Из беседы штабных офицеров вермахта вечером 28 октября 1941 г. г. Орша.

— Не помешаю твоему одиночеству?

— Когда ты мне мешал? Коньяк будешь?

— Да.

— Похозяйничай сам. Стакан вон стоит. Я Генриха отправил отдыхать, хотелось побыть одному. Что может быть лучше огня в камине и бутылочки хорошего коньяка в такую погоду!

— Тогда может, я пойду, чтобы тебе не мешать?

— Нет оставайся.

— Что-то случилось Вилли? Как твоя поездка по лагерям?

— Нет просто, наверное, устал. Съездил как обычно. Ничего нового, посмотрел отобранных нашими ребятами два десятка курсантов в качестве диверсантов для школ. Меня заинтересовали всего двое. Лейтенант и рядовой из московских ополченцев. Украинцы. Добровольно перешли на нашу сторону и согласились сотрудничать с нами. Оба с высшим образованием, знают немецкий язык, их родственники работают в Москве и занимают довольно высокое положение в хозяйственных структурах русских. Если их немного подучить, то мы можем получить неплохих агентов. Через несколько месяцев их можно будет направлять к русским в тыл. Только вот думаю, нужны ли они там, если мы стоим в нескольких переходах от русской столицы.

— Я думаю нужны. Не все идет, как бы хотелось нам. Сопротивление русских растет с каждым днем. Потери в технике и людях все больше. Особенно с учетом боев летом и в начале сентября. Начиная операцию «Тайфун» все три танковые группы так и не смогли восстановить свои силы до уровня начала войны. Фюрер слишком поспешил с началом операции, надо было дождаться весны. Поговаривают, что в начале сентября при подготовке директивы ОКВ № 35 о наступлении на Москву Гитлер обвинил Кейтеля в дезинформации и заявил, что ему приходится работать с болванами. На это Кейтель был сильно оскорблён и хотел даже подать в отставку либо застрелиться, но Йодль его отговорил.

В начале сентября я видел в штабе справку о готовности частей к наступлению. Некоторые сведения записал себе. Так на всякий случай, вдруг на старости лет потянет написать о сегодняшних днях. Так вот на начало Московской операции мы имели 1929406 человек и 1535 боеготовых танков.

Во 2-й ТГ на начало кампании было 904 танка. К 1 октября у Моделя во всех 5 танковых дивизиях с учетом 149 присланными в качестве подкреплений танками было 405 танка.

В 3-й ТГ положение не лучше. Все три танковые дивизии Шмита — 1-я, 6-я и 7-я понесли тяжелые потери. Она получила в подкрепление только 70 новых танков — 50 Т-38(t), 5 Т-III и 15 Т-IV. В 1-й танковой дивизии на 4 октября насчитывалось 40 боеготовых танков (33 Т-III и 7 Т-IV). В 6-й танковой дивизии было от 100 до 150 танков (из 254 на 22 июня 1941 года). 7-я танковая дивизия на начало июня имела 299 танка. К 7 сентября 1941 года в 7-й танковой дивизии оставались в строю только 40 % танков (121 танк). С учетом подкреплений, в 7-й танковой дивизии имелось 150–200 танков. Таким образом, ко 2 октября 1941 года Шмит мог бросить на Москву не более 350 танков.

В 4-й танковой группе Гёпнера все пять дивизий были ослаблены в боях в Прибалтике и Петербурге. В 20-й танковой дивизии оставалось всего несколько боеготовых танков, но она получила подкрепления — 55 Т-38(t) и 14 Т-IV. 2 октября 20-я танковая дивизия располагала примерно 80 танками. В 11-й танковой дивизии к 4 сентября осталось 60 танков из 175 на начало вторжения в СССР. С учетом подкреплений и восстановления поврежденных машин она располагала от 75 до 125 танков. 10-я танковая дивизия к началу октября могла задействовать около 150 танков. К примерно 320 танкам вышеперечисленных танковых дивизий надо прибавить силы свежеприбывших из Германии 2-й и 5-й танковых дивизий — около 450 танков. В общей сложности 4-я танковая группа задействовала в наступлении на Москву около 780 танков.

По имеющимся сведениям русские располагали на то время около 1000 танков и примерно 1миллион человек личного состава.

За три недели октября наша ГА потеряла 322 танков и больше 67 тысяч человек. Так что можешь сам оценить потери. Конечно, русские теряют в несколько раз больше. Одних танков они потеряли свыше полутысячи. А количество пленных составляет несколько сот тысяч человек. Но это Россия и их ресурсы куда больше чем у нас. Их промышленность, эвакуированная на восток, начинает наращивать производство военной продукции, в том числе и танков. Можно ожидать, что в ближайшее время русские получат огромное количество новой техники и вооружения. Ну да ты об этом лучше знаешь.

Кроме всего прочего нам постоянно приходится заботиться о своем тыле. И отвлекать для их охраны значительные силы. Уже сейчас для охраны основных линий снабжения выделено 4 охранные дивизии и 2 бригады. Тем не менее, партизаны и диверсанты регулярно совершают нападения на наши коммуникации и выводят их из строя. Чем срывается график поставки грузов для войск.

Есть и еще одна немало важная проблема. У нас достаточно большой парк паровозов BR 44 и BR 50. Однако мы столкнулись с тем, что на территории Белоруссии ни один наш паровоз не способен проехать расстояние между основными станциями без дополнительной дозаправки, что в сочетании с недостаточно эффективной теплоизоляцией парового котла, приводит к сильному падению мощности паровозов, либо вовсе к их выходу из строя. Оказывается, русские перевели железнодорожные магистрали на этих территориях на обслуживание паровозами серии ФД, которые имеют шестиосные тендеры с повышенным объёмом запасов топлива и воды. Информация об этом была в нашем Генштабе, но никто не обратил на это внимание. В планах кампании весь расчет поставки грузов строился на использовании паровозов наших марок. В ходе наступления войсками захвачено всего несколько десятков русских паровозов, часть из них требует капитального ремонта. Кроме того дол сих пор не решена проблема перешития жд. колеи с русского на европейский размер. Она идет довольно тяжело, несмотря на то, что кроме наших специалистов мы к работам привлекли значительное количество военнопленных. С учётом этого и развернувшегося партизанского движения, произошло снижение эффективности снабжения наших частей. Мы не дополучаем огромное количество так необходимых грузов. У русских же с этим проблем меньше. Так что боюсь, что скоро мы надорвемся.

— Что верно, то верно. Что говорят о подкреплениях?

— В штабе сказали, что перебрасываются войска с Запада, в том числе и новые легионы СС. В этом месяце в войска поступило 323 танка и самоходных орудия. То есть практически полностью восстановили потери. Большинство из них с ремонта. Нам повезло, что в Минске и Риге своевременно развернуты танкоремонтные и автомобильные предприятия, где под руководством наших специалистов военнопленные ремонтируют поврежденную технику, в том числе советскую, что нельзя восстановить в полевых условиях. Ремонт самолетов организован на заводах в Минске и Лиде. В Минске ремонтируют штурмовики, бомбардировщики и транспортные Ю-52, часть которых переделывают в бомбардировщики и устанавливают оборонительное вооружение. В Лиде ведется капитальный ремонт авиадвигателей. Хорошо, что у нас есть возможность эвакуировать подбитую технику. Не то, что русские, которые отступая, бросают свою технику и тяжелое вооружение. Использование Моделем для пополнения своих частей трофейной русской бронетехники нашло одобрение на всех уровнях. Кесельринг после летнего разгрома его частей на аэродромах «мясниками», тоже не брезгует применять трофейные русские самолеты. Особенно бомбардировщики и высотные истребители. Правда после доработки и установки нашего радиооборудования и частичной смены вооружения. Так что русским приходится очень тяжело. С учетом того что их правительство сбежало из Москвы в Куйбышев, а войска разбиты. Не зря же 3 октября фюрер заявил, что «противник сломлен и никогда не сможет подняться». А пару дней назад в беседе с итальянским министром иностранных дел Чиано он заявил, «что, как свидетельствуют события последних четырех месяцев, судьба войны, собственно говоря, решена и что у противника нет никакой возможности помешать этому… При этих обстоятельствах война в ближайшее время снова будет перенесена на Запад…». По мнению Гитлера, в военном отношении Россия уже разгромлена и что, вероятно, зимой её постигнет судьба Наполеона.

— Русские, наверное, не слышали этих высказываний и продолжают сражаться, даже находясь в полном окружении. За примерами далеко ходить не надо. Возьми район Смоленска и Вязьмы. Там окружены 4 русские армии. Части русских оттуда удалось ускользнуть и пополнить ряды защитников Можайской линии обороны. Остальные продолжают драться и по моим сведениям сдаваться не спешат. Особенно с учетом того что русскими оперативно решен вопрос снабжения окруженных по воздуху.

— Ты прав. Надеюсь, что если такое случится с нашими парнями, то они тоже будут так сражаться. В Берлине не видят или не хотят видеть очевидные вещи. Наше наступление вот-вот выдохнется. А они строят воздушные замки и верят в чудеса.

— Что-то у тебя настроение даже хуже чем у меня.

— Да так хандра, погода и новости с фронта.

— Кстати скажи, есть что— нибудь из Куйбышева?

— Пока нет. Твой агент молчит. В последней радиограмме что была в середине месяца он сообщал о приезде в город значительного числа дипломатов из иностранных посольств, высших совпартработников и руководителей страны, сотрудников центрального аппарата НКВД и НКГБ. Высказывалась мысль, что туда должен приехать Сталин. Сотрудники НКВД размещены в здании на ул. Степана Разина. Какие-то интенсивные работы идут в районе площади Куйбышева. Он сообщил о слухах, ходящих по городу — о том, что в 1935–1940 годах под Куйбышевым создан укрепленный подземный город для высших руководителей Советов. И о том, что в районе острова Коровий скрывается большое количество дезертиров. Похожая информация поступала и от московского агента. Кроме того он сообщил что во Внутреннюю тюрьму из тюрьмы НКВД в Москве доставлена большая группа арестованных в июне генералов. Среди них Рычагов, Штерн, Смушкевич. Есть информация агентуры о доставке таких же групп заключенных в Саратов и Тамбов. Я доложил эти сведения адмиралу, он заинтересовался и дал команду направить в Самарскую луку, Тамбов и Саратов нескольких наших проверенных агентов и разведгруппы. Деятельность их будет вестись штабом «Валли». Заинтересованность в этом вопросе проявило и СД. У них тоже есть, какие-то сведения, но они с нами ими не делятся.

— Я так понимаю, что адмирал хочет, чтобы наши агенты подняли восстание дезертиров в Саратове, освободить генералов, захватили город и членов правительства русских по типу того что сделали «мясники»? В Тамбове он видимо рассчитывает на тех, кто участвовал в Крестьянском восстании, что было в 20-х и на освобождение наших военнопленных из лагеря, а в Саратове на немцев Поволжья?

— Я тоже так думаю. Но боюсь, что ничего из этой затеи не выйдет. В перечисленных тобой городах полно войск НКВД и частей РККА. Для восставших потребуется переброска оружия и боеприпасов, а с учетом состояния нашей транспортной авиации это будет сложно сделать. Думаю, все закончится пшиком. В лучшем случаи боем в городе, после чего какие-то группы смогут уйти в леса. Жаль будет потерять хороших агентов.

— Согласен. Раз уж мы заговорили о «мясниках». Есть о них что нового?

— Почти ничего. Макс продолжает собирать о них информацию. Ее очень мало и ты о ней знаешь. Мы теперь знаем опознавательные знаки этой части и то, что Сталин с Берией ей благоволят. Что многие из солдат офицеров награждены орденами и медалями. Для их поощрения с наградами не скупились. Что на базе батальона ведутся конструкторские разработки новых образцов оружия и вооружения. Если помнишь в одном из номеров «Красной Звезды» посвященной поездке Сталина и Калинина на фронт были размещены фотографии, где неясно видны лица награждаемых. Так вот наши парни считают, что они сделаны именно в этой части. В район расположения «батальона» направлено несколько наших разведгрупп.

— Ты все еще считаешь их «батальоном»?

— Нет, ты это прекрасно знаешь! Усиленная бригада или мотострелковая дивизия, подготовленная для диверсионных действий в нашем тылу. Там же идет подготовка штурмовых подразделений для войск НКВД. Часть из них уже отметилась на фронте. Остальных я думаю, Сталин будет использовать на подступах к своей столице и в ходе городских боев.

— Что ж вполне реально. Боюсь что нашим парням при встрече с «мясниками» придется трудно. Ты знаешь, я хотел бы поговорить с тобой о русских военнопленных и их положении в наших лагерях для военнопленных. Охрана слишком жестко относится к пленным, устраивает расстрелы заключенных, кормит отбросами. Среди пленных очень большая смертность.

— А почему тебя это заинтересовало? Раньше ты на это не обращал внимание. Да там действительно все очень плохо. А отношение охраны к пленным полностью соответствует положениям Правил обхождения с советскими военнопленными, утвержденным 8 сентября 1941 г. генерал-лейтенантом Рейнеке: «Большевистский солдат потерял всякое право требовать, чтобы к нему относились, как к честному противнику. При малейшем признаке непослушания должно быть дано распоряжение о безжалостных и энергичных мерах. Непослушание, активное или пассивное сопротивление должно быть немедленно сломлено силой оружия (штык, приклад, винтовка). Всякий, кто при выполнении этого распоряжения не прибегнет к оружию или сделает это недостаточно энергично, подлежит наказанию. При попытке к бегству — стрельба без предупреждения. Употребление оружия против военнопленных, как правило, законно». И еще… при каждой попытке к бегству должно быть применено оружие без предварительного предупреждения, причем, попадание в бегущего должно быть точным. Каждый военнопленный считается беглецом, если самовольно находится вне лагеря или указанного места работы.

Насколько мне известно, Адмирал выступил против использования подобной практики. 15 сентября 1941 г. он обратился к начальнику штаба ОКВ и начальнику общего управления вооруженными силами с рядом замечаний по поводу принятых Правил обращения с советскими военнопленными. Он отмечал, что, согласно «Правилам», немецкая сторона не рассматривает военную службу советских граждан как выполнение ими воинского долга, тем самым отрицая применение исторически сложившихся военно-право-вых норм в отношении советских военнопленных. Из утвержденных «Правил» применения оружия в случаях неповиновения военнопленных караульным командам невозможно понять: является ли неисполнение приказа результатом недоразумения или сознательного неповиновения, так как военнопленные не знают немецкого языка, а караульные — русского. Таким образом, караульные, не разбираясь в причинах неповиновения, применяют оружие без всякой ответственности.

Главное, на что Канарис пытался обратить внимание: в результате жестокого обращения с советскими пленными «воля к сопротивлению Красной Армии будет чрезвычайно усиливаться». У немецкой стороны, напротив, «отпадает возможность протестовать против плохого обращения с германскими военнослужащими, находящимися в русском плену. Эти распоряжения вызывают большое сомнение, как с принципиальной точки зрения, так и из-за вредных последствий в области политической и военной, которые могут наступить».

Однако возражения и предложения Канариса были отвергнуты начальником штаба ОКВ Кейтелем с резолюцией на представленном ему документе: «Эти положения соответствуют представлениям солдата о рыцарском способе ведения войны. Здесь речь идет об уничтожении целого мировоззрения, поэтому я одобряю эти мероприятия и покрываю их».

Таким образом, Верховное командование в лице Кейтеля сознательно взяло на себя ответственность за преступную политику, проводимую в отношении советских военнопленных.

— Мы не хорошо относимся нашим возможным союзникам. Потери в войсках растут, мобилизационные ресурсы рейха не бесконечны. Почему бы нам не усилить набор добровольцев в наши части из числа военнопленных и наконец, решить вопрос о создании русских частей в нашей армии. Мне наши парни рассказали о очень интересном наблюдении я вот тут кое что записал себе на память: «…за несколько дней пребывания в лагере, взятые в плен командиры и политработники русских, вдруг превратились в ярых врагов своей страны… правительства… Голодные, грязные, бесправные, потерявшие прошлое и стоявшие перед неизвестным будущим, советские командиры с упоением, во весь голос матом поносили того, при чьем имени еще неделю назад вставали и аплодировали, — Иосифа Сталина. За обращение „товарищ командир“ давали по физиономии, если не избивали более серьезно. „Господин офицер“ — стало обязательным в разговоре». Часть их этих людей наши парни вербанули и используют в своей повседневной работе. Некоторых мы взяли в свои школы или направили в рабочие команды и вспомогательную полицию, используем в качестве специалистов по ремонту трофейной техники. Но я думаю этого мало. По-моему надо начать формирование союзной нам армии из русских. Использовать их в качестве «пушечного мяса» там, где ожидаются большие потери.

— Вот ты о чем. А то мне показалось, что ты стал подвержен гуманистическим идеям. Ты прекрасно знаешь, что первые добровольцы из числа военнопленных и гражданского населения СССР появились в наших частях уже в первые месяцы кампании. Они используются в тыловых службах в качестве шоферов, конюхов, рабочих по кухне, разнорабочих, а в боевых подразделениях в качестве подносчиков патронов, связных и саперов. Hilfswillige используются в антипартизанских подразделениях, охраны лагерей для военнопленных и в качестве «оди». Формирование таких частей идет неофициально, поскольку Гитлер выступает категорически против участия советских граждан в боях на стороне Германии. Однако нехватка живой силы на Восточном фронте, заставили командование пересмотреть свои принципы. Фельдмаршал фон Бок послал в ставку фюрера детальный проект организации «Армии освобождения» численностью 200000 человек. Его

поддержал департамент Иностранных восточных армий (Fremde Heeres Ost) при генштабе. Офицеры департамента понимают полезность антисоветской русской армии, способную заметно повлиять на исход войны. Поддержал эту идею и департамент пропаганды «Wehrmacht Propaganda IV». В его ведении есть несколько лагерей, в которых выбранные военнопленные готовятся для участия в «активной пропаганде» против Советского Союза. Однако недавно проект вернулся с резолюцией Кейтель: «на эту тему с фюрером разговаривать не принято» и «командиры групп армий не должны заниматься политикой». Злые языки из ОКВ поговаривают, что он даже не показал проект фюреру. Так что видимо с этой идеей придется повременить. Хотя говорят что Паулюс, пытаясь разрешить проблему недостатка охранных частей в тыловых районах армии, разработал проект приказа Главного командования сухопутных войск (ОКХ) где предполагается уполномочить командование групп армий формировать в необходимом количестве вспомогательные охранные части из военнопленных и жителей оккупированных областей, враждебно относящихся к советской власти. Но когда этот приказ будет реализован неизвестно…