(РИ) 24 февраля 1942 года Гальдер в своем дневнике писал: «Потери с 22.6.1941 года по 20.2.1942 г: ранено – 21 555 офицеров и 708 455 унтер-офицеров и рядовых; убито – 8107 офицеров и 198 017 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести – 747 офицеров, 45 019 унтер-офицеров и рядовых. Итого потеряно 30 409 офицеров и 951 491 унтер-офицер и рядовой. Общие потери: 981 900 человек, или 30,68 процента средней численности сухопутных войск Восточного фронта (3,2 миллиона)».

* * *

(РИ) За период с 22 января по 22 февраля 1942 г. в состав ГА «Центр» прибыли по железной дороге и на автомашинах – 46 000 чел.; при этом во 2-ю полевую армию было отправлено – 3800 чел.; во 2-ю танковую армию – 8700 чел.; в 4-ю полевую армию – 7850 чел., в 4-ю танковую армию – 13 150 чел., в 9-ю полевую армию – 10 600 чел. и в резерв командования – 2000 чел. Как мы видим, в первую очередь нуждались в пополнении 4-я танковая и 9-я полевая армии – как наиболее пострадавшие в предыдущих боях…

* * *

Из беседы в Кенигсбергском госпитале

– Я рад тебя видеть, господин полковник! Ты снова здесь, по делам или только для того, чтобы проведать меня?

– По делам. Здравствуй, Вилли. Чертовски рад тебя видеть!

– И я. Как ты, мой старый друг?

– В общем неплохо. Как видишь, здоров и жив еще. Хотя русские партизаны и пытались меня убить по дороге из Смоленска в Оршу.

– Что-то серьезное?

– Нет, обошлось, попали в засаду, устроенную то ли партизанами, то ли русскими диверсантами, то ли казаками генерала Белова. Обычное, в принципе, дело в нашем тылу. Ты-то как?

– Уже значительно лучше, надеюсь, что в начале следующей недели меня выпишут.

– Это неплохо. Я был у Адмирала. Он собирается сюда с проверкой и хотел с тобой встретиться. У него для тебя есть какое-то задание, о котором он мне ничего не сказал. Со мной прилетел его адъютант, так вот он собирался к тебе приехать после того, как закончит свои дела в «Валли».

– Хорошо. Что нового на фронте? Хоть и считается, что Министерство пропаганды снабжает нас самыми свежими новостями, я же знаю, что это не так. И, если честно, страдаю от того, что не хватает информации. Что с Демянском и Холмом?

– Там котел, который 8 февраля захлопнулся. В него попали шесть дивизий 2-го армейского корпуса 16-й армии (12, 30, 32, 223 и 290-я пехотные дивизии, а также 3-я моторизованная дивизия СС «Мертвая голова»). Всего в окружение попало около 95 000 человек солдат. Во главе окруженных стоит граф фон Брокдорф-Алефельд. Впервые русскими окружена наша крупная группировка войск. Снабжение окруженных ведется по воздуху. Для этого под Псков перебрасывается вся транспортная авиация нашей ГА «Центр» и половина транспортных самолетов, имеющихся в остальных группах армий Восточного фронта. Кроме того, используется и бомбардировочная авиация. Создано руководство воздушной операции, оно расположено на аэродроме «Псков-Южный». За снабжение со стороны командования группы армий «Север» отвечает подполковник Тонне, а со стороны Люфтваффе – полковник Морзик. Внутри котла создано два аэродрома – один в самом Демянске, второй недалеко от него. Попытки прорыва из котла пока парируются штурмовыми и подвижными подразделениями русских. Перебросить подкрепления и пробить коридор пока нет возможности. Ленинградский фронт Жукова перешел в наступление, и генерал-полковнику фон Кюхлеру неоткуда взять подкреплений. ГА «Север» и так была ослаблена изъятием у нее частей для операции «Тайфун».

Русские под Демянском очень крепко взялись за дело. По показаниям пленных и перебежчиков, туда переброшены крупные авиационные, артиллерийские и танковые соединения Калининского и Северо-Западного фронтов. Там же отмечены действия нескольких истребительных частей ПВО Москвы. По некоторым сведениям, Сталин лично контролирует ход операции. Русская авиация гоняется за каждым нашим самолетом. Они активно используют все типы своих самолетов, от учебных до бомбардировщиков. Потери наших транспортников и прикрывающих их истребителей очень большие. Из тех, кто прорывается в Демянск, назад возвращается не более трети. Можно говорить о том, что русские здесь добились превосходства своей авиации над «птенцами Геринга». Надеюсь, что с переброской дополнительных сил из Европы все изменится к лучшему.

На сухопутном фронте русские не торопятся. Действуют на истощение сил обороняющихся. Они выявляют наши очаги обороны и уничтожают огнем своей артиллерии, штурмовых орудий и танков, а затем штурмовой пехотой планомерно продвигаются вперед. И это несмотря на снег и очень тяжелую местность для наступления.

Вчера пал Холм. Там было около 5,5 тысячи наших солдат во главе с командиром 281-й охранной дивизии генерал-майором Теодором фон Шерером. По некоторым данным, генерал со своим штабом и частью гарнизона попали в плен. Они продержались в полном окружении месяц.

– И мы ничем не смогли им помочь?

– Мы помогали всем, чем могли, но город и гарнизон были обречены. Еще 23 января русские ворвались в Холм. Однако 25 января они были выбиты обратно. Было предпринято несколько попыток деблокировать окруженных, но все они закончились неудачно. После того как попытки деблокирования со стороны XXXIX танкового корпуса и «боевой группы Укермана» из-за высоких потерь и недостатка сил приняли характер разведки боем и потерпели поражение, части в Холме с 27 января оказались окончательно отрезанными. Весь район находился в зоне обстрела советской артиллерии. Советские войска под Холмом насчитывали около 23 000 человек. У них были танки и артиллерия. Так как аэродром Холма находится под постоянным артиллерийским обстрелом, для снабжения окруженных применялись сбрасываемые бомбардировщиками на парашютах контейнеры (фау-бомбы, от нем. Versorgungsbomben). Значительная часть контейнеров при этом падала к русским. Наши парни ели вьючных животных. Раненых оттуда невозможно было эвакуировать, и они умирали сотнями. Все это и привело к падению гарнизона.

Советским войскам активно помогают партизаны и диверсанты из НКВД, действующие в тылу ГА «Север». Отдел контрразведки соседей сообщает, что в их тылу действуют 68 крупных партизанских отрядов. Они скрываются в Серболовских, Полистовских и Рдейских лесах, где непроходимые болота обеспечивают им благоприятные условия как для базирования, так и для нападений на тылы 16-й армии. В нашем тылу они захватили более 400 населенных пунктов, разгромили 28 гарнизонов, 4 штаба, уничтожили более 26 тысяч солдат и офицеров и создали партизанский край площадью около 9600 квадратных километров. Операции охранных и вспомогательных частей против них пока успеха не принесли.

– Я прав, думая, что Демянский котел мы не сможем распечатать?

– Такая вероятность есть. Ни у нас, ни у наших соседей нет свободных резервов для вывода окруженных из котла. Поддерживать мы их, конечно, будем, но как долго они продержатся, неизвестно. Похоже, Сталин этому котлу придает особое значение и старается как можно быстрее разрешить с ним вопрос. В любом случае, если котел будет уничтожен, мы можем откровенно признать свое поражение в этой кампании. Тогда нам срочно надо будет решать вопрос о мирном договоре с русскими.

– Подробно рассказывая о соседях, ты вроде как специально не хочешь рассказывать о положении нашей ГА. Я не прав?

– Я просто еще не дошел до новостей с нашего фронта. Модель, или, как его назвал один твой знакомый из ОКХ, «пожарный Гитлера», своими активными действиями спас ГА «Центр». В результате его энергичных мер закрыт прорыв в нашей обороне западнее Ржева, удалось соединиться с окруженными в районе Оленино семью дивизиями и перерезаны коммуникации 39-й и 29-й армий русских. 29-я армия русских сама попала в окружение и сейчас с боями пытается пробиться к своим. Геббельс, говоря о полном разгроме русских, слегка приукрасил нашу победу. Это не совсем так. Русские, попав в окружение, продолжают сражаться и стараются прорваться через линию фронта. Чаще всего им это удается. Этого не произошло бы, если бы у наших солдат хватало боеприпасов. Тем не менее, несмотря на этот крайне важный для нас успех, положение с Ржевско-Вяземской группировкой войск очень сложное. Там идут очень тяжелые и затяжные бои. Хотя уже сейчас можно утверждать, что попытка русских окружить 9-ю и 4-ю полевые, остатки 4-й танковой армии в районе Ржев – Вязьма сорвана. Нами надежно удерживаются Вязьма и Варшавское шоссе. В ряде мест мы смогли значительно потеснить русских. Под ударами Моделя противник практически везде вынужден перейти к обороне и подтягивать резервы, но это ненадолго. Как только русские подтянут свои тылы, они вновь перейдут в наступление.

На других участках фронта нашей группы армий тоже относительное затишье. Продвижение 3-й и 4-й ударных армий русских в направлении Витебска, Демидова, Полоцка и Великих Лук остановлено. 22-я армия русских связана боями за Белый. Рокоссовский тоже приостановил свое наступление. Его войскам не хватает резервов, чтобы разгромить нас в районе Кирова – Рославля – Кричева и выйти вместе с войсками Ефимова в район Ельни. Если это случится, то минимум три наших корпуса – 43-й, 47-й армейские и 40-й механизированный – окажутся в окружении. Откуда вырваться им будет проблематично. Надеюсь, что 2-я танковая и 2-я полевая армии и дальше смогут останавливать продвижение русских, а фон Клюге сможет уговорить ОКХ и ОКВ дать разрешение на своевременный отвод войск на линию Рославль – Починок – Ельня.

– А что с Минском?

– Мы смогли на несколько десятков километров отбросить русских от Крулевщины и восстановить снабжение наших войск по железной дороге на Полоцком и Витебском направлениях. После довольно упорных боев возвращен полный контроль над Лидой, участками железной дороги Вильно – Барановичи и Гродно – Лида. Здесь русские отступили в Налибокскую пущу. На Осиповичском направлении русские десантники перешли к обороне. На остальных участках фронта идут позиционные бои. По сведениям разведки, они в населенных пунктах многие строения приспосабливают под огневые точки, строят ледяные окопы и различные заграждения. Гарнизоны усиливают танками и артиллерией.

– То есть ты хочешь сказать, что русские в Белоруссии везде переходят к обороне?

– Да. После прорыва к Докшицам, Крулевщине и Лепелю, отступления на ряде участков они везде переходят к обороне. По нашим оценкам, это связано со скорым началом распутицы, понесенными потерями и отсутствием необходимого снабжения.

– Или же русские хотят заставить нас так думать, а сами готовят новый удар. Туда перебрасывались войска из-за линии фронта?

– По нашим сведениям, там сейчас полностью сосредоточен 4-й воздушно-десантный корпус полковника Казанкина, отдельные подразделения 6-го вдк. Других частей, прибывших из-за линии фронта, не выявлено. Все остальные части – местные, сформированы из бывших военнопленных и призванных по мобилизации.

– Прости, перебью: а куда делся командир 4-го корпуса генерал Левашов?

– В ходе операции нашей диверсионной группы он то ли убит, то ли тяжело ранен, точных сведений пока нет. Казанкин был у Левашова начальником штаба, потому и возглавил корпус. 8-я и 9-я бригады этого корпуса уже под Минском переформированы в стрелковые дивизии. Общая численность войск русских под Минском оценивается в 200–250 тысяч человек, сведенных в два десятка стрелковых дивизий, усиленных трофейными танками и артиллерией. В каждой дивизии от 12 до 15 стрелковых батальонов. Количество танков и артиллерии не установлено. Русские используют в основном наше трофейное тяжелое вооружение.

– Странно, русские, имея такие силы, просто обязаны воспользоваться нашим положением и вновь ударить. Скажи, в Лидском углу русские отступили именно под нашими ударами или сами спрямили линию обороны? Какие наши части действовали там?

– В Новогрудском районе был сформирован ударный кулак из подразделений «оди» и СС, усиленных венгерской горной бригадой и несколькими бронепоездами. Они-то и смогли прорвать оборону русских и захватить город. Именно под нашими ударами русские отступили в Ивье. Правда, стоит признать, что они перед этим порядком повредили железнодорожное полотно и инфраструктуру, взорвали целый ряд мостов, над восстановлением которых сейчас трудятся рабочие команды. Аэродромная сеть тоже требует крупного ремонта. Преследовать русских не стали из-за понесенных потерь и погодных условий.

– То есть нам достались город и железнодорожная станция с полностью разрушенной инфраструктурой, на которую придется потратить кучу материалов и задействовать огромное количество людей для ее охраны?

– Можно сказать и так. Именно этим сейчас и занимаются привлеченные к операции войска.

– Боюсь, что русские нас в очередной раз обхитрили. Они спрямили свою линию обороны и заняли более выгодные позиции, прикрывшись лесами и болотами. Теперь их оттуда будет значительно сложнее выбить. Вдобавок ко всему они будут держать нас в постоянном напряжении из-за возможности вновь ударить в этом направлении. Где сейчас «мясники»?

– По имеющимся сведениям, они, как и десантники, переформированы в дивизию. Недавно получили пополнение и восстанавливаются после боев на участке Докшицы – Лепель. Дивизия состоит из трех бригад – Брестской штурмовой, Молодечненской и Заславской стрелковых. Первые две боевые, третья учебная. Части дивизии задействованы на Виленском направлении и держат оборону в районе Крево – Сморгонь – Вишнево.

– Тогда я вновь, если ты не против, побуду Кассандрой. По-моему, русские ударят на Вильно или Лепель.

– Примерно так думают и в штабе. Именно поэтому гарнизоны Вильно и Лепеля не использовались в боях, а, наоборот, усиливаются.

– Карл, у нас в Белоруссии есть еще свободные резервы?

– Практически нет, а что?

– Порекомендуй еще усилить Осиповичи, даже если для этого придется уменьшить гарнизоны Бобруйска, Барановичей и Новогрудка.

– Ты думаешь, что русские вновь ударят туда?

– Да…