– Пора вставать, мисс Гейти. – Мими потянула за простыню и взбила подушки, на которых лежала Гейти. – Впереди потрясающий день. Будет замечательно – я едва могу дождаться, когда он начнется. Я принесла вам завтрак.

Гейти убрала волосы со лба, садясь на постели и сонно откидываясь на подушки; она не выспалась, и голова раскалывалась. Мысли о встрече с Астоном поздней ночью не давали ей сомкнуть глаз до тех пор, пока на горизонте не забрезжил рассвет. Ей казалось, что она не успела даже заснуть, как Мими уже разбудила ее. Чаще всего она была рада по утрам видеть щебечущую и милую Мими, но сегодня это было сущим наказанием.

Мими отодвинула штору, и комната озарилась утренним светом. Гейти заслонила руками глаза: ей было непонятно, как Мими может считать, что еще один день, наполненный шитьем, вышиванием и чтением, будет прекрасным. У нее даже не было рояля для игры по вечерам, как в Коннектикуте. Если повезет, он должен уже прибыть в Сиреневый холм к тому времени, когда она вернется и будет жить там вместе с отцом.

– Там так красиво! Только послушайте, как чирикают и поют птицы, – восхитилась Мими, выглядывая из окна. – Я встала уже больше часа назад. Как и все в доме. Вы единственная, кто спит так поздно этим утром.

Возможно, она и единственная, кто всю ночь провел в раздумьях о человеке, мести и справедливости. Гейти кончиками пальцев потерла глаза. Нет, она не собирается начинать все сначала. Не важно, что Астон кажется непохожим на того юношу, который сделал Теодоре ребенка и уничтожил ее семью. Он не заплатил за содеянное, а Гейти осталась одна из тех, кого заботило, чтобы справедливость восторжествовала.

Мими опять повторяла что-то насчет того, что она с нетерпением ждет дня, и Гейти ответила ей ворчливым тоном:

– Мими, я совсем не уверена в том, что впереди у нас столь уж необыкновенный день.

– Нет же, мисс, – произнесла служанка; она подняла последнюю занавеску и повернулась лицом к Гейти. – Мистер Астон сказал Альме не готовить обед сегодня, потому что после полудня он ведет вас на пикник. Он попросил ее подготовить корзину к тому времени, когда вернется из своей конторы на лесопилке.

– На пикник? – Пока Мими ставила поднос ей на колени, Гейти расправила у себя на плечах ночную сорочку.

– Да. – Глаза, Мими округлились от радости. – И знаете что, мисс?

Гейти боялась спрашивать, но все-таки решилась.

– Нет, что?

– Я тоже еду.

«Слава Богу!» – подумала Гейти. Вероятно, Астон не шутил, говоря, что он хочет поближе узнать ее перед тем, как решить, женится он на ней или нет. Это означало, что она должна соответствовать ожиданиям Астона. Она не была уверена, что довольна этим. Так же, как не по душе ей были нежные, теплые чувства, которые он разбудил в ней. Но как же ей не проводить с ним время, когда она первая хочет выйти за него замуж?

– Альма сообщила мне, что вы поедете в карете с мистером Астоном, а я в карете впереди вас. И угадайте что?

Гейти покачала головой, которая по-прежнему раскалывалась.

– Нет, Мими. Скажи мне. Я не хочу гадать. Губы служанки расплылись в улыбке, темные глаза заблестели, а щеки залил румянец.

– Вашу карету повезет Джози, а мою – Хэнк. – Мими сложила руки перед собой – Я жду не дождусь! Уже сходила наверх и надела свое лучшее платье. – Мими протянула руки и покружилась, чтобы Гейти могла оценить. – Как вам?

Она не могла находиться в дурном настроении, когда с ней была Мими. Гейти улыбнулась и, смеясь, откинула волосы со лба.

– Я считаю, что ты – самая хорошенькая и самая смышленая молодая служанка в округе. И пусть юный Хэнк лучше остерегается, а не то ты обведешь его вокруг своего хрупкого пальчика.

Мими засмеялась вместе с Гейти, сияя от самоуверенности и удовольствия.

– Только будь с ним поосторожнее. Не позволяй ему обмануть тебя.

– Я буду осторожна, мисс, – пообещала она и повернулась к шкафу, в котором висели вещи Гейти. – А сейчас, пока вы пьете чай, я погляжу на ваши платья. Может быть, для сегодняшнего дня как раз подойдет это легкое платье с накидкой. Солнце так печет – наверное, станет еще теплее.

Гейти взглянула на лежащий перед ней поднос и увидела пару булочек к чаю, небольшую тарелочку с печеными яблоками, маленький чайник и стакан молока. Она прищурила глаза. Мими никогда не ставила молоко на ее поднос для завтрака. Внутри у нее все сжалось. Каким-то образом она поняла, что Астон имеет отношение к молоку: с помощью него он пытался что-то передать ей. Но что? И почему мысль об этом так взволновала ее?

– Мими?

– Да, мисс?

– Почему на моем подносе молоко? Мими повернулась к ней.

– Ой, я же говорила Альме, что вам это не нравится. Если бы вы хотели, чтобы на подносе было молоко, вы бы давно меня об этом попросили. Но она сказала, что мистер Астон настоял на том, что вы должны иметь стакан молока каждое утро и что она лично должна проверять, чтобы молоко было жирное. Представляете? Я не замечала за ним таких странностей. – Мими отошла от шкафа и на несколько шагов приблизилась к Гейти. – Не могу сказать наверняка, но мне кажется, мистер Астон считает, что вы слишком исхудали, и намеревается подкормить вас.

Гейти кивнула и наполнила чашку горячим чаем. Она подумала, что Альма скорее всего считает так же. Но ей было понятно, что скрывается за этим молоком: Астон хотел, чтобы она вспомнила, что прошлой ночью он пытался поцеловать ее, а она убежала. Гейти почувствовала, как что-то сжалось у нее в груди. Мысль о поцелуе опьяняла и пугала ее.

– Нам надо выбрать подходящее для сегодняшнего дня платье. Может быть, это платье цвета лютика с маленькими цветочками, и шляпку в тон. Что вы думаете?

Когда Гейти поняла, что Астон имел в виду под пикником и стаканом молока, странное, тревожное чувство овладело ею. Он начал преследовать ее. Раньше она бы обрадовалась тому, что мужчина, чье общество ей приятно, хочет заполучить ее, ухаживать за ней – но только не этот человек. Она не должна забывать, что Астон – именно тот молодой человек, который погубил ее семью, а отнюдь не тот интересный, загадочный и самоуверенный мужчина, каким предстает перед ней сейчас.

– Вы слышите меня, мисс Гейти? Хотите померить вон то желтое платье, или все-таки остановимся на этом, цвета мака?

Гейти поняла, что прослушала все, что сказала Мими.

– Да, это вполне подходит. Что бы ты ни выбрала – все подойдет. – Она взяла чашку и стала пить чай.

После полудня Гейти сидела локоть к локтю, колено к колену с Астоном в открытой повозке, которая двигалась по направлению к зеленому пригорку – он находился в пятнадцати минутах езды от главного здания поместья. Увидев, до чего мало расстояние между ними, она приняла суровый вид и отодвинулась к краю повозки.

Гейти даже не подозревала, насколько близко от Астона она будет сидеть. Когда он сказал что-то несколько секунд назад, его дыхание коснулось ее щеки. До нее доносился аромат туалетного мыла, и она чувствовала жар, исходящий от его тела. Она совсем не ожидала, что в ее груди появится такой трепет оттого, что она находится рядом с ним.

Все утро она провела с Мими, которая суетилась, выбирая для нее платье, и с Альмой, озабоченной тем, что еще положить в корзину для пикника, и не подумала, что, возможно, она будет сидеть так близко к Астону, что сможет даже чувствовать его. Это стало для нее настоящим озарением.

Как и говорила Мими, Джози вез их с Астоном, а следом ехала Мими – повозку вел Хэнк. Гейти пыталась сосредоточиться на медленно проплывавшем мимо них пейзаже с маячившим вдалеке лесом и не думать о том, как действует на нее его близость.

– Отчего вы так нервничаете?.. – спросил Астон через пять минут после того, как они отправились в путь.

Она повернулась к нему.

– Я не нервничаю, – солгала она, слегка улыбнувшись.

Его усмешка показалась ей очень привлекательной. Он явно сомневался в правдивости ее слов.

– Может, и не нервничаете, но напряжены. Это видно по вашей позе. Сидите, будто аршин проглотили, и неподвижны, как деревяшка.

Гейти понимала, что нет необходимости дальше отрицать это, хотя она и не собиралась говорить всей правды.

– Я не привыкла к путешествиям наедине с мужчиной. – Эти слова не были ложью, и их было легче произнести.

Он едва заметно улыбнулся.

– Можете не волноваться, я не буду пытаться делать что-нибудь, ведь ваша служанка едет всего в двадцати ярдах от нас. Возможно, мне и хочется поцеловать вас, Гейти, но я не собираюсь делать этого. – Он помолчал. – По крайней мере не сейчас.

При упоминании о поцелуе у нее перехватило дыхание. Она надеялась, что после того, как дала ему отпор прошлой ночью, он не станет снова предлагать подобное. Сама мысль об этом должна осквернять память ее семьи, но почему-то она не была так оскорблена, как должна была быть. Ей было интересно. И сознание этого потрясло ее.

– Расслабьтесь, Гейти. Вы так напряжены, что завтра у вас будут болеть все мышцы.

Он произнес это так серьезно, что Гейти оставалось только рассмеяться; от этого она немного расслабилась, чего он и добивался. Но она не забыла, как он упомянул о поцелуе и что она почувствовала при этих словах. Его глаза светло-зеленого цвета, казалось, светились. Он так долго смотрел на нее, что она поняла: надо сказать что-нибудь.

– Я совсем не боюсь того, что вы попытаетесь сделать что-нибудь, правда. И то, что я сижу так близко, совсем не беспокоит меня. Это просто делает меня осторожной. Есть же разница.

Астон улыбнулся.

– Ладно. И мне нравится, что вы осторожны. В ответ на комплимент Гейти просто кивнула, но в душе от похвалы почувствовала приятную теплоту. Астон был прав – ей надо научиться чувствовать себя спокойно в его присутствии; иначе ее замысел не удастся. Она взглянула поверх широкой спины Джози – он держал поводья. Лошадь двигалась неторопливо. Гейти вдохнула свежий воздух. Полуденное солнце согревало чудесный весенний день. В воздухе витал аромат только что вспаханного поля.

Она смотрела вокруг, изо всех сил стараясь, чтобы сидящий подле нее мужчина не нравился ей, не интересовал ее. Про себя она подумала, что не было бы ничего особенного, если бы Астон просто согласился жениться и дал бы помолвке идти своим чередом. Но нет, ему надо было, чтобы она была в его доме. И в его жизни.

– О чем вы думаете? – спросил он. – Я вижу, что вы опять напряжены.

– Вы должны признать, что все это немного странно, – произнесла она то, что мучило ее.

– Что? То, что мы едем ни пикник?

– Нет, нет. – Она покачала головой, и ленточка от шляпки цвета мака коснулась ее щеки. – То, что я здесь ради того, чтобы вы как следует изучили меня и решили, хотите или нет на мне жениться. И что я осталась вместо того, чтобы отправиться с отцом в Коннектикут.

Казалось, мгновение он обдумывал ее слова, затем спросил:

– А разве вы не хотите тоже получше рассмотреть меня? Или, возможно, вы уже сделали это?

Почувствовав себя виноватой, Гейти отвернулась – она не желала, чтобы он прочел что-нибудь в ее глазах. Он смотрел на нее как на возможную жену. Она же хотела отомстить ему.

– В самом деле, Гейти, может быть, пока нет вашего отца, нам пора обсудить женитьбу, которую он предлагает.

Гейти не смотрела в его сторону. Нет, совсем не пора. И она вообще не собиралась это обсуждать. Она лгала ему. И не желала, чтобы ей напоминали об этом, хотя это было неизбежно. Гейти не хотела, чтобы Астон заставил ее уйти от своей цели – выйти за него замуж, а потом сообщить, что она – сестра Теодоры. Ком застрял у нее в горле. Она не допустит, чтобы его изысканные манеры и положительные качества помешали делу. Чем скорее ей удастся женить его на себе, тем скорее она сумеет осуществить месть и зажить дальше своей жизнью.

Казалось, что сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она повернулась к нему:

– Может быть, вы хотите что-нибудь узнать обо мне?

– Наверное, единственное, что мне хотелось бы знать, – почему такая красивая женщина, как вы, до сих пор не замужем?

– Я ни разу не встретила человека, за которого хотела бы выйти замуж, а отец никогда не пытался меня заставить. – Ей было легко произнести эти слова – ведь это была правда.

– А сейчас он заставляет вас?

Вопрос требовал правдивого ответа. Она представляла себе, как он воспримет то, что она скажет, но она должна была сделать это.

– Меня никто не заставляет выходить за вас замуж.

Медленно его губы растянулись в довольной улыбке.

– Приятно слышать. Я не... – Повозка накренилась, Джози натянул поводья, и лошади остановились.

– Как вам здесь, мистер Астон? Нравится это место?

Астон оторвал взгляд от лица Гейти и оглянулся вокруг.

– Да, Джози, здесь хорошо. После того как мы сойдем, ты можешь привязать лошадей к этому дереву.

– Скажите, вы ездите верхом? – спросил Астон, выпрыгивая из повозки и протягивая Гейти руки.

– Да, но не очень хорошо, – ответила она, поднимаясь. Рука Астона скользнула по талии, прикосновение было теплым, требовательным. От него сердце забилось чаще. Она посмотрела вниз, в его чистые глаза. Это были счастливые глаза, а не глаза человека, который мог уничтожить семью. Мог ли он так измениться?

Астон улыбнулся.

– Я просто подумал, что вы получите удовольствие, если мы в один из дней покатаемся верхом по плантации. Почему бы вам не начать ездить верхом – по часу каждое утро и днем? Через несколько недель вы стали бы умелой наездницей.

Ее ноги ступили на землю, но ей казалось, что она еще парит в воздухе. Астон не торопился отпускать ее. Руки его нежно обвивали талию. Его прикосновение казалось ей удивительно успокаивающим, и это взволновало ее. Перед тем как Гейти сделала шаг назад, их глаза снова на мгновение встретились.

– Я могу попросить Хэнка помочь вам. Он хорошо управляется с лошадьми.

Гейти не сомневалась ни минуты, что Мими будет счастлива. И она будет проводить дни не только в шитье и чтении. Она была рада, что Астон предложил это. Он хотел, чтобы она получала удовольствие, гостя в его доме. Многое в Астоне Ратледже нравилось ей.

Мими начала торопливо расстилать скатерть, а Гейти в это время разглядывала сочную зелень вокруг. Внизу, в долине, она увидела главный дом, постоялый двор, домик, где жили повара, и конюшни. За этими строениями виднелись крыши домов, выстроенных в ряд и принадлежащих темнокожей прислуге.

Когда скатерть была разложена и на нее водружена корзина с провизией, Мими, Джози и Хэнк накрыли свой стол неподалеку от Астона.

Гейти присела, расправила юбки, ослабила ленточки шляпки, и она повисла у нее на шее. Локоны выбились из-под шиньона, обрамляя ее лицо. Астон устроился напротив Гейти. Она открыла корзину, извлекла флягу, хлеб, сыр, курицу, а также шарики из тертых яблок, корицы и сахара. Астон молча наблюдал за ней, пока она наполняла тарелки. До нее доносились приглушенные голоса остальных, хотя она и сидела к ним спиной.

Протягивая Астону тарелку, Гейти намеренно избегала смотреть ему в глаза. Она обнаружила, что ей уже нравится в Астоне слишком многое, и не желала поддаваться окружавшей их романтической атмосфере. Она появилась в доме Астона, чтобы довести свое дело до конца, и уже начала терять из виду поставленную перед собой цель.

– Мы говорили о вас, обо мне и брачном предложении. Вы уверены, что будете довольны, выйдя за меня замуж? – Он откусил кусок куриной ножки.

Она никак не могла проглотить кусочек сыра. Наконец она произнесла:

– Думаю, «удовлетворена» подходит больше.

– Значит, если мы договоримся с вашим отцом, вы не будете несчастны?

Она посмотрела ему в глаза. Она была многим ему обязана.

– Нет. Если мы поженимся, я не буду чувствовать себя несчастной. – Уже произнося эти слова, она не верила в их правдивость.

Несколько минут они сидели молча. Гейти прислушалась к дружеской болтовне, доносящейся оттуда, где сидели Мими, Хэнк и Джози.

– Может быть, вы хотите спросить меня о чем-нибудь? В один прекрасный день вы можете оказаться моей женой.

Последнее замечание привлекло ее внимание, и она оторвала взгляд от тарелки. Гейти почувствовала, как ее бросило в жар, аппетит мгновенно пропал. Да. Она хотела задать ему несколько вопросов о Теодоре. Ей необходимо было получить ответ, как и почему ее сестра упала с лестницы. Но ответит ли он?

– Когда-то вы были женаты. Расскажите мне о своей жене, – попросила она.

Выражение лица Астона моментально переменилось, и это поразило Гейти. Губы побледнели, улыбка исчезла. Она не была уверена, что именно увидела на его лице. Была это боль или сожаление? Астон сделал глоток, вытер губы и отодвинул тарелку. Было очевидно, что упоминание о его женитьбе взволновало его до глубины души. Почему же спустя двенадцать лет это все еще беспокоит его? Что такое известно ему, о чем не знает она?

– Мне не о чем рассказывать, – отрезал Астон, отвинчивая пробку на фляжке и наполняя бокал красным вином.

Гейти, естественно, не поверила в это. Многие подробности не были ей известны.

– Как долго вы были женаты? – спросила она.

– Меньше трех месяцев. – Он вытянул ноги и скрестил их; потягивая вино, он смотрел на простирающуюся внизу долину. Теперь в его позе чувствовалась скованность.

Она подождала несколько мгновений, не скажет ли он еще что-нибудь. Но он молчал.

– Я слышала, что она носила ребенка, когда умерла. – Гейти говорила почти шепотом. Она уже не помнила, где она. Ей было не намного легче, чем ему, но Астон не догадывался об этом, не мог знать о той боли, которая жила в ее сердце. Но Гейти надеялась, что, когда она завершит свой план, эта боль утихнет. – Это правда?

– Да. – Он сделал еще глоток, избегая смотреть на нее, отказываясь разъяснить свой ответ.

Она заметила, что его рука так сильно сжала бокал, что суставы пальцев побелели. И снова поразилась тому, насколько сильна была та боль, которая чувствовалась в нем. Но почему?

– Думаю, вполне естественно, что я интересуюсь вашей первой женой. Вы же спрашивали, есть ли у меня какие-нибудь вопросы.

Он повернулся к ней лицом. Их глаза встретились.

– Конечно, вы правы. – Он опустошил бокал и вытер губы тыльной стороной ладони. Взгляд его был печальным и задумчивым. – Ее звали Теодора. Когда мы поженились, ей было пятнадцать, а мне семнадцать. Она была уже беременна. В тот день, когда она упала со ступенек, убив себя и ребенка, мне исполнилось восемнадцать.

Гейти закрыла глаза и представила себе Теодору: она летит вниз головой, юбки обвились вокруг нее.

– Когда она упала, вы были рядом? – спросила она.

Он покачал головой.

– Нет. У вас есть еще вопросы?

«Да!» – закричала она в душе. Она хотела знать, был ли кто-нибудь рядом с ее сестрой, когда она упала. Знала ли Теодора о том, что потеряла ребенка? Страдала ли она перед смертью, или это было мгновенно и безболезненно, как с папой и Джошем?.. Но она не могла задать эти вопросы. Астону захочется узнать, почему подобные детали важны для нее.

Вместо этого она сделала глубокий вдох и спросила:

– Вы любили ее?

– Нет, – голос его был лишен каких-либо эмоций.

– А она?

– Нет. Мы поженились, потому что она ждала ребенка, иных причин не было.

Инстинктивно она поверила ему. Он посмотрел ей в глаза, и на мгновение она почувствовала потребность утешить его. Было видно, что он страдает. Ей захотелось придвинуться к нему поближе, обвить его шею руками и крепко прижать к себе, чтобы вместе пережить общую боль. Эти чувства поразили ее, привели в смятение. Она не хотела мириться с ними. Как могла она чувствовать такое, когда этот человек уничтожил ее семью?

– Гейти, вы, возможно, услышите много сплетен о моей женитьбе. Может быть, что-то из этого и окажется правдой. Как вы понимаете, я не люблю говорить об этом. Но уверяю, даже по прошествии стольких лет слухи все еще витают по Саванне.

– Некоторые дошли до меня. – Она все еще говорила шепотом. – Я просто хотела услышать это от вас.

Он глубоко вдохнул.

– Вот и услышали. Этой женитьбы не должно было быть никогда. Мне не имеет смысла больше говорить об этом. Этой женитьбы не должно было быть, – повторил Астон и поднялся. – Пойдемте прогуляемся. – Он протянул ей руку.

Гейти позволила ему помочь ей подняться, и они пошли к деревьям. Он признал, что не любил Теодору, а она не любила его. Это давало ей почву для размышлений. Но почему тогда Теодора позволила ему дотронуться до нее и сделать ей ребенка, если она не была влюблена в него? По-прежнему оставались вещи, которые были для нее загадкой и ответы на которые она желала получить. Но Гейти понимала, что не может задавать сразу слишком много вопросов – ее желание знать так много, без сомнения, вызовет его подозрения. И она не должна забывать о том, что ей не хотелось бы, чтобы он задавал какие-либо вопросы о ее прошлом. Пока они не будут женаты, ее уловка должна действовать.

Они брели молча, и навязчивые мысли не оставляли ее. С тех пор как она решила расквитаться с Астоном, впервые у нее закрались сомнения по поводу ее плана и по поводу его самого. И это беспокоило ее. Весь ужас заключался в том, что Астон Ратледж нравился ей, но она не могла допустить, чтобы это помешало ей отомстить за гибель семьи.