Через несколько минут Вацлав и Милан присоединились к ожидающим их Яношу и Стасу.

— Стас, у тебя не найдется что-нибудь выпить? — спросил Милан, — А то душа горит.

— Водку будешь?

— Да, только пусть Вацлав отвернется.

Милан глотнул прямо из горлышка и протянул бутылку Вацлаву.

— Возьми, тебе просто необходимо подушиться.

— Надеюсь, ты понимаешь, что…

— Конечно, понимаю. О начальстве такие вещи не говорят.

Вацлав засмеялся и тоже глотнул из горлышка.

— Что там случилось? — поинтересовался Стас. — Мне показалось, что сначала вы гнались за чем-то восьмимерным, а потом оно за вами.

— Ну, надо же, какие страсти, — ужаснулся Милан.

Стас внимательно оглядел Милана, потом Вацлава.

— С вами все ясно, господа. И не надо напускать на себя таинственность. И так понятно, что вы просто хотели поговорить без помех. Кстати, в следующий раз можете отправить погулять нас с Яношем.

— А нам что, уже и ноги размять нельзя? — возмутился Милан.

— Можно, — подумав, разрешил Стас. — Что будем делать, господа?

— Ждать. Ехать в объезд слишком далеко, а здесь скоро все наладится.

— Вы уверены, что вам безопасно будет переходить границу именно здесь?

— Границу переходить опасно в любом месте, Стас, и это тоже не новость.

Вацлав забрался в экипаж на свое обычное место, и предложил перекусить. Янош стал раздавать бутерброды и чай, а Милан разлил по стаканчикам водку.

— Выпьем по капельке? — предложил он. — А то что-то скучно.

— Ну, если скучно, — пожал плечами Вацлав.

— Стас, следующий раз бери с собой больше вина. Ты же знаешь, что Вацлав не любит водку.

Милан сел рядом с магом и принялся рассматривать границу. Дорога, исчезающая в восьмом измерении, постепенно проявлялась, вот стало возможно разглядеть очертания КПП. Потом границу на миг окутал туман, а когда он рассеялся, она приняла обычные очертания. Более того, на обычном месте стояли пограничники.

— Можно ехать, — сообщил Милан.

Вацлав кивнул.

— Да, можно ехать. Садись на козлы, Стас.

Через два часа они продолжили ужин в роскошном номере Вацлава в граничной гостинице. К этому времени верхневолынцы уже успели узнать, куда именно они выехали и теперь определялись с дальнейшим маршрутом.

— Знаете, я отчего-то думал, что мы должны были выехать ближе к Трехречью, — говорил Вацлав. — Я даже предполагал проехать по границе. А здесь до границы с Трехречьем пилить и пилить. Километров триста, не меньше.

— Так нас, пожалуй, и не пропустят, — проговорил Милан.

— Скорее всего, — согласился маг. — Так что придется ехать через Полесье.

— Интересно, какие там дороги? Ты говорил, что по Полесью нужно будет проехать около тысячи километров. При хорошей дороге — это дней двадцать, при плохой — даже трудно сказать, сколько это будет по плохой дороге. Кстати, Вацлав, ты, как-то говорил, что мы поддерживаем какие-никакие отношения с Полесьем. Ты не знаешь, что там за обычаи?

— Никогда не слышал ничего экзотического, — пожал плечами маг, — Люди, как люди. Довольно трудолюбивые, очень основательные. Знаешь, из тех, что прочно стоят на земле. Этим, пожалуй, они и отличаются от верхневолынцев. У нас как-то больше легкомыслия.

— Думаю, это связан с климатом. Чем суровей климат, тем суровей люди, которые вынуждены им довольствоваться. Причем, моя теория находит множество подтверждений. Вспомни историю — раньше, еще до войны, самые легкомысленные люди жили в Африке. Они даже обходились без верхней одежды. А все почему? Климат.

— А причем тут верхняя одежда? — не понял Вацлав.

— Ну как причем. Когда шьешь что-либо из ткани, самое главное определиться с фасоном. Если ты — человек основательный, то ты и фасончик себе соответствующий придумаешь. А если нет, то повесишь на себя гирлянду из цветов. Во-первых, красиво, а во-вторых костюмчики можно каждый день менять.

— Сразу видно — парень собрался жениться и впервые задумался во что ему обойдутся наряды для жены, — хмыкнул Вацлав.

Милан помрачнел.

— Вообще-то ты прав. Тем более, что у меня ведь даже постоянной работы нет.

— Пока что ты при работе? — холодно спросил Вацлав.

— Пока да.

— Так что оставь свои высказывания до того дня, когда они приобретут мало-мальскую актуальность. Нет, тебя послушать, так ты дождаться не можешь того заранее благословенного дня, когда ты подашь мне заявление об уходе!

— Я вовсе ни о чем таком не мечтаю.

— Вот и славненько, — все так же холодно подвел черту Вацлав.

— А что там в Полесье? Тоже княжество? — поинтересовался Стас.

— Насколько я знаю, да. И Полесье, и Поморье княжества. Я читал, нет, кажется, это рассказывал Димочка, что Полесье, Поморье и Великое княжество Московское сначала хотели было объединиться. Это после войны. Тогда границы только устанавливались, и между ними границ еще не было. А потом они разругались на извечную тему, кто в доме хозяин. Кажется, они в самый разгар установления границ даже затеяли войну. И тогда границу провели буквально по живому. А названия — княжество — остались. Изначально предполагалось, что это будут три княжества в границах одного королевства. Но вот — не получилось.

Вацлав выглянул в коридор и позвал обслугу.

— Уберите со стола, пожалуйста, и подайте еще фруктов.

Коридорный поклонился и принялся собирать посуду.

Стас решил, что это намек на то, что Вацлав хочет остаться один и встал. Янош тоже встал, глядя на него. Милан сидел в кресле, задумчиво глядя на официанта. Стас вопросительно тронул его за плечо. Милан обернулся, кивнул и встал.

— Вацлав, я должен извиниться.

— Ты ничего не должен, — возразил маг. — Собственно говоря, ты прав, мой мальчик. С твоей работой надо будет что-то решать. Это не специальность для серьезного человека. Тем более что с этой работой, я имею в виду ту, которой ты занимался в Медвенках, ты не справлялся.

Милан аж поперхнулся от возмущения.

— Как это не справлялся?! Какие ты давал мне поручения?

— Знаешь, друг мой, это как раз и была самая сложная работа — сохранять умный вид двадцать четыре часа в сутки без малейших на то оснований, — усмехнулся маг. — А ты вечно выискивал какие-то занятия. Повышал культурный уровень, занимался самообразованием. Я правильно говорю? Вот так. И даже пил без размаха. Да поставь подходящего человека на это место, я бы через три месяца свой дом вообще бы не узнал!

— Я не знал, что ты этого хочешь, — робко извинился Милан.

— Я и не хотел. Но речь не об этом. Ладно, замнем для ясности этот разговор до Верхней Волыни. Хотелось бы продолжить его в более подходящей обстановке. В любом случае, я тебе давно сказал, что на прежнюю работу ты не вернешься и привел для этого более чем достаточное количество доводов. Но увольнять я тебя не собираюсь, и не надейся. Ишь, захотел легко отделаться!

— Вацлав…

— Вот именно, что Вацлав.

— Вацлав, будь лапочкой, не гневись…

Вацлав расхохотался.

Милан тоже засмеялся.

— Ну что, мы пойдем? Спокойной ночи, Вацлав.

— Задержись у меня на несколько минут, Милан.

Стас слегка подтолкнул Яноша и оба вышли. Милан снова удобно устроился в кресле. Вацлав сел в кресло напротив.

Вошел официант с большой вазой фруктов.

— Принесите нам бутылочку коньяка и два бокала, — попросил маг.

Милан вопросительно посмотрел на начальника.

— Выпьем за здоровье наших прекрасных дам, — объяснил тот. — Знаешь, когда ты сообщил мне, что женишься, я несколько неточно среагировал. Я ведь сказал тогда, что хотел бы запретить это, да не могу. Так вот, мой мальчик, дело обстоит с точностью до наоборот. Я, безусловно, могу тебе помешать привезти невесту в Верхнюю Волынь, но я не хочу и не буду этим заниматься. Более того, я подпишу твои подорожные, когда ты поедешь за Валерией. А, может, даже составлю тебе компанию. Если ты подождешь недели три — четыре, пока я устрою самые срочные дела.

— Мне и самому нужно время, чтобы как-то устроиться, — пожал плечами Милан. — Нет, я не говорю, про работу. Я никогда не сомневался, что ты мне поможешь. Но мне понадобится время, чтобы снять квартиру, купить мебель и самые необходимые в обиходе вещи. Вероятно, придется занимать деньги в банке под будущие заработки, а значит, для начала, нужно будет решить вопрос с трудоустройством. Причем, договариваться о нем придется несколько своеобразным образом. Мне же сразу нужно будет ехать в Московию. Хорошо, если Лерочке удастся приехать к нам в командировку! Тогда половина проблем решится сама собой.

— Я оставил вызов на четырех человек, и вписал наших дам, как обязательный состав командированных. Я даже гарантировал оплату командировок всем четверым, — сообщил маг. — Честно говоря, я тоже считаю это самым простым выходом из положения. Не нужно будет решать головоломные вопросы, как оформить выезд наших жен из их родной страны. Выезд уже будет оформлен, въезд тоже, а великий князь Московии, думаю, без особых возражений примет мои извинения. Честно говоря, мой мальчик, ты не особенно удивил меня, когда сообщил, что собираешься жениться. Я видел, что к этому шло, только не знал, решишься ты на помолвку до отъезда или нет.

Милан отпил коньяк.

— Помнишь, я брал у тебя деньги? Я как раз покупал Лерочке обручальное кольцо с бриллиантами.

— Я подарил Ларочке изумруды, — улыбнулся маг.

— Изумруды должны на ней хорошо смотреться, — одобрил молодой человек.

— Даже очень. Кстати о деньгах. Я тоже купил кольцо на командировочные.

— Интересно, где ты мог взять другие деньги? — засмеялся Милан. — Разве что одолжить сам у себя под будущий заработок. Да, Вацлав, я хотел спросить. Ты говорил, что Верхняя Волынь поддерживает какие-то отношения с Полесьем и Поморьем. Так тебя там знают?

— Разве что заочно. Сейчас правителям не принято встречаться. И это правильно. Еще Филипп де Комин утверждал, что правителей ни в коем случае нельзя допускать до личных встреч. Для этого, де, существуют дипломаты. Видишь ли, мой мальчик, дипломатом надо родиться. Правителем тоже. Только требуется от них совершенно разные вещи. От дипломата требуются знания и способности. А от правителя — только отец — правитель. Конечно, правителей рождается меньше, чем дипломатов, но если взять отношение хороших правителей к хорошим же дипломатам… Право же, мой мальчик, я не знаю таких маленьких величин.

— Сколько самокритики, — засмеялся Милан.

— На том стоим.

— Как выражается в таких случаях мой начальник, это твое сильное качество. Если знаешь пределы своих возможностей, то можно ведь и лесенку подставить, а не обязательно так царапаться.

Вацлав задумчиво кивнул.

— Самое смешное, что если наши дамы действительно решатся выехать в творческую командировку к нам, в Верхнюю Волынь, то они могут приехать туда практически вместе с нами. Им не нужно будет объезжать стороной Угорию, да и дороги подсохнут и станут более проходимые.

— Слушай, как бы не вышло, что мы поедем к ним, а они к нам, — забеспокоился Милан.

— Я просил Ларочку сообщить о приезде через полуинфернальный журнал. Дать объявление, что группа московийских ученых выехала в творческую командировку в Верхнюю Волынь и рассчитывает на теплую встречу.

— Ты очень практичен.

— Я просто не хотел расставаться. А Ларочка не хотела вот так сразу все бросать. Она хотела немного подумать. Хотя думать, в сущности, не о чем. Все равно нам не дано предвидеть будущее даже на день вперед. Вот, кажется, все так точно спланировал, что можно рассчитать время с точностью до минуты на год вперед. Но каждый день вносит свои коррективы, и уже к вечеру следующего дня от тщательно составленного плана не остается даже камня на камне.

— Совершенно с тобой согласен, — усмехнулся Милан. — Возьми, к примеру, наш маршрут. Вроде бы из Медвенки ты точно определился — ну что там, подумаешь путешествие — пару месяцев от силы. Ан нет. Через Светлогорию не пройдешь, через Угорию тоже, Трехречье сейчас тоже для нас закрыто, равно как и Арчидинские Степи. Правильно Стас говорит. На доброй половине нашего маршрута мы числимся в розыске. А на вид вполне приличные люди.

Милан разлил по бокалам остатки коньяка.

— За наших прекрасных дам.

Вацлав мечтательно улыбнулся и выпил.

Весь следующий день верхневолынцы предавались отдохновению. Причем, каждый занимался этим в гордом одиночестве. Читали, мечтали, чистили дорожные костюмы. Вместе собирались только за столом.

На другой день после завтрака был намечен отъезд. На этот раз Милан не стал поднимать друзей с постелей. Он просто распорядился, чтобы, проснувшись, они топали к нему в номер, дабы отметиться. Когда все проснутся, он закажет завтрак, и они продолжат путешествие. К удивлению Милана, компания собралась у него даже раньше, чем обычно. А когда он сказал об этом, Янош выразил общее мнение:

— Я не хотел заставлять себя ждать.

Сразу после завтрака верхневолынцы погрузились в экипаж. Милан сел на козлы.

— Вы не находите, господа, что пешие прогулки больше бодрят, чем скучное передвижение в экипаже? Вацлав, ты в свое время правильно придумал, что надо идти пешком, вот только шли мы по самой, что ни на есть собачьей погоде, а как началась приличная, так мы обзавелись шикарным экипажем.

— Не скажи, — возразил Стас. — Вспомни, какая была погода в Трехречье.

— Не к ночи будет сказано, — ввернул Янош.

— Не к ночи? — улыбаясь, переспросил Вацлав.

— Ну да. А то такое во сне увидишь — не проснешься. Знаете, как бывает?

— А я-то думал, что ты прочитал еще какую-нибудь душещипательную историю.

— Прочитал. Мой любимый журнал наполовину состоит из рассказов, о том, что в Угории стали исчезать люди. Представляете, там один продал раба, а теперь нет ни раба, ни нового хозяина. Просто мистика!

— Никакой мистики, мой мальчик, — лукаво возразил Вацлав. — Знаешь, как это бывает? Продали раба с тем, чтобы он проследил за своим новым богатым господином и потом гробанул бы его на пару со старым хозяином. А потом и раба оприходовали за ненадобностью. Чтобы не ляпнул чего лишнего. Кстати, когда мне в Угории продавали раба, я именно так и подумал.

— Раба? — удивился Стас. — Вы купили раба?

— Ты его видишь? Нет? Так зачем спрашиваешь?

— От удивления.

— А чтобы не удивляться следующий раз на границе спрашивай любимый журнал нашего Яноша с эротическим названием.

— Каким?

— Семейный.

Стас засмеялся.

— Да, я помню, вы рассказывали.

Милан подъехал к заставе. На этот раз их снаряжение выделялось скорее в лучшую сторону, так что к ним немедленно подошли пограничники и занялись проверкой документов.

— Здесь не написано, какие у вас дела в Полесье, господа.

— Транзитный проезд.

Пограничники подошли к висевшей карте центральной Европы, изучили ее и с неохотой согласились:

— Проезжайте.

Милан забрал документы, передал их начальнику и тронул лошадей.

— Даже не верится, как все просто. Интересно, какой подвох ждет нас в Полесье? Что-то я не верю, что все может идти гладко.

— Подвох номер один — здесь может не оказаться корма для четырехмерок, а нашего запаса не на долго хватит, — сообщил Янош.

— Подвох номер два — могут возникнуть трудности с обналичиванием денег, — подхватил Вацлав. — Остановись у обменного пункта, Милан.

Деньги обменяли.

Верхневолынцы переглянулись и рассмеялись.

— Подвох номер три, — проговорил Стас. — Дороги здесь могут оказаться еще хуже, чем в Московии.

— Не бывает, — хором возразили Вацлав и Милан.

— По крайней мере, пока что дорога вполне приличная, — добавил Милан.

— Могут возникнуть трудности с размещением в гостиницах, с кулинарными пристрастиями, и мало ли что еще.

— Стас, а ты женат? — поинтересовался Милан.

— Нет.

— М-да, здесь нас ждет простор для подвоха номер четыре.

Экипаж катился с приличной скоростью по довольно хорошей дороге. Дорога была пустынной. Время от времени встречались сараи без окон с надписью «Кемпинг». В обед Милан остановился у одного такого кемпинга и с удивлением обнаружил, что под этим словом в Полесье понимают место, где продают многомерный корм для лошадок. Милан прикупил корма, и предложил пообедать и самим, пока питаются лошади.

После обеда за вожжи взялся Вацлав. Милан сидел рядом. Они что-то вполне мирно обсуждали, когда вдруг впереди на дороге показался завал из деревьев. Вацлав затормозил. Милан выпрыгнул из экипажа, когда позади послышался шум. Все четверо обернулись и увидели как сначала медленно, а потом все стремительнее на дорогу валится дерево. Вацлав вскинул руку вверх, и еще одно дерево, которое уже нацелилось упасть прямо на их экипаж, замерло на полдороге. Милан автоматически отпрыгнул, посмотрел и пошел к завалу.

— Реализовался подвох номер пять, — сообщил он. — Здесь, кажется, водятся разбойнички. Очень забавно, господа.

Раздался странный звук, Милан обернулся и увидел горящую стрелу, падающую на землю.

— Черт побери, Вацлав, этого еще не хватало!

— Подожди, Милан, я подъеду ближе. Я не могу растянуть границу защитного поля дальше без вреда для качества.

Вацлав осторожно тронул лошадей, и экипаж приблизился к завалу. Стас соскочил с повозки, Янош спустился следом за ним. Вацлав остался обеспечивать силовую защиту и придерживать лошадей.

— Мы поможем, Милан, — сообщил Стас.

Милан кивнул и принялся разбирать завал.

— Не сходи с дороги, Милан, — окликнул Вацлав. — Не видишь, там постреливают, и очень активно.

Милан кивнул.

— Господа, не сходите с дороги. Это лишнее. Вот что, Янчи, подсоби-ка мне убрать это бревнышко, а то я его не могу сдвинуть. Оно, кажется, весит больше, чем мы с тобой вместе взятые.

Янош взялся за бревно. Стас раздвигал баррикаду на другой стороне дороги. Милан тащил бревно, стараясь не сходить с дороги, но это было неудобно. Он тащил, тянул, помогал Яношу, потом перехватил было поудобнее, и, вдруг, споткнулся и упал. В его груди, прямо напротив сердца, торчала стрела.

— Милан! — закричал Вацлав. — Стас!

Стас оглянулся, бросил дерево, которое оттаскивал с проезжей части и подхватил Милана на руки.

— Заканчивай, Янош, и быстро, — приказал он и понес Милана в экипаж.

— Присмотри за ним, Стас, — попросил Вацлав. — Главное, чтобы он не умер.

Стас осторожно положил Милана на заднее сидение и осторожно ощупал его.

— Дело плохо, Вацлав. Рана… Не знаю, может, вы и возьметесь, но она смертельная, Вацлав. Стрела пробила аорту.

Вацлав скрипнул зубами.

— Ты сможешь сделать так, чтобы он не умер?

— Да, конечно. Но вылечить не смогу.

— Ладно, потом поговорим. Мы уже проедем, Янош, беги сюда!

Вацлав подхлестнул лошадей. Янош вскочил в экипаж чуть ли не на ходу. Он не понял, на что рассчитывает маг, он слышал только слова Стаса, что рана смертельная. Янош вглядывался в лицо Милана. Тот был без сознания, но дышал.

— Он дышит, это хороший знак, — неуверенно проговорил молодой человек.

— Дышит, — пробурчал Стас. — Потому что я сделал ему силовой обвод вокруг пробитой аорты. Он будет жив ровно до того момента, пока я не лишусь сил. С такой раной он не прожил бы сам и пяти минут.

Янош бросил умоляющий взгляд на Вацлава. Он считал, что Вацлав может все. Вацлав гнал лошадей в полном противоречии со своими обычными советами. Но и скорость он выжимал такую, о которой Янош даже и не слыхивал.

Наконец, впереди показались признаки жилья, еще через несколько минут они въехали в деревню. Вацлав несколько притормозил, вглядываясь в окрестные дома. У постоялого двора он резко остановил экипаж.

— Хозяин, комнату, горячую и холодную воду! Только быстро. Мой друг умрет, если вы будете медлить!

Стас подхватил Милана на руки и внес в гостиницу. Хозяин бегом показал дорогу на второй этаж, указал на ванную комнату и сказал, что немедленно вскипятит воду. Он понимает, рану нужно промывать кипяченой водой.

Вацлав снова скрипнул зубами.

Стас уложил Милана прямо на белоснежное покрывало.

— Держи его, Стас, я один не справлюсь, — скомандовал Вацлав.

Янош с ужасом ждал, когда маги повернутся к нему и скажут, что вытащить Милана нельзя. Он знал, что такое аорта и понимал, что такие раны не лечатся. Вацлавом двигало только отчаянное желание не дать Милану умереть.

Вацлав разрезал ножом одежду молодого человека и положил правую руку ему на обнаженную грудь. Янош вспомнил, что это уже было. Месяца три назад, в Трехречье. Только тогда Милан был в сознании, а Стас стоял в нескольких шагах, отгороженный силовым барьером. Сейчас Стас стоял рядом. Судя по его напряженному лицу, он изо всех сил удерживал в Милане уходящую жизнь.

Стрела упала на пальцы Вацлава. Он убрал ее другой рукой, правую же руку не оторвал от груди Милана ни на миг.

Янош, не отрываясь, смотрел на Вацлава. Маг посерел. Видно было, что он полностью выкладывается. Янош начал опасаться, что маг не только не сможет спасти Милана, но и погибнет сам.

Вацлав разжал губы.

— Кажется, получилось. Взгляни, Стас.

Стас положил одну руку рядом с рукой Вацлава и прислушался к своим ощущениям.

— Действительно. Но это просто невозможно, Вацлав!

— Кровь, Стас, нужно вернуть ее в старое русло. Небольшое кровотечение никому не повредит. Вот так. Теперь… У тебя еще осталось немножко сил? Дай мне руку.

Стас вложил ладонь в протянутую левую руку Вацлава и почувствовал, как остатки сил покидают его.

Из раны на груди Милана стала сильнее сочиться кровь. Потом поток крови снова уменьшился, и рана затянулась на глазах.

— Что вы делаете, Вацлав? А он сам? Его же нужно привести в чувство.

Вацлав отпустил руку Стаса и посоветовал:

— А ты посмотри.

Стас снова положил руку на грудь Милану.

— После всего, что вы сделали, он почти что мертв. Его кровь не жизнеспособна. Но почему, Вацлав?

— Не знаю. Нет времени узнавать. Придержи его.

Стас напрягся, пытаясь поддержать жизнь Милана, посмотрел на Вацлава, чтобы узнать, чем он занимается, и увидел, что тот достал кинжал и полоснул себя по запястью.

— Что вы делаете, Вацлав? Вы же знаете, это помогает, только когда речь идет о близких родственниках.

— А мне плевать, — прорычал маг.

Он, морщась, глотнул крови, потом набрал еще крови в рот, постоял так несколько секунд, наклонился над Миланом и принялся делать ему искусственное дыхание из рота в рот. Через пару минут молодой человек пошевелился и открыл глаза.

— Вацлав…

— Не разговаривай. Дыши.

Милан послушно вдыхал дыхание мага, потом Вацлав распрямился.

— Вацлав, у тебя с руки капает кровь…

Маг засмеялся и слегка приобнял молодого человека.

— Все в порядке, мой мальчик. Теперь уже все в порядке.

Вацлав снова распрямился, лизнул порез на запястье, тот послушно исчез. Сам маг без сил опустился на пол.

— Вы сделали это, — восхищенно прошептал Стас.

Вацлав кивнул со счастливой улыбкой.

— Ты снова спас мне жизнь, — Милан слегка привстал на постели.

— Полежи немножко, мой мальчик. И благодари не меня, а Стаса. Если бы не он, я ничего бы не смог сделать.

— Я твой должник, Стас.

— Нет, — все так же улыбаясь, возразил Вацлав. — Но вы квиты. Он рассчитался с тобой за ту стрелу.

— Но я не держал на него зла.

— А теперь и я не держу.

Стас повернулся к Венцеславу.

— Благодарю вас, Вацлав.

Вацлав встал, опершись о край кровати, на которой лежал Милан.

— Нет, это я благодарю вас, Станислав.

Вацлав подошел к окну, стекло которого царапала березовая ветка с распустившимися листиками, открыл его, оторвал одиночную веточку и прикрепил ее к лацкану пиджака Стаса.

— Я благодарю вас, Станислав.

Янош удивленно посмотрел на Вацлава, но тут же распахнул глаза еще шире. Стас опустился на одно колено и почтительно поцеловал руку мага.

— Ого! — прокомментировал Милан. — Орден Зеленой Ветки третей степени!

Вацлав отработанным движением любезно поднял Стаса с колен и коснулся губами его лба. Потом он легко улыбнулся и повернулся к Милану.

— Видишь ли, мой мальчик, за свое участие в сегодняшней истории он заслужил орден первой степени. За прошлое дело он заслуживал нескольких лет каторжных работ. Я сложил, и получилась третья степень.

Стас довольно улыбался.

— Спасибо, Венцеслав. И тебе тоже спасибо, Милан.

— А мне-то за что? — удивился молодой человек.

— За то, что не умер. Помимо всего прочего, ты открыл мне свободный путь домой.

— Я очень рад, Стас, но думаю, что Вацлав не стал бы предъявлять тебе обвинения.

— Я тоже так думаю. Но он бы никогда не простил меня. А сейчас он вручил мне полную индульгенцию.

— Ее хватит даже на несколько еще несовершенных грехов, — усмехнулся Вацлав. — Только не нарывайся по лишнему.

— Даже не подумаю.

Милан перехватил изумленный взгляд Яноша.

— Видишь ли, Янчи, высший орден Верхней Волыни это орден Зеленой Ветви. Не далее, чем пять минут назад ты мог наблюдать ожившую страничку истории, в частности, историю возникновения самого высшего ордена нашей страны. Его далекий предок по имени Мечислав, — Милан непочтительно указал на Вацлава, — однажды захотел наградить одного своего сподвижника. Страна в то время лежала в ядерных руинах — дело было аккурат в конце войны. А тут весна, все цветет. Мутирует и цветет. Как раз прорвались наружу измерения, и выход из положения начал просматриваться. Но орденов под рукой у Мечислава не было. Тогда он сорвал веточку березы с тремя отросточками и объявил, что это отныне будет высшим орденом страны — орден надежды, орден весны, орден Зеленой Ветви первой степени. Второй степени орден с двумя отросточками, а третей — ну да ты видел. Только обычно награждают не самими веточками, а их копиями. Золото, изумруды, топазы.

— Красиво, — изумленно проговорил Янош и перевел взгляд на Вацлава. — Но вы…

— Оставь эту тему до Верхней Волыни, мой мальчик, — ласково возразил маг, и строго добавил, повернувшись к Милану. — Полежи хоть до вечера, Милан. Мы со Стасом буквально вытащили тебя с того света. И, поверь, у меня не нашлось достаточно сил, чтобы отдать их тебе. Так что полежи чуток.

Милан нетерпеливо повернулся на кровати.

— Дай я хоть встану, смою кровь.

— Янош, оботри Милана полотенцем, — попросил Вацлав.

Милан со вздохом откинулся на подушку.

— Теперь я знаю, какой подвох приготовила нам эта рациональная страна. Местный народишко развлекается грабежами. Надо будет послать письмо нашим девочкам, чтобы ни в коем случае не ехали через Полесье. Кстати, ты не знаешь, в Поморье так же весело, как и здесь?

— Я даже не знаю, удастся ли нам до него доехать, — усмехнулся маг.