Утро добрым не бывает. По определению. С первыми лучами солнца дежурный по лагерю меня растолкал и разогнал все мои тайные желания. Я такой классный сон смотрел, с красотками и кабаком! Ну да ладно, ему простительно. Служба – она, знаете, требует. Тем более что я сам приказал это сделать. Вот ведь жизнь – одни спят как сурки, другие их должны проверять. Это я о проверке постов ночью. Спят на посту! Нет чтобы бдить, как положено по Уставу. Что за люди? Вырвались на свободу и тут же забыли об опасности и смерти, необходимости нести дежурство и охраняться от врага. Зла не хватает. Чуть не сорвался с рукоприкладством. Вот и доверяй им свою жизнь и свободу. Пришлось менять и наказывать других дежурством, а этих сажать под арест для дальнейшего разбирательства и суда.

Вместе со мной проснулись егеря, снайперы, радисты и разведчики. Сегодня им предстоит поработать. Остающиеся в лагере бойцы тоже без дела не останутся. Солдат без дела есть не что иное, как ходячее ЧП. Ерофееву поставлена задача развлечь личный состав занятиями по самое не хочу. Надо наработать практику действий штурмовых групп, взаимодействие с техникой, опять же продолжить изучение и обслуживание оружия. Так что гонять и гонять личный состав еще долго придется. Вот пусть командиры подразделений и начинают. Заодно на бойцов еще раз посмотрят, кто что может и где его лучше использовать. Особое внимание они должны уделить выявлению всех, кто знает немецкий или польский языки. А то всего пара человек говорящих на немецком языке на почти сотню молчаливых и хмурых парней маловато для моей задумки по рейду. Зря я, что ли, столько времени угробил на изучение карты и отметок на ней?! Ладно, это до вечера потерпит, а пока в путь, в путь, кончен день забав. Так, по-моему, в известной песенке поется. Пора провести ревизию в своих закромах.

К почтовому ящику пришлось идти в обход, стараясь не светиться перед секретами врага. К заветному дереву пошел один, и там меня ждал сюрприз. Мои парни были живы и здоровы, ждали меня на базе. Об этом говорила банка тушенки, вся из себя в солидоле, одиноко разместившаяся в дупле. Надо двигать туда, и как можно быстрее, но сначала посмотрим на хутор. Все равно по пути.

С НП, облюбованного еще в прошлый раз, открывался неплохой вид на лесной хуторок. Там было на что посмотреть. Он практически не изменился. Правда, добавилось несколько стальных гробов на гусеничном ходу. Да серьезный народ в фельдграу и с пулеметами занял пару ключевых точек, откуда можно отлично прочесать стальной метлой все подходы, как к самому хутору, так и дорогу к нему. Еще эти веселые парни установили шлагбаум и, набив мешки песком или землей, уложили их в виде укреплений на въезде и рядом с болотом, а вот другими инженерными работами явно побрезговали. Не заметили мы никаких иных заграждений. Даже колючей проволоки не натянули, что тут говорить об окопах и дзотах. Не было их, или они размещены непосредственно на хуторе, да так, что мы их и не увидели. Как ни старались. А вот «секретов» было целых три, и все со стороны леса. Да не простых на пару человек. Сидели по пятеро со «швейной машинкой» в виде пулемета. Это что такое получается? Тут что, все медом намазано? Да так, что немцы его решили усиленно охранять, словно стратегический объект. Сразу шесть пулеметов в охранении. Три в лесу, один на болоте, один на въезде и еще один на крыше сарая, смотрит в сторону болота. Еще пара должна быть на броневиках. Да и вообще немцев тут больше оказалось, чем вчера насчитали. Радиомашина была одна. Стояла несколько в стороне от построек. Броневики и грузовики, выстроившись в ряд перед часовым, стояли у хозпостроек. Один из броневиков, похоже, в модификации машины связи. Антенн на нем слишком много торчит. Возле «радиолы» прохаживался еще один часовой, третий стоял возле хозяйского дома. Кухни, как и праздношатающегося народа, видно не было. Все было тихо и спокойно. Только часовые, пулеметчики и тишина. Куда же они всех остальных подевали? Тут, по моим подсчетам, человек семьдесят быть должно, а видели мы всего около двадцати. На свои вопросы я ответы так и не нашел. Пришлось оставить их решение разведчикам. Первый итог наблюдения – откровенно радовал. Очень богатый двор гостинцев, сразу все не унести. Вот только с кондачка его не взять. Надо подумать и посмотреть, и чем дольше, тем лучше. Оставив разведчиков следить за объектом, мы направились дальше.

Лесоразработки шли полным ходом. Все было, как и рассказывали парни. Пленные усердно валили лес, а немцы делали вид, что их охраняют. Лагерь приобрел жилой вид. Кроме палаток для охраны, появилось несколько навесов для пленных. Тут же неподалеку находилась коновязь. Была расчищена площадка для построения. Активно строилась наблюдательная вышка. Неподалеку от палаток охраны трещал генератор. Работала полевая кухня. Наша, трофейная, еще не перекрашенная. Возле нее активно копошилась пара пленных в белых передниках. Еще несколько человек работали рядом, устанавливая навес и сколачивая столы из досок. Белели свежими досками несколько нужников, отдельно для пленных и для немцев. Пленные, по несколько человек, честно и упорно, без понукания, вкалывали на «Великую Германию», валя лес. Немцы, позевывая, в расстегнутых мундирах и без оружия ходили у палаток и неподалеку от импровизированного склада готовой продукции, куда пароконные повозки подвозили готовые стволы деревьев. Солдаты были в основном старших возрастов. Охрана осуществлялась парным патрулем с винтовками на плечах, для порядка прохаживавшимся вдоль вырубки. Был часовой и у палатки, над которой была растянута антенна. Еще один одинокий часовой бдил у шлагбаума и, насколько я понял, больше смотрел на дорогу, чем на пленных. Короче, охрана чисто номинальная и больше всего занята охраной самих себя.

За все время наблюдения ни один из пленных никуда не рванул. Все работали под руководством бригадиров. Отличить их от других можно было по белым повязкам на левом рукаве. Ни обычных для таких работ криков, песен или мата слышно не было. Словно и не русские тут впахивали. Все делалось вполголоса и настолько тихо, что понять, о чем идет разговор, было не разобрать. В бинокль рассматривая пленных, я так и не понял, кого тут собрали. Народ тут разнокалиберный, но деловой и активный. В основном это были представители славян, хотя попадались кавказцы и азиаты. Вид у всех был здоровый, не отощавший. Раненых не видно. Все коротко стриженные. Форма на них в основном стиранная не раз красноармейская, но опрятная и без больших заплаток. Из головных уборов пилотки, фуражки, гражданские кепки. Почти все обуты в ботинки. Сапоги только на бригадирах. На них же и польские мундиры без знаков различия. Угрюмых, забитых, злых или веселых лиц не видно. Сосредоточенные, задумчивые, уставшие – проще говоря, обычные лица людей, делающих свое дело. Инструмент содержат в исправном состоянии. Даже специальный человек имеется для его правки и заточки – под навесом сидит.

Понаблюдав за лагерем несколько часов, я так и не пришел к однозначному выводу. Кто же тут собрался? Не верю, что простые пленные. В свое время насмотрелся на фотографиях на то, как их содержали и охраняли, а тут даже колючку не натянули. Хоть и глубокий тыл, но все же. Слишком свободно пленные себя чувствуют. Ходят где хотят, свободно общаются друг с другом. Часовые им в этом не мешают. Вообще они больше похожи на рабочую команду, куда народ собирается добровольно. Получается, здесь собрались большие любители западных ценностей и дармовой закуски за рабскую покорность. Кому как, а я оставлять такое безобразие не собирался. Народ на фронте кровь проливает за Родину, а эти тут на врага трудятся. Когда наши их из плена освободят, эти будут себя в грудь бить, говорить, что они узники фашизма и так далее и тому подобное. Приходилось мне в свое время встречать таких «узников», получающих пенсии из Германии за службу в вермахте и бьющих себя в грудь при каждом удобном случае. Со мной такой фокус не пройдет. Нечего пятую колонну в стране оставлять, и сожалеть не буду, и спать по ночам буду хорошо. Лесу они тут много наворочали. Ударно, по-стахановски, работают. Вот и мы поработаем. Сожжем склад, к чертям собачьим, да этих пентюхов к стеночке прижмем. Нечего им Родиной торговать, на врага работать. Черт с ним, что придется шуметь, зато все получат по заслугам. Ну а если кто на нашей стороне спросит, почему я так поступил, отвечу. Зря я, что ли, действующий здесь Уголовный кодекс штудировал. Все в рамках действующего законодательства.

В 10.05 27 июня по «Бодо» состоялись переговоры генерала армии Жукова с начальником штаба Западного фронта генералом Климовских. Заслушав доклад генерала, Жуков передал ему следующий приказ Ставки:

«Первое. Срочно разыскать все части, связаться с командирами и объяснить им обстановку, положение противника и положение своих частей, особо детально обрисовать места, куда проскочили передовые мехчасти врага. Указать, где остались наши базы горючего, огнеприпасов и продфуража, чтобы с этих баз части снабдили себя всем необходимым для боя. Поставить частям задачу вести бои или сосредоточиваться в лесных районах, в последнем случае – по каким дорогам и в какой группировке.

Второе. Выяснить, каким частям нужно подать горючее и боеприпасы самолетами, чтобы не бросать дорогостоящую технику, особенно тяжелые танки и тяжелую артиллерию.

Третье. Оставшиеся войска выводить в трех направлениях:

– через Докшицы и Полоцк, собирая их за Лепельским и Полоцким УРами;

– направление Минск, собирать части за Минским УРом;

– третье направление – глусские леса и на Бобруйск.

Четвертое. Иметь в виду, что первый механизированный эшелон противника очень далеко оторвался от своей пехоты, в этом сейчас слабость противника, как оторвавшегося эшелона, так и самой пехоты, двигающейся без танков. Если только подчиненные вам командиры смогут взять в руки части, особенно танковые, можно нанести уничтожающий удар и для разгрома первого эшелона, и для разгрома пехоты, двигающейся без танков. Если удастся, организуйте сначала мощный удар по тылу первого мехэшелона противника, двигающегося на Минск и на Бобруйск, после чего можно с успехом повернуть против пехоты.

Такое смелое действие принесло бы славу войскам Западного округа. Особенно большой успех получится, если сумеете организовать ночное нападение на мехчасти.

Пятое. Конницу отвести в пинские леса и, опираясь на Пинск, Лунинец, развернуть самые смелые и широкие нападения на тылы частей и сами части противника. Отдельные мелкие группы конницы под водительством преданных и храбрых средних командиров расставьте на всех дорогах».

Все, что необходимо, мы тут изучили, можно и дальше в путь. День и так к обеду приблизился. Оставив пару человек продолжать наблюдение за лагерем, мы отправились дальше. Напрямки тут пара километров до базы будет, но эти «вредители» нам всю обедню испортили. Обходить придется далеко, но что поделать. Одинцов с Максимовым тут в свое время все облазили так, что обходную дорогу вокруг лесоразработок и хутора вполне покажут. Круг получится приличный – почти с десяток лишних километров. Через болото быстрее, но так надежнее, заодно местность проверим. Для бешеной собаки и русского спецназа сто верст не много, а на раз плюнуть. Часа за три до базы доберемся, там и пообедаем, а к ночи назад в лагерь вернемся.