Тренировка по тхэквон-до – не самое лучшее занятие для субботнего утра. Неважно, что у меня муж и маленький ребенок, а группа состоит из десятилетних девочек и мальчиков. Даже не помню, как меня туда занесло. Вроде бы подруга собиралась водить своего сына, которого воспитывала без отца, чтобы был мужской пример, я пошла за компанию. Она с сыном вскоре бросила, а мне понравилось. Мой папа в далеком прошлом был тренером карате-до, и брал меня на занятия. Психологи наверняка нашли бы, что сказать по этому поводу, ну а я просто получаю удовольствие. Сегодня все было по полной программе – футбол в качестве разминки, отработка кат, удары ногами в прыжке, отжимания и качание пресса. До Кириной я еле доползла. Мы с ней встретились в пиццерии. Ей нравятся подобные заведения, а мне после тренировки хотелось холодного пива и кушать.
Сашка издалека помахала мне рукой. Я бросила на кресло спортивную сумку и побрела к кассе. Борща бы сейчас или окрошки, а не картофель фри. Поэтому ограничиваюсь пивом (ничего, что в двенадцать часов дня?) и куском наименее отвратительной пиццы.
– Ну что у тебя стряслось, Олькин? – спросила Сашка, и профессиональная заинтересованность в ее голосе дает мне надежду. Наконец-то я небезразлична.
Я расклеилась. Зашмыгала носом, задрожала руками. Сашке Кириной я все рассказала в лицах и подробностях. Скандал, вечеринка, курица, утро похмельное, Иркин труп у моего диванчика, следователь Никита Петрович Кошкин. Мои угрозы и Светочка.
– Ты же не убивала?
– Нет – говорю.
– Ну и все в порядке, без тебя разберутся!
– Мне бы хотелось, чтобы разобрались прямо сейчас, а не через пять лет, которые я отсижу в СИЗО, ожидая суда, или в колонии, в надежде на УДО.
Сашка задумалась, потом предложила переместиться в кофейню, примыкающую к пиццерии. Все дело в том, что в кофейне можно курить. Со времен работы в органах Кирина имеет злодейскую привычку выкуривать по две пачки сигарет в день, причем недорогих, крепких и дурно пахнущих. Потому, что работа нервная, а платят следователям мало.
В кофейне мы закурили, и Сашка начала:
– Первое, что мне приходит в голову – всегда подозревают человека, видевшего убитую последним. С кем она уехала из офиса в присутствие свидетелей? Правильно, ваш Дмитрий Федорович. Вот с него и начнут. Потрясут по полной. До тебя и дело не дойдет. Знаешь, можно поиграть в розыск маньяков и сумасшедших, но в девяноста процентах случаев убийцы находятся рядом. Ищут первоначально среди своих. Бытовых преступлений гораздо больше, чем по телевизору показывают.
– Не поняла, – сказала я.
Кто это – свои? Коллектив «Телеком-Продвижение», что ли? Тамбовский волк Ире свой, прости меня, Господи, а не мы с Князем, как минимум.
– Олечка, у тебя что, на твоих тренировках спарринг неудачный случился, мозговую деятельность заблокировало? Никто не будет изобретать велосипед, следователь проверит мотивы, алиби, кто и что делал в тот вечер. Свои – это ближайшее окружение. Родственники. Те, кому могла быть выгодной Ирина смерть. Так, сиди здесь. Кто, ты говоришь, следователь? А фамилия? Кошкин? Помню его, он меня на два курса старше учился, виделись недавно, у юрфака юбилей был.
И Сашка, прикурив очередную сигарету, отправилась говорить по телефону на улицу. Для конспирации, надо полагать. Я, дожевывая пиццу и прихлебывая пиво, размышляла. Действительно, чего это я волну погнала? Пусть Дымыча и терзают, я – то тут причем. Во внимание принимаются только факты, все мои нелепые угрозы можно опустить, тем более что я технически не могла убить Ирку – она весит почти в два раза больше меня. Даже если, как говорит Светочка, ей дали по голове бутылкой. Кстати, интересно, пустой или полной. Мы все вино выпили, как помнится.
Сашка говорила довольно долго, больше – слушала. Мне было видно ее через стеклянную витрину кофейни. И по выражению лица Кириной я поняла, что оптимизм мой – преждевременный. Впрочем, у нее все время не особенно приветливое лицо, видимо, профессия накладывает отпечатки.
Кирина вернулась, заказала себе кофе и снова закурила. Мне ужасно не нравилось выражение ее лица, и, чтобы хоть как то разрядить обстановку, я спросила ее:
– Что ты сморщилась, как попа перед уколом? – так выражается моя одноклассница, врач. Черт возьми, какие полезные у меня знакомства: милиционер, доктор.
Сашка Кирина себя сбить с толку не позволяла никому, и моя шутка юмора также пролетела безответной.
– Информация, которую я тебе сейчас сообщу – закрытая, и мне ее дали под мое честное слово, что больше никто не узнает. Всего я тебе тоже не скажу, но, Оль, есть голые факты. Ирина Харченко, согласно данным экспертизы, была задушена 15 мая, в промежутке с 22.30 до 00.00 часов.
– Как задушена! Светочка мне…
– Имел место быть прижизненный удар по голове тяжелым тупым предметом, предположительно – бутылкой из-под вина красного полусладкого «Мерло», ее нашли рядом с телом. Жертва потеряла сознание, после чего ее задушили.
– Саш, говори нормально, переводи с протокольного на человеческий язык.
– Ей сильно треснули сзади пустой тарой из-под вина. Поэтому и кровь вытекла – она была жива. И задушили, когда она была без сознания и сопротивляться не могла. На бутылке – твои, Ольга Андреевна, отпечатки пальцев поверх всех остальных. То есть, с большой вероятностью, это сделала ты. Разумеется, логичный шаг, помню я твою Ирку. Вы в разных весовых категориях, без бутылки тут не обойтись.
– Что за цинизм, Саш, ты думай, что говоришь.
– Не перебивай. Самое плохое еще впереди. У Дмитрия железное алиби. Они действительно ехали к нему домой, но, по дороге, в такси, поругались. Вместо его холостяцкой квартирки, он высадился в баре «Пиплз» и до часу ночи смотрел футбол к компании четырех свидетелей. Ира развернула такси, отправилась в другой пивной бар, где провела полчаса, выпив две кружки пива и совершив массу телефонных звонков. Вышла из него в 22.00, и больше живой ее никто не видел..
– То есть замечено, что они сидела в баре и звонила! Чего проще, пусть в милиции закажут проверку ее звонков. Среди них – убийца наверняка!
– Оля, она позвонила 24 абонентам. И тебе, кстати, тоже.
Я поперхнулась дымом. Полезла в карман за телефоном. В списке «Пропущенных» два звонка от Харченко с датой и временем. Нельзя вино запивать пивом. Какая роскошная амнезия! Как я могла забыть. Ира звонила мне два раза. Первый я сбросила, рассчитывалась за курицу – гриль, поэтому буркнула в трубку: «Перезвоню». Второй раз упорная Ирка набрала меня, когда я шла домой. Помню, что я смотрела на телефон и думала – наверняка не извиняться звонит, зачем я буду брать трубку, у меня только-только настроение улучшилось. Потом-таки взяла и заплетающимся голосом сказала: «Але. Че тее надо?». Фефекты фикции, так сказать. А она что-то хрюкнула в трубку, засмеялась, невнятно пробормотала: «Пращай, Ольха Андевна, ты увоена». То, что неразборчиво – немудрено. Пили-то в одном месте. А чего это я уволена – непонятно совсем. Потом в трубке раздались короткие гудки. Так мы с Ирой Харченко и не поговорили.
– А теперь плохие новости – продолжала Кирина. – По совокупности улик главной подозреваемой являешься ты. Даже если опустить конфликт между вами, в пользу этой версии говорят множество неопровержимых факторов: твои отпечатки пальцев на орудии убийства, отсутствие алиби, факт личной неприязни…
Вспомнила фильм «Мимино» и Рубика Мкртчяна: «Такую личную неприязнь испытываю к потерпевшему, что кушать не могу».
Сашка не останавливаясь, продолжала перечислять факторы, немыслимым образом сложившиеся в головоломку, благодаря которым должен рухнуть мой мир, покой моего уютного дома, где, кроме меня, живут мой муж, сын Петька, три питомца: кот Пират, кошки Ботинок и Доча-Ноча. У меня трое животных, всех подобрала на улице, одна – трехногий инвалид.
– Рядом с трупом найдена зажигалка с твоими отпечатками пальцев.
– Что? Да их в офисе десять штук и все я трогала!
– Тем не менее, на этой – только твои, и она лежала рядом с трупом.
– Кирина, твою мать, ты можешь говорить нормально или нет! Что мне делать-то?
– Да что угодно. В понедельник тебе предъявят обвинение и на период следствия и до суда, поскольку статья серьезная, посадят в следственный изолятор. В зоопарк сходи с мужем и сыном в воскресение, что ли, пообщайся на прощание.
Никогда не понять, серьезно Сашка говорит или нет.
– Саш, ты что, издеваешься. Я ее не убивала! – я почти кричала.
– Оля. Есть труп. Ты – главный подозреваемый. Нас в институте учат верить фактам, а не эмоциональным женщинам. Я и так тебе много сказала. Обвинение снимется, если следствию будут предъявлены неопровержимые доказательства твоей невиновности или вины другого, типа явки с повинной. Поняла? Если ты не убивала, то преступника найдут, будь спокойна.
Ободрив меня столь экзотическим способом, Кирина затушила сигарету и допила кофе. Отлично. Все в экскрементах, а Сашка Кирина – в белом фраке с блестками. Помните этот анекдот? «В цирк приходит устраиваться клоун. Рассказывает про свой номер директору цирка:
– Представляете, вот выхожу я на арену, весь в белом фраке, с блестками.
– Ну?
– Потом из-под купола цирка опускается платформа, я встаю на нее и возношусь под самый верх.
– Ну и что?
– Нет, Вы представляйте! Потом на арену выкатывают из-за кулис цистерну экскрементов.
– Как интересно. И что дальше?
– Опускается другая платформа, и цистерну поднимают под самый купол цирка.
– Что вы говорите? А в чем суть Вашего номера?
– Под барабанную дробь цистерну с экскрементами роняют вниз!
– Что?
– Да-да! Представьте – испачкано все – арена, зрители, коверные, даже оркестр – все! И тут из-под самого купола опускается вниз платформа со мной. Все – в какшках, а я – в белом фраке с блестками».
Ну а потом Сашка просто встала, откланялась, как говорится, и отбыла в неизвестном направлении. А я заказала себе еще пива. В реальность происходящего верилось слабо, но пить хотелось. Ожидая заказ, я выудила из спортивной сумки ручку и принялась царапать на салфетке, размышляя:
У кого ключи от офиса? Связок три и еще одна у Светочки. Значит четыре. Ключи находятся у Рустама Ивановича, Артура и Дымыча. Этот факт ничего не дает – утром офис не был взломан, его открыли. Кто-то, у кого есть ключи. Мы же, уходя с Артуром, крепко его закрыли, с той тщательностью, которая присуща только выпившим людям. Круг подозреваемых лиц сужается? Ничего подобного. Ключи можно выкрасть, попросить, сделать копии и так далее. Нужно поговорить со всеми участниками оргии. На момент дачи показаний следователю мы все были в состоянии похмелья и шока. За выходные надо встретиться со всеми, может, кто-нибудь что-то и вспомнит. Раскается (хотя вряд ли). Давно я прочитала лозунг: «Надо заниматься политикой, иначе политика займется Вами». Глупость, конечно, но к моей ситуации это воззвание подходит на сто процентов: пора заняться собой, иначе через два дня мной займутся другие. Рассчитавшись за пиво, я побежала на остановку.