Потапов по телефону попросил прибыть в Арсенал. Обсудить наши дальнейшие действия. В бою за крепость наступила передышка. Звенящая тишина словно обволокла все вокруг, лишь иногда редкие выстрелы нарушали ее. Наступление тишины заметили все. Это было видно по удивленным и слегка смущенным взглядам бойцов. Была в этих взглядах и надежда. Надежда на то, что все закончилось и больше не будет смертей, ставших такими родными и близкими товарищей по оружию. Как же тяжело было переносить эти взгляды и разрушать надежду о мире.

По дороге в Арсенал заглянул в Тереспольскую башню узнать как дела. Там на баррикаде кипела работа. Бойцы под руководством лейтенанта Петлицкого установили “полковушку” и готовились открыть огонь. Кижеватова видно не было. По сообщению Петлицкого того в связи с очередным ранением пришлось отправить в Арсенал. Туда же отправили и остальных раненных. Вместо них подошло подкрепление из полка, набранное из числа находившихся в подвале Арсенала. Из полка они доставили боеприпасы, еду и воду. Установить орудие в казарму батальона НКВД не получилось, слишком узок проход в столовую. Орудие, установленное в арке ворот, может только отразить атаку по мосту со стороны Западного острова. И вести обстрел острова по наводке корректировщика разместившегося в башне. Связь с ним по телефону. Связисты нашли склад рядом с Трехарочным мостом роты связи 455 полка. Вот и расстарались. Немцы пока активности не проявляют. Засели на Западном и очень редко постреливают в сторону цитадели. Наши стараются не отвечать, сберегая боеприпасы. В северной части острова периодически идет бой с использованием стрелкового оружия. Артиллерии не слышно.

Баррикада у Арсенала выросла в высоту и ширину. Несколько бойцов раздобыв лопаты, землей набивали мешки и укладывали в баррикаду. Трупы, лежавшие здесь с утра, были сложены в большую воронку на спортивной площадке между Арсеналом и клубом. Сюда же сносились трупы и из Арсенала. По словам одного из бойцов со стороны плаца то же есть могила, расположенная в воронке недалеко от входа в подвал.

В коридоре царило спокойствие и порядок. У баррикады и окон, выходящих на Бригитский проезд, стояли часовые и наблюдатели. И что самое интересное у них у всех под рукой были противогазы. Что-то не помню я насчет применения немцами химоружия, а дым пожара, несущийся из казарм 44 полка, не настолько сильный, что его нельзя вытерпеть. На полу прибавилось гильз. Расспросив о Потапове, в штабной комнате у дежурного лейтенанта узнал, что тот в подвале пытается поставить людей в строй.

В лазарете казармы практически все кровати были заняты ранеными. Недалеко от входа в расположение Самойлов на нескольких сдвинутых вместе кроватях и письменных столах развернул перевязочный пункт. Здесь он сортировал раненых, обрабатывал раны и менял повязки. Ему помогал парень в белом медицинском халате. Еще несколько бойцов разносили раненым воду и еду. Видя меня, Григорий хотел доложить, но я его остановил. Пусть занимается ранеными, все, что нужно я и так увидел. Если что будет надо, скажет.

В ротной канцелярии нашелся Кижеватов. Если бы не пограничная фуражка и планшетка я бы его не узнал. Так сильно изменился. Умытый, перебинтованный чистым бинтом, одетый в новую солдатскую гимнастерку он отдыхал, положив голову на душку кровати. Будить его не хотелось. И так человеку досталось. Вон весь забинтован — голова, левое плечо. Ссадины на лице и кистях рук. Так что пусть отдохнет, когда еще возможность представится.

Вообще это неправильно, что командиру негде нормально отдохнуть и привести себя в порядок. От того как он отдохнул, зависят принимаемые им решения и жизни его бойцов. Война не отменяет принятие пищи и водных процедур, смены белья и ремонт обмундирования. Да и просто уединиться иногда хочется. Расслабиться, водки, наконец, выпить с друзьями. И так все время на виду. Все на тебя смотрят и по тебе оценивают ситуацию. В полевых условиях все проще отдельный блиндаж для командного состава есть, а тут в крепости, увы. Тем более что кабинет лейтенанта в здании погранзаставы разбит, а другой предложить никто не спешит. Да и самому тоже надо будет подумать, где бросать свои кости на кровать. Интересно моя комната здесь цела? Вроде бы в ту часть Арсенала попал тяжелый снаряд, и были разрывы. Чего гадать вон мой боевой посыльный заскучал, сидит с задумчивым видом и смотрит в одну точку. Пусть сходит, проверит и заодно проветрится.

Получив очередное поручение, мой верный Санчо Пансо подхватив автомат, покинул меня. Но долго в одиночестве мне быть не пришлось.

Здесь меня нашел Потапов, узнавший от дежурных, что я пришел в Арсенал. Уставший, взбудораженный, с перебинтованной рукой и свежей царапиной на щеке он был совсем не похож на того каким я его знал еще ночью. По его рассказу выходило, что принятыми мерами из подвала удалось вывести полторы сотни бойцов. Все они привлечены к обороне. В подвале продолжают отсиживаться примерно раза в два больше. Но с ними продолжают работать. После моего ухода немцы обстреляли территорию то ли дымовыми, то ли химическими снарядами. Всем пришлось надевать противогазы и отражать немецкую атаку. Немцы, воспользовавшись временными мостками через разрушенный мост и Бригитский проезд, прорвались в цитадель. Они ворвались в примыкающие к проезду казармы и под прикрытием зенитной установки направились к Арсеналу. Дежурные пулеметчики у подвала вовремя сообразили, что к чему, открыли огонь и задержали врага. Потом подключились и артиллеристы подавившие зенитку и загнавшие врага обратно в арку проезда. Окончательно немцы были отброшены контратакой бойцов из школы 44 полка и Арсенала. Враг бежал на противоположенный берег Муховца. Преследовали их до выхода на берег Муховца, дальше не получилось, слишком плотный огонь открыли с той стороны. Особенно досаждал пулемет, установленный на главном валу в районе переправы. Нашим бойцам пришлось укрыться в арке проезда и полубашне. При этом наши потери составили около тридцати человек убитыми и ранеными одно орудие. Немцев погибло около пятидесяти. Взято много трофеев, в том числе зенитный автомат и боеприпасы к нему. После контратаки немцы перешли к обороне, закрепляясь в захваченных зданиях и конюшнях. Артобстрел крепости тоже прекратился.

Рассказывая, Саня эмоционально размахивал руками и был так неаккуратен, что разбудил пограничника. Андрей присоединился к нашему обмену новостями. Я рассказал о столь неудачно сложившейся танковой атаке на Трехарочный мост и захвате в качестве трофеев нескольких штугов. Наш разговор прервался Самойловым сообщившем о прибытии очередной группы раненых, в том числе и нескольких тяжелораненых. Григорий просил разрешения занять канцелярию под них. Пришлось нам перебазироваться в штабную комнату, где и продолжили строить планы на предстоящую ночь.

В течение дня мы оборонялись, а немцы нас пытались выбить из укреплений. Долго длиться это не могло, рано или поздно, но враг расстреляет артиллерией наши позиции. Поэтому я предложил перейти к активным действиям. Мое предложение заключалось в проведении ночной атаке на Пограничный остров с целью соединения со сражающимися там пограничниками и очистке острова от врага. В дальнейшем можно было бы занять позиции по передовому валу, блокировав Варшавский проезд и заняв недостроенные доты в южной части острова. Кроме того если получится перекатить туда орудие, то можно будет обстрелять немецкую сторону Буга. Идею горячо поддержал Кижеватов, начавший тут же рисовать схему острова и расположения объектов на нем. Наш пыл попытался остудить Потапов, указавший на то, что немцы не отойдут с занимаемых позиций. Пришлось в качестве довода приводить “слоеный пирог”, в который на острове попали немцы. Из средств усиления у них только стрелковое оружие, артиллерию наблюдатели так и не обнаружили. Снайпера в значительной степени проредили ряды врага и те усиленно ищут укрытия от нашего огня. Поэтому неожиданный удар со стороны цитадели умел все шансы на успех. Несмотря на это атака днем приведет к неоправданным потерям в личном составе. Ночью наши шансы увеличатся. Саня снял свои возражения.

На остров можно было прорваться по дамбе и мосту, то есть мы можем, разделив атакующих на два отряда сбить завесу врага и продолжить наступление на запад. Ударный отряд было решено собрать из пограничников и моих бойцов из батальона НКВД. Общей численностью порядка ста человек. С собой они несли боеприпасы, продовольствие и воду обороняющимся и снаряды к орудию. В качестве резерва должны были выступить бойцы из нашего полка расположенные в Тереспольской башне и барбакане. Орудие и расчет решено было взять у Тимофеенко, оставив орудие Петлицкого оборонять Тереспольское ворота. Он же должен был возглавить оборону участка Кольцевых Казарм от 84 полка до Бригитского проезда. Пришлось вызывать обоих на совещание. С их приходом обсуждение возобновилось. Они предложили с целью сокращения потерь, орудие на ту сторону перетянуть на тросах. У Тимофеенко осталось только одно орудие, второе было уничтожено взрывом боекомплекта. Артиллеристов очень вдохновила информация о наличии трофейных самоходок, пусть даже и не исправных.

— Все можно отремонтировать. Было бы что ремонтировать и те, кто мог бы их отремонтировать. А у нас такие найдутся. Тем более сами сказали, что танкисты есть. А мы с любым орудием разберемся. Главное чтобы было из чего стрелять и боеприпасы к нему. — Сказал Тимофеенко и попросил передать их под его командование, мы были не против. И Виталий направился изучать вверенные ему трофеи.

Одной из проблем которую нужно было решить до атаки — это пулеметное гнездо немцев на валу Северного острова. Пулеметчики держат под своим огнем Тереспольский мост и участок Кольцевых казарм до Барбакана Трехарочного моста включительно. Мы его уже пытались подавить, обстреляв из орудий. Но немцы, понимая его значение, снова восстановили позицию у переправы. Решение этой задачи взял на себя Петлицкий, пообещав подавить врага. Наше совещание прервалось с прибытием полкового комиссара, обходившего участки обороны. После взаимного приветствия и знакомства он присоединился к нашему совещанию. Для начала он рассказал о том, что видел в других частях цитадели. Новости откровенно не радовали. Немцы захватили Южный остров, но Холмские ворота не атакуют, занимаясь зачисткой острова. Там периодически вспыхивают перестрелки. Подогнем врага, оказались Белый Дворец и Инженерное управление. Сообщение с ними осложнено. После чего предложил нам доложить обстановку в районе Арсенала. Докладывал Потапов, он же озвучил и наши предложения. Фомин их одобрил. Что и было оформлено приказом № 1 по гарнизону крепости Брест. Этим же приказом за комсоставом закреплялись участки обороны. Звания и фамилии диктовал полковой комиссар, а проект приказа написал Саня Потапов. Он же возглавил штаб обороны крепости.

Пока остальные обсуждали дальнейшие действия, мое внимание привлек скромно стоявший в дверях Никитин. Давно не виделись. Минут двадцать точно, интересно, где он все это время пропадал?

— Товарищ лейтенант. Ваше приказание выполнено. Комната ваша цела. Разнесло бомбой соседний отсек. У вас только стекла повыбивало, и штукатурка слегка осыпалась. А так все цело. Бачок с водой стоит. Даже чемодан и мебель, и постельные принадлежности не пострадали. Я там прибрал немного.- Объяснил он свою задержку.- Я так понял, что вы хотите там опять квартировать. Так договорился с парнями, они туда мешков с землей натаскают и окна заложат, чтоб значит, осколки не залетали. А еще связисты телефон с этажа туда перенесут.

— Вот спасибо Виктор. Даже не знаю, чтобы без тебя делал.

— Да ладно вам, товарищ лейтенант. — Смущаясь и слегка розовея от похвалы, сказал верный порученец.- Я туда патронов к автомату пару ящиков принесу. Ребята со склада набрали. Майоров без счета всем выдавал, только забери. И формы командирской. Тоже со склада забрали.

— И они не помешают. У нас командиры без приюта остались так ты и на них тоже рассчитывай.

— Понял, все сделаю. Разрешите выполнять?

— Конечно.

Вот чтобы я делал без такого помощника. Пришлось бы спать в казарме вместе со всеми в тесноте и запахе, а так в отдельной комнате хоть запах будет тот же, но все равно приятно. Насчет остальных командиров я ведь не шутил. Были у меня планы на этот счет. И первым кто под них попадал, был пограничник.

— Андрей, слушай, пойдем ко мне в комнату отдохнем. Не будем народу мешать и строить наполеоновские планы. Нам выходить все равно не ранее полуночи. Так что вполне можно сил набраться. Часа три — четыре вполне можно отработать взаимодействие щеки с подушкой. Ночью, поспать все равно не удастся, а так хоть дадим костям отдохнуть. Вот еле на ногах держишься, если потребуемся, вызовут.

И Кижеватов согласился.

Но насладиться отдыхом нам не пришлось. Сначала на цитадель обрушился довольно сильный шквал артиллерийского огня. По сравнению с утренним он был значительно слабее, но все равно неприятно, когда вокруг все грохочет и взрывается. А после его завершения вбежавший дежурный сообщил о том, что на Северном острове происходит сдача бойцов в плен. Так вечер перестает быть томный. Так как на НП дежурят мои бойцы мне, и пришлось идти и разбираться в ситуации. От них я узнал следующее. После артобстрела на Северном острове в районе казарм 125 полка, казематов у Северо—Западных ворот стали появляться наши бойцы с белыми тряпками вместо флагов в руках. Сначала это были одиночки, но сейчас сдаются и группами. Среди них есть и командиры. Из казарм и Домов Командного состава продолжающие обороняться ведут по ним огонь, но это не останавливает, а только подстегивает сдающихся. Сколько сдалось? Много. Человек сто не меньше, многие шли без оружия. Раненых среди них мало, всего несколько человек. Шли своим ходом, без принуждения.

Не доверять своим парням было выше моих сил. Смысла им врать или вводить командование в заблуждение не видел. Да весело. День еще не кончился, а тут такие новости.

Не сказать, чтобы очень уж неожиданные, но согласитесь неприятные. В доступной литературе этот вопрос старательно избегался. В тех документах, что по службе мне периодически удавалось просмотреть, чаще всего писалось, что в плен попал в бессознательном состоянии. На немецких карточках отметки, в каком состоянии и при каких обстоятельствах военнопленный попал к ним в плен, не указывалось. Весь день держались, а тут вон сдаются без напора со стороны врага. Ладно бы в бою исчерпав все возможности для сопротивления. А не вот так. Просто взяв и пойти сдаваться врагу. Зачем? Ведь еще ничего не решено, и можно продолжать сражаться. Да мы в окружении. Да есть потери и не маленькие. Но немцы за весь день, несмотря на весь свой огонь и прилагаемые усилия, на Северном острове не смогли прорваться дальше конюшен 125 полка. Кроме того им пришлось самим повсеместно перейти к обороне. Или это сдаются “западники”? Тогда их можно понять — им не зачем сражаться за Советскую власть. За те полтора года, что мы здесь она еще стала им своей. Что ж каждый выбирает свой путь сам.

Мои размышления прервал очередной звонок. Теперь уже от Тереспольских ворот. Со стороны Западного острова немцы приглашают представителей нашего командования на переговоры. Встреча через час на Тереспольском мосту.

О чем мною и было доложено полковому комиссару и остальным присутствующим в штабной комнате. Возник вопрос, кто пойдет на встречу с немцами. Кандидатуры Фомина и Потапова отпали сразу же. Остальные командиры тоже не сильно подходили. В итоге было принято решение, что на переговоры отправится начальник 9-й погранзаставы лейтенант А. М. Кижеватов и я. Он как пограничный комиссар, а я как сбоку припеку. Точнее как знающий немецкий язык и в качестве ассистента. Вместе с нами отправлялся и отставший от своих красноармеец — трубач из нашего музвзвода.

Что можно сделать в армии, в осажденной крепости, за полчаса перед первой официальной встречей представителей враждующих сторон? Очень многое. Например, сменить подворотничок и начистить до зеркального блеска сапоги. Или привести в порядок морду лица, выскоблив всю поросль на ней. Да и вообще умыться не помешает и руки с мылом помыть. Все это мы с Андреем и успели сделать. Многое не сами. Нашлось несколько добровольных помощников, которые нас освободили от заботы по приведению военной формы в надлежащий вид. Не идти же нам к “просвещенному западу” в затрапезном виде. Андрею нашли и подготовили комплект формы старшего командного состава. Мою же парадку Никитин просто измучил щеткой, вычищая несуществующую пыль. Нашли нам и фуражки. Кижеватову пограничную, пусть слегка потрепанную, но зато чистую. А мне как не странно Виктор достал войск НКВД.

— Для солидности. — Уверенно сказал он. Спорить я не стал. В чем-то он был прав.

* * *

БОЕВОЙ ПРИКАЗ №02.

ШТАРМ 4

ЗАПРУДЫ 22.6.41 18.30 (РИ)

Карта 100 000

1. Противник бандитски напал на советские города и потеснил наши части в восточном направлении.

2. Части 4-й армии, продолжая в течение ночи твердую оборону занимаемых рубежей, с утра 23.6.41 г. переходят в наступление в обход Брест с севера с задачей уничтожить противника, переправившегося через р. Зап. Буг.

Удар наносят 14-й механизированный корпус совместно с 28-м стрелковым корпусом и скоростным бомбардировочным авиационным полком 10-й смешанной авиационной дивизии. 75-й и 49-й стрелковым дивизиям продолжать удерживать занимаемый рубеж.

3. 14-му механизированному корпусу (22, 30-я танковые и 205-я моторизованная дивизии) с утра 23.6.41 г. нанести удар с рубежа Кривляны, Пилищи, Хмелево в общем направлении на Высокое с задачей к исходу дня уничтожить противника восточнее р. Зап. Буг.

На правом, заходящем фланге иметь 30-ю танковую дивизию и для развития успеха и прикрытия правого фланга — 205-ю моторизованную дивизию. Атаку танков поддерживает 6-й скоростной бомбардировочный авиационный полк 10-й смешанной авиационной дивизии.

4. 28-й стрелковый корпус наносит удар своим правым флангом (6, 42-й стрелковыми дивизиями и батальоном танков 205-й моторизованной дивизии) в общем направлении на Брест, имея задачей к исходу дня занять Брест.

5. Атаку начать в 5.00 23.6.41 г. после 15 минутного огневого налета.

6. Границу до особого распоряжения не переходить

7. Командный пункт — Запруды.

8. Донесения присылать через каждые два часа.

9. Командирам частей принять решительные меры по обеспечению частей ночью боеприпасами (Бранна Гурна, Пинск) и горючим (Кобрин, Оранчицы).

* * *

Сверкая сапогами и амуницией, освежая все вокруг запахом не самого дешевого одеколона из моих запасов, в свежих и чистых гимнастерках за двадцать минут до назначенного времени мы стояли на последнем инструктаже у полкового комиссара. О чем говорить с немцами, о чем нет, и так было понятно. Но и просто так уйти без инструктажа было невозможно. Старшим из нашей троицы был Андрей. Ему и вести переговоры. Я же должен был при необходимости помочь с переводом и обеспечить отход, если все сорвется.

За пять минут до назначенного места мы были в арке ворот. Здесь же наготове стояла телега в сопровождении нескольких бойцов. Все настороженно всматривались в Западный остров. Там тоже бликала оптика. Напряжение нарастало, словно снежный ком. Стрелки часов медленно двигались вперед. Наконец на той стороне моста появилось несколько немецких солдат с белым флагом в руках, повторивших предложение о переговорах. Наш трубач сыграл сигнал, и мы тронулись в путь. С немецкой стороны нам навстречу выдвинулось несколько офицеров и солдат. Наша встреча произошла ровно посредине моста. Нас разделяло всего несколько шагов.

Перед нами стояли капитан и лейтенант вермахта в сопровождении двух унтер-офицеров. Все в полевой форме. На погонах муфточки, закрывающие номер полка. Пуговицы на погонах пустые. На головных уборах знаков отличия полков отсутствуют. С ходу и не разобрать кто они и откуда. Приборный цвет у всех белый, а у капитана золотисто-желтый. Насколько я разбираюсь гауптман из разведки или разведбата. У офицеров и одного из унтеров штурмовые знаки и нашивки за Францию. Военную форму носят давно. Было заметно, что они слегка озадачены нашим внешним видом. Слишком чисто и аккуратно мы выглядели на их фоне. Немцы тоже готовились и даже щеткой прошлись по форме. Но по сравнению с нами выглядели бедными родственниками.

Разговор шел на немецком языке, хотя гауптман мог говорить по-русски вполне прилично. После отдания воинского приветствия он представился и протянул Кижеватову для пожатия руку. Тот руки не подал. Указав на трупы немецких солдат и тела защитников крепости, не убранные с поля боя, Андрей сказал: “Твои руки внешне очень чисты, а на самом деле облиты человеческой кровью. Скажи, за что эти люди погибли?”. Немец ничего не ответил на вопрос и передал требование сложить оружие. “Во избежание лишних жертв немецкое командование, — заявил он, — предлагает прекратить оборону крепости, так как в этом нет смысла. Немецкие войска уже взяли Кобрин”. Кижеватов обещал передать все сказанное до командования гарнизона. Но наш ответ будет однозначно отрицательным. Вражеский парламентер пригрозил, что если не будет поднят белый флаг, то на пощаду рассчитывать не стоит. На что получил уже ответ от меня

— Вы, очень сильно ошиблись, решив напасть на Россию. Зря вы не послушались своего Бисмарка. И не говорите потом, что вас не предупреждала ваша же история… Главное, мы не сдались, и будем сражаться дальше. Чтобы взять крепость, вам придётся заплатить цену многими своими жизнями…

Единственное о чем было достигнуто соглашение так об уборке трупов лежащих на нейтральной полосе. С обеих сторон выделялись солдаты для их сбора и вывоза. Предвидя такой исход событий, мы это заранее подготовили и согласовали свои действия. Именно для этого в арке и была подготовлена телега с бойцами. Специально туда парней отбирали. Я дал команду, и они приступили к работе. Аналогичной работой занялись и немцы.

До окончания работ нам, обеспечивая безопасность находящихся на нейтралке, придется задержаться на мосту. Часа на полтора не меньше. Беседовать с парламентерами желания не было, хотя им этого явно хотелось. Андрей в любое время мог “поплыть” от ран и так серый стоит. Оставив по одному человеку, с белым флагом в руках, на месте, мы отошли с середины моста к перилам и наблюдали за деятельностью солдат. Немцы больше прислушивались и смотрели на нас. Стоял прекрасный летний вечер, легкий и прохладный ветерок обдувал кожу и поднимал мелкую волну в Муховце. А он не обращая внимания на войну, спешил на соединение с Бугом. Хотелось снять форму и залезть в такую восхитительную и прохладную воду, забыть обо всем на свете. Вон немцы, воспользовавшись затишьем, устроили купание на своем берегу Буга. Даже отсюда видно их бледные тела, поднимающие кучи брызг. Словно и войны нет. Даже злость берет от такой идиллии. Ох уж я доберусь до вас, будете знать почем фунт лиха.

Несмотря на весь трагизм ситуации, чтобы отвлечься предложил Андрею хлебнуть коньячку из фляжки. Он согласился. Мы стояли, по глоточку пили коньяк, наслаждались летним вечером и реакцией немцев. Это надо было видеть. Особенно немецкие морды и их изменения. Сначала они были служебными, затем скорбно унылые. Потом сменились на недоумевающие, а в конце просто завистливые. Особенно когда мы слегца пролили коньячку. Конечно, это было мальчишеством с нашей стороны, вот так в одиночку наслаждаться отличным коньяком. Но мы никого в гости не приглашали. Так что пусть завидуют неудачники, раз не озаботились заранее требуемым. А у меня еще один был для них сюрприз. Тролить врагов, так тролить как следует. И подмигнув Митрофановичу, я в полголоса запел довольно известную немецкую песню. Ее довольно часто можно было услышать с немецкой стороны.

Услышав начало песни, немцы вроде бы даже взбодрились. Унтер так даже головой закивал в такт. Но затем резко они стали серьезней. Текст был с некоторыми неприятными изменениями взят мной из другой жизни.

— Ну и что ты скажешь об этих молодцах? — Не отрываясь от бинокля, спросил один пожилой офицер вермахта другого. В течение всего времени встречи рассматривавших, с нескольких сот метров, стоящих на мосту молодых командиров НКВД.

— Один из них нам знаком. Это начальник 9 погранзаставы, охранявшей здесь границу, лейтенант Кижеватов. Пограничник ранен, но скрывает это. Второго вижу впервые. Возможно, на днях прибыл в полк или батальон НКВД. В нашей картотеке его нет. Это я могу заявить точно. Более подробно о нем можно будет узнать после захвата здания НКВД. Отряд еще утром там действует.

— Ты заметил, как они ведут себя. Слишком уверенно для тех, кто целый день отбивал наши атаки и находился под нашим обстрелом. И слишком они чистые. На одежду с чужого плеча не похоже.

— Согласен. Конечно, русские мастера пускать пыль в глаза. Могли и специально подготовить для такого случая. Но мне в это не верится, тут другое дело. Форма на обоих сидит хорошо, обмята в достаточной степени. Разве что у пограничника поновее. Они друг другу не подчинены, по минимуму равны в должностях. Меня очень заинтересовал второй. Не похож он на простого чекиста из их войск. Уж поверь мне, я на них разных насмотрелся. Этот другой. Совсем другой типаж. Совершенно неизвестный мне. Может быть, из числа преподавателей их курсов, что были здесь?

— Может быть. Но мы вроде бы имеем картотеку на всех. А он вообще русский?

— Русский. Я могу это гарантировать. И могу утверждать, что они давно дружат с пограничником. Возможно, сюда прибыли новые части из глубины страны, а мы этого не заметили. Есть вероятность, что здесь встретились старые знакомые.

— Это может повлиять наши на планы по взятию крепости?

— Не знаю. Врят ли. Им нас не остановить. Днем раньше, днем позже, но мы крепость возьмем. Жаль, что все пойдет по польскому сценарию. Придется повозиться.

— Не думаю. Сколько поляки здесь продержались? Дня три?

— Да. Они оборонялись с 14 по 17 сентября 1939 г. от 10-ой танковой и 20-ой моторизованной дивизий. Поляки заранее готовились к обороне. Все подходы к крепости были заминированы, танки были расставлены на валах. Русские этого сделать не успели. Так что шансы на быстрое овладение крепостью у нас есть.

* * *

Суточное донесение командира 451.D. генерал-майора Фрица Шлипера в штаб XII А.К. от 22.06.1941. (АИ)

45-я дивизия. Дивизионный командный пункт 22.6.41

Отдел Iа

Относительно: суточное донесение

Штабу XII А.К.

1) В полосе боя I.R.130 нападение проходило планомерно.

I.R.135, после того как враг преодолел первый страх, наткнулся на значительное сопротивление, особенно на Северном острове и укреплении Центральной цитадели.

На момент этого донесения Западный остров был твердо в руках после пропуска I.R.130 введенных здесь в бой частей I.R.133; Южный остров в настоящее время еще чистится.

Северный остров был наполовину взят I.R.135 с тяжелыми потерями. В начале нападения при непосредственном использовании артподготовки его подразделениям удалось занять укрепление Центральной цитадели. Тем не менее здесь настолько скоро ожило вражеское сопротивление, что 40 рядовых I.R. 135 были окружены русскими и до сих пор не могут деблокироваться.

2) Еще в течение второй половины дня I.R.130 главными силами наносил удар к северу от Мухавца, достигая дневной цели — высоты 144.

I.R. 133 в ходе боя чистил Западный и снова взятый Южный острова и твердо удерживает их в руках.

I.R.135 взял западную половину Северного острова, однако, согласно приказу, с наступлением темноты возвращается к северному валу Северного острова и держит его.

3) Согласно приказу Rgt. Stb.d. Nbl. Tr.z.b. V.4, с Nbl. Abt.8 и Entg. Abt.105, а также Battr.833 выбыли из подчинения дивизии. Вероятное повторное использование для поддержки дивизии частей тяжелой артиллерии в составе Arko 27 смотри пункт 6 Ь.

4) Все резервы введены в бой.

5) Командный пункт дивизии еще не переносился. Командные пункты I.R.130, I.R.133,1.R.135 и A.R.98 смотри прилагаемую схему 1:100.000.

6) а) Изоляцию ядра цитадели и Северного острова по линии восточная окраина Западного острова — северная окраина Южного острова — железнодорожные линии к северу от Цитадели — северный вал Северного острова. Обеспечение достигнутой на восток линии.

b) Подготовка постоянного нерегулярного беспокоящего огня по укреплению Центральной цитадели и Северному острову.

c) Ночью предотвращение вражеских попыток прорыва из укрепления Центральной цитадели и Северного острова.

d) Разоружение населения города Бреста и окончательное умиротворение города.

7) Полностью еще не нельзя подсчитать.

8) Движение через Буг: временный мост на южном конце магистрали N1 — окружной дороги цитадели.

* * *

Распоряжение командующего Arko-27 Фридриха фон Кришера о ведении заградительного огня в ночь на 23.06.1941, отмене артподготовки, назначенной на 23.06.1941, и ведении по Цитадели беспокоящего огня. (РИ)

Командующий Arko-27. Командный пункт, 23.6.41.

Ia ор. N3. 00.30 ч.

1) К ночи против отдельных попыток прорыва на север окруженного на Центральном острове противника III/ 98 и 1/99 нужно подготовить следующее сосредоточение заградительного огня:

к северу от северного рукава Мухавца по обе стороны ключевой улицы, ведущей на север от Центрального острова: 1/99 по самой улице и на восток от нее ІІІ/98 налево от улицы.

Открытие огня — по кодовой команде Arko “Scharnhorst”.

2) Указанная в приказе Arko 27 N2 Iа op. от 22.6.41 артподготовка для нападения 23.6.41 отменяется.

Тем не менее проводимая подготовка к ведению беспокоящего огня с 05.00 ч. 23.6.41 остается действительной в случае отдания кодовой команды “Кройцнах”. Согласно “Кройцнах”, мортирные дивизионы (854 и Галля) 1/99 и 3/Nbw. Abt.6, а также Battr.833 ведут огонь по предусмотренным в “Блюхер” районам. Nbw. Abt.8 участия не принимает.

Расход боеприпасов на час: Мортирные батареи 10 выстрелов s. F.H.Battr. 20 выстрелов Nbw. Battr. 60 выстрелов Battr.833 2 выстрела

Ведение огня: в течение часа шквалы беглого огня — и соответственно огневые налеты нерегулярно чередуются с отдельными выстрелами.

Получение сообщения о погоде от 1/99 сохраняет силу.

Его нужно повторять еще раз 03.00 ч. и получить в Arko.

3) 23.6.41 в западной части Брест-Литовска должен занять позиции 1/98 для поддержания блокирующих цитадель с востока, вдоль железнодорожной линии Волынка — Брест частей I.R.133. Он устанавливает связь с действующим там батальоном I.R.135. Район действия к северу от течения Буга — Мухавца и по Центральному острову.

* * *

По завершению работ мы, отдав воинское приветствие на прощание, покинули мост четким строевым шагом. Что толку там торчать или, о чем еще вести переговоры. Наш ответ им известен. Менять его мы не собираемся. Да еще коньяк во фляжке закончился, а у меня в просторах чемодана еще одна бутылка случайно затерялась.

— Ну, вы и наглецы. Разное видел, но такой концерт в первый раз. — Весело прищуривая глаза, приветствовал нас в арке ворот полковой комиссар. — Кто же вас учил так с врагом на переговорах себя вести? Это же надо было так умудриться их оскорбить. Сами стоят, пьют, а с парламентерами не делятся. Что кстати пили? То, что не воду, я понял сразу.

— Коньяк. У меня во фляжке был. И вообще мы жадины. Нам своей земли и выпивки для врага жалко. Так что обойдутся.- Ответил я, под одобрительный смех окруживших нас бойцов.

— Правильно. Так и надо. Врагу не пяди родной земли не отдадим. Пойдемте, расскажите, как все прошло.

О переговорах рассказывал Кижеватов. Я же рассказал о своих впечатлениях и сомнениях. Меня очень интересовал вопрос, с какой целью немцы затеяли эти переговоры? Передать свои требования о капитуляции можно было бы и другим путем. Убрать павших — конечно дело благородное. Только вот тоже на основную цель не тянет. Остается одно — попытаться узнать, кто им противостоит в цитадели. Здесь они по минимуму пехотный батальон потеряли, для них это серьезно. Пленных у них хватает, поэтому нумерацию воинских частей и их ведомственное подчинение они уже знают. Что же тогда нового могла принести личная встреча на мосту? Неужели просто посмотреть на нас таких молодых, красивых и безбашенных. И на основании этого решить, как действовать дальше. А ведь верно. Нет, и не может быть других поводов. Надеюсь, мы показались, и немцы больше не решатся на атаки.

Скоро ночь, а мы к атаке готовы только условно. Пора заняться вплотную ею. Ну, а коньяк подождет и без него проблем по самое не хочу.

Собрав сержантов обоих отрядов, снайперов, “егерей” и “панцерников” рассказали о плане атаке. По схеме Андрея отработали маршруты движения и спланировали атаку на немцев. План был достаточно прост. До наступления темноты снайпера и пулеметчики должны как можно больше выбить немцев на позициях у моста и дамбы. Кроме того они должны пройтись и по Южному острову уничтожая наблюдателей и пулеметчиков. Около полуночи я с отрядом “егерей” и “ панцерников” должен был ударом от Тереспольской башни прорваться на Западный остров и закрепиться у моста. После этого должен выступить Андрей со своими пограничниками и частью бойцов батальона НКВД. Дальше мы должны разделиться. Я со своими бойцами выдвигаюсь к Варшавскому проезду и атакую находящихся там немцев. А Кижеватов состыкуется с пограничниками на Западном, организует зачистку острова в северной части. “Конвойцы” с помощью 333 полка перекатывают орудие на остров и вместе с артиллеристами ждут дальнейших указаний. План мы обсасывали со всех сторон. Нашлось достаточно много бойцов которые неоднократно бывали на острове и знали что и где находится. Много вопросов возникло по недостроенным дотам на западном валу. По словам Кижеватова они были в основном готовы, но стояли без вооружения и боеприпасов. Держать оборону там, в принципе можно. Был очень большой соблазн их захватить и использовать по назначению. Поэтому с разрешения Фомина и Потапова из артиллеристов и пулеметчиков полка сформировали несколько специальных групп для их захвата и удержания.

Обсудив план еще несколько раз, и рассмотрев все возможные сценарии событий. Раздав бойцам ЦУ, мы с Андреем, наконец, смогли позволить себе отдохнуть.

Предупредив Потапова, что мы будем на втором этаже, оставили его в компании полкового комиссара и еще пары подошедших командиров. Комната была практически такой же, какой я ее оставил. Осколки стекол убрали, на моей тумбочке появился телефон, а у бочка с водой целых две эмалированных кружки. В качестве бонуса на столе стоял большой и помятый чайник с чаем. А рядом с ним красовалась большая кружка с сахаром. Даже свежее постельное белье по числу кроватей присутствовало. Ну чем не рай на грешной земле для военного человека? И его совершенно не портили несколько ящиков с патронами к “ТТ” и “Нагану”. По-моему так совсем наоборот только украшали.

Тянуть время смысла не имело и, раздевшись, мы залегли в свои кровати. Сначала все никак не удавалось уснуть, оба ворочались в своих кроватях, но вскоре усталость взяла свое. И здоровый храп наполнил комнату. Взаимодействие с подушкой пошло полным ходом. Дежурный знал, что будить нас надо в 22 часа, если конечно не будет чего-нибудь срочного и чрезвычайного…

* * *

“К вечеру 22 июня немецкие танковые соединения, продвинувшись от границы на 50-60 километров, захватили Кобрин. Здесь, как и на правом фланге фронта, в связи с отсутствием на тыловых оборонительных рубежах заблаговременно развернутых резервов создалась реальная угроза глубокого прорыва неприятельских войск и охвата ими левого фланга главных сил Западного фронта” (История Великой Отечественной войны Советского Союза. М., 1961. Т. 2. c. 20).

* * *

Из боевого донесения заместителя начальника Управления конвойных войск начальнику управления о героической гибели подразделений 132 батальона при обороне Бреста.

№ 1 г. Минск. 23 июня 1941 г. 21.00.

“132 батальон (Брест): казармы разрушены артиллерийским огнем и авиабомбами. Караул, усиленный 25 красноармейцами погиб, исполняя свой долг. Остальной состав мелкими группами начал прибывать в гор. Минск. Гор. Брест был оставлен частями Красной Армии в 8.00 22.06.1941 г. после боя с пехотой, переправившейся на лодках через Буг…”