Глава 1

— Ты говорила, что здесь будет саркофаг? — возмущенно изрекла Надин.

Бьянка надменно ответила:

— Это и есть саркофаг, гроб, если хочешь, только не ваш убогий ящик! В былые века именно внутри каменных изваяний мы хоронили прах своих умерших сородичей! Ульф всего лишь спит, поэтому его тело было превращено Амиором в камень.

Я же смотрела, подняв голову, исключительно на… Хотелось бы думать, что на союзника, или спасителя! Высокий, метр восемьдесят или около того!

Одет, будто сошел с экрана, на котором показывают исторический фильм.

Лицо, высеченное из камня, пугало и казалось совершенно некрасивым.

Высокий лоб, прямой, ровный нос, широкий рот и угловатый, жесткий подбородок! Да о чем это я думаю?!

— Бьянка, — обеспокоенно позвала тарлану, — если ты собралась уйти, то как я… как мы объясним все этому, — указала на изваяние, — и как мы выберемся из лабиринта?

Тарлана бросила на меня снисходительный взгляд, словно молчаливо пожаловалась на мою глупость.

— Елисава, пора понять, что мы не люди! Мы способны мысленно общаться и запоминать столько, сколько вам и не снилось!

— То есть ты успеешь обо всем ему рассказать?

— Не только! Я передам Ульфу необходимые знания, чтобы он смог адаптироваться в современном мире. Жаль только, что силы свои я передать не смогу! Но ничего, попробуете использовать медальон!

Я пыталась переварить новые сведения, а Бьянка резко продолжила, поглядев на Надю:

— Тебе лучше спрятаться, ты не должна этого видеть!

— Видеть что и почему не должна? — насупилась Надюша.

— Выйди! — рыкнула Бьянка, и Надин благоразумно отошла, но тарлане этого показалось мало, и она сделала шаг вперед.

— Лизка, я подожду за дверью…эм-мм… в общем, за стеночкой! — подруга быстро вышла из зала.

Бьянка обратилась ко мне, привычно усмехнулась:

— Я не прощаюсь! — и быстро подошла к каменному викингу.

Резанув по руке острым когтем, она приложила запястье к холодным мужским губам. Несмотря на страх, во мне проснулось любопытство, и дальше я просто смотрела не в силах отвести взор.

Сказали бы раньше — истерично расхохоталась бы в лицо говорящего — не поверила, что буду упиваться зрелищем, которое иначе как чудовищным не назовешь. Смотрела, будто видела фантастический фильм, но отчетливо понимала, что все происходит наяву. Стояла в одной позе и глядела только на Викинга.

Едва кровь Бьянки окропила его плотно сжатые губы, как они обрели цвет.

Правда, я не сразу поняла, решив, что это кровь окрасила их. Затем каменная рука ожила, поднялась и схватила бессмертную за шею. Бьянка еще успела оглянуться и в привычной манере оскалиться. Я же уговаривала себя не срываться с места, понимая, что побег меня не спасет. Даже, если мы с Надюшкой умудримся скрыться, это ничего не изменит. Скорее убьет. Айвен — та еще проблема. Мои страхи, моя ненависть к нему сожгут меня и, до того, как полукровка надет меня, я сама приду к нему, несчастная и раздавленная. Хочу я этого? Нет, конечно, нет!

Поэтому, не могу отвести взгляд, словно околдовали. А Ульф, мой будущий кто-то там, продолжает оживать, в то время, как Бьянка умирает. Я не знаю, как это объяснить. Сложно, почти невозможно понять и принять то, что происходит. Процесс ничем не напоминает тот, который мы с подругой видели в самолете.

Бьянка не двигалась, только иногда дергалась, словно от невыносимой боли, будто неосознанно пыталась ее избежать. Только Ульф держал крепко, знал точно — ее жизнь за его! И я это осознавала! Было ли страшно? Просто жутко! Но ничего поделать нельзя! Мне было позволено только ждать! И я стойко держалась, не в силах закрыть глаза, пока тарлан пил свою соотечественницу. Бьянку я знала, поэтому испытывала жалость по отношению к ней, а вот Ульфа, честно сказать, побаивалась.

Когда тело Бьянки с глухим стуком упало на пол, я вздрогнула, таращась исключительно на бездушную оболочку. Мысль казалась ужасающей: «Бьянка это заслужила! — какая-то нелепая бравада звучала в голове набатом. — Кто к нам с мечом придет — от меча и погибнет!» Пришлось мысленно дать себе подзатыльник и напомнить, что тарлана сама выбрала такую смерть. Потом неожиданно подумала о Ярославе. Крестная тоже умерла, оборвав линию своей бессмертной жизни. Почему?

Очнулась, сглотнула даже, едва заметила близко-близко, буквально в шаге, старинные кожаные сапоги с ремешками и железными заклепками. Решила, что чему быть, того не миновать, и смело вскинулась. Викинг разглядывал меня из-под сурово сведенных бровей. Так покупатель рассматривает в магазине излишне дорогую вещь, определяя, а так ли она ему нужна, как расхваливает продавец? Обидно стало до чертиков, я же человек, вроде, венец природы и все такое, а этот смотрит, будто видит жалкую мушку. Первое впечатление не обмануло меня. А я думала, что все бессмертные красивы, даже полукровки.

Этого, чистокровного, и симпатичным сложно было назвать.

Волосы Викинга оказались светлыми, брови почти незаметными, как и ресницы, обрамляющие серо-голубые холодные глаза. Рот казался большим, а покрытый щетиной подбородок указывал, что передо мной стоит жуткий упрямец. Взгляд уж слишком пристальный, пронзительный, но умный.

— Хм-м, — сурово поджатые губы изогнула понимающая усмешка. — Не нравлюсь?

— Черт! — выругалась сквозь зубы. Нелегко общаться с теми, кто без особого труда способен узнать все твои мысли.

— Женщина, — строго обратился он, — не стоит упоминать того, с кем ты не захочешь встречаться в реальности! — назидательным тоном, словно учитель отчитывает нерадивую ученицу, изрек Ульф.

— Учту, — стушевавшись, отозвалась я, стараясь больше не думать о внешности Викинга. Быстрый взгляд и я поймала кривую улыбку собеседника, с неудовольствием констатировала и предложила. — И я вам тоже не особо нравлюсь, поэтому давайте перейдем к делу!

— Женщина, запомни на будущее, говорю я — ты киваешь! — убийственно спокойным, но от того еще более устрашающим тоном сказал Ульф.

«Боже! — мои думы меня убьют. — Еще и махровый шовинист в союзники достался!»

Отошла на всякий случай и уперлась спиной в стену. Викинг какое-то время молчал, видно, искал объяснение слову «шовинист». Не знаю, что там ему передала Бьянка, возможно, целый толковый словарь, а то и содержание «Википедии», но пояснение Ульфу явно пришлось не по душе. Он покачал головой, но тему решил не продолжать, а последовал моему скромному предложению.

Дошел до меня, встал настолько близко, что я ощущала его дыхание на своем лице. Отвага никогда не входила в число моих достоинств, но я сумела поднять голову и храбро высказаться:

— Нам нужно идти! — только очень тихо, звук был похож на шелест, и он отразился от стен, будто ветер пронесся по окружающему пространству.

Шокированным взглядом проследила за тем, как поднялся над бездыханным телом призрак и прошествовал мимо нас. Замер ненадолго напротив, посмотрел в мою сторону и улыбнулся. При жизни Бьянка всегда так улыбалась, когда желала уколоть, как можно больнее.

«Ясно, что ничего хорошего меня не ждет!» — обреченно подумала я, и в доказательство Ульф произнес:

— Для начала избавимся от твоего украшения, женщина!

Я помнила, как в прошлый раз Бьянка предлагала избавить меня от браслета. В душе поднялась паника, животный, неподдающийся контролю страх обуял меня. А за спиной — камень, холодный и равнодушный, такой же, как и тот, из которого сделан мужчина, стоящий напротив.

— Убьете? — несмотря на страх, я сумела выговорить такое непростое слово.

— Нет, — Викинг покачал головой, но едва я с удивлением взглянула на него, добил. — Я сделаю намного хуже! — и опустил руку на шнуровку своих кожаных штанов.

— Обалдеть! — вырвалось у меня. — Похоже, что в довершении всех бед меня еще и изнасилуют. Ладно! — оторопело наблюдала, как, расстегнув застежку в форме свернувшейся змеи, он бросил плащ на пол.

«Надо же, какой заботливый насильник попался! — нервная, совершенно глупая мыслишка мелькнула в моем воспаленном мозгу. — И когда моя жизнь успела превратиться вот в это?!»

— Сама ляжешь или помочь? — Викинг приспустил штаны.

— Может, еще и ноги раздвинуть? — наверное, лучше было бы промолчать, но не смогла. Кошмар все продолжался и никак не хотел заканчиваться.

Ульф опустил руки мне на плечи, сжал, но не сильно.

— Мы должны это сделать!

«Он меня уговаривает? — помотала головой. — Скорее уж себя! Не нужно приписывать бессмертному тех качеств, которых у него нет!»

Разозлилась, скинула его ладони, глубоко вдохнула, вспомнила, что у меня осталась Надежда.

— Не нужно, — произнес Викинг, ловя мой мечущийся взгляд. — Твою подругу увела Бьянка. Прими свою участь, женщина!

Ну, можно было поспорить, что я современная женщина из двадцать первого века и у меня есть права, и все такое прочее, но сразу было понятным, что с ним это бесполезно. Где-то слышала, что насилие можно пережить! Буду думать, что это так.

На глаза набежали слезы, свет светильников мерцал, ослеплял, но закрывать веки я не хотела.

— Посмотри на меня, — показалось, что ослышалась, когда в голосе моего насильника помимо приказа прозвучали печальные ноты.

— Зачем? — попыталась быть сильной, прогнать слезы. И злая мысль пронзила сознание: «Это все Айвен! Если бы не его браслет, то мне бы не пришлось терпеть прикосновения Ульфа!»

Тарлан яростно проговорил:

— Либо ты соглашаешься лечь со мной, либо я убью тебя! Так или иначе, но избавлюсь от слежки!

Я прикусила губу, сражаясь с самой собой. Умом понимала, что выход один, мечтала избавиться от Айвена, но не могла переступить через себя. С языка сорвалось жалкое:

— Я не могу, — всхлипнула, в душе желая разжалобить Ульфа.

Но он буквально озверел и стиснул меня в своих объятиях. Писк мой поймали его губы. Целовал, не проявляя ни капли нежности, намеренно грубо, чтобы причинить боль, не позволяя даже вдохнуть, устанавливая власть надо мной. Бесцеремонно, не считаясь с моими чувствами, не проявляя своих.

Словно тарлан все четко рассчитал, чтобы унизить. Притянул еще ближе, кажется, что через какое-то мгновение, и я исчезну, став частью Викинга. Он не щадил, кусал мои губы, касался своим языком моего, будто настаивал на поединке. Я не откликалась, но и не сопротивлялась, потому что сил не осталось. Разумно понимала, что чем спокойнее приму происходящее, тем быстрее пытка закончится. Главное выжить, а там отомщу!

Я приняла боль, но тут же забыла о ней, потому что движения Ульфа внезапно изменились. Руки уже не сжимали мое тело, придерживали, скользили по спине, одаривая мимолетной лаской. А губами он ласкал мой рот, прикасался своим языком к моему, играл с ним. Это уже не сражение, это игра.

И я непроизвольно, постепенно включилась в нее. Но почти сразу отругала себя, потому что иду против всего, чему меня учили. Проклинала Айвена, убеждая, что и это случилось по его вине. Если бы не полукровка, который все в моей жизни перевернул вверх дном, я бы сейчас все еще была замужем за Максом и наслаждалась близостью с ним, а не превращалась в девку, которая радуется прикосновениям первого встречного мужчины.

Викинг резко отпустил и отошел, стягивая шнуровку на штанах, и я, не устояв на ногах, упала и ошарашенным взглядом проследила за тем, как он поднял плащ. Не знаю, какие воспоминания останутся у меня после этих минут.

Что именно я буду вспоминать: свое унижение, свою злость или почти неуловимое удовольствие. Приняла решение — пусть будет удовольствие, и хорошо бы, чтобы Айвен об этом узнал.

— Узнает! — не повернувшись, зло бросил Ульф. — И я всего-навсего убедился, что Яра ошиблась в выборе! Ты слабая, мой брат с легкостью вернет себе медальон!

Не отвечая, я первым делом схватилась за жемчужины, не доверяя тарлану, но желая снять с себя подарок Айвена. Рванула сильно, и браслет порвался. Жемчужины раскатились по полу.

— Туда им и дорога! — глотая яростные слезы, объявила я, тарлан никак не прокомментировал мое экспрессивное заявление.

Он отцепил застежку, скатал плащ и без сожалений покинул место своего заточения, я поплелась за ним. Вернее, сначала поплелась, а после побежала, чтобы не затеряться в темных коридорах подземелья.

На улице, куда мы вышли спустя некоторое время, уже занималась заря.

Розовая полоска горела на восточном краю неба, в то время, как на западе тускло сверкали звезды. Мне некогда было любоваться, я выискивала взглядом Надюшку, предполагая, что она должна находиться где-то неподалеку от развалин.

Так, крутя головой, стараясь не упустить из виду Викинга, я брела вперед по извилистому пути своей жизни. Знать бы имя того гада, кто придумал все это! Но чего нет, того и быть не может! А вот внушительную фигуру Ульфа упустить сложно. На стоянке, куда мы пришли, все еще стояла машина Бьянки, будто ждала хозяйку, которая уже стала бесплотным духом. А вот то, что по стоянке с обеспокоенным видом не металась Надин, меня напрягло.

— Я никуда не поеду без подруги! — набравшись храбрости, заявила я, дрожащими руками вытаскивая телефон из сумочки с намерением включить его.

— Все было зря? — слегка обернувшись, глядя на меня через плечо, спросил тарлан.

— Что все? — меня начало подташнивать, пробуждающиеся птицы, встречающие рассвет своими песнями, раздражали. Хотелось схватить дробовик и перестрелять их всех, словно это принесло бы успокоение.

— Садись в машину! — кинул мужчина, больше не поворачиваясь ко мне.

— Что с Надей? — осведомилась я и пояснила. — Мы вместе начинали, и мне не хочется…

Договорить он не разрешил:

— Теперь ваши дорожки разбежались в разные стороны! Бьянка все продумала!

— Ах, Бьянка… — злобы во мне уже не было. Я снова приняла все, что происходит. Могла бы и сама догадаться, что тарлана сделала, как посчитала нужным, не посвятив нас в свои планы. — Хорошо! — бросив телефон обратно в сумку, собралась подойти к водительской двери, но он меня опередил и уселся сам.

— Я главный, женщина! — мог и не произносить вслух. Мне уже понятно, что я лишь существо второго сорта, которое должно подчиняться.

Только почему-то чертовски не хочется! Однако, следуя доводам разума, я безмолвно заняла пассажирское кресло, успев мстительно подумать:

«Посмотрим, умник, как ты со всем справишься!»

Викинг покосился на меня, но ответить не соизволил — счел ниже своего достоинства. Я и не просила, надоело, что все, кому не лень, лезут ко мне в голову.

Ульф завел двигатель, и машина двинулась с места. К моему удовольствию, с непривычки с управлением тарлан не справился, зацепил два соседних автомобиля, а потом стремительно стартанул, так, что взвизгнули покрышки. Мы выехали на мост Арпад, и я молилась, уж и не ведаю, кому точно, чтобы мы ни с кем не столкнулись, настолько агрессивной оказалась манера вождения Викинга. Похоже, Бьянка не успела передать ему ни единого из всех местных ПДД. Ладно, хоть в полосу он попадал. Но на этом и заканчивалось. Он обгонял, подрезал, создавал аварийные ситуации. Другие участники движения нам то и дело сигналили.

— Послушайте, — рискнула возразить я, на этом меня прервали:

— Лучше ничего не говори, женщина!

И я благоразумно заткнулась, понимая, что спор нас ни к чему не приведет.

А потом мы просто ехали, и мне неизвестно, кого именно стоит поблагодарить за то, что вся местная полиция не увязалась за нами. А потом он остановился.

На дворе властвовал летний день во всей своей красе. Солнце касалось деревьев, играло золотом на вершинах далеких холмов.

— Иди за мной! — вынув ключи из замка зажигания, Ульф первым вышел из машины.

Я замерла, когда перестал двигаться он. Случилось это на большой лесной поляне, где перекликались птицы, и пробегали меж крепких стволов солнечные зайчики. Вдохнула насыщенный, богатый ароматами запах леса, понимая, что безмерно устала. Не заботясь о последствиях, уселась на землю. Викинг, окинув взглядом окрестности, усмехнулся:

— Ты села прямо на муравейник!

— Да-а? — вскочила, как ошпаренная, осмотрелась, взвизгнула, принялась отряхивать одежду. Несколько особенно настырных насекомых пробрались под блузку и теперь нещадно кусали тело. — Да что б вас… — отправила муравьев куда подальше.

Ульф раскатисто захохотал.

— Ничего смешного не вижу! — ворчливо отозвалась я, не прекращая своего занятия.

— Если бы ты была более внимательной, то не попала бы в неприятности!

— Если бы вы не остановились… — глупо искать виновных, но когда осознаешь, сделать хочется только это.

— Женщина, ты невероятно тупа, а еще неимоверно дерзка и самонадеянна!

Но не знаешь элементарных вещей! — он вздумал меня учить. — Запомни, любая магия основывается на пяти древнейших элементах: воде, земле, воздухе, огне и металле.

— И что мне это дает? — укусы муравьев причиняли боль, в голове стоял туман, инстинкты напрочь отключились. — Я обычный человек, и вся ваша магия…

— Не совсем обычный! — похоже, Викинг ненавидел, когда ему противоречили, предпочитая обрывать собеседника на полуслове, но меня задело.

— Что вы хотите сказать?

— Тарланы, которых ты встретила, и я в том числе, изменили тебя!

— Что? — похоже, Бьянка не пожелала мне рассказать. — Что я теперь?

— Человек!

— Открытие!

— Не язви, женщина, а слушай! Теперь ты Человек с большой буквы, а не просто житель Земли!

— Зашибись! — я так и не поняла, что он хотел сказать.

— Идем! — а Ульф больше не пожелал разговаривать, отправился дальше.

Мы шли через лес, на каблуках тащиться в гору — то еще удовольствие, но я больше не роптала, шла покорно, не думая ни о чем, кроме участи Нади.

Какую роль отвела для нее расчетливая тарлана? Правда ли, что она пыталась помочь или преследовала собственные цели? Что будет за очередным поворотом?

— Мое секретное убежище! — просветил меня идущий впереди Викинг, которому, очевидно, надоело слушать мое нытье и захотелось послушать пение птах.

— А…

— Выйдем и узнаем!

— И…

— Женщина, будь благоразумной и не задавай вопросов! Раз ты со мной, то тебе больше ничего не угрожает!

Верно сказал, гад, ничего, кроме него самого!

— Тебе что-то не нравится? — сделал одолжение и остановился.

— Все!

— Хм-м… Что еще тебе нужно знать, хранительница медальона?

— О, как!

— Женщина! — взорвался он, и я сделала попытку успокоить Ульфа, понимая, что он единственный мой нынешний союзник.

— Бьянка либо все время лгала, либо не договаривала! Ярослава вообще всю жизнь обманывала. Хотя бы вы проявите сострадание! — и взгляд, будто вот-вот расплачусь. Хотя солгу, сказав, что не хотелось, что только играла.

Тарлан долго и пристально изучал меня, я ни о чем крамольном не помышляла — ни дать, ни взять раскрытая книга — читай, сколько влезет!

Принял решение, кивнул.

— Сейчас тебе нужно отдохнуть, а мне подготовиться к битве с братом.

— А потом?

— Потом я решу, что делать с тобой. Пока мы будем отдыхать, проведем опыты, возможно, ты сможешь передать накопитель мне.

— А если?..

— Если не будет! Я все равно снова брошу вызов брату! В крайнем случае, ты пойдешь со мной!

— И когда?

— Месяц, два, на большее не рассчитывай!

— Сумасшедший! — сказала и прикрыла рот ладонью.

— Ты не понимаешь… — произнес и пошел дальше, но я как раз понимала.

Не знаю, откуда пришло, но сердце знало, почему Ульф или Рикор, как звали его на Таре, не может ждать. Он был предан брату всю свою жизнь, готовился и ее отдать, продать свое бессмертие. А Амиор убил единственную, ту, которую любил Викинг, и обратил верного соратника в камень. Рикор просто не смог забыть и простить.

— Не зови меня так, — мрачно обронил, шагая в гору, тарлан. — У Рикора были звездолеты, а у меня только драккары! Поэтому Ульф и никак иначе!

— Ладно, — мне уже надоело это слово, но я произнесла его, пытаясь не анализировать доводы разума, что говорил, как опасны скоропалительные решения. Ульф только очнулся, и он не готов к битве с братом.

— Женщина! — рявкнул на меня Викинг. — Ты можешь подумать о чем-то другом?

— Нет, — откровенно призналась я, понимая, что и для меня важно, проиграет Ульф или победит.

— Тогда просто иди! — резким тоном попросил он и ускорился. Видно, для того, чтобы я просто бежала.

Не знаю, сколько времени прошло, но солнце уже клонилось к закату, когда мы вышли к пещере.

Входом служил разлом в скале, который лично мне напомнил огромную пасть.

— Ты дура! — просто заявил Викинг, даже не посмотрев на меня.

Я окрысилась:

— Слушайте, ну перестаньте уже… — замолкла, заметив, как из пещеры нам на встречу вышел человек, одетый волне современно — в джинсы и легкую куртку.

— Бьёрг, — скупо бросил Ульф, а вышедший склонился в низком поклоне.

— Конунг, как я рад, что вы вернулись!

У меня челюсть отвисла, появилось ощущение, что я попала в иное время.

Через минуту подумалось о другом. Полукровка! Не иначе! И не сын ли…

— Женщина! — у Викинга не выдержали нервы. — Ты способна не думать совсем?! Никогда! Ни о чем!

Ответить положительно на этот вопрос я не могла. Вообще, ответ напрашивался один — тот, который меня не устраивал, дескать, не мыслят, только зомби из фантастических фильмов, как например, «Обитель зла». У них остаются только самые примитивные инстинкты.

— Уведи ее! — так и не дождавшись, что я скажу, приказал Ульф.

На удивление, пещера оказалась светлой, каменный пол покрывали толстые ковры изысканной работы. Ступать было боязно, но глядя, как идет по ним Бьёрг, я пошла. Мне без слов указали на нишу, где лежали мягкие шкуры.

Хотелось есть, а еще разговаривать. Но понимая, что ни то, ни другое на данный момент невозможно, я прилегла и практически сразу уснула.

Проснулась от того, что солнце светило в глаза. Оказалось ниша, где я прикорнула, расположена почти у самого выхода, или входа, смотря с какой стороны смотреть. Зевнула, потянулась, улыбнулась, радуясь тому, что вижу этот самый солнечный свет.

— Доброе утро, госпожа, — послышался тихий голос, и я порадовалась вторично — ко мне еще никогда и никто так не обращался. — Завтракать будете?

— Завтракать?

— Плюшек не обещаю, — позволил улыбке осветить свое лицо, — но рыбу и мясо могу предложить.

На вид лет тридцать, не больше, но в глазах… Я поспешно кивнула, полагая, что и этот способен узнать все, о чем думаю.

— Могу, но предпочитаю не делать этого, — мужчина снова одарил меня улыбкой. — И я не сын Викинга, госпожа.

— Но вы полукровка?

— Да, я сын Вектра, — признался собеседник. — Мое имя вы уже слышали.

— Да, — подтвердила, про себя запоминая новое имя истинного. Вдруг когда пригодится.

— Мой отец ничуть не лучше Амиора, — разоткровенничался Бьёрг. — Он бы убил меня, не задумываясь, как только заметил первые признаки безумия. Но к счастью мне встретился Ульф. — И убежденно прибавил. — И вам повезло, что Викинг на вашей стороне!

Согласиться легко я не могла, впрочем, как и оспорить, а Бьёрг настаивал на своем:

— Повезло, что Викинг с нами!

Вспомнился рассказ Бьянки о полукровках, сложить два и два оказалось несложным. Я отвыкла доверять незнакомцам, но об Ульфе не могла не думать.

— Мясо или рыбу? — все еще улыбаясь, уточнил собеседник.

— Рыбу, — выбрала и спросила. — А где?..

— Тренируется, я вам покажу после завтрака, — откликнулся Бьёрг.

Следуя за полукровкой, вышла из пещеры, зажмурилась, как только яркий свет ударил в глаза, и прикрыла их ладонью. Бьёрг вывел меня к небольшому ручью, завораживающе звенящему среди кустов, и тактично отошел, оставив на берегу сверток. В нем нашлось все необходимое для умывания.

Завтрак был простым — запеченная в углях рыба, зерновые хлебцы и черный кофе. Но я наслаждалась каждым кусочком. Рыба оказалась хорошо приготовленной, натертой солью и обсыпанной какими-то ароматными травами. Бьёрг все время сидел рядом и довольно щурился. Утолив голод, я догадалась, что он впитывал мои эмоции. Любопытство подняло голову, и, взяв в руки жестяную кружку с дымящимся кофе, я поинтересовалась:

— Вы питаетесь только эмоциями?

— Нет. Обычную пищу мы тоже способны принимать, но это крайний случай.

Понимая, что смогу узнать нечто важное, продолжила расспросы:

— Если сильно проголодались?

— Если хотим напомнить себе, что наполовину люди! — Бьёрг перестал улыбаться, взглянул серьезно, даже напряженно, и мне стало ясным, что таится за его словами.

Только сейчас поняла, как непросто живется полукровкам. Все время между двух миров — не тарлан, но и не человек. Землянин, которому важно не сойти с ума.

— Бьянка говорила, что большинство полукровок убивают, — осторожно произнесла, выразительно поглядев на собеседника, предоставляя ему право выбора.

Бьёрг, сидящий напротив, наклонился вперед, опираясь локтями о колени, одарил внимательным, пробирающим до дрожи взглядом глубоких синих глаз и ответил:

— Все мои друзья и братья мертвы, и так будет с каждым полукровкой!

— А вы…

— Викинг научил меня контролировать свои инстинкты, спас от саморазрушения, стал путеводной звездой в море мрака!

Это я уже слышала, хоть до конца и не верила. Уверенность, с которой он произносил свои речи, немного пугала. Казалось, что рядом со мной находится не живое, разумное существо, а робот, внутри которого скрыта взрывчатка с часовым механизмом.

— Я уже пережил переломный момент, — он узнал, о чем я подумала, возможно, просто прочитал по выражению лица. Говорил спокойно, без надрыва или бахвальства. — Так и есть, — подтвердил. — Любой из нас практически с рождения осведомлен о своей участи.

— И неужели никто не пытался избежать?

— Отчего? Я уже упоминал о том, зачем мы едим человеческую пищу. Так же и с прочим. Изредка полукровки создают семьи, устраиваются на обычную работу, рискуют жить, как люди.

— Не получается?

— Чтобы сохранить рассудок, нам необходимо остаться в одиночестве! Нам нет места ни в мире людей, ни в обществе тарланов! Пока я не стал отшельником, мне сложно удавалось контролировать свои инстинкты!

— Неужели только так полукровки могут сохранить рассудок? Кто-то еще знает о вас?

— Нет. С тех пор, как Викинга обратили в камень, я ушел, занял его убежище, чтобы сохранить, когда он вернется! Солгу, сказав, что ни разу за все эти века не покидал гору. Я знаю обо всех изменениях, произошедших в мире.

У меня есть телефон, и я умею пользоваться интернетом. Изредка просматриваю новости, общаюсь с виртуальными друзьями, иногда посещаю спортзал и… — помедлил, — хожу к проституткам. Но каждый раз это становится для меня своеобразной проверкой на прочность.

— А я? — спохватилась, выдумав невесть чего.

— Немного, — честно признался Бьёрг. — Ваши эмоции слишком сильные, они, — замешкался, — с чем сравнить, даже не знаю, слов подходящих сложно подобрать. — Задумался, а потом досказал, взяв в руки и разломив надвое хлебец. — Он питательный, не так ли? Но совершенно безвкусный! А теперь вспомните, каков на вкус кусок ароматного копченого мяса, или огромный торт, если любите сладкое! Улавливаете разницу?

— Да, — сглотнув, кивнула. — Простите, но я не могу заставить себя не чувствовать.

— Не извиняйтесь. Вы не одна такая. Я имею ввиду, что большинство женщин излишне эмоциональны. Поэтому я предпочитаю заплатить проститутке, для которой секс — работа, а не отношения! — в глубине ясных глаз промелькнула дикая тоска.

А я еще на свое житье-бытье жаловалась. Мне не везет всего каких-то парочку месяцев, что они по сравнению с веками терзаний этого полукровки.

Смогла бы я столько столетий провести в одиночестве? Надюшку я потеряла только вчера, а уже скучаю. Тяжело, когда не с кем посоветоваться и поплакаться за компанию. Проще, если рядом есть хотя бы один друг. Мысль пришла мгновенно, но высказать ее я не решилась, прокручивая в голове возможные варианты развития. Очевидно, думала я громко, поэтому Бьёрг, невесело усмехнувшись, ответил:

— Полукровкам всегда нужно больше, чем у них есть! Мы не уживемся друг с другом мирно, потому что слишком похожи! Нам легко прочесть мысли друг друга, и это ужасающе надоедает! Нам нужны люди! Не только для того, чтобы питаться! Мы не можем без секса. Он для нас, как для вас алкоголь или наркотики. В какой-то момент секса становится мало. Приходит час, когда ты не можешь прожить без того, чтобы не выпить горького яда чужого унижения, не ощутить терпкий вкус человеческой боли и наркотическую сладость страха!

И с каждым разом доза становится все больше и больше!

— Но вы говорили…

— Я пережил этот момент! Потому что понял, как важно вовремя остановиться, а еще лучше не начинать совсем… никогда! — обжег пронзительным взором. — Нам чуждо чувство любви, потому что нас рано лишают материнской ласки. Женщины, которые рожают нас, либо не выдерживают и умирают в муках, либо их убивают сами тарланы. Причин много, всех перечислять не стану — они не для вашего нежного слуха! — отвернулся на миг, а когда повернулся и снова завел разговор, голос звучал странно, будто каждое слово резало горло. — Дальше только соперничество — друг с другом и с тарланами. Мальчишек не щадят особенно! Каждый из нас должен доказать собственному отцу, что достоин прожить на этом свете хотя бы пару веков, а в конце, быть может, еще и полететь на Тар!

Вспомнился разговор с Бьянкой, вспомнился Айвен со своей компанией, вообще, вспомнилось многое, из того, что узнала за последнюю пару недель.

Вопрос вертелся на языке, но задать его я не успела. В наш диалог вмешался третий, за спиной, внезапно послышался усталый голос Ульфа:

— Именно против этого выступили мы с Ярославой! В конце концов, оба поняли, во что превращаемся! — Викинг, одетый в кожаные штаны и простую рубаху, прошел к догорающему костру, присел на корточки, поворошил угли длинным прутом, вынутым откуда-то из воздуха. Улыбнулся, заметив, что я приоткрыла рот. — Это пространственный карман. За века использования в нем накопилось немало важных вещей.

— И как вы находите нужную? — я обрадовалась, что можно сменить тему разговора. Потому что любой вопрос о полукровках наводил меня на мысли об Айвене. А о нем мне думать совсем не хотелось, если только о том, с каким удовольствием убью его.

— Мне стоит просто вспомнить и подумать.

— Что-то вроде женской сумочки, только в разы больше! — щелкнула пальцами. — Удобно!

— В вашем случае да. Я же воспринимаю, как ларец, — Викинг взял блюдо, на котором еще оставались куски рыбы, и съел один из них.

Я вытаращилась на него, забыв о собственном почти остывшем кофе.

— Изредка это невредно! — отозвался Ульф на мой немой вопрос. — Но я сыт! — добавил, прожевав. — Даже десерт вчера получил! — посмотрел на меня так, что даже кончики моих волос запылали, не говоря уже о лице.

Уткнулась носом в чашку, чтобы не видеть издевательского выражения на физиономии тарлана. Жаль, на мгновение забыла, с кем имею дело! С этими тварями всегда нужно держать ухо востро!

 

Глава 2

— Конунг, вы закончили тренироваться? — громко спросил Бьёрг, нарушая установившуюся тишину, привлекая внимание к себе, по какой-то неведомой причине желая помочь мне пережить неловкий момент.

— Да. И ты знаешь, мне этого мало!

— Я готов! — полукровка вскочил и кинулся к пещере.

Властный окрик Ульфа его остановил:

— Замри! — затем тарлан сказал. — Знаешь, что тебя мне будет мало!

— Давайте проверим! За прошедшие века я приобрел кое-какие навыки, а вы в это время тихо почивали! — Бьёрг намеренно дерзил.

— Ладно, — Викинг тяжело поднялся, а затем одним слитным движением, я и моргнуть не успела, достиг соперника и с размаху ударил.

Бьёрг оказался на земле, кивнул, усмехнувшись, будто ничего иного не ждал, поднялся и сплюнул кровь. Вытер рот тыльной стороной руки и упрямо произнес:

— И все же я попытаюсь! — не спрашивая более разрешения, он стремительной тенью достиг пещеры и исчез в ней.

Я, стараясь ни о чем не думать, встала, не встречаясь глазами со взором Ульфа, выплеснула ставший холодным и невкусным кофе, собрала посуду с намерением вымыть ее в ручье.

— Не одобряешь? — когда Викинг задал вопрос, я подпрыгнула, и посуда раскатилась по земле.

Поджала губы, прокручивая в уме текст незатейливой песенки о зайцах, которым все равно.

— Женщина! — прогремело над головой, едва я наклонилась, чтобы все собрать. — Я не твой ровесник и не малолетний сын Амиора! Игры ни к чему!

Если я спрашиваю — ты обязана отвечать! Уяснила?!

На меня накатила истерика, все инстинкты разом отключились, адреналин в крови резко повысился. Поднялась и смело взглянула на возвышающегося надо мной грозного мужчину.

— А иначе что, дяденька? Что вы со мной сделаете? Прибьете? В таком случае не тяните! Верите или нет, но мне надоело выслушивать угрозы и каждые полчаса ждать своей смерти! Разорвите этот проклятый круг!

Ульф выгнул бровь, кивнул сам себе, не позволяя мне опомниться, перекинул через плечо и зашагал куда-то в глубину леса. Мысли о том, что он со мной сделает, проносились с невероятной скоростью. Просто так не сдамся!

Серьезно, надоело, что все, кому не лень, командуют мной! Брыкалась и извивалась, даже попробовала укусить. Тарлан поступил, как истинный дикарь, просто встряхнул меня и ощутимо шлепнул по мягкому месту. Я взвизгнула от боли, прикусила губу, слезы оказались настолько близко, что готовилась зарыдать. Вот уж не доставлю ему такого удовольствия!

Он знал, куда идет, и принес меня на берег небольшой, шустрой речушки.

В ее ледяные воды изверг окунул непослушную бабу с головой. И, очевидно, для профилактики еще подержал несколько секунд под водой. Я оценила, отчаянно сражаясь за свою жалкую человеческую жизнь. Когда он отпустил, а я, кашляя, выбралась на мелководье, сказал:

— Знай свое место, женщина, и помни, почему я все еще не убил тебя! — наклонился, заглядывая в глаза. Его были похожи на два острых клинка и резали не хуже их. А раньше я не понимала, как такое возможно!

Собрав волю в кулак, приподнялась на локтях и вздернула подбородок, чтобы сквозь слезы посмотреть в его лицо, будто все еще высеченное из камня.

Ульф криво улыбнулся и кончиком указательного пальца поддел цепочку с медальоном, раскачивающимся на моей груди, выпавшим из-под расстегнувшегося ворота злосчастной блузы. Поморщился, словно кто его укусил, но не отпустил.

— Что скажешь?

— Вам всем заказаны места в аду, ну или как там у вас называется это место! — выплюнула, ни на миг не отводя взгляда.

Викинг прищурился, глядя на меня как-то по-новому, будто увидел диковинную зверюшку и пока не понял, что с ней сделать, то ли шею свернуть, то ли рискнуть и приручить, то ли пожалеть, ведь не ведает несчастная, что творит.

— Отойди! — невесть откуда прилетевший порыв ледяного ветра принес с собой приказ, произнесенный голосом Ярославы.

Я встала на колени и огляделась, Ульф обернулся через плечо и проговорил:

— Рад видеть тебя, Яра!

Проследив за его взглядом, я увидела призрак крестной в тени между широкими стволами деревьев. Солнце скрылось за неожиданно набежавшими тучами, поднялся ветер, взметнул пыль и мелкий лесной мусор, уколол холодом мое мокрое тело.

— Зачем лгать, Рикор? Ведь ты ненавидишь меня! — злая усмешка скользнула по бескровным губам призрака.

— Оказывается, ты совсем не знаешь мой характер! — ответил Викинг. — У меня нет причин тебя ненавидеть, я понимаю, почему в последний момент ты предпочла спасти Амиора. Любовь — вот, что двигало тобой, Яра! Поэтому я не держу зла на тебя!

— Что ты знаешь?! — презрительно откликнулась та, кого при жизни я звала Ярославой. — Любовь?! Серьезно?!

— Можешь говорить, что угодно, Яра! — ровным тоном молвил Ульф, поворачиваясь ко мне спиной. — Мне понятна и твоя ярость, и твоя обида! — язвительно хмыкнул. — Только ты ошиблась в своем выборе! А еще плохо воспитала ее, — не взглянул на меня, будто была пустым местом.

Впрочем, так и было, что человеческая жизнь для этих существ? Люди пешки, которыми бессмертные играют в свое удовольствие.

— Оставь нас! — Ярослава повторила свой приказ более суровым тоном.

Викинг сделал одолжение.

— Только недолго, иначе околеет! Хрупкие создания — эти люди! — и быстро скрылся за деревьями.

— Жалуешься на судьбу? — крестная начала с вопроса. — Ищешь виноватых, а, Елисава? Ну, а если подумать, перестать наматывать сопли на кулак и решить, что сама виновата во всех своих бедах?!

— Спорное утверждение, — стуча зубами, я вылезла на берег и, не глядя на призрака, стянула юбку и блузку. Первым делом хорошенько отжала их, встряхнула. Дорогие вещи стали похожи на тряпки, которые годны лишь для мытья пола.

— Зачем злишь Рикора? Он твой единственный защитник в сложившейся ситуации! — та, с кем не чаяла свидеться, продолжила допрос, а я отошла к деревьям, стремясь скрыться от порывов северного ветра.

— Хорош защитничек! Вы все на редкость милосердны! — выбивая зубами дробь, бросила ей в ответ.

— Елисава, ты так ничему и не научилась, — лик призрака потемнел, но в словах слышалась грусть.

— Научилась, — после некоторой паузы прошептала я. — Не доверять никому, особенно самой себе…

— Да, порой, в себе бывает сложно разобраться и понять свои истинные желания.

— Видно, все совсем плохо, если даже ты ищешь оправдания моим поступкам, — я присела, прислоняясь спиной к дереву, обхватывая себя руками, чтобы согреться.

— Не ищу. В том, что случилось, есть и моя вина!

— Выходит, Викинг прав, и ты ошиблась в выборе?

— Он сказал это, чтобы разозлить меня, — крестная поморщилась.

Полупрозрачное тело призрака подернулось рябью, и тарлана вскинула голову к небесам.

— У нас мало времени! — агрессивно прорычала она. — Помни, что пока мгла еще не завладела тобой полностью, пока твое сердце способно любить и сострадать — у тебя есть шанс научиться контролировать ее! Выбери верную цель, не стой, действуй и, самое главное, думай, кто может быть полезен, а кого не следует приближать к себе! Только так ты выживешь, спасешь свою душу, а я обрету покой!

— Но как… — хотелось расспросить о многом, но призрак исчез, когда яркий солнечный луч пробился сквозь пелену, а ветер, резко сменив направление, прогнал тучи.

Выдохнула, на несколько мгновений прикрывая веки, стремясь хотя бы немного отрешиться от действительности, взять паузу, чтобы передохнуть. Но практически сразу распахнула глаза, услышав легкие шаги. Бьёрг, подходя ко мне, не сильно скрывался. В его руках было скатанное шерстяное одеяло.

— Накиньте, госпожа. Что-то погода играется! — сказал он, протягивая сверток.

— Спасибо за заботу. — Одеяло оказалось весьма кстати. Моя собственная одежда была сиротливо пристроена на ближайших кустах.

— Поблагодарите конунга. Это он отправил меня к вам на выручку, — полукровка развернулся и отправился в обратную сторону.

Наскоро накинув одеяло на плечи, завернувшись в него, я поспешила за Бьёргом.

— Вещи заберите, — бесцветным тоном кинул он.

— Но они…

— Их лучше сжечь, а к завтрашнему утру я привезу вам новые, — проговорил и сам метнулся к кустам, решив, что я слишком медлительная.

Всю обратную дорогу думала об Ульфе. Крестная права — он нужен мне, чтобы выжить. Не знаю почему, но медальон не принял Викинга, а ведь я очень на это рассчитывала. В глубине души, там, где пряталась моя трусливая часть.

Если разумно подумать, то сейчас я могу идти только вперед. Шаги назад — равносильны смерти. На родной земле я теперь числюсь в розыске, и спокойной жизни у меня больше не будет. Если повезет, и Ульф победит, то тогда, возможно, откроется новый вход, а пока… Резко оборвала свою мысль, потому что мы вышли на поляну.

Костер уже был потушен, посуда убрана. Теперь только угли напоминали о недавнем завтраке.

— Можете вернуться в пещеру, или остаться здесь, — произнес Бьёрг, искоса поглядев на меня.

Ответа не дождался, отправился куда-то влево, делая какое-то неопределенное движение рукой. На секунду мне померещилось, будто в лучах света что-то блеснуло. Сидеть в пещере — значит грустить и скучать. Спросить о том, куда ушли мужчины, я не удосужилась, поэтому отправилась на их поиски. Долго бродить не пришлось.

Тарлан и его слуга нашлись на довольно широкой каменой площадке, куда я вышла, услышав их речь. Кажется, они о чем-то спорили. Но к тому моменту, как я вывернула из-за высокого, одиноко стоящего камня, умолкли. Скорее всего, оба услышали, что я иду, и закончили спор.

Викинг покачал головой, и тогда Бьёрг стремительно бросился на него. Я увидела, как ловко ушел от рубящего удара его клинка тарлан, а еще обидно усмехнулся. К чести полукровки, он не сдался. Атаковал вновь, но Ульф мгновенно переместился на другой край площадки.

— Не играйте со мной, конунг! — хрипло от накала обуревающих эмоций попросил Бьёрг.

Смазанное движение и Викинг очутился за его спиной. Полукровка развернулся лицом к противнику намного быстрее, чем бы это сделал любой из людей. Ульф едва уловимо встряхнул руками, и в его пальцах блеснули два коротких клинка. Сталь запела свою боевую песню, когда мечи столкнулись, осыпая воздух яркими искрами. Викинг убрал мечи и снова оказался позади Бьёрга. Тот, словно заранее был готов к такому маневру, легко ушел от удара, и сам оказался за спиной соперника.

Я отступила, прижимаясь к камню. Смотреть было настолько интересно, что ни о чем другом не думала. Инстинктивно выбрала сторону Бьёрга, казалось, что полукровка человечнее, чем тарлан, но понимала, что выиграет Ульф. Так и случилось, когда Бьёрг оказался на земле. Щеку его пересекала кровавая полоса. Невольно прижала ладонь ко рту, но полукровка совершенно не придал значения своей ране. Когда Викинг подошел к нему и протянул руку, Бьёрг принял ее.

— Вижу, — одобрительно отметил тарлан, — что за прошедшие века ты кое-чему научился. Оружие новое приобрел, не только клевец с собой таскаешь! — внимательно, со знанием дела осмотрел меч полукровки.

— Я и меч с собой не таскаю, — отозвался Бьёрг. — В нынешний век не принято носить оружие, за такое могут и в тюрьму посадить!

— Пусть попробуют! — с выражением ответил Ульф, и стрельнул в мою сторону косым взглядом.

Я вскинулась и торопливо высказала:

— Нужно обработать рану! — смотрела исключительно на Бьёрга.

— Затянется, — с долей недовольства откликнулся он, проходя мимо.

Ульф не сводил с меня своих глаз, но молчал, не делая попыток подойти, явно ожидая, что сама начну разговор. Мне не хотелось, и я поспешила за Бьёргом.

— Мне нужен иной противник! Вернее противники, тех, которых я смогу убить! Люди из Ордена! — Викинг уйти без разрешения не позволил. Произнес фразу таким тоном, что все внутри меня похолоднело.

Резко повернувшись, я потрясенно спросила:

— Люди из Ордена? Кто они?

Меня как будто никто не услышал. Бьёрг обернулся к Ульфу, и последний перестал сверлить тяжелым взором мою взволнованную персону.

— Где они?

— Представительство Ордена есть почти в каждой столице.

— Почти?

— Если они и остались в Будапеште, то тайно! Век назад слуги Амиора окончательно изгнали их с этих земель.

— Это неважно, скажи, где я могу найти их! — в словах Викинга звенели стальные ноты, в глазах сверкал лед, он был готов выйти на тропу войны.

— Быть может, не следует привлекать внимание… — пожелал предостеречь Бьёрг, но Ульф перебил его:

— Я сам решу, чего следует сделать, а чего нет!

— В таком случае, выбирайте любую столицу мира, конунг, — невозмутимо предложил полукровка.

— Любую? — Викинг призадумался, а затем кинул на меня подначивающий взгляд. — Выбирай!

Вопрос поставил меня в тупик, и я повела плечами, а затем сказала ту, что первой пришла в голову:

— Вашингтон!

— Хм-м, — Викинг принялся размышлять, используя те знания, которые передала ему Бьянка. — Соединенные Штаты Америки? Пожалуй, да. Только мы отправимся в Нью-Йорк! Что скажешь, Бьёрг?

— Ваше решение не обсуждается. Тем более, что говорить здесь не о чем, потому что мои знания ограничиваются лишь теми сведениями, которые можно раздобыть в сети. Так что сегодня же отправлюсь за билетами!

— Мы полетим на самолете? — оживилась я, еще не зная, радоваться или грустить.

— Туда точно, потому что я никогда не бывал в Нью-Йорке, а обратно — посмотрим! — ответил Ульф и больше ничего не пояснил.

Я перевела оторопелый взор на Бьёрга, но и он не пожелал ничего объяснять, а сходу отправился выполнять указание Викинга. Рана на его щеке уже не кровила. Это меня ничуть не поразило, наоборот, насторожило, появилась пища для дальнейших размышлений.

Ими и занялась, прячась от Викинга в пещере. Впрочем, он меня не тревожил, ходил вокруг да около, но вопросов не задавал. Когда изрядно проголодалась, отправилась на поиски запасов Бьёрга. В одной из ниш нашла мешки с провиантом: в основном консервами и сухими травами. Воду вскипятила в котелке, повесив его над костром, так делал утром полукровка.

Перебирая холщовые мешочки с травами, ориентируясь по запахам, отыскала один знакомый, родной можно сказать, аромат мяты. Всыпала в чистую родниковую воду и стала ждать, глядя, как играют друг с другом в разожженном костре языки пламени. Ульф, как и прежде, подошел неслышно, присел рядом, заговорил:

— Приятно, когда случаются такие вот тихие вечера, когда выпадает минутка просто посидеть у костра, ни о чем не задумываясь.

— Да, — скромно кивнула, всем видом показывая, что не имею желания продолжать беседу.

Викинг более церемониться не стал.

— Нам надо поговорить! — категорично заявил он. Ладно, хоть обошелся без своего излюбленного обращения «женщина».

— Хотите знать, зачем приходила Ярослава?

— Что она сказала тебе?

— Ничего важного, — и помня о крутом нраве собеседника, быстро исправилась. — В основном о том, чтобы не злила вас.

— А еще? — он оказался настойчив.

— Что во всех бедах я виновата сама, — призналась с неохотой и налила себе травяного чаю. Говорят, мята успокаивает нервы, да и в целом полезна для организма. Отпила, обожгла язык и зашипела.

— Думай, прежде чем что-то сделать! Видела ведь, что вода закипела! — Ульф не проявил ни капли жалости, наоборот, использовал в своих интересах.

— Вот и крестная сказала мне тоже самое, — буркнула я в ответ.

Он поднялся, больше ни слова не произнося, и растворился в сумерках наступившего вечера. Узкая полоса заката, что еще виднелась с пригорка, почти скрылась за линией горизонта. Небо на востоке окрасилось темно-синим, и на нем одна за другой вспыхивали звезды. Костерок медленно догорал, но я ловила его последнее тепло, отрешенно следя за взлетающими в воздух искорками. Они казались живыми существами, теми, которые рождаются, живут и умирают, пока горит огонь. Отчего-то стало тоскливо, хотелось, чтобы рядом был кто-нибудь, пусть даже и хмурый Ульф. Вся злость на него улетучилась в неизвестном направлении. Даже за то, что случилось в подземелье, я возлагала ответственность на Айвена. Хоть и не просила о помощи, но отчаянно в ней нуждалась, а Викинг исполнил так, как смог. Я стала недоверчивой и не могу верить словам тарланов, но возможно, они не лгали, и способов избавить меня от браслета было всего два — убить или поцеловать. А то, что окунул в ледяную реку, так сама напросилась — всегда нужно держать свои эмоции под контролем. Ярослава права — Ульф — мой союзник, а не враг. Мы хотим одного и того же — уничтожить Амиора, но из нас двоих справиться с королем тарланов может только он. Мне известно, что Викинг однажды проиграл своему брату, но и причина на то была серьезной — Ярослава спасла своего возлюбленного, применив пару капель своей силы.

Теперь эта пара капель находится у меня. Только и требуется, правильно ей распорядиться и не позволить мгле полностью овладеть мной.

А еще тревожили мысли о Надюшке, и одна из них была не утешительнее другой. Хотелось бы думать, что Бьянка вернула мою подругу в Россию, предварительно исправив ход событий, но я понимала — это не так. Скорее всего, тарлана все хладнокровно рассчитала и отправила Надин прямиком к Айвену, а рядом с ним обязательно ошивается Джер. Лишь бы Надя глупостей не натворила, поддавшись эмоциям.

Вспомнилось, что дамская сумка Николетт, которую я не потеряла во время всех своих перемещений, где-то в пещере. Прогнала порыв броситься на поиски тотчас же, подумала, как и твердила крестная. Решила, что если и возьму еще раз телефон Николетт в руки, то только за тем, чтобы выбросить.

— Умнеешь на глазах, женщина! — Ульф появился внезапно, словно находился где-то неподалеку и подслушивал.

Да и ладно — мы теперь в одной лодке. Ничего отвечать не стала, и Викинг продолжил разговор сам:

— Перестань думать о подруге, подумай о многих других жителях Земли!

Люди, словно искры в костре — рождаются, горят и умирают. Ваши жизни также коротки, как время, которое отведено костру. Лишь немногие из искр способны взлететь так высоко, чтобы попасть на траву и превратиться в пожар, сметающий все на своем пути. Но гораздо больше тех, кто, сгорая, отдает свое животворящее тепло. Кого, по-твоему, вспомнят с любовью, а кого со страхом?

— Тех, кто дарит тепло, — по-новому взглянула на своего нежданного соратника. Крестная и здесь оказалась права, к Ульфу стоило приглядеться внимательнее.

— Да, — Викинг одарил скупой улыбкой и пошел прочь, оставляя меня в смятении.

Ночь прошла без происшествий, а утром приехал Бьёрг.

— Держите, — протянул мне объемный пакет и пошел искать Ульфа. На мое скромное:

— Что там?

Он не отозвался, поэтому пришлось смотреть самой. Кроме одежды, нашлось много вещей, среди прочего оказались телефон и краска для волос. Я практически сразу кинула ее обратно. Мой черный цвет так просто не смыть, нужно обращаться в салон к профессионалам. Со всей этой беготней позабылось, что на голове вместо привычной рыжины, тоже крашеной кстати, воронье гнездо. Я и забыла, когда в последний раз видела свою собственную каштановую шевелюру. Ну, да ладно! Не до нее сейчас! Переоденусь, а затем узнаю, чего от меня требуется! С размером Бьёрг угадал, будто всю свою долгую жизнь работал продавцом в магазине женской одежды. Заострять внимание не стала, поспешила заняться делом.

Требовалась от меня малость, молчать и не мешаться. Оставить такую ценную вещь в Венгрии без присмотра мужчины не могли, поэтому решили взять с собой. Пообещала не создавать проблем, но сходу подкинула одну и забросала их вопросами о том, как все будет происходить. Тарлан не ответил, а вот полукровка разошелся. Слушая, я даже засомневалась. Помнится, он упоминал, что балуется интернетом. Наверное, шпионских сериалов пересмотрел. Бьёрг напомнил заигравшегося ребенка. Кому-то необходимо как можно чаще выходить из пещеры, чтобы знать о жизни в реальном времени, а не из кино. Краску, парик и огромные черные очки я отмела сразу. Бьёрг принялся спорить, что только так мы пройдем контроль в аэропортах. Ульф, выслушивающий нас с нечитаемым выражением на лице, не выдержал и велел умолкнуть, а сам ушел.

Вернулся к вечеру, взбудораженный и веселый, даже подмигнул мне, чем поразил в самое сердце. Пока потрясенно моргала, Ульф продолжил удивлять.

Подошел, обхватил могучими руками, крепко обнимая, и быстро прижался губами к моим губам. Я онемела, но разобраться в своих ощущениях не успела.

Поцелуй длился всего одно мгновение, затем Ульф, продолжая обнимать одной рукой, другой провел по моим волосам. Вот сейчас вздохнула, подаренная ласка оказалась неожиданно приятной. Мы стояли настолько близко, что слышала его дыхание и бешеное сердцебиение, вдыхала волнующий аромат тела тарлана. Так бы стояла и млела, как полная дура, если бы Викинг резко не отошел.

Кусая губы от досады и на него, и на саму себя не сразу догадалась, чего он хотел. Только когда Ульф изловил и таким же образом приник к устам Бьёрга, я поняла, чего от меня хотели. «Еще бы знать, кого съели, и кем я стала?» — раздраженно думала я, стараясь больше ни о чем не мыслить.

Особенно о том, что Бьёрга Викинг дольше держал в своих объятиях.

— Теперь ты Дженна Винтер! — развернувшийся с довольной улыбкой Ульф кинул мне документ. — В Будапеште гостила у подруги, но завтра — вот удача — возвращаешься в Нью-Йорк!

— Зачем ты ее убил? — посмурнела я.

Викинг поморщился, точно ему наступили на больную мозоль, а Бьёрг устало вздохнул.

— Значит, так было нужно! — сказал он мне и посмотрел на Ульфа. — А от меня что требуется? — вот воин, привыкший исполнять любой приказ.

— Ты Патрик Тодд — отправляешься в Нью-Йорк в командировку, а меня можете звать Лукасом! Знакомы ли мы? Нет! Но познакомимся в самолете, ведь нам с Патриком будет нужно жилье!

— Эта Дженна жила в Нью-Йорке? — можно было и не интересоваться, ведь ясно же, что не за красивые глаза Викинг ее выбрал.

— Да! На Манхеттене, в районе Сохо, думаю, тебе понравится, женщина! — да уж, хуже сердитого Ульфа, может быть только пьяный.

— Я не пьян! — тут же опроверг тарлан. — И разозлить меня весьма непросто!

— Этот Лукас, которого конунг выбрал первым, был заядлым наркоманом.

Часть всего того, что было в крови парня, попала в организм Ульфа. С непривычки, — Бьёрг был аккуратен в своих высказываниях, — организм тарлана не справился с нагрузкой. Но это временно! — постарался заверить.

— Так что видишь, женщина, я не пьян! — заявил Викинг и, пошатываясь, направился к выходу из пещеры.

Покачала головой:

— Да, да, всего лишь под кайфом, — и посмотрела на полукровку. — Вы говорили…

— Да, — он понял, о чем хотела спросить. — Тарланы, как и их земные потомки, иногда употребляют алкоголь и наркотики. Но редко, потому что эффект от приема длится весьма и весьма недолго.

Последнее время я только тем и занималась, что анализировала, да старалась запомнить множество сведений, надеясь, что когда-нибудь они мне пригодятся. Иногда казалась себе этакой флешкой, которую соединили с компьютером и скачивают информацию — какую придется, вдруг что-нибудь, да сгодится!

Времени подумать обо всем: и о прошлом, и настоящем, и о будущем у меня было много. Во время полета все равно нечем было заняться, а спать — не спалось.

Зато, подлетая, забыла обо всем. Дело было вечером, и землю освещали миллионы огней. В аэропорту, едва прошли контроль, я громко, чтобы все слышали, пригласила новых друзей из Венгрии к себе в гости. Накрапывал мелкий дождик, и я поблагодарила Бьёрга за то, что он позаботился и купил мне ветровку. Правда, неудобства быстро закончились, мы сели в такси.

Не знаю, что ожидала увидеть за окном, множество огней сливались в один, и, лишь когда останавливались, я с интересом разглядывала незнакомый город.

На следующий день, при свете дня, когда я смогла разглядеть гораздо больше, осознала, что влюбилась в город. Не такой таинственный, как Будапешт, Нью-Йорк — современный, с бешеным ритмом жизни, необыкновенной энергетикой, потрясающей архитектурой, сочетающей в себе стили разных эпох.

Статую Свободы не видела, хотя посмотреть хотелось, и я даже собиралась. Вот только не знала, как попросить об этом сестру Дженны, которая проживала с ней в одной квартире. Она ничуть не удивилась, что из отпуска младшая вернулась с друзьями, на этот случай в квартире имелась гостевая спальня. Мужчины с утра ушли по делам, меня с собой не позвали.

Впрочем, Викинг разрешил прогуляться, повелев смотреть в оба.

— Где ты нашла таких сексуальных парней? И у тебя с ними что-то было? С одним? С двумя? — спросила Лив, когда мы остались вдвоем.

Попивала крепкий чай, изменять привычкам Дженны не стала, и когда ее сестра подала этот напиток, то я не привередничала. Глядя в темные глаза девушки, горящие азартом, я поймала себя на мысли о том, что совсем не ощущаю за собой вины, как было после смерти Николетт. Душа словно коркой льда покрылась, и я думала о том, как бы прошвырнуться по Нью-Йорку.

— Расскажу, — ответила загадочно, — если прогуляемся…

— По магазинам. Знаешь, на пятой авеню открылся новый бутик. И я там еще не была, тебя ждала! — с предвкушением ответила она.

У Лив была своя машина, как и у Дженны, но ни той, ни другой мы не воспользовались. Девушка сказала, что на метро будет проще.

До бутика добрались довольно быстро и провели там пару часов, примеряя и выбирая, потом заскочили еще в несколько магазинчиков. По пути я не забывала осматриваться, украдкой заходя в интернет, чтобы не пропустить ни одну из здешних достопримечательностей и увидеть воочию. Быть может, будет, о чем поведать потомкам. Так я поддерживала в себе веру, что доживу до глубокой старости.

Когда устали, забежали в ресторанчик, чтобы отобедать — время перевалило за полдень. Отдышавшись, принялись изучать ассортимент предлагаемых блюд. У меня глаза вылезли на лоб от цен, но потом вспомнила, что есть кредитка. Посмотрела на Лив поверх меню, оглядела уютный зал, улыбающихся людей и подумала: «А ведь хорошо! — И спросила. — Что именно хорошо? — ответила себе самой. — Хорошо сидеть вот так, решая, какое блюдо выбрать, ловить улыбку сестры, слушать мелодичную музыку, рассматривать доброжелательных соседей! Отдам медальон Ульфу, и пусть тарлан парится с ним сам! А мне не нужно будет бояться, убегать, ненавидеть, страдать, искать выход! Не о том ли мечтаю? Разве убудет у богатого папочки Дженны, если он поделится своими доходами со мной, своей дочерью. Ну и пусть, что я другая, ведь он будет видеть во мне свою младшую дочь. Лив — отличная сестра. У нас прекрасный дом в одном из самых престижных районов Нью-Йорка. Я могу продолжить список, и он будет состоять из одних плюсиков!»

— Ну, давай! Ты обещала! — Лив прикрыла меню и указала на меня пальцем.

— Я еще ни слова не слышала о твоем отпуске и о том, где ты познакомилась с красавчиками-венграми! — она перешла в наступление.

Ложь придумать легко, воображение у меня богатое, мы с Надюшей…

Надюшей! Меня будто сбросили с небес, в которых парила, на землю, и я ударилась. Не могу откинуть все, не пытаясь узнать, что с подругой, а если останусь, то ничего не найду. А еще есть мама… Где-то далеко в России, она вспоминает, грустит… И о тарланах невозможно будет забыть! Память существо мстительное, и, зная о пришельцах, я не смогу жить обычной жизнью.

Подошел официант, чтобы принять заказ, и я поспешила озвучить свой выбор. Лив удивилась, видно, я сказала что-то не то! И еще один плюс перечеркнул минус. Я совсем не знаю привычек Дженны, потому что ни разу ее не видела. И никогда не сумею ей стать! Мысленно сожгла список надуманных плюсов!

Перевела взор на обеспокоенную Оливию, и жалость пронзила сердце.

Было заметно, что она искренне любит свою младшую сестру. Только никогда больше не увидит Дженну, и никто никогда не увидит девушку, которую звали Дженной Винтер, и никто ее не найдет, потому что даже костей не осталось!

Лив изумленно таращилась на меня, я небрежно пожала плечами и постаралась легкомысленно улыбнуться, мол, захотелось, изменить своим привычкам. Сестра Дженны озадаченно кивнула и заговорила с официантом, а я снова огляделась по сторонам и замерла. Вот уж не ожидала! Сердце пропускало удар за ударом, в голове — туман, язык прирос к нёбу, а взгляд прилип к вошедшему в ресторан Максу, моему бывшему вероломному мужу.

Он прошел уверенной походкой и в сопровождении официанта направился к столику в углу. Что Макс здесь забыл?!

— Хелло! — щелкнула пальцами Лив, вытянув руку, проследила за моим застывшим взглядом. — Ох, ты ж! Джен, а он хорош, этот иностранец! Тело, словно у бога!

Мне ли не знать?! Макс с четырнадцати лет в качалку ходил!

— Почему иностранец? — голос мой звучал хрипло, и срочно понадобилось прочистить горло. Я отпила минеральной воды без газа.

— Хочешь его? Этого русского? — Лив оценила мое волнение по-своему.

— Почему русского? — по телу пробегала дрожь, в голове теснились вопросы, и я пыталась призвать себя к порядку, чтобы ненароком не выдать.

— Взгляд такой — наглый, напряженный, будто что-то выискивает!

— Эм-м… — вот бы никогда не подумала, что американки так отзываются о моих соотечественниках.

— Джен, — озадаченно осведомилась Лив. — Что с тобой? Ты вернулась из Будапешта сама не своя! Много размышляешь, мало улыбаешься, часто оглядываешься, словно преследует кто, а теперь и мясо заказываешь, будто забыла, что три года, как придерживаешься вегетарианской диеты!

Бля..! И больше ничего — в мозгах каша!

— Давай выпьем вина! — предложила я.

— Что с тобой? — повторила Оливия свой вопрос, а я задалась своим:

«Неужели Дженна и алкоголь не употребляла?!»

— Влюбилась, — бросила я наугад и попала в яблочко — Лив выдохнула:

— Фу-х! Напугала! И в кого?

— В Лукаса! — недолго думая.

— Ум-м, — Оливия прикусила кончик указательного пальца. — Что-то есть в нем странное. Не могу определить: жесты, походка, вампирская бледность… — она что-то еще говорила, я не вслушивалась.

Взор то и дело метался по залу, чтобы остановиться на столике, за которым сидел Макс. Теперь он изучал меню.

— Знаешь, этот даже сексуальнее будет! — до моего сознания пробился голос Лив.

С трудом отвела глаза от Макса и посмотрела на девушку.

— Прости, я сегодня ужасно рассеяна!

— Не то слово! Спишем все на перелет! Но вот в любви к этому Лукасу я уже сомневаюсь! Ты же буквально слюни пускаешь на этого блондина!

Больше я старалась себя не выдавать, посматривая на Макса украдкой, болтая с Оливией о пустяках, рассказывая о Будапеште, что знала, повествуя о знакомстве и отношениях с Лукасом. Сумела заметить, что к Максиму подсела брюнетка, но она расположилась спиной ко мне, поэтому лица было не видно.

Пристальней рассматривать опасно, и я, сгорая от любопытства, продолжала беседовать с Лив. К своему собственному удивлению, не испытывала ни ревности, ни злости, ни ненависти. Словно та Лизавета Москвина, которая была замужем за Максимом Кравцовым, сгорела, как феникс, а из пепла постепенно возродилась совсем другая — Елисава, та, которую хотела бы видеть крестная.

Усмехнулась, спрятала улыбку, подняв бокал, отпивая, и увидела, как мимо нашего столика шествует женщина, которая пришла с Максом.

Красивая, сексуальная, и даже слишком! Мужчины, сидящие за столиками, как один, смотрели ей в спину, прекращая жевать и разговаривать. Один даже телефон выронил, бедолага, так увлекся!

Я оценивала незнакомку, пытаясь понять, с кем общается Макс. Лицо ее смело можно было назвать прекрасным. Шелковистая, тонкая кожа с нежным, легким румянцем; мягко изогнутый в улыбке чувственный рот. Она точно знала, чего хочет от жизни, и какую реакцию вызывает у мужчин. Черные шелковистые брови изгибались дугами, ресницы тоже черные — густые и длинные, а под ними сверкали, как дорогие топазы, огромные, светлые глаза.

Удивительные, редкие, таких у обычного человека не увидишь.

Брюнетка прошла мимо, источая сладкий аромат духов.

— Хищница! — объявила Оливия. — Знаем мы таких! — презрительно.

— Да, — здесь я с ней согласилась и мысленно добавила: «Полукровка. Та, что была тогда с Айвеном и другими! Только в ту ночь она была одета гораздо скромнее и вела себя менее вызывающе! Но что она делает с Максом?!» — вопрос, на который я не могла придумать ответ, как ни старалась.

— Гляди-и-и, — одурело протянула Оливия.

Я панически заозиралась, решив, что раз здесь брюнетка, то и Айвен может быть где-то поблизости. Почему-то подумалось, что это его Лив увидела.