По следам Робинзона Крузо

Читая замечательный роман Даниеля Дефо «Робинзон Крузо», вы, наверное, задумывались над тем, существовал ли Робинзон в действительности, и если да, то где расположен его остров. Робинзон — не вымысел. В основу произведения Даниеля Дефо положен действительный факт. Изменена в книге лишь фамилия героя, а сам остров автор перенес в Атлантический океан и поместил его где-то возле устья реки Ориноко в Карибском море. Изображая условия, в которых будто бы жил Робинзон, Дефо описал природу островов Тринидад и Табаго.

Но где же настоящий остров Робинзона Крузо? Посмотрите на карту. Возле 80° з.д. и 33°40' ю.ш. вы увидите группу мелких островов Хуан-Фернандес, названных в честь испанского мореплавателя, который открыл их в 1563 г. В эту группу входят вулканические острова Мас-а-Тьерра (в переводе с испанского «ближе к берегу»), Мас-а-Фуера («дальше от берега») и небольшой остров Санта-Клара. Все они принадлежат Чили. Так вот, первый из них и является знаменитым островом Робинзона Крузо. Впрочем, об этом свидетельствует соответствующая надпись на многих картах: ведь в 70-х г. нашего1 столетия остров Мас-а-Тъерра был переименован в остров Робинзона Крузо. Наибольший среди островов архипелага Хуан-Фернандес остров Робинзона Крузо достигает всего 23 км в длину и около 8 км в ширину при площади 144 кв. км. Как и все другие острова, он гористый. Высшая точка — гора Юнке — 1000 м над уровнем океана. Климат в этом районе мягкий, океанический. В августе, самом холодном месяце года (остров расположен в Южном полушарии, и времена года здесь, как вы знаете, противоположны нашим), среднесуточная температура воздуха составляет +12°С, а в феврале, самом теплом месяце, +19°С.

Низменные участки острова представляют собой типичную саванну с несколькими пальмовыми рощами и зарослями древовидных папоротников. Горная же часть его одета лесами, которые, правда, значительно поредели в результате хозяйственной деятельности человека, несмотря на то, что еще в 1935 г. остров был объявлен национальным парком. Особенно повредила природе раскорчевка земель под военные сооружения на основе договора между Чили и Соединенными Штатами.

Свыше 100 видов растений острова являются уникальными. Среди них пальма Чонта, дерево Налка, различные папоротники и цветы, которых нет больше нигде на нашей планете. Когда-то здесь росли густые леса очень ценного душистого сандалового дерева. Но сейчас их можно встретить лишь на труднодоступных вершинах отдельных гор. Земля здесь очень плодородна, всюду текут кристально чистые ручьи.

В водах острова — активная жизнь, здесь водятся черепахи, морские львы, лангусты, много рыбы, тюленей. Утверждают, что последних было когда-то столько, что приходилось отталкивать их веслами, чтобы причалить к берегу.

Водятся на острове и знаменитые козы — потомки тех, которых Хуан-Фернандес оставил здесь еще в 1563 г.

Именно возле этого острова 2 февраля 1709 г. бросили якорь два английских военных корабля «Дюк» и «Дюшес». После продолжительного плавания команде нужен был отдых. Шлюпка с семью матросами и офицерами отправилась к берегу. Вскоре моряки вернулись на корабль. Вместе с ними на палубу «Дюка» взошел заросший густой бородой и длинными волосами человек. Одежда его была сшита из козьих шкур. Прибывший тщетно пытался что-то объяснить капитану. Он смог произнести лишь какие-то нечленораздельные звуки, отдаленно напоминавшие английский язык.

Прошло много дней, прежде чем неизвестный пришел в себя и сумел рассказать о своих необычных приключениях. Это был Александр Селькирк. Он родился в 1676 г. в небольшом шотландском городке Ларго в семье бедного сапожника Джона Селькрега. Девятнадцатилетним юношей из-за постоянных ссор с отцом и братом он, демонстративно изменив свою фамилию на Селькирк, ушел из дома. Служил матросом на разных судах английского военного флота. Как-то он узнал, что известный королевский пират Дампир набирает моряков для своей команды, и завербовался. Однако Селькирк попал не к Дампиру, а к капитану другого фрегата — Пиккерингу.

В сентябре 1703 г. корабли двинулись в путь. Это был типичный по тем временам грабительский пиратский рейс. Эскадра захватывала возле берегов Перу нагруженные золотом и ценными товарами испанские корабли, которые плыли в Европу. Вскоре Пиккеринг умер, а его преемник Стредлинг, поссорившись с Дампиром, отделился от него. Способный Селькирк тем временем стал вторым помощником капитана Стредлинга. В мае 1704 г. их корабль, поврежденный штормом, стал на якорь возле острова Мас-а-Тьерра. Нужно было сделать капитальный ремонт, чего капитан не хотел, и потому между ним и его помощником возникла ссора. В результате по приказу Стредлинга Селькирка высадили на этот безлюдный остров. Моряку оставили ружье с небольшим запасом пороха и пуль, топор, нож, подзорную трубу, одеяло и немного табака. Сначала Селькирку было очень трудно. Его охватило отчаяние и полное безразличие ко всему. Но, хорошо понимая, что отчаяние — это шаг к гибели, он пересилил себя и занялся трудом. «Если меня что-то спасло, — говорил он впоследствии, — так это труд». Прежде всего Селькирк построил себе удобную хижину. А чем питаться? Моряк, блуждая по острову, нашел много питательных корнеплодов, злаков и даже фруктов (все они были посажены здесь еще Хуан-Фернандесом). Селькирк приручил диких коз, охотился на морских черепах, ловил рыбу.

На острове оказалось много кошек и крыс. Селькирк так щедро подкармливал кошек козлятиной, что со временем они привыкли к нему и стали приходить сюда сотнями, охраняя его жилье от вредных грызунов. Огонь Селькирк добывал трением, одежду шил из козьих шкур, используя вместо иголки гвозди. Он сделал себе календарь и много полезных вещей домашнего обихода.

Как-то на острове высадились испанские моряки, но Англия в те времена вела беспрерывные войны с Испанией, поэтому Селькирк решил не попадаться им на глаза и спрятался в дупле большого дерева. Так одиночкой и прожил он на острове около пяти лет, пока сюда случайно не приплыли английские корабли.

«Вы много страдали на этом острове, — сказал Селькирку капитан Роджерс, выслушав его историю, — но благодарите Бога: Мас-а-Тьерра спас вам жизнь, так как корабль Стредлинга вскоре после вашей высадки попал в жестокий шторм и затонул почти со всей командой, а уцелевший капитан Стредлинг с частью матросов попали в руки испанцев около берегов Коста-Рики».

Роджерс взял Селькирка себе в помощники, и тот снова принялся за грабительский промысел королевских пиратов.

В 1712 г. Селькирк вернулся на родину. В этом же году появилась книжка Вудза Роджерса «Промысловое плавание вокруг света», где кратко рассказывалось о необычных приключениях английского моряка. Вслед за этим вышла в свет и небольшая книжка с интригующим названием: «Вмешательство провидения, или необычайное описание приключений Александра Селькирка», написанное им самим. Однако писатель из Селькирка получился значительно хуже, чем моряк, потому его книжка не вызвала интереса у современников. Настоящую же славу и бессмертие Селькирку принес роман Даниеля Дефо, вышедший в 1719 г. Название его было еще более длинным: «Жизнь и необычайные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, который прожил двадцать восемь лет на безлюдном острове». И хоть в романе рассказывалось о приключениях какого-то Робинзона да и его пребывание на острове оказалось во много раз более длительным, все сразу же узнали в нем Александра Селькирка. К тому же в предисловии к первому изданию своей книги автор прямо указал: «Еще до сих пор среди нас есть человек, жизнь которого послужила канвой для этой книжки».

Умер Александр Селькирк 17 декабря 1723 г. на корабле «Веймут», где он был первым помощником капитана. К 100-летию со дня смерти моряка ему был сооружен памятник в Ларго, а в 1868 г. на одной из скал острова Мас-а-Тьерра, где, по преданию, находился наблюдательный пункт Селькирка, установили мемориальную доску.

Интересны не только приключения Селькирка-Робинзона, но и сама история его острова. Оказывается, отнюдь не Селькирк был первым робинзоном на Мас-а-Тъерра, а сам его первооткрыватель — Хуан Фернандес. Он прожил здесь несколько лет, после чего вернулся на материк. Оставленные им козы со временем расплодились, одичали и вдоволь обеспечивали мясом, молоком и одеждой всех последующих робинзонов. Да и сейчас на них охотится местное население.

В 20-х г. XVII в. на острове длительное время жили голландские моряки. После них с января 1680 г. на протяжении трех лет здесь нашел убежище негр-моряк, который один спасся с затонувшего возле острова торгового судна.

В период с 1680-го до 1683 г. на острове робинзонил индеец Вильям из Центральной Америки, по неизвестным причинам оставленный здесь английскими пиратами. Возможно, этот предшественник Селькирка и был прообразом Пятницы в романе Дефо. 22 марта 1683 г. его нашел английский пиратский корабль.

Пятая робинзонада была более веселой. В 1687 г. капитан Девйс высадил на остров за азартную игру в кости девять матросов. Обеспеченные всем необходимым, верные себе, они почти все свое время проводили за игрой. А так как деньги на необитаемом острове были ни к чему, партнеры разделили остров на отдельные участки и… про игрывали их один другому. Иногда их игру прерывали испанцы, которые во время своих наскоков тщетно пытались поймать азартных игроков. Через три года все девять робинзонов оставили остров. А еще через 14 лет на нем появился Александр Селькирк.

Чехарда робинзонов не окончилась и после Селькирка. Длительное время остров был излюбленным пристанищем пиратов. В 1715 г. испанцы образовали здесь небольшую колонию, вскоре погибшую от землетрясения.

В 1719 г. на острове несколько месяцев пребывали дезертиры с английского фрегата, а в 1720 г. — экипаж затонувшего английского судна «Спидуел». Часть моряков со временем отплыла отсюда на построенной ими лодке, а остальные вскоре погибли, защищая колонию от испанцев.

В 1750 г. испанцы построили здесь крепость, которая затем служила тюрьмой для чилийских борцов за независимость. Позже, когда крепость была уничтожена землетрясением, остров опять надолго опустел.

В 1855 г. на острове снова возникло селение колонистов из соседнего Чили. Они занимались земледелием, скотоводством и рыболовством, построили даже небольшую консервную фабрику. В конце прошлого столетия чилийское правительство на продолжительное время сдало остров Мас-а-Тьерра в аренду швейцарскому бизнесмену* и любителю экзотики барону де Родту, который организовал здесь ловлю лангустов, ставшую с тех времен главным занятием местного населения.

Мировые войны, охватывавшие нашу планету в бурном XX в., не обошли и этого, затерянного в океане, кусочка земли. Так, во время первой мировой войны в 1915 г. у его берегов был потоплен английским флотом немецкий крейсер «Дрезден», а во время второй — в водах острова Мас-а-Тьерра иногда прятались немецкие и японские подводные лодки и легкие крейсеры.

В погоне за прибылями американская фирма, используя славу этой земли как острова Робинзона, построила здесь большую гостиницу для туристов и ежегодно выпускает много открыток с видами острова. Особое внимание многочисленных туристов привлекает пещера, в которой, по преданиям, жил Робинзон-Селькирк, расположенная на склоне горы, и холм, с которого Робинзон в подзорную трубу осматривал океанические дали.

Сейчас на острове Робинзона Крузо в единственном поселке Сан-Хуан-Баглиста проживает около 500 человек.

Интересно, что многие из них носят имена Даниеля, Робинзона и Пятницы.

Затерянный в океане остров робинзонов имеет телефонную и телеграфную связь с материком. В каждом доме есть телевизор, не говоря уже о радио. И в то же время он остается изолированным. Только раз в году сюда прибывает судно с необходимыми товарами, хотя воздушное сообщение налажено хорошо.

Вместе с тем в зимние месяцы остров Робинзона полностью оторван непогодой от всего мира: ни самолеты, ни корабли сюда не приходят. Да и в другие времена года туристов здесь немного, а сами жители нечасто выезжают со своего острова: слишком дорога пассажирская связь.

 

Российские полярные робинзоны

Летом 1749 г. небольшое судно с русскими поморами возвращалось домой от берегов Груманта, как тогда русские называли архипелаг Шпицберген. Кормчий вел судно «на веру», только изредка сверяясь с самодельным компасом. Вскоре он понял, что судно отклонилось от курса. Впереди появилась земля. По очертаниям берегов бывалый моряк узнал юго-восточный остров архипелага Шпицберген — Малый Бурун (теперь Эдж). Внезапно на юго-западном мысу появился большой столб дыма. Приблизившись, экипаж разглядел около костра три человеческих фигуры.

Когда спущенный на воду баркас подходил к берегу, навстречу ему радостно бросились небритые люди, одетые в звериные шкуры. Пришлось задержаться, так как вместе с людьми нужно было взять на борт немалый груз: свыше 50 пудов оленьего жира, 210 оленьих и медвежьих шкур и свыше 200 шкурок белых и голубых песцов. По дороге случайные пассажиры рассказали свою историю.

В 1743 г. мезенский купец Еремей Окладников отправил судно во главе с кормщиком Иваном Инковым на моржовый промысел к Большому Буруну (так называли поморы западную часть Шпицбергена). Однако встречный ветер и лед отнесли корабль к Малому Буруну, где оно окончательно попало в ледяной плен.

Положение впаянного в лед судна все время ухудшалось. Поэтому Инков решил на всякий случай переждать неблагоприятную погоду на Малом Буруне. Вспомнив, что где-то на берегу должна находиться хижина, построенная мезенцами несколько лет назад, он вместе с охотниками Степаном Шараповым, Федором Веригиным и пятнадцатилетним племянником Иваном, подвязав к ногам ламбы (загнутые с боков дощечки, похожие на современные лыжи) и оставив судно с остальной командой, по хрупкому льду двинулись на разведку к далекому берегу. С собой они захватили ружье с запасом пороха и пуль на 12 выстрелов, топор, нож, казан, огниво и 20 фунтов муки.

Только к вечеру моряки достигли берега, разыскали там хижину и переночевали. Когда же утром они вышли на берег, то на месте сплошного ледяного поля и торосов увидели чистую воду. Корабля нигде не было. Жестокий шторм, разыгравшийся ночью, отогнал от берега льды. Как выяснилось потом, им повезло: судно, раздавленное льдами, погибло вместе с людьми. Но тогда Инков и его товарищи этого еще не знали.

Лето шло к концу, надеяться на скорое освобождение не приходилось. Поэтому люди стали готовиться к зиме. Починили хижину, запаслись топливом и олениной. Когда окончился порох, из гвоздей, вытянутых из досок, прибитых к берегу, сделали наконечники и при помощи ремешков из оленьей шкуры прикрепили их к длинным жердям. С таким оружием не страшно было охотиться на медведя. Кроме того, Инков с товарищами изготовили луки из гибких елочных ветвей, найденных на берегу. Стрелами они убивали оленей, большие стада которых паслись на острове. Расставленные во многих местах ловушки «добывали» зимовщикам песцов. Летом на острове собирались стаи птиц. Во время линьки они настолько ослабевали, что их можно было убивать палками.

Рыбу же робинзоны ловили, опуская в воду самодельные мешки из оленьих шкур. Чтобы поддерживать постоянный огонь, поморы изготовили из глины посуду, обожгли ее и наполнили жиром. Фитиль скрутили из выброшенной на берег пакли и кусков своего белья.

Прошел год, другой, третий. Напрасно всматривались люди в морскую даль. Ни одного паруса. Тем временем одежда и обувь износились. Пришлось шить их из оленьих шкур. Шили нитками из оленьих жил, пользуясь вместо иголок большими рыбьими костями.

Соль испаряли из морской воды. Труднее всего было поморам в конце полярных ночей, когда усиливались морозы.

Они постоянно ели сырое и мороженое мясо, разрезанное на мелкие кусочки, траву, пили теплую оленью кровь, много двигались. Траву, которую называли «салата», они запасали летом и сохраняли зимой квашеной. Такой образ жизни спасал их от цинги. Только зимой 1748 г. ею заболел и вскоре умер Федор Веригин. А через несколько месяцев заполярных робинзонов подобрало русское судно.

Целых шесть лет и три месяца провели поморы на суровой земле Груманта. Эта сенсационная робинзонада нашла широкий отклик не только в России, но во всем цивилизованном мире. Робинзоны были вызваны в Санкт-Петербург, где ими заинтересовался один из фаворитов императрицы Елизаветы Петровны князь Шувалов. Воспитатель его сына француз Лepya с их слов описал необычные приключения российских полярных робинзонов. Однако при этом сильно исказил их имена, в частности, назвал штурмана Алексеем Химковым. В действительности это был Иван Андреевич Инков.

Да и сам Иван Инков написал книжку «Приключения четырех русских матросов, к острову Ост-Шпицбергену бурею принесенных». О жизни и приключениях русских полярных робинзонов вы сможете подробно узнать из книги полярника, капитана и писателя-географа К. Бадигина «Путь на Грумант».

Английское и голландское правительства давно пытались превратить в колонии некоторые острова Арктики и таким образом закрепить их за своими странами. Они обещали большие деньги тем, кто согласится прожить хотя бы год на островах Шпицбергена, но даже за огромное вознаграждение желающих не находилось. Дело дошло до того, что в начале XVII в. англичане послали на Шпицберген уголовных преступников, осужденных на смертную казнь. Им обещали помилование, если они год перезимуют в Арктике. Однако, увидев суровые берега, они наотрез отказались остаться здесь, считая, что в таких условиях их все равно ожидает смерть. Не боялись суровой полярной природы только русские. Они первыми начали селиться на далеких северных островах.

В истории известна еще одна полярная робинзонада, на сей раз в одиночку совершенная русским охотником Яковом Миньковым, прожившим на острове Беринга (из группы Командорских островов) в Тихом океане целых семь лет.

Произошло это в 1805 г., когда штурман Потапов оставил его в юрте на этом острове для охраны песцовых шкур, добытых во время промыслового сезона. Шхуна должна была вернуться сюда через несколько дней. Проходили недели, месяцы, а ее все не было.

Однако, лишенный самых необходимых вещей, Миньков не потерял присутствия духа: спасли его изобретательность и сообразительность. Поблизости была богатая рыбой река. Чтобы обеспечить себя едой, Миньков сделал крючок и начал рыбачить. Огонь добывал кремнем. Наступила суровая зима, юрту замело снегом… Одежда и обувь робинзона износились, пригодились шкуры песцов, котиков и каланов, добытых на охоте. Только в 1812 г. Якова Минькова сняла с безлюдного острова проходившая мимо шхуна, и после долгих лет тяжелых испытаний этот русский робинзон наконец вернулся домой.

А эта полярная одиночная робинзонада разыгралась в Баренцевом море совсем недавно, и хоть она была несравненно короче предыдущей, явилась не менее драматичной.

Осенью 1987 г. из маленького селения Варандей, расположенного на берегу моря в Ненецком национальном округе Архангельской области, на моторке отправились морем ловить рыбу на речку Черную, находящуюся в ста километрах, ненцы — 36-летний Петр Тайбарей и его 30-летний приятель Сергей Лагейский. Порыбачив, они ночью пустились в обратный путь. Однако в темноте сбились с пути. Вскоре на море разыгрался сильный шторм. На беду, закончился бензин, и лодка стала игрушкой стихии. Рыбаки промокли до костей. Температура воздуха при сильном ветре снизилась до нуля градусов. Шли дни, нестерпимо мучили голод и особенно жажда, так как у них не было ни крошки съестного и ни глотка воды, ведь надеялись в тот же день вернуться домой. Выловленную же навагу смыло за борт.

Когда через 5 дней злоключений неуправляемую лодку ночью наконец прибило к какому-то берегу, Сергей Лагейский уже не мог двигаться и к утру умер от переохлаждения. Лишь немногим лучше чувствовал себя Петр Тайбарей. кое-как. завалив тело умершего камнями, чтобы не добрались песцы, он двинулся к видневшейся впереди избушке. Впрочем, «двинулся» не то слово: обессилевший Тайбарей добирался до нее почти двое суток. Он полз, время от времени погружаясь в беспамятство. Избушка оказалась очень ветхой, скособоченной, продуваемой ветром, с небольшими подслеповатыми окошками, затянутыми вместо стекла пленкой. Но и она в таких условиях стала для Тайбарея пристанищем, спасшим ему жизнь. К тому же он обнаружил здесь поистине бесценные в его отчаянном положении сокровища. Прежде всего это были почти полный коробок спичек и большая бочка с соляркой, что давало ему возможность обеспечить тепло в домике, а также куча тряпья, позволившая, завернувшись в него, просушить промокшую одежду.

Несказанно обрадовался потерпевший Крушение и множеству окурков, так как ему мучительно хотелось курить. Что же касается съестного, то Тайбарей обнаружил здесь всего лишь две окаменевшие заплесневшие булки и половину металлической банки с жиром. От прежних хозяев остались несколько листков пожелтевшей бумаги и огрызок карандаша, а также потрепанная карта Архангельской области с подчеркнутым на ней названием острова «Долгий». Это же название Тайбарей обнаружил и на стене домика. Сомнений не оставалось: он оказался на одном из отдаленных безлюдных песчаных островов, расположенных на полпути между берегом материка и островом Вайган. Надежда на скорое возвращение домой растаяла. Предстояла суровая борьба за выживание, и, надо отметить, Петр Тайбарей проявил при этом завидное мужество. Прежде всего нужно было хотя бы частично восстановить силы. Раздробив в мелкие крошки окаменевшие булки, он ссыпал их в сохранившуюся здесь посудину, залил водой и поставил на огонь, сдобрив варево кусочком жира. Получилось вполне съедобное блюдо наподобие тюри, которой робинзон питался несколько дней. Шло время, природа на острове напоминала о предстоящей суровой зиме. Жизнь Тайбарея протекала по единому расписанию. Просыпаясь утром, он, подобно Робинзону Крузо, отмечал на бумаге специальной черточкой очередной день своего пребывания на острове, кипятил воду, благо в многочисленных здешних озерах ее здесь более чем достаточно, и, бросив в кипяток кусочек жира, завтракал. Потом он выходил на берег и собирал выброшенный морем плавник. Рацион дополняли сладковатые ягодки пока не покрытого снегом ягеля и различные съедобные коренья. Но особенно ценный продукт питания представляли крылья погибших чаек. Тайбарей ощипывал их и варил в кипятке, получая что-то вроде слабенького бульона.

Время от времени робинзон жег костры, чтобы обратить на себя внимание экипажей, редко проходивших в здешних водах судов и пролетавших самолетов. Так, день за днем, бесконечно, казалось, тянулись холодные и полуголодные дни его робинзонады на Долгом. На 36-й день он был замечен с проходившего мимо судна.

Как видите, все описанные истории робинзонад убедительно показывают: если человек, сталкиваясь с тяжелейшими природными условиями, не поддается отчаянию и не теряет присутствия духа, а стойко борется за свое существование, он выходит из этой борьбы победителем.

 

Современные робинзоны

Среди безбрежных просторов океанов еще и теперь насчитывается немало необитаемых островов. На некоторых из них иногда находят пристанище современные робинзоны. Наверняка и сейчас, когда вы читаете эту книгу, в разных местностях нашей планеты в нелегких условиях борются они за свою жизнь. А впрочем, робинзоны встречаются не только на затерянных среди океанов безлюдных островах, иногда они находятся почти рядом с цивилизованным миром.

Так, например, в 1983 г. в джунглях известного индонезийского острова Суматра, на берегу речки Южная Сармата, охотники случайно встретили 12-летнюю девочку Имаяту, которая прожила здесь в одиночестве свыше шести лет. В феврале 1977 г. она пошла с подружками ловить рыбу на реку и не вернулась. Все считали, что Имаята погибла, когда лодка с незадачливыми рыболовами перевернулась.

Девочка одичала, забыла родной язык, но счастливые родители сразу же узнали ее. Интересно, что обнаружили девочку всего в 20 км от родного селения. Наверное, это самый молодой из известных современных робинзонов.

А этот моряк, наверное, является своеобразным чемпионом среди робинзонов всех времен. Интересно, что история его робинзонады во многом совпадает с приключениями литературного героя Даниеля Дефо — самого Робинзона Крузо.

В далеком 1911 г. во время сильного шторма в южной части Тихого океана затонула английская шхуна «Прекрасное блаженство». Добраться к берегу и спастись на необитаемом, поросшем кокосовыми пальмами коралловом острове посчастливилось одному лишь 14-летнему юнге Джереми Бибсу. Выжить ему помогло детальное знание романа Даниеля Дефо, который служил ему добрым советчиком во всех делах. Бибс построил себе хижину, изготовил лук и стрелы для охоты на птиц, питался их яйцами, рыбачил, ел плоды кокосовой пальмы, пил кокосовое молоко. Подобно Робинзону Крузо, вел «деревянный календарь».

Находясь в полной изоляции, Д. Бибс ничего не знал о том, что происходило в мире. Только в 1985 г. экипаж случайно оказавшегося здесь немецкого судна неожиданно обнаружил Бибса, уже достигшего 88 лет, и доставил его на родину.

 

Робинзоны по собственному желанию

Что и говорить, немало среди робинзонов чудаков, которые по собственному желанию, по тем или иным причинам, покинули цивилизованное общество, поселившись на необитаемых островах или в других ненаселенных местностях. Но спрятаться от людей в наше время — дело почти безнадежное, и рано или поздно таких робинзонов рассекречивают.

Так, в июле 1957 г. в Тихом океане на одном из необитаемых островов Полинезии английские моряки обнаружили следы пребывания шотландца Адама Маккалока, который обитал когда-то в полуразрушенной хижине, где сохранились многие вещи хозяйственного предназначения. Из оставленного им дневника стало известно, что этот робинзон нашел себе приют на тропическом острове еще в 1850 г. В дневнике сообщалось много интересных сведений о жизни этого одиночки на заброшенном острове. К сожалению, дальнейшая судьба Адама Маккалока неизвестна.

Приключения же другого робинзона описаны писателем Сомерсетом Моэмом в рассказе «Немец Гарри». Оказывается, настоящее его имя — Генри Эльворт. Родился он в Дании в 1849 г. С 16 лет увлекался морем.

В 1884 г. на парусной яхте «Жибро» Эльворт натолкнулся на коралловые рифы в Торресовом проливе между Австралией и островом Новая Гвинея. Спасся он на необитаемом острове Тереди, где неожиданно встретил своего старого приятеля Луи Грека. Оба решили остаться среди буйной тропической растительности.

Друзья вылавливали жемчуг, рыбачили и охотились. На девятом году их добровольной робинзонады к ним присоединился искатель приключений Джозеф де Паоли, но вскоре, похитив весь запас жемчуга, он предательски удрал ночью на судне колонистов. В 1900 г. оставил остров и Луи Грек, напрасно уговаривавший сделать это и Эльворта.

Оставшись в одиночестве, тот продолжал робинзонаду до глубокой старости и умер предположительно в 1928 г. Таким образом, его только лишь одиночная добровольная робинзонада продолжалась столько же, сколько у литературного героя Дефо, — 28 лет.

В 1960 г. в южной части Тихого океана с вертолета одного из военных кораблей, пролетавшего над необитаемым атоллом Суворова, который входил в состав островов Кука, американские моряки неожиданно увидели человека. Как оказалось, это был разочарованный в жизни новозеландец Том Нил, который поселился на острове в 1957 г.

Этот робинзон оказался достаточно предусмотрительным человеком. Чтобы как-то облегчить свою добровольную робинзонаду, он захватил с собой большой запас горючего, спичек, одеяла, мыла и др. Кроме того, Том посадил большой огород из привезенных семян, развел кур, свиней, голубей. Свой пищевой рацион он дополнял рыбой, яйцами морских черепах и орехами кокосовых пальм, которые во множестве растут на острове. Только один верный друг — собака до самой своей смерти делила с ним добровольную ссылку на этом небольшом кусочке земли длиной в 700 м и шириной в 250 м, открытом, как и весь архипелаг, выдающимся русским мореплавателем М.П. Лазаревым в 1814 г.

«Я очень удручен, джентльмены, что не был заранее предупрежден о вашем прибытии. Прошу прощения за свой костюм», — насмешливо встретил чудак американских моряков. Том Нил решительно отказался оставить остров, не взял и предложенных ему американских газет и журналов. «Ваш мир меня, совсем не интересует», — заявил он.

В 1966 г., после 9 лет робинзонады, Том Нил приехал на родину, издал там свою книгу «Остров для себя», а в 1967 г. возвратился на остров Суворова. В своей книге о жизни в одиночестве он, между прочим, жаловался на экипажи различных кораблей за попытки «спасти» его. Одну из спасательных шлюпок этот чудак забросал пустыми консервными банками.

Когда в 1977 г. к острову подошло советское исследовательское судно «Витязь», 75-летний Том Нил приветливо встретил наших ученых, водил по острову, рассказывал о своей жизни. Постаревшему робинзону было уже трудно обрабатывать огород, и он зарос тропической растительностью. Поэтому Нилу пришлось питаться в основном плодами кокосовой пальмы, из которой он научился готовить до 30 блюд, и курятиной. Своих кур он также кормил размельченной кокосовой копрой (высушенный кокосовый орех). Он собирал дождевую воду, пил много чая и кофе, большой запас которых привез с «материка».

В августе 1977 г., в преклонном возрасте, Том Нил навсегда вернулся на Большую землю.

Немало добровольных робинзонов и ныне живут на «своих» островах. Вот уже 18 лет одиночкой живет на небольшом острове возле побережья Шотландии так называемый «шотландский робинзон» — Дэвид Брерли. Уволенный с работы, неудовлетворенный действительностью, он решил самоизолироваться и на сбережения (он 25 лет проработал высококвалифицированным токарем на одном из заводов) приобрел этот островок с источником пресной воды. Он выращивает овец, кур и свиней, занимается рыболовством, имеет огород. Живет в небольшой пещере.

Точно так же, но в несравненно более благоприятных условиях вечного лета живет на острове Тамлагуне Филиппинского архипелага, вблизи большого острова Палаван, еще один разочаровавшийся в жизни цивилизованного общества добровольный робинзон. Это бывший житель баварского города Мюнхена (Германия), механик по профессии Фридрих Текстер.

Распродав все свое имущество, он приехал на Филиппины и снял этот небольшой, в зелени пальм, островок на 99 лет за 6000 германских марок (то есть за столько, сколько составляла его квартплата в Германии за год). Живет Текстер в хижине из бамбука, вся его одежда — это кусочек ткани, обернутый вокруг тела. Текстер выращивает вдоволь фруктов и овощей, разводит кур.

Еще один так называемый «бразильский робинзон» вот уже 34 года безвыездно живет на небольшом острове у побережья Бразилии. Это 70-летний ученый Фернандо Ли.

Он посадил здесь много пальм, большой огород, выбил в скалах резервуар для сбора дождевой воды. Дом ученого снабжается электричеством от ветродвигателя. Все время Фернандо ходит босиком, следя, чтобы не раздавить случайно какую-нибудь живность. Радио не слушает, так как событиями за пределами своего мирка не интересуется.

Одиночество Фернандо разделяют несколько прирученных ящеров-игуанов, которые бегают за ним, как собаки.

В 1985 г. ученый гостеприимно встретил корреспондента газеты «Труд» В. Кучерова. В дружеской беседе выяснилось, что настоящее имя робинзона Гус Анхельмайер. Немец по национальности, он приехал в Бразилию из далекого Гамбурга еще за два года до начала второй мировой войны, спасаясь от фашистской чумы. А со временем навсегда осел на этом прибрежном острове.

А в Торресовом проливе у берегов Австралии на небольшом острове Паки, поблизости от острова Принца Уэльского, вот уже свыше 10 лет живет еще один подобный робинзон — шведский моряк Рауль Еста Бан. Остров по крыт густой пальмовой растительностью, имеет богатый животный мир.

Робинзон разводит кур. В окружающих водах много рыбы. На острове расположены два небольших пресноводных озера. Таким образом, у Еста Бана вдоволь и пищи, и воды.

Живет он в удобной хижине и полностью обеспечен необходимыми для хозяйства вещами и оружием. «Я чувствую себя здесь богаче всех на свете», — сказал робинзон, добровольно сбежавший от «благ цивилизации», одному из путешественников, который случайно побывал на его острове.

 

Робинзоны, рожденные Второй мировой войной

В отличие от описанных выше, так сказать гражданских, длительное время на отдельных островах Тихого океана скрывались военные робинзоны.

В основном это бывшие японские военнослужащие, значительная часть которых хоть и знала об окончании второй мировой войны, но не признавала капитуляции Японии. Многие из этих робинзонов-самураев не выдержали, сдались американцам и таким образом вернулись к цивилизованной жизни.

Так сделал, например, бывший сержант Ито, который 11 лет и 7 месяцев прятался в джунглях острова Гуам. Другой японский робинзон провел в джунглях Новой Гвинеи 16 лет и настолько одичал, что врачи более полугода не могли научить его есть за столом.

17 января 1972 г. в джунглях острова Гуам был «рассекречен» бывший сержант японской армии Суоити Иокои. Он прятался здесь с 1944 г., со времени высадки на острове войск Соединенных Штатов, то есть почти 28 лет!

Надежным убежищем ему служила никому не известная пещера. Питался робинзон главным образом съедобными кореньями, плодами диких растений и рыбой. Рыболовную сеть он изготовил из тропических растений, иногда охотился.

Единственным металлическим орудием, которое у него сохранилось, были обыкновенные ножницы.

Около 30 лет, с конца 1944 г. до 10 марта 1974 г., прятался в джунглях Филиппинского острова Лубанг бывший лейтенант Хироо Онода.

Он вышел из своего тайного укрытия лишь тогда, когда услыхал по мегафону приказ своего бывшего командира.

Это был самый злой среди всех известных японских робинзонов. Вооруженный, он причинял много неприятностей местному населению. Поэтому, узнав об окончании робинзонады этого опасного пришельца, все вздохнули с облегчением. А Онода с большими почестями вернулся домой. Здесь он стал символом самурайского духа.

Кроме военных робинзонов, много лет перепрятывались в глубине различных лесных дебрей планеты и смертельно запуганные жертвы японских и немецких военных карательных органов.

Так, например, в 1973 г. больным и вконец истощенным стариком выбрался на свет Божий Бони Маки. Он робинзонил на острове Новая Ирландия (возле Новой Гвинеи) с 1943 г., когда его, 20-летнего юношу, хотели мобилизовать на тяжелую работу японские оккупанты. Все 30 лет Бони Маки прятался в болотистых джунглях, питаясь змеями и ягодами.

Еще больше времени провели в таиландских джунглях его «товарищи по несчастью» — 8 человек, которых, как и тысячи других жителей стран Юго-восточной Азии, японские оккупанты согнали в конце 1942 г. на строительство стратегической железной дороги между Бирмой и Таиландом.

Лишь в декабре 1980 г. в труднодоступном районе у берегов реки Квай на них совершенно случайно натолкнулся бывший переводчик японской императорской армии, совершавший путешествие по местам былых сражений. Отрезанные от всего мира, бедняги не знали, что война давно окончилась.

Еще одна страница искалеченных прошедшей войной человеческих судеб стала известна недавно. 44 года скрывались в глубине брянских лесов жители Средне-Будского района Сумской области Украины Матрена Павловна Кашина и ее дочь Ольга.

Чудом вырвавшись из рук фашистских карателей, мать убежала с шестилетней дочерью в лес, где они жили в заброшенной партизанской землянке среди густых зарослей.

Смертельно напуганные варварством гитлеровцев, Кашины осмелились покинуть свое лесное убежище несколько лет назад, случайно узнав от попавших туда людей, что война давно окончилась и немцев уже нет.

 

Таежные робинзоны

Летом 1978 г. в глуши сибирской Саянской тайги, в верховьях реки Абакан, на берегах одного из ее многочисленных притоков Сок-су (по-хакасски «холодная вода»), в местах, куда не заходили даже вездесущие охотники, с вертолета внезапно увидели следы человеческой деятельности. Сначала бросились в глаза огороды на горных террасах, а потом небольшая приземистая хижина. Все это удивляло: ведь до ближайшего населенного пункта вниз по Абакану расстояние свыше 350 км. Вот так в труднодоступном районе Западного Саяна в горной Хакассии были неожиданно обнаружены люди, которые почти полвека назад самоизолировались от цивилизованного мира, — небольшая семья религиозных фанатиков Лыковых, ничего не знавших о событиях, происшедших в мире за это время. Семья состояла из отца Карпа Осиповича — 83 лет, его сыновей: Савина — 56, Дмитрия — 40, а также дочерей: Наталии — 46 и Агафии — 39 лет. Жена Карпа Осиповича умерла за несколько лет до того, как семью обнаружили.

Электричество, самолеты, спутники, телевизоры, фотоаппараты, даже обыкновенная электропила были за границами их понимания — «изделиями дьявола». Когда они услышали транзисторный приемник, отпрянули от него, приняв за «голос нечистой силы». О чем говорить, если молодые Лыковы впервые увидели такое «чудо», как обыкновенная собака.

Оказывается, старшие Лыковы пришли сюда из Западной Сибири, где среди тайги в 150 км от города Абазы с давних времен находилась небольшая община староверов.

Староверы, или, как их еще зовут, раскольники, не признали нововведений и молились по-старому. За это их в те далекие времена преследовали, и они прятались в лесах. Вот именно от них ведут свой род Лыковы.

В 1923 г. староверческий поселок у Абазы разграбила какая-то банда, и Карп Осипович с женой Акулиной двинулись далее на восток и окончательно осели в глуши лесов, где в наши дни на них случайно наткнулись геологи. Здесь и выросли у них дети, которые со дня своего рождения не видели никого, кроме своих родителей, и чьи знания об окружающем мире были связаны лишь с их скупыми рассказами. От родителей они научились кое-как писать (печатными буквами) и читать те несколько религиозных старообрядческих книг, которые хранились в семье.

Тяжелая, безрадостная и однообразная жизнь была у этих людей: ежедневные молитвы, чтение вслух в свободное время религиозных книг, постоянная напряженная борьба за существование в первобытных условиях.

Правда, суровая Саянская тайга, где снег по пояс выпадает уже в сентябре и лежит до мая, а морозы нередко доходят до 50°С, кормила, одевала и обувала Лыковых. Огонь они добывали, как далекие предки, с помощью огнива, а вечерами освещали свою нехитрую хижину лучиной. Летом ходили босиком, а зимой обували чуни из березовой коры. Носили самотканую одежду из серой мешковины, изготовленной из конопли.

Хлеб, которым они питались, на самом деле не имел ничего общего с тем, которым питаемся мы с вами. Это черные лепешки, испеченные из смеси картофеля «в мундире», семян конопли, кедровых орехов и горсти тертой ржи.

Питались Лыковы также картошкой, капустой и редькой, которые выращивали на огороде, употребляли много кедровых орешков и кедрового молока. Огнестрельного оружия у них не было, и они разживались мясом только тогда, когда удавалось загнать в яму оленя-марала. Рыбачили. Лодку сделали из выдолбленного ствола кедра.

Ко времени, когда в 1982 г. в газете «Комсомольская правда» была напечатана сенсационная повесть о Лыковых «Таежный тупик» известного журналиста В.М. Пескова, в этой семье остались в живых лишь двое: престарелый отец и его младшая дочь Агафия. Остальные по неизвестным причинам умерли один за другим в 1981 г.

Своим уходом в необитаемые таежные дебри старшие Лыковы сами создали себе и своим детям необычайно тяжелые условия жизни.

Но вот закончилась изоляция, установились контакты, от которых пришла такая необходимая им помощь. Отныне они обеспечены всем необходимым.

Им построили новую, более удобную теплую и просторную избу. Им подарили козу, которую Агафия под руководством В.М. Пескова научилась доить. В хозяйстве появились охотничье ружье с патронами, необходимая одежда, обувь, множество других нужных вещей. Когда же Карп Осипович заболел (повреждение мениска), квалифицированную медицинскую помощь оказали ему прибывшие на вертолете врачи непосредственно на дому.

После публикации в газете Лыковых нашли их родственники — Тропинины, которые живут в Западной Сибири вблизи города Таштагол Кемеровской области.

Обычно покорная Агафия вопреки желанию отца даже на целый месяц выезжала к ним в гости. А это, согласитесь, для нее было таким же необычайным событием, как если бы мы с вами сегодня вдруг полетели на Марс или на другую планету. Ведь впервые в жизни человек летел на вертолете, самолете, ехал на поезде, побывал в городах Новокузнецке и Таштаголе, ехал на «жигулях».

В поселке Килинск чуть ли не все жители оказались родней Агафии. Ее радостно встретили 3 из 8 еще живых сестер матери, много двоюродных сестер и братьев, племянников.

В письме к В.М. Пескову Агафия восторженно писала: «Все здесь живут в домах хороших, хлеб едят хороший, в каждом дворе обязательно лошадь, корова, и даже две, куры, гуси, индюки. Месяц жила в тепле и спокое. Если бы не тятенька, я б там и осталась».

Кто-кто, а она отлично поняла всю драму их минувшей жизни. Казалось бы, не могло быть сомнений, когда останется одна, то без колебаний вернется к цивилизации. Однако события последующих лет развивались иначе.

В феврале 1988 г. на 87-м году умер Карп Осипович. Эту весть принесла в поселок геологов, расположенный в 25 км от лыковской избы, пришедшая туда на лыжах Агафия.

Извещенные срочными телеграммами, вместе с геологами на вертолете к обиталищу таежных робинзонов прибыли из далекого Таштагола также и трое родичей Лыковых во главе с Анисимом Николаевичем Тропининым. После похорон старшего Лыкова родственники хотели забрать осиротевшую Агафию к себе, но, к их глубокому удивлению, она наотрез отказалась. Не помогли и уговоры прибывшего сюда из Москвы писателя В.М. Пескова. «Тятенька благословенья отсюда уйти не дал», — твердила она. Напрасны были все увещевания об опасностях жизни одинокой женщины в тайге — медведи, волки, болезни… да мало ли что может приключиться. Религиозный фанатизм взял верх над разумом. Агафия осталась одна. К тому же и геологи, поселок которых находился в 25–30 км от нее, завершили свои работы и оставили эти места. И связь Агафии с «миром» резко ухудшилась. Время от времени она все же сообщала о своем нелегком житье-бытье В.М. Пескову в письмах, которые с оказией передавала через опекающего ее охотника Ерофея, при случае оказывающего ей помощь в наиболее трудоемких хозяйственных делах.

Осенью 1988 г. таежную отшельницу посетил и В.М. Песков. Он и его спутники на средства, перечисленные газете «Комсомольская правда» доброхотами с просьбами «купить что-либо для Агафьи», доставили ей много необходимого. Это прежде всего значительный запас комбикорма для коз, крупы, меда, свечей, фруктов, электробатареек, а также несколько кур с петухом и собака по кличке Дружок, о которой она больше всего мечтала. Несмотря на уговоры, Агафия снова категорически отказалась вернуться «в мир». А жизнь одинокой женщины в таежной глуши не только трудна, но и полна опасностей. Время от времени в ее хозяйство наведывались медведи, от назойливых попыток которых полакомиться козлятиной отшельницу выручали самообладание и выстрелы из охотничьего ружья в воздух.

Так что робинзонада теперь уже одинокой Агафии, когда писалась эта книга, еще продолжалась.

* * *

Как недавно стало известно, в глухой тайге на границе Алтайского края и Кемеровской области России были случайно обнаружены целые поселения так называемых «Коржаков» — сибирских староверов. До последнего времени об их существовании никому не было известно.

42 года (1947–1989 гг.) длилась робинзонада в глухих лесах Смоленщины солдата Великой Отечественной войны, жителя села Бостынь Ивана Васильевича Бушило. Причина — ссора с жестоким местным участковым, назвавшим находившегося тогда в сталинской опале великого полководца маршала Г.К. Жукова врагом народа. Солдат не стерпел и вступился за доброе имя, а затем, смекнув, что ему несдобровать, бежал в лес. В 1989 г. он вышел из леса.

Еще одного таежного робинзона «рассекретили» в 1991 г. Это 40-летний Марк Гурский, которого нашли среди топи Убинских болот в труднодоступных местах на севере Новосибирской области. После десяти лет скитаний по дремучей тайге, оторванный от людей, он не мог даже внятно произнести свое имя.

Когда этого робинзона привезли в ближайшую деревню Лисьи Норки, отмыли, подстригли, расчесали и одели, он рассказал о своем житье-бытье. Оказывается, сколько жил Марк отшельником — он все время строился. Поэтому и не одичал. В дремучей тайге в разных местах, за десятки километров друг от друга, он вырыл три землянки. Вокруг каждой возвел что-то вроде хоздвора, с дровами, кострищем. Как только оскудевали окрестные леса ягодами, орехом, дичью, он переходил на другой участок. На сухих островах среди болот сажал картофель, добывал и зверя. Следует сказать, что его робинзонаду значительно облегчили два оставленных экипажами и забытых самолета, совершивших когда-то вынужденную посадку в этой части Убинского района по причине нехватки горючего. Они сыграли такую же роль, как и прибитый к безлюдному острову потерпевший крушение корабль в известной книге «Робинзон Крузо». Обладая поистине золотыми руками, Гурский широко использовал это буквально свалившееся на него с неба сокровище — от кресел до динамо-машины. Он соорудил ветряк, благодаря чему загорелся фонарь. Из пулеметного ствола смастерил винтовку и пистолет и т. п. Интересно, что, по его словам, он почти не болел, а занемог лишь один раз, когда разленился и засиделся в непогоду несколько дней в жилище.

Сельчане назначили было М. Гурского бригадиром охотников, желая использовать его опыт и знание звериных троп. Прочили ему и жену, однако таежный робинзон чувствовал себя среди людей скованно и отчужденно. Вскоре он опять исчез в нехоженой тайге.

Следует сказать, что истории одиночек-робинзонов представляют большой интерес для науки. Они важны для изучения резервных возможностей организма, для правильной организации и прогнозирования работы людей, которые становятся «отшельниками» по роду профессии. Это полярники, охотники на Крайнем Севере, метеорологи, наблюдатели на высокогорных станциях, водители в дальних рейсах.

 

Добровольные робинзоны-неудачники

Некоторые добровольные робинзонады по тем или иным причинам заканчиваются неудачами.

Так, в 1962 г. на Энао — одном из Маркизских островов в Тихом океане, высадился молодой француз Жорж де Гон. Репортер французского радио, он решил испытать, как чувствует себя одиночка на необитаемом острове. Он захватил с собой большой запас консервов, лекарства, инструменты, а также радиопередатчик, и планировал прожить в одиночестве год.

Однако уже через четыре месяца больного и исхудавшего неудачника привезли домой. Де Гон заявил, что он не выдержал одиночества и спасовал перед москитами и акулами, которые мешали ему рыбачить.

А вот молодой голландец Антон ван дер Ватер, прихватив с собой мешочек семян, многозарядный карабин с патронами и любимую книгу «Робинзон Крузо», поселился в 1965 г. на одном из маленьких необитаемых островов Карибского моря. Однако новоявленный робинзон, не привыкший к лучам тропическое солнца, вскоре получил сильные ожоги кожи и только чудом был спасен. Справедливости ради упомянем, что, выйдя из больницы, он вновь отправился на «свой» остров, запасшись на сей раз мазью от ожогов. К сожалению, о нем больше ничего неизвестно.

В 1985 г. английская телекомпания Би-би-си задумала создать документальный фильм о том, как современные горожане в случае корабельной катастрофы приспособились бы к суровым условиям необитаемого острова. Для этого нашли шестерых добровольцев, в основном безработных, которые должны были прожить на безлюдном острове Рамсея близ побережья английского полуострова Уэльс на протяжении года.

Питались они рыбой, грибами, водорослями, поймали даже пару кроликов. Но двое из них не выдержали и уже на одиннадцатый день, связав несколько выброшенных на берег бочек, поплыли по бурному морю к берегам Великобритании. К счастью, их вовремя заметили с попутного корабля. Вскоре капитулировали перед ноябрьскими штормами, туманами и дождями и четверо остальных. Они зажгли на острове сигнальный огонь, который увидели пилоты английского военного вертолета, и были сняты кораблем береговой охраны.

А вот английскому добровольному робинзону Майклу Свифту не посчастливилось по прямо-таки анекдотической причине. Стремясь к одиночеству, он решил подобно уже известному вам Тому Нилу и его единомышленникам обосноваться на одном из коралловых островов южной части Тихого океана. На небольшой яхте Майкл добрался туда в 1970 г., взяв необходимые вещи. Но, на его беду, хозяин яхты оказался не в меру болтливым, и вскоре на остров прибыл… полицейский чиновник, присланный властями Новой Зеландии, которой, как оказалось, принадлежал этот необитаемый островок. Во время проверки документов новоявленного робинзона выяснилось, что он не имеет новозеландской визы. Беднягу немедленно выселили с облюбованного им острова.