— Хвост ищешь с чешуёй? — Усмехнулся я. — Так нет у нас этого. Зелёный цвет от травы, чтоб комары не кусали и раны быстрее зажили. Мы не русалки, а люди обыкновенные. Гомо сапиенсы, как говорится. Лапочка, покажи.

Младка только фыркнула. Обнажаться перед посторонним дядькой она не собиралась. Пришлось сначала задрать свою штанину и продемонстрировать нормальные волосатые мужские ноги правда, когда схватил подружку за подол, немедленно получил кулачком по макушке. Незнакомец рассмеялся. Рассмотреть лапти и человеческие щиколотки нашей скромницы он успел.

— Малявку заголять? — Поймал я за руку заверещавшую Дану.

Парень лишь отмахнулся.

— Сию девку ведаю. Ушкуйники злы по усей округе русалок сыскивають, по ваша следы ходе, посему мене хотеша позряша. В наю владенья тати иде спужались. Болото зело вязко.

"Обыкновенная трясина, ничего особенного", — промелькнуло в мыслях. Любую грязь по настилу перейти несложно. Не топи они испугались небось, а ваших стрел и ловушек. С лесными жителями в их урочище сражаться не всякий рискнёт.

— Бают удалого воя русалки сразили. — Мужчина пристально взглянул на саблю и на топор что Младка приготовила на всякий случай после посягательств на её одежду.

— А что было делать? — Развёл я руками, продемонстрировав зарастающие порезы и стал жестами показывать, как мы бились.

— Набросились, как на медведя, давай клинками махать. Небось каждый не стоял бы на месте, не наблюдал отвлечённо, как живота лишают.

— Почто девку чужу прихватиша? — Поинтересовался следопыт под конец рассказа.

— Жалко стало! — С вызовом ответил я и погладил ребёнка по волосам. — Видишь, как над горемыкой измывались. От родителей украли, не кормили, косу отрезали. Кто её теперь замуж возьмёт?!

Конечно свадьба у малышки будет не скоро, вырасти ещё надо. Моя кухарка бедняжку откормит и волосы к тому времени должны отрасти, но тут дело принципа. Издевательства налицо, а их в этом мире ох не любят. Здесь ценят справедливое отношение ко всем, даже к пленным и рабам.

— Теперь ты всё знаешь. Иди, выдавай нас ушкуйникам. — Ухмыльнулся я, глядя чужаку прямо в глаза.

Рыжая за спиной задрожала, а у меня теперь была полная уверенность, что парень не выдаст. Слишком он простой, чтоб хитрить. На лице у него все эмоции отражаются.

— Нама такоже тати ны любы. Лиходеи сии человецы, душегубцы. — Проворчал незнакомец. — Обаче враждовать ны с руки. Дюже развелось супостатов, ды и броней у наю несть.

— Кольчуг могу продать сколько душе угодно. — Обрадовал я собеседника. — У вас небось куница водится?

— Куница, соболь, горностай, бебрь… — Стал перечислять охотник наиболее ценные меха.

— Во-во, за те шкурки всех ваших мужиков в доспехи хоть завтра можно нарядить! — Хлопнул я его по плечу.

Кажется, наклёвывалась выгодная сделка. Уж на что мои мозги в продажах не соображают, но тут и дилетанту всё понятно. Здесь в глуши среди лесов и болот купцов не бывает. Мехов небось много скопилось, и торговаться аборигены будут неумело.

— Ано мещи, топоры? — С надеждой спросил тот.

— И этого добра хватает. У Клязьмы ниже по течению три наших лодки стоят, вы небось уже знаете.

— Коли ты еси гость торговый, почто внаготку по лесу шастаешь? — Удивился мужчина.

— Да вот занесло.

Ответить получилось только так туманно. Не объяснишь же подробности с перемещением во времени.

— Како жи мине бысть?… — детинушка надолго задумался.

Мы сначала ждали, смотрели с недоумением, а потом дошло о чём бедолага переживает. Небось родное лесное поселение они никому не показывают. Рядом же разбойники. С другой стороны, оставить, бросить в чаще своих уже почти знакомцев добрый молодец стесняется. Негостеприимно это по простому человеческому обычаю. Придётся опять помочь, подтолкнуть, разрешить щекотливую ситуацию. В гости напрашиваться, пожалуй, не стоит. Вдруг по их правилам чужаков не положено отпускать если дорогу в городище разведают?

— Хочешь, тебя здесь подождём, пока сгоняешь к своим, да посоветуешься?

По лицу сразу стало заметно, как новый знакомый обрадовался, тут же рванул, через мгновение вернулся, отвязал от пояса добытого зайца, бросил нам к ногам и опять скрылся среди кустов.

— Ну вот, вроде и гостеприимство проявил, и родичи ругать его не станут. — Проворчал я. — Младка, Данка, ну-ка давайте шевелитесь, готовьте косого! Не всё же за вас делать?

Моё величество ведь главную задачу свершило, договорилось, теперь можно проявить власть, прикрикнуть на подданных.

— Сам стряпай! — Пискнула подружка подбоченясь, изображая мою позу перед следопытом, а глазки озорно сверкают и на губах улыбка.

Ну правильно, напряжение спало. Охотник теперь далеко, небось несётся во весь дух с важной вестью. Других посторонних вокруг быть не должно, иначе лесной житель бы выследил, как и нас. Значит можно отдохнуть и позабавиться.

— Ну сам, так сам.

Сгорбившись я отвернулся, словно обидевшись и в тот же миг бросился на нахальную задаваку. Как бы не так. Взвизгнув, проказница сорвалась с места, как вспугнутая дикая лесная козочка. Покружив среди деревьев, удалось её догнать, только загнав в лужу на краю болота, да и то, как показалось, баловница поддалась, сама забежав в воду. Нашла затейница повод помыться, постираться с удовольствием, ещё и приятеля заодно искупать в тёплой стоячей водичке. Увидев, как мы игриво толкаемся и брызгаемся, к веселью немедленно подключилась малявка Данка. Ну правильно, как же без дитяти парню с девушкой порезвиться? Это извечная проблема всех старших братьев и сестёр.

— Куда люди, туда и дети, и кошки! — Так говорит в таких случаях моя мудрая бабушка.

Тотчас все эмоции мы выместили на подвернувшемся ребёнке. Сперва изваляв в грязи, довели до слёз, затем совместно жалели, усевшись прямо в тёплую жижу, а под конец отмывали, отстирывали малышку, словно куклу, ну и себя заодно.

Также дружно день поначалу шёл и дальше. Сначала стуча зубами, прижавшись спинами, компания грелась меж кострами, суша одежду. Потом вместе расчёсывали и заплетали густые Младкины волосы, а следом Данке сделали хвостик. Строили убежище. Даже к приготовлению еды меня в кои то веки допустили.

Наконец-то удалось узнать, как снимать шкурку с минимумом повреждений, как надлежит потрошить дичь. Желчный пузырь, например, надо осторожно вырезать вместе с куском печёнки и выбрасывать. Потроха потом всё-равно следует очень хорошо промывать, чтоб убрать горечь из печени и почек, а лучше вообще эти внутренности отдельно вымачивать и готовить. Девчонки по ходу дела ещё обсуждали всякие подробности, половина из которых были непонятны, из-за специфических терминов. Старшая учила малышку женским премудростям, как недавно мы с Геркой осваивали свои, мужские науки. От любопытства и со скуки конечно захотелось вникнуть, выспросить неясности, пока настойчиво и не совсем вежливо стали посылать… Не матом, конечно, а с мелкими поручениями, но смысл был один: "Не мешайся под ногами, недогадливый. Иди вон туда, сюда, а лучше охраняй где-нибудь в сторонке."

Я по-честному прошёлся вокруг лагеря. И каким образом тут можно караулить? Кругом же густые заросли. Это бывалый охотник замаскируется, спрячется в засаду и будет слушать природу, следить за поведением птиц. Для городского жителя такие тонкости, как говориться, самый тёмный лес. Скорее бестолкового сторожа десять раз заметят, подкрадутся практически в упор и продырявят стрелой. Мне даже после того, наверное, не определить откуда она прилетела вестница смерти. Вспомнилось, как с двумя следопытами удалось недавно расстрелять лесных разбойников. Душегубы небось были намного опытнее, а недоглядели, не услышали, как шандец подкрался незаметно. Однако что-то надо делать. Взяв топорик, я принялся методично вырубать кусты в округе, начиная с самых густых и ближних. По крайней мере днём обзор будет хороший, уже не приблизятся незаметно.

Мои старания долго оставались незамеченными. Женский пол тихо радовался, что удалось надолго избавиться от княжеского пристального внимания, дурацких, по их мнению, вопросов, соответственно и от дружеских щипков, поглаживаний, похлопываний по спинке и рядом. Нет, это им конечно нравится иногда, но, почему-то именно тогда, когда нам мужчинам и повелителям уже надоест, как бесполезная трата времени. Поначалу дамочки в лучшем случае не замечают знаки нашего доброго внимания, в худшем рычат или реагируют ещё страшнее, так, что потом надолго отбивает охоту тревожить "прелестное" создание.

И вот в этот момент милашке по-хорошему приспичит! Ваша ненаглядная потребует мужской заботы и помощи. Ей понадобится, чтоб кавалер непременно оценил то, что она создаёт ради него неблагодарного с собой и с окружающим миром. И попробуй только сказать, что не нравится или так себе! Зато, когда ты что-то сделаешь без предварительного одобрения, то непременно получишь скандальчик, если не угадал.

— Ты еси что же-т сотворил, ирод?! — Охнула Младка и взмахнула руками, оторвавшись от подопечной и дамских занятий.

Я заметил так многие женщины делают. Будто собирались взлететь, а из-за этих мужиков опять не получается. Крылья мол подломили гады.

— Куды жи нама по нужде ноне бегать? Ужели далече, в таку страсть?

— За кобылу сходишь. — Хихикнул я, вспомнив нашу первую встречу.

Привередница юмор не оценила, наверное, уже забыла маловажное для неё событие. Уперев руки в боки, она уставилась тяжёлым взглядом, словно пытаясь телепатически заставить мгновенно всё трансформировать в кабинку типа М-Ж. А главное маленькая-то берёт с неё пример! Также впялилась и сверкает глазёнками, сдвинув выгоревшие бровки.

— Ну и что же прикажете сделать? Не назад же всё потыкать? Ладно, соберу поблизости груду из веток и будете за неё прятаться. — Предложил я.

— Сие камо же-т? Нагой зад сему бору казати?! Усем татям и сим лесовикам?!

Ну вот, нашла повод придраться! Словно мадмуазель до этого, как-то по-другому собиралась! Можно подумать все зрители со всех окрестностей уже расселись вокруг, как в театре и ждут только незабываемого представления!

— Ладно! Кучу навалю с другой стороны! Болоту будете демонстрировать свои прелестные филе. Там нет никого кроме лягушек. Их-то хотя бы не стесняетесь?! — Выдал я со всей язвительностью, на которую был способен.

Тяжко вздохнув, строптивицы одновременно как в парном катании, как в синхронном плавании махнули на меня руками и отвернулись. Дескать твори, аки хотеша. И вот стоило тогда тратить княжеские нервы?! Врачи говорят, что они не восстанавливаются! Бестолковые бабы подумали, что получится, когда нервы совсем закончатся?!

Построив обещанную пирамиду из мусора, пришло время задуматься: "Что же дальше? Как пережить ночь?" Нет, можно конечно разжечь костры по краю получившейся поляны, потом сесть рядом со спящими подопечными и до утра пялиться в заросли, караулить. Но как будет тогда себя чувствовать организм завтра после бессонных суток? Тем не менее просто так укладываться без охраны и защиты не хотелось. Не было доверия к незнакомым охотникам, да и разбойники могли предпринять повторную попытку отыскать по следам. Взгляд неожиданно зацепился за болото. Там на некотором расстоянии от берега маячили кусты и возвышались кочки похожие на островок. Надо попробовать взяв копьё, прогуляться в ту сторону, проверить древком дно. Трясина оказалась хорошая, глубокая и топкая. Под сочной, манящей, травяной подстилкой, словно под тонким льдом таилась коварная бездна. Ну, это не страшно, опыт уже есть. Срубив несколько осинок и берёзок не толще руки, чтоб легко было перетаскивать, я снова побрёл туда, настилая их перед собой. Метрах в двадцати действительно оказался маленький твёрдый пятачок. Будто специально сваи забили и землёй закидали поверх бетона.

— Воротись, княжиче! Аз есм более ны буду!! — Донёсся вдруг отчаянный крик.

— Ха-ха-ха, испугались? Цените мужиков, только когда боитесь потерять! — Разнесся по округе мой удовлетворённый хохот. — Вот что будете делать, если сейчас утону?

Словно в подтверждение слов ноги вдруг соскользнули с твёрдой опоры и тело плавно рухнуло, углубляясь в грязь. Всё это время, будто в замедленной съёмке я наблюдал изменения девчачьих лиц: как они вытягивались, рты распахивались в крике ужаса, глаза расширялись до немыслимых размеров. Жижа добралась до пояса и только тогда, словно с задержкой раздался дикий визг. Также в грозу молния сверкнёт кажется рядом, но потом несколько долгих секунд ждёшь, когда же шандарахнет гром? От исступлённого вопля, наверное, во всей округи беспокойно закричали и взлетели птицы, а стряпуха очертя голову бросилась ко мне напрямик, прямо через топь.

— Стой, дура!!! — Вырвалось теперь уже из моей глотки, но было поздно.

Как муха, пойманная опытным пауком, недотёпа в ту же минуту провалилась, задёргалась, но от того только быстрее погрузилась и наконец затихла, испуганно вытаращившись с открытым ртом. Слава богу глубина в том месте оказалась всего по шейку барышне. Хотя может быть бедняжка просто прекратила шевелиться.

— Данка, быстро подай ей палку! — Скомандовал я.

Малышка, замершая будто окаменевшая, очнулась и помчалась выполнять команду. Вытянуть взрослого ребёнок конечно не сможет, но и погрузиться дальше не позволит. На это её силёнок должно хватить. Вот ведь какая разная реакция у людей. Одна застыла, как статуя, другая, потеряв всякое соображение, ринулась и чуть не погибла.

Насколько глубока болотина подо мной, проверять не захотелось. Вовремя распластавшись на животе, как рекомендуют инструкции, осторожно развернувшись удалось дотянуться до настила. Опираясь на него и подтягиваясь, потихоньку получилось вытянуть и увязшее было копьё, и собственное туловище. Дальше пришлось действовать особенно аккуратно, чтоб не влипнуть повторно.

— Вова, не торопись, всё хорошо, ты контролируешь ситуацию. — Уговаривал я сам себя не спеша на трясущихся ногах возвращаясь на берег.

Изнутри же словно черти подталкивали: "Скорее беги к увязшей подружке! Не успеешь! Она вот-вот захлебнётся!!!"

— Фиг вам. — Прошептал в ответ мой дрожащих голосок, а руки для надёжности перехватили, повернули древко горизонтально как делают канатоходцы.

Если ещё раз свалюсь, то и жердина в этот раз упадёт плашмя, подстраховывая. Последние метры морально дались особенно нелегко. Утопающая наверняка ждала, что также как она, отбросив осторожность, не ступая на берег приятель устремится скорее спасать её. Меня ещё с дури угораздило подшутить: "Водяные тянут?" Младка опять вздрогнула, прислушиваясь к ощущениям и помотала головой.

— У — У!

— Значит пока что пиявки им не доложили, сами чавкают. Потерпи ещё, скоро позовут.

Когда пришлось пройти по настилу совсем рядом, но мимо, всё вселенское разочарование в мужчинах и в князьях в частности отразилось в её расширенных от страха зрачках. Показалось, что они теперь останутся навсегда такими же вытаращенными, как у мышки, раздавленной судьбой и мышеловкой. Но к счастью когда потянув с берега, совместными усилиями удалось извлечь наконец бедняжку, словно репку вместе с порядочным куском болота на ней, подружка успокоилась и косилась в мою сторону вполне нормальными глазками, правда слегка обиженными.

Всё-таки женщины больше ценят безрассудные, красивые порывы рыцарей без страха и упрёка, пусть и приводящие порой к катастрофам. Прагматики у них на втором месте, может даже на третьем после романтиков. Спокойные и рассудительные ценятся только если они богатые. Меня вот до сих пор смущают сомнения, а не потому ли в этом мире красотки так вьются вокруг, что повезло величаться важным титулом? Может стоит временно прикинуться безродным бедняком? Пусть оценят, как человека без средств и влияния. Вопрос в том, как придумать, чтоб не навсегда? Вообще-то я давно полагаю, что равнодушен к богатству и власти, однако и нищим, нуждающемся в элементарном тоже быть не хочется. И где та золотая серединка? Ау-у?!

— Ны шуми, мы есмь здеся, княже. — Заворчали милашки, в смысле грязнули (видимо опять угораздило мыслить вслух).

Потом мы с напарницей снова стирались и отмывались, стряхивали налипшие водоросли, пытаясь из бесформенных кусков грязи опять превратится в нормальных существ, принять человеческий облик. Вроде бы в библии рассказывается как подобным образом первых людей лепили из глины, отбрасывая всё лишнее. А может наши предки действительно когда-то обитали в бескрайних болотах, как написал один учёный, но вот нашли первый кусочек просохшей почвы, маленький островок с бананами и решились наконец вылезти к сладкой жизни в фруктовый рай, а заодно отряхнуться, отмыться?

— Спинку потереть? — Хихикнул я, рассматривая облепленную грязью серо-коричневую фигуру милашки и спутанные пучками волосы с копошащимися внутри насекомыми (весьма неприглядное, несоблазнительное зрелище).

Та юмора не поняла и послушно подошла, наклонившись около воды. Непоседа уже не веселилась. Смертельная встряска не давала ей прийти в себя. Выпрямив подружку, я заглянул в глаза.

— Да не кручинься ты так. Всё же хорошо. Иногда не надо спешить, стоит подумать, а не кидаться сломя голову.

У девушки из глаз вдруг потекли слёзы. Мужчины обычно не переносят женского плача, я вот тоже не переношу. Обняв страдалицу, пришлось жалеть, гладить по голове, уговаривать, ждать пока успокоится.

— Ну что, ну перестань, ты же вон какая смелая оказалась, прыгнула за товарищем прямо в омут. Всем думалось, что стряпуха — маленькая трусишка, а оказалась уже большая и отважная героиня.

Подошла и Данка обниматься, успокаиваться за компанию. Потом пришлось отмывать их, как маленьких, прополоскать балахоны, найдя чистое место, потому что рыжая уже боялась заходить даже по колена. Попутно я присматривал за костром и едой. В общем князь взял на себя все хлопоты по хозяйству, превратившись в няньку. Даже покормил немножко с ложечки. Девчоночки притихли. Видимо очень давно за ними так не ухаживали, не заботились, особенно за Младой. Зато её взор наконец засветился спокойствием и тихой благодарностью.

Когда наступило время сообщить, что будем ночевать посреди трясины на острове, спутницы подумали, что шучу и отказались наотрез. Вот как сильно бедняжки напугались! Первое болото перескочили зайчиками, а здесь разок оступились и всё, теперь в топь не ногой. Не помогло даже подробное объяснение ради чего это задумано. Ушкуйники ведь могут прийти в любой момент, а там окажемся почти в безопасности. По крайней мере взять нас будет непросто. Согласились подопечные, только когда настелив ещё два ряда жердей, сделал дорожку широкой, надёжной. И всё-равно трусишки дрожали, когда по одной переводил их, держа за руку. Такова психология человека. Положи доску на землю и любой легко по ней пройдёт. Повесь мост особенно без перил такого же размера над любой пропастью, и граждане уже дрожат, ноги подгибаются. Хочется передвигаться на коленках, даже если конструкция железобетонная и совсем не раскачивается.

Потом пришлось бегать по настилу туда-сюда, перетаскивая шалаш и дрова для костра на всю ночь. Мадмуазелям же рассказал по ходу дела, как умельцы ходят по болоту на сплетённых из веток лыжах-мокроступах. Делать было нечего, ивы вокруг полно и красавицы принялись за работу. Мне стало не так обидно. Теперь не один правитель пользу приносит. Зная их упорство и трудолюбие, можно быть уверенным, что назад на большую землю подруги будут шлёпать по всем правилам.

Под конец мосток конечно был разобран, а жерди сложены на острове. Теперь если кто-то захочет пройти по нашему пути, должен будет форсировать трясину по своему настилу, а без шума вряд ли получится. Мы уж тогда проснёмся и постараемся каждого встретить по заслугам: кого с добром, а некоторых и наоборот. Даже убежать можем попробовать ещё глубже в болото. По моим ощущениям там вдали ещё виднелись похожие острова.

Переделав все дела, я посмотрел на себя и вздохнул: "Целый день отмываюсь, а всё-равно чумазый, как вепрь." Барышни не прореагировали. Тогда я вздохнул ещё громче и повторил. Только с третьего раза стряпуха наконец поняла, улыбнулась и повела меня отмывать. Князь же тоже человек, сам себе между лопаток не достаёт, а там обычно самая смачная грязь скапливается.

Ночью всё-равно плохо спалось. Время от времени раздавались всякие звуки: Слева вроде бы совсем близко звало и плакало дитя, точно несчастный ребёнок забрёл и погибает, провалившись в трясину. С другой стороны мычал бык, будто лагерь расположен посредине призрачной деревни. Иногда слышалось как кто-то шлёпал вокруг шалаша то приближаясь, то отдаляясь словно разыскивая нас на ощупь. Поневоле в голову лезли дурацкие мысли: "А вдруг здесь действительно русалки водятся или ещё хуже: утопленники с привидениями разгуливают?!" Подружки дрожали, а мне приходилось успокаивать: "Это же птица кричит. Выпь потому и называется, что вопит на разные голоса, а так лопаются пузыри болотного газа. На голос чада не вздумай кидаться, опять утонешь. Если бы он был настоящий, то давно бы захлебнулся, а не проливал слезы всю ночь напролёт."

Когда случается выполнять роль самого смелого, поневоле становишься отважнее, на самом деле начинаешь верить в любые подходящие объяснения. Ну действительно, какой дурак попрётся ночью через топи? Тут днём-то опасно. "А нечистой силы не бывает!" — напоследок пронеслось в голове и сон с помощью усталости наконец поборол страхи, смежил веки.