Утром Панфилыч помог Митрию завьючиться.
Почаевали хмуро и пошли в разные стороны. Сначала ушел Митрий, потом Михаил, а потом и Панфилыч.
Снега не было, солнце вставало светлое, чистое. Молодые снега лежали по тайге, глаз ломило от сверкающей белизны.
Не успел Митрий отойти, как прибежал к зимовью, покачивая тяжелым вьюком, Маек-хитрован. Не хотелось ему уходить от бездельного житья в трудную дорогу; он и вернулся, отвязавшись от Зоньки. Михаил и Панфилыч еще не ушли, настегали Майка прутом таловым, а тут за хитрым мерином вернулся с матерщиной Митрий, очень он был расстроенный, что возвращаться пришлось, сильно верил в приметы.