Утром меня разбудили осторожные поцелуи. Я потянулся и поймал пустоту. Даже шагов не услышал. Красотка испарилась, как привидение. Вместо моей одежды, рядом обнаружилась очередная дедова короткая рубаха, штаны, шапка-колпак и новые лапти со старыми портянками. Всё моё имущество уже сохло во дворе. Правильно в модных брюках, ботинках и рубахе пахать не стоит. Тем более мой наряд среди местных, как лакмусовая бумажка, видно издалека, словно кричит: "Вот он, княжич!" В дедовом же убранстве меня среди других не определят. Лучше пока маскироваться. В лицо враги вряд ли запомнили.

На столе ждала традиционная каша. На дворе встречал прохладой ранний рассвет. Ещё даже скотина мычала, блеяла, ржала… рвалась на прогулку из своих помещений. Вскоре снаружи послышался спор. Выделялся тонкий девичий голосок, среди грубых мужских басов и подростковых теноров.

— Чаго вы есте усе набиваетесь? Княжиче ны земель, ны деревень, ны кун ны имает. Байстрюк есть гол како сокол.

— Чтож байстрюк? Зато княжиче простаго люда ны чурается. Еремке вона обещался. Ужели мы есмь худее? — Возмущённо гудели мужские голоса.

Оказалось, пастушок разболтал товарищам, что он будет в моей новой дружине чуть ли не первым витязем. Когда я вышел, то увидел полтора десятка парней, в основном постарше, повыше, посильнее меня. Некоторые казались вообще богатырями и только по небольшой бородке и усикам было ясно, что мужчины ещё молодые, скорее всего неженатые.

Все, как по команде сняли шапки и поклонились в пояс. Тут же захотелось было возмутится этому обычаю, мол не рабовладелец какой-нибудь, чтоб передо мной гнули спину, но вовремя удалось одуматься. Не мне ломать установившиеся обычаи, тем более я их ещё и не знаю толком. Пришлось поклонился в ответ, но не очень низко. Вспомнилось из кино и книг, что глубиной поклона обычно выражается отношение друг к другу. Просто знакомым, соседям кивают, родителям и начальникам кланяются в пояс, когда молятся богу или обращаются к царю, вообще становятся на колени или падают ниц. Меня считают старше себя по положению в обществе, значит надо вести себя соответственно, если не хочу их переубедить в обратном.

— Княжиче, мы есмь до тобе. Сбирай ны, значиться, в дружину. — Высказался самый смелый из парней.

Я попробовал почесать под шапкой. Так обычно все делают. Вроде так думается лучше. У меня там оказалась повязка. Вот незадача. Что же им ответить, чтоб не обидеть?

— Еремка, — поманил я пастушка из-за спин остальных, — ведь тебе обещано только подумать, когда в дружину набирать буду. Сегодня мне надо землю вспахать, орать, как у вас говорят.

Парни зашумели.

— Прикажи токмо и мы есмь за тя усе сладим.

— Нет, ребят, князь сам обещал, слово дал, значит мне это исполнять. К тому же в дружину опытных ратников набирают, которые воевать умеют. — Придумалась наконец приемлемая отговорка.

Отнекивался я потому, что очень заинтересовало и хотелось лично попробовать, как это, землю пахать сохой? Во-вторых, мне просто не приходило в голову, что с этими парнями делать? Не играть же в самом деле в войнушку? С Еремкой или с ещё вон таким-же невысоким с веснушками на носу, ещё ладно, а остальные-то уже небось взрослые, совершеннолетние. В голове не укладывалось, что можно командовать старшими товарищами, почти мужчинами, тем более играть с ними. Ну в волейбол, футбол, хоккей, это ещё понятно. Там в командах разновозрастные бывают, от умения только зависит. Войнушка же это занятие мальчишек-подростков. О чём-то более серьёзном не хотелось вообще задумывался. У пацана-школьника и мысли ещё были соответствующие. Пока не окончу школу ничего серьёзного со мной не может быть.

— Иде ты еси зде сведущих сыщешь? — Пробасил самый крупный из парней. — Сбирай ны и научай!

"А это же идея!" — Промелькнуло в мыслях. Им стоит научиться хорошо сражаться. Рядом с такими соседями просто необходимо быть умелым воином. Попробовать помахать клинком мне и самому будет интересно.

— Тренироваться ратному делу, оно неплохо, но в дружину обещать не стану. Самых лучших туда берут. — Сказал я в слух. — Для начала надо учебные мечи сделать, топоры и щиты. Ну-ка, Еремка, покажи, что у тебя?

Парнишка гордо вынул из ножен красиво вырезанный деревянный клинок. Не меч, а просто загляденье! И отшлифован любовно, и красивая резьба на рукоятке, и острый насколько возможно. Таким и крапиву, и полынь рубить получится. Один недостаток — деревянный он. Я полюбовался, взмахнул и с сожалением вернул пареньку.

— Что же он у тебя такой лёгкий? Надо чтобы как настоящий был. Когда добудем оружие, чтоб привыкать заново не пришлось. — Проворчал я. — Таким рубани сейчас по оглобле, он и сомнётся. Лучше простые дубинки подобрать, но чтоб по длине и по весу на настоящие мечи были похожи. Спросите у стариков опытных. Они подскажут. Вон Борща, например.

Дед всё время толкался рядом и прислушивался. На последних словах он важно погладил бороду.

— Аз есм сможу! Вот токмо до нивы проведу и возвернусь. — Важно заявил он. — Мине мещ в руци имати и ратовать доводилось.

— Ещё топоры деревянные, луки, щиты и копья.

Я решил загрузить команду "на полную катушку". Пусть повозятся подольше. У меня будет время подумать, как эту учёбу получше организовать, чтоб прок был и интересно.

— Ещё есть одно важное задание прямо сейчас! — Осенило меня, когда парни собрались расходиться. — Нужен кто-то смышлёный, глазастый и быстрый. Дело может быть опасным сразу предупреждаю. Кто возьмётся?

Все дружно шагнули в перёд и зашумели наперебой, споря и предлагая свою кандидатуру.

— Нужен тот, кого отпустят на весь день и дадут коня. — Уточнил я.

Тут парни сразу стихли и стали переглядываться.

— Если что, то вороную дам свою, но она кобылица приметная. — Тут же пришлось добавить, видя, как рушится первое же серьёзное начинание. — За ней душегубы охотиться станут. Через это и всадника могут убить. Лучше бы на другом коне.

— Малёк али Еремка пущай едуть. Сии отроче скотину пасут вплоть. Един за двоих призрить, иже чесо. — Подсказал дед. — Коня небось тятя дасти, коль на добро дело.

— Еже ны дасти сами имам. — Переглянулись пацаны.

Были они оба невысокие, с подвижными, шкодливыми, лицами, чем-то похожие друг на друга. Братья, наверное, родные или двоюродные.

— В общем так, братцы, говорю при всех, чтоб понимали. Вчера на той дороге мной был устроен заслон, в общем деревья пригнул и связал, чтоб бандиты не успели догнать телеги. Стреляли там в меня много. Надо стрелы собрать, они небось денег стоят. Опасность в том, что лиходеи могут рядом караулить.

— Дык сие мы есмь мигом. — Дёрнулись было мальчишки.

— Погодите, ещё не всё. Мне думается, там надо дежурство постоянное устроить. В любой момент лиходеи налететь могут и похватать людей на полях. Надо опять дорогу перегородить, а при опасности предупредить, как Божена вчера сделала. Каждый день с утра до вечера посменно придётся караулить не отлучаясь.

Пахать мы пошли втроём. Я, дед и Божена. Лошадь само собой тоже.

— Орал-ли егда ты еси, княжиче? — Поинтересовался по дороге старик.

Я недоумённо на него уставился. Никак не привыкну к их отдельным словам и некоторым фразам. Хорошо, хоть не успел брякнуть, что конечно орал, особенно в пелёнках.

— Борщ, князья ны орут. — Засмеялась девчонка, поняв по-своему мой удивлённый взгляд, а дед только вздохнул.

Пахота показалась делом нехитрым, иди да держись за соху. Может быть по целине тяжелее, когда кругом торчат корни? Больше меня поразил инструмент. Он оказался целиком из дерева, даже наконечник, "рало", как называли местные. Видимо очень уж дорого здесь железо. Ни одного гвоздя, ни петель железных у Борща в хозяйстве мне не попадалось, только на крепостных воротах видел огромные петли, но то общее. Все двери или привязаны на кожаных ремнях, или кол крутится в гнёздах, смазанных маслом, а к нему крепится дверь из грубых досок или чаще из подогнанных вплотную жердей. Нож, топор и коса — вот и всё железное богатство, наверное, каждой семьи. Даже лопаты, вилы, грабли и те деревянные, а серп вообще из камня. Теперь уже было ясно почему мадмуазель так обрадовалась подаренной подкове.

Подкова в эру тотального дефицита металлов достаточно дорогая штука, а найти её вполне реально. Небось на скаку теряются регулярно. Потому видимо она с давних пор символизирует удачу. Никчёмную железяку с точки зрения моих современников в этом мире можно обменять на несколько телят или овечек, или колоду(улей) с пчёлами и мёдом. Из неё можно заказать кузнецу выковать засапожник для подростка. Даже в моё время почти все мальчишки постоянно играют в ножички. В древние же времена пацаны с младенчества приучаются владеть холодным оружием не столько для игры, а чтоб в последствии защищать свою жизнь. Засапожник каждому из них просто необходим. Эх, принести бы новым знакомым инструменты или хотя бы металлолом из нашего мира. Сколько всякого железа на свалках пропадает! Но скорее всего это невозможно. Очередной мой нож снова потерялся, а я ведь за ним приглядывал. К тому же постоянно вспоминался надёжно застёгнутый дедов ремень. Сам собой соскочил, видимое-ли дело!

Борщ прошёл рядом несколько метров, поохал, побурчал глядя на мою работу, как водится, по-стариковски, мол усе ны этак деет, дескать, чесо за уноты народились безруцие, бесталанные? Захотелось спросить: "Причём здесь юннаты?" — Но я лишь крепче сжал губы и промолчал. Лучше перетерпеть, тогда ворчун скорее уйдёт и нам будет спокойнее.

Из-за деревянного орала соха неглубоко пахала. Дед велел сильно не нажимать, не то сломаю. Пусть дескать давит своим весом. По этой же причине, чтоб выбрать нужную глубину, пришлось проходить по одному месту дважды.

— Сие чесо, тугу землицу до четыре крат орать приходилось. — Успокоили меня. — Ныне ровно маслице!

— Нифига себе маслице корни да глина. — Ворчал я себе под нос, однако ходил и пахал, им виднее, а мне не в тяжесть.

Уходя Борщ снял с себя свой боевой пояс и со вздохом повесил мне, даже сам застегнул. (Мол, чтоб больше не отстегнулся.) Рядом с топором и ножом красовался новый кистень. Вздыхал и охал старик при этом так жалобно, что я попытался тут же ему вернуть. Не надо мне мол такого подарка, слишком он дорог хозяину. Дед заколебался, но глянул на внучку и решил, что нынче нам нужнее.

Ихний участок тянулся узкой полосой среди других уже вспаханных (оранных нив) почти от самой крепости и до опушки леса на горизонте. Со скуки я раздумывал, почему поле нарезали таким образом? Не проще ли пахать квадратные куски? Когда прошёл первый раз до леса, понял. Лошадь и соха, всё вместе очень длинная конструкция, неманевренная, неудобная. Можно невзначай потоптать соседние участки. Поэтому разворачивались на траве, на самой опушке, выходя из пашни или около крепости опять на траве рядом с пасущейся скотиной.

Через некоторое время стали уставать ноги, "затекать" спина от непривычно нудной, однообразной работы. Ходить по кочкам в лаптях было неудобно, неприятно. Привычных каблуков к плетёной обуви приделать не догадались. Вскоре взошло из-за леса солнышко и стало припекать. Пот потёк сначала по спине, затем пробрался в штаны, наконец вся одежда намокла. Это ещё можно было вытерпеть, но, когда стало заливать лицо, щипать глаза, стало почти невмоготу. И ведь рубаху скинуть нельзя! Во-первых, никто кроме детей не раздевается, значит и мне нельзя, иначе прощай маскировка. Во-вторых, я знал, что через час сгорю под палящими майскими лучами и не смогу трудиться, выполнить обещание. А судя по тому как продвигается дело, пахать придётся не один день! Ну что же терпи, Вовка, терпи. Сам ведь напросился, никто за язык не тянул.

Божена вела лошадь и это было хорошо. Без неё мне точно не справился. Я видел, как большинство мужиков пахало в одиночестве и не представлял, как бы это делал сам? Ведь надо тогда и конём управлять, чтоб он шёл куда нужно. Мадмуазель в полголоса "мурлыкала" песенки, отгоняла веткой слепней и чувствовала себя великолепно. Для неё это была лёгкая прогулка на свежем воздухе, вдали от запаха навоза. Я поглядывал на стройную "Алёнушку" в длинном до пят платье, полинявшем платочке, смело топающую босыми ножками там, где мне в лаптях некомфортно и это придавало сил, включало гордость. Мол как же так?! Ты что, мужик, слабее барышни? В какое-то время сознание стало впадать в прострацию. От одного разворота до следующего мой организм брёл, будто робот, автоматически переставляя ноги. Перед глазами маячило цветное пятно, издающее какие-то звуки и главное было, держась за деревяшку от него не отстать, не свалиться по пути. Каждый раз около крепости подбегал какой-нибудь пацанёнок и подносил воды или молока. Я не столько пил, сколько умывался. На какое-то время это приносило облегчение.

Однажды подружка крикнула: "Гонзай!" — И стала нахлёстывать уставшую коняшку. Мы с лошадью очнулись и рванули. Чтоб было быстрее, пришлось из последних сил приподнять над землёй тяжеленную соху. Вскоре вся наша троица вломилась в кусты на опушке. Только когда я развернулся и осторожно выглянул из-за ветвей, то услышал тонкий мальчишеский крик и увидел пацана, мчащегося верхом к крепости. От нас селение было совсем далеко, и девушка правильно сделала. Вернуться туда мы бы ни за что не успели.

С полей бежали и скакали верхом люди. Скотину загоняли в ворота. Через некоторое время на дорогу высыпали всадники.

— Ого, а их уже пятнадцать! — Пересчитал я бандитов.

Они свистели, орали, погоняли лошадей, но видно было, что не успевают. Значит паренёк сделал хорошее заграждение. Рядом со мной Божена высунула свой любопытный носик. Я обнял её за талию, но красотка грубо отпихнула локтем.

— Едино токмо на уме, кобелино! — Прошипела строптивица, грозно сверкая глазками.

Она конечно права. Бандиты нападают на её знакомых, но вроде бы они не успели, всё хорошо, а к милашке меня притягивало, словно магнитом. Хотелось трогать её волосы, обнимать нежную, тонкую талию, целовать глазки, щёчки, губки, шейку, в общем, куда дотянусь, куда позволят.

С пол часа тати покружили вокруг крепости, что-то покричали. Нам издалека не было слышно. Потом разбойники не спеша ускакали к себе. Мы в это время перекусили лепёшками, запивая водой из ручья. Я предупредил, что надо бы вскипятить иначе опасно, живот заболит, но мадмуазель хитро улыбнулась и чего-то плеснула в крынку с водой, как оказалось, браги.

— С этакой ны захвораешь. — Мурлыкнула она и подмигнула, словно опытная собутыльница.

Впрочем, концентрация спиртного оказалась настолько мала, что опьянеть было просто нереально, чувствовался лишь кисловатый вкус перебродившего сусла. В тени было прохладно. Сразу выходить казалось опасно, пусть уедут подальше, и мы разлеглись на траве под деревьями отдохнуть.

— Цыц, руцами ны лапать! — Сразу предотвратила барышня все мои поползновения.

Было понятно, что прелестница снова права, что нам рано. Подростки ещё не доросли до серьёзных отношений, а она вообще замуж за кого-нибудь другого собралась. Однако пряные запахи трав сводили с ума. Та макушка, что с мозгами, отказывалась соображать. В этот момент власть взяла та голова, которая без мозгов, а только с инстинктами.

— Нельзя руками, значит будем губами. — Захихикал я, потянувшись к румяной щёчке, но поймал только воздух.

Девчоночка отступила на шажок, подсунув мне под нос кулачок. Подумав, что эта такая новая игра, я попытался обнять тонкую талию, но встретил отчаянное сопротивление. Зараза стала драться в полную силу, не позволяя даже дотронуться. В конце концов милашке надоело отбиваться, она вывернувшись выплеснула мне в лицо полную крынку воды.

— Охолонись, княжиче, орати срок!

Пока я отплёвывался, оторопело моргая глазами, последовало бурное словесное объяснение. Не поняв и половины, основное удалось уяснить с помощью жестов. Божена запрещала каким-либо образом к ней прикасаться. Видимо, как говориться: "вожжа попала милашке под хвост". Придётся подождать, пока капризуля не успокоится. Мы выглянули из укрытия. По дороге к лесу как раз подъезжал один из наших пацанов. Вот он начал пригибать ветки. Значит всё в порядке.

— Пойдём, Сивая, орать на пару будем. — Вздохнув, сказал я коняшке, угощая хлебными крошками. — Хотя твоя хозяйка громче нас глотку дерёт, считается, что орём мы с тобой.

Лошадка посмотрела на меня умным взглядом и тоже тяжело, обречённо вздохнула, словно всё поняла и согласилась. Не успели пропахать половину полосы, как опять закричал мальчишка и погнал своего конягу к крепости. Мы с подружкой кинулись отсоединять соху. Пешком уже не успевали никуда, да и кобылу бросать нельзя. Как без неё жить землепашцу? Из-за скакуна ведь и "разгорелся весь этот сыр бор!"

Задрав подол и схватив его зубами, сверкая непривычно голыми ногами, такими молочно-белыми, словно никогда не загоравшими, красотка попыталась взобраться на коня. Без стремян и седла у неё не получалось, и я поспешил подсадить. Да-а, минуту назад даже за нечаянное прикосновение через одежду к её голени, бедру, а тем более к попе получил бы такого…, что страшно представить, но сейчас было не до церемоний. Ни визга, ни брыкания, ни увы благодарности не последовало, хотя лапать пришлось добросовестно. Самому мне тоже было не вскарабкаться, не запрыгнуть с земли, я же не киношный ковбой и потому, шлёпнув скакуна ладонью, припустил вприпрыжку следом, держась ему за хвост.

Один из бандитов отделился в нашу сторону. Остальные размахивая топорами скакали к открытым воротам крепости и буквально "наступали на пятки" пареньку-охраннику, вот-вот догонят. Настигнув нас, разбойник схватил кобылицу Божены за уздечку и стал сдерживать, пытаясь остановить. Ему бы сперва расправиться со мной, тем более, что верхом это бы легко удалось, но грабитель видимо хотел "поймать всех зайцев сразу" и скакуна, и пацана с девчонкой. Не мешкая, я хлестнул мужика кистенём по спине. Убедиться действенности этого оружия мне уже доводилось. Душегуб взвыл и отпустил нашу конягу. Барышня тут-же рванула, стукнув Сивку пятками.

Ободрённый удачным началом, я решил задержаться и попробовать добить злодея, тем более, что скрыться от конного пешком мне справедливо показалось невозможным. Ведь обязательно догонит и в следующий раз непременно начнёт с меня, собьёт и затопчет копытами коня. Пусть хотя бы подруга будет в безопасности, а мы ещё повоюем, посмотрим кто-кого?! Второй удар вышел неудачным. Бандит обернулся, подставил предплечье и вместо того, чтоб добить, верёвка с камнем просто намоталась ему на руку. Поняв, что сейчас опять лишусь ставшего уже привычным оружия, я дёрнул изо всех сил. Разбойник вывалился из седла, но бойко вскочил на ноги. Мой кистень он так и не выпустил, а в добавок достал свой. Теперь уже пришлось взвыть мне. Хоть я по его примеру и подставил предплечье, но по неопытности не рассчитал. Камень хлёстко прошёлся по моим рёбрам. В результате вражескую верёвку захватить не удалось, зато стало ясно, что второго подобного удара организм может не пережить, или черепушка проломится, или почки откажут.

"Чёрт с ним с кистенём", — промелькнуло в голове, я отпустил рукоять, отскочил, пригнулся под просвистевшим камнем и выхватил топор. Мы закружили. Теперь уворачиваться мне стало проще, но на ближнюю дистанцию противник к себе не подпускал. Получив ещё пару скользящих к счастью, но очень болезненных шлепков, я понял, что совершенно неопытный, как воин и полностью в проигрышной ситуации. Ведь в советской средней школе не учат не только сражаться, даже элементарной драке не обучают. Мои простейшие навыки бокса лишь немного выработали реакцию, не позволили умереть сразу, дали шанс реально оценить расстановку сил. В конце концов бандит долбанёт смертельно. Остаётся только попытаться удрать, пока серьёзно не ранен. И вдруг на глаза попала бурая лошадка. Немного отбежав кобылка преспокойно щипала первую травку. Пусть мол эти двуногие сами разбираются между собой. Мне дескать совершенно "фиолетово" чем у вас всё закончиться и кого на себе катать.

То, что это единственная возможность с честью выйти из положения, а может быть даже вообще остаться в живых, я осознал сразу, а потому рванул в атаку, словно в решительный бой. Подгадав момент увернувшись всем телом от летящего камня, удалось резко изменить направление и ещё быстрее заработать ногами. Разбойник понял мою задумку, погнался следом, но у него не было такого первоначального ускорения и понимания, что это последний бросок из оставшихся сил. Повторного шанса просто не будет!

Кажется, получилось "взлететь" в седло, словно на школьного учебного коня. Живая кобыла в два раза выше, но в таком состоянии можно, наверное, легко забраться и на слона. Хотя камень ещё раз "пригладил" меня по филейной части, это уже было не так заметно. Радость от удачи смягчила боль, а может быть тело уже начало привыкать к побоям. Лошадка возмущённо заржала, рванула с места в галоп не дожидаясь команды, видимо рикошетом досталось и ей по попе, а в следующую минуту случилось невероятное. Каким-то чудом бандит почти догнал, пару мгновений бежал совсем рядом и едва не схватил за ногу. Взвизгнув от страха, я вовремя отмахнулся топором.

— Стой, вор!!! — Понеслось следом.

Неприятное слово резануло слух, словно не пришлось только что драться на пределе возможностей спасая свою жизнь, а улепётываю, стащив какую-то безделушку. "А почему это мне надо удирать? Власть переменилась!" — тут же переключились мысли, и Бурка, повинуясь поводьям, развернулась по кратчайшей дуге, взрывая копытами пашню. Ухватившись одной рукой за седло, а другой за гриву, я еле удержался, не свалился. В следующий раз надо быть осторожнее. Однако рискованный манёвр оправдал себя. По расширенным глазам противника, стало ясно, что он этого не ожидал и не подготовился. Задыхаясь от бега, мужик как раз останавливался и не успел ни уклониться, ни взмахнуть оружием. Впрочем, когда удалось повторно развернуть скакуна, конечно осторожнее, без рывков, сшибленный бедолага, "во все лопатки" благополучно удирал к ближайшей опушке. Видимо под страхом смерти у него автоматически включились второе дыхание и третья скорость. Мне хватило ума не догонять, не добивать. Я бы, наверное, и не смог убить человека. Достаточно того, что выжил, победил и даже кистень дедов сейчас подберу.

В это время ситуация на поле резко изменилась. Из крепости с прошлого раза не выгоняли лошадей на пастбище или не успели, или предвидели повторное нападение. Неожиданно на встречу бандитам, из ворот выскочили два с лишним десятка всадников. Больше половины нацелились рогатинами, закрываясь щитами, остальные с луками. У разбойников ни копий, ни рогатин не было, они торопливо пустили стрелы и развернув коней, помчались восвояси. По душегубам стали стрелять и преследовать. Как потом выяснилось, пострадали в результате обе стороны. Убитых к счастью не оказалось. Ранили стрелами троих наших мужиков и пастушка. Несколько врагов увезли в телах ответные "подарочки".

Мои друзья возвратились победителями. Молодые парни первыми намного оторвавшись, заскочили в крепость. Они с радостными криками потрясали рогатинами и красовались свежеструганными щитами. Поэтому из них кроме пастушка, у которого защиты не было, не пострадал никто. Почти каждый с гордостью показывал стрелы, торчащие в щите. На общем фоне даже Малёк получивший рану в предплечье был весел. Похваляясь перед другими, он принёс мне восемнадцать стрел, собранных за пол дня.

В отличие от молодёжи, их вернувшиеся отцы были хмурыми. У одного была пробита нога, у другого плечо, у третьего бок. Только двое оказались не подстреленными, да и то по странному стечению обстоятельств, как раз те, что были ранены накануне. В результате почти все матёрые мужики оказались изъязвлёнными, как сказал Борщ. Пока население было у ворот, староста объявил совещание.

— Речи, княжиче, чесо деяти нам отныне! — Начал он почему-то с меня. — Ты еси егда у ны заявился, Ерша зарезал, коней отбил, разворошил стал быть осиное гнездо.

— Вы меня что-ли прогоняете? — Спросил я осторожно.

Кто убил того парня я оспаривать не стал. Пусть думают на меня, не дай бог ещё подруге достанется.

— Почто так-то поворачивая? — Смутился Третьяк. — Ны гоним, обаче к ответу призвать жаждем.

— Про это вы вроде бы без меня всё знаете и как с Ершом получилось, и как с конями. Я же ради вас старался, не смог мимо пройти, когда бандиты напали. У Божены до сих пор лицо синее, а у них вон головы перевязаны. — Кивнул я на мужиков.

— Ну ты же еси княжиче! Надоумь, како нама от напасти избавиться, коль сам ны горазд. Мы есмь в поле страдать пасёмся, скотина пропадат.

— Зачем страдать? — Чуть не брякнул я, но потом вспомнил что бывает весенняя страда и наверняка про неё толкуют.

— Так это мы уже начали. Парни вон как с рогатинами и щитами выскочили, бандиты сразу и повернули. Чтоб снова они не нагрянули, надо перекрыть дорогу и лес с той стороны и не как мы кустами, большими деревьями.

— С рогатинами и копьями тати оный день сами заявятся. — Зашумели окружающие. — Ано путь-дорогу перегородить како же вольно? Мы есмь тама на торжище ездим.

— Вот и вернулись к тому, с чего начали. Чтоб вы одолеть душегубов могли, хлопцев этих учить надо рогатинами, мечами и топорами драться. Из лука стрелять тоже надо лучше татей. Дорогу и лес перекрыть всё равно придётся, а чтоб телегам проехать, брёвна надо так положить, чтобы на верёвках один конец поднять можно было. Шлагбаум это называется. Проедут телеги, шлагбаум опускать. И дежурить там кто-то всегда должен, чтоб предупреждать о нападении. Когда ваши парни сражаться научаться, станем отлавливать душегубов по одному или всех сразу. Другого я придумать не смогу.

Взрослые слушали внимательно, хмурились. Парни наоборот радовались. Выходило почти так, как молодёжь и хотела. Научатся они сражаться, а там глядишь и в дружину попасть можно.

Больше сегодня решили не пахать. Кто этих бандитов знает? Может прячутся опять и выжидают. Раненые пошли по домам лечиться. Старики помогали советами и делом, как стрелу безопасней выдернуть, да как потом дезинфицировать. Новые приятели всей гурьбой вскоре опять пришли к нам во двор. Если дел в поле сегодня нет, значит они свободны.

— Ну что, Борщ, учи, раз обещал. — Пригласил я деда.

Тот вышел, посмотрел на толпу, неторопливо погладил бороду и деловито отобрал у меня свой ремень. Подпоясавшись, он сразу стал важным, гордым.

— Чесо встали, лоботрясы!! — Гаркнул он вдруг голосом отставного полковника. — Выходе на луг! Ано ты еси, княжиче, имай тама за кутом у бани.

Оказалось, и для меня приготовлено учебное снаряжение: рогатина, грубо вытесанный щит, берёзовая дубинка, изображающая меч, другая с перекладиной вместо топора, лук из какого-то хвойного дерева, пахнущий свежей смолой, пачкающий руки. Учебные стрелы без железного наконечника, но с оперением и утяжелёнными концами оказались сложены в берестяной колчан. Всё это предлагалось повесить на совсем старый и драный пояс, само собой без бляхи. Его надо было просто завязывать, как верёвку.

— Иде иже, Аника-воин. — Хихикнула хозяюшка, увидев меня во всём этом "великолепие".

Мадмуазель уже отошла от испуга и как обычно строила глазки. Её ведь бандюга даже и пальцем не тронул. Обрадовавшись я повернул к барышне. Если все вышли, значит никто не помешает! Однако плутовка засмеялась и тут же закрылась в свинарнике. Мне пришло на ум дёрнуть на всякий случай дверь, вдруг подружка всё же ждёт и приглашает там уединится, но безуспешно. Только поросята громче завизжали с ней за компанию. И когда мне удастся понять этих девчонок?

На лугу к нам присоединилась ещё пара ветеранов. Им тоже захотелось покомандовать, вспомнить какие они были бравые ратоборцы в молодости. Соорудив общими усилиями что-то вроде виселиц, они подвесили пеньки и велели тупыми рогатинами с разгона бить в раскачивающиеся деревяшки. Сами воеводы стояли вдоль пути и тыкали палками всех проезжающих, заставляя закрываться щитами.

Послышался треск ударов дерева по дереву. Через некоторое время рогатины стали раскалываться и тогда стало понятно, почему здесь предпочитают это неказистое оружие копьям. Когда в бою отвалиться один рог, можно колоть вторым. С копьём это не получиться. У него один наконечник.

Потом били деревянными мечами и топорами по этим же пенькам, опять попутно защищаясь от седых командиров.

— Довольно лупить с усей дури, иде пешцами ходе. — Наконец сказал один из старцев.

Нас построили в шеренги и началась настоящая муштра. Раньше мне думалось только на плацу так ходят с автоматами, чтоб приучить новобранцев к дисциплине и послушанию. Оказалось, в древнем мире такая-же фигня. Правда сейчас стало сразу понятно, зачем надо идти ровными рядами, плотным строем, сомкнув щиты. Только кто-то отставал или вырывался вперёд, как между щитами образовывалась брешь. Учителя сразу подскакивали и больно тыкали палками в рёбра провинившемуся, ехидно приговаривая: "Ты еси живота лихован, детинушка бесталанный!" Такие внушения быстро дали результат. Через пол часа наш строй можно было выпускать на парад.

Дальше начались одиночные занятия. Нам показали основные приёмы с мечом:

1 Укол сверху щита в лицо.

2 Подсекающий удар по ногам.

3 Мощный толчок ногой в щит, с последующим уколом или ударом в открывшуюся часть тела.

4 Удар щитом и опять укол либо удар по противнику.

Пару часов друг на друге мы это отрабатывали, потом стали пускать стрелы пешком и верхом в движении. Здесь выяснилось, что я стреляю не просто хуже всех, а практически не умею, хотя в двадцатом веке мы с пацанами часто играли в индейцев. Парни стали поглядывать на меня косо.

— Княжиче байстрюк, неуч. — Вовремя напомнил Борщ.

Если у меня чего-то не получалось, были два слова для оправданий: княжич или байстрюк. Универсальная отговорка сработала и сейчас. Хорошо хоть к коням мне удалось немного привыкнуть за эти дни, опасность приучила. Хоть я и чувствовал себя неуверенно верхом, но видимо это уже не особо бросалось в глаза. Без лошади эти люди себе жизни не представляли. Для них скакун это и мотоцикл с коляской, и грузовик, и трактор… всё вместе взятое. То, что мне повезло добыть две кобылицы за короткое время, перевешивало все остальные "княжеские" недостатки.

Когда солнышко стало клониться к горизонту, а бурчание в животах начало заглушать стук дерева об дерево, Борщ наконец заявил: "Чуток поратовали, гоже и поснедати." Нифига себе чуток! У меня руки и ноги дрожат. Давно бы плюнул, если бы не гордость. Окружающие постоянно посматривали, оценивали, наверное, ждали и гадали на сколько княжича неженки и белоручки хватит? А вот фиг вам! Из принципа уйду самым последним, стукнув на прощание пенёк, ставший уже ненавистным будто настоящий враг!!!

Неожиданно моя дубинка треснула. Нет, совсем не сломалась, но слегка расщепилась. Звук услышали все. Борщ подошёл, проверил и повернулся к остальным, подняв над головой сломанное оружие, как знамя.

— Всяк якоже радети волен, дабы толк из вась вышел!

Я гордо задрал нос. И неважно, что деревяшка скорее всего попалась бракованная. Знай княжича! Мы поплелись по домам. Судя по внешнему виду, тяжелее всех было мне. Эти парни в отличие от нашего поколения, много каждодневно работали и были привычны к нагрузкам. Я даже чуть не уснул за столом над опустевшей миской, но дед погнал в баню.

— Ты ж еси чернее наю Хавроньи. Еже ны омоешься, к утру коростой покроешься. Иде, аз есм ноне тя попарю.

Баня была протоплена, приятно пахла смолой, листьями и чем-то ещё. Мыла найти не удалось, пришлось просто помылся тёплой водой из кадушки. Потом я присел на полок. Усталость и приятное тепло вскоре окончательно разморили. Натруженное тело решило, а почему бы не прилечь пока, отдохнуть здесь прямо в бане?

Сквозь дрёму я почувствовал, как еле слышно, будто крадучись вошёл старик, намылил мне спину руки ноги. Тонким голоском охая над свежими ссадинами, он осторожно промыл голову. Слегка похлестав веником, перевернув меня на спину, хозяин намылил и попарил спереди. Ладони у деда почему-то оказались маленькие, мягкие и нежные, почти как у матери в детстве, когда она ещё меня купала. Борода казалась слишком длинной и волочилась по моему телу, будто мочалка. Окатив тёплой водичкой, меня наконец подняли на ноги, поставили в нужном направлении и шлёпнули по заднице вместо команды вперёд. Я так и вышел во двор, одеваясь на ходу с полузакрытыми глазами практически наощупь.

— Уже помылся, княжиче? — Послышался голос Борща.

Кряхтя ветеран поднялся с соседнего бревна, заменяющего во дворе лавочку.

— Аз есм посла Боженку тобе подсобити. Сам нынче сомлел, знамо от зноя, кабы удар не хватил. Пойде мыться во втору пору. Мовь небось остыла.

Я недоумённо похлопал на него глазами, а обернувшись увидел выходящую из бани румяную подружку с мокрыми волосами. Вот это да! Целый день Вова-недотёпа к ней приставал, а самое интересное растяпа бестолково проспал. Видимо сегодня не мой день. Захотелось чмокнуть барышню хотя бы в избе, пока не было деда, но и здесь проказница обманула, сказав, что облобызает сама, но токмо егда княжиче ляжет на лежанку, сомкнёт очи и не будет подглядывать. Когда по наивности на это согласился, сразу же "провалился в сон", как в бездну, даже не поняв сдержала она обещание или нет.