— Ну, молодец, Азалия! — хрипло бурчала маман шефа, отплевываясь от ила, которого оказалось в трясине немерено. — Удррружила!!

— А что я? Меня, знаете ли, никто не учил строить порталы в столь экстремальных условиях. И вообще, мне Ийерамиша велел использовать их только для перемещения в пределах одной связки миров. А вы же меня заставили практически сжечь весь выделенный лимит перемещений, осталось только на одно… и то — в пределах этого мира. Ой, а где мы, кстати?

Я же сидела на кочке и, горестно вздыхая, пыталась снять с себя кувшинки и липкую болотную жижу. А ругающиеся свекровь с моей… хм, а как называется жена брата мужа? — ай, потом вспомню, вообще увязли по пояс в болотной грязи. Почесала кончик носа, чихнула, едва не свалившись с кочки, и снова вздохнула.

— Вот бы полететь, аки птички, — решила прервать вновь разгорающийся спор по поводу нашего местонахождения.

— Полететь? — обернулась Зина, затем хмыкнула и взмыла вверх, чтобы через мгновение опуститься на кочку в совершенно чистом виде и в новом наряде. — Ну-с, что скажете?

— Сорочка?

— Ночнушка?

Наши возгласы слились в унисон, чтобы тут же еще раз возмущенно зашипеть, ибо ведьмочки не желали ходить в холщовых длинных платьях, так напоминающих рубище или самую страшную на вид ночнушку, и не важно, что при этом стали чистыми и с распущенными волосами.

— Зина! Вы что творите?! — Азалия уперла руки в боки и сердито нахмурилась на свекровь.

— Так, это кто голос на маму повышает?! — поджала губы маман шефа и снова взлетела вверх. — Давайте за мной… по пути поделюсь своими умозаключениями.

И они полетели, а я тоже… начала прыгать по кочкам.

— Сирена, если ты Это называешь «полетели», то я отказываюсь так летать, — выдала Азалия, понаблюдав за мною какое-то время.

— Да не умею я!!! — чуть не свалившись с очередной кочки, поймала равновесие и сердито отбросила за спину мешающие волосы.

— Сирена, но ведь я тебе все свои знания передала, ты что… забыла?! — возмутилась подруга, затем стремительно подлетела ко мне, обняла за мою талию, чтобы одним сильным рывков подняться вместе со мною в воздух.

— А-а-а-а!! Мамочки!!! — верещала я, что было сил, едва вредная ведьма, хотя и светлая, отпустила меня.

Ну-да, идея была моя, но я ж не думала, что это мне придется самой делать — лететь, да еще как мешок с камнями и вниз головой.

— А-а-а-а!! Спасите!!! Помогите!!!! Падаююю… ииииэээээххх, — свекровь спасла не только меня, но и свою надежду на кучу-другую малых демонят.

Приняв на себя излияние всего потока моих слезливо-сопливо-признательных высказываний, высшая демоннесса позволила (надо отметить, с должной стойкостью) высморкаться в собственный подол псевдо-ночнушки, и, удерживая за талию одну перепуганную ведьмочку, рвануть за другой обиженной «неблагодарностью некоторых ненормальных».

— Аза, не торопись ты так… друиды от нас никуда не денутся. А вампиры уже не догонят.

— Неужели? — не поверила я… то ли в первое высказывание, то ли во второе.

— Какие еще друиды?! — возмутилась Азалия, одергивая пониже подол «сорочки» и с испугом озирая окрестности болота под собой.

— Э-э-э… так те, что за землями вампиров засели, от нас прячась. Мой свекр их еще в свое время с территории темных выставил. Уж больно они глаза демонские мозолили своими святыми речами.

— Друиды и святость? — успокоившись, я тоже начала рассуждать логически. — Мам… пам-пам… — испугалась вдруг, что меня снова бросят вниз головой из-за запретного слова, — Зина, а почему вдруг этот вампирюг назвал меня своей парой?

— Эм-м-м… ну, должно быть мы его не слабо так завели своей смешанной энергией.

— Точно, — вдруг громко рассмеялась Азалия, и тут же закрыла рот руками, так как от ее крика из камышовых зарослей взлетело несколько птиц. — Они же… высшие вампиры пару как определяют… если притронулся к деве, и все мужское взбодрилось, ожило, то дева, на свою беду, оказалась его парой.

— А, да-да… тоже вспомнила! У вампирских Лордов же не вста… хм, в смысле, не шевел… тьфу, короче, ничего они не могут, если девушка не их единственная. Вот.

— Мля! — высказалась я от всего сердца.

— А ведь… и правда, мляя!! — замолчала ошарашено Азалия, отводя взгляд в сторону.

— Не, девы, это не мля… Это полная жо..! — выругалась теперь и маман, когда до нее дошло, что придется выслушать от любимого младшенького, когда тот узнает о такой подставе.

— Ну, — вдруг повеселела я, — мы же никому об этом не скажем, верно?

* * *

— А кто-то утверждал, что друиды — святые, — стараясь как можно тише, прошептала я пошатывающемуся рядом друиду в сорочке с надвинутым на лицо капюшоном. Друид носил гордое имя — мама Зина.

— Тссс… ошиблась. Видать это не те друиды, — выдохнула в ответ расстроено демонесса, удерживая мужскую иллюзию как на себе, так и на нас, ведьмочках.

Менять пол пришлось решительно и довольно быстро, практически в сумерках леса, который принял нас в гостеприимные объятия. Автором столь странного решения выступила демонесса, заявив при этом, что чует впереди мужских особей человеческого роду в количестве… этак восемнадцати. И все — не трезвые.

Мы вывались на полянку, пошатываясь, обнявшись как три заядлых собутыльника. И довольно удачно влились в танцующую вокруг огромных валунов толпу мужиков в знакомых ночнушках, но с капюшонами на головах. Выяснить, зачем мы так уже час бродим, взявшись за руки, вокруг этих гигантских камней — не удалось, ибо внятные объяснения мог бы дать самый трезвый друид, но он был занят. Мужик банально прыгал, как горный козел, по центру между камнями, освещаемыми факелами, воткнутыми в землю, и орал во всю глотку:

— Явись! О, Великий и Ужасный Драгор-Хряк!!! — и так без перерыва.

Надоел. Вырвалась из круга и отошла в сторону, потому что ноги уже устали, да и вообще, мне же Шабаш нужен был ведьмовский, а не друидский. Нашла себе местечко и села, мечтая прилечь.

— Не нравится? — спросила Азалия, усаживаясь рядом со мною. — Согласна. Фигня какая-то.

— Да вы что?! Не знаете кто «О, Великий и Ужасный Драгор-Хряк»? — тихонько посмеиваясь, рядом свалился рослый, широченный друид.

Мы с Азалией, почему-то узнавшие друг друга без затруднений, шарахнулись было в сторону от этого амбала, как над нами тихо поиздевались:

— Да ладно, д-девочками не интересуюсь. Ведьмы, не смешите меня!! Они же мужа моего зовут, гыыыыы… Вот идиоты. Услышит, что его снова так называют, всех тут в трясину закатает от злости.

— Зина, ты чего, нас же услышат! — Зашипела на нее Аза, оборачиваясь с опаской на зомбированных мужиков у камней.

— Ой, так может нам уже того… пора ноги делать? Зачем нам тут ваш муж? — и я было подорвалась бежать, как меня удержали за подол «ночнушки».

— Подожди! Сядь. Надо же его успокоить, что с нами все в порядке… и потом, мне бы кое-что взять из своего будуара, пусть поможет.

— А как же… Адарион?

— Ну, узнаем к тому же, где он с братом шляется? И вообще, ведьмочки, вы же мне Шабаш обещали, и где, спрашивается, обещанное?

— Так это… на горе Светлой Заряницы, — выдала я, чтобы тут же удивленно услышать от Азалии, произнесшей совершенно противоположное:

— На горе Черной Мары.

— Та-а-ак! Вот ведь… мы… — загрустили мы с ней.

Все задумчиво умолкли, понимая, наконец, почему все время промахиваемся с переходом. Каждая думает о чем-то своем, причем Азалия по привычке рассуждает с колокольни темной ведьмы, а я же… ну, бабуля моя-то тоже светлая была, вот и учила по-своему.

— А вы что понимаете под местом проведения шабаша? — решила я все же уточнить у маман шефа.

— Хм, примерно то, что мы сейчас и наблюдаем… куча мужиков, полуголых… весело, все орут и танцуют, и мы, такие красотули… тоже полугол-лые…

Последние фразы были уже произнесены шепотом под явным давлением возмущенных взглядов.

— Эх, пойду… скучные вы, однако. И муж не явится, если его не позлить, — с этими словами амбал вдруг стал стройной, с невероятными формами блондинкой, прикрытой только легкой шифоновой тканью.

— Зина, какого вурдалака?! — выдохнула Азалия, подскакивая на месте в такой же легкой ткани вместо уже привычной «ночнушки». — Ну, мама, я тебе это припомню!!!

Ой, и я… я тоже припомню!!

— Бежим? — сипло вякнула ведьмочка, то есть я, пытаясь прикрыть руками просвечивающиеся откровения, оглянувшись на свекровь, идущую легкой, волнительной походкой к центру каменного безобразия.

Друиды расступились перед маман шефа, и тут заметили еще двух таких же прекрасных… лесных нимф.

— А-а-а! Рвем когти! — заорала Азалия, и ринулась за мною следом в лес, едва часть мужиков поскидывала с себя свои ночнушки и рванула в нашу сторону, а остальные… ну, вот остальных мне разглядывать уже было некогда.

Азалия успела догнать меня, подхватить за талию и взмыть вверх, игнорируя требования друидов спуститься и предаться вольной и сладкой игре. Ага, щаз! Нам и на ветке огромного дуба будет удобно выспаться, Азалия со мною согласилась и бросила вниз маленький вихрь, который разметал озабоченных мужчин по соседним деревьям, да повыше.

— Аза, ты чего? — зашептала я ей на ушко, крепко держась за ствол дерева.

— Да пусть посидят, протрезвеют. Да и нам будет проще смыться, когда они заснут.

Через некоторое время…

— Что-то неспокойно мне, — поделилась я своими тревожными чувствами, обнимая одной рукой ствол все того же дуба, сидя на его толстой ветке, а другой рукой сжимая руку своей замечательной подруги. И хорошо, что она сейчас снова светлая, а вот была бы темная… не стала бы так церемониться с друидами, которые все норовили сползти с деревьев, причем не смущаясь ни своей наготы, ни того, что их могут видеть посторонние им женщины, да и хриплые, а иной раз и очень даже жаркие откровения, что выкрикивали мужчины в наш адрес, делясь своими фантазиями на интимные темы, могли бы вполне спровоцировать Азалию, а в данный момент даже и меня, на более изуверские способы закрыть этим ненормальным их рты.

— Ну разреши… ну хотя бы парочку? — снова взялась ныть Аза, протягивая в сторону руку, которую я все время ловила в последний момент. — Дай хотя бы вон тех… да-да, что на березе застряли… уронить вниз головой… Ну, пожалуйста!!!

— Аза, прекрати, — шикнула на ведьмочку, терзаясь странным предчувствием. — Послушай, Зину давно уже не слышно… что они с ней там сделали, а? То орала так, словно ее там резали…

— Или доставляли неземное блаженство… всей толпой.

— Тссс… фу, гадость какая! — возмутилась я мечтательному вздоху подруги. — Нашла чему завидовать. Я поглядела бы на тебя, появись сейчас твой мастер Смерти, и услышь такое…

— Ладно, не буду, — обиделась подельница и вздохнула. — Ну вот где их носит, правда? Мы тут еще долго сидеть будем? Мама обещала Повелителя… и вот где они?

— А может он ее уже забрал? А мы тут застряли… одни и надолго, — расстроилась я и закусила нижнюю губу. — Аза, давай переместимся, а? Не будем Зину ждать… а то она еще долго там будет жизни радоваться, а нас тут комары съедят, или вон те… залюбят… И вообще, я уже давно есть хочу.

— Ого, Сиреночка, да ты прямо растешь на глазах, — фыркнула Азалия, и задумалась. — А знаешь, давай… мне тоже надоело тут сидеть… Куда пожелают отправиться светлые ведьмочки?

— Туда, где покормят, оденут в нормальную одежду и уже дадут отоспаться… устала я до чертиков.

— Ага, до чертиков значит, — хмыкнула Аза, а до меня вдруг долетела умная мысль, которую я панически и озвучила: «Аза, не вздумай!! Я же не то хотела сказать!»

Но явно опоздала с предупреждением, ибо Азалия, дурная голова, сжала свою иринаали, за чем последовала яркая вспышка, временное онемение во всем теле, затем потеря зрения и слуха… и ошарашено-восторженное «Упс!»

Еще через некоторое время…

— Азалия, ты… ты… зачем?! — простонала я, бросая испуганные взгляды вокруг и теснясь к подруге, которая тоже нервничала и все никак не могла сотворить хотя бы иллюзию одежды на нас.

— Я н-не хотела… п-правда, случайно пол-лучилось, — с трудом выговорила она и тоже застыла истуканом под взглядами десятки монстров с копытами и хвостами, а некоторые, надо же, даже с рогами, причем все смотрели на нас так же застыв в молчании, с недонесенными до ртов кружками, выпученными глазами и даже кое-кто с отвисшей челюстью.

— П-привет, а мы вот… с подружкой, зашли пообедать, — очнулась внезапно ведьмочка с шоколадными глазами и тряхнула своей каштановой шевелюрой, кокетливо поправила шифон на груди, затем щелкнула пальцами и мы с ней вдруг снова оказались в уже знакомой одежде в стиле «а-ля-вампир». Я, наконец-то, смогла спокойно выдохнуть, ибо находиться среди представителей темного мира в почти раздетом виде да еще в каком-то кабаке, куда нас закинуло неумелой рукой одной ведьмы, храбрости бы точно не хватило.

— О, какие гости!! Проходите, прекрасные девы, — раздался громкий, басовитый голос со стороны стойки бара, и монстры расступились, пропуская Харваша в том виде, в какой я его видела в последний раз.

Подошел, образовав за собой коридор из монстров, и глянул поверх наших плеч так, словно пытался высмотреть еще кого-то, затем наклонился чуть ниже, поднес руку к губам и, прикрывшись ею, прошептал:

— Только не говорите, что вы тут одни. Или все же…

— Не скажем, — радостно улыбнувшись, чем несказанно удивила не только меня, но и Харваша.

Тот выпрямился, нахмурился и постучал себя по шее огромной ручищей.

— Тэкс-тэкс… это, надо полагать, несанкционированная проверка? Или кто-то от кого-то сделал ноги, а?

— Какой ты… Харваш… однако догадливый, — усмехнулась Аза и сложила руки на груди. — Итак… правильно я понимаю, ты открыл нелегальный кабак?

— Почему нелегальный? — опешил демоннид и вдруг усмехнулся. — Неплохо. Попытка отвлечь мое внимание от главного… Может желаете поужинать?

— Поужинать? — сипло переспросила я, так как поняла, что в мире демоннидов время идет несколько иначе, чем в мире вампиров… Сколько же мы отсутствовали по здешним мерам времени?

— Ну, так уже вечереет, — обратил теперь внимание Харваш на меня и вдруг весь подобрался, лицо потемнело и мужика нереально так тряхануло. — Ого!

— Что? — насторожилась даже Азалия и внимательно посмотрела на меня. — Ой…

— Да что такое?! — воскликнула я, а Харваш как зарычит на всех остальных посетителей своего кабака «все вон», «спасайтесь, если успеете».

— Ирэночка, а ты не волнуйся, иди-ка ко мне поближе, — прошептала вдруг на ушко подруга, и вцепилась в меня мертвой хваткой. — Слушай, что сейчас скажу… у меня еще один портальчик остался, я это… чуток приврала, что закончились. А давай мы без ужина останемся, и рванем куда-нибудь… а?

— К-куда? А что со мною не так?! — попыталась повернуться к Азе, которая стояла позади меня и уже явно тянулась к своему иринаали, чтобы активировать последний портал.

— Ну, боюсь, что Адарион уже на подходе, его Харваш вызвал…

— Когда успел? — глянула на демоннида, который тоже уже обратил внимание на руки Азалии, и нахмурился, качая головой: «Деннария хаз Ийерамин, не делайте глупостей».

— И вот твой демон не слишком будет рад видеть на тебе отпечаток ауры некоего вампира, — недовольно прошипела мне в ухо ведьмочка и вдруг выпалила: — Опоздали? Ну нет… мы должны это снять…

Не успела она ничего больше сказать, как вдруг нас опутала какая-та странная сеть, словно тонкие паутинки спеленали, не позволяя не только двинуться, но и слова сказать. А следом прямо посреди питейного заведения вспух ярко алый портал, из которого появился собственной персоной мастер Смерти, а следом… жутко злой Адарион. Твою ж… кочерыжку! Обреченно понимая, что добегались, я с сожалением вздохнула, но опустить взгляд себе не позволила. Ведь я же ничего плохого не сделала?!

Азалия что-то промычала, затем зашипела, явно пытаясь активировать собственный переход в мир иной… ага, разбежалась ведьмочка, кто бы еще ей позволил вот так из-под носа собственного супруга, да к тому же в ярости, сбежать.

— Аза, посажу на цепь! Добегалась! — рыкнул мастер Смерти, что бы тут же ловко разъединить нас, и не менее ловко сграбастать свою единственную в крепкие объятия.

Адарион вцепился в мои плечи, резко прижал к своей груди, обхватывая руками так, что ребра затрещали и глухо, дрогнувшим голосом произнес в мою макушку:

— Сирена, пошли домой?

А у меня ком в горле, и слезы навернулись на глаза… да кому нужен этот Шабаш?! Подняла взгляд и замерла, пораженно наблюдая, как алая пелена исчезает из его глаз, уступая место черным затягивающим омутам. Шеф подхватил вдруг меня на руки, и больше не произнеся ни слова, кивнул брату, открывшему огненный портал, и шагнул первым, бросив через плечо загадочную фразу:

— Направь вестников. И однозубому тоже. И никаких больше многоразовых подарков.

* * *

Вскоре меня кормили в той самой гостиной бревенчатого особняка, причем с колен не выпускали до последней ложки супа, и потрясающе вкусного плова, да еще и вином мягким поили чужими руками, а все потому что мои руки были закованы в меховые наручники.

Хотя, как только вышли из портала, Адарион строго шикнул, едва я хотела объяснить свое поведение, и может даже прощение за нервотрепку попросить, но…

— Сейчас ты помолчишь, дорогая, а не то, боюсь, моя выдержка пойдет по швам, как очередная рубашка, — и вот только сейчас я поняла, отчего его голос дрожал.

Ой, муж гневался, причем настолько глубинно, то есть это состояние не сиюминутное, а накопившееся, наболевшее. Потому меня лишили возможности говорить, потом возможности мыться самостоятельно, а после… заковали руки в те самые наручники, которые, оказывается, по моей же просьбе появились в нашей семье, и вот теперь я сижу, молча принимаю еду с рук собственного демоннида и давлюсь под тяжелым, почти пугающим взглядом. А после вина Адарион поднялся со мною на руках и пересел удобнее, откинувшись на спинку дивана, при этом закинув кольцо моих рук себе за шею.

Поглаживая одной рукой нежные округлости, которые оказались спрятаны от его глаз под теплым халатом, другой рукой прожигал дыру в моем бедре, заставляя дрожать.

— И теперь я готов с тобой пообщаться, — наконец хрипло произнес он, глядя на черный огонь в камине, который приобрел такой цвет после усиления защиты особняка от непрошеного вторжения.

— П-прости… — начала я неуверенно, потому что вот с таким шефом я и раньше не знала как общаться.

— Продолжай, — кивнул он, снова не глядя на меня.

— Э-э-эмм… ты сильно злишься, да? — вздохнула, прикусив нижнюю губу, чтобы через пару мгновений, заметив поджатые губы и насупленные брови, выпалить: — А вообще, почему это я должна извиняться? У меня даже девичника не было… и это вообще не моя идея была, сбежать порталом с приема…

— А чья? — наконец посмотрел на меня хмурый муж.

И что теперь делать — маму Зину сдать? Она же меня потом и прикопает где-нибудь в собственном будуаре…

— Не важно. А почему вы так долго нас искали? — поинтересовалась, чуть дернув бровью.

Адарион хмыкнул недоверчиво.

— То есть я виноват в том, что долго тебя разыскивал, пока тебя же носило по чужим мужикам?!

— Ну… собственно, да. А почему ты про чужих мужиков г-говоришь? — мой голос стал каким-то тихим, почти неслышным, а потом вообще под возмущенным взглядом пропал.

— То есть этот недобитый мною однозубый вампир, который Лорд АшХасран, уже тебе не чужой?!!

— П-почему нед-добитый? — выдохнула я ошарашено.

— Верно. Я хотел его добить. Правда. Брат не дал. Дипломатический скандал… что б его!!

— Однозубый? Но… у него все клыки были на месте. Ой, — вздрогнула, едва глаза мужа просигналили красным цветом «стоп». — Ты был там?

— Был, дорррогая, и даже пообщался с твоим очередным поклонником. Не хочешь рассказать, почему мою жену, мою собственную ведьму какой-то блондинистый недобитый вампир называет своей единственной?!

Закрыла глаза, дабы не смотреть в яростно сверкнувшие очи любимого демона, и тяжело вздохнула.

— Да не виновата я.

— А кто запустил в самого кровожадного и упертого вампира привязку? — прорычал муж и стиснул вдруг так сильно мою талию, что я охнула.

— Я ничего такого не делала! — взвизгнула, когда мне прикусили мочку ушка. «И зачем я его своей энергией утихомирить пыталась? Да еще Аза с маман Зиной добавили… ой, ёёёё!!!»

— А кто сманил мою мать и Азалию на какой-то там шабаш?

— Да я вообще твою мать не звала… она сама все устрои… ой, то есть…

— Попалась, — усмехнулся Адарион и лизнул мою шейку.

— Да не было никакого шабаша! — воскликнула я, пытаясь отстраниться от его ищущих губ.

Муж прищурился, и строго добавил:

— А что за воспоминания о неких полуголых нимфах застряли в головах тех друидов, которых мы с Ийерамином с деревьев посшибали?!

— Вы их что… у-у-уб-били?! — замерла от понимания, что теперь я точно попала — если демонниды смогли залезть в воспоминания тех друидов, что гнались за нами.

— Значит тебя в принципе такая постановка вопроса не удивила. Та-а-ак! — Сильные руки рычащего демона подняли вдруг меня и понесли… — И надо полагать, что мою полуголую ведьмочку успело разглядеть энное количество совершенно обнаженных мужиков?! Следовательно, ты тоже могла разглядеть все, что так охотно эти недобитые пернатые продемонстрировали, верно?

— Нет! Я вообще не смотрела ни на каких голых мужиков! И вообще, — решила я снова пойти в несознанку, — что это за инсинуации такие?!

— Тогда какого лешего ты смылась из дворца Повелителя демоннидов в компании Азалии и моей матери?! И какого дохлого вампирюга я нашел тебя в таверне в нижнем секторе ГарХармера, демонской столицы да еще в одежде, что носят проклятые ургарайки?

— Да кто такие эти ургарайки?!! — зарычала я не хуже шефа, и охнула, едва меня скинули вдруг на нечто мягкое.

Оглянулась и закусила от внезапно вспыхнувшего волнения, так как поняла, что нахожусь на огромной кровати с красными шелковыми простынями в спальне, которую я еще не видела.

— Элитные шлю… ночные бабочки, которые вампирессы, дарующие свои ласки и тела за деньги и привилегии в вампирских кланах!

— Ну Зззина… — прошипела я, отодвигаясь вглубь кровати, и следя за действиями мужа. — Э-э-эм, а что ты делаешь?

И вот стало мучить меня смутное сомнение, что не смогу легко отделаться от наказания за своеволие, так как следом за рубашкой на кресло, стоящее возле столика, полетели и брюки, затем носки, а мрачный, какой-то излишне кровожадный взгляд Адариона, выдающий состояние его бешенства, пугал до дрожи.

Демон вдруг взмахнул рукой, и я оказалась распластана на кровати так, что наручники на руках словно приросли к ее изголовью. Свела чисто интуитивно ноги вместе, и выпалила:

— Адарион, что за игры?! Отпусти меня!!!

Он только головой покачал, не соглашаясь, щелчком пальцев притушил свет в спальне, и чуть хрипло произнес:

— Со своей женщиной демоннид обычно бывает ооочень терпеливым. А уж тем более с той, что стала единственной и будущей матерью его детей… Моя мать получит от отца собственное наказание — посидит под замком до корпоратива. Отец в ярости был, когда явился за нею посреди друидских камней, узрев весьма пикантные сцены поклонения ее красоте… Меня совершенно не волнует, как накажет брат свою Азалию…

Во время своей речи Адарион подошел к постели с левого края, уперся одним коленом и обеими руками в матрас и вдруг словно взмыл вверх, тут же оседлав мои ноги, сжав их бедрами — и не вырвешься. Я же язык словно проглотила, пытаясь справиться то ли с приступом удушья, то ли с бешенным стуком сердца под ребрами, которое все норовило выскочить и умчаться.

— А вот я предпочитаю наказать тебя так, чтобы в твоей красивой головушке не осталось места мыслям ни о шабаше, ни о лорде вампиров, и уж тем более о чужих голых мужиках…

Сглотнула, когда муж потянулся к завязкам халата, посылая мне многообещающую улыбку маньяка.

— Тебе интересно, что я имею ввиду? — спросил он шепотом, склонившись к моей груди, обнажившейся перед его алчным взором.

Я же молчу, ибо язык все еще не вспомнил, что умеет говорить.

— Вижу что интересно… Так вот, сегодня мы будем делать с тобой детей, милая моя ведьмочка. И желательно не одного, дабы обе руки были заняты наследниками, а не лазанием по деревьям и швырянием чистой энергии в кого попало.

— Я против! — решительно заявила свое мнение, наконец-то обретя голос, и попыталась спихнуть демоннида с себя.

Да кто бы сомневался, что ничего не выйдет, но попробовать стоило. Ахнула, как только руки оказались на свободе, а коварный и весьма довольный собою шеф, расположившийся в ощутимой близости, посмотрел в мои глаза более пристально, затем хмыкнул. И я поняла — он вполне может ощущать жар, что горит сейчас внизу моего живота.

— Адарион! Не надо… я не готова… — полустон-полувсхлип вырвался из моего горла, и я закрыла глаза, чувствуя странный гул в голове.

— Допустим, милая, — тихо, проникновенно произнес он, соприкоснувшись слегка своими губами с моими, — мы можем немного повременить со столь кардинальным решением, но ты должна пообещать мне кое-что взамен.

— Что? — хрипло спросила и сама удивилась — да что опять с голосом?

— Никогда, — медленно, растягивая слова, с внезапной ноткой стали в интонации, продолжил Адарион, — никогда и ни с кем не исчезать без моего на то разрешения. Ни с моей матерью, ни с Азалией, и уж тем более с любыми другими лицами мужского или женского пола. Поняла?!

Неожиданное перемещение вырвало меня из того состояния, которое напоминало похмелье, когда язык все еще немеет, в голове шум стоит, да и мутит немного… Ахнула, едва оказалась на демонниде, к тому же прижатой его руками так, то и не вырвешься.

— Еще поклянись мне чем-то важным, значимым для тебя, что ты никогда не станешь бегать от меня и скрываться. Не станешь необдуманно, не имея понимания последствий от своих поступков и действий, швырять в темных, не важно, кто перед тобою: вампир, демоннид или ведьма… да вообще любой представитель темного мира, так вот ты не станет более делиться ни с кем своей энергией… ни в каком виде.

— Адарион, но послушай…

— Нет, это меня выслушаешь и сделаешь так, как я тебе велю! — рыкнул раздраженно, еще крепче стискивая меня в объятиях, словно боялся, что я вот прямо сейчас возьму и исчезну. — Ты больше никогда не посмеешь сбежать от меня! Клянись! Не буди во мне зверя! А не то… сейчас же, сегодня же… запру, прикую наручниками… детей тебе сделаю… много детей…

Хотелось конечно многое ему высказать, но почему-то не могла. Сердце дрогнуло, трепыхнулось, убежало куда-то в пятки, а вот душа моя возликовала — а ведь он меня любит!

— Рион, милый, — проворковала я (сама от себя не ожидала, правда), потянулась к его губам своими, и прижалась, закрывая глаза.

И почувствовав, что муж расслабляется, неуверенно спросила: — Ты, правда, любишь меня?

Адарион замер, и даже, кажется, дышать перестал, и что-то буркнул, уткнувшись в мою макушку, затем снова умолк. Я ждала… тоже не шевелилась, боясь дышать и вообще, сердце все еще отказывалось вернуться на свое законное место.

— Хм… если то, что я испытываю к тебе, и есть любовь…

— А что ты испытываешь? — я даже приподнялась немного, заинтересовавшись, и уставилась на мужа, который явно пытался сдержать улыбку на лице.

— Страсть… нежность… страх потерять… хм, снова страсть… много страсти… желание быть рядом, дышать тобою, касаться тебя, слышать тебя, видеть тебя, — Адарион произносил все слова тихим, завораживающим голосом, притягивая меня все ближе к себе, маня потемневшим взором, — оберегать и защищать… это любовь?

Я жадно внимала, а голова шла кругом… да еще странное, тянущее томление появилось в теле, разгорающееся, словно пламя в печи, а мой любимый демоннид все говорил чуть хриплым, завораживающим голосом:

— Без тебя я уже не мыслю своей жизни… без тебя я перестану существовать. Сирена.

— Что? — спросила взглядом, утонув в его глазах.

— Ты выйдешь за меня замуж… по вашим… ведьмовским законам?

— Дааа…

Закрыла глаза, не поняв даже толком сути вопроса, подчиняясь его губам, отдаваясь его рукам и упиваясь нежности, прорывающейся через огонь желания, который пронесся между нами.

— Ты поклянешься никогда не убегать от меня и никогда не оставишь меня?

— Дааа…

Языки пламени, что зовутся страстью, лизали мое тело, вынимая мою душу и взрывая ее на мелкие атомы, чтобы тут же в вихре упоительного шторма развеять их…

— Ты любишь меня, Сирена?..

Я уже не могла сопротивляться ни зову тела, ни крикам сердца… умирая и возрождаясь, возносясь к далеким звездам и падая в жерло вулкана…

— Дааа…

— Любишь — скажи?!

— Люблю… мой демон… мой самый нежный… страстный… и единственный на свете.

— Наконец-то, — простонал Адарион, обрушивая на меня новый шквал поцелуев и ласк.

* * *

Мне, казалось, что я умерла и воскресла. Нет, не так, умерла и раз…дцать воскресала. И таки да, Адарион стряс не только клятву, почти кровную, что не посмею больше никуда совать свой нос без него, но и вообще практически дала согласие на полноценную свадьбу. Причем, мама дорогая — у меня даже нет реально других выражений, только глаза в пол лица, когда до меня дошло, что вообще-то меня ждет — свадьба уже через несколько часов… на корпоративе… ааааа!!!

— Я же говорил, что время в том мире идет иначе… Сирена! Да прекрати ты носиться поджаренной пчелой!

Муж рявкнул так, что я подскочила на месте, едва не выронив простынь из рук, в которую, собственно, пыталась замотаться… закутаться, закуклиться и спрятаться от пронзительно-черных глаз, следящих за мною с прищуром.

— ТЫ! — выставила в него указательный пальчик, пытаясь не шипеть. — Ты!!! Обманщик!!

— Кто? Я?! — возмутился демоннид и соскочил с кровати, заставив меня неровно задышать.

— Я в душ! — выкрикнула и рванула в сторону ванной комнаты. — Одна!

Захлопнула дверцу прямо перед самым носом мужа, который пытался пролезть за мною следом.

— Сирена! Открой! — стукнул, наверно, рукой об косяк, явно злясь.

— Нет! Ты не предупредил, что все уже заранее продумал… и вообще, у меня даже платья нет, подружки нет… и… Шабаша тоже не былооо…

Всхлипнула, понимая, что вся моя истерика полная глупость, и все равно, нервы сдали, а глупое сердце почему-то напротив — радуется и ликует.

— Никакого шабаша! Подружкой Азалия будет… Сирена! Слышишь меня?

— Да? — приоткрыла дверь, выглянув в маленькую щелочку. — А платье? Ой!

Пискнула, как только оказалась прижата к стене в ванной, затем руки мужа приподняли меня повыше, придерживая за… в общем, сообразительный он у меня, нашел за что приподнять.

— А что значит «по ведьмовским законам»? — вспомнила, наконец, вопрос, который все хотела задать.

— Ты не знаешь? — теперь уже задумался муж, словно я его удивила.

— Если бы знала, не спрашивала.

— Что ж… в любом случае, тебе уже не отвертеться, — довольно улыбнулся и чмокнул меня в нос. — Так, сейчас мыться… затем еда… Азалия через полчаса явится с нарядами невесты, потом нас ждет свадебная церемония. Время, родная!

Меня тут же освободили из тисков сильных рук, слегка подтолкнули к широкой ванне и отобрали простынь, чтобы как только я заворчала недовольно, шлепнуть чуть ниже талии и насвистывая какую-то мелодию, удалиться… А куда это он?

— Мне тоже следует привести себя в порядок. Я недалеко буду. И да, выйти из спальни не получится. Так что…

И я осталась одна в этой белоснежно-лазоревой ванной, наедине с кучей пузыречков, запахов и самой с собой. Вздохнула, покачала головой, удивляясь причудам госпожи Судьбы, которая могла, как осчастливить, так и сделать несчастной. И не мне жаловаться, ибо в данный момент я была вполне счастлива и довольна тем, как складывалась моя собственная линия жизни.