Константин очнулся в кровати. Всё тело изнывало от невыносимой боли. "Лучше бы я умер" – думал юноша.

– Не лучше, уж поверь. – тихо прошептал Светород. – Боги милостивы к тебе.

– Что произошло? – слабо прохрипел Константин.

– Вода… Не простая она… – словно подбирая слова, говорил старец.

– Я буду жить?

– Не знаю. Не каждый выживает после неё. На вот, выпей. – с этими словами он протянул большую кружку колдовского аналога кофе.

Константин жадно пил его, хотя помнил предостережения учителя. Но жажда этого чудотворного напитка со столь знакомым и приятным вкусом была сильнее всех опасений и предостережений. И вот, осушив кружку, Константин глубоко вдохнул. Он наконец-то почувствовал ослабление боли. Она оступала, стекая, словно вода. Всё тело будто гудело, покрывалось мелкой дрожью и испариной.

Светород молча ушёл во двор. Лишь тишина, да тяжёлые, гнетущие мысли о доме, остались с Константином. Слёзы невольно подкатывались к глазам, стекая из их уголков. Но вместе с болью об утрате, страхом перед неизведанным будущим, Константина наполняла злоба. Он не понимал её причины. Словно внутри что-то шевелилось. Будто где-то в самой глубине души распутывался клубок змей, спящих до этого момента. Страха становилось всё меньше и меньше. Слёзы уже высохли. Константин сильно сжимал кулаки. Пальцы вжимались в ладонь, отдавая болью. Но эта боль словно разжигала ещё больше злости. Змеи уже ползали в его душе. Они жалили воспоминаниями. Все болезненные для души события мелькали перед глазами. Каждая неудача. Каждая боль. Каждое отчаяние. И злость наполняла всё его бытие. Скорее даже чистый гнев, смешанный на истинной ненависти. Он ненавидел всех. В том числе и себя за свою слабость. Зубы скрипели от злости. Глаза словно застилала кровавая пелена. Сердце бешено колотилось в груди, словно готовое разорваться на мелкие кровавые куски. В голове эхом прозвучали предостережения Светорода об опасности этого напитка и о зле внутреннем и внешнем.

С большим трудом, Константин всё же смог успокоить ту бурю гнева, что одолевала его. В этот момент тяжёлая деревянная дверь открылась. На пороге стояла не то девушка, не то женщина. Её наряд словно светился слабым кроваво-красным цветом. За ней стоял Светород. Его лицо было хмурым, как в первую ночь знакомства с Константином.

– Здравствуй, иноземец. – протяжно проговорила незнакомка.

– Здравствуйте, – прохрипел Константин, растерявшись от неожиданности.

– Глупец! Преклонись пред ней! – прошипел, словно змея, Светород.

– Ему простительно, ибо не ведает он сути моей. Как зовут тебя, отрок смертный?

– Константин, – практически заикаясь произнёс он.

– Не ведаю я сути твоей, ибо нет рода твоего здесь. Но кара тебя ждёт и дорога тернистая впереди. Просто помяни слова мои. Не каждое удовольствие для души полезно. – с этими словами она растворилась в густом красном тумане.

Светород медленно прошёл к столу. Его лицо было хмурым и задумчивым. Сев на скамейку, он неистово перебирал пальцами по столу, настукивая некий мотив. На лбу появилась испарина. Правый глаз немного подергивался от нервного тика. Губы были бледные, словно лишены крови. Посох небрежно валялся на полу. Константин сидел на краю кровати, недоуменно поглядывая на старца. Он совершенно не понимал происходящего. В нависшей гнетущей тишине была неимоверная напряжённость. Казалось, что любой звух, даже самый тихий, мог разорвать барабанные перепонки. Лишь нервное постукиваниие Светорода едва слышилось Константину. Первым нарушил давящее молчание Константин.

– Кто она?

– Каэрда. – сухо прохрипел старец.

– Твоя старая знакомая? – неунимался юноша.

– Она Богиня… Одна из тех, кто прокляли лес этот и охоту начали… – практически шёпотом ответил Светород.

Константин сразу замолчал. Он совершенно не знал, что говорить. Богиня? К нему пришла? Константин не мог в это поверить. Ведь, чем он заслужил такие почести? Но её слова. Он слышал их раньше. От приснившейся цыганки. В голове роилиось множество вопросов. Но в комнате снова царила тишина. Даже постукивания прекратились.

– Она судьбы ведала людские. Пожалуй, самая благосклонная из всех Богов. Но реже всех с родом людским общалась. Тебе оказана великая честь – Богиню лицезреть. – грубо проговорил Светород.

– Но почему хмурый ты?

– Не просто Боги являются к людям. Тем более Кровавые, охоту начавшие. Не ведает она судьбу твою, как и я. Не наш ты, безродный. – почти проскрипел своим голосом старец, добавив после небольшой паузы, – Возможно пророчества не врут…

– Какие пророчества? Не хочу я быть частью пророчеств никаких!

– Не сейчас. – сказал старец, поднимая свой взор к потолку. – Всё потом. Ныне уже мне отдых нужен. Во двор ступай, да дров наруби. Меч я нашёл тебе, разомнись с ним, привыкни к нему. Да и он пусть к тебе привыкает теперь. Поговори с ним.

С этими словами он грузно поднялся со скамьи. Его взгляд был устремлён в никуда. Практически не поднимая ног, он волочился в свою комнатку. Посох так и остался небрежно лежать на полу. Светород теперь выглядел очень старо и болезненно. Будто несколько лет его жизни забрал кто-то. Его тяжёлое дыхание словно сотрясало весь дом. Константин был в необычайном недоумении. Но он не стал донимать дальнейшими распросами старца. Выйдя во двор, он увидел необычайно красивый клинок. Столь великолепный, что никогда не смог бы оценить его стоимость. Это было редкое сокровище великого мастера.

Весь клинок был покрыт различными символами, сплетающимися в замысловатый узор. Его лезвие было чёрное, словно покрытое сажей, но, удивительным образом, сверкало, играя на солнце. Рукоять будто была покрыта мелкой змеиной чешуёй, отливая слабым зелёным блеском.

Константин взял клинок в руки, незамысловато взмахнув им сверху вниз. Символы на лезвии засияли внутренним рубиновым свечением. Меч, казавшийся тяжёлым, на деле будто и не имел веса вовсе. Юноша размахивал им, вспоминая приёмы, увиденные в фильмах. Неожиданно в руку что-то ужалило. От боли Константин выронил меч. На ладони осталась рана, словно от укуса змеи. Символы на клинке переливались сине-зелённым свечением. Он будто гудел, а воздух вокруг него дрожал. Константин сразу вспомнил слова Светорода: "Поговори с ним". Юноша робко взял меч в раненую руку, произнеся вслух: "Здравствуй, меч колдовской". Он понимал, как глупо и нелепо выглядит сейчас, но совершенно не знал, что делать ему в данной ситуации.

– И тебе хвори не знать. – эхом прозвучал неизвестный голос у него в голове.

– Ты живой? Разумный? – удивлённо спрашивал Константин, поражённый свойствами клинка.

– Живее врагов своих многих. Зови меня Эхар.

– У тебя есть имя? – неунимался юноша.

– У каждого имя есть, но не все знают его. Я поклялся Феерару служить тебе так же, как и ему в давние времена. И да, странный твой мир, магии лишённый.

– Что? Откуда узнал?

– Мы едины становимся в бою. Твои знания и мои сплетаются. Оружие – продолжение воина. Разве не слышал молву такую? – уже на более доступном для восприятия Константина языке говорил Эхар.

– Мы продолжим позже, – ответил Константин, – мне нужно кое-что сделать.

Не дождавшись ответа, он поставил клинок к изгороди. Поражённый разумностью меча, Константин боялся брать его в руки. Он решил дождаться пробуждения Светорода, а тем временем нарубить дров.

Типичный городской парень, каким и был Константин, совершенно не привык к рубке дров. Он быстро устал, а результат оставлял желать лучшего. Уже несколько дней Константин не пил кофе и не курил. И это тяготило его. Но он расценивал это как способ начать новую жизнь. Вдруг он заметил на краю леса одинокую фигуру человека. Словно мужчина, одетый в грязные рваные лохмотья. Юноша отчётливо помнил пришедшую ночь, поэтому очень насторожился. Медленно отступая к мечу, он не сводил глаз с незнакомца, идущего невероятно быстро, будто летящего по воздуху. Мужчина издал некий визг, и его окружила чёрная пелена дыма. Он направлялся к Константину, явно желая ему навредить. Клинок в руке юноши словно сам поднялся и стремительно направился на противника. Символы сияли фиолетовым цветом, едва ли не ослепляя Константина. Чёрное облако издавало треск и шипение, когда его пронзало лезвие меча. "Фаир акто, лариф оракт!" – выкрикнул Константин, совершенно не понимая смысла слов. Его левая рука засияла ослепительно белым светом. Тёмное облако развеялось, оставив после себя лишь небольшой кристал, столь чёрный, будто состоял из чистой тьмы.

Константин чувствовал необычайный прилив сил. Ему хотелось действовать, сражаться и творить магию, несмотря на то, что он не понимал её природу. Неподалёку он увидел потерянный прошлой ночью нож. В дверном проёме стоял Светород, опираясь на свой неизменный посох. На его лице была улыбка, чистая и искренняя.

Светород шёл по двору медленно и величественно, внушая всем своим видом глубокое уважение к себе.

– Пришло время, мой последователь, познать тебе тайны искусства чар и колдовства. – глубоким раскатистым басом говорил старец. – Вижу я, готов ты, ибо сразил дух тёмный, в ноже заточённый.

– Феерар, меч, что ты мне подарил, он говорил со мной!

– Это не просто кусок железа колдовского, он душу имеет и разумение своё. Верный друг, а не раб, запомни. Служи ему, и он послужит тебе.

– Благодарю, учитель. – низко поклонившись, сказал Константин, не зная, как действовать в подобных ситуациях.

– Запомни, что магия разная. Есть по стихиям разделения, есть по свету и тьме, природная и боевая. Так же существуют запрещённые виды магии. О них я тебе ничего не расскажу, ибо дал обет в юности своей. Для начала пойми, что магия и любые чары и колдовство лишь инструменты в твоих руках. Пусть они служат тебе, а не ты им. Используй чувства свои, но не отдавайся им полностью. На первый опыт годы уходят, но ты, как я думаю, избран Богами и силою одарён. Слова тебе сами приходят, тебе остаётся лишь действовать. Попробуй меня атаковать. – мягко и вкрадчиво говорил Светород.

– Но я не знаю как. Слова сами приходят, когда необходимо.

– Высвободи гнев свой, да страхом подпитай, слова, что язык оплетают, вслух произнеси.

– Ахар науг гара! – практически выкрикнул Константин.

Небольшая огненная сфера сорвалась с рук Константина, устремившись в сторону Светорода. Старец, сделав непонятные юноше движения руками, поймал эту сферу, после чего она растворилась в его руке.

– Не плохо, очень не плохо, Константин. Завтра пойдём с тобой на родники, что поблизости бьют. Там сила великая. Возможно она тебя напитает, развязав путы плоти. Скован ты слишком, да и обучаться уже стар. Да и я уже не гожусь в учителя.

– Зачем приходила та Богиня? – как бы невзначай спросил Константин.

– Ко мне пришла она, ко мне. Должен я многое и многим. А долг платежом красен. Вот и отдавать скоро придётся. – загадочно ответил старец. – Пошли в дом, да Эхара с собой возьми. Негоже друга у порога оставлять.

Константин, схватив клинок, вошёл в избу следом за учителем. На столе стоял густой наваристый борщ, разлитый в большие деревянные тарелки. Константин задавался вопросом, кто же готовит здесь. Ведь один старик не способен на такое, да и не видел юноша, чтобы учитель готовил. Но его раздумья были прерваны разговором Феерара. Он рассказывал о природе магии, о Великом даре Богов. Объяснял важность контроля эмоций и мыслей, концентрации, а так же говорил о необходимости мыслить шире собственного эго.

Так за разговорами, от которых Константин изрядно устал, прошёл весь оставшийся день. За окном было уже темно. Завывал дикий ветер, разносивший ужасающий вой зверей. В дверь тихо и робко постучались. Константин был моментально скован страхом. "Кто может прийти ночью в этом проклятом месте?" – единственный вопрос, витавший в его голове. Удары повторились, но теперь они стали сильнее. Светород сидел неподвижно, будто тоже боясь неизвестного гостя. И снова удар, на этот раз едва не снёсший дверь. Кем бы ни был гость, он становился злее и настойчивее. И вот под одним из ударов дверь не выдержала. Она упала с громким треском. На пороге стоял бледный силуэт, отдалённо похожий на человека. Но его дикий оскал, сияющий своей белизной, наводил ужас. Бледная морщинистая кожа свисала с лица большими складками. Глаза светились, словно два больших изумруда. Тварь издала протяжный вой. Из её длинных сухих пальцев медленно выдвигались прямые когти. С них стекало что-то мерзко пахнувшее. Светород вышел вперёд, загородив собой Константина. Посох ослепительно светился рубиновым цветом. Тварь стояла неподвижно, словно выжидая чего-то. Первым атаковал старец, выпустив со своих рук некое алое подобие молний. Но они прошли насквозь неизвестного для Константина монстра, совершенно не причинив никакого вреда. Он набросился на Феерара, повалив его на пол. Острые когти разрывали одежду на старце, пытающемся отбиться от этой твари. Константин схватил свой клинок, но так и не смог поднять его с пола. Он словно стал неимоверно тяжёлым. Суровый взгляд Светорода пронзил юношу как немой приказ скрыться. Старец, ударив тварь посохом, сбил её с себя. Снова сцепившись, они начали разносить весь дом, постепенно приближаясь к двери. Феерар ударив светящейся верхушкой посоха тварь, испепелил её. Но во дворе стояло ещё несколько таких же.

– Спрячься! Эта битва не для тебя! – прорычал старец, обернувшись в сторону дома.

Порывистый ветер развевал седые волосы Светорода. Он крепко сжимал посох обеими руками, читая нараспев заклинания. Его окружали молнии всевозможных цветов, вихрем кружившие вокруг него. Посох переливался различными цветами от рубиново-красного до небесно-синего. Казалось, будто пространство дрожало вокруг столь могущественного мага. Твари склонялись перед ним, словно в страхе. Их бледная кожа переливалась, отражая магические всполохи света. Небо заволокли чёрные тучи, закрыв даже кровавые луны. Одна из тварей набросилась на старца, но в тот же миг была отброшена назад, содрогаемая ударами молний. "Спрячься!" – снова повторил старец.

Константин в этот раз послушался своего учителя, забежав в его комнату. Там он нашёл небольшую дверь, ведущую в подпол. Но даже оттуда он видел всполохи света и слышал рычания монстров, сменяемые их поскуливанием. Его трясло от страха. В глазах начало темнеть. Он терял сознание. Последнее, что он услышал: "Умрите!".