Бои местного значения – день 1-й

Ну что ж, операция проходит вполне успешно. Все запланированные к захвату поселки – Иловское и Подсередное взяты. В Алексеевке пока еще идут бои с блокированными в своих казармах венграми, тем не менее можно считать город своим. Освобождены оба концлагеря для мирного населения.

Плюс под нашим контролем продовольственные склады 2-й королевской армии, расположенные в лесу северо-восточнее Алексеевки. Там нам достались значительные запасы продовольствия и боеприпасов. Пусть теперь мадьяры посидят на голодном пайке и в чистом поле.

Молодец Сафонов. Не стал дожидаться, пока сядут борта первой волны, сразу же после захвата аэродрома, где захватили свыше 40 самолетов и зенитную батарею, двинул своих ребят в Алексеевку. Потому и удалось взять венгров со «спущенными штанами». Связанные боем с ротами Сафонова, они не смогли организовать прочную оборону и ударились в панику. И это при том, что венгерский гарнизон, по данным разведки, насчитывал чуть ли не 10 тысяч человек. А у меня в первой волне лишь батальон Сафонова был. Не зря же говорят, что смелость города берет.

Да и Серега не подкачал. Оперативно развернул штаб и направил прибывшие посадочным способом подразделения для захвата рабочего поселка и станции.

Жаль, что командующего 2-й венгерской армии генерал-полковника Густава Яни и его начальника штаба генерал-майора Ковача захватить в плен не удалось. Кто же знал, что они на совещание в штаб 6-й полевой армии в Острогожск уедут и не вернутся назад. Ну да ничего страшного, нам сотрудников его штаба вполне хватило. Хоть и немного их в живых осталось. Политруки за две недели подготовки к высадке постарались – мотивировали бойцов не брать пленных. И было за что. Слишком кровавый след тянулся за мадьярами на оккупированной терри – тории.

В мое время советская политкорректность не любила вспоминать об этом, чтобы не очернять «братский» народ. Сколько помню, всегда акцент в советской исторической литературе делался на «гитлеровцах» и «немецко-фашистских захватчиках», под которыми понимались прежде всего немцы. А прочие венгры, румыны, болгары, финны, итальянцы шли за ними через запятую, мол, как подневольные. Хотя чинили зверства не хуже, а порой и хлеще фрицев. А про тех же французов, голландцев, добровольно воевавших на Восточном фронте, вообще предпочитали не говорить.

Венгрия была на подхвате у рейха еще до официального начала Второй мировой, и оттянулись венгры тогда вволю…

В марте 1939 года Венгрия оккупировала Карпатскую Рутению, уничтожив республику Карпатская Украина, а там уже полыхнула Словацко-Венгерская война, и Венгрия получила Восточную Словакию, ну а потом пришла пора полакомиться Румынской Трансильванией, где после аннексии начались погромы и этнические чистки.

Когда в 1941 году Гитлер напал на Югославию, Венгрия радостно присоединилась к немецким войскам и послала против Югославии свою Третью армию. Венгры оккупировали Воеводину. А за верность идеалам рейха Венгрия получила югославские Баранью, Бачку, Медимурье и Прекмурье.

Кстати, казусом белли для официального объявления войны СССР стала для венгров бомбардировка тремя румынскими самолетами «PZL Р-37В» «Los», венгерского города Кошице, но так как на самолетах не было опознавательных знаков, их официально признали советскими.

Уже в первый месяц войны Венгрия отправила на Восточный фронт подвижный корпус общей численностью более 40 000 человек. В ходе боев с советскими войсками корпус потерял 26 000 человек, 90 % своих танков и более 1000 единиц автотранспорта и 6 декабря 1941 года вернулся в Будапешт. Однако Германия требовала от союзников все новых усилий, и Венгрия отправила на Восточный фронт 2-ю венгерскую армию. К середине 1942 года в соединения и части венгерской армии набирались уже не только венгры, но и румыны из Трансильвании, словаки из Южной Словакии, украинцы из Прикарпатской Украины и сербы из Воеводины.

О том, что творили гонведы-захватчики, отдельная тема. Все перечислить сложно – не зря людская молва говорит, что венгры были хуже немцев. Вот только пара задокументированных их преступлений.

Показания крестьянина Антона Ивановича Крутухина, проживавшего в Севском районе Брянской области, написанные им от руки: «Фашистские сообщники мадьяры вступили в нашу деревню Светлово 9/V-42. Все жители нашей деревни спрятались от такой своры, и они в знак того, что жители стали прятаться от них, а те, которые не сумели спрятаться, они их порасстреляли и изнасильничали несколько наших женщин.

Я сам старик 1875 г. рождения был также вынужден спрятаться в погреб. По всей деревне в ней шла стрельба, горели постройки, а мадьярские солдаты грабили наши вещи, угоняя коров, телят».

Из показаний колхозницы колхоза «4-й Большевистский сев» Варвары Федоровны Мазерковой:

«Когда увидели мужчин нашей деревни, то они сказали, что это партизаны. И этого же числа, т. е. 20/V-42 схватили моего мужа Мазеркова Сидора Борисовича рождения 1862 года и сына моего Мазеркова Алексея Сидоровича, год рождения 1927-й и делали пытки, и после этих мучений они связали руки и сбросили в яму, затем зажгли солому и сожгли людей заживо в картофельной яме. В этот же день они не только моего мужа и сына, они 67 мужчин также сожгли».

В июне-июле 1942 года части 102-й и 108-й венгерских дивизий совместно с немецкими частями принимали участие в проведении карательной операции против брянских партизан под кодовым названием «Vogelsang». В ходе операции в лесах между Рославлем и Брянском карателями было убито 1193 партизана, 1400 ранено, 498 захвачено в плен, выселен 12 531 житель. Помимо этого, 2249 мужчин в возрасте от 16 до 50 лет были арестованы.

Для уничтожения партизан к северу от реки Навли с 16 по 30 сентября было проведено две операции «Dreieck» («Треугольник») и «Viereck» («Четырехугольник»). В немецком донесении сообщалось о 2244 убитых и взятых в плен партизанах. В этих операциях участвовала 108-я венгерская дивизия.

Венгерские подразделения 102-й и 108-й дивизий принимали участие и в карательной операции против партизан «Zigeunerbaron» («Цыганский барон») в районах нынешних Брянской и Курской областей. В ходе этой операции карателями было уничтожено 207 партизанских лагерей, 1584 партизана было убито и 1558 взято в плен, выселено 15 812 человек, более 2400 человек были привлечены к суду, что повлекло за собой карательные меры.

Сволочи и садисты – вот им имя. Не зря у Гашека в книге «Похождения бравого солдата Швейка» сказано:

– Короче говоря, мадьяры – шваль, – закончил старый сапер Водичка свое повествование, на что Швейк заметил:

– Иной мадьяр не виноват в том, что он мадьяр.

– Как это не виноват? – загорячился Водичка. – Каждый из них виноват – сказанул тоже!

Обо всех известных злодеяниях гонведов мои политработники постарались донести до бойцов. Итог был очевиден – минимум пленных и только тех, кто представлял интерес для разведки или НКВД.

Свой КП я разместил в Крестовоздвиженском храме, в самом сердце городка. Запасные КП были тоже в храмах – Дмитрия, Ростовского чудотворца и Александра Невского. В храме Святой троицы разместили госпиталь. Каменные здания сразу же стали превращать в опорные пункты и огневые точки. Все танки и бронемашины, что удалось захватить на ремонтной базе венгров, пошли в дело. Из тех, что были на ходу, сформировали танковую роту, остальные растащили на перекрестки и к мостам через городок реку Тихая Сосна. Пусть в большинстве своем это были порядком устаревшие бронемашины «Csaba», итальянские легкие танки «Toldi» и танкетки «Fiat-Ansaldo» CV 3/35, а также несколько наших трофейных танков свою роль в обороне городка должны были сыграть.

Первыми на нашу высадку, как и ожидалось, отреагировал 88-й пехотный полк вермахта, стоявший по соседству в Верхней. Ольшевке – выслал моторазведку, и мадьяры, видно, замерзшие сидеть в снегах, атаковали село Иловка. Зря они это сделали. На высотах около села мы захватили орудия зенитного дивизиона венгров, которые прекрасно отработали по наступающим.

Через два часа подтянулись основные силы немецкого полка, точнее, его остатки. Не зря же все дни подготовки десанта на его расположение сыпались бомбы. Правда, пехоту усилили танками. Трижды в этот день немцы атаковали позиции моих штурмовиков.

Отбились…

Из воспоминаний старшины Кармазина Ю. М. (альт. ист.)

…После высадки нам участок обороны выделили в нескольких километрах от Алексеевки. Место удобное досталось – пара высоток, ложбинка, дорога на большом участке просматривается, окопы и противотанковый ров опять-таки от летних боев остались. Нам их только от снега очистить да местами подправить оставалось. А тут еще счастье в виде тяжелого танка подвалило.

Из захваченных на немецкой ремонтной базе танков удалось сформировать танковую роту. Она сразу же была пущена в дело – направлена прикрывать самое танкоопасное направление – западное.

Во время совершения марша от основной колонны отстал один из танков «КВ». Он вышел из строя – прекратилась подача горючего. Машина заглохла на дороге совсем рядом с позициями, на которых закреплялся наш батальон.

По просьбе комбата комбриг разрешил оставить неисправную машину при батальоне в качестве бота.

Танкисты – парни задорные, с поломкой своей машины не примирились и сразу же занялись ремонтом. На ремонтную базу смотались, запчасти нашли и своими силами устранили неисправность. Заняв удобную позицию в лощине, склоны которой укрывали боевую машину, экипаж «КВ» изготовился к бою. Рядом с ним расположились и бойцы нашего батальона.

Вскоре на дороге из-за березовой рощи показались две немецкие колесные тяжелые бронемашины – «Achtrad». Наши танкисты, опередив врага, открыли огонь, одна из бронемашин была подбита, другая поспешно ретировалась.

Практически сразу же за бронемашинами на дороге с юго-запада, со стороны леса показалась колонна танков – 15 легких «Праг». Следом за ними следовала еще одна колонна в количестве 20 единиц средних «четверок».

Подпустив первую колонну танков противника на расстояние 500–600 метров, экипаж «КВ» открыл огонь. Прямой наводкой им было уничтожено 4 легких танка. Боевой порядок немецких танкистов мгновенно сломался. Они открыли ответный огонь из своих пушек и пулеметов. Экипажи подбитых немецких танков пытались атаковать позиции наших танкистов. Но куда там! Мы до этого момента старались свое присутствие не афишировать – ждали, когда они к нам приблизятся, чтобы ударить наверняка. Никому не дали живым уйти. На поле боя царил настоящий хаос: гремели танковые орудия и пулеметы, рвались снаряды в горящих танках, рычали моторы, скрежетали металлические траки, столбами взвивались снежная пыль и дым…

Оставшиеся танки противника, обстреливая наши позиции, откатились обратно к лесу.

Через полтора часа 30 немецких танков развернутым строем вновь атаковали нас. Героический экипаж поджег еще 6 средних танков врага. 3 машины из противотанковых ружей подбили мы. Чем заставили противника вторично возвращаться назад.

Еще через 2 часа враг, получив подкрепления, предпринял третью атаку. Она была куда как лучше организована. Танки сопровождал огонь нескольких артиллерийских орудий, 6 бронемашин и цепи пехоты.

Постоянно меняя позиции, укрываясь в лощине, наши танкисты дрались до последнего снаряда. Они смогли уничтожить еще 6 вражеских средних танка, 2 бронемашины и 8 автомашин с вражескими солдатами, двигавшимися по дороге.

Мы чем могли, тем и помогали танкистам отражать атаку врага. Огнем своих пулеметов, «АГС» и минометов заставили залечь пехоту. 9 танков и 4 бронемашины были подбиты нами из противотанковых ружей и «РПГ».

Два наших расчета «ПТРД» располагались на небольшой высотке чуть в стороне от нас. Так вот они за этот бой сожгли 3 легких и 4 средних танка, положили у своей высотки до взвода пехоты. Жаль только, что парни погибли в том бою, но не отступили и сдержали врага.

Получив, что называется, «по морде», немцы отказались от атаки и вновь отступили. В течение дня только у наших позиций противник потерял 13 легких и 18 средних танков, 7 бронемашин. Все поле перед нашими позициями было заставлено подбитыми машинами противника. Тут и там валялись трупы врага. Досталось и нам. Батальон в тот день потерял только убитыми 50 человек.

К этому времени наш «КВ» полностью «обездвижел»: многочисленные попадания сделали-таки свое дело, да и снаряды в машине закончились. Сделав последний выстрел, танкисты стали «эвакуироваться» через нижний люк. Выбраться наружу удалось троим: сержанту – командиру танка, ефрейтору – наводчику орудия и технику-лейтенанту, который помогал ремонтировать танк. Остальные члены экипажа погибли.

Пользуясь наступившей темнотой, танкисты, сняв с машины пулеметы, присоединились к нашей роте. Мы по-братски разделили с ними свой ужин…

* * *

Отбили мы и атаку со стороны леса. Вообще это была полная дурь – наступать по глубокому снегу через лес на позиции моих егерей и снайперов. Понятно, что хотели отбить склады, но ведь и думать надо своей головой! Раз не вернулась разведка – зачем же посылать стрелковые роты без поддержки бронетехники и артиллерии в лес? Только на убой обороняющимся! Что мы и сделали – помножили на ноль.

Тем не менее мы понесли серьезные потери. С учетом тех, кто погиб от зенитного огня в воздухе и при аварийной посадке планеров, бригада потеряла почти треть личного состава. Так что о броске на Круглое пришлось забыть, удержать бы захваченное.

По рации удалось договориться с Большой землей о нанесении бомбового удара по позициям врага. Дважды «сталинские соколы» по данным авианаводчиков огненным валом прошлись над позициями противника. Заставили его отступить еще дальше. Главное, что от наших асов досталось подразделениям 26-й пехотной дивизии немцев, расположенных в поселках Татарино и Карпенково. Им до Алесеевки всего около 40 км ходу, а так, глядишь, на сутки задержатся.