Кира зашла в дом, сняла свою куртку, повесила ее в шкаф, а потом услышала, что кто-то ходит в прихожей. Кира обернулась. Ее мать пришла домой.

Это был первый раз, как она увидела ее после аварии. Она выглядела очень бледной и худой с темными кругами под глазами. Им было сложно смотреть друг на друга. Но ее мать уставилась на нее и Кира посмотрела на нее в ответ.

— Кто подвез тебя? — сказала ее мать сухим голосом.

— Друг из школы, — ответила Кира.

— О, теперь у тебя есть друзья в школе? — голос матери был полон сарказма.

Это было как нож в спину.

— Мне нельзя иметь друзей?

— Ну, теперь-то, когда Аманды здесь нет, у тебя появилась куча друзей? — голос матери дрожал.

— Что? — Кира не могла поверить, что слышит это.

— Ни могу припомнить ни одного раза, чтобы друзья подвозили тебя домой, — ее глаза сузились. — Видимо теперь все внимание достается тебе.

Кира почувствовала удар в живот. Ее мать потеряла над собой контроль.

— Как Аманда? — спросила Кира, стараясь подавить гнев внутри себя.

— Разве тебя это волнует?

— Конечно. Очень. Я уже много раз просила увидеться с ней.

— Какая ей будет польза от твоего визита? — отрезала мать.

— А какую пользу ты ей принесла, сидя у кровати все это время? — голос Киры начал повышаться. Те дни, когда они просто могли поговорить с матерью по душам уже давно прошли.

— Да как смеешь ты разговаривать со мной таким тоном? — сказа мать. — Вообще-то я люблю Аманду. И она это чувствует. Ей нужно быть любимой.

— А мне, значит, не нужно? Не так ли?

Кира откровенно издевалась над ней, чем удивила даже саму себя.

— Смеешься надо мной, да? С тобой всегда было что-то не так, Кира. С того самого дня, как ты родилась.

— Все это было тяжелым испытанием и для меня, — сказала Кира, как можно тверже.

— Бьюсь об заклад это так. Особенно когда тебя подвозит друг, и когда ты возвращаешься домой с улыбкой на губах. Кажется, твоя жизнь стала только лучше.

Кира хотела сказать, что ее жизнь стала лучше, потому что ее не было рядом, но не стала.

— Теперь, когда моя милая доченька ушла, я не могу жить, — продолжала бубнить мать.

— Ушла? — сказала Кира. Ей хотелось ударить мать, пробудить ее. Они через много прошли за все эти годы, но никогда непонимание не было настолько сильным. Хотя они никогда не сталкивались с такой ситуацией.

Кира решила докопаться до истины.

— Аманда ушла? — она должна была знать точно.

— Не мертва, — Она все еще в коме. Иногда ее ресницы трепещут. Иногда ее глаза даже открываются, как будто она хочет мне что-то сказать. Я сижу у ее кровати и слушаю, вдруг она все-таки скажет. Ты тоже думаешь, что это глупо?

— Да нет, — сказала Кира.

Странновато, но, кажется, от этого матери стало лучше.

— А твой отец думает, что да, — сказала она. — Он сказал, Аманда никогда больше ничего не скажет.

Сердце Киры упало. Она ощутила тошноту в желудке. Она никогда не чувствовала себя настолько виноватой.

— Если бы ты не поехала по той опасной дороге в дождь, ничего этого бы не случилось, — ее мать не могла остановиться. — Ты пристегнулась, она — нет. Почему ты не заставила ее пристегнуться?

— Я пыталась. — сказала Кира.

— Я тебе не верю.

— Да ты всегда меня во всем обвиняешь. Кого бы ты обвиняла, если бы умерла я?

Ее мать ухмыльнулась. Вдруг Кира заметила мягкий синий свет над головой мамы. Тогда ее сознание распахнулось, и она услышала мамины мысли, четко и ясно.

Я хочу, чтобы ты умерла, а Аманда вернулась. Почему Бог ее забрал, а тебя оставил? Какое право ты имеешь веселиться, пока твоя сестра борется за жизнь? Что ты сделала для нее?

Кира не могла остановить поток мыслей, которые все летали в ее сознании.

— Перестань! — закричала Кира и вскинула руку. — Я не вредила Аманде. Я хотела как лучше, вы не могли подбросить ее, а я предложила свою помощь. Она хотела поехать по той дороге. Потом вдруг началась гроза.

Она не останавливалась. Чувствовала, как сила растет в ней, увеличиваясь по мере того, как она выговаривалась, меняя местами мысли мамы и ее собственные. Кира отказывалась брать на себя вину за то, чего не делала. И чем сильнее она становилась, тем сильнее ее мать сжималась в комок.

— Ты — ужасный ребенок, — ее мать плакала.

— Я — чудесный ребенок, — провозгласила Кира. И как только она озвучила это, тепло разлилось по ее груди и спине.

Руки матери указали точно на Киру. — Ты — монстр. И ты никогда, никогда снова не увидишь сестру.

— О нет, ты ошибаешься, увижу, — сказала Кира. Внезапно она поняла, что высказала то, о чем думала — вслух.

Кроме того, она осознала, что это было именно то, что ей нужно: навестить Аманду.

Она не позволит им удерживать ее от этого ни секунды более.

— Что ты сделаешь?

— Я навещу свою сестру!

— Мы не позволим тебе войти.

В этот момент, Кира поняла, что имела полное право посетить свою родную сестру. Если бы она пришла в больницу и сказала, кто она такая, то они действительно могли пустить ее. Даже если отец был бы против.

Ее мама зарыдала и вдруг, Кира почувствовала себя плохо рядом с ней. Она подошла, чтобы обнять, утешить ее как-то. Как только Кира дотронулась до нее, голова матери дернулась вверх с резким поворотом, и она яростно оттолкнула Киру.

— Отойди от меня! — взвыла ее мать. — Я не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне, никогда!.

Кира попятилась, чувствуя, что проваливается в пропасть тоски и боли. Она помчалась к парадной двери дома и выскочила, бросив ее открытой.

— Куда ты думаешь идти? Куда ты собираешься идти? — закричала мать ей в след.

Кира выскочила в темную, холодную ночь.

Она может вопить, сколько ей угодно, думала Кира, это не принесет никакой пользы.

Связь между ними была окончательно разорвана. Но это к лучшему.