Все в городе знали об аварии. Кира вернулась в большой пустующий дом и обнаружила там множество букетов с цветами, корзин с фруктами и кучу разноплановых открыток. И это было странно, но она чувствовала себя одиноко как никогда раньше.

Кира прошла мимо всего этого, и направилась сразу в свою комнату, включая свет. Ей нужно было отдохнуть от школы, но она не чувствовала себя больной. Она была настроена вернуться туда уже завтра. Полиции необходимо написать отчет, однако, они согласились подождать пока она не почувствует себя лучше.

Кира включила маленькую лампу в своей комнате, опустила жалюзи, чтобы не смотреть на деревья в окно, и свернулась калачиком на кровати. Взяла свой ноутбук и проверила почту.

Писем было много. Тонны. Гораздо больше, чем она когда-либо получала. Большинство из них были от ребят из школы и учителей. Они все хотели узнать про Аманду. Что случилось? Как они могут ей помочь? Том прислал около дюжины писем, спрашивая, может ли он навестить Аманду. Конечно же, это было невозможно.

Видимо, он чувствовал себя виноватым. Ведь они поехали по той дороге, чтобы она провела с ним больше времени. Но это была не него вина.

Чья же это была вина? Эта мысль волновала всех больше всего. Очевидно, родители думали, что ее. Она вела машину, и она свернула с главной дороги. Кира не знала, сможет ли когда-либо простить их за это.

Они могли обвинять ее сколько хотели, но Кира не хотела слушать. Она изменилась после этой аварии. Было ли ее виной, что начался ливень? Была ли она виновата в том, что машина вышла из-под контроля? А кто виноват в том, что мамина машина была в магазине и Аманда не умеет водить? Она сделала ей одолжение. Почему же родители совсем забыли об этом?

Тренер по волейболу прислал письмо, выражая соболезнования. Кира посчитала это странным, так как еще никто не умер. Пока Аманда дышит, у нее есть шанс. И она дышала, Кира была уверена на счет этого. Кроме этого, ей почти ничего и не сообщили. И это ранило больше всего. Кира отправила тренеру ответное письмо и сказала, что соболезнования не уместны, так как они обе живы.

Она решила, что с нее хватит. Кира захлопнула ноутбук и убрала его.

Она находилась в тишине, одна в большом пустом доме, свернувшаяся калачиком в кровати. Кира заметила свой дневник. Подняла его и осторожно взяла.

Да, это было то, что нужно.

В конце концов, дневник не будет ей отвечать, обвинять ее во всем, и она не почувствует себя чудовищем. Ни один из ее родителей не заботился о том, что для Киры это тоже было тяжелым ударом. Как они могли подумать, что она хотела причинить боль сестре? Это было уже за гранью того, что она могла стерпеть.

Сейчас я понимаю, что у меня вообще нет родителей. Родитель должен быть кем-то, кто пройдет с тобой через огонь и воду. Он должен быть на твоей стороне, и хотеть лучшего для тебя. Они существуют, чтобы помогать взрослеть. И они не испытывают скрытых подозрений о том, что ты ненавидела свою сестру и хотела причинить ей боль.

Я каждую секунду переживаю за Аманду. На столько, что начинаю и сама чувствовать себя плохо. Я не могу нормально есть и спать. Почему они не дали мне увидеть ее? Это беспокоит меня больше всего. Иногда я чувствую, что она поправится, а иногда сомневаюсь. Я просто не знаю. Я не могу представить себе жизнь без нее. Я не могу представить, что Бог позволит кому-то такому красивому и совершенному быть просто раздавленным в аварии и умереть. Как он допустил это? Почему? Я не так глупа, чтобы обвинять других, как думают родители. Я знаю, что причина случившегося в большем. Причина гораздо больше, чем каждый из нас осознает. Но я все еще верю, что однажды найду ответ. Все найдут. Даже мои ужасные родители.

Я никогда не понимала, как на самом деле холоден мой отец. Я всегда думала, что он просто боится выражать свои чувства и не может терпеть когда что-то делают не так, как он считает нужным. Сейчас я понимаю, что все иначе. Он на самом деле пуст и холоден. А иначе, как он мог оставить меня одну сейчас? Он уже провел в больнице с мамой и сестрой всю ночь и день. Он не позвонил и не спросил как у меня дела. Он предполагает, что со мной все хорошо. Но это не так.

И он тоже сделал вторую ошибку. Я уже не та, что была раньше. Даже если я захочу стать прежней, я не смогу. Что-то изменилось во мне, и я не знаю, что. Это звучит глупо, но я увидела этот свет над головой отца, а потом я могла полностью читать его мысли. Это безумие.

Я также вижу тени, которые гуляют сами по себе по улицам. И чудовищ с желтыми глазами, которые прячутся за деревьями. И я до сих пор вижу сны с этим великолепным парнем, которого я видела на лужайке. И я продолжаю чувствовать, что он со мной, и знает все, что происходит. Я ужасно хочу увидеть его снова.

Я схожу с ума?

Или я просто становлюсь сильнее? Вижу что-то большее, за гранью этого мира? Становлюсь кем-то другим?

* * *

Отец Киры вернулся из больницы поздно ночью. Она не могла заснуть, и слышала как открылась дверь. Она вышла в прихожую в пижаме, чтобы поприветствовать его.

Он выглядел измученным, что и говорить. Кроме наблюдения за Амандой и мамой, у него были и прямые обязанности в больнице, а дела там шли все хуже. Аманду нужно было поместить в защитную камеру, чтобы она не заразилась той инфекцией, что гуляет вокруг. Она была слишком слаба, чтобы пережить такое, она не должна подцепить это по роковой случайности.

— Именно поэтому я не могу ее увидеть? — спросила Кира.

— Почему ты не можешь просто уважать наше решение, а не упрямиться все время? — проговорил отец сквозь зубы.

— Ты имеешь в виду просто притворяться, что ничего не происходит? Я хочу увидеть сестру! — она требовала этого громче, чем обычно. — Мне нужно ее увидеть.

Отец отпрянул.

— Когда Аманде станет лучше, ты увидишь ее. Подожди, пока она очнется от комы.

— Она на самом деле с нами? Все еще жива, благодаря аппаратам?

Он посмотрел на нее еще мрачнее, его недовольство росло, как будто Кира намеренно поднимала его.

— Зачем ты усложняешь все, хотя время и так непростое?

Кира решила попробовать смягчить настроение отца.

— Я просто пытаюсь выяснить, почему мне нельзя ее увидеть. — Кира задержала дыхание.

Даже когда он молчал, Кира видела свет, мягкий синий свет над его головой, и вдруг в своем разуме она слышала его мысли как наяву.

Твоя мать не может смириться с мыслью, что ты жива и здорова, когда Аманда находится в таком состоянии. Твоя мать запретила пускать тебя в ее комнату.

Кира ахнула, и почувствовала, как ее лицо побледнело.

— Ну что теперь не так? — папа заметил это.

— У меня ужасные мысли, — сказала Кира.

— Совсем ужасные? — он выглядел так, как будто не способен принять еще что-то. — Я не хочу ничего слышать.

Кира была потрясена. С одной стороны, он не сказал ни слова. А с другой, она слышала то, о чем он на самом деле думал. Это не было просто случайностью — она точно обладала какой-то силой.

— Это из-за мамы? — спросила Кира, проверяя свою теорию.

Отец снова вздохнул. Он был просто в шоке. Затем снова взял себя в руки.

— Как смеешь ты вообще предполагать такое?

Он делает вид, что не понимает о чем я, осознала Кира.

— Мама не может вынести и мысли о том, что я приду, не так ли? — продолжала Кира.

Он отвернулся и съежился.

— Я не знаю, что с тобой не так, — сказал он недовольно. — Как ты могла подумать такое?

Кира знала, что она права. Но эти вопросы заставляли его выходить за комфортную зону, и он был не виноват в том, что мать ненавидела ее. Он не мог постоять за нее и сказать маме, что у нее ДВЕ дочери. И что Кире тоже нужно внимание и забота. Все это было слишком для него.

Он повернулся, чтобы пройти в свой кабинет, где он всегда отдыхал от работы. В прошлом, Кира часто сопровождала его и они сидели тихонечко вместе, наслаждаясь обществом друг друга, им не нужно было ничего говорить.

Сейчас она не пошла с ним. Да и он тоже не хотел, чтобы она была с ним рядом. Она слышала, как он думал об этом. Четко и ясно.