Неделю спустя под вечер Гейти сидела в гостиной, занимаясь вышивкой, которую собиралась повесить у себя в холле в Сиреневом холме, и размышляла над встречей с Астоном у пруда. Ей не удавалось забыть о ней. Это было для нее мучением. Она не могла понять, почему его поцелуи так подействовали на нее, почему она получала от них такое удовольствие и сама пылко отвечала на них – ведь он был человеком, которого она поклялась ненавидеть.

Единственное, что спасало ее от унизительного положения, на которое она обрекла себя, – это воспоминания о слухах, которые она слышала от молоденьких девушек на вечеринке у Элейн и Фредерика. Очевидно, чары Астона действовали похожим образом на большинство женщин округа.

Если бы он был просто обаятельным, она без труда держала бы его на расстоянии. Уже в течение нескольких лет она отвергала ухаживания многих обаятельных юношей. Нет, он был еще интересным, загадочным, привлекательным. С ним она чувствовала что-то большее, чем с любым другим молодым человеком из тех, с кем проводила время. И Гейти понимала, что настало время что-то предпринять. Она не сможет вынести еще раз того, что случилось тогда днем. Астон не пытался снова поцеловать ее, наоборот, он следил за тем, чтобы они не оставались наедине. Даже по утрам, когда они вместе катались верхом, Мими всегда была рядом.

Гейти закрыла глаза и глубоко вздохнула: она не переставала удивляться самой себе. Отчего ей так нравилось чувствовать прикосновение губ Астона к своим губам? Почему до сих пор она не перестает смаковать воспоминания о том, как неповторимо быть в его объятиях, крепко прижиматься к его груди, вдыхать его аромат, вздыхать от удовольствия? Необходимо отречься от нежных чувств и вновь вспомнить о том, как она поклялась заставить Астона заплатить за содеянное.

Не открывая глаз, Гейти склонила голову на спинку кресла и вернулась в мыслях к разговору с Мими прошлой ночью, когда служанка помогала ей раздеваться перед сном.

– Я, как вы просили, всех расспрашиваю о первой жене Астона. Джози – единственный темнокожий слуга, который работал в доме в то время, но он ничего не знает. – Она помолчала. – Вы знаете, что мистер Астон дал свободу свои рабам после того, как умер его отец? Гейти кивнула.

– Как вы знаете, некоторые из них остались. Однако Джолли не слишком хорошо отзывается о первой жене Астона, мисс.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Гейти, вспомнив, что речь идет о Джолли, старшей кухарке.

– Джолли сказала, что ее не любили и никто особенно не расстроился, когда она умерла.

Гейти вздрогнула от боли, которая глубоко пронзила ее сердце. Но гнев сразу же заглушил боль. Какие ужасные вещи сказала кухарка о ее сестре!

– Довольно-таки странное заявление, не так ли? А что ее супруг? – спросила Гейти, голос которой звучал хрипло. – Он-то, без сомнения, горевал, когда она умерла?

– Не знаю, мисс. Джолли рассказала, что она все время капризничала и жаловалась, несмотря на то что все старались заботиться о ней, изо всех сил помогали ей в ее положении. По словам Джолли, она большую часть дня лежала в постели – пила чай с печеньем. А когда спускалась вниз, то пыталась командовать всеми вокруг, включая мистера Астона и его отца. Они Ничем не могли угодить ей. Однажды за ужином она даже швырнула тарелкой в мистера Астона и разбила зеркало над камином в гостиной.

«Естественно, что они так отзываются о моей сестре», – подумала Гейти. Все это ложь! Она не собирается выслушивать подобные вещи. У Теодоры были свои минусы – но они есть у любого. Было несправедливо со стороны этой женщины говорить о ней с такой злобой.

– Ты... ты узнала, сохранили ли они что-нибудь из ее вещей? – спросила она мягко.

Мими взглянула на нее с сомнением.

– Джолли ни о чем таком не слышала. Не беспокоитесь, мисс. Мистер Астон не замешан в смерти бедняжки. Джолли сказала, что он как раз поехал в город, чтобы купить мисс Теодоре нитку жемчуга. Она говорила, что у каждой богатой женщины на шее должен висеть жемчуг, а у нее его не было. В этом жемчуге мистер Астон ее и похоронил.

Гейти внезапно очнулась и потянулась за иглой. Руки ее дрожали. Она не знала, почему ею овладело желание еще раз оживить в памяти разговор с Мими. Если Теодора и была требовательной, у нее наверняка были на это свои основания. Возможно, она не понимала, как ведется хозяйство в доме, а Астон скорее всего не потрудился помочь ей приспособиться к новой жизни. Теперь Гейти была более чем когда-либо решительно настроена на то, чтобы Астон женился на ней. Она заставит его заплатить за все отвратительные вещи, которые говорят о ее сестре.

Заслышав стук лошадиных копыт у входа в дом, Гейти отложила вышивание и поднялась с кресла. Все равно ей не удается собраться с мыслями. Скорее всего это кто-то из темнокожих слуг, но Гейти на всякий случай выглянула в окно посмотреть, не гость ли это. Ей надо каким-то образом выбросить из головы мысли об Астоне. Она отодвинула в сторону занавеску из прозрачной материи и увидела небольшую повозку – она остановилась рядом с коновязью у дальней стены дома. На козлах восседал Мейн. Гейти взвизгнула от восторга и побежала к парадному входу. После пяти недель отсутствия ее отец вернулся домой.

Она распахнула дверь, подобрала юбки и поспешила вниз по ступенькам. Одна из собак Астона выскочила из-за дома и, присоединившись к ней, с лаем побежала впереди.

– Папа! – закричала она. – Папа! Лейн при помощи Мейна вылез из повозки и, широко улыбаясь, повернулся к дочери.

– Ну, как тут моя девочка? – спросил он, широко раскрывая объятия.

– Я счастлива видеть тебя, папа. Как я рада, что ты вернулся! – Гейти обвила руками его шею. Она почувствовала облегчение и радость, когда поцеловала отца в щеку и еще раз обняла его, сияя от счастья. – Я скучала по тебе, папа.

– Я тоже скучал, Гейти.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Не обострился ли из-за погоды твой ревматизм?

– Все в порядке, дорогая. Ты же знаешь, что мне всегда лучше весной и осенью, когда и не слишком холодно, и не слишком жарко. И вообще это была очень приятная поездка. – Он с любовью потрепал ее по щеке. – А ты как?

– Очень хорошо, – ответила она с улыбкой, чувствуя, что теперь все будет в порядке, ведь отец вернулся домой. – Только скучала по тебе. Она повернулась к Мейну. – Спасибо тебе за заботу об отце.

Мейн застенчиво улыбнулся и сдернул шляпу с головы.

– Мистер Лейн и я хорошо путешествовали вдвоем. Мы как бы присматривали друг за другом.

– Сейчас мне надо бы прогуляться после долгой поездки, – произнес Лейн. – Пройдись со мной, Гейти, я хотел бы послушать, что нового ты задумала, пока меня не было.

– С удовольствием, папа. Мейн, пойди в дом и скажи Альме и Мими, что приехал папа – пусть они проверят, готова ли его комната.

– Хорошо, мисс Гейти. – Он повернулся к Лейну. – Мне ехать вечером в Сиреневый холм? – спросил он.

– Отчего же нет? Я знаю, что Джанет хотела бы увидеться с тобой. Если мне что-нибудь понадобится, у Астана достаточно помощников. Просто оставь мои вещи наверху. Не сомневаюсь, что Альма попросит кого-нибудь позаботиться о них. Гейти взяла отца под руку. Мейн водрузил свою шляпу на голову и принялся вынимать багаж из повозки. От ее глаз не укрылось то, что первые несколько шагов отца были скованными, как у молодого жеребенка, который только учится вставать на ноги.

– Как дела в Коннектикуте, папа? Ты помог миссис Тэйлор найти управляющего?

– Мы нашли ей достойного и честного человека – в этом у меня нет сомнений. А может ли он работать в качестве управляющего чугуноплавильным заводом, покажет только время. Она пообещала сообщать мне о том, как идут дела, Я сказал ей, что навещу ее снова в июле или августе, перед тем как похолодает. Кажется, идея пришлась ей по душе.

– Папа! – В голосе Гейти сквозило удивление. – Вы никак приглянулись друг другу? – спросила она, когда они медленно брели по направлению к цветнику у западной стороны дома.

Лейн на ходу потрепал ее по руке.

– Не говори ерунды, дочка. Еще и трех месяцев не прошло, как умер ее супруг. – Когда они прошли еще несколько шагов, Лейн продолжил: – Однако Оливия Тэйлор из тех женщин, с которыми легко иметь дело. Чрезвычайно сговорчивая.

От Гейти не укрылась теплота, с которой отец произносил имя женщины, и она вдруг развеселилась. Может быть, из-за того, что имя «Оливия» звучало так красиво.

– Она хорошенькая?

– Да. Ее сыну двенадцать, и у нее трое младших дочерей, все они – красавицы с золотыми волосами. А теперь расскажи мне, как твои дела, Гейти?

– Все в порядке. Мой рояль привезли на прошлой неделе, и мы с Мими поехали в Сиреневый холм и провели там день. Было прекрасно! – Она снова подумала о поцелуе Астона и постаралась отогнать эти мысли прочь.

– Хорошо, – произнес он; они продолжали свой путь по усыпанной гравием извилистой дорожке среди розовых азалий. – А как насчет Астона? Что ты решила?

Он задал свой вопрос так небрежно, как будто интересовался ужином. Но у Гейти был наготове ответ.

– Последние недели убедили меня в одном. Папа, я хочу замуж за Астона. И желаю выйти за него как можно скорее.

Лейн остановился и наклонился, чтобы погладить стоящую подле него собаку. Птички чирикали в листве, и ветер доносил голоса темнокожей прислуги со стороны их кварталов и дальних полей. Лейн поднял глаза к небу, как бы надеясь найти ответ или хотя бы силы для того, чтобы разобраться с происходящим.

Он повернулся к Гейти, переминаясь с ноги на ногу.

– Я надеялся, что несколько недель, проведенных в его доме, приведут тебя в чувство. И что ты откажешься от своей дурацкой идеи выйти за него замуж ради мести. Видимо, я ошибся.

Ей было больно смотреть на то, как беспомощно выглядел ее отец. Она любила Лейна Смита. Радовалась тому, что была его дочерью. Но не могла забыть о том, что до Лейна у нее был еще один отец. Из-за безвременной гибели Дювея Тэлбота и остальных членов ее семейства она вынуждена причинять Лейну боль. Она надеялась только на то, что, когда все это закончится, он простит ее.

Гейти оглядела сад. Голубые, розовые, белые и желтые цветы, окруженные зеленью, пестрели перед ней.

– Мне эта идея не кажется дурацкой, папа, – произнесла она, затем снова перевела на него свой взгляд. Надо ли ей еще раз объяснять ему, каковы ее чувства по отношению к своей первой семье? Нет. Он никогда не поймет, что она чувствует себя связанной обязательством воплотить в жизнь свой план.

Гейти собрала все свои силы и расправила плечи.

– Сейчас я более чем когда-либо настроена заставить Астона заплатить за то, что он совершил. – Ее слова и тон звучали жестко. Именно так они и должны были звучать для того, чтобы убедить Лейна Смита в том, что ей необходимо довести дело до конца.

– Что совершили люди его отца, – напомнил Лейн, указывая на нее пальцем.

– Нет. – Она покачала головой, не Желая снимать с Астона обвинения. – Теодора была беременна не от людей его отца, а от него, и именно это послужило причиной того, что произошло потом.

Лейн покачал головой и отошел от нее на несколько шагов. Гейти последовала за ним и взглянула на отца с мольбой в глазах. Она спросила, боясь перемены, которая произошла в ее чувствах к Астону:

– Ты можешь поговорить с ним сегодня после ужина, папа? Я не желаю тянуть. Скажи ему, что хочешь услышать ответ. Хорошо бы он ответил «да», но если ответит «нет», я намереваюсь вернуться в Сиреневый холм как можно скорее.

В глазах Лейна промелькнула надежда.

– Если он ответит «нет», то ты поедешь со мной в Сиреневый холм и забудешь о своем плане мести?

Гейти улыбнулась ему, но улыбка не скрыла ее горечи. Она чувствовала себя так, как будто предает свою семью из-за того, что объятия Астона показались ей теплыми, манящими, волнующими. Ей необходимо укрепиться в своих намерениях заставить Астона заплатить.

– Не совсем. Если он не захочет жениться па мне, мне придется вернуться домой и подумать, что еще можно сделать.

Он тяжело вздохнул.

– Гейти. – Лейн взглянул на дочь. – Хорошо, дорогая. Я поговорю с ним.

Астон пропустил Лейна Смита вперед, затем последовал за ним на главную веранду дома. Отец Гейти предупредил, что после ужина желает поговорить с ним; Астон наполнил бокалы бренди и ждал разговора. Ночь уже не приносила прохлады: весна была в полном разгаре, и влажный ночной ветерок освежал лишь слегка.

Разговор не явился неожиданным. Перед отъездом в Коннектикут Лейн предупреждал о нем. Астон был спокойным и дружелюбным. Он знал, что Лейн хочет удостовериться в том, что за время его отсутствия репутация дочери не пострадала. Гейти осталась чистой; но это принесло Астону физические и моральные страдания. Внутренне он сгорал от желания вновь обнять и поцеловать ее. Во время рабочего дня, когда ему надо было сосредоточиться на делах, он ловил себя на том, что думает о ней. Вместе со своими агентами составлял новые контракты на отправку хлопка на Север, а мысли его были заняты Гейти.

Это было черт знает что. Он был не в силах разобраться в своих чувствах к ней. Ему нравились то, как он развлекается с девушками Мадрю, но он не мог вспомнить, чтобы ему хотелось просто сидеть и смотреть на кого-то из них, как ему хочется смотреть на Гейти по вечерам, после ужина. Он ловил себя на том, что изучает полноту ее нижней губы, округлость плеч, красоту пальцев, когда она вышивает. А когда был в Сиреневом холме, то пришел в восторг от того, как она играет на рояле, как наклоняет голову во время игры. Когда она играла, в ее движениях было столько изящества, что он сгорал от желания.

Что же в ней было такого особенного, что заставляло его совсем по-другому относиться к ней? Он знал ответ: особенным в ней было все. Он не мог найти в ней ничего такого, что бы не нравилось ему.

Лейн прислонился плечом к колонне у лестницы и потягивал бренди, ожидая, пока Астон прикроет дверь и присоединится к нему. На треть полная луна тускло освещала веранду; фиолетовая ночь расступилась. Астон вышел и облокотился о колонну напротив Лейна.

Несколько минут они сохраняли молчание. Астон не собирался начинать первым разговор и тем самым помогать Лейну. Он подождет: пусть этот человек скажет свое слово.

Наконец Лейн произнес:

– Я знаю, что просил вас принять решение к моему приезду. – Он сделал паузу и глубоко вздохнул. – Пока я был в отъезде, у меня было время подумать о предложении, которое я вам сделал. Я обдумал все ваши возражения. Принял во внимание свои собственные чувства и чувства Гейти. Как я уже говорил вам вначале, больше всего меня заботит ее благополучие. Вы знаете, почему я считал вас подходящим мужем для Гейти – ваше имя в большом почете, и вы занимаете высокое положение в штате.

Астон кивнул, не совсем уверенный в том, что беседа пошла по намеченному им руслу.

– Но я решил подождать, пока Гейти найдет человека, которого захочет видеть в качестве своего мужа и отца своих детей. Я беру назад свое предложение. Уверен, что вас обрадовали мои слова, учитывая ваши сомнения по поводу женитьбы.

Удивленный до глубины души, Астон весьма сомневался, что рад услышанному. По правде говоря, он твердо знал, что совсем не рад.

– Вы отклоняете ваше предложение? – спросил он, давая себе время справиться с потрясением.

– С этого момента. Конечно, завтра мы поедем назад в Сиреневый холм.

Астон выпрямился и сделал шаг навстречу Лейну. Его рука еще крепче сжала бокал. Он не желал, чтобы Гейти возвращалась в Сиреневый холм.

– Погодите минуту. – Астон тер лоб, пытаясь мыслить разумно. – Не понимаю. Что заставило вас изменить решение?

– Все очень просто. Я больше не считаю, что, выйдя за вас замуж, моя дочь сделает наилучший выбор.

Одно мгновение Астон оставался безмолвным. Он не ожидал, что Лейн может взять назад свое предложение. Он не мог так поступить. Астон не позволит ему сделать это. Его первой реакцией было желание крикнуть: «Нет, черт побери», – но надо было узнать, что на самом деле значили слова Лейна, Успокоившись, он спросил:

– У вас были причины поменять свое мнение обо мне? Может быть, кто-то настроил вас против меня?

– Совсем нет. – Выпрямившись во весь рост, Лейн еле слышно застонал. – Было неправильно с моей стороны предложить вам жениться на Гейти в обмен на земли.

– В предложении нет ничего неправильного, – нашелся Астон, – Кроме того, подобные брачные соглашения заключались во все времена. – Астон был поражен: ему совсем не хотелось, чтобы этот человек говорил ему, что он не может жениться на Гейти. Он покачал головой, чтобы прояснить свои мысли. Что с ним? Полтора месяца назад он обещал себе, что не позволит Лейну женить себя на его дочери. Теперь же он осознал, что сам готов жениться на Гейти и желает сделать это не ради земель и не потому, что Лейн стремится найти для нее подходящую партию, а потому, что она нравится ему, привлекает его, он хочет заботиться о ней и сделать ее частью своей жизни и своего дома.

Нет, Гейти должна принадлежать ему. И он согласен бороться за нее.

– Я не могу отдать вам землю, – произносил Лейн в тот момент, когда внимание Астона вновь вернулось к нему. – Вы не представляете, что значит для Гейти эта ферма. Но если опять нагрянет засуха, приходите ко мне за водой для вашего скота. Мы наверняка сможем что-нибудь придумать.

– Подождите, ведь вы не выслушали, что я хотел сказать. – Астон поставил бокал на стоящий неподалеку столик и убрал пряди волос с лица. – Вы хотите взять назад ваше предложение – но я не принимаю этого. Я хочу жениться на Гейти.

– Боже мой! – Глаза Лейна стали большими и круглыми, рот раскрылся от удивления. Он отошел от колонны и углубился в темноту веранды. – Что? – воскликнул он. – Ничего не понимаю! С тех пор как мы с Гейти приехали в штат, я слышу рассказы о том, как вы при свидетелях поклялись никогда не жениться снова. И Гейти тоже слыхала об этом. Где-то в глубине души Астон знал, что эти слова когда-нибудь вернутся, чтобы преследовать его. Он задумался на мгновение. Хотел ли он рассказать этому человеку, что желает жениться на Гейти потому, что она очаровательная и привлекательная, умная и напористая, в ней есть теплота и ему приятно находиться с ней. Надо ли объяснять отцу Гейти, что ее поцелуи были такими сладкими и соблазнительными, что ему до смерти хотелось обнимать, целовать и любить ее? Был ли он готов признать, что влюбился в Гейти? Нет.

Он отогнал от себя эти мысли и произнес:

– Догадываюсь, о чем вы. Жаль, что какие-то вещи никогда не умирают – и сплетни в том числе. Когда я давал эту клятву, я был молодым и глупым. И до сих пор у меня не находилось повода, чтобы сомневаться в ней. Я намеревался полностью следовать ей. Но вышло так, что из-за Гейти я передумал.

– Как это?

Астон не собирался открывать душу.

– Не сомневаюсь, что не мне рассказывать вам, как Гейти может завладеть сердцем мужчины.

– Вы хотите жениться на Гейти? – Лейн потер лоб ладонью. – Я надеялся, что Гейти смягчится после того, как я оставил ее на вашем попечении, но, учитывая ваше отношение к браку, никак не предполагал, что станете жертвой ее чар.

От Астона не укрылось удивление, которое слышалось в голосе Лейна и было заметно в его поведении. Астон сам был удивлен. Он уже приготовился к тому, что Лейн будет упрашивать его жениться на Гейти и он позволит ему уговорить себя. Ему даже не приходило в голову, что придется уговаривать Лейна, чтобы тот сдержал свое обещание касательно руки Гейти.

Лейн покачал головой; какое-то время он тер плечо и бормотал что-то себе под нос перед тем, как заговорил снова:

– Существует ряд вещей, которых я не в силах вам объяснить. Просто поверьте мне на слово... будет лучше, если вы с Гейти не поженитесь.

Внутри у Астона все сжалось. Теперь, когда он решил, что хочет получить Гейти, нельзя позволить Лейну отнять ее у него.

– Я намерен жениться на Гейти, – снова произнес он, на этот раз более твердо. – Я не могу позволить вам взять назад ваше предложение.

Лейн прищурился, как бы пытаясь найти разгадку чему-то или просто понять.

– То есть у меня нет никакой возможности убедить вас в том, что мое предложение было неважной идеей?

– Никакой. Если вы не дадите согласия на этот брак, я буду вынужден говорить напрямую с Гейти.

Лейн снова покачал головой.

– В этом нет нужды. Мне кажется, что вы вполне сознательно делаете этот шаг. Вы получаете то, что хотите, и Гейти получит то, что хочет. Лейн поднес бокал к губам и допил бренди. – Я сделал все, что было в моих силах. Видимо, вы оба хотите этой женитьбы.

– Значит, мы можем приступить к составлению бумаг?

Кивнув, Лейн произнес:

– Предлагаю не дожидаться, пока истечет предусмотренный правилами помолвки срок. Мне бы хотелось покончить с этим как можно скорее. От нас с Гейти будут присутствовать только наши слуги, если вы не возражаете. Гейти относится к ним, как к родным.

– Разумеется. Я совсем не против того, чтобы поспешить с женитьбой, но, как мне кажется, мы должны обсудить это с Гейти. Возможно, она не захочет отказываться от празднования помолвки и пренебрегать правилами.

Из груди Лейна вырвался сардонический смешок.

– Это я вам обещаю. У нее не будет никаких возражений.