Константин, не раздумывая ни секунды, направился к окровавленному алтарю. Тело Могры лежало безвольной обескровленной куклой, небрежно распластанной на сером камне. Из её пробитого черепа торчала лишь рукоять ножа, испачканная всё ещё тёплой кровью.

Юноша дрожащей рукой потянул нож на себя, стараясь не смотреть на убитую им самим старуху. Лезвие с трудом выходило из камня, издавая протяжный, режущий слух, скрежет. С него стекала тёмная алая кровь, смешанная с мозговой жидкостью, звонко капая на каменный грязный, покрытый пылью, пол. Константин, на пошатывающихся ногах, как можно скорее направился к слабо, едва заметно дышащей, истекающей кровью из перерезаного запястья Фарке.

Нож гудел и звенел в руке Константина, словно резонируя на некой, лишь ему самому известной, частоте. Время для юноши застыло, став не просто вязким, а плотным, словно камень. Все его движения, робкие, неуверенные, происходили с невероятной скоростью для стороннего наблюдателя. Константин знал, что на него смотрит кто-то незримый, но не желающий зла. Лишь несколько мгновений ему потребовалось, чтобы понять, что голос, слышимый им буквально только что, не принадлежал Светороду. Это была дешёвая, слабая, нелепая пародия на доброго старца, грубо скопированная из воспоминаний Константина.

Кем бы ни был тайный наблюдатель, но его совет действительно помог. Раны затягивались на глазах, как только Константин приложил ритуальный нож к ним. По телу Фарки заскрились голубоватые молнии, оплетающие её, словно паутина. Её глаза слабо приоткрылись. В них читалась вселенская усталость, но с тонкой, едва заметной тенью благодарности. "Всё хорошо, любимая, ты спасена" – прошептал Константин, прижимая её к себе.

– Следуй к своей цели, Избранный. Я жду тебя уже давно. – доносились отовсюду разные голоса.

– Кто ты? – спросил юноша, укрывая на всякий случай своим телом Фарку.

– Имён моих множество, но истинное не доступно для слуха твоего и разумения. Зови меня Кшара. – сказал юноша, отдалённо похожий на Константина, появившийся из неоткуда.

– Почему я должен верить тебе?

– Если бы зла желал тебе или ей, – он уставился на Фарку, – то позволил бы этой фанатичной прислуге убить вас. Но, если ты заметил, я, наоборот, помог вам.

– Откуда ты знаешь про мою цель?

– Я слышал всё, что здесь произошло. Эта старуха думала, что я мёртв. Мне выгодно было это, но незадолго до твоего появления в этом мире, я пробудился. Мы уже знакомы с тобой. Именно ко мне, в мою обитель, ты и шёл. Поспеши, я не собираюсь ждать тебя вечно. – с этими словами туманный двойник Константина развеялся в воздухе, озарив помещение ярким белым светом.

Возле одной из стен была лестница, не видимая до этого в кромешной темноте. Константин, привязав Фарку к себе той же верёвкой, которой она была связана незадолго до этого, начал тяжёлый для него подъём.

Выбравшись из сырого подземелья, Константин, с некой обречённостью, констатировал для себя, что снова вернулся в омерзительный, целиком прогнивший дом старухи Могры. Фарка лежела на полу, совершенно не двигаясь, отчего было не понятно, в сознании она или же нет.

Прежде, чем покидать это проклятое, ненавидимое Константином, мечто, юноша решил поискать хоть какую-то одежду взамен той, что сгорела на нём. Он обошёл весь дом, каждую комнату, но всё же нашёл внушительных размеров старый на вид деревянный сундук. Открыв его, юноша не поверил своим глазам. Там была одежда всевозможных сословий и броня самого различного качества. "Скольких же ты погубила, карга беззубая?" – с посвистыванием сказал Константин, выбирая себе броню по размеру.

Из всего найденного Константином ассортимента, ему подошла по размеру только старая, поношенная мантия тёмного тёмного, почти чёрного цвета. Она состояла из двух частей, соединяемых между собой на усмотрение владельца. Первая часть плотно облегала тело, совершенно не сковывая движений. Её материал был весьма прочным, способным выдержать удар ножа или кинжала, при этом достаточно лёгким и приятным на ощупь. Вторая часть была неким плащом с большим, глубоким капюшоном. В некое кимоно, как назвал Константин первую часть своего одеяния, между слоями можно было спрятать небольшое количество ножей и кинжалов, даже книгу или ещё что-нибудь, не слишком крупное. А украв это всё ещё и плащом, можно было не переживать за скрытность оружия.

Константин продолжал рыться в сундуке, ища хоть какое-то оружие. Неожиданно его рука наткнулась на холодный, покрытый ржавчиной, металл. Юноша достал некое приспособление, весьма похожее на когти, надеваемое на руку. "Что-то похожее на сюко" – подумал Константин, примеряя их, вспомнив коллекцию антиквариата у своего дяди: "Вполне неплохо, хотя драться ими вряд ли получится".

Деревянные полы тихо скрипнули в комнате, находящейся позади Константина. Юноша, замерев, затаил дыхание, медленно, стараясь не издать ни звука, повернулся назад. Его глаза бегали из стороны в сторону, ища невидимого гостя. Невысокая, согнутая тёмная фигура плавно прошла в дальней комнате. Константин испугался не столько за себя, сколько за Фарку, которую он оставил на полу возле входа в подвал.

Юноша плавно поднялся на ноги, стараясь не издавать звуков, направился к девушке, стараясь вспомнить, какие из досок скрипят, дабы случайно не наступить на них. Он то и дело оглядывался по сторонам, ожидая нападения. В голове прокручивались всевозможные заклятия защиты и нападения. "Почему я не догадался защитить её хотя бы парочкой заклятий?" – винил в мыслях он сам себя.

Подойдя к месту, где оставалась Фарка, Константин её не обнаружил. Он винил себя в произошедшем, здился и ненавидел самого себя за столь глупое, безответственное поведение.

Позади снова послышались шаги. Тихие, плавные, словно человек парил над полом, а его ноги лишь изредка едва касались досок. Юноша не успел обернуться назад, как кто-то быстро схватил его, обвив руками вокруг тела.

– Костя! – выкрикнула Фарка. – Вот ты где! Я тебя уже по всему этому дому искала!

– Фарка? – удивился Константин, с трудом поворачиваясь в её объятиях. – Но как? Ты же была без сознания!

– Пришла в себя, тебя рядом нет, звать побоялась, вдруг ещё кто есть в доме. Решила найти тебя самостоятельно. – улыбаясь, сказала девушка.

Константин отпрянул от неё, схватив в руку первое, что попалось. А этим нечто оказалась ножка практически сгнившего табурета.

– Кто ты? – спросил Константин, угрожающе размахивая полугнилой трухлявой деревяшкой.

– Что с тобой? Это же я, Фарка!

– Нет, ты не она! Я чувствую это! Куда ты её подевал?

– А ты и правда силён, Константин с Земли. – произнесла ЛжеФарка, принимая облик другой девушки с огненно рыжими волосами. – Моё имя тебе знать не обязательно. Зови меня Анна.

– Ты тоже с Земли?

– И да и нет, но это не важно. Я знаю о твоей цели. Будь осторожен, пещера, куда ты направляешься – обитель Древнего Бога, его убежище. Там хранится могущественное оружие того, кто склонил перед собой не мало миров в былые времена. Но так же я знаю, что ты вернуться хочешь назад, домой. Это не твоя война, не твой мир. Я могу вернуть тебя на Землю, даже вместе с Фаркой, подарю много золота и камней драгоценных.

– Но каков твой интерес? Ведь мир будет уничтожен Демонами!

– Мои интересы тебя не касаются. И да, убери это нелепое недоразумение, по ошибке принятое тобой за оружие. – сказала она, указывая на ножку табурета в руках Константина. – Меня удовлетворит любой твой выбор, ведь мой план предусматривает всевозможные пути развития событий. Но гораздо лучше, если ты покинешь этот мир.

– Я сделал свой выбор. Эта война – моя!

– Да будет так! Не буду препятствовать. Ах, да, Фарка во дворе, седлает коня, подаренного мною. Поспеши, землянин, время на исходе, битва грядёт последняя.

С этими словами она исчезла, покрывшись тёмными фиолетовыми молниями, образовавшими сферу вокруг неё. "Анна…" – прошептал Константин, словно смакуя имя, выходя во двор. Возле входной двери стоял большой породистый жеребец, а Фарка уже закончила его седлать.

– Фарка? – удивлённо спросил Константин.

– А? Конечно же я, чаровник! – задумчиво ответила девушка, вяло улыбнувшись. – Нам надо продолжать путь.

– Ты уверена? – юноша смотрел на кровавые пятна возле зяпястья.

– В чём? – не поняла сначала девушка, но проследив за взглядом, призадумавшись, добавила. – Задание важнее. Не переживай, бывало и хуже.

Они быстро мчались на лошади в сторону Проклятого леса. Небо озарялось рассветными красками, последние звёзды постепенно угасали, повсюду сверкали капли росы. Но Константин не обращал на столь красивую, живописную природу внимания. Его мысли были заняты той девушкой с огненно рыжими волосами, представившейся Анной. "Кто она и откуда?" – спрашивал себя юноша: "Быть может, надо было согласиться на её условия и вернуться на Землю? Для чего мне эта война в чужом мире? Ведь, пока некий, возможно даже, несуществующий Кавес захватит миры, нас уже, скорее всего, не будет в живых. Зачем мне всё это?".

Фарка, ведя коня, тоже начала погружаться в свои мысли. Прошедшие день и ночь, признания в любви друг другу, кошмар в ужасном подвале прогнившего дома омерзительной старухи, всё это всплывало в памяти снова и снова, заставляя сердце биться чаще. Но было то, что занимало её больше всего. Это появление странной девушки, предложившей тихую, спокойную, размеренную жизнь с Константином. Всё, что для этого было нужно, по её словам, это отступить от намеченной цели, прекратить войну, предав весь Эохат. И Фарка винила себя за то, что, пусть на миг, но готова была согласиться на это предложение. Всего лишь на миг её одолели сомнения правильности и необходимости войны, участия в ней. В этот миг Фарка готова была отдать хоть все миры Хаосу, лишь бы быть вдали от всего этого, рядом с Константином. Лишь миг, за который девушка возненавидела себя. "Как я могла допустить такие мысли?" – с укором спрашивала она саму себя: "Бросить всё, предать всех ради своих целей! Я бы никогда не простила себя за это. Никогда!".

В чистом голубом небе светило яркое полуденное солнце, даруя мягкое тепло, приятно разливающееся по телу. Слабый лёгкий ветерок нежно обдувал кожу, лаская её, едва касаясь. Природа жила своей жизнью, ей были безразличны все войны, смерти, Боги и Демоны. Высоко в небе летали крупные хищные птицы, охотившиеся на более мелких своих собратьев, щебетавших в высокой сочной, мягкой траве. Где-то вдалеке слышались ржание лошадей и блеяние овец, сопровождаемые звонким лаем собак. Крупная деревня неподалёку жила за счёт скотоводства, процветала, продавая мясо и шерсть проезжавшим торговым караванам. Фарка не раз закупалась с отцом и братом в этой деревне шерстью и пряжей, высоко ценившимися на рынке за своё неотъемлемое качество…

Плавно, практически незаметно, день переходил в ночь. Небо вновь озарилось прекрасным закатом, лучи которого игрались в редких перистых облаках. На небе робко, словно чего-то боясь, появлялись редкие, тусклые, слабые звёзды, словно рассыпанный небрежной рукой бисер.

– Эй, чаровник! – весело окрикнула Фарка Константина. – Может, сделаем привал немного?

– Хм, пожалуй, я не против. – ответил он, целуя её шею сзади.

Девушка лишь улыбнулась, замедляя ход лошади.

– Кость, скажи честно, ты боишься грядущей битвы?

– Да, боюсь. Но не за себя, а за тебя и остальных. Знаешь, мне уже невпервой умирать.

– А это больно? Умирать то есть. – испуганно спросила Фарка.

– Немного. Гораздо больше страха, чем боли. Осознание того, что это конец, что больше ничего не будет. Ты понимаешь, что ничего уже не изменить и не исправить, все обиды, ошибки, недосказанности… Всё это так и останется таким навсегда. – Константин немного призадумался, практически сразу продолжив. – Есть лишь миг, отделяющий нас между жизнью и смертью. Но в момент, когда ты умираешь, он растягивается до невозможности, стремясь стать вечностью. Все краски тускнеют и меркнут, звуки постепенно умолкают. Тепло, оно тоже покидает тебя. Всё, что с тобой остаётся – это темнота и холод, воспоминания и мечты, осознание неизбежности собственной кончины, утерянные возможности и страх неизвестного. Миг смерти, столь мимолётный для всего мира, но практически бесконечный для тебя.

Фарка была настолько удивлена и шокирована, что не нашла ни единого слова для ответа. По её спине побежали мурашки, а всё тело пробила мелкая дрожь от услышанного.

– Там, в твоём родном мире, у тебя есть семья? – спросила Фарка.

– Родители и брат, больше никого и нет. – угрюмо ответил Константин. – Хотя, уже не уверен, что они живы…

– Уверена, с ними всё хорошо. – сказала девушка, обнимая его за плечи. – Ты ещё встретишься с ними.

– Не знаю, честно, мало вертится. Хотя, надежда есть. – ответил Константин, поцеловав Фарку в макушку. – Ладно, давай продолжим путь. Хочу побыстрее завершить начатое.

Была глубокая, тёмная, холодная ночь, когда Константин и Фарка добрались до заветной пещеры. Лес, находящийся неподалёку, размерено поскрипывал на холодном, пронизывающем до костей, ветру. Его порывы гудели и завывали в вершинах деревьев, словно дикие раненные звери. Всё небо заволокли густые чёрные тучи, спрятавшие за собой луны и звёзды.

– Ты уверен? – робко спросила Фарка.

– Нет, – честно ответил дрожащим голосом Константин, – но у нас нет другого выбора. Если Феорак прав, то нам нужен этот меч. Ну или что здесь ещё может быть скрыто? Да и Кшара ждёт нас. Он может оказаться ценным союзником.

– Или грозным врагом. – мрачно добавила девушка. – Быть может, дождёмся утра?

– А смысл? В пещере всё равно темно, да и медлить нельзя.

– Да, ты, пожалуй, прав. – с этими словами девушка, сжав бледные от страха и напряжения губы, подошла вплотную к каменному входу в пещеру.

– Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь. – возразил Константин, схватив её за руку.

– Нет! – выкрикнула девушка. – Мы идём вместе! Я не отпущу тебя одного!

Её слова были полны решимости, несколько напугавшей Константина. Понимая, что не сможет переубедить её, он неохотно согласился идти вместе, но только при учёте, что он идёт первый.

Мрачная чернота почти прямого пещерного тоннеля озарялась одним единственным, мерцающим и потрескивающим, факелом. Константин решил не использовать магию, экономя силы. Его внимание пленили мелькающие по знакомым каменным сводам, украшенными гротескными фигурами, устрашающие длинные тени. Они скользили, обволакивая собой, человекоподобные каменные статуи, сопровождая юношу и девушку, испуганно идущих в центр душетрепещущего своей ужасной омерзительностью храма – обитель Древнего Бога.

Повсюду стелился белёсый туман, густеющий с каждой секундой. Его тонкие языки оплетали статуи и людей, словно змеи, оплетая их. Повсюду слышались тихие, неразборчивые, быстро говорящие голоса. Они словно молились на непонятном, неизвестном никому из живых, языке. Будто жертва, стоявшая на коленях перед жестоким, кровожадным убийцей, чудовищем, унёсшим жизнь многих, в том числе и самых близких, умоляет забрать её жизнь, лишённую теперь всякого смысла. Сотни и тысячи голосов неумолимо шептали свои молитвы, слова которых, словно проникали в душу. Страх закрадывался в сердцах молодых людей, словно червь, выедая их изнутри.

– Фарка, Фарка, – доносилось эхо из глубины храма. – Прости меня.

– Кто ты? – испуганно спросила девушка.

– Ты разве не узнала меня? Я же твой брат, Лусар. – сказала туманная фигура, сплетённая из нескольких белых языков. – Идём со мной, здесь так хорошо.

– Нет, этого не может быть! Ты умер! – выкрикивала она, отступая назад.

– Никто не умирает, доченька. – сказали две фигуры, похожие на молодых Дароза и Элару. – Пойдём с нами. Не будет больше боли, войны, скорби. Наконец-то мы будем все вместе, одной семьёй.

По щекам девушки обильно стекали слёзы. Образы, явившиеся ей, были необычайно реалистичны, оттого и более болезненные. Семья, о которой она мечтала всю жизнь, была её слабой точкой, больной темой, вечно открытой глубокой раной, на которую приложили горячие угли. Фарка упала на колени, громко зарыдав, укрыв лицо руками. За последние несколько дней она испытала столько боли, сколько не испытывала за всю свою жизнь. Её сердце обливалось кровью, разрываясь на части.

– Идём с нами, только протяни руку. Больше не будет никакого зла, только вечное наслаждение. – шептали фигуры, приближаясь к девушке. – Ну же, давай, сделай это.

Внутри всё сжималось от боли и отчаяния. Фарка протянула руки к фигурам, продолжавшим приближаться к ней. В её глазах была огромная, почти вселенская тоска. Губы тихо, почти беззвучно шептали: "Простите, я не могу…". Языки тумана оплетали её тело, обвивая, словно клубок змей…

Константин услышал до боли знакомый звук. "Кофейный аппарат!" – воскликнул он, оглядываясь по сторонам, совершенно не понимая, откуда ему здесь взяться. Пещера вокруг начала меняться, становясь похожей на его старый дом, где прошло детство.

Вот на кухне, как всегда, хлопочет мать. По дому разносятся приятные ароматы выпечки, кружащие голову. В зале отец, неизменно, чинит старый телевизор, доставшийся невесть от кого бесплатно, но вечно ломающийся. И звонкий, весёлый, задорный смех двух братьев, играющих во что-то.

У Константина защемило в сердце от тоски. Ведь где-то там, на Земле, его семья. Самые близкие и дорогие ему люди неизмеримо далеко. Всё было столь реалистично, что он не мог поверить в происходящее. Его сознание не готово было воспринять две реальности, не уступавшие друг другу. Голова ужасно болела, будто раскалывалась на куски. Вокруг всё плыло и кружилось, мерцало и колебалось, вибрировало, словно некий мираж. Константин всем сердцем желал остаться в этой, столь реалистичной, иллюзии. Но он, сжав зубы до болезненного скрипа, протяжного скрежета, прошипел: "Нет!".

Перед ним оказалась большая пещера с высокими каменными сводами. В её центре, на большом, светящемся камне, лежал чёрный, словно сама Тьма, меч. Константин неуверенно подошёл к нему и взял в руки. Рядом с ним, повсюду кружили тёмные нити, собираясь в некую бесформенную субстанцию.

– Избранный, ты прошёл моё испытание! Этот клинок по праву твой! – доносилось отовсюду. – Его творили мои братья в стародавние времена.

– Кшара? – спросил юноша.

– Да. Я первое творение Эохата. Вместе с ним мы создали всех остальных Древних и весь мир. Можно сказать, я младший Демиург.

– Нам нужна твоя помощь!

– Нет, не в этот раз. Кавес хитростью заточил меня здесь, а его печать не могу пройти, ибо подпитана она Хаосом. Срази его, а после я жду тебя здесь, в своей тюрьме, ставшей домом. Я многому могу научить, очень многому.

– Благодарю, – Константин склонил голову. – Где Фарка?

– Она в своих мечтах. Ей там лучше.

– Прошу, верни её. Она нужна нам… Мне…

– Хм, вернуть её? Лишь из-за моего уважения к тебе, Избранный, я выполню твою просьбу.

Сразу, как он договорил свои слова, из неоткуда появилась Фарка, лицо которой было мокрое от слёз.

– Поспешите. Скоро последние Боги умрут окончательно. Порождение безумной магии уже почти восстановилось в убежище Ашарима.

Кшара растворился в воздухе, не оставив и следа. Вдали пещеры появился небольшой проход, ведущий на поверхность. Яркий белый свет лился через узкий тоннель.