На радостях от встречи и удачной сделки, я чуть не забыл про разбойников. Хорошо, что утром перед отплытием малышка Данка напомнила про своих мучителей.

— Ушкуйники суть такоже тати токмо речные. — Разъяснили мне парни, выслушав наш краткий рассказ. — Буде сих мужей изрядно, вольны и караваны грабить и селения. Ушеса след держати востро!

Название этих бандитов произошло от наименования больших быстроходных лодок (наподобие наших) на которых те обычно передвигались и грабили всех подряд без разбору. Место здесь для базы они выбрали хорошее. Старица вполне удобна. И как только великий князь Андрей их терпит? Речные пираты небось не хуже булгар мешают торговле купцов. Тут два варианта: или поселились негодяи недавно, их не очень много скопилось и потому душегубцы ещё не сильно наглеют, а может быть у государя сейчас более важные, первостепенные проблемы. Иван Стародубский рассказывал, что киевский стол недавно занял какой-то другой князь без разрешения великого и мол вскоре ожидается войнушка для восстановления порядка. Главный правитель договаривается со своими удельными коллегами о совместном походе, готовит рати.

— Даночка-лапочка, а сколько там этих нехороших ушкуйников? — Попробовал я уточнить у малявочки, но та умела считать только до десяти.

— Тьмы сих, дядечка княжиче! — Развела она ручонками, показывая предполагаемое количество.

Оставалось усмехнуться. Кроха сможет обнять не больше одного взрослого, а тьмы в её понимании может быть и тридцать человек и триста. Она даже не смогла определить навскидку кого больше нас или их? В оправдание можно сказать, что супостаты ведь перед ребёнком не строились в шеренги для подсчёта. Каждый день кто-то рыбачил, другие охотились. Несколько маленьких лодок с разведчиками небось постоянно находились в отъезде, выискивали потенциальные жертвы. Жили лихие людишки в землянках и шалашах, защитные стены возводили не спеша, видимо от лени. Вот и всё, что удалось точно узнать. Пришлось десятникам с рулевыми главную задачу ставить обобщённо:

— Одеваем доспехи и натягиваем луки заранее. Если вдруг встретится противник, бьём первыми. Свои борта не подставляем под удары, а тараним сами.

Вообще-то столкновения никто не ожидал. Как бы не было бандитов много, на хорошо вооружённый отряд нападать дураков мало, себе дороже выйдет. Слишком большой риск. Разбойники ведь в отличие от воинов выбирают заведомо слабого противника и желательно семеро на одного. Они ведь не стремятся красиво умереть от наших стрел и мечей. Лиходеям главное пограбить и выжить, чтоб потом вволю пить и гулять. Подумалось атакуй мы сейчас их лагерь, тати и сопротивляться не станут, будь их даже пятьсот, просто сбегут в лес и будут отстреливаться из-за деревьев. Любому князю такая партизанская война неинтересна, тем более, что трофеев скорее всего будет мало. Все богатства супостаты наверняка пропивают, проедают.

Утренней прохладе организм наконец-то обрадовался. В доспехах нисколечко не было холодно, но и не жарко пока. Девчонки смотрели на мужчин с завистью, кутаясь вдвоём под покрывалом. Даже песен распевать, глотки драть им видимое ли дело не хотелось. Ничего, дружинники на вёслах быстро разогреются и запоют, потом и барышни подхватят. Старицу товарищи высматривали особенно внимательно, но ничего, проплыли по средине реки не увидев никого, не получив даже случайной стрелы. Хотя какой идиот будет выбрасывать просто так достаточно дорогие железные наконечники, выдавая к тому же своё жильё? За то за очередным поворотом обнаружилась средних размеров пузатая ладья, облепленная со всех сторон маленькими лодками человек на пять. Словно утка она плыла в окружении детишек утят. Когда корабль немного развернулся, с другого борта оказался пришвартован тридцатиместный ушкуй вроде нашего.

— Княже, зри грабять! — Очнулся вдруг кто-то.

И правда, с большой лодки и с маленьких чёлнов мужички пытались взобраться на высокий борт купеческого судна, цепляясь длинными баграми, подсаживая друг друга, даже забрасывая крюки с верёвками, наподобие тех, что выковал недавно наш Вторуша. Рулевой ладьи старался вертеть свой корабль туда-сюда, затрудняя пиратам работу, матросы и охрана торговца отбивались всем подряд: стрелами, топорами, вёслами. Кто-то из речных разбойников падал в воду, карабкался обратно на свои лодки и лез заново. Я не стал ждать, смотреть чем всё закончится, а принялся готовиться к атаке.

— Хоробр, вместе со мной тараним ушкуй! Могута с другой стороны разгони остальные челноки. Стрелы не жалеть, бить всем подряд, не церемониться. Глушить можете даже как рыбу вёслами!

Рядом закрыв глаза руками, словно включив милицейскую сирену, завизжала Млада. Ей тут же стала вторить Данка.

— Затвори баб в сундук, княже, поне житья от сих несть. — Поморщился Вторуша сидящий ближе остальных.

Мысль показалась здравой. Там их стрелами не достанут, да и местечко освободилось с последних торгов. В сундук не в автобус оказалось гораздо проще, схватил мадмуазель в охапку и опустил, будто в кроватку, только пальчики, ухватившие меня за шею, разжимать пришлось ещё двоих парней привлекать. Когда стряпухе в объятья засунули Данку, она судорожно обняла малышку и наконец замолчала. "Как бы не задушила от такой любви и со страху?" — Мелькнула запоздалая мысль, но было уже поздно. Лодки стремительно сближались. Надо ещё успеть пустить пару стрел и схватить рогатину с щитом.

Почувствовав себя почти как на коне перед сшибкой, только скорость поменьше, я приметил первую мишень, встал поудобнее на носовую часть, прицелился, приготовился ударить всей своей массой тела, напружинился… Раздался треск, и палуба ушла из-под ног. До этого момента в голове даже не промелькнуло, что на ушкуе нет стремян и удержаться как в седле не получится. Словно ядро, выпущенное катапультой, моё тело врезалось в супостатов, приготовивших навстречу в основном щиты и топоры. Видимо они тоже не ожидали, что кто-то может быть настолько неопытным и рухнет так глупо. В результате ближних врагов сшибло, словно кегли шаром. Меня даже ударить как следует не смогли. Что-то попало в щит, что-то соскользнуло с чешуи брони. Речные пираты были опытными моряками, расставили ноги для устойчивости, обнажили оружие и надеялись встретить против себя таких же, которые будут биться по правилам. С дураками же всегда трудно иметь дело. Они (мы) непредсказуемы. Должен был по всем законам в воду бездарно свалиться и утонуть, а вот ведь повезло мне идиоту, а не им, умникам.

Разбойники ещё могли бы добить неумеху, ведь вышло проткнуть только одного, а остальные попадали сверху, но в этот момент рядом врезалась лодка Хоробра. Наш ушкуй отскочил, как мячик, а в образовавшуюся пробоину широким потоком хлынула вода. Противникам стало просто не до сражения. Все бандиты принялись спасаться, бросились к верёвкам с узлами, к верёвочным лестницам, к палкам с крюками, свисающим с борта. Помочь, подсадить друг друга почему-то уже никто не стремился, видимо такая натура.

Моя натура другая: дав ближнему щитом по башке, дождавшись, когда он согнётся в естественной реакции организма, я вскочил бедолаге на спину и зацепился руками за борт ладьи. Использовав как ступеньку ушкуйника, карабкающегося рядом, пнув впоследствии чтоб не мешался, удалось перекинуть ногу на освободившееся место борта и подтянуться. На турнике подобное упражнение получалось легко и непринуждённо без помощников. В броне конечно вышло намного труднее. Дополнительные двадцать с гаком кило веса — это ведь не шутки. Повторить на бис может и не получилось бы. Однако на один раз тренированного молодого организма, изо всех сил не желающего умирать, хватило.

Перевалившись, я наконец шлёпнулся на палубу и затаился, "прикинулся ветошью", — как шутят знакомые в двадцатом веке. Вокруг было множество вооружённых людей. Надо было разобраться против кого воевать, а кто потенциальный союзник? Рядом один за другим начали влезать на корабль остальные пираты и стало ясно, что медлить опасно. Вдруг перед глазами брякнулся бердыш, который кто-то из соратников бросил мне вслед. Самому тащить его на такую высоту в этот раз даже в голову не приходило. Удобный он в бою, но слишком громоздкий и тяжёлый. Подхватив, завертев оружием, как когда-то показывал Вторуша, я прошёлся вдоль борта, сшибая в воду не успевших подняться и убраться с моего пути. Вскоре удалось разобраться, что щиты есть в основном только у команды, в большинстве своём прижатой на корме судна около руля. Чуть больше десятка человек построились там плечом к плечу, сделали из щитов стену и отмахивались из-за неё всем подряд. Мелькали топоры, мечи и даже пара рогатин. Возможно благодаря им купцу с командой и удалось до сих пор выстоять, держать противника на расстоянии, а может из-за неслаженных действий нападавших. Ушкуйники воевали не только там, они бегали по всей палубе, гоняя одиноких матросов и даже пару визжащих женщин. Некоторые негодяи под шумок уже пытались грабить в каюте и трюме, засовывали что-то под рубахи за пазуху. Многих несомненно отвлекли и наши действия.

— Полундра!!! — Завопил я во всю глотку и бросился, атаковав тыл отряда пиратов, прижавших капитана с матросами.

Иногда выгоднее воевать молча, исподтишка поражая врагов. Здесь мне показалось, что лучше их напугать. Почти сразу меня окружили со всех сторон, но страха не было, наоборот захватило веселье. Вертясь волчком, тяжёлым топором на длинной рукоятке удавалось сшибать всех смельчаков, пытавшихся пробиться ближе. От метательного оружия пока-что удачно защищали доспехи. Ещё было понимание, что долго сражение продлиться не может, силы экономить не нужно. И точно, речные лиходеи дрогнули, заметались меж двух разящих сторон и стали чаще попадать под удары. Вскоре они вовсе стали разбегаться. Самые сообразительные сразу кинулись в реку.

— Княже, оставь и оным чесо! — Услышал я вдруг слегка насмешливый бас Вторуши и понял, что битва закончилась.

Уже мои дружинники, кто не стоял рядом, вытирая окровавленные мечи, догоняли и пленяли зазевавшихся головорезов, не успевших вовремя смыться. В основном бездоспешные, те при первой же возможности смело прыгали за борт и многие уже гребли прочь. Наши на лодках пытались их гонять, бить стрелами, вёслами, но сразу было видно, что почти безрезультатно. Ушлые мужики ныряли и показывались из воды уже где-нибудь далеко в стороне. Зато почти все чёлны порубили и затопили, а это уже неплохо. Наверняка многие тати потеряли топоры, чтоб легче уплыть, а кого-то мы всё же и упокоили. В общем проредили слегка. Придётся им заново собирать оружие, делать плав средства.

Купец со своими людьми всё также жался у руля, справедливо опасаясь попасть моим под горячую руку. Неожиданно раздалось знакомое рычание. Я встревожился, глянул за борт, но успел увидеть только несколько всплесков и ошеломлённых Еремку с Младом обнаживших мечи. Видимо несколько ушкуйников сумели забраться или спрыгнуть на почти пустующую нашу лодку. У них могло бы даже получиться победить пацанов, но не повезло, подвела жадность. Недотёпы видимо заглянули мимоходом в сундук. Когда из него показалась рассерженная кикимора, тыкающая во все стороны кинжалами, мне оставалось только бояться, как бы и молодые пацаны следом не сиганули в воду. Но тут заплакала перепуганная Данка и инстинкт материнства сразу погасил все остальные Младкины чувства. Она обняла девочку и превратилась в обыкновенную РУССКУЮ БАБУ, перепуганную до предела, но готовую, как наседка цыплёнка, закрыть собой, защитить ребёнка от любого коршуна.

Торговец кстати тоже оказался вполне нормальным РУССКИМ МУЖИКОМ и познакомившись с нами, хотел устроить пир на весь мир по доброй русской традиции. Я понимал, что застолье может закончиться задержкой ещё на пару дней и тяжёлым похмельем почти всей моей команды, а потому категорически отказался, придумав отговорку, что надо немедленно навестить и разорить всё разбойничье гнездо, пока там скорее всего почти никого не осталось. Купчина дёрнулся было с нами, но его люди намекнули, что почти все ранены, пару несчастных матросов необходимо похоронить, да и на ладье дел полно. Требуется восстановить судно после нападения, что-то придётся чинить, несколько вёсел строгать заново. Даже элементарно палубу отдраить необходимо, всю запачканную кровью.

Ребята между делом поинтересовались куда новые знакомые плывут и чем торгуют? Оказалось, что направляются на тот самый Городецкий торг, который нам советовали ещё Стародубские. Везут на продажу меха, потому что летом они дороже, чем в зимний сезон, когда ежедневно охотники приносят связками. Мы переглянулись с заместителем и попросили в благодарность за помощь продать и наши шкурки. У нас дескать другие срочные дела. Спасая мол таких как он, опаздываем к великому князю Андрею.

Меха негоцианту понравились, он оценил их, как высшего качества, в отличие от броней и оружия. Не зря значит наши старались, перебирали. Железные изделия дядька определил, как ширпотреб. Всё же-таки у Вторуши ещё мало опыта. К счастью у коммерсанта оказались и серебряные, и золотые гривны, рубленные кусками, и монеты, и украшения. Он может так легко и не расстался бы с ними, но хитроумный Еремка вовремя подвёл десяток захваченных ушкуйников, предложив их подарить в случае согласия. Пацан знал, как не по нраву мне рабство, невольники и вся возня с ними связанная, а с душегубами что-то надо делать в любом случае. Не кормить же негодяев за так? Казнить ни я, ни мои ребята не захотим, паскудное это дело. Принять в дружину, как уже один раз с подобными поступили, советник опасался. Слишком большое количество бывших разбойников, собранных вместе, может закончится плохо. До сих пор десятники внимательно присматривают за ними в нашей команде. Некоторые уж слишком кровожадны и падки на ценности.

От бесплатных пленных купец отказаться не смог, это же какая прибыль! И обменял меха на драгметаллы по нормальному курсу. (Серебряную гривну на десять соболей или двадцать пять куниц.) Даже добрый совет дал: с оружием и доспехами надо мол сразу обратиться в княжеский терем. Там сейчас такие товары требуется. Будет гораздо выгоднее, чем это же с нашим добром сделают другие, само собой не бесплатно. Причём на великом князе им нажиться не удастся, останется сделать дурака из меня. Разошедшийся торгаш захотел даже выкупить Младку с Данкой. Оставалось ухмыляться, под дружный хохот соратников.

— Это же не рабыни! Ты вспомни, как они защитили сундук. Да надёжней охраны для добра не сыщешь!

"Если конечно сами не растащат", — тут же пронеслось в мыслях, глядя как с горящими глазёнками прелестницы перебирают и рассматривают блестящие серебренные изделия. На этом и расстались. Спустившись в лодку, я удивился, почему дружинники развернулись и плывут в обратную сторону? Оказывается, все кроме рассеянного правителя прекрасно помнили и одобряли решение посетить, разорить лиходейское поселение. И доброе дело мол сделаем и разжиться можно нечестно награбленным. В наших руках оно уже станет праведно добытым трофеем. Пришлось примириться с опрометчиво данным обещанием. Если бы не слово, наверное, об нападении не стоило и думать. Да мало ли сколько головорезов ещё могут скрываться в их городище? Неоправданных потерь не хотелось. Однако купеческая ладья, подняв парус плыла следом, словно провожатый. Обманывать в такой ситуации, значит подорвать свой только зарождающийся княжеский авторитет. Коммерсант небось растрезвонит всем встречным про атаку пиратов и нашу своевременную помощь. Не последняя роль в этом трезвоне будет отведена моей персоне в качестве этакого спасителя и избавителя. Может воспевать даже начнут в былинах Вовку-богатыря! Ладно, завернём в старицу и посмотрим с воды на укрепление. Если слишком опасно покажется штурмовать, то и дёргаться не будем, поворотим назад, сообщим лучше начальству. Торговый корабль к тому времени должен проплыть мимо за изгиб Клязьмы.

Сопротивления на берегу не встретили вообще. На месте недостроенного селения ушкуйников, удалось застать в новых доспехах всё таких же хмурых, неразговорчивых лесовиков, как окрестила их Младка. Прохиндеи видимо следили за окружающей обстановкой и успели раньше. Впрочем, кроме десятка измождённых женщин, нескольких пленных бандитов и их топоров, ценных трофеев на первый взгляд не было. Кому нужна старая одежда и утварь, которую, однако лесовики собрали на возы до последней драной тряпки и решительно вознамерились с нами не делиться. Я их обрадовал, что подобное добро моему величеству и даром не нужно, мол хочется взять с собой только несколько землянок на память с глиной и брёвнами если конечно союзники будут не против.

Окружающие, даже самые близкие тотчас покосились, как на психа (блаженного по-ихнему). Стряпуха и та недоумённо покачала рыжей головой. Одна Данка хлопала наивными детскими глазками, не понимая всеобщего неодобрения. Ну желает дескать князь, на то он и господин чтоб хотеть всего на свете. Лично она на моём месте ещё и не такого бы потребовала. Эх! Все бы подчинённые были лояльными и слушались беспрекословно!

Лесовики переглянулись и пожали плечами забирай мол, коли охота. Соратники скорбно вздохнули, а наиболее шустрые даже попытались сбежать по неотложным делам, чтоб не выполнять дурацкий самодержавный каприз. Самые преданные друзья смотрели с жалостью, предполагая, что занедужил правитель мозгами. В скорбный момент лучше поддержать, а не бросать.

То, что не догадываются даже самые сообразительные вроде моего заместителя не огорчило, а скорее обрадовало. В данном случае это самая надёжная маскировка. Авантюру стоило провернуть по-тихому от конкурентов. Первым делом надо подманить нашу малявочку и на ушко выспросить основное.

— Ну-ка покажи, голубушка, где жили самые главные дядьки?

Кроха взяла за руку и уверенно повела к одной из избушек в самом центре поселения. Ну да, можно было и не спрашивать. По сравнению с остальными землянками, это жильё выше, шире и симпатичнее выглядит.

— Тута Кондрат живяха, ано тут братец сего набольший и над прочими глава.

— Во, на этом месте и копаем! Забираем дрова, землю и всё прочее, что попадётся. Брёвна крыши оставляем на сладкое.

Конечно, как командиру пришлось показывать пример, первым решительно направиться вниз, в указанное полуподвальное помещение. В подобных приспособилось жить большинство нашего приграничья. Дружинники снаружи не выдержали, зашумели, обсуждая усиливающийся недуг, принялись совещаться где искать знахаря? Наконец следом спустились самые близкие: Еремка и Млада с хвостиком (куда же старшие без егозы). Мои глаза в это время внимательно изучали каждый метр жилплощади, а разум перебирал возможные варианты, где эти проходимцы-тати могли припрятать самое ценное. Ну не может быть, чтоб совсем ничего не награбили! Раз уж мы забрели, надо разыскать хоть что-то. Основная часть богатства обычно скапливается у командиров. Всё сразу они не проедают, делают заначки на чёрный день. В лесу где-нибудь зарыть рискованно. Первый раз возможно и повезёт, а потом свои же выследят и украдут. Лично мне бы пришло на ум сделать тайничок дома, чтоб в любой момент забрать или ещё дополнить сокровищницу. Особой разрухи в каморке не наблюдалось. Конечно лесовики буквально всю обстановку вынесли кроме печи, стола и лавок, но стены и пол не проверяли, глину не колупали, это сразу видно. Если конечно сундук с ценным добром на телегах не замаскирован среди барахла, то клад должен быть где-то тут.

— Ага, прибыли уже?! — Оглянулся я на друзей. — Данка, ты в прятки давно не играла?

— Чесо?

— Ну допустим ты захотела бы затаиться. Нет самой тебе здесь некуда залезть ни шторок, ни печной заслонки даже не оставили крохоборы! Ладно, спрячь куклу, а мы будем искать. Куда ты её засунешь?

— У мены несть куклы. — Насупилась девчоночка.

— Нянечка! Ай — яй — яй! Ты почему о дитятке плохо заботишься!

Подскочив, я ловко выхватил у зазевавшейся подруги из-за пояса кинжал.

— На вот тебе ножик. Когда наставница сделает игрушку, назад поменяетесь. Теперь ховай.

— А-а-а!!! Ты еси узришь! Отворотись. — Запищала малышка, сразу включившись в забаву.

— Да пожалуйста! — Небрежно пожал я плечами и закрыл лицо ладонями, само собой подглядывая между пальцами.

Данка воровато оглянулась, внимательно посмотрела на Младку с Еремкой, которые вроде бы по-честному не подсматривали и на цыпочках подошла к печи. Сунув руку между кладкой и стеной, убедившись, что клинок никуда не провалиться, она тихонько задвинула его подальше. Конечно, как все дети малышка увлеклась и не заметила, что водящий уже стоит у неё за спиной. От неожиданного "Гав!" глупышка взвизгнула, подпрыгнула и чуть не своротила правителю челюсть своей дубовой черепушкой. Врут говорящие, что у ребятишек на макушке мягкий родничок. Кирпич там у них, булыжник или чугунное ядро! По крайней мере звук был похожий. Пока стряпуха жалела скулящую подружку, заместитель хлопал глазами, осмысливая непонятную комедию, мне оставалось, потирая подбородок, тем же оружием простукивать укромное место снизу до верху. Печная кладка обычно производится без всякого цемента. Смесь делают только из глины с песком. При желании мягкий раствор выковыривается, и кирпичи легко по одному можно заменить. Видимо потому в духовке, а чаще в ямке под печкой, как здесь, хозяева устраивают тайники. Температура не такая уж высокая. По крайней мере в земле под полом никакой металл не расплавится, а летом и вовсе не топят. Эта премудрость вскоре стала понятна не только мне, но и всем находящимся рядом.

— Ага, бунит! Вот ты, хитрюга, что здесь спрятала оказывается! — Удовлетворённо хохотнул я и разобрав нижние кирпичи вынул на свет божий небольшой горшочек, звенящий изнутри.

Немая пауза длилась не долго, до тех пор, пока под крышкой не разглядели серебряные украшения. Подопечные с визгом подскочили и запустили ручонки в красивые безделушки. Некоторые из изделий, впрочем, даже на мой неопытный взгляд казались довольно дорогостоящими. Еремка вскоре выскользнул наружу. Теперь побежит мальчишка шнырять по другим землянкам. "Может и ему повезёт?" — промелькнуло в мыслях, пока безуспешно пытался отобрать и сложить обратно всё блестящее у новоявленных сорок. Выхватишь одно, они незамедлительно горстями хватают другое и в два раза больше. В конце концов пришлось прикрикнуть и напугать лесовиками, мол увидят и сразу отнимут! Красотки тотчас заметались: "Чито же деяти? Како схоронити?"

— Скидовай юбку! — Скомандовал я старшей.

Красотка посмотрела в глаза, потом на маленькую и укоризненно покачала головой, шепнув мол ны при чадах же.

— У тебя пять одёжек и все без застёжек! — Хихикнув, вспомнил я детскую загадку. — Ну походишь сегодня в четырёх. Твой княжич заболел, его надо лечить, давай снимай скорее, не ломайся!

Приступив к милашке, я ловко, словно каждый день делаю, стянул верхнюю юбку, пока хозяюшка растерянно и беззвучно шлёпала губами не зная, что ещё сказать. Когда горшок оказался завернут в одежду, рыжая наконец-то поняла, что это для маскировки и перестала нервничать. "А о чём она сначала намекала?" — Мелькнула запоздалая мысль, заставив удивился и задуматься. Между нами ведь никогда не было даже невинных ухаживаний! Я ей ничего не предлагал, кроме дружбы и защиты, как и она мне. Ну искупались пару раз рядом, ну в бане мылись, это же не считается! Даже мне уже пришлось притерпеться к этим местным особенностям культуры, как в своё время наши родители привыкли к подолам, становящимся всё короче и уменьшающимся с каждым годом, словно тающим на солнышке купальникам. Сверху юбки завязанной узлом, родилась идея набросить свой куяк. Теперь на звон и тяжесть ноши никто точно не обратит внимание. Вовремя заглянувшему верному Вторуше, был вручён увесистый тюк.

— На, тащи и смотри не урони!

— Мужики аки с цепи сорвались. — Пожаловался кузнец (за этим он видимо и заходил, единственный не понимая происходящее).

Самому пришлось вылезать на поверхность охая, опираясь на Младку с Данкой, всячески изображая тяжелобольного. Там обнаружился полный разброд и шатания в собственном войске. На виду у изумлённых охотников мои товарищи разбежались по землянкам. Блеск золотой лихорадки азартно светился почти во всех глазах. Союзники только посмеивались, мол поздно спохватились. Они подобный запал уже пережили и погоняя лошадей, увозили на телегах всю собранную утварь. Как вскоре оказалось, смеялись промысловики зря. То один, то другой дружинник возвращался с довольным лицом и с зажатыми кулаками. В результате набрали в три раза больший горшочек правда медных монет. В принципе логично. В этом мире так принято, что дуван делится пополам. Половина отходит воеводе или атаману, остальное всему войску, согласно статусу и заслуг. Также поступили и мы после окончания поисков.

Пол дня прошло. Можно бы остаться здесь и на ночь в тёплых землянках, но нет, посовещавшись, решили плыть дальше. Осторожность подсказывала, что ушкуйников спаслось слишком много. Ножи наверняка остались у всех, топоры у многих. Вскоре вырежут и дубины с копьями. Вероятно, пираты вернуться сюда на привычное, обжитое место. Всю ночь дрожать, ожидая нападения никому не хотелось.

— По лодкам ребята! Гребём до самой темноты, а там уж и заночуем. — Скомандовал я.

Впрочем, никто не сопротивлялся. К моему авторитету удачливого командира добавилось прозвище "Ушлый проныра", как втихарца шептались приятели между собой. В результате уважение ещё немного подросло. Кошели грели монетки с белками. Придётся в столице парней десятками отпускать в увольнение. Чтож делать? Пусть пропивают по кабакам. Это их честно заработанное. Перевоспитать всех в трезвенников одному правителю всё-равно не по силам. Для того нужны рядом их семьи: жёны, чтоб пилили за чрезмерное потребление и дети, которым надо показывать пример.

Поднялся сильный попутный ветер и на лодках подняли паруса. Дружинники наконец-то могли расслабиться, отдохнуть. Осматривая проплывающие мимо окрестности, мы ужаснулись. Постоянно то справа, то слева мелькали старицы и не было им числа. Да тут целую армию речных пиратов можно спрятать! Предыдущих мы конкретно знали где искать, а если князь Андрей не имел сведений, то он и не мог найти. Подряд все затоны обыскивать это же сколько времени надо! К тому же разведчики наверняка предупредят бандитов заранее и те смогут просто скрыться в леса вместе со своими плав средствами. Даже сейчас нам постоянно встречались снующие туда-сюда маленькие лодки-однодеревки с одним-двумя-тремя мужиками. И как определить пираты они, рыбаки, мелкие торгаши или по каким другим своим делам направляются? Кто-то из парней попытался расспросить где впереди поблизости селенья, чтоб можно было подкупить кое-что (браги, как удалось понять), но от них испуганно шарахнулись в сторону. Правильно, никто не будет вооружённым чужакам выдавать жильё. Кто знает, что у них на уме? Совсем недавно мордва грабила.

В конце концов почти в темноте пришлось остановиться наобум на широкой песчаной косе. Разогрев над костром на палочках куски копчёной дичины (без нас с Младкой успели поохотится) и пойманной на днях тоже копчёной рыбы, наскоро перекусили. Лепёшки всех видов как оказалось закончились. Никто не рассчитывал, что князь так надолго в пути будет пропадать. И ладно бы около селений. Ярополч все вспоминали с добрыми улыбками. Мол бабы там дюже ласковые, за любую незначительную работу хорошо благодарили. Зато на последней стоянке около ушкуйников всё приели и спасались на подножном корме, как говориться. Может как раз хлеба и крупы мои орлы хотели прикупить, а я о них так плохо подумал?

Утром караульные доложили, что ночь прошла без происшествий. Окружающие вроде-бы были бодры. Никто не раздевался, а потому в толстых поддёвах, да укрывшись покрывалами не замёрзли и без шалашей. Девчонки завернувшись в тёплую медвежью шкуру как в спальный мешок, согревались вдвоём даже забыв про правителя. Вскоре ветер усилился чуть ли не до штормового и благо в нужную сторону. Чёрные тучи неслись, казалось задевая макушки деревьев, пугая дождём, но пока не капало. Лодки разрезали воду, будто моторные. Все были довольны, одна Младка боялась. Даже малявка Данка восторженно попискивала и пыталась разжать пальцы на лице у старшей подруги, мол зри аки лепо! Рыжая отбивалась и только крепче прижималась, пряча голову в буквальном смысле подмышку собственному князю. Даже плащом трусишка в конце концов накрыла нас обоих с головой, лишь бы ничего не видеть. Подстелив под бока тюки со мехами, мы с ней так и продремали весь день под журчание воды за бортом.

К вечеру погода стала успокаиваться. Сквозь рваную облачность, как сквозь сито начали пробиваться первые, самые красивые солнечные лучики. Парни, соскучившись без дела, взялись за вёсла и ушкуи опять добавили скорости. Они даже устроили соревнование "кто быстрее". Пришлось в конце концов вмешаться, чтоб далеко друг от друга не отрывались.

Когда после очередной ночёвки тронулись, буквально за следующим поворотом открылся вид на мощную белокаменную цитадель с куполами церквей. Высоченные стены утвердились на крутых валах. Перед ними ещё и широченные рвы. Фортификационное сооружение строили явно опытные люди. По крайней мере с нашей твердыней не стоит и сравнивать. Батюшки, наконец-то вижу хоть одно не деревянное строение! Камень или кирпич. Издалека пока-что непонятно.

— Владимир! — Восторженно выдохнул кто-то.

— Наверное, если в этом районе больше ничего нет. — Скептически прикинул я размеры.

Крепость конечно хорошая, но для главного города великого княжества явно маловата, да и микрорайончик примыкающих домов с усадьбами так себе. В столице бывают по моим представлениям тысячи домов, а виднеется лишь несколько сотен. Здесь же должны проживать всевозможные ремесленники и купцы обслуживающие местную элиту. Да и самой знати вокруг государя обычно толкается тьма, а у каждого обязательно свой широкий, шикарный двор и множество личной прислуги. Правда, когда подплыли ближе стал виден пригород, окружённый обширным валом и обычной деревянной стеной, с дальней стороны примыкающий к каменной крепости. Он казался раза в полтора больше детинца. Значит может быть это и столица. Впрочем, для уточнения надо окликнуть рыбака, занимающегося на берегу с лодкой-долблёнкой.

— Уважаемый, подскажите это Владимир?!

— Эк ты еси хватил, господине, Владимир! — Расплылся тот в улыбке, обрадованный вежливым отношением. — Сие суть крепь Боголюбыя. Князюшка наю постави, егда себе явила дева Богородица и перстом благое место указаша.

— А-а-а! Боголюбово возрождают. Значит до государя нам ещё километров, тьфу вёрст десять чесать. — Прервал я болтливого гражданина.

— Велий княже Андрей свет Юрьевич сию твердыню пуще прочих почитат и народец намедни тута кормильца лицезреша. — Вовремя подсказал всё тот же мужичок.

— Благодарствую, любезный, может ты ещё знаешь, как нам правителя увидеть?

— Несть, сие ми неведомо. Ты еси ны рыбарь, так и ступай си у палаты княжески. Гридни небось более мого ведають.

— Больше-то ничего и не остаётся. Только догадываюсь как там обычно происходит. Встретит сейчас расфуфыренная охрана, всякие секретари, заместители, помощники, заместители помощников, помощники заместителей и будут строить из себя невесть чего, унижать, смеяться в лицо, а в морду им дать не смей. Они мол власть! Если-же не удержишься, пнёшь в свиное рыло, поставишь наглеца на место, то с большой вероятностью зазвенит оружие, прольётся кровь. Из-за подобного пустяка можно нарваться на серьёзные неприятности, поссориться с самим великим князем или с его каким-нибудь слугой, у которого дружины в десять раз больше, чем мужиков во всей моей округе. Вот что, парни, давайте-ка здесь прямо у дороги под стенами располагайтесь, шалаши там стройте, лодки сушите, всё как обычно. Как устроимся, попробуем и до князя сбегать, если до того власти сами не придут поинтересоваться, что это за добры молодцы в гости пожаловали или хотя бы на пути под ногами мешаются? Сдаётся мне, что полюбопытствовать должны. Так и мы напрашиваться не будем, в очередях стоять и нас заметят.

— Княже, ано на купие? Поиздержались мы есмь ужо! — Подскочил Еремка.

— Правильно, бери десяток и прогуляйтесь, отдохните, прикупите чего-нибудь полезного. Пора и эти шкурки пристраивать. — Кивнул я парнишке и сунул кошель с белками.

Даже Млада рьяно занялась устройством нашего быта, правда маленькую подружку в этот раз не пригласила, прошипев что-то вроде: "Ны пихайся под нозами, егоза!" Бывает иногда такое у рыжей вредины, когда ни с того ни с сего настроения нет. А может уже достала, как говориться, мелкая приставучка или ночью запинала, не дав выспаться. Впрочем, меня тоже традиционно к подобным делам не допускают, мол не княжье. На самом деле конечно опасаются, чтоб их командир не напортачил чего-нибудь этакого, после которого шалаш будет пропускать воду, комаров или просто развалиться посреди ночи.

Оказавшись неприкаянным, я скинул с себя железо, потянулся, посмотрел на жаркое солнышко и спокойную гладь воды. От вчерашней непогоды не осталось и следа. Эх искупаться что-ли?! Небось последние недельки или даже денёчки лета пролетают незаметно. Вон вчера какой циклон рядышком проскочил, чуть не накрыл, не сдул тепло с почвы и из воды. Закружился ты, брат Вовка в этом году, всё в делах, аки пчела, некогда и расслабиться было как следует. Так, урывками отдыхал.

— Данка, айда на речку?! — Шепнул я и заговорщицки подмигнул малышке, болтающейся без дела среди суетящихся дружинников.

Мадмуазелька благодарно улыбнулась, протянула ручонку и вприпрыжку потащила за кустики искать подходящее местечко. Под ноги удачно легла тропинка. Не придётся продираться. Скорее всего стёжка-дорожка и выведет к укромному пятачку на берегу, где местные купаются. Не принят в этом мире подобный отдых на глазах у посторонних.