Сомали, начало 2009 г.

В первый год президентства Обамы большое внимание в американской внешнеполитической деятельности уделялось Афганистану и выполнению обещаний президента по эскалации военного конфликта в этой стране. Несмотря на сведения о том, что в Афганистане оставалось менее сотни активных членов «Аль-Каиды», Обама раздумывал над радикальным увеличением числа размещенных в стране американских военных с целью продолжать интервенцию, названную самим президентом в ходе предвыборной кампании «войной за правое дело». Однако в то время когда Афганистан был одним из главных пунктов международной политики администрации, резкая мобилизация сторонников «Аль-Каиды» наблюдалась именно на Африканском Роге и Аравийском полуострове.

Когда Союз исламских судов прекратил свое существование, основной вооруженной группировкой на территории Сомали стала «аш-Шабаб». Она контролировала значительную часть территории Могадишо и других районов страны. Соединенные Штаты и их представители в лице Африканского Союза поддерживали слабое переходное правительство, возглавлявшееся шейхом Шарифом, бывшим главой ICU. В мае 2009 г. стычки, происходившие в столице между правительством Шарифа и связанными с «аш-Шабаб» группами, достигли такой интенсивности, что ООН обвинила «аш-Шабаб» в «попытках насильственного захвата власти путем государственного переворота».

Примерно в это время «аш-Шабаб» выпустила два высококачественных видео, основным персонажем которых стал молодой бородатый американец по имени Омар Хамами. Бывший студент университета Южной Алабамы объявлял о том, что является членом «аш-Шабаб» и предлагал другим мусульманам Запада присоединиться к нему на полях боев в Сомали. Хамами, получивший имя от своего отца, сирийского иммигранта, рос как обычный парнишка американского Юга — играл в футбол и гонялся за девчонками. В университете он перешел из христианства в ислам, затем бросил учебу, женился на сомалийке и завел ребенка. Взгляды Хамами постепенно начали приобретать радикальный характер, он начал говорить о желании присоединиться к джихаду и участвовать в сетевых форумах исламистов. В 2006 г. он посетил Египет, где встретился еще с одним американцем, Дэниэлом Мальдонадо, с которым был заочно знаком по общению в чате. Мальдонадо убедил Хамами поехать в Сомали, чтобы своими глазами увидеть исламскую революцию. Хамами направился туда, остановившись в Могадишо у бабушки своей жены. К декабрю Хамами и Мальдонадо уже установили связи с «аш-Шабаб». Это произошло накануне вторжения эфиопской армии. «Моей целью бьшо, если удастся добраться до Сомали, найти этих ребят, — заявлял Хамами, добавив: — Я записался на подготовку».

Мальдонадо бьш захвачен «многонациональной контртеррористической группой» у кенийско-сомалийской границы. Его выслали в США, и в начале 2007 г. федеральный суд осудил его по обвинению в участии в террористической деятельности. Однако Хамами избежал ареста и продолжал оставаться в рядах «аш-Шабаб». По данным специалистов контртеррористических служб США, он привлек внимание руководителей «Аль-Каиды» Фазула и Набхана, которые рассматривали его в качестве потенциального актива ввиду наличия американского гражданства. В конце 2007 г., через год после прибытия в Сомали, Хамами появился на канале «Аль-Джазира». Большая часть его лица была закрыта куфией. Он объяснил, почему присоединился к «аш-Шабаб». «Мусульмане Америки, обратите внимание на ситуацию в Сомали, — призывал он, представившись своим боевым псевдонимом Абу-Мансур аль-Амрики, или «американец». — После 15 лет хаоса и угнетения со стороны поддерживаемых Америкой полевых командиров ваши братья восстали и принесли на эту землю мир и справедливость».

Хамами стал самым известным онлайн-вербовщиком молодых мусульман Запада для «аш-Шабаб». Он сблизился с Набханом и Фазулом, в итоге став одним из ключевых иностранцев, участвовавших в «аш-Шабаб». К этому времени, по оценкам официальных лиц Сомали, в страну, чтобы присоединиться к «аш-Шабаб», прибыло свыше 450 зарубежных боевиков. «Единственная причина, по которой мы находимся здесь, вдали от наших семей, городов, вдали от мороженого, шоколадок и всяких таких вещей — это ожидание встречи с врагом, — так говорил Хамами в первом посвященном ему видео «аш-Шабаб». Он сидел в тени деревьев, одетый в камуфляжную форму, с куфией на голове. — Если вы сможете воодушевить своих детей, своих соседей, всех, кто вас окружает… чтобы к нашему джихаду присоединилось больше людей, это окажет нам огромную помощь».

В видео вместе с Хамами участвовал и еще один англоговорящий персонаж — он был в маске и держал АК-47, призвавший молодежь Запада присоединяться к «аш-Шабаб». Он сказал: «Мы обращаемся к нашим братьям в других странах, ко всей молодежи, где бы она ни была, с призывом приезжать к нам, чтобы жить жизнью моджахеда. Они все увидят своими глазами, и им это понравится». На других видео Хамами запечатлен вместе с ключевыми руководителями «аш-Шабаб»: он вместе с ними рассматривает карты и помогает в планировании операций. В 2008 г. гражданин США Ширва Ахмед подорвал себя в ходе террористического акта в Северном Сомали, став первым официально известным американским террористом-смертником на территории страны. Первым, но далеко не последним.

Возрастающее число случаев, когда американские мусульмане уезжали на Африканский Рог, чтобы присоединиться к «аш-Шабаб», сделало Сомали одной из важных угроз. С ней предстояло разбираться Бараку Обаме, победившему на выборах в ноябре 2008 г. В ходе предвыборной кампании Обама практически не упоминал эту страну, хотя туманно говорил о неких проблемах в сфере национальной безопасности, исходивших от Африки. По его словам, «там могут возникнуть ситуации, которые заставят Соединенные Штаты и их африканских партнеров прибегнуть в борьбе с терроризмом к летальной силе».

К тому времени как президент Обама занял свой пост, ситуация в Сомали стала вызывать все большую озабоченность американского контрразведывательного сообщества. Когда в 2006 г. к власти пришли Исламские суды, «аш-Шабаб» была никому не известной, лишенной племенной поддержки группкой ополченцев где-то на периферии движения протеста. Ее иностранные боевики, в особенности Фазул и Набхан, были опасными людьми, уже доказавшими свою способность спланировать и провести крупные террористические акты. Однако они не были в состоянии захватить Сомали или удержать значительные территории. Теперь благодаря «издержкам» американской политики ряды «аш-Шабаб» росли, а захваченная ею территория расширялась. Шейх Шариф официально вступил в должность президента Сомали в том же месяце, когда к присяге был приведен Обама, однако самое большее, на что Шариф мог рассчитывать — это считаться мэром Могадишо. В рамках полномочий члена городского совета он с трудом удерживал небольшой участок территории столицы. Его окружали намного более сильные враги, хотевшие его головы.

«То, что Сомали является несостоявшимся государством, находящимся неизвестно где, где люди воюют друг с другом неизвестно за что, это гипотеза, которую мы приняли на свой страх и риск, — заявила Хиллари Клинтон во время утверждения сенатом своей кандидатуры на пост Государственного секретаря. — Внутренний конфликт между различными группировками страны продолжается с прежней интенсивностью, однако теперь к нему добавилась такая составная часть, как террористы и «Аль-Каида», которые ждут возможности воспользоваться царящим в стране хаосом».

Администрация Обамы увеличила финансовую помощь и поставки вооружений миссии Африканского Союза в Сомали. Эти миротворческие силы обозначались аббревиатурой AMISOM. Угандийские военные, поддержанные контингентом из Бурунди, фактически продолжили дело покинувших страну эфиопов и начали расширять военную базу близ международного аэропорта Могадишо. К этому моменту «аш-Шабаб» окружила правительственные силы Сомали и контингент Африканского союза, оставив под их контролем только территорию аэропорта и напоминавшего «зеленую зону» Багдада правительственного комплекса, известного под именем «Вилла Сомали». Силам «аш-Шабаб» платили лучше, чем сомалийской армии, и они были готовы умирать, в отличие от миротворцев AMISOM, которые не имели никакой личной заинтересованности в конфликте. В феврале 2009 г. «аш-Шабаб» провела парную атаку смертников, в результате которой погибли одиннадцать военнослужащих из Бурунди. База AMISOM находилась под постоянным минометным огнем, и командование контингента вынуждено было признать, что интенсивность огня достигла «беспрецедентного уровня». Удар возмездия, нацеленный на «аш-Шабаб», вызвал ожесточенную перестрелку в самом городе, в результате которой было убито шестнадцать человек, а свыше шестидесяти получили ранения — многие из них от случайной мины, попавшей в жилой район. Газета New York Times назвала стычку «наиболее интенсивной со времени вывода эфиопских войск из Сомали».

Через несколько месяцев после вступления президента Обамы в должность высокопоставленные официальные лица начали обсуждать возможность нанесения ударов по лагерям «аш-Шабаб», несмотря на отсутствие конкретной угрозы от этой организации за пределами Сомали. Газета Washington Post сообщала о разногласиях между представителями Министерства обороны, критически воспринимавшими упреки в свой адрес о «бездействии» и склонными не высказывать своей позиции гражданскими чиновниками, находящимися под глубоким воздействием политики, проводившейся администрацией Буша в течение нескольких последних лет. Администрация Обамы «идет очень медленно, и у игроков, которым важна непрерывность процесса, это вызывает раздражение», — заметил один из высокопоставленных чиновников. «Растет озабоченность тем, что могут совершить террористы, действующие в Сомали», — сказал один из руководителей контртеррористических структур корреспондентам Washington Post. К этому времени ФБР уже занималось расследованием, по крайней мере, двадцати дел, связанных с молодыми американцами сомалийского происхождения, которые покидали Соединенные Штаты, чтобы присоединиться к повстанцам на своей исторической родине.

В то время как «аш-Шабаб» продолжала наращивать свой авторитет, первый кризис, с которым Обама непосредственно столкнулся на территории Сомали, не был результатом их действий. Проявила себя другая угроза, которая все больше ощущалась у берегов Африканского Рога и Аравийского полуострова: пираты. Именно в противодействии пиратам, а не «Аль-Каиде» укрепилась близость между президентом Обамой и JSOC.

Пиратский промысел возник в Сомали после падения режима Сиада Баре в 1991 г. В течение шести месяцев, когда власть в стране принадлежала ICU, им удалось значительно сократить число похищений. После эфиопского вторжения пираты вернули себе контроль над морями вокруг Сомали. Хотя их зачастую осуждали как террористов и преступников, их действия следовало рассматривать в редко упоминавшемся контексте. Международные корпорации, а также отдельные государства, пользуясь постоянной нестабильностью в Сомали, рассматривали ее побережье как свою собственную зону коммерческого рыболовства, а другие нелегально сбрасывали туда различные отходы. Изначально пиратство было частично ответом на подобные действия. Некоторые пираты рассматривали себя в качестве своего рода сомалийской береговой охраны, облагая налогом суда, стремившиеся извлечь доход из того, что некогда было сферой деятельности местных рыбаков. Со временем эти цели отошли в сторону, поскольку пираты поняли, что могут выручать хорошие деньги, похищая суда, беря заложников и получая большой выкуп. Пиратство в Сомали стало крупным бизнесом. В некоторых случаях заложникам не причинялось никакого вреда, выкуп выплачивался, и жизнь шла своим чередом. В некоторых случаях заложников убивали, а еще чаще они просто умирали от болезней и отсутствия ухода.

В ходе похищения, предпринятого 8 апреля 2009 г., сомалийские пираты выбрали неудачную цель. В тот день по водам Индийского океана у побережья Сомали, направляясь в Момбасу, шел контейнеровоз Maersk Alabama под американским флагом. Неожиданно к нему подошла маленькая лодочка, в которой находилось четверо вооруженных пиратов. Команда Alabama прошла противопиратскую подготовку и действовала в полном соответствии с полученными рекомендациями: экипаж выпустил сигнальные ракеты и начал отход в специально защищенное помещение. Действуя рулями, команда попыталась сбить нападавших с курса, затем заглушила двигатели и исключила возможность их запуска посторонними. Однако молодые сомалийцы на моторке были опытными пиратами. В своей атаке на Alabama они воспользовались мотолодкой, спущенной с только что захваченного ими тайваньского рыболовецкого судна Win Far 161. Справившись с антипиратскими маневрами Alabama, четверо нападавших поднялись на борт. Они не имели представления о том, что судно, которое они пытались угнать, было зафрахтовано одной из крупных компаний, выполнявших заказы Министерства обороны США, и не думали, что эта операция будет как-то отличаться от прежних.

Когда в Белом доме узнали о захвате судна под американским флагом и о том, что капитан и другие члены команды из двадцати человек — граждане США, инцидент приобрел первостепенное значение. Президенту Обаме немедленно доложили о случившемся. Это был первый случай пиратского нападения на шедшее под американскм флагом судно с начала 1800-х гг. Через несколько часов после похищения Обама санкционировал использование для ответных действий эскадренного миноносца Bainbridge.

К тому времени, когда Bainbridge 9 апреля прибыл на место происшествия, капитан Alabama Ричард Филлипс был уже захвачен пиратами и находился на борту спасательной шлюпки закрытого типа, спущенной с контейнеровоза и находившейся на пути к берегам Сомали. Далее — о захвате америкосами? Во время захвата судна один из пиратов получил ранение и в итоге попал в руки американских военных моряков. Трое других оставили Alabama и попытались бежать с единственным оставшимся у них козырем для переговоров — капитаном Филлипсом. В ходе продолжавшегося противостояния президент Обама и его команда специалистов в области национальной безопасности круглосуточно работали с военным командованием, рассматривая различные сценарии разрешения кризиса и освобождения Филипса без причинения ему вреда. На место происшествия были направлены еще два корабля — фрегат УРО Halyburton и универсальный десантный корабль Boxer.

Через два дня после захвата капитана Филлипса президенту Обаме было представлено два доклада о ситуации. Министр обороны Гейтс сообщил, что военные дважды запрашивали санкции на применение стрельбы на поражение. Санкции были даны Обамой «практически мгновенно». Разрешение было получено в 20 часов 10 апреля. Накануне моряки с Bainbridge наблюдали неудачную попытку капитана Филлипса к бегству, в результате которой он был быстро захвачен снова. После этого пираты выбросили за борт все найденные на борту шлюпки средства связи, опасаясь, что они использовались для их выслеживания или поддержания секретных контактов с Филлипсом. В результате американцы могли осуществлять только внешнее наблюдение за шлюпкой. Белый дом опасался, что всего через три месяца после вступления президента Обамы в должность на глазах всего мира от рук пиратов может погибнуть американский гражданин. 11 апреля президент Обама выдал второе разрешение стрелять на поражение «дополнительному контингенту американских сил».

Именно захват Alabama позволил президенту Обаме на практике познакомиться с JSOC и его возможностями. «Это был первый известный мне случай, когда Обама получил опыт прямого взаимодействия с такими подразделениями и в определенном смысле осознал, какими силами он как президент может распоряжаться», — вспоминал Марк Эмбайндер, журналист, обладающий очень хорошими связями в той части администрации, которая занимается вопросами обеспечения национальной безопасности. Президент отдал распоряжение немедленно перебросить военнослужащих JSOC на Африканский Рог. Ему также доложили, что на базе Манда Бэй в Кении уже находятся спецназовцы из 6-го отряда «морских котиков», которые могут быть переброшены на борт Bainbridge в течение 45 минут. Эти люди, как заверили президента, были лучшими снайперами во всей американской армии.

«Если дело дойдет до того, что вам надо будет посадить снайперов на борт вертолета, и быть уверенным в том, что цель будет поражена с первого выстрела, то к кому вы обратитесь?» — спрашивал генерал Хью Шелтон, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов и бывший начальник Командования сил специальных операций. Говоря о 6-м отряде, он сказал мне: «Они стреляют очень метко. Насмерть». Когда снайперы «морских котиков» заняли свои позиции, командование на борту корабля запросило приказ на нейтрализацию пиратов. «В администрации это вызвало некоторые споры, — вспоминал Эмбайндер. — Обама, Совет национальной безопасности и юристы хотели действовать, ведь это была первая операция, которую они спланировали и провели от начала до конца. Но они были крайне осторожны. Они составили очень четкие правила ведения боя».

12 апреля, полагая, что пираты собираются убить Филлипса, находившийся на борту Bainbridge командир JSOC вышел на прямую связь с ситуационным центром Белого дома и доложил ситуацию президенту Обаме. «Президент задал ему ряд вопросов, — вспоминал Эмбайндер. — Выполнены ли все условия для начала операции? Возможно ли спасти заложника, не подвергая ненужному риску американских военных? Ясно ли видят снайперы свои цели? Существует ли вероятность, что в результате пострадают посторонние или будет нанесен какой-то сопутствующий ущерб?» — «Нет, сэр». Затем командир спросил: «Разрешите выполнять?» — «Да», — ответил президент. Командир отдал приказ».

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Три выстрела трех снайперов прозвучали практически одновременно. Три сомалийских пирата были убиты.

Капитан Ричард Филлипс был спасен и вернулся в США с большой помпой. Действия президента Обамы были одобрены представителями практически всего политического спектра: он возглавил уничтожение пиратов и разрешил ситуацию с заложником, в результате чего не пострадал ни один американец и было потрачено всего три пули. Обама таким образом смог наглядно представить ту скрытую силу, которую президент Буш однажды назвал «потрясающей» — JSOC. Благодаря тем, кто участвовал в операции Maersk Alabama, президент Обама впервые публично упомянул адмирала Уильяма Макрейвена, командующего JSOC, который координировал проведение всей операции. «Отличная работа», — сказал Обама Макрейвену, позвонив ему по завершении операции. «Сомалийские пираты мертвы, капитан спасен, а Обама физически ощущает ту власть, которой он обладает как президент», — вспоминал Эмбиндер.

Развертывание сил специальных операций в Афганистане или Пакистане — это одно, но использование их в нестандартной, непредсказуемой операции по-настоящему продемонстрировало их потенциал. После уничтожения пиратов адмирал стал частым гостем у президента, а войска JSOC, как и во времена Буша, стали особо ценными ниндзя Обамы. «После операции на Alabama президент лично пригласил руководство сил специальных операций в Белый дом и предложил им место в государственной политике, — рассказывал источник в этих силах, который как раз в это время занимался работой по Африканскому Рогу. — Обама попросил их совета как профессионалов, как наилучшим образом проводить подобные операции. Это был просто неслыханный случай для практики предыдущей администрации. Тогда они сами решали, какой должна быть политика, доводили решение до Пентагона, а Пентагон уже силами подчиненных ему командований организовывал их выполнение». Обама, как уточнил далее источник, очень хорошо отнесся к руководителям сил специальных операций, в особенности к адмиралу Макрейвену. «Время, проведенное адмиралом в Белом доме на ранних этапах глобальной войны с терроризмом, научило его, как предвидеть нужды и желания политиков, так что JSOC все время находилось во главе гонки, у них постоянно в запасе был идеальный политический рецепт для Белого дома», — отметил он. «JSOC знало, о чем их спросят еще до того, как вопрос был задан. Вот залог успеха. Вот почему Ма-крейвен — ключевая фигура. Он служит мостом между этими двумя мирами».

Пакистан и Афганистан пока оставались основными фронтами войн, ведущихся JSOC, тем не менее ситуация в Йемене и Сомали требовала все большего внимания со стороны контртеррористической команды Обамы. Для публики основным вектором внешней политики по-прежнему являлся Афганистан, однако за кулисами и «аш-Шабаб», и JSOC расширяли свои программы преднамеренных убийств, незаметно превращая Сомали в одно из основных полей сражений в асимметричной войне.

В июне 2009 г. смертник «аш-Шабаб» произвел смелую атаку на гостиницу вблизи эфиопской границы, убив министра безопасности Сомали и свыше десятка других людей, включая одного из бывших сомалийских послов. В ту же самую неделю повстанцы убили в перестрелке начальника полиции Могадишо. К июлю 2009 г. «аш-Шабаб» настолько глубоко продвинулась на территорию столицы, что ее силы располагались всего в нескольких сотнях метров от «Виллы Сомали», угрожая уничтожить «зеленую зону» Могадишо — месторасположение правительства шейха Шарифа. Атаку удалось отразить только после вмешательства поддерживаемых США сил Африканского союза. Официальные лица хрупкого правительства Сомали, оказавшись в осаде, были напуганы. «Силы повстанцев ослабляют правительство, — заявил спикер парламента шейх Аден Мохаммед Нур после убийства начальника полиции. — Мы просим наших соседей, включая Кению, Джибути, Эфиопию и Йемен, прислать в течение 24 часов в Сомали свои войска». Этого не произошло.

Тем летом Соединенные Штаты объявили о поставке правительственным силам Сомали 40 т вооружений. В августе Госсекретарь Хиллари Клинтон провела в Найроби пресс-конференцию. В ней также участвовал шейх Шариф. Особо отметив невероятный путь президента Сомали от главы Исламских судов, (свергнутого Соединенными Штатами только затем, чтобы вернуться поддержанным Америкой руководителем страны, Клинтон назвала Шарифа «лучшей надеждой за очень долгое время». Однако не правительство Шарифа интересовало Штаты в первую очередь. Главным для них была охота за людьми. «Мы предложили президенту Обаме ряд программ и мероприятий, направленных против «Аль-Каиды» и других террористических групп, — заявил Джон Бреннан, советник президента по контртеррористической деятельности. — Он не только одобрил эти операции, он призвал нас быть более активными, упреждать события где возможно, действовать инновационно, искать новые пути и новые возможности по уничтожению этих террористов». Наибольшую важность для Обамы, по словам Бреннана, представляли «те, кто одиннадцать лет назад нанес удары по нашим посольствам в Африке… и по земле нашей родной страны восемь лет тому назад».

Летом 2009 г. жители Сомали стали замечать в море близ Могадишо группы больших военных кораблей. Они были частью американской боевой группы. И у них были свои цели.