В новеньком, хорошо подогнанном обмундировании с двумя шпалами в петлицах, я в сопровождении дежурного по Управлению шел под высокими сводами длинного коридора самого «высокого» здания в мире. Темным серебром в свете электрических лампочек отсвечивали металлизированные нити нарукавных эмблем овала и меча. Ковровая дорожка глушили наши шаги. Через несколько минут мне предстояла встреча с самым известным человеком в пенсне. Генеральным комиссаром Государственной безопасности Лаврентием Павловичем Берия. Кто-то в моем времени со страниц книг и журналов, голубых экранов телевизоров называл его «кровавым палачом» и т. д. и т. п. Кто— то хвалил, захлебываясь в своем красноречии. Для меня он сейчас был Командиром. Нормальным и адекватным руководителем, эффективным менеджером. От решения, которого зависели тысячи жизней, в том числе и моя. В своем трофейном генеральском кожаном портфеле я нес Наркому свои предложения по нашим действиям в тылу врага, организации и подготовки штурмовых подразделений в частях НКВД. Какое решение будет принято по окончанию этой встречи я не знал. Несмотря на то, что наша деятельность в немецком тылу была признана эффективной, не знали его и наше непосредственное командование — командир 2 бригады войск Особой группы НКВД майор Сергей Вячеславович Иванов и сам руководитель Особой группы при Наркоме старший майор ГБ Судоплатов.
Две недели прошло с тех пор, как наш эшелон разгрузился на жд. площадке в ближнем Подмосковье рядом с аэродромом авиагруппы Паршина, ставшей местом дислокации подразделений моего батальона. Четырнадцать тяжелых, на грани нервного срыва истощения долгих дней. Слишком много надо было сделать. Требовалось провести переформирование батальона и других подразделений, решить накопившиеся организационные и кадровые вопросы, организовать учебный процесс, выбить необходимые материальные ресурсы. Я даже в душе пожалел, что через линию фронта перешли. Оставались бы на той стороне, забот было бы меньше.
Мы прибыли не на пустое место. Личным составом авиагруппы и прибывшими ранее бойцами были заранее подготовлены площадки под технику и зенитные орудия, склады ГСМ, спортивный городок и штурмовая полоса, отрыты землянки для личного состава и служб батальона. Паршин молодец не зря носит свои шпалы, все мои записи реализовал как надо.
Штаб и командование батальона под руководством Сереги Акимова, при непосредственном вмешательстве начальника отдела боевой подготовки ГУ МПВО НКВД СССР полковника Ивана Михайловича Третьякова (16 августа он был назначен заместителем Начальника Штаба Особой группы при Наркоме) и начальника штаба Особой группы полковника Орлова сделал многое. Но, тем не менее, оставалась куча нерешенных проблем требовавших моего срочного вмешательства и внимания. Чем мне и пришлось заниматься. Разрываясь между кадровиками, оперативниками и особистами присланными из Москвы, личным составом и командованием. Одной писчей бумаги извели грузовик, пока все решили и согласовали. А согласовывать пришлось очень много. Одно согласование штата чего стоил. До выхода за линию фронта все подразделения существовали по временным штатам. В принципе, формируя подразделения, я старался не сильно отступать от действовавшего штата стрелкового батальона 04/401 от 5 апреля 1941 года. Так личный состав был сведен в 5 рот (штурмовую — панцерную, пулеметную, минометную роту (с 82 и 120 мм. минометами), две штурмовых — стрелковых, несколько отдельных взводов (автомобильного, связи, разведки, снайперского, егерского и тыла) и артиллерийскую батарею 76 и 45 мм. орудий. От стандартных стрелковых подразделений этого времени они отличались большим наличием автоматического оружия, тяжелого вооружения и техники. В принципе у кадровиков к стрелковым подразделениям вопросов особо не было.
Но у нас кроме пехоты у нас были еще отдельные подразделения танкистов, артиллеристов и летунов. Вот по ним разговор был особый. Авиагруппа Паршина, состоявшая из 5 эскадрилий и служб обеспечения, фактически была смешанным авиаполком и содержалась именно по такому штату. Бронегруппа тот же танковый батальон, но имевший в своем распоряжении зенитный, противотанковый и артиллерийский дивизионы, мотострелковый батальон, отдельную ремонтную роту. Вся проблема была в том, что все эти подразделения не были предусмотрены никакими штатами НКВД. Вот и пришлось по ходу пьесы доказывать, согласовывать, убеждать и уточнять все это вместе с кадровиками.
Была и еще одна сложность. Подразделения и штаб бригады расположены на стрельбище ОСОАВИАХИМа в Мытищах и часто мотаться туда от нас было достаточно сложно.
Да и всем, кто был в командной линейке батальона, приходилось несладко. Для всех нашлось дело, поэтому никто не сидел просто так. Особенно доставалось Горохову, официально ставшему моим замом по хозяйственному обеспечению и получившему в петлицы кубики техника — интенданта 2 ранга вместе с должностью. Ему пришлось мотаться по складам и выбивать все, что нам было положено. Может быть «выбивать» и неправильное слово, нам вроде везде по указанию Наркома шли на встречу выполняя наши заявке, но поверьте по одной и той же накладной можно получить разное качество, а нам требовалось только лучшее. Хорошо, что Серега все захваченные нами автомашины вывез, а то бы совсем хана была. Ничего не успели бы сделать и получить. Спал бы личный состав на голых нарах, в холодных землянках и ел бы одни концентраты, а так бойцы спали в комфортных (почти домашних) условиях на белых простынях, постоянно меняли белье и ели горячую пищу. Хоть нам и пришлось слегка уменьшить трофейные запасы…
Только с наступлением ночи удавалось слегка расслабиться и посидеть за «рюмкой» чая и поговорить за жизнь и обмыть новые спецзвания, да и награды тоже. Почти весь комсостав получил очередные звания. Николай Козлов стал младшим лейтенантом ГБ и теперь носил три кубика в петлице. Несмотря на такой карьерный рост, остался простым и отзывчивым парнем. Политрук Григорьев (стал моим замом по политчасти) и Серега Акимов (стал моим чистым замом) — получили по шпале в петлицу. Так их отметили за прорыв у Паричей. Петрищев вставил кубик в петлицу и возглавил комендантский взвод. Все снайпера стали старшинами. Сержанты «старой и новой гвардии» поменяли свои треугольники на лейтенантские кубики и стали командирами взводов и рот. Рядовые добавили в петлицы геометрии — кто один, а кто и три треугольника заняв места командиров отделений и старшин. Пролился на нас и наградной дождь. На общем построении батальона бойцам «старой гвардии» были вручены награды, заработанные еще до войны. Остальным (по секрету) обещали вручить награды несколько позже. Так что все ходили радостные как новогодние елки.
О вызове к Наркому я даже и не думал. Мало ли у него таких комбатов как я, а тут вчера вечером пришел приказ о прибытии к Наркому с докладом о действиях батальона в тылу врага. Хорошо еще, что нами был своевременно подготовлен доклад на эту тему, а то неудобно бы получилось. Кроме всего прочего я нес свои предложения по целому ряду вопросов. Надеюсь, мне удастся их показать Наркому.
* * *
После ухода Седова в кабинет заглянул секретарь. Выдав несколько распоряжений Берия отпустил его и оставшись один задумался.
Седов в очередной раз смог его приятно удивить. Старший лейтенант Гос. Безопасности оказался умнее, чем казалось раньше. Молод, расчетлив, предан, хороший организатор, в меру горяч, умеет держать себя в трудной обстановке и в разговоре с руководством. Грамотный в военном отношении. Не военный гений, но, тем не менее, очень крепкий и верный командир соответствующий своей должности. Можно продвигать по службе дальше, но пока об этом рано говорить. Все же большинство командиров оперативных частей НКВД знают друг друга по совместной службе достаточно давно, приход со стороны в их число нового человека и его быстрый рост может вызвать определенное отторжение, зависть и трение между ними. Сейчас этого допускать нельзя. Требуется бить врага и не допускать размолвки между своими. Пусть Седов растет естественным путем. Он и так сделал большой скачок. Еще два месяца назад был всего лишь командиром взвода в линейном полку РККА, а теперь комбат НКВД и на его петлицах сияют две шпалы. Из армейского лейтенанта вырос до армейского майора. Начальники областных Управлений НКВД с такими долгие годы ходят и радуются. А тут сразу такой рост, но по заслугам. Некоторые предлагали Седову сразу третью шпалу повесить и назначить командиром вновь формируемого стрелкового полка, но после размышлений Берия отказался от этого. Рано еще. Седова в войсках знают как удачливого командира рейдового подразделения. Диверсанта. Теперь пусть узнают как командира линейной части, обзаведется знакомствами, создаст свою команду, а мы его поддержим. Посмотрим, как парень справится с должностью комбата и проведет подготовку личного состава. Если все будет хорошо, позже назначим командиром моторизованного штурмового полка. А если не справится, то переведем в аппарат Наркомата или найдем иную должность. Тем более что на парня подготовлено представление на 2-ю Звезду Героя.
Кадровикам дана команда приготовить к подписи все нереализованные представления о награждении на бойцов и командиров батальона. Седов неделю назад сдал еще целую пачку представлений, в том числе и на погибших. Скупердяйничать и тянуть с ними не будем и все поддержим. Армейским командованием после боев в районе Слуцка, Бобруйска и Могилева оперативно подготовлено награждение отличившихся бойцов и командиров. 16 августа об этом состоялся Указ, где для бойцов НКВД места не нашлось. Вроде, они как бы и не причем. Так дело не пойдет. В ближайшие дни надо решить вопрос со Сталиным о награждении наших товарищей. Чтобы не везти всех награжденных в Москву, нужно уговорить Калинина, провести награждение медалями красноармейцев непосредственно в части и самому там присутствовать. Помочь так сказать во вручении. А вот награды комсоставу и ордена бойцам обязательно будем вручить в Кремле в присутствии Сталина и членов Ставки. Это будет удар по некоторым особо «говорливым товарищам» в Политбюро и армии, покажет роль органов НКВД в войне. Возможно, стоит организовать встречу награжденных с Кобой, чтобы он узнал правду из уст непосредственных участников событий. Седов вполне к этому готов. Правду рубит почем зря, в выражениях не стесняется, используя «соленые» словечки. Потом можно будет сделать для своих награжденных отдельный прием здесь в наркомате. Главное что Седов, остальные командиры и бойцы будут знать, кто это все обеспечил. Верность людей не надо покупать, лучше заслужить делами. Забота о личном составе тут не на последнем месте. Предложения Седова можно реализовать, есть в них рациональное зерно, как в организационном, так и военном плане.
В принципе там ничего сложного и невыполнимого нет. Внести изменения в военную форму для сотрудников НКВД можно своим приказом. Там-то изменений не так много — налокотники и наколенники, разгрузочные жилеты, рейдовые рюкзаки, маскировочные костюмы для снайперов и егерей, берет вместо пилотки и фуражки, стальные кирасы для штурмовых подразделений по образцам, имеющимся в батальоне. Предусмотреть предметы женского туалета. Женщин все больше поступает в войска, а носить им приходится физиологически не подходящее мужское нижнее белье. Что не хорошо, бабам же рожать еще. Больших денежных вложений это не потребует, а пользы будет много. Изменения в войска пойдут по мере формирования и подготовки частей, развертывания производства. Заказы разместим на предприятиях ГУЛАГа и Наркомата. То же самое можно сделать и по оружию. Там же где развернуто производство глушителей БраМИТ, начнем выпуск глушителей по образцам Седова.
Вообще было бы неплохо убрать женщин вообще с передовой, но с этим будет ой как не просто. Сами женщины будут против. Для них сострадание к боли других, самопожертвование и подвиг не пустой звук. Кроме того в войсках не хватает медперсонала, снайперов, связистов, переводчиков, зенитчиков и именно эту нишу сейчас занимают женщины. А мы пользуемся ими, не обращая внимания на их физиологические и гигиенические трудности. Вот и надо хотя бы немного облегчить им жизнь, введя специальное нижнее белье. Разработать модели будет не сложно. В лагерях найдутся необходимые специалисты и медики и портные. Главным условием должно быть удобство для женщины.
Сложнее будет реализовать предложение по денежному поощрению тех, кто организовал сбор брошенного оружия, вооружения, имущества и техники, эвакуацию поврежденного и неисправного вооружения, уничтожил самолет противника, подбил вражеский танк или бронетранспортер, вынес раненого с поля боя. Материально заинтересовать бойца действительно надо. А то вон на фотографиях Седова немецкие склады забиты нашей трофейной техникой и вооружением. На трофейных снимках немцы позируют с нашим оружием в руках. Получается, что враг бьет нас нашим же оружием и боеприпасами. Батальон Седова и сформированные им подразделения во время рейда в основном пополнялся тоже именно за счет наших трофеев и брошенного оружия. Народ и страна тратили огромные средства на вооружении армии не для того чтобы оно доставалось врагу и чтобы оно стреляло по нашим же бойцам. Так что надо поощрять тех, кто собирает брошенное. Награждать медалями, да и деньгами тоже. Небольшие суммы, выплаченные бойцам и командирам, для страны выльются в десятки миллионов сэкономленных рублей. Одновременно с этим нужно будет усилить требования к тем, кто теряет и разбазаривает вверенное имущество. Ладно, если оружие потеряно в бою и не нет возможности его вернуть, но в остальных случаях обязательно проводить проверки и в случаи, если оставлено по халатности, разгильдяйстве, безалаберности, трусости возбуждать в отношении виновных уголовные дела. Таких судить по всей строгости социалистической законности и направлять в штрафные роты. Командный состав разжаловать в рядовые и пусть в боях докажут свое право на жизнь. Да и вообще надо туда направлять всех, в том числе и из тыла, кто осужден за преступления экономической направленности. Пусть на своей шкуре испытают как оно на фронте. Контроль за использованием денежных средств в целях поощрения личного состава надо будет возложить на наших сотрудников и финансистов.
Седова за линии фронта пускать нельзя. Для него война будет идти пока здесь. Пусть свой опыт передает. Учить других кому то надо.
Жаль, что создать Центр спецопераций сразу не получится. В Политбюро многие будут против. Этим может быть нарушен баланс сил и так уже некоторые косятся из-за создания. Но выход есть. Не афишируя лишний раз, что есть специальные подразделения, подготовленные для боев в городе, захвате и удержании стратегических объектов, готовить их на базе батальона Седова. Его программа подготовки, достаточно неплохо зарекомендовала себя в боях за Брест и потом в рейде по немецким тылам. По словам старшего лейтенанта за три-четыре месяца интенсивного обучения старослужащих командиров и красноармейцев вполне можно подготовить штурмовые подразделения. Если он за менее чем месяц смог это сделать в Бресте, то сейчас на базе его батальоне вполне можно обучить несколько тысяч человек. Инструкторами выступят бойцы его бывшего взвода прошедшие с ним бои в Бресте и остальные натасканные уже в ходе рейда. Зря мы, что ли их в одном месте собирали. Кроме того сохранены бойцы созданных Седовым из числа бывших военнопленных штурмовых батальонов. После дополнительной проверки их тоже можно будет привлечь в качестве инструкторов или отправить на доукомплектование формируемых частей НКВД. Все же обстрелянные люди, знают, что к чему. Предложение о необходимости иметь в каждом полку НКВД один из трех батальонов в качестве штурмового очень своевременное. Для формирования таких подразделений можно будет использовать бойцов истребительных отрядов и сотрудников Московского ГУНКВД направляемых в войска. Тем более что части НКВД стоят на Московском направлении и именно им придется оборонять столицу.
По сообщению Седова, аналитиков и агентуры германское командование на Центральном участке фронта будет временно вынужденно перейти к обороне. ГА «Центр» после боев в Белоруссии и на Смоленщине нужно восполнить потери, наладить тыловое обеспечение, восстановить технику, очистить свои тылы от наших «окруженцев» и партизан. Если расчеты верны, то наступления немецких войск на Москву надо ждать не ранее чем через месяц другой, а точнее в октябре — ноябре и есть время лучше подготовиться к нему. Обучить личный состав к уличным боям, подготовить оборонительные рубежи, в том числе и в самом городе. Продолжить эвакуацию из города всех ненужных людей, раненых, лишнее имущество со складов, наиболее важные учреждения и предприятия. Вывезти архивы, культурные и материальные средства, семьи сотрудников и детей. Активизировать начатую подготовку разведывательной агентуры, явок, схронов и диверсионных групп на случай захвата города немцами. Установить в городе жесткий комендантский порядок. Всех нарушителей правопорядка — бандитов, воров, грабителей, диверсантов и саботажников расстреливать на месте совершения преступления. Нужно будет обговорить со Сталиным насчет усиления гарнизона города дополнительными частями НКВД, ополчения и истребительными отрядами. Седов обмолвился, что у него есть некоторые предложения по этому поводу. Позже их надо рассмотреть и обсудить с и.о. начальника оперативных войск НКВД Апполоновым и с Командующим Московским военным округом Артемьевым.
Старший лейтенант воспитал ценных специалистов, их опыт потребуется для подготовки новых бойцов. Так что пусть пока продолжает в том же духе готовить остальных. Во втором полку бригады Особой группы Судоплатова уже есть учебный центр, где ведется подготовка саперов-подрывников, групп спецназначения, парашютистов, младшего начсостава и специалистов. Два учебных подразделения в одном соединении это слишком много. Да и профиль у них разный. Надо будет перевести батальон в состав линейных частей оперативных войск. Он там будет менее заметным, а пользы принесет значительно больше. Да и Седов оботрется среди старшего комсостава.
Агентура сообщает, что немецкая разведка из-за событий в Бресте, Пружанах, Слуцке и Бобруйске заинтересовалась 132 батальоном НКВД и лично «лейтенантом» Седовым. Вроде бы в абвере создана специальная группа, собирающая сведения о батальоне и его личном составе, ищущая к нему подходы. Возможно, стоит контрразведке на этом сыграть. Создать с тем же номером батальон-приманку для вражеской агентуры и отслеживать всех кто им интересуется. Приманку можно разместить на месте бригад Особой группы Судоплатова в Мытищах, а их перевести в Пушкино. Сам же батальон Седова переформировать под другим номером. Например, как один из батальонов отдельного истребительного мотострелкового полка УНКВД Москвы и Московской области или полка формируемой 2-й дивизии ОН.
Кадровика и особиста в батальон подобрали знающих. Работы им предстоит много, но справятся. Седов командирами взводов и рот назначил своих младших командиров, хорошо проявивших себя в боях. Это он правильно сделал. Тем не менее, часть командирских должностей доукомплектуем кадровыми сотрудниками НКВД и выпускниками училищ. Пусть многие из них пока не участвовали в боях и только что со школьной скамьи, зато сержанты у них будут с необходимым боевым опытом. Они то и помогут и подучат своих командиров чему надо.
Бронегруппа младшего лейтенанта ГБ Козлова официально войдет в состав 2 МСДОН в качестве отдельного танкового батальона трехротного состава, но располагаться будет вместе с батальоном Седова и под его оперативным командованием. Тем более что по докладу Третьякова они с собой притащили битой трофейной специальной и автомобильной техники на несколько батальонов. Приказ о передаче танкового батальона из дивизии Дзержинского в состав 2 МСДОН надо будет отменить. Зачем портить хорошо укомплектованный танковый полк майора Хорькова делением. Пусть так и остается ударной частью своей дивизии. Согласно рапорта командования оперативных войск у него сейчас в наличии имеется 54 БТ-7М и некоторое количество Т-34. Да и в других подразделениях «Дзержинки» бронетехники хватает: 11Ба-20, 17 БА-10, 12 Т-38. Люди в танковые подразделения подобраны хорошие с боевым опытом. Так что для блокирования прорывов танковых частей вермахта к Москве силы есть. А вот во 2 МСДОН мы соберем еще один танковый кулак. Из отремонтированных трофейных машин и поступающие из ремонта БТ-7 и БА-10. И будут они в бронегруппе Козлова. Есть у Седова апробированные предложения по дополнительному бронированию и боевому применению этих машин. Обещает без больших материальных затрат увеличить боевые возможности имеющейся техники. Звучит очень заманчиво. Вот и посмотрим что он там напридумывал. По фотографиям и чертежам действительно выглядят интересно. Штат в бронегруппе сохраним тот же что и сейчас. Только вот в танковых ротах увеличим количество машин, пусть будет, как и в остальных подобных подразделениях РККА: 3 взвода БТ (или трофейных танка) по 5 машин плюс 2 радийных в управлении роты и взвод легких (плавающих) танков. Итого в роте будет двадцать два танка из них 17 БТ (трофейных) и 5 легких или плавающих. Оставим в бронегруппе и те специальные подразделения, что сейчас там есть по временному штату — зенитные, противотанковые, минометные, артиллерийские и мотострелковые. Седов назвал соединения этих подразделений батальонными тактическими группами. Согласно его предложениям такие группы вполне могли бы справляться с задачей остановки наступлений танковых групп противника. В качестве примера приводил действия бронегруппы в боях под Осиповичами. Там они смогли остановить наступление пехотной дивизии усиленной танками на несколько дней. Нанеся врагу значительные потери, сами понеся при этом значительно меньшие потери. Для большего эффекта борьбы с танковыми колоннами врага старший лейтенант предлагал усилить БТГ батареями 122 или 152 мм орудий. Если не получится с крупнокалиберной артиллерией, то использовать 120 мм. минометы. Что ж предложение более чем интересное. Нужно будет апробировать его.
Самородка Козлова нужно будет направить на курсы усовершенствования командного состава пусть опыта и теории управления войсками наберется. По возвращении подумаем об очередном звании, а то несолидно с лейтенантскими кубиками капитанами командовать. Пока командир учиться будет, подразделением начштаба поруководит.
Смешанный авиаполк Паршина (хоть он и числится авиагруппой) выведем в отдельную боевую единицу НКВД. Заслужили своими успешными действиями по выполнению заданий командования. Одна эвакуация раненых из «Слуцко-Бобруйского кармана» чего стоит или обеспечение боеприпасами и продовольствием окруженных под Могилевом и Смоленском частей. О помощи в прорыве оттуда даже говорить не приходится. А сведения авиаразведки. Смоленск то удалось удержать во многом благодаря именно сведениям о движении колон 2 и 3 Танковых Групп добытых авиаразведчиками Паршина. Или взять нанесение успешных бомбовых ударов по железнодорожным узлам в Варшаве, Бресте, Минске, Барановичах и Орше. Только ими удалось сдержать наступление немцев на несколько дней. Так что отдавать его в РККА не будем. Хотя Штаб ВВС РККА и лично командующий ВВС Жихарев настаивают на передаче авиагруппы в их подчинение. Обойдутся. У НКВД есть много своих специфических задач, которые надо решать, имея под рукой свою авиацию.
Василий Сталин тоже авиагруппой интересуется, но у него, похоже, это чисто профессиональное. Количество сбитых самолетов врага, боевого опыта по прикрытию наших войск истребительным отрядом Паршина больше чем у многих авиадивизий ВВС. Одна Слуцко-Бобруйская операция чего стоит. Хотя те же истребительные эскадрильи если не удастся уговорить Кобу, возможно, придется все же отдать. Правда тут есть выход. Васька то тяготится своей должностью инспектора штаба ВВС, можно попробовать сыграть на этом и предложить ему назначение скажем заместителем к Паршину с одновременным руководством истребительным отрядом. Вот только согласится ли он? По идее должен не зря говорят, что он «горит небом». Пусть это и будет понижением в должности, зато настоящая боевая летная работа. Хоть Василий и неплохой летчик надо честно признать, что звания и должности он получал благодаря отцу. Подхалимы постарались. Стараясь добиться расположения Хозяина и на чужом горбу въехать в рай, излишне расхваляли и завышали заслуги и умения сына перед отцом. Нам же этого не надо. Мы можем сделать Василия действительно боевым летчиком. Вообще можно было бы в истребительный отряд перевести всех детей «кремлевских жителей». Того же Микояна, Фрунзе или Хрущева например. Должности им в авиагруппе подыскать вполне можно. Да и охранять их на земле будет легче. Часть истребительного отряда включить в воздушную оборону Москвы. Надо поговорить со Сталиным насчет сына и остальных, предложить этот вариант. В какой-то степени такое назначение может примирить ВВС и НКВД. То, что Василий выпивает лишнее не страшно. Это у него от безделья и отсутствие спроса. У Паршина скучно не будет, только надо предупредить майора, чтобы он построже спрашивал со своего подчиненного.
С техникой для авиагруппы тоже можно порешать. Полк в боях понес чувствительные потери в самолетах. Часть подбитых машин удалось эвакуировать и восстановить. Но все равно проблема в обеспечении запчастями и боеприпасами остается. Бригады авиагруппы выезжают на места обнаружения сбитых самолетов врага и стараются их вывести к себе на запчасти. Много таким образом найти нельзя. Кроме того часть самолетов разбирают себе на запчасти авиамеханики частей ВВС. Не так уж и много вражеской техники на нашей стороне фронта садится. Но это пока мы отступаем, рано или поздно все изменится и вражеские аэродромы окажутся в нашей досягаемости. Тогда авиагруппа пополнится новыми самолетами. Пока пусть летают на том, что есть. Нужно будет потребовать от фронтовых отделов НКВД озаботиться доставкой трофейной авиатехники и боеприпасов в полк Паршину.
Отделение авианаводчиков Седова, действуя совместно с авиагруппой Паршина, очень неплохо себя показало. Подтверждение тому воздушные атаки на Варшавский жд. узел, Брест, Нежин, Осиповичи и Бобруйск. Эту практику надо продолжить в качестве целей использовать скопления войск противника, железнодорожные станции, склады и аэродромы. Воздушные атаки мостов не столь эффективны как хотелось бы. В начале июля под Бобруйском вон, сколько самолетов и экипажей бомбардировщиков погубили, но так и не смогли сорвать переправу моторизованных частей 2-й танковой группы через Березину. Наработки авианаводчиков Седова надо активнее внедрять в наши спецгруппы, действующие за линией фронта. Кроме того надо будет развернуть на курсах у Судоплатова подготовку новых авианаводчиков.
Сохраним мы и остальные созданные Седовым подразделения. Артиллерийский, противотанковый и зенитный дивизионы также войдут во 2 МСДОН. В принципе все подразделения Седова себя неплохо зарекомендовали. Взять хотя бы те же егерские подразделения. Такие подразделения из бойцов умеющих читать следы, годны для борьбы и преследования диверсионных групп врага, вылавливания дезертиров и бандитов. В мирное время вполне пригодны для борьбы со скрывающимися в лесах бандитов, диверсантов и иных преступников. Нужно будет озаботиться о создании таких команд и в других частях и управлениях на местах. Людей среди охотников и разведчиков на местах найдут.
О снайперах говорить не приходится. Как тут сказал Седов — «Один снайпер в состоянии решить проблему наступления противника, два — исход боя, а три-четыре снайпера могут обратить ход войны в обратную сторону». Что ж он прав. У нас многие бойцы в РККА и одного «ганса» на фронте убить не смогли, хотя патроны жгут тысячами штук. А его снайпера на своем счету по несколько сот фрицев имеют. На двадцать снайперских пар приходится почти две тысячи официально подтвержденных поверженных врагов. Считай, стрелковый полк врага за полтора месяца уложили в землю. Все бы так. Сотни жизней спасли. Седов утверждает, что это не предел для его подчиненных. Соцсоревнование, организованное им между снайперами продолжается. А если иметь такие подразделения в каждом полку НКВД, то каков будет результат противостояния! Вот то-то и оно. Особенно это важно в уличных боях. Что ж предложение Седова о том, что в каждом отделении обязательно должен быть свой снайпер, в полку должно быть не менее отдельного снайперского взвода, а лучше роты, очень своевременное. Подготовку их будем вести в ОСОАВИАХИМе и истребительных батальонах. Среди бойцов и курсантов много «Ворошиловских стрелков» вот из них и отбирать лучших, а в войсках и учебных центрах только проводить дополнительную войсковую подготовку. Брать их на особый учет и комплектовать ими свои подразделения. Да, надо будет дать команду вывести из Харькова все оборудование и материалы для изготовления снайперских прицелов и производства 120 мм. минометов. Коба вчера об этом говорил и дал команду в самое ближайшее время проследить за эвакуацией инженерно-технического персонала и всей технической документации по минометам вглубь страны.
Вообще в последнее время Иосиф Виссарионович дал много совершенно неожиданных поручений на первый взгляд не относящихся к государственной безопасности. Взять хотя бы организацию геологоразведки в Якутии и Средней Азии, в Татарстане и Урале, Сибири и Крайнем Севере. И ведь давал довольно точные координаты, что и где искать. Тогда и ставшие понятным, почему это поручили НКВД. Или вопрос организации эвакуации культурных ценностей с требованием вывести все музейные ценности, частные коллекции и библиотеки из целого ряда областей, расположенных западнее Волги. Или вопрос контроля поставки продовольствия в Ленинград и вывоз оттуда детей. Среди всего этого были вопросы, непосредственно касающиеся деятельности подчиненного ведомства. Так Сталин дал информацию по разведсети врага, его аэродромам и базам, действовавшим в нашем тылу. Откуда она у него появилась неизвестно. Аккуратный зондаж ничего не дал. При проверке информация полностью подтвердилась. Были захвачены несколько крупных, хорошо законспирированных агентов Германии и ряда других стран. Вскрыта агентурная сеть в наших учреждениях и даже наркоматах, в армейских кругах. Обнаружен целый ряд аэродромов врага в тылу наших войск на Севере. Работа по этому направлению продолжается. Несмотря на достигнутые результаты это был явный прокол органов НКВД, но Коба никого, ни в чем не обвинил. Только предупредил о необходимости лучше работать.
Очень интересно получилось и с информацией о возможных ударах германцев. Несколько дней назад Сталин ознакомил его с информацией о возможных ударах германских войск на ленинградском и юго-западном направлениях. Он потребовал организовать постоянное наблюдение за переброской немецких войск с Центрального участка фронта и усилить чекистскую работу по очистке тылов Юго-Западного фронта от диверсантов и украинских националистов. Но если Сталину об этом сообщили его люди, то Берии сегодня это подтвердил практически никому неизвестный старший лейтенант, сделавший такой вывод на основании своего взгляда на действия немецких войск в Белоруссии и заигрывании оккупационных войск с украинцами, белорусами, мусульманами и прибалтами на оккупированной территории. Притом, что Седов не обладает полной информации о происходящих событиях на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Согласно получаемой информации германским командованием освобождено из лагерей для военнопленных порядка 380 тыс. чел. из числа этнических немцев, прибалтов, украинцев и белорусов. Большинство этих людей направлено для формирования полицейских частей и комплектования тыловых соединений вермахта. Уже сейчас можно с уверенностью говорить, что до трети всех соединений германцев на Восточном фронте получило подкрепления за счет бывших советских граждан.
Седов говорил и о Кавказе. О создаваемых на оккупированных территориях германским командованием, так называемых татарских и мусульманских центрах. Заигрыванием агентов Абвера с лицами кавказских национальностей. Приводил сведения из захваченных в лагерях для военнопленных картотек. На Кавказе действительно не все так хорошо как хотелось бы. С началом войны активизировалось бандподполье. По имеющимся сообщениям местное население повсеместно уклоняется от мобилизации. Так в горных районах Чечено-Ингушской АССР уклонилось от явки на призывные пункты из числа подлежащих призыву в строительные батальоны 269 человек, дезертировало в пути следования до 400 человек. При мобилизации из 8 тыс. человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 чеченцев и ингушей. Уклоняются от призыва даже члены ВКП(б), ВЛКСМ, ответработники, председатели и парторги колхозов. О тех, кто дезертировал в ходе движения в Ростов, вообще не приходится говорить. Бежал каждый третий. В Шатойском, Галанчожском и Чеберлоевском районах банды, укомплектованные за счет этих лиц, совершают вылазки. По поступающим донесениям: «На июль 1941 г. в республике были зарегистрированы 20 террористических группировок (84 чел.). На их счету убийства оперуполномоченного РО НКВД Грязнова, прокурора Гадиева, оперуполномоченного Мерхелева, директора МТС Очеретлова, милиционера Лаухтина, народного судьи Албогачиева, участкового уполномоченного РО НКВД Додова, депутата Верховного Совета Чечено-Ингушской республики Джангураева, селькора М. Сатаева, председателя Беноевского сельсовета Бекбулатова, начальника бригадмилиции Т. Хуптаева, активистов А. Манцаева, А. Есиева и др.». Всего же в период с 1.01–21.06.1941 на территории ЧИ АССР отмечен 31 случай бандповстанческих выступлений. Именно поэтому с целью «ликвидации остатков чеченских банд, укрывшихся в Хильдихароевском и Майстинском ущельях Ахалхевского района Грузинской ССР» 8 июля издан Приказ НКВД N 00792 «О проведении чекистско — войсковой операции в Ахалхевском районе Грузинской ССР». Однако переломить ситуацию пока не удалось. Органы НКВД республики и непосредственно их руководитель капитан госбезопасности Албогачиев не справляются с поставленной перед ними задачами. Об этом свидетельствуют протоколы заседаний бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) от 15 июля 1941 года. В недавно полученных документах указано что: «Заслушав доклад народного комиссара внутренних дел тов. Албагачиева о борьбе с бандитизмом и дезертирством в республике, бюро обкома ВКП(б) отмечает, что тов. Албагачиев и зам. наркома тов. Шеленков все еще не перестроили свою работу на военный лад… Бюро обкома ВКП(б) считает совершенно нетерпимым, когда в результате благодушия и беспечности в период военного времени решительный удар по бандитизму и дезертирству не нанесен и, как следствие этого, в республике значительно усилился бандитизм и дезертирство, участились случаи террористических актов над работниками республики…» (ГАРФ. Д.401. Оп.12. Д.127-09. Л. 80). 5 августа на заседании бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) вновь было отмечено, что тов. Албогачиев всеми путями отмежевывается от участия в борьбе с террористами. Султан оправдывается тем, что очень трудно работать. Не хватает личного состава знающего местные реалии, что с началом войны значительно выросло количество банд, что его подчиненные постоянно проводят операции по их ликвидации и изъятию оружия у населения. Отчетность это подтверждает. После снятия угрозы Москве, надо будет послать туда дополнительные силы и сотрудников с опытом работы. Возможно, привлечь егерские и штурмовые подразделения из батальона Седова, а пока пусть там местные товарищи справляются своими силами…